Президент России — официальный сайт

Документ   /

* * *

Д.Медведев: Эльвира Сахипзадовна, мы с Вами перед Новым годом встречались. Я проводил совещание по предварительным итогам года. И конечно, итоговая тема у нас – инвестиционный климат. Я выразил, надеюсь, наше общее мнение, что состояние инвестиционного климата в нашей стране никого из нас удовлетворить не может.

Я собираюсь в Давос. Буду там с крупными иностранными предпринимателями встречаться, выступать с обширной программной речью, но это внешняя сторона. А внутренняя сторона инвестиционного климата всё равно заключается, конечно, прежде всего в условиях, которые мы создаём, в добросовестности исполнения тех решений, которые мы принимаем, ну и, если хотите, в некоей психологической атмосфере, которая существует у нас в стране и которая либо располагает к совершению инвестиций, либо блокирует эти инвестиции. У нас здесь не всё благополучно. Мы это знаем. Для того чтобы двигаться по всем этим направлениям, мы договаривались, что будут подготовлены новые предложения.

Что можно сказать сейчас (я понимаю, что пока это, может быть, предварительная информация) и что нужно сделать в ближайшее время?

Э.Набиуллина: Создание благоприятного инвестиционного климата, безусловно, для нас приоритетнейшая задача, и мы работаем над тем поручением, которое Вы дали: подготовить комплекс дополнительных мер, потому что нынешних мер явно недостаточно для того, чтобы серьёзно улучшить ситуацию. Обобщённо об инвестклимате говорят цифры по инвестициям. Может быть, я с этого начну.

Что у нас происходило в 2010 году по инвестициям. В 2010 году, если говорить в цифрах, объём инвестиций – около 10 триллионов рублей. Но если говорить в долях к ВВП, то есть насколько у нас инвестиционно ориентированная экономика, доля валовых накоплений – 21 процент. Для сравнения: в таких странах, как Китай, – это за 40 процентов. То есть в странах, которые модернизируются, эта доля гораздо выше. Поэтому 21 процент – это, конечно, недостаточно.

В условиях кризиса инвестиции падали сильнее, чем ВВП. У нас падение было 16,2 процента. В 2010 году у нас есть рост – и рост больше, чем мы ожидали в начале 2010 года. Мы тогда ожидали, что рост будет где‑то 2,5 процента, а в итоге 5,9 процента. То есть это, наверное, после кризиса более или менее нормальное восстановление инвестиционной активности.

Во многих странах это происходит. Если посмотреть, в Соединённых Штатах Америки было достаточно резкое падение инвестиций. В 2010 году у них рост инвестиций составил 3 процента. В ЕС ещё продолжается даже падение инвестиций. Но в странах, с которыми мы себя во многом сравниваем, в модернизирующихся странах, таких, как Китай, Индия, не было падения инвестиций. Поэтому здесь очень важно, как к этим цифрам относиться. На мой взгляд, конечно, это недостаточно. Даже если формально вроде неплохие цифры, но этого недостаточно.

Инвестиционный климат состоит из трёх составляющих: нормативные акты, поведение чиновников и нормальная судебная система, которая способна защитить предпринимателей. Все эти направления нуждаются в совершенствовании, и по всем трём направлениям необходимо предпринимать определённые шаги.

Д.Медведев: А эти цифры, на Ваш взгляд, это долгосрочные инвестиции в какой‑то степени или это спекулятивный капитал, который, естественно, после того, как началось вообще восстановление экономики и финансовый рост, устремился на перспективные рынки? Россия, безусловно, перспективный рынок.

Э.Набиуллина: Я говорю об инвестициях в основные средства, в основные фонды, то есть именно неспекулятивный капитал.

Д.Медведев: То есть это те инвестиции, которые мы ждём.

Э.Набиуллина: Да. Это те инвестиции, которые мы ждём. Но, если сравнивать с предкризисными темпами, рост инвестиций у нас тогда был двузначным, в 2007 году даже 22 процента. При этом качество инвестиций, конечно, вызывает вопросы, потому что нам не просто нужны инвестиции, а инвестиции в модернизацию, и здесь очень важно, куда они осуществляются, проводятся опросы, что это за инвестиции. Я бы хотела в качестве положительного момента отметить, например, то, что 38 процентов предприятий говорят об энергосбережении как цели инвестиций, то есть энергоэффективность становится уже стимулом. Снижение себестоимости становится важным фактором – помимо просто замены изношенного оборудования или изношенных средств и так далее. Очень важно, что происходит в источниках инвестиций, кто инвестирует. У нас сейчас повысилась чуть-чуть доля собственных средств, это понятно, потому что финансово предприятия стали лучше себя чувствовать, появилась прибыль. Но у нас чрезвычайно мала доля банковского кредитования – около 9 процентов, и эта доля даже меньше, чем бюджетные инвестиции: бюджетные инвестиции – 20 процентов.

Д.Медведев: Это явный перекос, конечно.

Э.Набиуллина: Это отражает инвестиционный климат. То есть мы в основном и значительную часть инвестиций осуществляем за счёт бюджетных средств. А для того, чтобы кредитовали банки заёмные средства, здесь нужен инвестиционный климат. Эта доля гораздо ниже, чем во многих странах, – доля банковского кредитования.

Д.Медведев: А какая, на Ваш взгляд, должна быть оптимальная доля между бюджетным инвестированием и инвестированием за счёт кредитов?

Э.Набиуллина: За счёт кредитов – я считаю, что оптимальная доля была бы процентов 20, если бы в источниках инвестиций это было банковское кредитование. Поэтому банковское кредитование инвестиций пока восстанавливается слабо. Плюс к этому у нас, конечно, есть перекосы в отраслевой структуре инвестиций, около трети – это топливно-энергетический сектор, а инвестиций в другие сектора гораздо меньше. Это тоже отражение нашего инвестклимата.

Д.Медведев: Происходит какое‑то улучшение по отраслевым направлениям инвестиций по сравнению с периодом, когда мы ещё не занимались модернизацией? Или пока это незначительные изменения?

Э.Набиуллина: Изменения есть, но незначительные. Например, выше среднего растут инвестиции в машиностроение, связь. Доля инвестиций в такие сектора очень маленькая, она меньше трёх процентов. Это показывает, куда у нас идут инвестиции, но темпы роста в этих модернизирующихся секторах выше. И в социальной сфере темпы инвестиций выше, чем в среднем по стране.

Поэтому инвестиционный климат, конечно, важнейшая задача. И мы в прошлом году осуществили ряд мер. Мне кажется, что ключевые меры, которые начали давать эффект и, наверное, дадут в ближайшие годы, связаны с улучшением миграционного режима. Был принят закон об улучшении таможенного администрирования, но одно дело – законы, а другое – как они будут работать. И конечно, забота в этом году, как они будут работать.

На мой взгляд, приоритетами этого года должно стать упрощение процедур получения разрешений на строительство (здесь нам ещё много предстоит сделать, это одно из ключевых направлений) и улучшение регионального инвестиционного климата. Мы сейчас проводим активную работу с регионами, потому что инвестиционный климат очень сильно различается. Понятно, что есть и меры федерального характера, но очень многое зависит от региона. Вместе с бизнесом, вернее даже по его инициативе, мы разработали минимальный стандарт инвестиционного климата для региона: что должны сделать региональные власти для того, чтобы улучшить инвестклимат. Поэтому часть мер уже готова, часть прорабатывается. Мы будем готовы в ближайшее время Вам доложить.

Д.Медведев: Работайте, потому что задача на самом деле непростая. Она за полгода не решается, мы взрослые люди, понимаем. В то же время, скажу откровенно – к сожалению, на мой взгляд, инвестиционный климат у нас в стране меняется очень слабо. И это при том, что у нас есть очевидные успехи в развитии экономики. И, более того, посткризисное развитие, выход из кризиса у нас происходит в целом нормально, сопоставимо с другими странами, лучше, чем во многих европейских странах, похуже, конечно, чем в некоторых азиатских странах, но тем не менее. Но вот инвестиционный климат, к сожалению, остаётся очень и очень непростым.

Вообще инвестиционный климат состоит из трёх составляющих: нормативные акты; на мой взгляд, второе – это поведение чиновников, и третье – это нормальная судебная система, которая способна защитить предпринимателей: и юридические лица, и индивидуальных предпринимателей. Все эти три направления нуждаются, безусловно, в совершенствовании, и по всем этим трём направлениям необходимо предпринимать определённые шаги. У меня тоже есть кое‑какие предложения, я потом Вам расскажу.

Э.Набиуллина: Отмечу ещё одно направление, которое, на мой взгляд, может быть, напрямую не связано с инвестклиматом, но даёт больше определённости для действий бизнеса.

Д.Медведев: Значит, связано, наверное.

Э.Набиуллина: Это подписанный Вами Указ о создании единой системы аккредитации. Аккредитация – это важнейший институт рынка. И в зависимости от того, как он работает, есть доверие потребителей к продукции и доверие бизнеса к тому, что можно производить продукцию. У нас сейчас очень запутанная система аккредитации, и она мешает международному признанию,в том числе и наших сертификатов за рубежом. То есть для того, чтобы выйти на рынки других стран, нужно проходить заново всю систему сертификации. Создание единой системы аккредитации – это важнейший элемент в том, чтобы и защитить потребителей, и снизить издержки бизнеса, и дать возможность нашему бизнесу выходить на внешние рынки. Поэтому это важный Указ.

Д.Медведев: Хорошо. Тогда этот Указ, надеюсь, станет маленькой частичкой в общем процессе. Кстати, возвращаясь к системе аккредитации, сертификации: нужно закончить работу по модернизации технического регулирования, потому что это, по сути, тоже часть технического регулирования в широком смысле этого слова. Мы сделали кое‑что в этом направлении, изменили закон, но всё равно трудности существуют. Я получаю информацию от представителей бизнеса. Нужно обязательно реформу технического регулирования довести до конца.

<…>