Президент России — официальный сайт

Документ   /

Инвестиционный форум «Россия зовёт!» – площадка для развития диалога между российским бизнесом и международным инвестиционным сообществом. В его работе участвуют представители деловой и политической элиты со всего мира. Форум посвящён тенденциям развития российской и мировой экономики, роли государства в инвестиционной модели роста.

Выступление и ответы на вопросы на инвестиционном форуме «Россия зовёт!»

В.Путин: Добрый день, дорогие друзья, уважаемые дамы и господа!

Знаю, что у вас вчера очень активно шли дискуссии.

Хочу всех поприветствовать на форуме Внешторгбанка России. Эти встречи носят уже традиционный характер. На мой взгляд, проходят весьма результативно. В открытой, профессиональной, дружеской манере обсуждаются самые важные вопросы, касающиеся российской и мировой экономики.

Нынешний форум проходит спустя всего месяц после окончания саммита 20 ведущих экономик мира в Санкт-Петербурге. И прежде всего позвольте мне буквально два слова сказать о результатах, об итогах этой работы.

Общий вывод следующий: острая фаза кризиса преодолена, текущие риски более или менее взяты под контроль. Однако надежды на быстрое выздоровление глобальной экономики, конечно, если у кого‑то были, не оправдываются. Кризис действующей экономической модели носит структурный, а значит, долговременный характер. Замедление темпов роста ощущают практически все страны, включая, конечно, и нашу, включая, Россию.

Нужны согласованные шаги и новые источники развития. Именно такой подход был заложен в основу российского председательства в  Краткая справка Группа двадцати (Group of Twenty – G20) G20 в Санкт-Петербурге, а затем и зафиксирован в итоговом Санкт-Петербургском плане действий.

Практически по всем сложным вопросам странам «двадцатки» удалось найти взаимоприемлемые решения. Они одинаково значимы как для международного сообщества, так и для России.

Достигнут консенсус о сочетании мер по стимулированию экономического роста с фискальной консолидацией. Специалисты понимают, что найти консенсус между двумя этими направлениями достаточно сложно, если вообще возможно. Но, во всяком случае, была достигнута договорённость между участниками форума о том, как мы будем действовать, исходя из этих двух вроде бы разнонаправленных составляющих.

Для каждой страны установлены среднесрочные цели по снижению дефицита бюджета и проведению структурных реформ. Речь идёт о регулировании рынка труда и налогообложения, развитии человеческого капитала, модернизации инфраструктуры.

Важным приоритетом нынешнего председательства и новой темой для «двадцатки» стал вопрос финансирования инвестиций. Подготовлена и уже реализуется конкретная программа работы G20, направленная на улучшение инвестиционного климата и поощрение долгосрочных вложений капиталов.

Ключевым на саммите стал вопрос о реформировании налоговой политики для борьбы с уклонением от уплаты налогов, включая использование офшорных зон и схем. В Санкт-Петербурге мы приняли принципиальные решения по этому вопросу. Одобрен совместный План действий по борьбе с размыванием налоговой базы и уходом от налогообложения. Также договорились о стандарте обмена информацией в налоговых целях.

Важнейший ключ к росту эффективности экономики – улучшение делового климата. Для этого вместе с бизнесом запустили национальную предпринимательскую инициативу. Отмечаем прогресс в сфере подключения к энергосетям, в налоговом администрировании, в процедурах регистрации недвижимости.

Важно и то, что «Группа двадцати» подтвердила свою поддержку многосторонней торговой системы. Мы договорились продлить до конца 2016 года обязательство наших стран ограничивать протекционизм в глобальной торговле. Должен вам сказать, это была непростая задача – уговорить всех участников этой сессии, этой встречи согласиться с этим решением.

Одновременно приняты обязательства по повышению прозрачности региональных торговых соглашений и их соответствию принципам Всемирной торговой организации.

Судя по откликам наших партнёров по «двадцатке», по реакции средств массовой информации, экспертов, можно уверенно сказать, что Санкт-Петербургский саммит был успешным.

По нашему убеждению, согласование на G20 мер, способных повысить устойчивость глобальной экономики, проходило в нормальном, доброжелательном режиме, и всё это позволяет говорить о том, что у нас есть шанс сделать глобальную экономику более восприимчивой к факторам долговременного роста.

Но при этом мы понимаем, что каждой стране предстоит реализовать свою собственную национальную стратегию, найти свой ответ на вызов глобального структурного кризиса с учётом имеющихся возможностей и ресурсов, специфики внутренних проблем.

Для России главная такая проблема, «узловой» вызов – это низкая эффективность. По объёму ВВП мы вплотную подошли к тому, чтобы стать первой экономикой Европы и пятой экономикой мира. В прошлом году, по данным ОЭСР, объём ВВП России по паритету покупательной способности составил 3,373 триллиона долларов, ВВП Германии, для сравнения, – 3,378 триллиона долларов. Понятно, мы действительно вплотную подошли к Федеративной Республике по этому показателю. Наш ВВП на душу населения и уровень потребления сопоставимы с рядом государств Евросоюза.

Но на этом хорошие новости, как в таких случаях говорят, заканчиваются, при этом мы более чем в два раза уступаем развитым экономикам по производительности труда. Такой разрыв между уровнем потребления и эффективностью, безусловно, опасен. Существование на природной ренте, в счёт будущих поколений, незаработанное благосостояние, делёж этого незаработанного благосостояния не может быть устойчивым и долгосрочным.

Этот путь непозволителен для страны, которая ставит перед собой большие цели, живёт в условиях открытой экономики, а значит, должна конкурировать за инвестиции на глобальных рынках, за технологическое лидерство, обеспечить лучшее качество жизни и условия для самореализации своих граждан.

Сегодняшние темпы роста производительности труда – они у нас 3,1 процента по результатам 2012 года – не только не сокращают отставание от лидеров по эффективности, а фактически означают консервацию экономики, точнее её однобокую структуру и сырьевой характер. Производительность труда в России должна ежегодно расти на пять-шесть процентов – вдвое быстрее, чем сейчас. Только так мы сможем форсированно преодолеть разрыв в эффективности. Уверен, мы способны это сделать.

Более того, уже сейчас целые регионы России демонстрируют темпы роста производительности труда на уровне выше 10 процентов. Я приведу для справки, скажу, о чём идёт речь: в 2011 году по индексу производительности труда – ВРП за 2012 год ещё полностью не посчитан, по 2011 году эти данные приведу – значительно превышая среднероссийский уровень, на первое место вышла Калужская область – 113,1 процента, далее Орловская – 112,3 процента, Тамбовская – 111,9 процента, Воронежская – 111,4 процента, Архангельская – 110,6 процента, Белгородская – 110,4 процента. Такой результат достигается тогда, когда рост эффективности, создание качественных рабочих мест действительно становятся приоритетом, реальной целью, смыслом развития, а не какой‑то факультативной, периферийной «нагрузкой» или периферийной задачей.

Рост эффективности должен изменить качество рынка труда, структуру занятости. Вместо старых, архаичных и подчас низкооплачиваемых рабочих мест нам нужно дать миллионам наших граждан более высокооплачиваемую и перспективную работу, прежде всего в современных отраслях, в среднем и малом производственном, несырьевом бизнесе, помочь людям повысить свою квалификацию, получить новую профессию. Именно на такой содержательный подход мы будем настраивать работу и Правительства, и региональных управленческих команд. Задачи должны решаться без ссылок на обстоятельства.

Между тем – не могу об этом не сказать, конечно, на наших совещаниях, встречах с Правительством будем говорить об этом более подробно, – только в двух госпрограммах, подготовленных Правительством, упомянуты мероприятия и высчитываются конкретные показатели по созданию качественных рабочих мест.

Государство само должно показать пример эффективности. Это касается и компаний с госучастием, и использования госактивов, и бюджетного процесса на всех уровнях: от федерального до муниципального.

Что конкретно следует сделать? Прежде всего государство само должно показать пример эффективности. Это касается и компаний с госучастием, и использования госактивов, и бюджетного процесса на всех уровнях: от федерального до муниципального.

На этой неделе проект федерального бюджета внесён Правительством в парламент. Ужимаются неэффективные расходы, программы, которые не дают адекватной отдачи. Одновременно сохраняются, а по некоторым позициям увеличиваются бюджетные ассигнования на ряд, не говорю, на всё, но для исполнения ряда социальных обязательств. Выделяются дополнительные средства на поддержку регионов, в том числе на развитие Дальнего Востока и Байкальского региона. То есть концентрируются ресурсы на тех целях, которые являются приоритетами.

Несколько слов позвольте о решении «заморозить» тарифы инфраструктурных монополий. Это не только создание условий для развития всей экономики, но и ясный сигнал госкомпаниям: нужно работать над своей эффективностью.

При этом хочу подчеркнуть: инвестпрограммы компаний с госучастием должны исполняться, но должны исполняться в этих условиях за счёт снижения внутренних издержек. Над ними, над снижением этих издержек, нужно самым активным образом работать.

Сдерживание тарифов имеет ещё одну цель – снижение инфляции. Именно немонетарный характер в последние годы оказывал значительное воздействие на рост цен. В этом году инфляция составит порядка 6 процентов. Но в следующем году у нас есть реальный шанс обеспечить инфляцию ниже 5 процентов. И если удастся достичь этого показателя, это произойдёт впервые за последние двадцать лет.

Уважаемые коллеги! Важнейший ключ к росту эффективности экономики – это улучшение делового климата. Для этого вместе с бизнесом запустили национальную предпринимательскую инициативу. Мы отмечаем некоторый прогресс в сфере подключения к энергосетям, в налоговом администрировании, в процедурах регистрации недвижимости.

Но, конечно, нужно признать, пока сделаны только самые первые, весьма скромные шаги. Некоторые министерства и ведомства зачастую не считают улучшение качества делового климата, административных процедур приоритетом своей работы. Кардинальные решения нельзя больше откладывать, переносить, во всяком случае, на срок более поздний чем 2015 год, после 2015 года. Считаю, что все меры, которые уже зафиксированы в «дорожных картах», по улучшению делового климата следует реализовать в ближайшее время, во всяком случае, в ближайшие два года. И прошу Правительство исходить именно из такой постановки задачи.

Обращаю внимание: исполнение всех дорожных карт не означает, что после 2015 года работа будет считаться полностью завершённой. Разумеется, нет. Улучшение делового климата – процесс постоянный, потому что и другие страны, вообще мир в целом не стоит на месте. Если мы хотим быть конкурентоспособными в борьбе за инвестиции, нужно не просто внедрять лучшие мировые практики, а действовать на опережение.

Вновь подчеркну: очень многое зависит от позиции региональных властей. У нас есть регионы, которые обеспечили по‑настоящему комфортную деловую среду, за короткий срок смогли привлечь миллиардные инвестиции, в том числе и иностранные инвестиции, организовать десятки тысяч качественных, высокооплачиваемых рабочих мест.

Тоже не могу удержаться от того, чтобы привести конкретные примеры. В четырёх регионах Российской Федерации создано за последнее время более 55 тысяч новых рабочих мест. Из них в Татарстане – 16 тысяч, в Белгородской и Челябинской областях – свыше 14 [тысяч], в Липецкой области – 11 тысяч. В 2013 году в Калужской области, о которой я уже говорил, создано 3 тысячи новых рабочих мест, в Свердловской области – 6 тысяч. В Тюменской области открыли 5 заводов, до конца года планируется открыть ещё 8 заводов – новых предприятий.

Что касается привлечения инвестиций, то в качестве примера можно привести Ульяновскую область. Общий инвестиционный портфель области составляет 194,6 миллиарда рублей. Реализуются проекты с такими компаниями, как «Бриджстоун» – производство шин, «Хемпель» – лакокраски, «Шеффлер» – автокомпоненты, «Гильдемайстер» – станкостроение. По всем инвестиционным проектам должно быть создано свыше 35, почти 36 тысяч рабочих мест. Таких показателей работы будем требовать от всех субъектов Федерации, включая, разумеется, и дальневосточные.

Производительность труда в России должна ежегодно расти на пять-шесть процентов – вдвое быстрее, чем сейчас. Только так мы сможем форсированно преодолеть разрыв в эффективности. Уверен, мы способны это сделать.

Вы знаете, что серьёзно обновлённая управленческая команда, которая занимается развитием дальневосточных регионов, уже приступила к своей работе. Создание максимально благоприятных условий для инвестиций, для открытия новых производств является приоритетом работы и нового вице-премьера, и руководства Министерства развития Дальнего Востока. Они настроены на профессиональный, предметный, адресный диалог по конкретным проектам. И я прошу всех потенциальных инвесторов к этому диалогу подключаться самым активным образом.

Уважаемые коллеги!

Один из определяющих факторов экономического роста, повышения эффективности экономики – это снятие инфраструктурных ограничений. Уверен, что вы уже об этом упоминали, наверняка мои коллеги об этом говорили, но тем не менее отмечу, что в прошлом, 2012 году объём инвестиций только в транспортную систему страны составил около 1,3 триллиона рублей, это исключая трубопроводный транспорт. И в ближайшие годы мы намерены увеличить эти инвестиции. Также рост инвестиций планируется в энергетике, в сфере связи и телекоммуникаций, других инфраструктурных направлениях.

Мы уже приняли решение о модернизации Транссиба и БАМа, о строительстве высокоскоростной железнодорожной магистрали Москва–Казань, Центральной кольцевой дороги здесь, в Центральном регионе, вокруг Москвы. Суммарный объём инвестиций в эти три проекта – свыше 1,8 триллиона рублей. Причём из них более 660 миллиардов рублей планируются в качестве частных инвестиций.

Хочу подчеркнуть: только этими тремя направлениями, конечно, мы ограничиваться не будем. Государство будет разделять риски частных инвесторов, вкладывая на возвратной и возмездной – хочу подчеркнуть и первое, и второе: на возвратной и возмездной – основе средства из Фонда национального благосостояния.

Механизмы концессий, софинансирования, другие формы государственно-частного партнёрства получат широкое развитие. Такие изменения в законодательство готовятся в настоящее время.

Отмечу, что объём прямых иностранных инвестиций в экономику России также растёт. За шесть месяцев текущего года поступило почти 55 миллиардов долларов, что в три раза превышает величину притока прямых инвестиций за соответствующий период 2012 года.

Позитивным примером сотрудничества в реализации масштабных проектов является и ряд договорённостей Российского фонда прямых инвестиций, в том числе, скажем, договорённость с департаментом финансов Абу-Даби, в рамках которой решено направить до 5 миллиардов долларов для инвестиций в российскую инфраструктуру.

Одновременно будем аккумулировать и внутренние ресурсы: пенсионные накопления, средства страховых компаний и банков. Особое внимание будем уделять как созданию удобных инструментов для инвестирования, так и повышению доверия к банковскому и финансовому сектору.

Хочу сегодня также сказать, что в ближайшее время будет обновлён состав Совета по развитию финансовых рынков. И ключевой вопрос, которым он займётся, – именно стимулирование внутреннего инвестиционного потенциала страны.

В целом исходим из того, что уже в ближайшие годы суммарный объём инвестиций в российскую экономику должен составить 25 процентов ВВП, а к 2018 году – 27 процентов.

Уважаемые коллеги!

В текущих условиях важнейшим стимулом экономического роста становится развитие несырьевого экспорта. Отмечу, что доля продукции машиностроения в российском экспорте – всего 5 процентов, а возможности здесь, конечно, очень большие. Сегодня Россия продаёт машиностроительной продукции менее чем на 30 миллиардов долларов. Вместе с тем примеры ряда азиатских стран, таких как Китай, Филиппины, Тайвань, подтверждают: качественный сдвиг в структуре внешней торговли, «взрывной» рост экспорта машиностроения реален. Для этого необходимо не только обновить производственную, кадровую базу, но и сформировать эффективную систему продвижения российских товаров на внешние рынки.

Основные контуры и элементы такой системы поддержки в принципе уже созданы. Минэкономразвития реформирует сеть наших торговых представительств за рубежом, настраивает их на продвижение интересов отечественных компаний на внешних рынках. Запущены механизмы страхования экспортных контрактов, предоставления связанных кредитов потенциальным покупателям через Внешэкономбанк.

Однако на сегодняшний день система поддержки экспорта всё ещё работает, прямо нужно сказать, неэффективно и не приносит ощутимой отдачи. Ею пользуются лишь немногие крупные компании, для малого и среднего бизнеса такие механизмы практически недоступны. Правительству надо разобраться, почему это происходит, и внести в эту систему необходимые коррективы.

Вместо старых, архаичных и подчас низкооплачиваемых рабочих мест нам нужно дать миллионам наших граждан более высокооплачиваемую и перспективную работу, прежде всего в современных отраслях, в среднем и малом производственном, несырьевом бизнесе, помочь людям повысить свою квалификацию, получить новую профессию.

И ещё одна очень важная тема. Мы сталкиваемся с усилением протекционистских мер в мировой торговле. Я вначале говорил о том, что договорились на «двадцатке» продлить до 2016 года меры, которые ограничивают протекционизм. Почему об этом так активно говорят на всех форумах? Потому что количество таких протекционистских мер увеличивается, и мы не можем не видеть этого и не считаться с этим, и на это не реагировать. Об этом, об увеличении мер протекционизма, говорили присутствовавшие на саммите «двадцатки» руководители ВТО и ОЭСР – основных организаций, «курирующих» мировую торговлю.

Ряд стран продолжает субсидировать своих производителей или поддерживать их иным способом, причём фактически в обход норм ВТО. В качестве примера приведу «энергокорректировки», используемые Еврокомиссией при проведении антидемпинговых расследований в отношении российского экспорта, а также пресловутый «третий энергопакет», квотирование поставок сельхозпродукции и тарифную политику в отношении железнодорожных перевозок через территорию некоторых стран ЕС.

Мы будем учиться отстаивать права национального бизнеса, активно использовать механизмы ВТО, как делают «старожилы» этой организации.

В этой связи прошу Правительство совместно с деловыми объединениями России выработать конкретные подходы и запустить – ещё раз хочу подчеркнуть: разумеется, в рамках действующих норм ВТО – процедуры защиты интересов российских производителей на внешних рынках.

Уважаемые коллеги!

В заключение хотел бы сказать, что независимо от внешних условий, от объективных трудностей, которые мы, разумеется, должны и будем учитывать, тем не менее мы продолжим все намеченные преобразования, включая структурную модернизацию целых отраслей экономики страны, совершенствование здравоохранения, образования, науки. Обязательно сохраним вектор на развитие, на создание сильной экономики и сильной страны.

Приглашаем всех, кто заинтересован в работе с нами, к совместной, эффективной работе. И хочу всем пожелать успехов.

Спасибо большое за внимание.

<…>

А.Костин: Коллеги, пожалуйста. У Владимира Владимировича есть немного времени, и он готов к открытой дискуссии, к открытым вопросам.

Вопрос: Господин Президент, экономический рост в России замедляется точно так же, как и замедляется глобальный рост ВВП. Но этот рост менее 5 процентов, который изначально Правительство заявляло как ключевую цель. Вопрос в следующем. Сократите ли вы ваши прогнозы или вы думаете, что можно применить какие‑нибудь структурно-экономические меры для того, чтобы восстановить предыдущие темпы роста?

В.Путин: Когда мы ставили цели, формулировали цели развития страны и экономики на ближайшую, среднесрочную и более отдалённую перспективу, мы исходили из действовавших на тот момент времени условий и тенденций. Они меняются. Соответственно, мы, конечно, будем вносить изменения и в прогнозы.

Собственно говоря, если Вы следите за тем, что делает Правительство Российской Федерации, Вы могли заметить, что изменения в эти прогнозы уже внесены фактически. Мы всегда будем исходить из реалий, не из того, чего хочется, а из того, что есть, но мы будем стремиться к тому, чего хочется. И поэтому, конечно, внося определённые изменения в прогнозы и оставаясь на почве вот этой реальности, мы, конечно, будем стремиться к тому, чтобы, несмотря на сложности, которые и в мировой экономике имеют место быть, и в нашей тоже, всё‑таки мы достигали тех целей, которые перед собой ставим.

За счёт чего, я говорил в своём выступлении. Прежде всего, конечно, за счёт инфраструктурных изменений, которых у нас пока явно недостаточно. Это очень сложная задача, и мы уже давно это поняли, но мы будем стремиться её реализовать. Структурные изменения в экономике, повышение производительности, снижение издержек, причём издержек и в госкомпаниях, я об этом тоже сказал уже, и повышение эффективности бюджетных расходов, – вот всё это вместе, надеемся на это, и даст нам необходимый эффект.

Но знаете, что я хотел бы сказать в завершение ответа на Ваш вопрос? Мы когда и формулировали достаточно амбициозные цели, исходили из того, что прогнозы развития мировой экономики могут быть разные, но всегда нужно ставить перед собой амбициозные цели, иначе вообще ничего не будешь добиваться. Всегда нужно ставить задачи по верхней планке, и тогда все структуры государства, начиная от муниципалитета и кончая президентскими, правительственными структурами, будут выстраивать свою работу для достижения именно этих, даже очень сложных, а иногда и труднодостижимых целей. Так что я надеюсь, что я ответил. И структурные изменения обязательны, и, безусловно, реальный прогноз, и в соответствии с этим реальным прогнозом будем структурировать наши расходы.

Существование на природной ренте, в счёт будущих поколений – этот путь непозволителен для страны, которая живёт в условиях открытой экономики, а значит, должна конкурировать за инвестиции на глобальных рынках, за технологическое лидерство, обеспечить лучшее качество жизни и условия для самореализации своих граждан.

Вопрос: Правительство представило Вам и российской общественности планы на 2013 год и на следующие пять лет. Сейчас мы подходим к концу года, и вопрос состоит из двух частей. Во‑первых, довольны ли Вы тем, как эти планы реализуются? И второе, какой был самый значительный успех, которого вы достигли за последние три месяца?

В.Путин: Вы знаете, сейчас не буду говорить об успехах, потому что это всегда такая субстанция, успех, которая очень относительна, во‑первых, а во‑вторых, всё‑таки оценки успеха и неуспеха должны ставить другие люди, ни Президент, ни Правительство не должны выставлять себе самим оценки. В целом считаю, что, исходя из реалий, в которых мы живём, работа идёт удовлетворительно. Вместе с тем есть и проблемы, о которых я сказал в своём выступлении.

Самая главная из этих проблем заключается в том, что расходы у нас достаточно большие, а производительность труда оставляет желать лучшего. Вот это ключевой момент, на который мы должны обратить внимание. Мы это понимаем и будем делать всё для того, чтобы ситуацию исправить.

Я уверен, что Вы знаете о нашем решении – я тоже об этом сказал, – связанном с замораживанием тарифов естественных монополий. Мы считаем, что это должно дать соответствующий эффект и с точки зрения таргетирования инфляции, и сохранения всех других макроэкономических показателей.

Действительно, в начале года у меня сложилось впечатление, что те задачи, которые были поставлены год назад, в ходе президентской избирательной кампании, а я считаю, что это важно, это не просто чисто политические заявления. Все эти задачи, которые были поставлены в ходе президентской кампании, связаны и с развитием экономики, и с развитием социальной сферы. Нас часто критиковали и до сих пор ещё продолжают критиковать, что очень много денег мы тратим, допустим, на зарплату учителей. И в то же время все говорят и все считают, что главный фактор экономического роста в ближайшей перспективе и будущем – это улучшение качества человеческого капитала, это улучшение системы образования. Как же можно добиваться улучшения системы образования без повышения уровня доходов преподавателей?

Конечно, всё должно быть сбалансировано, это, безусловно, так, мы должны стремиться к этому балансу. Вот после того момента, о котором Вы вспомнили, а именно – после июля, многие правительственные структуры и ведомства действительно конкретнее стали заниматься этой работой, связанной с достижением необходимых показателей. Конечно, нельзя быть удовлетворённым наверняка, на 100 процентов, всем. Есть вопросы, которые требуют ещё более тщательного подхода и пристального внимания и с моей стороны, и со стороны руководства Правительства, будем этим заниматься. В целом – удовлетворительно вполне.

Вопрос: Владимир Владимирович, Вы говорите о повышении производительности, но повышение производительности невозможно без роста безработицы, сокращения рабочей силы. Достаточно ли сильно ваше Правительство, для того чтобы выдержать социальное давление, связанное с ростом безработицы?

И, если позволите, сразу ещё один вопрос. Не думаете ли Вы, что для резкого или, по крайней мере, сильного повышения доверия инвесторов, в частности иностранных, можно провести быстрые шаги, в частности, амнистировать многих известных заключённых, тех, которых считают политическими заключёнными (я имею в виду тех, кого сейчас осуждают по делу 6 мая, и других), гарантировать безопасность тем значимым людям, которые уехали из страны, и завершить громкие дела о коррупции, в первую очередь связанные с коррупцией в Правительстве и в органах власти? В Ваших ли лично силах сделать это и, таким образом, увеличить доверие инвесторов в стране?

В.Путин: Нам, безусловно, нужно думать и совершенствовать всё, что связано с защитой собственности. Это очевидный факт. В то же время для всех должно быть понятно, что есть закон, который должны соблюдать все, это касается и представителей власти, это касается и представителей бизнеса. И если мы этого добьёмся – а мы должны к этому стремиться, – то тогда, я думаю, инвесторы получат ясный сигнал, что в России ситуация стабильная и надёжная.

Всё, что касается событий, скажем, годичной давности или шестилетней давности, в России, так же, как и в любой демократической стране, все эти процессы должны происходить в рамках действующего законодательства, и исключений быть не должно.

В основе многих конфликтов сегодняшнего дня лежит неравенство доходов. Чтобы его преодолеть, нужно развивать экономику, добиться, чтобы правила экономической жизни в мире были более справедливыми, в том числе в рамках Всемирной торговой организации.

Вы сказали о тех, кого считают политическими деятелями. Но, я не знаю, если Вы имеете в виду старые дела, то люди, которые сидят по этим старым делам, никогда политикой не занимались и сразу стали политическими деятелями после того, как попали только в места лишения свободы. Я не знаю, не уверен, что нужно всех вечно за это преследовать, и над любым человеком, который допустил какие‑то нарушения закона, должен вечно висеть дамоклов меч какого‑то возмездия. В соответствии с законом, если человек получил наказание, то и это всё‑таки когда‑то проходит.

Стабильность важна. Власть должна быть сильной, последовательной и справедливой. Если это всё будет отражаться и в законах, и в правоприменительной практике, то тогда, я думаю, инвесторы поймут, что у нас стабильная ситуация. А от стабильности очень много зависит. Я сейчас не буду приводить примеры других стран, которые привлекают огромное количество инвестиций (и Вы как представитель средств массовой информации хорошо знаете об этом), которые не считаются, допустим, в западном сообществе примером и идеалом демократии, тем не менее ситуация там стабильная, и инвестиции не заставляют себя ждать.

Что касается безработицы, это очень серьёзный вопрос. Я бы обратил внимание на ту часть Вашего вопроса, где Вы сказали: способно ли Правительство сегодня действовать таким образом и имея в виду, что при структурных изменениях неизбежно повышение уровня безработицы, способно ли оно выдержать давление социально-политическое? Если действовать грамотно, если действовать взвешенно и профессионально, то и давления никакого не будет. Почему? Потому что рост безработицы, он, конечно, при структурных изменениях возможен. Но если своевременно, вовремя и профессионально, хочу ещё раз подчеркнуть, действовать, то люди прекрасно будут понимать, что им предоставляется возможность получить дополнительное образование, улучшить свою квалификацию, получить другое, более высокооплачиваемое и более современное место работы. И тогда давления никакого не будет. Но если не позаботиться об этом заранее, а просто так бездумно закрывать предприятия и людей на улицу выбрасывать, то тогда, конечно, люди будут недовольны такой политикой. Я не считаю, что мы должны идти по этому пути.

Наоборот, мы должны идти по первому пути. И более того, и в проекте бюджета, который внесён сейчас Правительством в Государственную Думу, и в соответствии с той практикой, которая сложилась у нас в ходе преодоления кризиса 2008–2010 годов, у нас наработаны механизмы, которые можно и нужно будет включать в случае развития ситуации по тому пути, о котором Вы сказали. У нас есть определённые планы и зарезервированные средства на поддержание рынка труда, и мы исходим из того, что мы будем поддерживать и должны поддерживать такие направления развития рынка труда, которые будут приводить к созданию новых, высококвалифицированных и более высокооплачиваемых рабочих мест. Поддерживать постоянно, поддерживать архаичные рабочие места – это дорога в никуда. На самом деле в этом не заинтересовано ни государство, ни работники.

Вопрос: Владимир Владимирович, Вы в своей речи упомянули пенсионные средства как важный источник долгосрочных инвестиций. Все мы знаем и Вы знаете, что в последние дни Правительство обсуждает идею о фактической конфискации индивидуальных пенсионных накоплений следующего года в пользу бюджета. Как, на Ваш взгляд, стоят ли эти 244 миллиарда рублей того, чтобы подрывать результаты одной из важнейших реформ, которая прошла в Ваш президентский срок, то есть первый президентский срок, создания накопительной системы пенсионного обеспечения? Стоит ли подрывать источник вот этих долгосрочных частных денег, которые так нужны в России?

В.Путин: У нас прямо как на съезде КПСС – длительные, продолжительные аплодисменты в адрес выступающих. Это хорошо, это говорит о том, что наши дискуссии находятся на таком нерве, очень важном, очень востребованном.

Во‑первых, Правительство не обсуждает вопрос конфискации накоплений, пенсионных. Такой вопрос даже не обсуждается. Во‑вторых, у нас, дай бог памяти, накоплено, по‑моему, в накопительной системе где‑то уже 2,5 триллиона рублей – в накопительной системе, пенсионной. И вопрос эффективного использования пока до сих пор не решён. Ими Минфин пользуется в своих целях: бумаги туда-сюда двигает, что, в общем, тоже неплохо. Да, здесь почему‑то смеялись, Андрей Леонидович [Костин] не смеётся, потому что он начал это движение. В целом это неплохо. Но мы всегда исходили из того, что эти пенсионные средства накопления должны работать на развитие экономики. Вот это один из источников так называемых «длинных» денег.

Пенсионные средства накопления должны работать на развитие экономики. Это один из источников «длинных» денег. Должна быть сформирована система надёжного гарантирования пенсионных вложений в накопительные частные фонды.

Что сегодня Правительство обсуждает? Правительство обсуждает не конфискацию этих накоплений. Боже упаси, нет. Они никуда не денутся: как люди накопили, так и будут использовать. Более того, и система накопительная, пенсионная, не закрывается как проект. Дело не в этом. А дело в том, что мы должны гарантировать вкладчиков в частные пенсионные фонды – вкладчиков денег, – гарантировать их вложения, гарантировать их сохранность, надёжность и эффективность использования. Вот три очень важных критерия.

Я не хочу, чтобы в нашей стране появились вновь обманутые вкладчики, условно говоря, только на этот раз не в жилые дома, не в квартиры, а в пенсионные фонды. В целом Правительство уже сделало ряд очень важных шагов по сохранению пенсионных накоплений, но до конца года должны быть приняты ещё решения и на уровне Правительства, и на уровне Государственной Думы, где‑то 5–6 решений должно быть принято. Должна быть сформирована система гарантирования, надёжного гарантирования пенсионных вложений в накопительные частные фонды.

И после этого в соответствии с этой вновь созданной системой соответствующие частные пенсионные фонды должны будут пройти переаттестацию и включены в эту систему гарантий, так же, как включены в эту систему гарантий наши банки, с точки зрения гарантирования вложений граждан в эти финансовые учреждения, принципиально всё то же самое, за исключением определённых элементов, связанных с тем, что это не банковская система, а накопительная часть пенсии.

И как только будет создана эта система гарантий, и как только через эту систему будут пропускаться пенсионные фонды, они вновь начнут работать и привлекать средства граждан, вот и всё.

Спасибо Вам за Ваш вопрос, он очень важный, потому что я чувствую, что он вызывает много проблем.

Реплика: Да. Я имел в виду, что те возможные поступления в эту систему, которые должны были образоваться в 2014 году, это оценивается в 244 миллиарда, поступят не в накопительную систему, а в страховую. То есть те граждане, которые накапливали средства в пенсионной системе, не получат вот эти деньги на свои счета.

В.Путин: Да, это правда. Но это не значит, что накопленное будет конфисковано, вот этого не произойдёт никогда. И вот эта накопительная часть пенсии, система накопительной части не отменяется. Мы просто хотим повысить степень надёжности и эффективности использования тех средств, которые граждане уже вложили и будут вкладывать в будущем.

Реплика: Но мне не понятно, почему новые средства перейдут в пользу других лиц. То есть я думаю, все согласны с тем, что нужно повышать контроль за этой системой, но почему из этого следует, что деньги 2014 года не поступят сразу или, скажем, через год или два, как Вы говорите, в ту же самую накопительную систему. Вот в чём был мой вопрос.

В.Путин: Я считаю, что ответил, но хочу повторить, усугубить свой ответ и конкретизировать. Те, кто заинтересован в том, чтобы эта система опять эффективно начала дальше функционировать, пускай позаботятся о том, чтобы продвинуть необходимые пять-шесть решений на уровне Правительства и парламента, гарантировать гражданам свои вложения и включиться в эту работу дальше. Вы знаете, пока деньги будут просто от граждан идти и идти, идти и идти… Мне Правительство обещало, что ещё в начале года всё это сделают, до сих пор работа не завершена. Пусть сделают эту работу. Я не хочу, чтобы у нас в стране появились новые обманутые вкладчики. Я уже сказал, надо завершить вопрос, связанный с гарантиями и эффективностью использования этих денег.

А.Костин: Хотел бы, Владимир Владимирович, сказать в защиту Минфина, вчера у нас и Министр, и заместители выступали здесь и активно защищали этот подход, эту позицию разъясняли. Хочу как рыночник сказать, что происходит в последнее время, почему это своевременная мера. Были созданы пенсионные фонды в своё время крупнейшими российскими компаниями, и руководство этих компаний в целом понимало ответственность за этот фонд, потому что там были сотрудники этих компаний.

В последние годы мы видим активную продажу этих фондов от компаний крупных конкретным управляющим, менеджментам, которые действительно рассматривают это прежде всего как возможность получить ликвидность для достаточно рисковых инвестиций. Это происходит сейчас постоянно. Поэтому на этом этапе, мне кажется, очень важно перехватить инициативу государству, потому что мы из своего угла видим, как эти пенсионные фонды несколько меняют свою направленность, свою сущность просто-напросто, совершенно другими деньгами становятся, с другой степенью риска, а этого, конечно, допускать, как банкир, как финансист, я считаю, никак нельзя.

Государство будет разделять риски частных инвесторов, вкладывая на возвратной и возмездной основе средства из Фонда национального благосостояния. Механизмы концессий, софинансирования, другие формы государственно-частного партнёрства получат широкое развитие. Такие изменения в законодательство готовятся в настоящее время.

В.Путин: Масштаб другой в жилищном строительстве. И то людей жалко, надо принимать решения окончательные по разрешению этих кризисов, связанных с обманутыми вкладчиками и дольщиками, но там отдельные сегменты, отдельные группы, а это вся страна перед нами. У нас 14 миллионов уже в этой программе. К этому нужно подойти очень внимательно, нельзя допустить, чтобы когда‑нибудь люди сказали: а где же вы раньше были, почему не принимали соответствующих решений, гарантирующих наши вклады? Вот это мы должны сделать.

Вопрос: Господин Президент! Сегодня рекордно низкий уровень безработицы в России. В ближайшие 10 лет количество людей рабочего возраста будет сокращаться. Где найти рабочие руки для инфраструктурных проектов? Не пора ли либерализовать рынок труда, законодательство, закрыть те проекты, которые, наверное, не слишком прибыльными оказались? Больше гибкости, может быть.

В.Путин: Я согласен. Вот этот бюджетный маневр, о котором говорят Правительство, Минфин, он как раз и ставит своей задачей, в том числе с помощью бюджетных инструментов, повлиять на те неэффективные проекты, о которых Вы сказали. Если мы видим, что проект в чём‑то является неэффективным, затратным, не приводит к должному результату, то, конечно, нужно вовремя сориентироваться.

Что касается рынка труда, то Ваш вопрос перекликается с тем, что был задан, по‑моему, коллегой из «Уолл стрит джорнал», когда он говорил: «Если мы будем – мы, в России, – будем проводить структурные изменения, не приведёт ли это к росту безработицы?». А Вы сейчас спрашиваете: «А где же взять трудовые ресурсы?». Вот отсюда и взять. Если мы этих людей, используя наработанные системы подготовки и переподготовки кадров, повышения квалификации, будем переводить с одних предприятий на другие, из одних отраслей в другие, тогда это и даст нам возможность решить меньшими силами большие задачи.

Вопрос: Инфраструктура, продолжим эту тему.

Хотел спросить Вас: как Вы контролируете уровень затрат на инфраструктурные проекты? Потому что в России нужно развивать инфраструктуру. Но исторически мы знаем, что стоимость инфраструктурных проектов в России намного выше, чем в других странах. Как можно обеспечить эффективность затрат на проекты в инфраструктуре?

В.Путин: Недавно – пару или тройку дней назад – встречался с некоторыми нашими ведущими экономистами так, для полуприватной, полуделовой беседы. И, в том числе, мне показали таблицу эффективности инфраструктурных расходов в мире. Надо признать, что почти нигде нет идеальной структуры расходов на инфраструктуру: ни в Северной Америке, ни в Европе, нигде просто такой идеальной системы расходов на инфраструктуру не существует, и у нас она плохая.

На Ваш вопрос, как мы контролируем, я сейчас не буду приводить цифры, но они есть в прессе, в специальной литературе Вы можете посмотреть, приводится целая большая таблица, где какие крупные инфраструктурные проекты осуществлялись и сколько превышение стоимости было от первоначальной цены. Объяснений много, это не только коррупция, самое главное – это плохой первоначальный расчёт необходимых затрат, непрофессиональный или профессиональный, но специально занижали, чтобы получить подряд, а потом начинали увеличивать. Здесь много всяких факторов, Вы наверняка тоже об этом хорошо знаете.

Ваш вопрос: как мы контролируем? Неудовлетворительно пока контролируем эффективность расходов на инфраструктурные проекты. Сейчас не буду вдаваться в детали, как это сделать, но целый большой план у нас на этот счёт есть, прежде всего это, конечно, рыночные инструменты и электронные торги. Вот это то, что лежит на поверхности, они показали себя как инструмент эффективный, но не единственный, есть и другие.

Вопрос: Владимир Владимирович, Вы в Вашей речи сегодня и часто упоминаете «дорожные карты», программу Правительства по улучшению инвестиционного климата. Возможно, Вы слышали, что Мировой банк сейчас рассматривает, думает о возможности прекращения вообще публикаций этого индекса Doing Business. Одновременно целевые программы сотрудников российских министерств основаны именно на «дорожных картах» этой программы. Для нас как инвесторов эти «дорожные карты» не совсем понятны, потому что они очень обширны, очень много деталей в них содержится.

Для понятия того, что вы будете делать в краткосрочный период, год-полтора, а что не будете делать, не совсем понятно. Поэтому вопрос: не считаете ли Вы целесообразным сформулировать краткий перечень приоритетов Правительства, именно по этим «дорожным картам», чтобы стало понятно, что Вы собираетесь делать в краткосрочный период, а что нет?

По объёму ВВП мы вплотную подошли к тому, чтобы стать первой экономикой Европы и пятой экономикой мира. Наш ВВП на душу населения и уровень потребления сопоставимы с рядом государств Евросоюза. При этом мы более чем в два раза уступаем развитым экономикам по производительности труда. Такой разрыв между уровнем потребления и эффективностью, безусловно, опасен.

В.Путин: Я с Вами согласен. И, если Вы обратили внимание, в своём выступлении я не стал говорить, какое место в этих рейтингах мы собираемся занять. Вы обратили внимание, что я этого не сказал, хотя в предыдущих выступлениях я всё время об этом говорил.

Я тоже думаю, что там действительно очень всё сложно и показатели не очень понятные. Мы уже говорили много раз, и я хочу сейчас сказать о чём? О том, что самый главный показатель – это оценка самого бизнес-сообщества. Вот эти карты, о которых Вы сказали, по сути, мы делали это с подачи наших бизнес-организаций – крупнейших объединений: РСПП и прочих. Мы так и продолжим это делать, но не в этой логике – по сложным каким‑то показателям, а по оценкам того, что происходит. Они, безусловно, должны и могут быть упрощены и должны быть более понятными.

Но самое главное – это результат на выходе. Ну что, например? Количество дней, которые компания затрачивает на получение строительной документации на право строительства; количество дней, затрачиваемых на решение вопросов, связанных с подключением к инфраструктуре, в том числе, скажем, к электросетям, и так далее и так далее. Вот мы к этому будем стремиться: к количеству часов, за которые проходит груз через таможню, например. Будем смотреть, что на практике мешает достижению лучших показателей, и действовать, исходя именно из требований жизни. Мы скорректируем свои установки в этом направлении.

Вопрос (как переведено):Господин Президент, Натали Валлас, «Бэттеримарч Файненшенл Менеджмент», в Бостоне мы базируемся.

В.Путин: У вас там строили несколько лет назад то ли мост большой, то ли путепровод какой‑то в Бостоне.

Там превышение тоже, не помню, процентов на 15, что ли, надо посмотреть в таблице, которую я упоминал, там это есть тоже.

Вопрос: Я думаю, что превышение на 15 процентов – это не так много.

Господин Президент, программа приватизации является центральным пунктом программы Правительства, были сделаны заявления и ВТБ, и Сбербанка, и так далее. Некоторые небольшие продажи активов стратегическим инвесторам имели место, некоторое размещение, но горизонты временные, какие они? Весь капитал всех компаний нужно приватизировать к 2016 году, насколько я знаю. По‑вашему, как Вы считаете, достижим ли этот временной ориентир – к 2016 году всё приватизировать? Если нет, то когда же завершится программа приватизации? Спасибо.

В.Путин: Вы упомянули о двух финансовых учреждениях, но программа приватизации не ограничивается только банками крупнейшими нашими. Я и год назад говорил о необходимости принятия решений, связанных с приватизацией крупных энергетических активов, в том числе речь шла о продаже 19 процентов «Роснефти», всё это в повестке дня.

Вопрос только в том, сколько нам нужно денег для текущей работы и нужно ли именно сегодня реализовывать эти активы, исходя из действующей на данный момент времени рыночной конъюнктуры. И здесь, как обычно, мы с вами это хорошо знаем, несколько факторов: и фактор цены этих активов, и фактор системный, структурный. То есть мы ожидаем, что мы от продажи этих активов получим не только деньги в бюджет на решение текущих проблем, но и создадим лучшие условия для развития конкретных предприятий и всего сектора.

Исходя из этих составляющих Правительство и будет принимать решение. Из программы ничего не вычёркивается навсегда, Правительство в оперативном режиме смотрит на текущую конъюнктуру и на то, к чему мы придём, реализовав те или другие активы. В некоторых случаях, когда уж совсем низкая цена, тогда даже, исходя из благих намерений улучшения структуры самого предприятия и его будущности, всё равно государству нет смысла реализовывать активы по бросовым ценам. Но, тем не менее, в этом направлении мы будем двигаться. Когда это будет реализовано? Думаю, что в те сроки, о которых мы сказали, всё вполне вероятно. Может быть, и в этом году ещё будут приняты решения по некоторым из тех предприятий, о которых мы сейчас говорили.

Вопрос (как переведено): Господин Президент, Россия недавно сыграла серьёзную и конструктивную роль, помогая разрешить сирийский кризис. Хотя Соединённые Штаты, правительство Соединённых Штатов не исключает военной акции, достигается прогресс, замечен прогресс. Как Вы считаете, какова ваша позиция сейчас? И могли бы Вы поделиться российским взглядом на российскую позицию по ближневосточному конфликту?

В.Путин: Дело в том, что и мы не исключаем никаких возможностей применения силы, только исключительно по решению Совета Безопасности Организации Объединённых Наций. Это возможно только в этом случае либо как реакция на прямую агрессию в отношении какой‑то страны.

Есть только два законных способа применения силы. Но, судя по тому, как сейчас происходит работа, связанная с ликвидацией сирийского химического оружия, у нас есть все основания полагать, что мы на правильном пути. И в этом отношении ещё раз хочу подчеркнуть, что это не наша заслуга или не только наша. Это наша общая заслуга: это и заслуга Соединённых Штатов, и Президента Обамы, который принял соответствующее решение; это результат наших коллективных усилий на площадке Совета Безопасности ООН; это связано с последовательной позицией Китайской Народной Республики, Индии, Бразилии, Аргентины, Индонезии. Представляете, какие страны‑то я перечисляю – крупнейшие страны мира.

И я очень благодарен тем нашим коллегам, которые склонялись к силовому решению проблемы, но в целом согласились с предложениями, с нашими предложениями о необходимости применения всех сил и средств, которые позволили бы решить проблему мирным путём: это и Франция, это и Великобритания, это Турция, надеюсь. В общем и целом, мне кажется, мы на правильном пути.

Полагаю, что, если вот так же согласованно мы будем действовать, то не потребуется применять силу и увеличивать количество пострадавших и жертв на этой многострадальной сирийской земле. Естественно, ещё многое нужно будет сделать для того, чтобы довести весь этот процесс до конца. Ликвидация химического оружия – это ещё не решение всех проблем, но над этим, повторяю, нужно всем будет активно и напряжённо работать.

Что касается ближневосточного узла, то, Вы знаете, мы можем говорить об этом очень долго. Конфликт длится уже не одно десятилетие. Мне бы очень хотелось, чтобы возобновились прямые контакты между Израилем, между Палестиной, чтобы эти контакты привели к поиску решения долгосрочного характера. На мой взгляд, несмотря на всю сложность, это возможно, потому что я думаю, что люди с обеих сторон уже устали и ждут этого решения. Но, безусловно, мы можем только помочь и быть гарантами, а сами основы этих договорённостей должны быть предложены и согласованы непосредственными участниками этого процесса.

А.Костин: Спасибо большое. Наш форум приобретает такой формат уже политико-инвестиционного форума. Вопросы пошли уже из политики.

Вопрос (как переведено): Меня зовут Йоханнес Шетер. Я являюсь партнёром частной инвестиционной компании из Китая, хотя я не выгляжу как китаец. Одно из моих предложений, скорее вопросов, к Президенту Путину: можете ли Вы нам представить долгосрочную перспективу, 20, 30 лет, для российской экономики? У вас прекрасные возможности для развития, возможно, лучшие по сравнению с остальными странами, у вас огромные ресурсы, у вас огромная территория.

Как Вы считаете, через 10, 20 лет сможет ли Россия построить промышленную инфраструктуру, которая может соответствовать, которую можно будет сопоставить, например, с немецкой с точки зрения качества и с точки зрения объёмов? Это мой вопрос.

Что касается предложения. Для экономического обмена очень важен визовый вопрос. Страны АТЭС внедрили так называемую бизнес-карточку. Люди, которые пользуются этой картой, не нуждаются в визе, чтобы въехать в страну – член АТЭС. Россия, по‑моему, является единственной страной, которая не участвует в этой процедуре облегчения въезда в страны. Возможно ли, что Россия тоже вступит в эту миграционную схему АТЭС? Спасибо.

В.Путин: По первой части вашего вопроса я в своём выступлении уже сказал, что по объёму ВВП Россия уже практически сравнялась с ФРГ, разница там просто незначительная, в тысячных доли. Это по паритету покупательной способности, по подушевому доходу – да, мы пока отстаём, и серьёзно. Но объём сам экономики, он сопоставимый, вопрос в качестве этой экономики, в структуре её. Для этого, безусловно, очень много нужно сделать и нужно настраивать весь наш инструментарий таким образом, чтобы он двигал, подталкивал развитие высокотехнологичных отраслей.

У нас, безусловно, есть большие, если не сказать огромные, конкурентные преимущества. Это и качество рабочей силы, высокое развитие образования и науки, это территория, запасы минерального сырья колоссальные, может быть, самые большие в мире, и много других преимуществ. Вопрос, сможем ли мы это эффективно использовать.

Всё, что мы запланировали за последнее время, запланировали до 2020 года и на более отдалённую перспективу – до 2030 года, нацелено именно на то, чтобы облагородить структуру нашей экономики, сделать её более современной. Здесь всегда существуют определённые ограничения, связанные с возможностью и необходимостью. Искусство политики, в том числе экономической, где‑то посередине находится.

Здесь коллега задавал вопрос, а вот если вы будете так жёстко действовать на рынке труда, не столкнётесь ли вы и справитесь ли вы, если оно возникнет, социальное давление. Вот нужно всё‑таки действовать таким образом, чтобы не создавать этого давления. Это требует времени и профессионализма. Всё, что мы планируем, направлено именно на решение этой задачи.

Вторая часть Вашего вопроса. Вы знаете, визовые вопросы, они практически во всём мире, может быть, за редчайшим исключением, решаются на паритетной основе. Поэтому если какие‑то страны готовы вводить в отношении нас определённые либеральные визовые правила, мы, безусловно, не только рассмотрим, но и будем заинтересованы в том, чтобы имплементировать это и в Российской Федерации.

А.Костин: Кристина (обращаясь к Кристине Стенбек), а Вы верите, что в России через 15–20 лет будет современная промышленная структура, нового качества?

В.Путин: Как в Швеции.

К.Стенбек (как переведено): Да, очень на это надеюсь. Я надеюсь, что так и будет. И мой бизнес сейчас как раз активно участвует в создании инфраструктуры. И в Латинской Америке, в Африке мы сделали всё возможное для того, чтобы сократить издержки, сократить расходы и развить мобильную инфраструктуру.

Наш бизнес в основном сконцентрирован на услугах, а не на сырье.

А.Костин: Спасибо. Номер пять.

Вопрос: Господин Президент, я снова хочу спросить о приватизации – о приватизации банков. Интересно, имеется ли приоритет снизить долю в банках ниже 50 процентов? И может ли эта доля в капитале банков использоваться для того, чтобы повысить конкурентоспособность банков?

В.Путин: Вы имеете в виду понизить долю государства ниже 50 процентов? Я думаю, что в перспективе это возможно. Но делать нужно это аккуратно. Ведь у нас, по‑моему, более 2000 банков. Сколько у нас?

А.Костин: 900, под тысячу.

В.Путин: Под тысячу банков. А вот таких крупных, с государственным участием, – раз, два и обчёлся: Сбербанк, ВТБ, ВЭБ как институт развития, «Газпромбанк», а так – под тысячу банков. И они почти все частные.

Могу себе представить, что мы уйдём где‑то меньше 50 процентов. Но надо двигаться к этой цели. Поэтому, если идти, нужно очень аккуратно, но надо двигаться к этой цели, идти, но очень аккуратно. Но в целом мы не исключаем этого, это вполне возможно.

А.Костин: Хочу напомнить, что ВТБ в этом году уже продал на 102 миллиарда новых акций. Это тоже процесс приватизации. Поэтому процессы идут, они не то что встали, нет. И Сберегательный банк в прошлом году продавал.

В.Путин: Процесс идёт, но, повторяю, знаете, по мере роста капитализации каждый в будущем проданный процент будет дороже и больше принесёт нам доходов в бюджет. Но дело не только в доходах, дело в качестве финансового учреждения.

Вопрос: Фонд «Франклин Темплтон Инвестментс», у нас под управлением около 800 миллиардов долларов США. В России мы с 90-х годов. В 2012 году подписали соглашение о соинвестировании с российским фондом прямых инвестиций. Также мы являемся крупнейшими миноритарными акционерами компании «ТНК-ВР Холдинг» с 2006 года.

До объявления приобретения «ТНК-ВР Холдинга» компанией «Роснефть» в октябре 2012 года средняя стоимость одной обыкновенной акции в 2012 году составила около 85 рублей. Обыкновенные акции «ТНК-ВР Холдинга» были приобретены «Роснефтью» по оценке около 100 рублей за обыкновенную акцию. После объявления о приобретении «ТНК-ВР Холдинга» компанией «Роснефть» и до настоящего момента средняя стоимость одной обыкновенной акции «ТНК-ВР Холдинга» составила 54 рубля за обыкновенную акцию. Другими словами, капитализация существенно снизилась.

В понедельник компания «Роснефть» озвучила стоимость выкупа миноритарных акционеров «ТНК-ВР Холдинга», она составила 67 рублей. В пятницу на инвестиционном форуме в Сочи руководство «Роснефти» озвучило независимую оценку компании «ТНК-ВР Холдинг», она была проведена аудиторской фирмой «Делойт энд Туш», согласно этой оценке стоимость обыкновенной акции «ТНК-ВР Холдинга» составила 123 рубля. И теперь, собственно, несколько вопросов.

Первый вопрос: считаете ли Вы справедливой цену выкупа акций акционеров компании «ТНК-ВР Холдинг»?

И второй вопрос: можем ли мы предположить, что история с миноритарными акционерами компании «ТНК-ВР Холдинг» будет служить примером для других компаний с государственным участием? Спасибо большое.

В.Путин: Вы знаете, я не присутствовал на этом мероприятии.

Главное, чтобы все действия наших компаний с госучастием не выходили за рамки действующего закона и не привели к изъятию собственности, в данном случае собственности миноритарных акционеров.

Что касается справедливости цены выкупа, то цена, как известно, определяется рынком, а не тем, что хочет основной акционер. Вот Вы сказали о независимой оценке, исхожу из того, что Правительство не допустит того, чтобы контрольный акционер произвёл какие‑то действия, направленные на то, чтобы нарушить права миноритарных акционеров и забрать вашу собственность по тем ценам, которые не соответствуют рынку, да ещё в явочном порядке.

Если кто‑то хочет что‑то продать, он имеет на это право, кто‑то хочет купить – имеет тоже на это право, но заставить и заставлять это делать никого нельзя. Вот моё отношение к этому в обобщённом виде такое.

Я знаю о том, что Вы сейчас сказали, несмотря на то, что я не был на этом мероприятии в Сочи. Я понимаю, о чём идёт речь. Хочу, чтобы вот эта позиция и Правительством была услышана, и господином Сечиным: отбирать ничего нельзя. Можно договариваться, можно торговаться, но формулировать какие‑то правила, которые бы если не выглядели бы как прямой отбор, но заставляли бы вас совершить какие‑то действия, в которых вы не заинтересованы, абсолютно недопустимо.

Вопрос: Мой вопрос связан с информацией, которая появилась летом этого года относительно возможностей судебной системы. Речь шла о том, что, возможно, произойдёт объединение гражданского и арбитражного процессов в рамках одного какого‑то суда. Есть мнение профессиональных юристов относительно того, что это скажется на качестве всё‑таки судебной защиты, на профессионализме судов, по сути, общей юрисдикции, которые будут рассматривать вопросы уже арбитражного производства.

Может быть, Вы прокомментируете: движемся мы по этому пути или не движемся? Потому что снижение качества судебной системы это, в конце концов, в том числе снижение качества возможности привлечения инвестиций.

В.Путин: Да, полностью с Вами согласен.

Одна из проблем, которую мы должны решать и работать над этим постоянно, это совершенствование судебной и вообще в целом правовой, но и в том числе судебной системы. Она должна быть прозрачной, понятной, эффективной и контролируемой обществом. У нас нет планов полного слияния судов общей юрисдикции и арбитражных судов.

Думаю, что Вы это имели в виду, когда говорили о процессе. Процесс – это как бы такая отдельная отрасль.

Речь идёт о том, чтобы избежать параллелизма в работе. К сожалению, сегодня подчас возникают случаи, когда стороны ведут спор в судах общей юрисдикции гражданско-правового характера. И не удовлетворённая решением суда сторона потом обращается с этим же вопросом в арбитражную систему и получает там решение, прямо противоположное тому, которое было принято в судах общей юрисдикции, или наоборот. И это, конечно, не красит нашу судебную систему в целом. Это реальная проблема, которая возникла в практике. И это плохо для регулирования отношений экономического характера и гражданско-правового.

Поэтому, если мы сейчас говорим о том, чтобы объединить систему, то речь идёт об объединении наверху: речь идёт не о том, чтобы все вопросы и проблемы, связанные с разрешением споров арбитражного характера, погрузить целиком в суды общей юрисдикции. Но какие решения будут приняты окончательно, я пока не знаю, это ещё нужно будет провести соответствующую дискуссию в парламенте, и решение будет зависеть от депутатов Государственной Думы. Но моё представление такое, что полностью одну систему вливать в другую нецелесообразно. Я понимаю, о чём Вы говорите, и с Вами согласен, Вы правы.

Вопрос (как переведено): Вы говорили об устойчивом росте, о том, что делают такие страны, как Россия, Бразилия и все БРИКС, то есть развивают капиталистическую систему. С одной стороны, капиталистическая система помогает, но, с другой стороны, у неё есть и недостатки. Во‑первых, она порождает неравенство, и худшее проявление неравенства мы видим в США. А другое – сейчас поступают сообщения об окружающей среде, которая сейчас сильно страдает.

Мой вопрос Президенту Путину как одному из самых влиятельных лидеров в мире. Какова Ваша позиция на эти два вопроса, которые создают реальную угрозу устойчивому росту? Первый вопрос – это неравенство доходов и второй вопрос – обеспечение охраны окружающей среды. Возможно, если мы будем чересчур увлекаться бизнесом, то мы не сможем выжить на этой планете.

В.Путин: Что касается неравенства доходов – это, безусловно, одна из острейших проблем современности, сегодняшнего дня. Разница между доходами, я сейчас не говорю о компаниях, юридических и физических лиц в различных регионах мира катастрофическая. Это в значительной степени является источником и терроризма, и национальной нетерпимости, потому что только из среды людей, которые не вовлечены в нормальную трудовую деятельность и не имеют элементарных доходов для своей жизнедеятельности и развития, вот из этой среды и черпают в основном экстремистские организации, рекрутируют пушечное мясо. Вот именно из этой среды.

Поэтому в основе многих конфликтов сегодняшнего дня, безусловно, лежит это неравенство. Но для того, чтобы его преодолеть, нужно развивать экономику, нужно развивать её справедливым образом и добиться, чтобы правила экономической жизни в мире были более справедливыми, в том числе в рамках Всемирной торговой организации.

Почему застрял переговорный процесс в Дохе? Потому что развивающиеся рынки требуют и хотят достижения одних целей. Развитые экономики в чём‑то притормаживают, естественно, они борются за свои интересы. Нужно добиться консенсуса и на этой площадке, на площадке Всемирной торговой организации, и на других, таких, как «двадцатка», «восьмёрка», АТЭС, который в скором времени должен состояться на Бали.

Потому что если просто пытаться решить эти проблемы неравенства доходов в мире, финансового, цифрового неравенства и всякого другого, медицинского, доступа к информации, если пытаться решить это просто какими‑то подачками в виде квазигуманитарной помощи, проблемы решены быть не могут.

Очень многое делается, скажем, Мировым банком. Там очень много программ в области образования, инфраструктуры и так далее. Конечно, этого недостаточно. Нужны системы мер, которые бы сделали мировую экономику более демократичной, и здесь я с Вами полностью согласен. Богатые, развитые экономики, развитые страны должны это понять и, понимая это, делать шаги в этом направлении.

Что касается взаимоотношения между экологией, баланса, вернее, достижения баланса между сохранением природы и развитием. Это вечная проблема человечества. Вечная, с первых шагов, сколько рыбы выловить, сколько зверя добыть охотникам, как использовать лес, как использовать минеральные ресурсы, каким способом. К сожалению, нет жёстких мировых правил.

Вот добыча сланцевого газа и потом сланцевой нефти – это допустимая вещь или недопустимая, это варварский способ добычи или нет? Таких правил нет. Но, безусловно, мы и на международных площадках, и на национальном уровне должны вырабатывать и согласовывать определённые правила, которые бы позволили сохранить планету, а там, где возможно, и восстановить.

Вопрос: Господин Путин, Вы несколько раз говорили в своём выступлении о зависимости доходов бюджета от нефти и газа. Даже если гибкость курса, гибкость этих цен немножко снижает обеспокоенность. Но мы давайте поговорим о самых неблагоприятных прогнозах. Если, допустим, цена упадёт до 60–70 долларов, что вы будете делать в этой ситуации?

В.Путин: Мы будем структурировать свои расходы в соответствии с доходами. У нас говорят, есть такая пословица в России: «По одёжке протягивают ножки». Это первое.

Второе. Мы будем использовать имеющиеся у нас резервы. Я сейчас не говорю про 520 миллиардов золотовалютных резервов Центрального банка, которые используются у нас по назначению для обеспечения оборота внешней торговли. Хотя и в этом смысле он в два или в три раза превышает необходимые нормы.

Но у нас есть резервы Правительства, напрямую резервный фонд и плюс ещё Фонд национального благосостояния, который используется в основном для покрытия дефицита пенсионной системы. Это всё мы будем использовать.

Плюс к этому будем использовать наработанные инструменты, связанные с поддержанием рынка труда. Но и самое‑то главное: мы всё‑таки должны осуществлять свои планы по реструктуризации самой российской экономики, изменять её качество. Надеюсь, что, двигаясь в этом направлении, мы преуспеем и создадим более устойчивую, сбалансированную систему, которая сможет преодолеть в том числе и те неблагоприятные факторы, о которых Вы сейчас говорите.

Но, судя по тому, как ситуация развивается в мировой экономике, спрос на энергоресурсы вряд ли будет уменьшаться в ближайшее время. Хотя мы видим, конечно, что есть всякие колебания и волатильность. Тем не менее всё‑таки 107 долларов в среднем, чуть выше, чем 107 долларов, по марке Urals держится в этом году.

Это более чем достаточно, потому что мы балансировали свой бюджет из гораздо более скромных показателей, хочу это подчеркнуть, гораздо более скромных. Всё, что сверх этого, – мы выработали бюджетное правило и направляем, как я уже сказал, в резервные фонды. Думаю, что этой «подушки безопасности» будет достаточно, чтобы пройти какой‑то неблагоприятный период в развитии мировой или российской экономики.

<…>