Президент России — официальный сайт

Документ   /

Встреча состоялась на полях XVII Петербургского международного экономического форума.

* * *

В.Путин: Уважаемые дамы и господа!

Я очень рад всех вас видеть, рад приветствовать участников «деловой двадцатки» в Санкт-Петербурге в первый день работы Санкт-Петербургского экономического форума. Мы всегда ценим возможность обсудить напрямую с бизнес-сообществом текущие проблемы, тем более что у нас их накопилось немало.

Отмечу, что наша сегодняшняя встреча и в целом работа «деловой двадцатки» в рамках Санкт-Петербургского форума имеют особую важность, имея в виду как раз то обстоятельство, что Россия в этом году, совсем скоро, через два месяца, будет принимать здесь же, в Санкт-Петербурге, саму « Краткая справка Группа двадцати (Group of Twenty – G20) двадцатку». И такой прямой диалог с бизнес-сообществом для нас крайне важен.

Совсем недавно в Москве я имел удовольствие встречаться с представителями «двадцатки» из неправительственных организаций, которые также проанализировали, анализируют ситуацию и выступили со своими предложениями для лидеров. Должен сказать, что практически все из них так или иначе перекликаются с теми проблемами, которые и вы, как я сейчас заметил, ставите в своих исследованиях и предложениях лидерам двадцати ведущих экономик мира.

Озабоченность мировых лидеров процессами, которые сейчас происходят в мире, очевидна, потому что глобальный рост замедляется, в любом случае он является нестабильным. Очень мало, к сожалению, позитивных сигналов, а напротив, много самого различного рода рисков.

Прошлый год стал самым сложным для мировой экономики после кризиса 2008–2009 годов. На фоне растущей долговой нагрузки государств рост мирового ВВП в 2012 году составил, как вы знаете, 3,2 процента. В России он был чуть больше: он был 3,4 процента. А вот что касается долговых обязательств, то они, к нашему большому сожалению, продолжают расти заметным темпом. Во всех странах с развитой экономикой он в среднем составляет 109,3 процента ВВП, в 2011 году это было всего 104. В странах «большой семёрки» – 125, а в 2011 году было 120 процентов. По прогнозам Международного валютного фонда, в текущем году рост продолжится и составит примерно 3,3 процента.

Настораживают цифры безработицы, мы с вами знаем об этом. Около 200 миллионов человек в мире являются безработными из экономически активного населения. В отдельных странах Европы безработица превышает 25 процентов. Очень тяжёлая ситуация в Южной Африке. Ну а среди молодёжи – особая тема, вы это тоже знаете, наверняка об этом говорили на своих встречах; что там говорить, если в Италии и Португалии уже свыше 40 процентов безработица среди молодёжи, в Испании – 56, в Греции – больше 60 процентов. Слушайте, это уже трагедия, это вообще такая очень опасная ситуация, и не только для экономики – для социальной сферы, для политической сферы.

И вообще что касается политической сферы, то это отдельная тема – может быть, выходящая даже за рамки нашей сегодняшней встречи. Об этом многие эксперты сейчас говорят. Я в ходе своей поездки в Лондон на «восьмёрку» встречался с экспертами из Великобритании абсолютно неформально, за ужином. Многие из них задаются вопросом, насколько велик вклад сегодняшних политических институтов в дело экономического кризиса. Это отдельная тема, о которой все мы должны тоже думать.

Конечно, на бизнес приходится львиная доля инвестиций и новых рабочих мест в современном мире. Безусловно, по‑другому и быть не может. И от того, насколько уверенно чувствуют себя предприниматели, какие планы они строят, во многом зависит уровень и качество жизни людей, а в конечном итоге – устойчивость целых государств.

В этой связи с большой признательностью отмечу, что в повестку «бизнес-двадцатки» в текущем году вошли глобально значимые темы, такие как развитие инфраструктуры и увеличение инвестиций в человеческий капитал. В представленной информации это тоже видно: вы считаете, что в этом контексте образование имеет первостепенное значение; вы также другие вопросы поднимаете. Сейчас я скажу тоже об этом подробнее.

По большинству этих тем работа ведётся и на официальном уровне «двадцатки». Именно поэтому председательство России в этом объединении нацелено на активный диалог и с бизнес-сообществом, то есть с вами, уважаемые дамы и господа, на обеспечение предельной прозрачности рабочего процесса «Группы двадцати». Для этого мы проводим многосторонние консультации с участием деловых кругов, рассчитываем по максимуму использовать наработки и предложения, которые вы формулируете.

Сегодня в рамках бизнес-саммита проходят открытые обсуждения первой версии ваших рекомендаций лидерам. Я так понимаю, что то, что господин Шохин [президент РСПП, председатель «бизнес-двадцатки»] передал, – так называемая Зелёная книга. Картинка хорошая: разведённые мосты – это символ Петербурга. Но нам с вами нужно думать о том, как эти мосты свести, имея в виду те проблемы, которые стоят перед мировой экономикой и перед странами «двадцатки», потому что самое главное – а здесь вы в своих рекомендациях это отмечаете, – самое главное – снять барьеры и для инвестиций, и для торговли. А мировая торговля тоже проседает, и мы это чувствуем.

Работа «деловой двадцатки» в рамках Санкт-Петербургского форума имеет особую важность, имея в виду то обстоятельство, что Россия в этом году будет принимать здесь же, в Санкт-Петербурге, саму «двадцатку». И такой прямой диалог с бизнес-сообществом для нас крайне важен.

Надеюсь, насколько мне известно, вскоре будет и Белая книга (тоже об этом говорилось) с итоговыми предложениями для включения в документы саммита «двадцатки». Это мероприятие, как я говорил, пройдёт здесь. Безусловно, всё, что вы предлагаете, во всяком случае, постараемся учесть.

Я бы хотел вернуться к некоторым вашим идеям и предложениям после анализов, которые вами самими были сделаны. И перед тем, как мы перейдём к дискуссии, хотел бы задать несколько вопросов, которые, может быть, сразу найдут ответ и будут основанием и платформой для этой дискуссии.

Какие финансовые инструменты наиболее важны для экономического роста в ближайшие несколько лет? – такой вопрос, и большинство отвечает: гибкость финансового регулирования. Во‑первых, я хочу понять, есть ли в этом зале те, кто считает, что регулирование не нужно – это принципиальный вопрос, между прочим.

И если в этом зале нет ни одного человека, который считает, что никакого регулирования вообще не нужно, то это значит, что в сознании бизнес-сообщества произошёл очень большой сдвиг, большая трансформация. Но тогда нам нужно с вами определить рамки, что такое гибкое регулирование – что это такое? Где заканчивается гибкое и начинается какой‑то диктат со стороны регулирующих органов?

Затем: каковы основные приоритеты в сфере торговли – продление обязательств по борьбе с протекционизмом после 2014 года? У меня к вам конкретный совершенно вопрос, и он связан именно с работой «двадцатки»: что вы имеете в виду – работу в рамках ВТО, продолжение дискуссий в рамках ВТО или просто продление тех временных договорённостей, которые были ранее достигнуты, и вы предлагаете их просто пролонгировать?

Это серьёзная вещь, потому что в прошлый раз в Лос-Кабосе по этому вопросу зашёл спор между развитыми экономиками и развивающимися. И представители развитых экономик говорили: «Хватит нам всё пролонгировать. Давайте мы в рамках ВТО добьёмся окончательных решений». Я хотел бы услышать ваше мнение. Это один из принципиальных вопросов.

Теперь дальше. Какие меры Вы считаете наиболее эффективными по созданию новых рабочих мест и развитию человеческого капитала: образование? Здесь, пожалуй, и вопроса нет, просто нужно со всем согласиться.

А вот следующее. Какие действия вы считаете приоритетными для борьбы с коррупцией: справедливая и прозрачная система госзакупок? Хочу просто вас проинформировать, что это одна из проблем, которую мы в России пытаемся решить как можно эффективнее. Если у вас будут конкретные рекомендации по этой прозрачности, я вам буду очень и весьма благодарен.

Дальше. Каковы ключевые факторы успеха для стимулирования частных инвестиций в инфраструктуру? Устранение ограничений для свободного потока капитала с целью стимулирования трансграничных инвестиций.

Хочу вас проинформировать, но вы, наверное, и сами об этом слышали, что одной из основных, ключевых тем дискуссий в Великобритании в рамках «большой восьмёрки» было регулирование в сфере налогового законодательства и деофшоризация мировой экономики.

Так вот вопрос: устранение ограничения для свободных потоков капитала, оно как будет коррелироваться с деофшоризацией и с борьбой с уходом от налогообложения? Здесь есть какие‑то проблемы, на ваш взгляд, или нет? Есть какие‑то сложности, есть какие‑то противоречия? Просто хотелось бы услышать ваше мнение. И если есть, то какие?

На бизнес приходится львиная доля инвестиций и новых рабочих мест в современном мире. И от того, насколько уверенно чувствуют себя предприниматели, какие планы они строят, во многом зависит уровень и качество жизни людей, а в конечном итоге – устойчивость целых государств.

И, наконец, насколько вы уверены в том, что рекомендации будут трансформированы в конкретные решения и действия? Господин Шохин сказал, что вот здесь пункт 1: «уверены полностью» – это 15 процентов, а второе – «уверены в некоторой степени» – 56 процентов.

Господин Шохин с каким‑то скепсисом выступил по этому вопросу. Он сделал акцент на вторую часть второго пункта – «в некоторой степени». А я предлагаю сделать акцент на первый пункт и на первую часть второго пункта, и тогда будет «полностью уверены» и «уверены». И это уже почти 70 процентов. Мне кажется, что нужно смотреть на эти вопросы всё‑таки с оптимизмом.

А.Шохин: Уточним методологию.

В.Путин: Да, уточните методологию, это правильно.

Пожалуйста.

А.Шохин: Спасибо.

Владимир Владимирович, я хотел бы, чтобы наша дискуссия, в неё включился Алехандро Рамирес, который возглавлял «бизнес-двадцатку» в рамках мексиканского председательства, потому что для нас очень важно мнение нашего коллеги по «тройке»: насколько нам удалось обеспечить, с одной стороны, преемственность в подготовке рекомендаций, с другой стороны, учесть в том числе новые вызовы, о которых Вы сказали, ссылаясь в том числе и на «большую восьмёрку».

А.Рамирес (как переведено): Благодарю.

Господин Шохин! Господин Путин!

Благодарю за ваши комментарии, за то, что вы уделили время нам и заслушали то, что мы проделали за последние шесть месяцев.

Хотел бы отметить, как важно проводить диалог между правительствами «двадцатки» и международной деловой средой, представленной на «деловой двадцатке», как важно находить решения по глобальным вызовам, обеспечивать устойчивый и сбалансированный рост и продолжать диалог между одним председательством и последующим председательством.

В связи с этим хотел бы поблагодарить организационный комитет, возглавляемый Шохиным, за то, что они продолжили работу, которая была начата в ходе предыдущих председательств, и заложили основы чёткой архитектуры «деловой двадцатки». За последние годы было создано семь целевых групп. Мы создали дополнительные целевые группы, для того чтобы обеспечивать преемственность и оценивать рекомендации, то, как они были выполнены и претворены в жизнь. 70 процентов рекомендаций, выпущенных в прошлом году, были включены в окончательную итоговую декларацию «двадцатки».

Важно, чтобы целевая группа, обеспечивающая диалог между «большой двадцаткой» и «деловой двадцаткой», отслеживала выполнение рекомендаций, которые были сделаны в прошлом году в ходе прошлого председательства, и обеспечила взаимосвязь с новыми обязательствами.

В прошлом году в Лос-Кабосе мы приняли решение составить рамки подотчётности на основе статистических данных. Мы надеемся, что под Вашим руководством, господин Президент, этот механизм подотчётности будет претворён в жизнь.

После Вашего выступления хотел бы сказать, что мы хотели бы, чтобы рекомендации были отображены не только в окончательной декларации, но и в политических курсах, которые проводят правительства «двадцатки». Благодарю Вас ещё раз, господин Президент, за Вашу поддержку, оказываемую процессу развития «деловых двадцаток», за то, что Вы смогли привлечь международное сообщество, для того чтобы найти общие ответы на самые насущные проблемы.

Создание новых рабочих мест безусловно является одним из приоритетов российского председательства. Разумеется, нам нужны не просто рабочие места, а такие, которые соответствуют сегодняшним требованиям и с точки зрения развития экономики, и с точки зрения качества этого труда.

А.Шохин: Я должен сказать, что мы продолжили работу по оценке имплементации рекомендаций «большой двадцатки» и подготовили доклад, который тоже представим в распоряжение и в офис шерпы, и в Ваше, Владимир Владимирович. У нас получилось, что уровень реализации решений «большой двадцатки», связанных с бизнесом, где‑то на уровне 60 процентов. Правда, по одним рекомендациям, почти до ста процентов доходит, по другим, как говорится, показатели намного ниже, но в среднем поэтому выходим на шестьдесят. Но проблема, безусловно, не в цифре, а в содержании самой работы. И поскольку, Владимир Владимирович, Вы задали несколько конкретных вопросов, я так понимаю, коллеги уже даже тянули руки, чтобы ответить на них, – позвольте тогда?

Был вопрос по пределам гибкости финансового регулирования. Андрей Костин и Джеймс Тёрли, коллеги, с учётом графика Президента Путина, коротко. Кто из вас ответит? Андрей Леонидович.

А.Костин: В этой аудитории не только не осталось людей, которые, наверное, против регулирования, но даже против «Базеля III» тоже никто не возражает. Но наша позиция следующая. «Базель III» – это очень большое дополнительное бремя для банков. Просим сейчас, внедрив его, не делать дополнительных шагов в направлении усиления регулирования. И, скажем, год посмотреть, как поведут себя банки, будут ли они кредитовать больше или меньше, как сложится их доходность, прежде чем предпринимать дополнительные шаги, допустим, усиливать надзор и регулирование.

И один пример, почему гибкость, на примере России. Сегодня Центральный банк имеет более высокую норму резервирования по инвестиционным кредитам банка. Почему? Потому что они более рискованные. Одно дело даёшь предприятию действующему, у которого есть залоги, финансовый результат, другое дело – в чистом поле строится фабрика, у которой нет пока ни доходов, ничего. Поэтому нас облагают дополнительными резервированиями, и кредиты становятся дороже.

То же самое к малому бизнесу относится. У малого бизнеса нет практически никаких залогов. Поэтому кредиты становятся дороже для них, потому что риски побольше.

Если мы хотим сохранить точки роста – увеличение занятости, усиление инвестиционных процессов, – то гибкость регулирования может быть направлена в том числе на точечное направление, когда некоторые сферы, наиболее важные для экономического роста, будут пользоваться, может быть, дополнительными льготами при осуществлении регулирования. Нам кажется, гибкость может в этом проявляться, с тем чтобы больше регулирование не препятствовало экономическому росту.

Может быть, господин Тёрли, который аудирует буквально все крупнейшие российские банки и компании, коротко добавит.

Д.Тёрли (как переведено): Буду краток. Господин Президент, я думаю, что господин Костин уже привёл прекрасный пример.

Я думаю, что на самом высоком уровне все эти рекомендации, касающиеся финансового регулирования, относятся к основной проблеме – нужно думать о будущем, об изменениях в макроэкономической политике. Возникнут новые меры регулирования в банковской среде по всему миру. Важно, чтобы «двадцатка» следила за пересечением предвиденных и непредвиденных последствий дополнительных мер регулирования, в особенности в отношении малого и среднего предпринимательства и доступа к кредитованию для этого сектора. Важно, чтобы мы создавали рост, создавали рабочие места, важно выработать сбалансированный подход.

В.Путин: Я согласен с обоими коллегами: и с российским, и с американским. Я вот что хотел бы только отметить. Во‑первых, мы понимаем, что это связано с определёнными опасениями, в данном случае российского Центрального банка, для того чтобы предотвратить так называемые финансовые пузыри, чтобы не накачать такие сферы деятельности, продукты от которых не найдут спроса. Но я бы хотел обратить внимание ещё и на вот какое обстоятельство. То, что Вы сказали, это проблема внутрироссийская, и мы, безусловно, должны её будем решать. Российские коллеги знают, вчера у меня была деловая и в то же время товарищеская встреча с представителями российского бизнеса, и мы по этой проблеме тоже говорили. Мы обсуждали вопросы банковского кредитования, говорили по ставкам, которые сегодня достаточно высоки в России. Но я сейчас хотел бы затронуть несколько другой аспект. В этой части я с вами согласен. А какой другой аспект я хотел бы затронуть? Взаимоотношения между государствами, между различными регионами. Только что у меня была встреча с моим коллегой, с Премьер-министром Нидерландов. Это небольшая, но высокоразвитая, эффективно развивающаяся европейская страна, один из наших крупных торговых партнёров. Торговый оборот России с Нидерландами – свыше 82 миллиардов долларов, приличный объём. Но в чём проблемы? Есть правила для нидерландских банков, если банк Нидерландов – кстати, я об этом так и не сказал своему коллеге, – но если нидерландский банк инвестирует больше чем пять процентов в российскую экономику, ему резко повышают требования по резервированию. По сути, это явное ограничение инвестиционного процесса. И я обращаю ваше внимание на это. Конечно, мы будем говорить об этом и на «двадцатке». Но мне бы очень хотелось, чтобы и вы, уважаемые дамы и господа, в ходе своей конкретной практической работы тоже подталкивали свои регулирующие органы к тому, чтобы они такие совершенно необоснованные ограничения снимали. Мы на правительственном уровне, конечно, будем это делать. Но мне кажется, что и бизнес-сообщество заинтересовано в том, чтобы подобных, абсолютно необоснованных, ограничений не было. Их нужно ликвидировать.

В целом российская экономика показывает неплохие перспективы, она абсолютно здорова. И всё‑таки сегодняшняя ситуация нас очень и очень беспокоит. Потому что если весь мир будет сжиматься, то и наша экономика неизбежно будет сталкиваться с такими же последствиями.

Я очень рассчитываю на вашу поддержку. Спасибо.

Пожалуйста.

А.Шохин: Алексей Мордашов, председатель целевой группы по торговле. Соотношение вот этих временных standstill-обязательств и продления до 2014 года и завершение trade facilitation agreement процесса. Такой, я понимаю, вопрос был.

А.Мордашов: Владимир Владимирович, отвечая на Ваши вопросы, хотелось бы, во‑первых, подчеркнуть, что, с нашей точки зрения, трудно переоценить важность торговли сегодня, которая, как нам кажется, способна дать существенный вклад в обеспечение или усиление экономического роста в условиях, когда у нас не так много других инструментов. Поскольку финансовые возможности сегодня, конечно же, ограничены в связи с тем, собственно, о чём и Вы говорили – наличием долгов и так далее.

Для того чтобы торговля вносила этот вклад, она должна быть свободной и эффективной. И здесь, отвечая на вопрос, который Вы задали, об этом предложении, нам кажется важным, чтобы «большая двадцатка» чётко выразила принцип и следовала этому принципу – сохранения существующей свободы торговли и невведения дополнительных протекционистских мер. То, о чём Вы говорили в Лос-Кабосе, то, что вызвало столь неоднозначную реакцию разных стран. Наверное, можно говорить о разных названиях для этого процесса, но главное, чтобы, как нам кажется, страны «большой двадцатки» заявили: мы не будем вводить дополнительные ограничения для торговли, даже несмотря на определённое давление, которое есть внутри стран.

И для того чтобы «отехнологичить» этот процесс, сделать его более прозрачным, нам кажется целесообразным, чтобы «большая двадцатка» продлила мандат на мониторинг протекционистских мер, который сегодня есть у ВТО, ЮНКТАД и ОЭСР. Это позволит проследить и сделать более чётким и эффективным этот процесс – защиты мировой торговли. При этом нам кажется, что можно ввести целый ряд технологических добавлений к процессу мониторинга, которые сделали бы его более эффективным.

Если позволите, я хотел бы, пользуясь случаем, обратить внимание ещё на один вопрос, который оказался по итогам опроса даже более приоритетным в глазах мирового бизнес-сообщества. Я говорю о подписании Соглашения о содействии торговле, которое сейчас активно обсуждается, готовится в рамках ВТО. По сути, это, наверное, одна из немногих, если не единственная оставшаяся часть дохийской повестки либерализации мировой торговли, которая сегодня имеет все шансы быть реализованной и быть подписанной, поскольку она, в общем, вызывает поддержку у многих.

Логика этого, на мой взгляд, очевидна. Например, генеральный директор Мировой торговой организации Паскаль Лами сказал, что, по их оценкам, расходы, мировые потери, дополнительные расходы для торговли составляют 15 процентов. При этом, с его точки зрения, 5 процентов составляют связанные с тарифами расходы, и 10 процентов – расходы, связанные с нетарифными мерами, по сути, теми мерами, которые должны быть существенным образом снижены путём приведения в действие этого Соглашения о содействии торговле. Речь идёт об упрощении таможенных процедур, об упрощении трансграничного движения товаров и услуг, что, в общем, требует только гармонизации процедур, упрощения их и не стоит больших денег. Если, допустим, мы в два раза уменьшим эти меры, то это равносильно полной отмене тарифов. И нам кажется, если бы руководители «большой двадцатки» высказали поддержку этому и, по сути, дали сигнал ВТО о том, что необходимо подготовить это соглашение к подписанию в декабре этого года на министерской конференции, это было бы очень существенным шагом в либерализации мировой торговли и усилении торговли, а соответственно, и вкладом в рост. Тем более нам кажется, что эта тема дополнительно особенно актуальна и для России в связи с тем, что в рейтинге «Doing business» наша трансграничная свобода: деятельность таможни, свобода движения товаров и услуг – была оценена очень невысоко, на 162‑м месте – одно из самых низких для нашей страны. У нас есть собственные меры и планы по совершенствованию таможенной деятельности, которые очень хорошо бы сочетались с этим соглашением. С точки зрения бизнеса подписание этого соглашения было бы огромным вкладом в рост торговли, а соответственно, и в рост мировой экономики.

Спасибо.

В.Путин: Вы знаете, что в этой связи хотел бы сказать. Отмена ограничений нетарифного характера, конечно, больших денег не стоит, но многие страны считают, что их отмена будет им стоить дорого. Отменить их несложно, отмена – это бесплатное дело, а вот потери могут быть большими, как считают некоторые страны. Это первое.

Второе. Я понимаю призыв бизнеса, в частности, такого продвинутого российского бизнеса, как металлургическая промышленность, а господин Мордашов представляет именно этот сектор, желание двигаться без границ. И мы, разумеется, это поддерживаем. Но дело не в нас сейчас. Если мы говорим о «двадцатке», то мы должны иметь в виду, что там есть представители разных экономик, в том числе тех, которые считают себя развивающимися. Уже и в Лос-Кабосе было сложно согласиться с продлением ранее принятых обязательств по непротекционистским мерам. Они настаивают на том, что или мы сейчас всё отменяем, или давайте выходить на договорённости в рамках Всемирной торговой организации, на долгосрочные договорённости. И это, я вам могу сказать, всё в дискуссиях проходило. Мы договорились о том, что мы продлеваем сейчас, но сейчас мы опять собираемся – что будет дальше? Дискуссия в ВТО, к сожалению, пока не развивается.

И в этой связи у меня к вам даже не то что вопрос, а предложение и просьба. Подумайте о том, как привлечь имеющихся у вас экспертов, для того чтобы найти сбалансированные решения. Не просто сказать: вы знаете, было бы хорошо избавиться от протекционизма. Мы и сами знаем, что это хорошо. Меня убеждать в этом не надо, потому что я хочу поддержать нашу металлургическую промышленность, поддержать нашу химическую промышленность, энергетику нашу, чтобы им не создавали проблем, не заводили новых и новых расследований. Разумеется, мы этого хотим. Но нам нужны такие решения, которые были бы приемлемы и для наших партнёров, которые живут в условиях развивающихся экономик. И чрезвычайно важно найти этот баланс интересов.

Поэтому у меня просьба к вам, уважаемые коллеги, вы представляете крупнейшие компании, крупные банки, консалтинговые фирмы. И в принципе такая работа, она очень сложная, но если бы вы подключили своих экспертов, профинансировали их работу, а это недорого, для вас это ничего не стоит, и потом сделали бы предложения, вот это было бы реально ценной рекомендацией. Во всяком случае, это могло бы быть ценной рекомендацией для работы лидеров «двадцатки».

Спасибо.

А.Шохин: Не знаю, справимся ли мы до сентября, но мы же и после сентября будем работать.

В.Путин: Конечно.

А.Шохин: Владимир Владимирович, Вы поддержали приоритеты в области рынка труда и социальных инвестиций. Если позволите, для короткого комментария слово Бренту Уилтону – Генеральный секретарь Международной организации работодателей.

Б.Уилтон (как переведено): Благодарю Вас, господин Президент.

Спасибо большое за тёплые слова, за то, что Вы признали роль образования. Однако когда мы говорим об образовании, мы должны думать о том, какое образование мы должны давать людям, какие навыки необходимы им будут. Нам необходимо как можно теснее связать бизнес и систему образования, для того чтобы результаты соответствовали нашим ожиданиям. Наша целевая группа как раз рассматривала вопросы образования молодых людей, и также работали вместе с «двадцаткой профсоюзов». Мы подготовим заявление, которое вскоре будет опубликовано. Мы попытаемся стимулировать и призывать молодых людей активнее участвовать в этом процессе, также будем работать с другими компаниями, может быть, эти компании будут предлагать больше стажировок молодым людям.

Нам необходимо, конечно же, создавать и новые рабочие места. Во многих странах мира есть образованные, высококвалифицированные люди, у которых нет работы, именно поэтому наши рекомендации «Группе двадцати» заключаются в том, что нам необходимо снизить забюрокраченность создания новых компаний и новых рабочих мест, об этом уже неоднократно говорили.

Нам необходимо также подумать и о трудовом законодательстве, которое бы стимулировало создание рабочих мест и стимулировало людей к тому, чтобы они брали на работу других людей. К сожалению, очень много существует преград, и сложно конкурировать в такой ситуации. Необходимо, чтобы существовал баланс защиты людей, которых наняли, а с другой стороны, должны быть стимулы, которые стимулируют компании брать на работу людей. Необходимо, чтобы такое решение можно было принять как можно проще, с наименьшим количеством процедур – это чрезвычайно важно. Однако нам необходимо, чтобы у нас существовали компании, прежде чем мы сможем создать новые рабочие места.

Благодарю вас.

В.Путин: Я хочу ещё раз подчеркнуть, что создание новых рабочих мест безусловно является одним из приоритетов российского председательства. Разумеется, я с Вами полностью согласен, нам нужны не просто рабочие места, а такие, которые соответствуют сегодняшним требованиям и с точки зрения развития экономики, и с точки зрения качества этого труда. Мы в России, Вы наверняка слышали об этом, ставим, кстати говоря, по инициативе бизнес-сообщества, такую очень сложную задачу – создание 25 миллионов новых рабочих мест. Но это не значит, что мы планируем заново их создать, мы планируем часть перепрофилировать, часть создать заново. Это не просто амбициозная, это сверхсложная задача. Но в наших условиях мне представляется это возможным, имея в виду, что наша сверхзадача номер один – это модернизация российской экономики. И по мере её модернизации так или иначе должны возникать новые рабочие места. То есть, если мы будем эту главную сверхзадачу решать, мы параллельно будем работать и над созданием новых рабочих мест. Но в рамках международного сообщества, конечно, мы должны уделять этому больше внимания.

И в этой связи хотел бы отметить следующее обстоятельство. Я уже говорил о том, что существуют большие проблемы в некоторых странах, скажем, в Южной Африке, с безработицей. У нас в России целая программа существует по подготовке и переподготовке кадров из этих стран. Мы постоянно увеличиваем количество студентов из этих стран, которые учатся у нас на бюджетной основе за деньги российского федерального бюджета, и намерены продолжать эту работу дальше.

А.Шохин: Спасибо.

Владимир Владимирович, Ваш вопрос по поводу деофшоризации и прозрачности в налоговой сфере. Вы его подняли в контексте снятия ограничения для свободных перетоков инвестиций. По этому вопросу слово Кириллу Дмитриеву и Андрею Бугрову, который возглавляет группу по открытости, транспарентности и антикоррупционным политикам.

Пожалуйста.

К.Дмитриев: Спасибо.

Владимир Владимирович, Вы говорили о том, что рост невозможен без инвестиций. В нашу группу входили инвесторы с капиталом около 5 триллионов долларов. И мы считаем, что свобода инвестиций не менее важный вопрос, чем свобода торговли, о чём говорил господин Мордашов. И здесь как раз деофшоризация совпадает абсолютно с этими целями, потому что часто деньги уходят в офшоры именно потому, что они пытаются обойти какую‑то регуляторику. И поэтому если им даётся более свободный поток, то их будет гораздо меньше уходить в офшоры. Соответственно, мы видим, что трансграничные капиталы резко сократились: было 12 триллионов трансграничного потока в 2007 году, сейчас – только 4 триллиона долларов. Безусловно, сталкиваются не только российские компании с ограничениями, когда они инвестируют за рубеж, но очень жалуются именно страховые компании европейские, как Вы упоминали, потому что дополнительные ставки резервирования фактически не дают им инвестировать инфраструктуру. Это тоже ограничение на их возможности инвестировать.

И в завершение, если смотреть довольно широко на концепцию свободы инвестиций, также очень важно привлекать частный капитал и снимать ограничения на инвестиции частного капитала в инфраструктурные проекты и создание очень стандартных правил привлечения частного капитала, в том числе за счёт стандартных мер господдержки и привлечения частного капитала в инфраструктурные проекты.

Спасибо.

А.Шохин: Андрей Евгеньевич, кто от Вашей целевой группы?

А.Бугров: Мы специально не обсуждали тему офшоров, но как‑то так уже сложилось, что когда говорят «офшор», вроде бы ощущение, что о каком‑то неприятном явлении речь идёт. Хотя они имеют право на жизнь, играют свою полезную роль. Вопрос только в том, чтобы был доступ к информации, была достаточно обеспечена прозрачность и открытость в отношении всех аспектов того, какие операции через офшоры проходят. В этом русле находятся инициативы «восьмёрки», которые обсуждались недавно, и в этом же направлении есть ряд рекомендаций, которые наша целевая группа сформулировала, исходя из того, что открытость, или солнечный свет, – лучшая «дезинфекция» в случаях уклонения от налогов или каких‑то других незаконных платежей. А сама проблема офшоров шире, это необязательно Каймановы или Виргинские острова, или что‑то в этом роде. Это Нью-Йорк, это Лондон, Цюрих, Люксембург, но эту тему пока никто не затрагивал в таком большом и широком масштабе.

В.Путин: Я думаю, что здесь коллега не совсем точен, эти темы затрагиваются, и Лондон, и Нью-Йорк, и Люксембург, и Швейцария тем более. И на «восьмёрке», кстати говоря, эти вопросы поднимали, активно обсуждали. Если некоторые из них не нашли, во всяком случае, пока отражения в итоговых документах, то это совсем не значит, что они не лежат на столе и не обсуждаются.

По сути, все, я хочу это подчеркнуть, все лидеры государств, с которыми мне сейчас приходилось общаться, все за фактическую деофшоризацию. И как минимум на первом этапе соглашаются с вами по поводу того, что свет – самое лучшее лекарство против болезней подобного рода, все выступают за открытие конечного бенефициара. Вот это проблема номер один. Я просто хочу, чтобы вы знали: мир идёт в этом направлении, и по‑другому не будет, мы всё равно придём к этой ситуации. Это первое.

Второе. Многие, даже развитые экономики, считают, что они страдают, именно так, их налоговые системы страдают от офшоров и от ухода в налоговые гавани, даже экономика Соединённых Штатов. Поэтому Президент Обама рассказал о своих предложениях, о своих идеях, о том, что внедряется уже в налоговую систему Соединённых Штатов. Я думаю, что это очень интересные практики. Это вам лучше там посмотреть, что делается. Это требование доплаты разницы между страной, где они платят, и ставкой налогообложения в самих Соединённых Штатах. Много всяких идей, и не только у Президента США, но и у других лидеров. Но в любом случае мировая экономика будет двигаться в этом направлении.

А.Шохин: Владимир Владимирович, Вы нам предложили методологию скорректировать, чтобы у бизнеса больше уверенность была касательно того, что рекомендации будут трансформированы в конкретные решения.

Я хотел бы дать слово господину Жан-Ги Каррье.

Ж.-Г.Каррье (как переведено): В самом деле совместно с господином Шохиным в качестве сопредседателя этой целевой группы мы рассчитывали сохранить преемственность в этом процессе в рамках «деловой двадцатки» и в наших рекомендациях «Группе двадцати». Начиная с Сеула, в Мексике, во Франции мы работали над этим, сейчас [работаем] в России. И в будущем, когда председательство будет взято на себя Австралией, мы также будем вырабатывать рекомендации. Для нас как представителей бизнес-сообщества чрезвычайно важно сделать так, чтобы наши предложения и рекомендации были хорошо поняты правительствами. Конечно, необходимо, чтобы существовало понимание того, что эти рекомендации могут оказаться полезными для мировой экономки.

Другим аспектом нашей работы является следующее. Мы предпринимаем совместные усилия. Нам хотелось бы, чтобы эти усилия были приняты совместно бизнес-сообществом и правительствами. Мы полагаем, что наши предложения будут полезны всей мировой экономике, а также странам, которым мы эти предложения предоставляем.

Бизнес-сообществу важно понимать, насколько правительства прислушиваются к нашим рекомендациям, в какой мере они воплощаются. Это необходимо нам хотя бы для того, чтобы корректировать наши предложения.

Я полагаю, что наша целевая группа может стать более эффективной, если сможет более эффективно определять, насколько рекомендации принимаются странами, воплощаются в жизнь, насколько точно мы можем оценить последствия наших рекомендаций и их воплощение в жизнь. Я полагаю, нам хотелось бы добиться большей преемственности.

Благодарю вас.

В.Путин: Знаете, я сразу могу сказать, как мы будем с этим работать.

Мы, получив от вас рекомендации, дадим соответствующие поручения российским шерпам. Они здесь, наверное, присутствуют и слышат это всё. Они проработают эти вопросы со своими коллегами из других стран «двадцатки». Мы переведём данные вами рекомендации в плоскость практической работы. Что и в каком объёме, в каком качестве, в каком виде попадёт в окончательные документы – я пока не могу сказать. У нас все вопросы, как вы знаете, принимаются консенсусом, и мы не можем ничего навязывать и не собираемся это делать, но мы обязательно предложим ваши идеи для обсуждения, так или иначе вмонтируем их в окончательный документ. В этом можете даже не сомневаться.

Но у меня есть ещё один вопрос, господин Шохин его пропустил, – это инновационное развитие как глобальный приоритет. У меня в этой связи к вам, уважаемые дамы и господа, вопрос. Вопрос – и у нас дискутируется это в обществе, и некоторые законопроекты сейчас в парламенте находятся, – о защите интеллектуальной собственности, прав на интеллектуальную собственность. Как вы относитесь к свободе распространения информации в Интернете, в социальных и прочих сетях? И как вы соотносите это с необходимостью защиты прав интеллектуальной собственности? Есть ли у вас какие‑то соображения на этот счёт?

А.Шохин: Виктор Вексельберг у нас несёт ответственность за защиту прав интеллектуальной собственности в нашей команде B20 [«деловая двадцатка»]. Виктор Феликсович, Вы или кто‑то из Ваших коллег?

В.Путин: Пожалуйста, мне и Ваше мнение интересно. Вы начните, а может быть, коллеги иностранные продолжат, подхватят.

В.Вексельберг: На самом деле, Владимир Владимирович, мы в рамках рабочей группы по проблемам инноваций согласились с тем, что, безусловно, законодательство урегулирования в области интеллектуальной собственности является неизбежным объективным фактором, который стимулирует появление новых технологических решений для развития всей экономики. На сегодняшний день мы констатируем факт, что существует определённый разрыв между развитыми и развивающимися экономиками. И поэтому существует проблема необходимости гармонизации правового пространства для того, чтобы обеспечить единые формы продвижения и прав защиты интеллектуальной собственности.

С другой стороны, на сегодняшний день сложившаяся ситуация даёт ярко выраженные преимущества развитым экономикам, особенно крупным корпорациям, и существующий разрыв между технологическим развитием развитых и развивающихся экономик на сегодняшний день усиливается.

Поэтому мы хотели бы предложить определённые нормы регулирования, наподобие, например, антимонопольного законодательства, которые уравняли бы экономики в этих правах и обеспечили цивилизованные пути развития, не составляли бы искусственных преград для развивающихся экономик. Нам кажется это очень важным для того, чтобы не произошло перекоса и привлечения передовых технологических решений для поддержки и развития развивающихся стран.

Что касается Интернета и защиты интеллектуальных прав с точки зрения продвижения информации. У нас была тема, связанная с сектором информационных технологий. Единая позиция состоит в том, что открытость и общий доступ к информационным системам – это залог демократизации, разумного продвижения и стабильности вообще существования всех экономических и глобальных систем. Поэтому введение искусственного ограничения доступа к информации создаст, безусловно, ограничение в любых формах и его проявлениях. Поэтому с этим надо обращаться очень аккуратно и осторожно. Но это моё личное мнение. Может быть, у моих коллег будет какой‑то другой комментарий по этому поводу.

В.Путин: Секундочку, но это неполный ответ. А что касается интересов правообладателей на интеллектуальную собственность? Ведь сегодня в Интернете можно найти всё что угодно: от инструкции по самоубийству до производства оружия массового уничтожения, от литературных произведений, на которые есть определённые права, до фильмов и анимационных произведений. На них тоже есть правообладатели, которые хотят защитить эту собственность. Иначе попадание этой информации в сеть, в Интернет, лишает людей законного, хочу подчеркнуть, законного заработка и демотивирует их к новым открытиям, в том числе и в инновационной сфере, в области науки, в чём мы все с вами действительно заинтересованы.

В.Вексельберг: Существует грань между проблемами, связанными с регулированием прав собственности в области инноваций, и проблем, связанных с определённой жизнедеятельностью наших гражданских сообществ, доступа к той или иной информации в публичном пространстве.

В.Путин: Нет. Ну, Виктор, всё же просто. Вот Эдисон сделал своё изобретение и получил за это деньги. Кто‑то написал песню – и родственники до сих пор получают за это деньги. А можно всё то же самое распространить в Интернете, в сети, и никто ни одного доллара не получит, потому что никто не заплатит. Этим и так можно воспользоваться, получив из сети всю информацию. Вот о чём идёт речь – где эта грань? Вот вы обсуждали это или нет? Где грань между свободой распространения информации и защитой интеллектуальных прав, законных абсолютно?

В.Вексельберг: Как раз в этом и суть – нужны механизмы, регулирующие права распространения информации субъектами, которые не обладают на это правами.

В.Путин: То есть Вы с этим согласны?

В.Вексельберг: Да, конечно.

В.Путин: Понятно.

Кто‑то хотел высказаться ещё?

П.Стоффелс (как переведено): Поговорю об энергетической стороне вопроса, если позволите, господин Президент.

Мы выступали за более открытый рынок, для того чтобы вкладывать огромные инвестиции в энергетический сектор, в обеспечение свободного доступа всем на планете.

Сегодня на земле проживает 1,3 миллиарда человек, которые не имеют никакого доступа к энергоресурсам, 2,6 миллиарда людей, у которых существует ограниченный доступ к энергоресурсам. И для этого потребуется около 1 триллиона долларов инвестиций в течение следующих 15 лет. Поэтому нам необходимы какие‑то руководящие принципы от рынка по тому, как либерализовать этот рынок, как создавать потоки капитала, для того чтобы вкладывать инвестиции в этот сектор.

Во‑вторых, нам нужны рекомендации в отношении надёжности наших энергосистем, качества энергетики, которая производится на основе различных технологий, вложения инноваций в существующие технологии, использование новых источников природных ресурсов, возобновляемых источников энергии, более «зелёных» подходов.

При соблюдении существующих рамок применения ископаемого топлива, атомной энергетики говорилось о продолжении использования газа как источника энергии, развитии технологий сланцевого газа, которые позволили бы другим странам наращивать работу в энергетическом секторе для выработки электроэнергии.

Ключевым вопросом также являлся сбалансированный подход к различным энергетическим технологиям, возможность распространения энергетических технологий по всему миру и, наконец, устойчивость.

Ещё один вопрос, который обсуждался, – способность генерировать энергию без загрязнения окружающей среды, для того чтобы бороться с климатическими изменениями и поддерживать более дешёвые источники генерации энергии. Вот те параметры, которые мы обсуждали. Важно создать парадигму, когда потребители могут использовать энергию, которая будет основана на более экологически чистых источниках и менее затратных.

Поэтому важно создавать свободный рынок без каких‑либо субсидий, без каких‑либо обходных путей в энергетическом секторе. И, наконец, должна существовать возможность продвигать технологии, которые находятся на последней стадии НИОКРа, то есть являются самыми современными.

В.Путин: Во‑первых, мне здесь практически нечего добавить, я со всем сказанным согласен. Единственное, на что бы ещё дополнительно обратил внимание, – это на то, что никто не должен создавать дополнительных проблем и трудностей в этой сфере, безусловно, чрезвычайно важной и ответственной.

И ещё один момент. Нам нужна абсолютная стабильность принимаемых решений и действующих норм права. Мы должны всё‑таки исходить из фундаментальных правил, одно из которых – это известное правило: закон обратной силы не имеет. То, что принимается сегодня, распространяться должно только на момент принятия этих правил и на будущее, и никак не на прошлое, потому что иначе мы дестабилизируем вообще всю ситуацию. А в такой сфере, как энергетика, делать это, на мой взгляд, крайне опасно.

В этой связи мы постоянно находимся в диалоге и до сих пор, не скрою, в спорах с нашими европейскими партнёрами, которые пытаются имплементировать, собственно говоря, и вводят правила Третьего энергетического пакета. Они его приняли после того, как были нашими компаниями подписаны долгосрочные контракты на поставку энергоресурсов, а сейчас распространяют это своё правило на уже подписанные контракты. Мы полагаем, что это совершенно некорректно и не соответствует цивилизованному поведению. Но тем не менее мы в диалоге, в партнёрском диалоге, надеюсь, что решения будут найдены.

Почему это крайне важно? Потому что мы же вкладываем десятки и сотни миллиардов в инфраструктурные проекты, а потом получается, что мы не можем использовать ту инфраструктуру, о развитии которой все говорим в силу принятых юридических решений. Но мне кажется, что это просто контрпродуктивно абсолютно. И мы должны это иметь в виду и сейчас, и на будущее.

Коллега хотел несколько слов сказать, я бы просил его взять микрофон. Пожалуйста.

Реплика: Возвращаясь к интеллектуальной собственности и защите интеллектуальной собственности.

В области биотехнологий, например, это очень важно, потому что инвестиции в эту область осуществляются в течение 20 лет, и очень важно иметь возможность защищать изобретения, которые развиваются в течение долгого времени. Важно, чтобы была выработана глобальная согласованная политика, для того чтобы мы смогли позволить международным компаниям инвестировать различные страны. Важно, чтобы мы смогли инвестировать технологии, развитие исследовательской работы.

А.Шохин: Уважаемые коллеги, я хотел бы предоставить слово Ричарду Гойдеру, который возглавит «двадцатку» с 1 декабря этого года. Мы рассчитываем, что многое из того, о чём сегодня говорилось, будет воспринято и нашими австралийскими коллегами по бизнесу, и австралийским правительством, даже если оно сменится в сентябре.

Р.Гойдер: Благодарю Вас, господин Шохин, благодарю Вас, Президент Путин, за то, что Вы участвовали в сегодняшней работе.

Я являюсь новым членом «тройки» [управляющей «двадцаткой»] и возглавляю крупную компанию в Австралии. Я рад, что вы поддерживаете нас и будете поддерживать нас в следующем году. Хотел бы поблагодарить за эффективную работу целевых групп, международного управляющего комитета. Вы проводили эту работу в тесном взаимодействии со всеми участниками, учитывали рекомендации всех целевых групп.

Господин Путин, желаю Вам успехов в управлении и проведении заседания «двадцатки» в Санкт-Петербурге. Это прекрасный город, у которого прекрасная история, архитектура. И самое важное, что ту работу, которую вы проделаете в этом году, нам предстоит проделать в следующем году. Желаю Вам успехов в создании рабочих мест, повышении занятости. Могу сказать, что деловая среда готова сделать свою часть работы, но важно отметить, что бизнес не надеется, что правительство решит все его вопросы, бизнес готов работать с правительством, делать свою работу, для того чтобы создавать рабочие места и решать многие другие проблемы.

Каждая из стран «двадцатки» будет выполнять рекомендации, которые будут представлены в «Белой книге» [будет опубликована накануне саммита G20], для того чтобы мы смогли максимально успешно провести нашу встречу в сентябре.

И, наконец, господин Шохин, хотел бы сказать Вам, что в следующем году мы готовы работать со всеми членами «двадцатки», в особенности с вами, для того чтобы сделать так, чтобы процесс «большой двадцатки» и «деловой двадцатки» продолжался и в Австралии.

Благодарю вас.

А.Шохин: Уважаемые коллеги, мы, по‑моему, получили больше, чем то, на что рассчитывали, от встречи с Президентом Путиным. В частности, тот процесс работы с нашими рекомендациями, которые предложил Владимир Владимирович, по‑моему, позволяет нам, если мы, естественно, постараемся в том числе выполнить домашнее задание. Не на все вопросы мы сумели здесь, в аудитории, найти ответы, нам ещё нужно поработать по ряду направлений, в частности, соединить приоритеты «большой восьмёрки», которые были поддержаны российским Президентом, по деофшоризации, по раскрытию информации конечных бенефициаров, об автоматическом обмене информацией о налогоплательщиках и так далее. Нам надо свою позицию по этим вопросам, безусловно, сформировать.

В равной степени как и по правам интеллектуальной собственности, ряд других вопросов есть в повестке дня. Тем не менее готовность председателя в «большой двадцатке» максимально продвинуть наши рекомендации, положить их, как говорится, на стол коллегам по «двадцатке», но имея в виду, что решения принимаются консенсусом… И многое, коллеги, зависит и от вас. Вы тоже должны работать со своими национальными правительствами и убеждать их в правоте наших идей, чтобы этот консенсус состоялся.

Хотел бы от вашего имени поблагодарить Владимира Владимировича за такую глубокую включённость в обсуждение наших тем. И поскольку саммит хоть и вершина этой работы по «двадцатке», я думаю, нам много предстоит сделать и после сентября, передавая наши приоритеты австралийским коллегам и работая над максимальным внедрением, имплементацией принимаемых рекомендаций в будущем.

Спасибо, Владимир Владимирович.

В.Путин: Секундочку. Ещё успеете поаплодировать.

Перед тем как мы расстанемся, я хотел бы сказать вам несколько слов.

Вы знаете, наши встречи, они носят такой, уже немножко дежурный характер. И в целом это неплохо. Это рабочая атмосфера. Но вот на что я хотел бы обратить внимание. Мы прошли кризис 2009–2010 годов, 2008‑й, 2009‑й, 2010‑й. Сейчас констатируем, что положение в мировой экономике не самое лучшее, что много рисков, много факторов неопределённости, и мы, конечно, все рассчитываем на хорошую перспективу. Но мы с вами не знаем на сто процентов, как будет развиваться ситуация. И дай бог, чтобы всё то негативное, с чем мы столкнулись в предыдущие годы и сегодня, было самым плохим, дай бог, чтобы развитие шло по восходящей, но уверенности в том, что будет именно так, нет никакой.

Неправильно будет, опасно и вредно нагнетать обстановку. Но не менее опасно недооценивать проблемы этой ситуации. Можно говорить о чём угодно: о том, что этот кризис давно назрел и состоялся бы, если бы не развалился Советский Союз, когда открылись новые рынки в самой новой России и на постсоветском пространстве, и в Восточной Европе. Можно говорить о том, что сегодняшний технологический уклад уже не может удовлетворить растущие потребности граждан и населения развитых стран. Можно говорить о том, что существующие политические системы не в состоянии решать те задачи, которые граждане ставят перед лидерами этих систем в сегодняшнем виде… Вопросов много, ответов гораздо меньше. Мы сейчас говорили о сложностях мировой экономики, говорили, что один из наиболее острых показателей – высокий уровень безработицы. Среди молодёжи я называл, в европейских странах с развитой экономикой, – 40, 50, 60 процентов.

Вы знаете, наверное, что в нашей стране уровень безработицы 5,5 процента. Это исторический минимум. В нашей стране в прошлом году было 3,4 процента роста ВВП. Это мировой уровень. В этом году мы ставим себе планку пониже, а МВФ рисует нам цифру, равную мировому росту, – МВФ несколько оптимистичен в отношении российской экономики. У нас ещё большая, но всё‑таки минимальная за исторический ближайший период инфляция, и мы продолжаем её таргетировать. У нас минимальный долг. Внешний долг российского бюджета 2,5 процента. Если сравнить это со ста процентами в еврозоне либо больше чем сто в Соединённых Штатах, кажется, колоссальная разница.

В целом российская экономика показывает неплохие перспективы, и она абсолютно здорова. И всё‑таки сегодняшняя ситуация и нас очень и очень беспокоит. Потому что если весь мир будет сжиматься, то и наша экономика неизбежно будет сталкиваться с такими же последствиями.

Я к чему это говорю? Я говорю это к тому, что только благодаря общим усилиям мы можем найти эффективные пути выхода из ситуации. Конечно, будет крайне опасным, если в условиях сложности тех проблем, перед которыми мы стоим, мы будем замыкаться в национальных квартирах. Избежать этого очень сложно, но только благодаря совместным усилиям государства и бизнеса мы можем решить эту задачу. На ваших плечах огромная ответственность. Мне бы очень хотелось, чтобы такая позитивная совместная работа была продолжена и в предстоящие годы.

Большое вам спасибо за участие.