Президент России — официальный сайт

Документ   /

Вопрос: Вы неоднократно говорили, что сегодня нет оснований для повышения пенсионного возраста. Но в то же время, когда верстался бюджет, снова встал вопрос о нехватке средств в Пенсионном фонде. Министр финансов Алексей Кудрин довольно категорично заявил о том, что возможности бюджета по вливанию средств в Пенсионный фонд ограничены. Как же тогда будет обеспечиваться стабильность пенсионной системы?

Д.Медведев: Любая пенсионная система должна быть стабильной. Но это совсем не означает, что мы должны жить по пенсионным законам пятидесятилетней давности: мир развивается, мы развиваемся. У нас эта стабильность на ближайшие годы обеспечена. Денег для выплат пенсий достаточно. Но если смотреть в перспективу, нужно думать и о том, выдержит ли экономика такие затраты.

Многие считают, что решение проблемы состоит в повышении пенсионного возраста. В пользу этого решения приводятся многочисленные расчёты. Но решение о том, каков будет возраст выхода на пенсию, принимает не Министр финансов. Такие решения, как повышение пенсионного возраста, должны приниматься только на политическом, а не на ведомственном уровне. Это первое.

Второе. Мы в ближайшие годы не планируем повышать возраст выхода на пенсию. Но не потому, что у нас для этого нет объективных оснований, а потому, что такие решения обязательно требуют очень серьёзного обсуждения и общественного согласия. Скоропалительные решения в этой сфере могут вызывать общественное недовольство и создать социально-политические проблемы, что мы видим сейчас на примере целого ряда европейских государств.

Третье. В основе принятия таких решений, повторю ещё раз, должны лежать не только финансовые соображения. Конечно, дефицит бюджета пенсионной системы – это очень серьёзная проблема. Но не приговор. Наша основная задача заключается в том, чтобы создать для людей зрелого возраста возможность не только получать пенсию, но и активно трудиться. И самое сложное в решении этой задачи – это понять, когда люди уже готовы выйти на пенсию, а когда они ещё могут и хотели бы продолжить свою трудовую карьеру. У нас действительно один из самых ранних уровней возраста выхода на пенсию. И этот факт заставляет задуматься о социальных процессах, проходящих в нашей стране.

Но есть и ещё один момент, о котором нельзя забывать. К сожалению, у нас довольно ранняя смертность. В обществе, где живут 90 лет, выход на пенсию в 70 лет смотрится нормально. В таком обществе люди уверены, что при высоком уровне развития медицины и внимательном отношении к своему здоровью после выхода на пенсию у них есть ещё много лет, чтобы отдохнуть, поездить по миру, позаниматься внуками.

У нас пока с этим всё очень непросто. И поэтому мы не можем просто копировать западные пенсионные системы – стандарты жизни у нас другие. И средняя продолжительность жизни другая. Она выросла за последнее время, но не настолько, насколько бы хотелось. Мужчины живут совсем мало. Больше, конечно, чем пять лет назад, но всё равно этот показатель пока не дотягивает до 65 лет. Женщины живут дольше, но тоже не так, как в Западной Европе или Японии. У нас серьёзные планы как в части улучшения системы здравоохранения, так и в части создания мотивации для здорового образа жизни. Эти планы будут реализованы и, не сомневаюсь, дадут положительные результаты.

В конечном счёте решения относительно перемен в пенсионной системе будут приниматься с учётом всех этих обстоятельств.

Вопрос: Вы в последнее время сменили почти треть губернаторов. Свои кресла потеряли даже те, кто, казалось бы, будет занимать эту должность пожизненно…

Д.Медведев: Из касты «неприкасаемых»…

Вопрос: Эти губернаторы были слабым звеном в вертикали власти или это целенаправленная кадровая политика, которая в будущем коснётся и других властных институтов?

Кстати, я был на инаугурации нового главы Татарстана. Меня поразило, как цивилизованно проходила передача власти от Минтимера Шаймиева новому руководителю республики…

Д.Медведев: Мне это тоже больше понравилось, чем в Москве…

Среди федеральных служащих – работников Правительства, Администрации Президента – тоже есть долгожители, и они, наверное, должны уходить. Но в принципе сменяемость на федеральном уровне повыше. А наши коллеги-губернаторы много, долго и успешно работали. Но это не значит, что это должна быть пожизненная должность. И уж тем более губернаторское кресло не должно быть синекурой.

Именно поэтому моё основное внимание в кадровой политике было обращено на губернаторский корпус. Я предложил значительное число новых губернаторов и считаю это абсолютно правильным. Это новая возможность для регионов. Хочу заметить, что в большинстве случаев уход прежнего губернатора и приход нового был вполне согласованным процессом. А в тех случаях, когда это было невозможно, приходилось принимать жёсткие решения. Вплоть до отрешения от должности. Мера, безусловно, экстраординарная, но не сверхъестественная.

В стране должна быть дисциплина. Дисциплина идёт сверху. «Верхним этажом» в принятии решений является Президент: так устроено любое государство, и наше в том числе. Если у кого‑то появляется собственное представление о государственной дисциплине, то с таким чиновником приходится расставаться, даже если он сделал много полезного. И здесь не должно быть никаких иллюзий: никакой брони ни у кого нет. И Президент тоже уйдёт когда‑нибудь. Любой.

Так и должно быть, если только мы не собираемся идти иным путём. Но мы строим демократию. У нас есть вполне определённые положения Конституции, которые говорят о том, что Президент, например, может занимать свой пост максимум два срока подряд. Когда я предложил поменять в Конституции некоторые статьи, регламентирующие президентский и депутатский сроки, я исходил из того, что для эффективной работы власти необходим определённый период, чтобы проявить себя. Двенадцать лет – вполне достаточно президенту, чтобы реализовать свою программу. У нас пока довольно инертное общество, и восьми лет нам мало. Относительно губернаторов такого положения нет, но логика здесь должна быть такая же. Два срока, максимум три. Больше и не нужно, чтобы доказать свою состоятельность, реализовать свои планы.

Конечно же, важную роль играет возраст. Мне кажется, любой человек должен понимать, что в какой‑то момент нужно дать дорогу молодым, даже если он вполне здоров и дееспособен. Не буду скрывать, ко мне приходили мои коллеги, губернаторы, и говорили: у меня ещё силы есть, я готов. Я к ним очень уважительно отношусь. Но должно идти обновление. Иначе начнётся то, что нам хорошо известно по периоду 70–80-х годов прошлого века, – застой.

Вопрос: Дмитрий Анатольевич, два вопроса про нашу армию. Все мы знаем, насколько эффективно и достаточно жёстко работает сейчас Министр обороны. В то же время остаются достаточно серьёзные вопросы, связанные с расселением всех очередников. И хотелось бы ещё узнать, какие у вас планы в отношении повышения денежного довольствия военнослужащим?

Д.Медведев: Планы эти известны, они утверждены Верховным главнокомандующим.

О жилье. К концу этого года мы должны обеспечить всех военнослужащих, кто в момент принятия решения в 2005 году встал на очередь. И у меня нет оснований сомневаться – пока, во всяком случае, – в том, что этот план будет исполнен. За последние годы было построено такое количество жилья для военнослужащих, которого не строили никогда.

Конечно, очередь росла, и поэтому часть людей, которые выходили на пенсию позже, но которые подпадают под действие соответствующих правил, в ближайшие два года тоже будут обеспечены жильём. До 2012 года должны быть решены вопросы с предоставлением служебного жилья.

Что же касается денежного довольствия, то здесь тоже всё известно. Эксперимент по выплатам, который проходил на основании 400-го приказа, должен стать общим правилом для тех, кто остаётся служить и переведён в части постоянной готовности. Конечно, будет дифференциация в зависимости от сложности службы, должностных обязанностей и звания. Тем не менее все эти решения будут выполнены. Они существенным образом увеличат объём денежных выплат для наших военнослужащих, которые по доходам приблизятся к своим коллегам из развитых экономик.

Вопрос: На Ярославском форуме вы сказали, что демократия начинается только в том случае, когда гражданин сможет сам себе сказать: я свободен. Как вы полагаете, в России много таких людей, которые могут о себе сказать именно так? И ещё вопрос: почему в России любые реформы, не только политические, продвигаются крайне низкими темпами?

Д.Медведев: По поводу числа людей, которые могут о себе сказать: я свободен… Это вопрос самоощущения.

Нам всем многое не нравится, и мне в том числе, как Президенту. Но мы должны помнить, что было раньше. А тем, кто не помнит, мы должны рассказывать об этом. Вопрос в точке отсчёта. Конституционные свободы, их содержание – в понимании этих терминов мы ушли далеко вперёд. Если, конечно, не понимать демократию примитивно – как возможность совершать всё что угодно, без ответственности за свои действия. Сейчас все разумные люди понимают, что демократия – это не только набор свобод, но это и набор обязанностей.

Что же касается темпов проведения реформ, они никогда в полной мере никого не удовлетворяют. Я не помню, чтобы в какой‑то исторический период кто‑то сказал: как здорово мы провели всё это, быстрее, чем рассчитывали. Практически любая реформа наталкивается на сопротивление, поэтому это и реформа.

Но у нас есть своя специфика, я спорить не буду. У нас есть исторические причины, которые делают многие реформы более трудными, чем, например, в других странах. Мы сегодня уже говорили об уровне коррупции. Но ведь так было и 100, и 150 лет назад. И надо признаться, уровень коррупции в нашей стране всегда был очень высокий. Достаточно почитать классиков, чтобы понять, что всё это родилось не 20 лет назад.

Социальная модель поведения, как это ни печально, она во многом передаётся из поколения в поколение. То есть то, что не являлось предосудительным тогда, не является зазорным и сегодня. И тогда взятку брать было не зазорно, и сейчас нормально. Мы, к сожалению, считаем, что это в порядке вещей. Это присутствует на всех уровнях. Это модель поведения, это стереотип, и его очень сложно изжить.

У нас есть свои неприятные привычки, о которых я писал в статье «Россия, вперёд!» год назад и которые нам вовсе не обязательно тащить в будущее. Мы всё время, как и любая другая страна, как любая другая нация, говорим об особенностях нашего менталитета, собственной самоидентификации. Мы действительно обязаны её сохранить. Но в той части, которая касается языка, классической литературы, музыки, живописи – всего нашего культурного богатства.

Одновременно у нас есть огромное количество сомнительных традиций, которые не надо сохранять. Тут нечем гордиться. Абсолютно.

Вопрос: Наша газета, несмотря на то что она некоторым образом связана положением государственной газеты, пытается сохранить, удержать глубину, остроту общественных дискуссий. Мы стараемся, чтобы вокруг нас собирались лучшие умы, лучшие тексты. И посему хочу спросить: какое общество мы строим, какие его основные социальные формулы, как в нём утвердить социальную справедливость, какие возможны в нем социальные идеалы?

Д.Медведев: В этом вопросе как в капле воды отражаемся мы сами. Какая разница, какого цвета кошка? Лишь бы она ловила мышей.

Мы обязательно должны дать себе ответ на вопрос, что мы строим. Конечно, у нас есть набор принципов, согласно которым развивается наша страна. Все эти принципы в полной мере отражены в Конституции. Там всё написано! И про социальное государство, и про правовое государство, и про защиту частной собственности. Мне хотелось бы, чтобы мы строили справедливое, современное и сильное государство, эффективную, социально ориентированную экономику.

Вопрос: По статистике, у нас сейчас около 80 процентов выпускников школ поступают в вузы. Вузов много – 3,5 тысячи вместе с филиалами, государственные и негосударственные. Но, по оценкам экспертов, только 100–150 отвечают современным требованиям. Многие считают, что происходит девальвация высшего образования, и настаивают на том, что нужно резко сократить число вузов. Другие же говорят, что для экономики знаний нужно, чтобы у всех было высшее образование. Какая у вас точка зрения?

Д.Медведев: Безусловно, высшее образование подверглось девальвации. Мы получили огромное количество высших учебных заведений, часть из которых никуда не годится. Это не значит, что их нужно завтра закрыть, но нужно их или укреплять, или сливать с другими. Но делать это спокойно, чтобы люди, туда поступившие, получили образование.

В то же время общее количество людей с высшим образованием в нашем обществе не так велико, как нам кажется. Если взять молодёжь, то почти 80–85 процентов молодых после окончания школы идут в университеты. Раньше такого не было. Когда я заканчивал школу, поступало процентов 25–30, ну 40, может быть, но не более того. Сейчас почти все поступают в высшие учебные заведения. И тем не менее общий процент специалистов с университетским образованием у нас всё равно ниже, чем, допустим, в большинстве стран Европы и в Соединённых Штатах Америки.

Вопрос в том, что это за специалисты. Я неоднократно приводил пример с юристами. Когда я учился в университете, у нас было, по‑моему, два учебных заведения в Ленинграде, которые готовили юристов. А когда я уезжал из Петербурга в 99-м году, их было уже 50. Кому нужно такое количество юристов? Но самое страшное – кто их готовит? Все: инженерные университеты, медицинские вузы. Понятно, какие оттуда специалисты выходят. То же самое, если бы, допустим, юридический институт стал медиков готовить.

Оптимальное количество университетов? Существенно меньше, чем сейчас.

Вопрос: Дмитрий Анатольевич, Вам предстоит встреча с лидерами «двадцатки». Скорее всего будет принято решение о предотвращении валютных войн, то есть о моратории на искусственную девальвацию. Значит ли это, что Россия больше не будет использовать девальвацию как инструмент для выхода из кризиса? Получается, что мы берём очень серьёзные обязательства.

Д.Медведев: Сейчас много говорится о том, насколько государства честно ведут себя по отношению друг к другу. Насколько правильным является, условно, слабый доллар или слабый юань?

Я не могу отвечать за состояние дел в экономиках других стран. Моя задача – отвечать за российскую экономику, Российское государство. Могу сказать, что мы в целом преодолели кризис с наименьшими затратами. Да, было сложно. Да, безработица выросла. Да, мы пошли на частичную девальвацию, которая в конце концов завершилась повышением курса рубля. Для части нашего бизнеса, особенно экспортно ориентированного, это не очень хорошо. Для наших граждан стабильный рубль, крепкий рубль – это положительный момент.

В настоящее время все страны скорее настроены на то, чтобы договориться о перспективах развития валютной системы. Я, кстати, изначально предлагал валютную тематику вынести в основной вопрос на «восьмёрке» и на «двадцатке». Вначале к этому относились довольно прохладно, мои коллеги говорили: не надо. Были проблемы с долларом, и они до сих пор остаются. Были проблемы с евро, и они тоже никуда не делись. С другими валютами тоже не всё гладко. Эта тема будет обсуждаться.

Мы не собираемся сейчас прибегать ни к каким сильнодействующим средствам. Хотя у нас есть свои проблемы. К сожалению, инфляция в этом году набирает обороты из‑за неурожая и по некоторым другим объективным причинам.

В то же время я был бы безответственным человеком, если бы сказал, что Правительство отказывается от влияния на собственную валюту. У нас валюта свободно конвертируемая. Более того, мы стараемся придать рублю характер резервной валюты. Для того чтобы рубль стал таковым, он должен быть привлекательным. А это возможно только в том случае, если национальная валюта отражает реальное положение дел в экономике.

Вопрос: У Вас бешеный темп жизни, бешеный темп работы, однако Вы как‑то умудряетесь всегда выглядеть отдохнувшим, не уставшим. Как Вы расслабляетесь? Как восстанавливаетесь? Может, какая‑то таблетка есть «кремлёвская», как раньше было?

Д.Медведев: Мне кажется, «кремлёвской» таблетки и раньше не было. Лично у меня нет никаких особых рецептов. Единственная возможность поддерживать себя в форме – это спорт. Я, собственно, этим и занимаюсь.

Вопрос: А меню? Овсяную кашу едите?

Д.Медведев: Овсяную кашу не люблю.

Могу сказать, что завтракаю только после занятия спортом.

Вопрос: Спортом занимаетесь каждый день?

Д.Медведев: Каждый. Вам не нравится такой рецепт? Занимайтесь хотя бы 15 минут в день, уже неплохо. Не хуже «кремлёвской» таблетки.

Я хочу пожелать всем читателям «Российской газеты» здоровья, благополучия и успехов.