Президент России — официальный сайт

Документ   /

Н.Саркози (как переведено): Я счастлив впервые принимать в Елисейском дворце Президента Медведева. Я его принимаю как друга. Франция считает, что Россия является стратегическим партнёром, Россия – это страна, которая дружит с Францией. Я неоднократно работал с Президентом Медведевым, могу Вам сказать, что я ему доверяю. Да, мы вместе пытались урегулировать сложный, болезненный кризис, но мы добились успеха. Он большой друг Франции, и сегодня он приехал к нам.

Хочу пару слов сказать о нашей беседе. Я, конечно, в присутствии господина Медведева выступаю, потом он выступит. Мне кажется, что у нас очень близкие точки зрения в том, что касается основных вопросов.

Иран. Президент Медведев сказал мне, что он готов обсудить вопрос о санкциях, если, конечно, эти санкции не приведут к гуманитарной катастрофе.

В вопросе ближневосточного урегулирования Россия и Франция вместе будут работать. Мы убеждены, что если мы будем стоять на месте, то это приведёт к катастрофе.

Что касается «двадцатки», Франция, как вы знаете, займёт председательское кресло, как и в «восьмёрке», в конце этого года. Мы с господином Медведевым проявим инициативу для того, чтобы установить новую основу валютно-монетарной системы.

Что касается климата, в Копенгагене мы вместе поработали, и работали душа в душу.

Что касается Нагорного Карабаха, то Россия и Франция вместе будут работать для того, что помочь Армении и Азербайджану вместе поработать и как следует понять друг друга.

Что касается европейской безопасности, то мы убеждены, что должны как‑то по‑другому подойти к этому вопросу. Не как неприятели, а как партнёры. Я даже сказал Президенту Медведеву, что особенно важно, что по таким сложным и щепетильным вопросам, как Осетия, как то соглашение, которое мы подписали в августе 2008 года, которое было строго применено (и господин Медведев сказал именно об этом, он готов работать вместе), Франция и Россия будут вместе работать для того, чтобы продвинуть вперёд решение этой проблемы. Что касается двусторонних аспектов, три соглашения, которые мы подписали, весьма важные.

Я рад уточнить, что Франция ратует, здесь я говорю в присутствии господина Пьера Лелуша и господина Эрика Бессона, за то, чтобы был установлен безвизовый режим с Европейским союзом. Я уже, как вы знаете, публично, а не в частном порядке, взял на себя это обязательство. Это позиция Франции. Мы хотим двигаться в сторону совместного с Россией пространства, общего пространства.

Очень многообещающим является и подписанное соглашение с «Альстомом», как и соглашение между «Газпромом» и «ГДФ-Суэз». Я приветствую здесь их представителей.

Что касается корабля «Мистраль», мы решили, что Франция и Россия с сегодняшнего дня начинают эксклюзивные переговоры по четырём кораблям типа «Мистраль». Первый будет строиться в Сан-Назере. Это не значит, что другие не будут строиться, просто мы будем вести переговоры.

Вы понимаете, это очень открытый, очень лёгкий разговор. Это не значит, что мы согласны абсолютно по всем вопросам. Конечно, могут быть точки несогласия, но очень легко говорить с Президентом Медведевым. И мне кажется, что это в интересах Европы, чтобы мы вновь не возвращались в этот сложный период «холодной войны». Это очень важно. Кроме того, я должен сказать, что поддерживаю усилия Российской Федерации в модернизации, именно ту работу, которую начал господин Медведев.

Я хотел бы также сказать господину Медведеву, что мы рады его принять. Это государственный визит. Мы рады с моей супругой Карлой принять завтра Вас, господин Медведев, и Вашу супругу. Благодарю Вас.

Д.Медведев: Уважаемые дамы и господа, представители средств массовой информации!

Франция – давний и надёжный партнёр нашей страны. У нас вековые отношения, но самое главное, что за последнее время те проблемы, которые действительно были в двадцатом столетии, ликвидированы. Да, мы не во всём друг с другом можем соглашаться, но между нами нет идеологической границы. Всё, что мы делаем, направлено к одной цели – создать современный спокойный мир, в котором уважались бы права человека и соблюдалось законодательство.

Я тоже несколько слов скажу, но хотел бы начать со слов соболезнования, которое я уже выразил господину Президенту в связи с тем, что произошло, – гибелью людей в результате урагана «Ксинтия». Мы разделяем Вашу скорбь и готовы помогать, если это будет необходимо, в ликвидации последствий этого трагического происшествия.

Что касается нашей сегодняшней встречи, то, безусловно, только что Президент Саркози сказал о том, какими являются отношения между Россией и Францией, сказал ёмко и абсолютно откровенно, так, как обычно это делает мой друг – Президент Саркози. У нас действительно стратегические отношения, у нас партнёрские, товарищеские отношения. И это не потому, что нам так хочется, а потому что это отражает наше ощущение Европы, наше ощущение наших взаимных интересов.

Франция – давний и надёжный партнёр нашей страны. У нас вековые отношения, но самое главное, что за последнее время те проблемы, которые действительно были в двадцатом столетии, ликвидированы. У нас больше нет идеологических расхождений. Да, мы не во всём друг с другом можем соглашаться, но между нами нет идеологической границы. Всё, что мы делаем, направлено к одной цели – создать современный спокойный мир, в котором уважались бы права человека и соблюдалось законодательство. Поэтому нам действительно легко говорить.

Сегодня мы обсуждали целый ряд проблем. Но помимо того, о чём сказал Президент Саркози, я хотел бы сказать ещё об одной теме, которая сегодня нас действительно здесь объединяет, – это государственный визит Президента Российской Федерации. Я хотел бы поблагодарить за приглашение от своего имени и от имени всей российской делегации. Мы не просто так приехали. Он проходит в период Года России во Франции и Франции в России, и это как раз то, что является символом этого года. Завтра, и на протяжении всего этого года, у нас будет очень много примеров, когда мы будем говорить о вопросах гуманитарного сотрудничества, о тех больших культурных проектах, которые проходят. Завтра в парижском Лувре мы откроем выставку «Святая Русь». Это хорошее, масштабное событие, которое в полной мере отражает глубину нашего исторического соприкосновения и интерес друг к другу.

Очень серьёзные мероприятия пройдут и на территории России. В общей сложности пройдёт 400 мероприятий. Это хороший символ нашей дружбы.

Мы действительно сегодня говорили о разных вопросах. Они были точно перечислены моим коллегой. Говорили о региональных проблемах, говорили о том, что мы делали в прошлом году. Сейчас господин Президент упомянул Копенгаген – это, пожалуй, наименее удавшаяся в прошлом году нам тема. Потому что, к сожалению, саммит в Копенгагене закончился фиаско. Но это не значит, что мы больше не будем этим заниматься, наоборот, это означает, что мы и дальше будем объединять наши усилия для того, чтобы снимать те проблемы по климатическому развитию, которые сегодня нас всех волнуют.

В этом зале только что было подписано три соглашения. На самом деле соглашений больше, мы просто выбрали наиболее крупные – часть соглашений подписаны в другом месте. Это означает, что между нашими странами существуют очень тесные, глубокие экономические связи. За прошлый год они немножко уменьшились по объёму из‑за того, что всех нас затронул экономический кризис, но на самом деле их глубина от этого не изменилась.

Я сообщил на переговорах, что, скажем, по объёму инвестиций Французская Республика опередила Соединённые Штаты Америки. Это означает, что мы находимся на верном пути и что мы развиваем крупные проекты, которые как раз и являются индикаторами экономического роста. Но это не значит, что мы должны игнорировать сотрудничество между средними и небольшими компаниями.

Мы говорили о том, как нам сотрудничать в международной сфере. Это тоже одна из больших тем. Я полностью согласен с тем, что между нашими странами установились стратегические партнёрские отношения и мы должны их всячески закреплять. А как страны, которые сосуществуют на европейском континенте, перед нами ещё стоит вопрос обеспечения европейской безопасности. Вы знаете, что Россия выступила с соответствующей инициативой, мы обсуждали этот вопрос и договорились о том, что обсуждение темы европейской безопасности будет продолжено нами в различных форматах.

Я благодарен Президенту Саркози за то, что было сказано в отношении гуманитарного пространства и визовых ограничений. Мы считаем, что между партнёрами, между Евросоюзом, между Францией и Россией должны быть полноценные отношения, а полноценные отношения немыслимы без свободного обмена товарами, услугами и свободного перемещения людей. Стало быть, визовая проблема является исключительно важной.

Важна и атмосфера доверия. Президент Саркози начал с того, что он доверяет. И это важные слова. Доверие должно проявляться не только в экономике, но и в других факторах. Упомянутый Президентом Франции вопрос по «Мистралю» – это действительно один из тех вопросов, который вызвал довольно широкий резонанс, довольно разные мнения. Но это символ доверия, символ доверия между нашими странами, а с другой стороны, возможность для нашей страны получить те объекты, которые, допустим, сегодня у нас отсутствуют и которые мы хотели бы создавать в кооперации с другими странами. Поэтому я разделяю мнение о том, что мы уже вступили в стадию эксклюзивных переговоров по этому вопросу, и рассчитываю на то, что эти переговоры завершатся успехом.

Мы обсуждали Ближний Восток, мы обсуждали Кавказ, мы обсуждали Европу, и мы говорили о том, как нам выстраивать отношения в рамках «двадцатки». И Президента Саркози, и меня очень волнует вопрос о новой международной финансовой архитектуре – она не просто далека от совершенства, мы в этом вопросе не продвинулись серьёзно вперёд. И несмотря на то, что кризис несколько отпустил, тем не менее, мы должны предпринять всё от нас зависящее, чтобы контуры этой финансовой архитектуры появились в ближайшее время. Мы уже больше года на эту тему разговариваем, а, к сожалению, мы не продвинулись серьёзно вперёд. И те самые Бреттон-Вудские соглашения, как бы хорошо мы к ним ни относились, уже не отражают текущей экономической ситуации. Мы договорились с Президентом, что мы обязательно продолжим сотрудничество в этом направлении и, может быть, даже возьмём в какой‑то степени инициативу в свои руки.

Всё, что я сказал, не отражает всей полноты переговоров. О некоторых вопросах я рассказывать не буду. Для того, чтобы сохранялась какая‑то интрига.

Спасибо.

Вопрос: У меня вопрос к обоим президентам. Только что Николя Саркози сказал о том, что к европейской безопасности Россия и Франция должны подойти как партнёры. В чём может заключаться это партнёрство и какова принципиальная позиция Франции по вопросу этого договора и по конкретным предложениям, которые внёс российский Президент?

И второй вопрос господину Саркози. Вопрос касается введения безвизового режима. Вы сказали, что Вы лично будете контролировать этот процесс. Когда стоит ждать его завершения? Спасибо.

Д.Медведев: Спасибо.

Про визы я говорить ничего не буду по понятным причинам. Это не наш вопрос. Мы к этому готовы.

Что же касается вопроса безопасности в Европе, то, на мой взгляд, это критически важно. Мы обсуждали сейчас с моим коллегой то, что происходило в августе 2008 года. И я сказал: «Николя, обрати внимание, ведь в тот период эти вопросы были решены не с использованием каких‑то глобальных процедур, не при помощи отношений между НАТО и Российской Федерацией, а с использованием того потенциала, который есть у Евросоюза, и личного участия Президента Франции, который в тот период проявил мужество и волю, и, несмотря на то что была очень сильно наэлектризованная ситуация, приехал и помог в разрешении этого очень трудного вопроса».

О чём это говорит? О том, что мы сами должны научиться решать наши европейские вопросы. Как это сделать? Это нужно делать в рамках существующих процедур. Устраивают ли нас эти процедуры? Меня, например, не устраивают. Потому что Хельсинкский акт по безопасности и сотрудничеству в Европе, который был заключен в 1975 году, конечно, очень важный фундамент нашего сотрудничества, но этого мало. Европа изменилась, в Европе есть разные игроки, и мы считаем, что нужно создавать новую рамку для того, чтобы обсуждать вопросы безопасности.

Мы достаточно много времени с Президентом Саркози посвятили этой теме. Я считаю, что мы находимся в начале пути. Та инициатива, с которой выступила Российская Федерация, это не догма, мы готовы её модернизировать – лишь бы мы получили адекватные возможности для обсуждения вопросов безопасности. А то, что такие вопросы в Европе существуют, всем понятно. Достаточно посмотреть на проблемы, которые возникли после распада Югославии, или на кавказский кризис 2008 года.

Мы готовы к тому, чтобы работать, готовы работать с Францией и с другими нашими партнёрами.

Н.Саркози: Что касается безвизового режима, Франция сделает всё, чтобы убедить своих партнёров в том, чтобы по отношению к России действовать на равных основах. Мы будем говорить об официальной позиции Франции, убеждать наших партнёров.

Мы говорили о решениях, принятых в Эвиане полтора года назад. Господин Медведев говорил о новой архитектуре безопасности. Где мы сейчас находимся? Франция вернулась в НАТО, Франция является союзником Соединённых Штатов. Но я сказал господину Медведеву, что России нечего бояться НАТО. Мы будем очень преданно относиться к нашему союзу, к нашим отношениям.

Что касается архитектуры безопасности, она необходима для Евросоюза и для России. Надо посмотреть, нет ли у нас общих угроз, например терроризм, и не отвечает ли нашим взаимным интересам подумать о том, как в наших сегодняшних условиях, в условиях финансового дефицита, кризиса, вместо того, чтобы работать друг против друга, работать вместе. Может быть, именно этого от нас ожидают? Если не в этом наша цель, то зачем мы вышли из «холодной войны»?

«Холодной войне» положили конец. Теперь уже Россия не наш противник, а наш новый партнёр. Есть история нашего континента, надо обязательно двинуть мышление и стереотипы в головах людей. Нужно больше внимания уделять некоторым российским инициативам. Я сказал господину Президенту, что если мы не сделаем всё необходимое для того, чтобы у нас было взаимное уважение (я имею в виду Альянс и Россию), то ничем положительным это не кончится.

Мы должны работать в рамках взаимного доверия. И, кстати, в этой связи я говорил о «Мистрале». Вы знаете, что это вертолётоносец, который мы будем создавать для России. Без военного оборудования. Я бы хотел, чтобы мне сказали, как можно говорить России: «Нам нужна ваша поддержка для мира, нам нужна ваша поддержка для разрешения кризиса, критических ситуаций в мире, как, например, в Иране, но одновременно мы вам не доверяем, мы не работаем с вами на «Мистрале», например». Это совершенно немыслимо. Поэтому нельзя утром говорить: «Господин Медведев, я Вам доверяю, пожалуйста, голосуйте за нас в Совете Безопасности». А затем во второй половине дня сказать: «Нет, нет, извините, поскольку мы Вам не доверяем, то мы Вам этот «Мистраль» не будем поставлять». Ведь нет же никакой связности в такой позиции.

Мы хотим действительно покончить с эпохой «холодной войны». Вы знаете, я очень много слушал людей, которые говорили, писали по поводу наших отношений с господином Медведевым в ходе грузинского кризиса. Я не буду говорить подробно об этих отношениях, но думаю, что он защитил интересы России, поступив так, как он поступил. Я думаю, что Франция защитила интересы Евросоюза. И действительно, мы поступили правильно, не используя наши военные силы, без угроз, мы сделали это через дипломатию, через диалог. Это было нелегко, но мы лучше познали друг друга, сделали шаги вперёд.

Ведь посмотрите, у нас же общий континент, у нас общая история. Необходимо покончить со старой эпохой. Я могу Вам сказать, что с помощью господина Медведева в вопросе архитектуры безопасности (мы, кстати, хотим приобщить к этому Германию, госпожу Меркель, господин Медведев уже обсуждал эту проблему с госпожой Меркель) мы все вместе, втроём, примем решение по этому вопросу.

Вопрос (как переведено): В том, что касается Ирана, господин Медведев, согласны ли Вы ужесточить санкции по отношению к Ирану, потому что Вы знаете, что Совет Безопасности сейчас говорит об ужесточении санкций?

Господин Саркози, согласны ли Вы с господином Медведевым? Разделяете ли Вы единую точку зрения?

Простите, я хотела бы задать вопрос и по поводу Ближнего Востока. Я знаю, что Москва несколько месяцев назад предложила инициативу созыва конференции по Ближнему Востоку. Есть инициативы, о которых говорила Франция. Где мы находимся сейчас в этом процессе? Смогли ли мы продвинуться? Какие Ваши инициативы по поводу Ближнего Востока?

Д.Медведев: Сначала по Ирану. Иран – трудная тема. Сейчас практически любые мои переговоры с европейскими и американскими коллегами так или иначе выходят на Иран. К сожалению, за последнее время мы не продвинулись вперёд, наоборот, ситуация деградирует.

К сожалению, те увещевания, которые мы осуществляем в отношении иранского руководства, наши призывы работать по мирной ядерной программе под контролем международного сообщества пока результатов не дали.

Мы оптимисты, и мы не теряем в этом смысле ощущения того, что можем добиться успеха. Тем не менее, если не получится, я уже об этом неоднократно говорил, Россия готова вместе с другими нашими партнёрами рассматривать вопросы введения санкций. Эти санкции должны быть выверенными и умными. Эти санкции не должны быть направлены против гражданского населения. И эти санкции должны знаменовать самую крайнюю форму, за рамками которой уже невозможен диалог. Поэтому сейчас соответствующие инициативы обсуждаются. Мы готовы к тому, чтобы продолжить обсуждение этого вопроса с нашими партнёрами.

Хотя, конечно, желательно этих санкций было бы избежать.

Теперь в отношении Ближнего Востока. Мы действительно сегодня говорили об этой теме. За последнее время произошло много событий, и все они, к сожалению, не привели к тому, чтобы ситуация как‑то серьёзно изменилась. Вы упомянули про российскую инициативу, ей не несколько месяцев, ей уже несколько лет. И мы в целом все согласны с тем, что конференция по Ближнему Востоку должна состояться в Москве. При этом мы готовы работать в рамках других предложений, которые, кстати, сделаны моим коллегой, в том числе с использованием других инструментов.

За последние два месяца у меня была целая серия встреч с партнёрами по этому вопросу. Была встреча с Махмудом Аббасом, приезжал Премьер Израиля Биньямин Нетаньяху, совсем недавно состоялась встреча с Президентом Ливана Слейманом, в ближайшем будущем я буду встречаться, говорить об этой проблеме с Королём Иордании. Мы находимся в эпицентре обсуждения.

Основная проблема заключается в том, что, к сожалению, пока стороны не очень хорошо друг друга слышат. Более того, эта слышимость ухудшилась. В настоящий момент мы даже не говорим о том, чтобы возобновить переговоры напрямую. Речь идёт о том, чтобы возобновить их хотя бы с использованием посредников.

Но действовать необходимо, потому что ситуация деградирует, она не улучшается. И мы должны концентрировать наши усилия вместе с другими партнёрами. Мы здесь находимся в полной кооперации с Президентом Франции и регулярно обсуждаем эту проблему.

Я надеюсь, что в ближайшее время мы сможем сдвинуть ситуацию на ближневосточном направлении с мёртвой точки. Нам бы этого очень хотелось.

Н.Саркози: В том, что касается Ближнего Востока и Ирана, господин Медведев говорил об умных и обдуманных санкциях. Я совершенно согласен с ним. У нас очень близкие позиции. Так что это очень важно.

Вопрос: Вопрос к обоим президентам. Он отчасти в развитие иранской темы. В мире сейчас активно ведётся работа по проблеме нераспространения. Россия, как известно, ведёт переговоры с Соединёнными Штатами и, по заявлениям обеих сторон, достаточно далеко продвинулась в переговорах по новому договору об СНВ. Дмитрий Анатольевич, вопрос к Вам, как Вы оцениваете эту работу и каковы перспективы её завершения?

И вопрос Президенту Франции. Как Франция или другие европейские страны могли бы внести свой вклад в работу в глобальном смысле по нераспространению, обсуждалась ли эта тема на сегодняшних переговорах? Спасибо.

Н.Саркози: Давайте послушаем ещё вопрос с французской стороны и потом ответим.

Вопрос (как переведено): Два уточнения. Первое, что касается «Мистраля». Господин Саркози, Вы говорили о первом корабле в Сан-Назере, означает ли это, что все остальные будут построены в России? Господин Медведев, соглашение о реадмиссии, подписанное сегодня, включает и отправление чеченцев, которые сейчас находятся на территории Франции, обратно в Чечню? И последний вопрос. Как относится Франция к нулевой опции ядерного оружия, которую сейчас так защищает господин Обама и о которой много говорил господин Медведев?

Н.Саркози: В первую очередь Франция рада тому, что ведутся переговоры между господином Медведевым и господином Обамой. Всё это развивается очень положительно. Что касается Франции, она указала путь в том, что касается снижения ядерного арсенала, сокращения этого арсенала. Мы сейчас ожидаем определённого уровня, чтобы и Россия, и США достигли того же уровня, который сейчас наблюдается у нас. И когда они окажутся на нашем уровне, на уровне нескольких сотен боеголовок, не буду уточнять, это больше, тогда мы им покажем, как продвигаться к следующему этапу. Скажем, сейчас обе страны находятся на уровне нескольких тысяч.

Я с удовольствием вам об этом говорю, так как они проделали большой путь и продолжают продвигаться в этом направлении. И именно для безопасности французов я не буду отказываться от своих позиций, я бы хотел, чтобы все станы продвигались в одном и том же направлении. Я думаю, что все ответственные главы государств должны продвигаться в этом направлении. Я буду участвовать в конференции, которая будет организована господином Обамой.

И я говорил, что первый корабль будет построен в Сан-Назере. У нас сейчас ведутся переговоры по продаже четырёх «Мистралей», и я думаю, что если вы сильны в математике, то вы должны правильно понять, какие корабли будут строиться здесь, а какие будут достраиваться в России. «Два плюс два» мне кажется довольно равноправным решением.

Д.Медведев: Спасибо, я теперь знаю, в какой момент нужно подключить Францию к нашим переговорам с американцами. По всей вероятности, это будет в тот период, когда мы договоримся уже о нижней границе по ядерному потенциалу. Но отрадно то, что наши французские партнёры готовы участвовать в этих переговорах. Потому что «глобальный ноль» как идея – это красивая идея. Но, как вы понимаете, идея «глобального ноля» может быть достигнута в результате консолидированной работы всех ядерных государств и нашей уверенности, что в ядерном клубе не останется случайных путешественников. Тех, кто попал туда без билета. Мы не можем оставить этот вопрос без присмотра.

Что касается текущей ситуации с СНВ, то, на мой взгляд, ситуация неплохая, мы близки к тому, чтобы договориться практически по всем вопросам. Эта тема, конечно, непростая. Мы и так двигаемся очень быстро, если сравнить с тем, как такого рода переговоры проходили в период соперничества между Советским Союзом и США, тогда на них уходили годы. Сейчас мы, по сути, продвинулись к финальной части переговоров, уже согласовываем нюансы по тексту и затратили на это меньше года. Я надеюсь, что в самое ближайшее время эти переговоры будут завершены и саммит по вопросам нераспространения состоится в США, и он тоже будет вносить уже определённую лепту, определённое новое слово создавать в этом процессе.

Отвечая на тот вопрос, который Вы задавали по реадмиссии, на мой взгляд, это стандартный, но важный для нас договор во взаимоотношениях России и Франции, который содержит в себе все основные элементы, связанные с процедурой реадмиссии. Он, кончено, ни в коей мере не направлен против какой‑то этнической группы или каких‑то отдельных людей. Это вопрос применения равных условий по высылке людей, которые присутствуют на территории наших стран без достаточных оснований, в рамках тех процедур, которые нами согласованы. Не более и не менее. Но, на мой взгляд, это, тем не менее, очень важный документ в контексте того, о чём говорил Николя, рассуждая о возможности безвизовых обменов между Российской Федерацией и странами Евросоюза, в том числе Французской Республикой. И я надеюсь, что это один из элементов нашего движения к безвизовому обмену. Спасибо.