Президент России — официальный сайт

Документ   /

Вопрос: Дмитрий Анатольевич, по итогам визита, как Вам кажется, может ли Китай наряду с США и Евросоюзом принять участие в модернизации России в каких‑то конкретных проектах, в том же «Сколково»? По итогам того, что мы за три дня увидели в Даляне, Пекине и Шанхае, как Вам кажется, чему Россия может и хочет поучиться у Китая?

Д.Медведев: Я считаю, что Китай не только может принять участие в модернизации нашей экономики, но, по сути, уже принимает. Потому что есть целый ряд высокотехнологичных проектов, довольно интересных, современных, которые мы уже с нашими китайскими партнёрами реализовываем.

Вот здесь, когда мы гуляли по нашему павильону, один из них мы смотрели. Это как раз проект по созданию аккумуляторных установок, аккумуляторов для автобусов. Очень интересная штука. На этом аккумуляторе автобус едет 400 километров, если я правильно помню. Это такой простой пример, но абсолютно очевидный.

Что же касается более серьёзных, больших проектов, мы об этом разговаривали и прямо обсуждали эту тему и с Председателем КНР господином Ху Цзиньтао. Я ему предложил такого рода работу в России. Председатель КНР сказал, что это интересно, что китайские специалисты и китайские институты готовы принимать участие в создании «Сколково», готовы рассматривать самые разные аспекты своего участия в нашем новом инновационном центре. Так что эта тема напрямую обсуждалась с нашими китайскими друзьями. И я уверен, что в этом плане здесь есть очень хорошие перспективы, не хуже, чем те перспективы, которые мы имеем в Европе и Соединённых Штатах Америки. Для нас все партнёры интересны и все партнёры весьма и весьма важны.

Что же касается итогов визита, то, мне кажется, они очень хорошие. Знаете, такой блиц, конечно, три дня, три города. Очень интересно, с другой стороны, очень насыщенно. Я так прикидывал, как это объяснить, может быть, в такой китайской стилистике.

Далянь – это история наших отношений, это день вчерашний, ну и, конечно, будущее тоже, потому что мы там со студентами встречались в университете, но тем не менее это история.

Пекин – это настоящее, это широкомасштабные переговоры в узком, в широком составе с участием высших должностных лиц Китайской Народной Республики, в дружеской атмосфере, очень конкретные и подробные, плюс подписание очень значительного числа документов. Вы сами знаете, я сегодня почитал, посмотрел прессу, в общем, такие очевидные характеристики даются итогам. Это прорывные вещи.

Я сегодня, кстати, сказал об этом, когда общался с заместителем Председателя КНР Си Цзиньпином, а вчера сказал Председателю КНР Ху Цзиньтао о том, что для нас отношения с Китаем носят не конъюнктурный характер, это отношения стратегические и ориентированные в будущее.

И вот будущее мы смотрели здесь, в Шанхае. Во‑первых, Шанхай сам по себе интересный, красивый город, он за 9 лет сильно изменился. Он и 9 лет назад был очень современный, хотя здесь есть и старая часть, но и тогда многое поражало. Сейчас просто всё очень и очень интересно, красиво, и наш павильон, участие в выставке «ЭКСПО-2010» – это ведь и есть будущее, будущее наших городов, будущее наших производств, но самое главное, это будущее наших детей. В этом плане как раз наш павильон символизирует взгляд в будущее. И то, что там на понятном для детей языке обсуждались и описывались самые разные высокие технологии, на русском и на китайском языке, мне, во всяком случае, показалось очень интересным.

Именно поэтому наш павильон посетило шесть миллионов человек, а всего уже на «ЭКСПО» побывало 60 миллионов. Если сопоставить, всё‑таки одна десятая часть была у нас: люди, дети. Это неплохо, на мой взгляд. Поэтому сегодня это будущее.

Таким образом, три города, три истории, что называется, и, как мне представляется, каждый из них имеет и свою ценность, и, естественно, своё измерение.

Я полностью удовлетворен итогами визита в Китайскую Народную Республику. Надеюсь, что этот визит будет символизировать новую страницу в истории наших отношений. Спасибо.

Вопрос: Дмитрий Анатольевич, на последнем совещании, посвящённом правоохранительной деятельности, вы говорили об указах, которые будут реформировать аппарат Министерства внутренних дел. Скажите, пожалуйста, каким образом он будет реформироваться? Коснутся ли изменения руководящего аппарата? И прокомментируйте, пожалуйста, решение о выделении следственного комитета и будет ли создан единый следственный комитет?

Д.Медведев: Вы знаете, когда я приступал к деятельности в должности Президента, сказал, что буду довольно много заниматься вопросами правовой системы, правоохранительной деятельности, и я ими занимаюсь. Во всяком случае, решения достаточно серьёзные принимаются. Может быть, не так всё быстро идёт, как мне бы хотелось, и нет той отдачи, на которую все мы рассчитываем, но в любом случае дорогу осилит идущий. Желательно что‑то делать, чем просто рассуждать на тему того, что наша правоохранительная система не реформируема, проще всех разогнать, давайте примем какие‑то жёсткие решения. Надо действовать, надо менять, но менять с учётом существующих реалий.

Именно поэтому я предложил реформировать Министерство внутренних дел. Сейчас будет внесён закон о полиции, в соответствии с которым меняются и функции полиции, появляются новые задачи, появляются новые права. Он обсуждался долго и, на мой взгляд, небезуспешно. Конечно, кому‑то показалось достаточным, чтобы такие изменения произошли, кому‑то нет. Но в любом случае этот закон, когда он будет принят, а я надеюсь, что это будет в самое ближайшее время, это не догма, если потребуется, мы будем вносить в него коррективы. Самое главное, что это новый шаг в развитии нашей правоохранительной системы и органов милиции или полиции, это в данном случае не столь важно.

Что касается структуры МВД, то эта тема, которая устанавливается указом Президента. В настоящий момент я обсуждаю этот вопрос и с руководством МВД, и со своей Администрацией, и с другими заинтересованными лицами. Думаю, что она должна быть современной, достаточно компактной, разумной и соответствовать смыслу законопроекта о полиции. Думаю, что в относительно короткой перспективе эта структура будет утверждена.

Теперь в отношении следственного комитета. Дискуссии на тему следственного комитета велись ещё с тех пор, во всяком случае, на моей памяти, как я начал обучение в Ленинградском университете, и до этого они велись – нужен ли нам или не нужен отдельный следственный комитет. По совокупности аргументов я принял решение всё‑таки создать самостоятельный следственный комитет и передать ему, соответственно, и штатную численность, и подследственность бывшего уже следственного комитета Генеральной прокуратуры.

При этом я хотел бы, чтобы реформирование шло в спокойном ключе, чтобы следственная система работала, а не давала сбоев, не пробуксовывала. Поэтому я сейчас не определяю окончательно конфигурацию. В принципе, я допускаю, что в какой‑то момент следственный комитет может впитать всю подследственность, имеющуюся сегодня у других следственных подразделений. Но если это делать, это нужно делать «на ясном глазу», нужно понимать, к каким это последствиям приведёт. Но самое главное – это должно быть приемлемо для правоохранительной системы, это должно способствовать эффективному расследованию дел и не должно создать каких‑то неразрешимых противоречий в деятельности самих следственных работников. Потому что сейчас это всё‑таки разный статус, разные органы, здесь нужно в любом случае выравнивать условия труда. Это целый процесс. Но, в принципе, я такой сценарий допускаю.

Но я допускаю и иной сценарий. Я допускаю, что мы можем сохранить несколько следственных ведомств, как, собственно, это существует во всём мире. Далеко не все страны имеют один следственный орган. У нас их может быть слишком большое, значительное число, может быть, кого‑то можно будет и перепрофилировать, но, может быть, стоит сохранить несколько следственных структур. Опыт покажет и правовая практика. Но сейчас следственный комитет начнёт свою работу.

Вопрос: Дмитрий Анатольевич, не могли бы Вы прокомментировать свой сегодняшний Указ об отстранении от должности мэра Москвы Юрия Лужкова, причём с формулировкой, которую Вы достаточно редко используете в своей работе.

Д.Медведев: Не об отстранении, а об отрешении. Потому что отрешение – это увольнение. И не достаточно редко, а первый раз.

Здесь, собственно, комментировать особенно нечего применительно к указу, потому что причина вытекает из самого указа. Она заключается в том, что я как Президент Российской Федерации утратил доверие к Юрию Михайловичу Лужкову в качестве мэра города Москвы. А действующий закон (он был принят несколько лет назад) прямо устанавливает в качестве одного из оснований к увольнению, или, по терминологии закона, «отрешению от должности» утрату доверия. Трудно себе представить, чтобы Президент и губернатор могли работать в условиях, когда Президент – высшее должностное лицо России – не испытывает доверия к тому или иному чиновнику, к тому или иному руководителю региона, что, собственно, и произошло. Это произошло первый раз, но я не исключаю, что такие случаи могут и повториться. Это зависит от конкретной ситуации.

Вопрос: А у Вас есть уже какие‑то кандидатуры?

Д.Медведев: В соответствии с тем указом, что я подписал, есть исполняющий обязанности мэра Москвы – это Владимир Иосифович Ресин. Он человек опытный, знает и ситуацию, знает, что называется, команду. Я уверен, что он способен сохранить нормальную, эффективную управляемость на тот период, пока в соответствии с законом будут подобраны кандидатуры и представлены мне как Президенту. И я уже буду определять, кому возглавить Москву и после этого вносить в законодательный орган – Законодательное Собрание.

Вопрос: Приближаются президентские выборы в Белоруссии. Мы знаем о ряде кандидатов на этот пост. Чего Вы ждёте от этих выборов?

Д.Медведев: Ничего хорошего не жду. Это шутка, конечно. Я уверен, что белорусский народ сделает свой выбор, потому что это внутреннее дело Белоруссии. Надеюсь, что этот выбор будет осуществлён в рамках существующего законодательного поля с соблюдением прав и основных интересов граждан Белоруссии. Нам не безразлична судьба Белоруссии и судьба граждан Белоруссии.