Президент России — официальный сайт

Документ   /

 

* * *

В.Путин: Александр Григорьевич, уже на полную мощность начал работать центр?

А.Румянцев: Да.

В.Путин: И сколько детей вы уже пролечили там, свыше 7 тысяч?

А.Румянцев: Да. Мы не ожидали, что будет такой объём работ, но были готовы работать, используя новые технологии. Мы взяли за основу германский опыт и открыли подразделение так называемого на русском языке дневного стационара. Это очень интенсивная клиника, где на 20 койках мы в сутки пропускали примерно 80 пациентов. Поэтому выполнили план тогда на 600 процентов. С нами уже говорили о том, что, может быть, мы просто можем дешевле лечить. На самом деле мы просто использовали тот опыт, который имела в данном случае Германия. Прошло более 1,5 тысяч первичных пациентов, то есть впервые заболевших, из 84 регионов Российской Федерации.

В.Путин: Научный центр работает?

А.Румянцев: Да, он работает. Ещё мы до конца не насытились необходимым оборудованием. После Ваших поручений мы частично получили бюджетные средства и закупили оборудование, организовали 14 специализированных лабораторий. Мы работаем с хорошим рейтингом для нашей страны и получили несколько грантов для работы и развития дела. К нам, как мы с Вами тоже говорили раньше, приехали западные коллеги для совместной работы, где они выступают в роли супервайзеров по определённым направлениям. И у нас на 2013–2014 годы есть определённые планы.

Во‑первых, наше учреждение вошло в ядерную программу, которую формирует Министерство здравоохранения, для строительства на территории центра так называемого циклотрона по производству радиофармпродуктов. Такой проект для детей будет сделан впервые в стране. Мы надеемся, что мы вошли в план, и мы эту программу реализуем.

И ещё одно было Ваше поручение, оно стало интенсивно выполняться, – это передача подмосковного санатория…

В.Путин: «Русское поле»?

А.Румянцев: …«Русское поле» в состав центра для организации там службы реабилитации, которой тоже в стране ещё пока не было. Поскольку мы очень интенсивно трансплантируем (в прошлом году сделали 108 трансплантаций, а за этот квартал, за четыре месяца, уже сделано 80 трансплантаций), фактически это самый крупный в мире детский трансплантационный центр.

В.Путин: Самый крупный в мире?

А.Румянцев: В мире. Никто не делает столько трансплантаций. Естественно, мы были готовы к этому, готовились долго. Это специальная логистика, получение образцов стволовых клеток из сертифицированных банков, это обмен материалом, это крупнейшая в стране служба крови, которую мы организовали. То есть масса условий соблюдена, но у нас большой поток. Мы планировали с Галиной Анатольевной [Новичковой], что мы в этом году выполним примерно 220–250 трансплантаций. Это то, что делала страна.

В.Путин: То, что страна делала?

А.Румянцев: Да. Потому что накапливаются пациенты, и мы хотим, чтобы эти пациенты имели возможность для полноценной реабилитации.

В.Путин: Ну а качество излечения как, если соотносить это с высшими мировыми достижениями?

А.Румянцев: Владимир Владимирович, мы 20 лет назад начали программу кооперированных клинических исследований по оптимизации лечения больных раком. Нужно сказать, что группа, которая работает у нас, – это сейчас самая крупная группа в Европе, которая уступает нашим учителям – немецким специалистам, у которых мы учились и с которыми продолжаем поддерживать отношения. То есть мы способны принять большое количество пациентов, для того чтобы потом проанализировать результаты их лечения.

Прошло 20 лет, за 20 лет мы имеем такой опыт длительного наблюдения за пациентами, в рамках которого мы ведём уже четвёртый протокол лечения. Причём этот протокол оригинальный, отечественный, и на него ссылаются очень многие люди, работающие в нашей области. Таких групп у нас сейчас 15 в разных областях. Мы работаем с 2000 года с белорусами. Все белорусские дети лечатся по единому протоколу. Вначале была российско-белорусская группа, три года назад в эту группу влился Казахстан, и вот мы недавно приехали из Узбекистана, Узбекистан тоже желает войти в эту группу и работать вместе с нами по лечению пациентов.

Результаты лечения не у нас в клинике, а в Российской Федерации, для основных групп заболеваний (опухоли кроветворной и иммунной системы, или гемобластозы, куда входят лейкозы, лимфомы, лимфогистиоцитозы, гистиоцитозы и так далее) полностью соответствуют европейским и американским результатам лечения.

В.Путин: А что это означает в процентах?

А.Румянцев: В зависимости от того, какое заболевание. Для лимфобластного лейкоза это примерно 85 процентов выздоровления, для неходжкинских лимфом это 95 процентов выздоровления, это практически уже люди, которые выздоравливают.

В.Путин: Лет десять назад какие у нас были показатели?

А.Румянцев: Когда мы начинали, выздоравливало около семи процентов пациентов, то есть удалось за эти годы в 10 раз улучшить результаты лечения больных. Но есть некоторые группы заболеваний, которые поддаются лечению хуже, ещё не все разработаны. Например, опухоли головного мозга – примерно на круг около 50 процентов выживаемость. По некоторым новообразованиям, опухолям костей и мягких тканей, другим видам онкологических заболеваний есть ещё проблемы, которые до конца не решены, но мы их стараемся решить.

Думаю, что, как только нам передадут санаторий, мы проведём реорганизацию, реорганизовав его в центр лечебной реабилитации для наших пациентов, и сможем принимать детей из федеральных центров, которые получили трансплантацию, пациентов с опухолями головного мозга, с другими сложными заболеваниями, детей-инвалидов, с тем чтобы улучшить качество жизни и обеспечить высокую выживаемость.

В.Путин: Были некоторые проблемы, связанные с различными структурами и в Министерстве здравоохранения, и, как ни странно, связано это с Управлением делами, потому что там есть некоторые формальные вещи. Но мы с вами эту работу до конца доведём обязательно, и думаю, что в ближайшее время её закончим. Знаю, Вы ставили вопрос о дооборудовании этого учреждения.

А.Румянцев: Это не сегодня, это в процессе. Вначале мы должны всё это организовать, прописать, план сделать и работать, но пока можно работать уже. Там сейчас есть 200 мест.

В.Путин: Да, мы до конца это доведём, сделаем обязательно. Что касается научного оборудования, знаю, что Вы ставили вопрос, свыше 600 миллионов просили, 120 получили.

А.Румянцев: Да, мы получили в прошлом году, получили больше – почти 200 миллионов. Мы направили документы, с тем чтобы войти в 2013–2014 годы с дополнительной оплатой, чтобы это оборудование мы всё‑таки закупили и организовали исследовательскую работу.

В.Путин: У Вас ещё один оргвопрос был: Вы хотели создать попечительский совет.

А.Румянцев: Думаю, что Галина Анатольевна нам это всё расскажет.

Г.Новичкова: Можно ещё чуть-чуть про высокие технологии?

В апреле в Лондоне был европейский конгресс по пересадке костного мозга. Наш доклад там был, он стоял в ряду уровня клиник, учёных, он был абсолютно на таком же уровне. То есть мы сегодня владеем всеми технологиями, можем проводить обследования, на молекулярном уровне обрабатывать клетки так, как нужно. То есть настолько было нам приятно, что наконец‑то мы не на коленке делаем эти технологии – наконец‑то мы имеем, спасибо Вам за это, реальную возможность делать качественно, так, как надо. И результаты наши абсолютно такие же, как и за рубежом, конкретно по пересадке костного мозга.

В.Путин: Хорошо. Я Вас поздравляю и в этом смысле очень надеюсь на то, что Вы будете совершенствовать свою работу. Самые наилучшие пожелания передавайте всем вашим пациентам и их родителям.

Давайте вернёмся к попечительскому совету.

Г.Новичкова: Мы очень бы хотели создать попечительский совет. Мы считаем, что он нам крайне необходим сегодня, и с точки зрения какой‑то нашей защиты от внешнего мира, и с точки зрения поддержки, и с точки зрения проверки. Мы хотим быть проверяемыми, потому что центр большой, передовой, богатый, и, конечно, понятно, что возникают, наверное, разные вопросы по поводу того, как мы там работаем.

Мы открыты абсолютно. Поэтому мы считаем, что попечительский совет должен быть серьёзный. И помимо того, чтобы этот попечительский совет работал при нашем центре, мы бы очень хотели создать так называемый эндаумент-фонд – фонд поддержки и развития науки, и чтобы этот попечительский совет также помог нам в организации работы этого важного для научного учреждения органа.

В.Путин: Понятно. Думаю, что это абсолютно правильно, и в этом направлении нужно двигаться. Я тоже готов поддержать. Что по поводу председателя совета?

Г.Новичкова: У нас есть наш очень близкий, ближайший друг – Чулпан Хаматова. Она соучредитель фонда «Подари жизнь». Этот фонд, в общем‑то, мы создавали с ней вместе. Она знает и о наших проблемах, и достижениях, она всегда с нами. И мы, если бы это было возможно, просили бы её назначить председателем нашего попечительского совета.

В.Путин: Конечно. И Чулпан, и её коллеги-волонтёры, если этого достаточно в данном случае сказать, сделали очень много для того, чтобы поддержать ваше направление работы. Думаю, что это очень хорошее предложение, будем ей помогать.

Г.Новичкова: Спасибо.

А.Румянцев: Спасибо большое.

<…>