Президент России — официальный сайт

Документ   /

Обсуждались вопросы развития донорства крови и медико-санитарного обеспечения российских спортсменов.

* * *

В.Путин: Владимир Викторович, [Федеральным медико-биологическим] агентством разработаны критерии, по которым мы должны и можем судить о состоянии здоровья граждан России, причём достижение соответствующих критериев у Вас разбито по годам. Прежде всего хотелось бы с этого начать – с самого глобального и важного, серьёзного вопроса.

Вы знаете, на встрече с нашими коллегами из Общероссийского народного фронта обсуждали проблемы, связанные с донорской кровью, – об этом тоже хотелось бы поговорить, потому что Агентство и за это отвечает.

И на Агентство также возложены задачи, связанные с медико-санитарным обеспечением российских спортсменов. Как идёт работа по этому направлению?

В.Уйба: Спасибо большое, Владимир Владимирович. Спасибо, что нашли время. Очень важные темы для нас.

Действительно, по основным показателям здоровья населения, так называемой «дорожной карте», мы так же, как всё российское здравоохранение, выполняем это распоряжение. А отрасль Федерального медико-биологического агентства обеспечивает 10 миллионов прикреплённого контингента: это «Росатом», это атомное судостроение, это спецхимия, всё, что связано с космической медициной и сопровождением космической медицины, плюс спецконтингент.

И надо сказать, что из этих без малого 10 миллионов – 6 миллионов прикреплённого населения. Это население, которое живёт и работает рядом с особо опасными предприятиями, и 3,9 миллиона – это люди, которые работают непосредственно в этих условиях.

С учётом всего этого, казалось бы, состояние здоровья – достаточно сложная тема, особенно у людей, которые работают на особо опасных предприятиях. Но та работа и та вертикаль, которая создана в Агентстве за почти 70 лет – начиная от промышленного предприятия, где работает здравпункт, и до высокотехнологичных стационаров с самыми современными технологиями, – дала уникальные показатели. Я их сегодня с удовольствием Вам показываю.

Здесь, конечно, основные показатели, но они очень глубокие, очень интегрированные. Самое важное – это смертность от всех причин на 100 тысяч населения: мы сегодня уже практически имеем те показатели, которые поставлены в целом для здравоохранения на 2018 год.

Показатели по младенческой смертности, что крайне важно, и по материнской смертности сегодня уже ниже в 1,5 или 2 раза, нежели поставленные критерии к 2018 году.

Такой важнейший показатель, как смертность от сердечно-сосудистых заболеваний, поставлен критерием 648 на 100 тысяч населения к 2018 году. Мы сегодня имеем уже 440, то есть он в 1,5 раза сегодня ниже того показателя, который поставлен в качестве задачи в стране к 2018 году.

То же самое при новообразованиях. Хотя надо сказать, что по новообразованиям у нас заболеваемость выше в 1,5–2 раза, а смертность ниже в 1,5 раза. Это говорит о том, что если вести целенаправленную работу, особенно по профилактике и раннему выявлению, то можно снижать смертность даже по такому грозному направлению, как онкологическая заболеваемость.

Я бы хотел просто сказать, что, конечно, это надо использовать как «пилот» именно той системы здравоохранения, которая работает, начиная, как я сказал, от здравпункта и заканчивая высокотехнологичным стационаром. Не выпадает человек ни на одном из этапов. Я думаю, что это основа результата.

По крови. С 2007 года мы начали широкомасштабную программу – по объёму ей нет аналогов даже в советском периоде – по модернизации Службы крови. Сделан огромный поворот в работе Службы крови.

Сегодня это единая, [организованная] по единому стандарту Служба крови, которая абсолютно комплементарна европейским стандартам безопасности по качеству крови.

125-й закон, который начал действовать с 31 декабря 2012 года, конечно, носит европейские оттенки. В этом законе принята общая тенденция Всемирной организации здравоохранения, которая гласит о том, что донорство должно стать безвозмездным к 2020 году во всём мире.

В чём там есть проблема, которую и Вы отметили, и сообщество отметило, и какие решения сегодня по этой критике – совершенно нормальной, абсолютно правильной, здоровой – уже приняты.

Основная проблема не в том, и Вы абсолютно правильно подтвердили, что закон запретил платное донорство. Ничего подобного: закон не запретил платное донорство. Мало того, он дифференцировал, за что сколько платить.

Если до этого это был предмет решения руководства субъекта – каждый субъект решал исходя из того, сколько у него в кармане денег, – то сейчас в законе чётко прописано: 15 процентов от прожиточного минимума за плазму, 25 процентов от того же прожиточного минимума за эритроциты, тромбоциты – 35 и гранулоциты – 45 процентов. Закон совершенно чётко дифференцировал, за что сколько оплачивать.

И основная проблема встала в том, что было принято очень резкое решение по замене на питание. Раньше это было дифференцированно: донору можно было получить либо деньги, либо питание. Сейчас – только питание. Это, конечно, очень резкий крен.

Это можно сделать, не внося изменения в Федеральный закон. Можно сделать приказом, приказ такой подготовлен. Мы его подготовили, Минздрав его согласовал, и внесли в Минюст.

Процедурный вопрос. Там совершенно чёткая введена формулировка: по решению донора. Донор может выбирать: либо питание, либо денежную компенсацию.

Вторая часть, которая тоже вызывает критику сообщества, – это смешанное донорство. В законе впервые появилось чёткое разграничение. Раньше было смешанное донорство, то есть 40 донаций крови и 60 донаций плазмы. И сейчас в законе именно так: либо кровь, либо 60 донаций плазмы.

Раньше была смешанная форма: можно было сдать 20, условно говоря, донаций крови и 20 донаций плазмы, и это было смешанное донорство, и человек получал «почётного донора». Сейчас это разграничение привело к тому, что есть уже смешанные доноры, и они говорят: а как же мы?

Мы вышли на эти критерии как раз в 2013 году. И сейчас мы тоже подготовили приказ, Министерство здравоохранения одобрило, внесли в Минюст, но поскольку норма в законе жёсткая, то Минюст порекомендовал как раз это отнести к изменению в закон. Мы подготовили проект изменений в Федеральный закон, внесли в Правительство, и в ближайшее время он поступит к Вам на рассмотрение.

В.Путин: Хорошо.

В.Уйба: По спорту высших достижений, по медицинскому медико-биологическому обеспечению: с 2009 года началась работа после выхода постановления, которое Вы издали. Задача была уже к лондонской Олимпиаде сделать решающий поворот в части медицинского сопровождения спорта высших достижений.

Что мы на тот момент имели? Практически, можно сказать, «зачатки» спортивных врачей, которых было максимум 10 процентов в сборных командах, и отсутствие системного подхода по медицинскому сопровождению. В основном сопровождал тренер, и где был врач, где врача не было – это определял тренер, что спортсменам принимать. И конечно, не было создано системы по подготовке спортсменов в части наблюдения и системного анализа, почему он не может выйти на пик формы.

Что сделано? Мы проделали за это время колоссальную работу. Во‑первых, мы укомплектовали полностью – Вы давали задание – все сборные к Олимпиаде в Сочи, даже к Лондону мы уже укомплектовали все сборные врачами и массажистами. У нас сейчас нет ни в одной сборной проблем с врачом и массажистом. Обучили этих врачей и массажистов, и они обладают всем необходимым набором знаний именно по спортивной медицине.

Далее, конечно, увеличили их заработную плату – она была крайне низкая: у врачей – в 3,5 раза, у массажистов – в 2 раза. И это индивидуальная норма, такой нормы нет в здравоохранении, это эксклюзив.

Теперь мы сделали то, что я сказал, – мультидисциплинарную лабораторию. Это уникальная штука – её нет даже в Европе, она у нас единственная в России, – где мы на одной площадке в тысячу квадратных метров можем полностью проследить, в том числе и системно, выявить «мёртвые точки» или «мёртвые зоны» у спортсмена, который не может выйти на пик формы, но ни тренерский глаз, ни оборудование, которое доселе было использовано, не может это выявить.

Здесь мы можем выявлять в биомеханике, причём это компьютерное выявление, почему не может та или иная мышца доработать до пика, и даются сразу рекомендации. Причём на этой площадке в тысячу квадратных метров мы следим по всем видам спорта. Мы сейчас всю команду, которая идёт на Сочи, все 206 человек провели через тестирование на этой площадке, и каждый тренер участвовал в этом, и он знает, в чём проблема у каждого спортсмена.

Уникальная вещь, то, что мы, в общем, и хотели сделать. К Лондону это было бы сделать невозможно, потому что мы не могли вывезти эти уникальные мобильные медицинские центры. По сути, в этих автобусах созданы центры, где мы будем в Сочи проводить всё то, что нужно для приведения спортсмена [к пику формы] во время соревнований и к поддержанию этого пика.

Это мощнейший выездной центр и новая технология, которую, безусловно, мы за эти годы отработали, отработали и на Лондоне, отработали и на чемпионатах мира и Европы. Они подтвердили свою эффективность и уникальность, и, самое главное, они индивидуальные.

Мы сейчас разработали по всей нашей группе «А» индивидуальную биомолекулярную платформу, или биомолекулярный сбор, который принимает спортсмен, и он сделан по его индивидуальным характеристикам: кровь, все виды обмена – гормональный, минеральный, водно-солевой и так далее.

И этот комплекс корригирует, потому что спортсмен несёт колоссальные нагрузки, Вы это знаете, и, конечно, идёт сбой: где‑то пошёл сбой в гормональном обмене, где‑то пошёл сбой в минеральном обмене. Так вот этот комплекс полностью корригирует. Каждые полгода мы тестируем снова, это большой мониторинг. Я могу продемонстрировать протокол на одного спортсмена. Здесь всё прописано, а эти красные фишки – там, где надо корригировать.

И мы сейчас по сборной «А» это сделали – то есть та, которая у нас рассчитывает на пьедестал, и мы рассчитываем, что она будет на пьедестале, – и сейчас делаем группу «Б», это же всегда резерв, спортсмен один не может выигрывать, особенно в эстафетных видах. Поэтому хочу Вас заверить, что по медико-биологическому обеспечению на эту Олимпиаду мы сборную подготовили.

В.Путин: Хорошо.

<…>