Президент России — официальный сайт

Документ   /

В ходе встречи обсуждались меры поддержки малого и среднего бизнеса, актуальные вопросы отношений государства и предпринимательского сообщества.

Встреча состоялась в преддверии Дня российского предпринимательства, который отмечается 26 мая.

* * *

В.Путин: Добрый день, уважаемые коллеги!

Мы встречаемся в преддверии праздника – Дня предпринимателя, который послезавтра должен состояться. Я хочу и вас, и всё предпринимательское сословие страны поздравить и выразить надежду на то, что мы, так же как и в предыдущее время, будем активно работать вместе. Когда говорю «мы», имею в виду и государственные структуры, и предпринимательское сообщество.

В России предпринимательство имеет глубокие корни. Всегда купечество пользовалось уважением в стране. И слово – мы об этом часто вспоминаем – русского купца всегда ценилось и всегда было важнее формальной бумажки.

Должен сказать, что в последнее время (я уже говорил об этом, хочу подчеркнуть ещё раз, особенно во время кризиса это стало заметно) предприниматели проявили себя в большинстве своём как люди очень ответственные, понимающие социальную значимость того дела, которому они посвятили свою жизнь, проявляющие заботу о людях и кооперативно работающие с государством.

Надеюсь, что эти традиции у нас сохранятся и в значительной степени именно вы будете формулировать условия ведения бизнеса в нашей стране вместе с Правительством, Администрацией Президента, будете задавать тон создания наилучших условий для предпринимательской деятельности в России. Имею в виду и предпринимательскую инициативу, и «дорожные карты», о которых мы говорили.

Сегодня предлагаю, как мы и договаривались, неформально поговорить о проблемах, которые вас волнуют. Думаю, это самый лучший способ обсуждения деловых вопросов.

(Обращаясь к А.Шохину.) Александр Николаевич, пожалуйста.

А.Шохин: Во‑первых, я думаю, каждый из руководителей бизнес-объединений поблагодарит Вас за возможность в преддверии Дня российского предпринимателя обсудить ключевые проблемы взаимодействия бизнеса и власти.

Безусловно, сейчас очень важно и в начале работы нового Правительства, и в контексте разработки механизмов и мер по реализации тех указов, которые были Вами изданы 7 мая, договориться прежде всего, как мне представляется, о технологиях взаимодействия бизнеса и власти. Многие из этих технологий были в последние годы созданы, работают достаточно эффективно. Я упомяну лишь оценку регулирующего воздействия, которая включает все ведущие бизнес-объединения в реальную оценку проектов нормативных актов.

В России предпринимательство имеет глубокие корни. Всегда купечество пользовалось уважением в стране. И слово русского купца всегда было важнее формальной бумажки.

Буквально в последние дни работы предыдущего Правительства было издано постановление о распространении механизмов, аналогичных оценке регулирующего воздействия, практически на все акты, кроме налоговых и таможенных. И тот факт, что в Ваших указах зафиксированы дальнейшие пути развития этих механизмов – формализованных механизмов взаимодействия с бизнесом, это очень важно. В частности, распространение оценки регулирующего воздействия на таможенную сферу, на налоговую сферу и на второе чтение законопроектов. Это то, о чём мы в последнее время достаточно много говорили. И то, что это постановлено как конкретная задача со сроками исполнения, даются конкретные поручения Правительству, на мой взгляд, это очень важно для нас.

Какие, мы считаем, задачи в ближайшее время могли бы быть решены с учётом того, что у нас хороший темп формирования механизма взаимодействия бизнеса и власти? Во‑первых, нам хотелось бы ещё войти в процедуру подготовки, обсуждения и доработки докладов, которые по указанию Президента или Председателя Правительства готовят федеральные органы исполнительной власти.

Дело в том, что в этих докладах определяются не только стратегические направления развития той или иной сферы, но, как правило, к ним прикладывается план действий с перечнем конкретных проектов законов, проектов постановлений Правительства и так далее. Конечно, в этой работе бизнесу было бы неплохо поучаствовать, потому что если идеология без нас формируется, то потом и сами проекты законов трудно корректировать. Безусловно, было бы, наверное, правильным такое формализованное участие бизнес-объединений в подготовке предложений, которые будут готовиться в развитие Ваших указов от 7 мая.

Кроме того, по целому ряду уже достигнутых договорённостей было бы правильным начать работу даже до тех сроков, которые обозначены в Ваших указах. В частности, если говорить о включении бизнеса в обсуждение законопроектов, подготовленных ко второму чтению, мы предложили бы механизм, который уже опробовали с Минэкономразвития.

Каждое бизнес-объединение может назвать, скажем, пять наиболее чувствительных для соответствующих объединений и сфер бизнеса законопроектов, потом мы провели бы рейтинговые голосования, отобрали, скажем, несколько (например, те же пять) законопроектов, которые можно было бы пропустить через процедуру оценки регулирующего воздействия перед вторым чтением.

Ещё одна тема, которая сейчас, на мой взгляд, тоже нуждается в согласовании, – это приоритет институциональных механизмов взаимодействия государства и бизнеса. Это касается не только бизнеса – наверное, всех институтов гражданского общества. У нас довольно много есть площадок. Надо сказать, что по‑разному бизнес представлен: в одних случаях как совокупность институтов ведущих бизнес-объединений, в других случаях привлекаются видные представители бизнеса, которые скорее представляют своё, как говорится, экспертное мнение, и так далее.

Было бы, наверное, правильно отдать приоритет институциональным механизмам, тем более что целый ряд площадок будет формироваться, наверное, в ближайшее время при Президенте, в Правительстве и так далее. Хотелось бы, чтобы те достижения во взаимодействии, которые связаны как раз с вовлечением ведущих бизнес-объединений, были сохранены и в дальнейшем.

Кроме того, хотелось бы поставить ещё блок вопросов, несколько содержательных тем, в частности по стимулированию модернизации и стимулированию инновационного развития. В Ваших указах целый ряд направлений обозначен, сроки там есть, тем не менее хотелось бы, чтобы те уже проговорённые, по сути дела, механизмы, на которые Минфин, Минэкономразвития добро давали, были запущены с 1 января 2013 года. Речь идёт прежде всего о налоговых каникулах и об освобождении от ряда налогов новых проектов и вновь вводимого оборудования.

Что касается компаний ТЭКа, то они представляют особую ценность для государства. Можно с полной ответственностью утверждать, что они недооценены. И нам бы очень не хотелось, чтобы они были приватизированы за копеечки, а потом тут же перепроданы за серьёзные деньги.

Кроме того, уже можно было бы со следующего года снизить реальную административную нагрузку на бизнес, если многочисленные формы отчётности ликвидировать. В частности, достаточно, на наш взгляд, и об этом тоже в Ваших указах говорится, оставить налоговую отчётность на выбор компаний: либо по российским стандартам бухгалтерского учёта, либо по международным стандартам. Если компания публичная и выходит на международные рынки капитала, она выберет МСФО; если она работает сугубо в российском экономическом пространстве, то это может быть РБСУ.

К сожалению, сейчас формируется несогласованный, я бы сказал, процесс. С одной стороны, вводятся правильные механизмы: отказ вроде бы от прямого государственного контроля, переход на такие механизмы, как обязательное страхование ответственности. Но в то же время старые механизмы надзора и контроля не только остаются, но даже усиливаются. Особенно это заметно для области технического регулирования и контроля за опасными объектами, где все механизмы, как говорится, фактически дублируются.

Есть ещё одна тема, которую многие члены РСПП, в частности, поднимают, я думаю, и мои коллеги по другим бизнес-объединениям, – это новый Гражданский кодекс. Очень серьёзный документ: по сути дела, на 25 процентов обновляется Гражданский кодекс. В нём много правильных, но достаточно новых положений, которые бизнесу нужно ещё, как говорится, переварить. Нам хотелось бы, может быть, в рамках той технологии, о которой я говорил (оценка регулирующего воздействия перед вторым чтением), какую‑то процедуру публичного обсуждения той версии Гражданского кодекса, которая будет подготовлена ко второму чтению, провести.

Какие там наиболее сложные вещи? Во‑первых, вводятся новые понятия вещных прав, которые заменяют существующие вещные права: право аренды и так далее. В принципе это надо делать и к этому мы должны идти. Но в то же время мы считаем, что по таким сложным вопросам, которые меняют правила игры и правовую среду для бизнеса, можно установить достаточно длительные переходные периоды. Не с 1 сентября или 1 января, а на три-пять лет можно введение в действие этих норм перенести. Это будет лучше, чем затормозить принятие Гражданского кодекса.

И хотелось бы сказать ещё об одной теме, которую мы уже обсуждали с Вами, – это тема уполномоченного по правам предпринимателей. Решение до 1 декабря предлагается подготовить. Мы полагали бы, что уже можно начинать работать. В частности, если бы при Президенте был создан совет по защите прав предпринимателей, уполномоченный был бы председателем этого совета, то как минимум разработку механизма омбудсмена можно было бы вести с участием бизнеса.

Кроме того, мы считаем, что Вы абсолютно верно, как только эту тему поставили, её сформулировали в терминах наделения этого омбудсмена процессуальными полномочиями. Это не должен быть просто, как говорится, руководитель бюро жалоб предпринимателей, а действительно нужны какие‑то процессуальные механизмы, нормы участия омбудсмена в оценке действующей нормативно-правовой базы, которая системный сбой может давать. И в принципе можно уже сейчас эти механизмы начать создавать. А уже сам, скажем, уполномоченный и совет такого рода при Президенте могли бы быть как раз генераторами этих идей, тем более если все бизнес-объединения будут участвовать в этой работе.

Я не хотел бы отнимать хлеб у моих коллег, но, учитывая, что мы обсуждаем не только долгосрочные системные вещи, но, наверное, и текущие, хотел бы, Владимир Владимирович, пользуясь случаем, задать вопрос на тему дня. В Вашем Указе по поводу приватизации выделено, что несырьевые компании, государственные – там поручения есть, но в то же время мы знаем, что готовится указ по особенностям приватизации топливно-энергетического комплекса. Нельзя ли воспользоваться случаем и узнать, о чём идёт речь – о корректировке программ приватизации в либеральную сторону либо, наоборот, об изъятии ТЭКа из приватизационного процесса?

В.Путин: Что касается омбудсмена – человека, который должен защищать права предпринимателей, я исхожу из того, что все государственные органы должны защищать интересы всех людей, чем бы они ни занимались, в том числе и предпринимателей. Конечно, как мы с вами говорили раньше, такая должность востребована, имея в виду многочисленные нарушения в этой области. Вы знаете, что есть предложение создать омбудсмена, такую позицию, совет при Президенте по защите прав предпринимателей, была ещё идея создать в Генеральной прокуратуре, в системе прокуратуры вообще соответствующие структуры.

В последнее время предприниматели проявили себя как люди очень ответственные, понимающие социальную значимость того дела, которому они посвятили свою жизнь, проявляющие заботу о людях и кооперативно работающие с государством.

А.Шохин: Кашу маслом не испортить.

В.Путин: Вы прямо у меня с языка сняли.

Дело в чём? Дело в том, что я не могу не согласиться с теми, кто считает, что просто одна должность омбудсмена лучше, чем ничего, но, видимо, будет не очень эффективной, имея в виду, что в руках у этого человек нет никаких инструментов воздействия, кроме как жаловаться в вышестоящие инстанции. Поэтому идея заключается в том, чтобы реализовать и ту, и другую идею, то есть и в прокуратуре создать какие‑то структуры, которые бы профессионально занимались этим видом деятельности, и должность омбудсмена создать с тем, чтобы была прямая коммуникация между двумя этими структурами: между государственной и общественной.

Одна из них, общественная, побуждала бы государственный орган к конкретным действиям, а вторая в силу своих профессиональных обязанностей соответствующим образом бы реагировала. Мне представляется, что в этом есть определённый смысл. Я предлагаю вокруг этого подумать. Это первое.

Теперь второе – по поводу Указа, о котором Вы сказали. Он вышел вчера, по‑моему. Он ничего не меняет, я хочу это подчеркнуть, с точки зрения наших планов по приватизации, но он как бы отражает реалии сегодняшнего дня. В чём они заключаются?

Во‑первых, я хочу вернуть Вас к статье, к предвыборной статье о развитии экономики. Там что написано в этой части? Написано, что «считаю возможным (я цитирую) до 2016 года понизить долю участия государства в сырьевых компаниях и, может быть, целиком выйти из некоторых несырьевых». В первой части указано, о каких компаниях идёт речь: «Ростехнологии», корпорация по авиастроению, судостроительная корпорация, «Росавтодор» и некоторые другие.

Что касается компаний ТЭКа, то, конечно, они представляют особую ценность для государства. В современных условиях, сегодня можно совершенно очевидно, с полной ответственностью утверждать, что они недооценены. И нам бы очень не хотелось, чтобы они были приватизированы за копеечки, а потом тут же перепроданы за серьёзные деньги.

Я прекрасно осведомлён о двух подходах к этим процессам. Первый заключается в том, что нужно продать любой ценой, даже за копейки, с целью институциональных изменений, имея в виду, что частные компании работают эффективнее государственных. Часто так и бывает, но далеко не всегда. И мы с вами тоже знаем эти примеры. Мне всё‑таки хотелось бы, чтобы мы и продали, если уж продавать, за приличные деньги, и государство получило бы доход. Первое. И второе – решили бы институциональные задачи с точки зрения реструктуризации экономики.

В статье также написано: до 2016 года, а в Указе, который Вы сейчас упомянули, написано, что в 2013–2015 осуществлять эти процессы. То есть никаких противоречий здесь нет.

И, наконец, мы исходим из того, что компании ТЭКа, о которых идёт речь, нуждаются в дополнительном финансировании для своего развития. Приватизация – это один из видов привлечения капитала. Именно поэтому предлагается войти в их капитал «Роснефтегазу», который имеет не бюджетные, хочу это подчеркнуть, но значительные финансовые ресурсы. И с целью решения текущих оперативных проблем компаний он может вполне поучаствовать в их докапитализации.

Повторяю ещё раз, с 2013-го по 2015-й мы будем предпринимать те самые шаги, о которых я говорил выше. Это совсем не значит, что если конъюнктура существенным образом в лучшую сторону будет меняться, что мы уже в этом году можем предпринять какие‑то шаги, направленные на приватизацию этих компаний.

Компании ТЭКа нуждаются в дополнительном финансировании для своего развития. Приватизация – это один из видов привлечения капитала. Думаю, что все (и государство, и предпринимательское сообщество) заинтересованы в том, чтобы мы действовали в этой сфере аккуратно.

Хочу обратить ваше внимание ещё на одно. Я думаю, что все мы (и государство, и предпринимательское сообщество) заинтересованы в том, чтобы мы действовали в этой сфере аккуратно. Почему? Вот мы проводили приватизационные мероприятия в области электроэнергетики. Не думаю, что все участники рынка обрадовались результату. Для населения мы ещё держим более или менее низкие тарифы, для промышленных потребителей – не очень. Поэтому, скажем, по некоторым видам первичного сырья, по электроэнергетике мы должны действовать очень аккуратно, в интересах всех участников этого процесса.

Что бы я хотел сказать ещё: мы и эти вопросы будем обсуждать совместно с вами, будем вместе обсуждать и учитывать ваше мнение.

И, наконец, Указ, о котором Вы сказали, имеет отношение к ограниченному количеству компаний, всего‑то компаний – по пальцам на одной руке пересчитать можно, а между тем наше государство имеет акции более чем в 2500 компаниях. В нашей прямой собственности находится 2500 различных ГУПов, которые, наверное, делают правильно работу, но внимание к ним со стороны общественности, со стороны государства, со стороны предпринимательского сообщества очень большое – в силу, к сожалению, неэффективности работы ряда этих предприятий.

У нас 440 миллионов гектаров земли, 1 миллиард 120 миллионов гектаров леса. Это больше, чем вся территория Евросоюза. Хочу вас заверить в том, что мы понимаем, по какому пути надо двигаться, и будем по нему идти. В этом смысле для нас принципиальным образом ничего не поменялось.

А.Шохин: Ещё важно в этой работе иметь в виду выравнивание доступа государственных и частных компаний к тем же стратегическим проектам и так далее. Эта работа началась, недавно Вы совещание проводили на эту тему. Тем не менее это многие вопросы бы сняло, если бы те же частные компании ТЭКа имели возможность на тот же шельф идти работать. Сейчас это ограничение законодательно установлено.

В.Путин: Вы понимаете, в чём дело, Александр Николаевич, никому не запрещено идти работать на шельф. У нас ведь какое правило: правило, что государственные компании, где есть контрольный пакет со стороны государства, там работают, но они могут привлекать кого угодно. Сейчас они привлекают иностранных партнёров: это «ExxonMobil», «Statoil», «Total». Все эти компании взяли на себя прямые юридические обязательства вкладывать деньги в рискованные проекты: геологическое изучение, предварительное бурение и так далее. И стоит это миллиарды, хочу подчеркнуть – миллиарды долларов.

Если какая‑то из наших частных компаний готова к такой же работе, к таким же рискам, то дверь открыта для всех компаний, я хочу это совершенно официально заявить. Единственное, чего бы мы не хотели, это чтобы частные компании взяли права на эти участки шельфа, а потом перепродали бы эти права тому же самому «Exxon», «Chevron» или кому‑то ещё. Только в этом заключается проблема. Это большие средства и риск. Я, будучи Председателем Правительства, говорил коллегам и сейчас хочу повторить: если какие‑то наши компании готовы к тому, чтобы работать вот так: и рисковать, и солидные деньги вкладывать, – двери для всех открыты.

<…>