Президент России — официальный сайт

Документ   /

В беседе с Президентом приняли участие блогеры, участники интернет-проектов, сетевых СМИ и движений, ряд общественных деятелей.

* * *

Д.Медведев: Во‑первых, я, конечно, всех очень рад видеть. Надеюсь, мы сможем нормально пообщаться.

Не скрою, мы с вами встречаемся в предвыборный период – это особый период. И поэтому мне приятно посмотреть на тех, кто интересуется политикой, занимает какую‑то собственную позицию, не чурается обсуждать все вещи, не отвергает сразу, с порога, все идеи, которые власть высказывает (что довольно часто встречается – типа они ничего хорошего не предложат), а всё‑таки что‑то своё предлагает. Так что вам спасибо за поддержку.

Особенно приятно то, что вы сегодня присутствуете здесь, в офлайне, потому что вполне вероятно, что многих из вас я знаю по онлайну, но вот в таком виде я вас пока не знаю. Так что вы, когда будете что‑то рассказывать, представляйтесь (некоторых – знаю), представляйтесь и рассказывайте о себе.

О том, что такое интернет, я вам рассказывать не буду, вы лучше, чем кто бы то ни было, это знаете. Я скажу лишь только об одной теме, которую считаю действительно очень важной. Интернет, мне кажется, помогает любому человеку, и политику в том числе, быть современным человеком, влиять на ситуацию, получать информацию, причём информацию не отретушированную, не превращённую в какие‑то сводки, дайджесты в соответствии со вкусом тех или иных людей или даже в специальные доклады различного рода правоохранительных структур, спецслужб.

Это всегда фильтр, могу вам сказать как человек, который давно уже в государственных структурах находится и который работает на высшей позиции в стране, это всегда чья‑то отдельная позиция. Интернет интересен для меня как для Президента и для огромного количества других людей – я всё оттуда получаю без фильтра. Иногда это неприятно, иногда это очень интересно, но в любом случае это очень показательно.

И вообще власть должна искать в сети сторонников, для того чтобы быть современной и актуальной властью. Если она таких сторонников не имеет, то, скорее всего, между властью и значительной частью людей образуется разрыв. Это плохо. Я стараюсь в этом плане подавать пример. Уж насколько у меня получается, не знаю, вам судить. Может быть, вы мне что‑то посоветуете. Но в любом случае я решил, что эта тема для меня будет интересной не только сейчас, но и в будущем. Поэтому я в сети останусь.

Более того, считаю, что для того, чтобы правильные примеры подавать, но и вообще чтобы жизнь была более интересной, своё присутствие в сети я буду расширять. Чтобы доказать это на собственном примере, сейчас при вас я открою официальную страницу «ВКонтакте», если нет возражений. Напишу туда: «Привет. Вот я и ВКонтакте». Отправляю. Прошло, сеть работает.

Интернет – это открытая площадка. Вопрос в юридическом отграничении запретных вещей, которые подлежат безусловному искоренению, от тех, которые нам не нравятся, может быть, даже носят аморальный характер, но которые мы в силу специфики интернета вынуждены сохранять.

Собственно, я хотел бы с вами обсудить любые вопросы, которые вам будут интересны, – и политические, и экономические, и гуманитарные, и просто сугубо сетевые, вопросы интернета. В общем, любые.

Последнее, что я скажу и что действительно считаю очень важным. Для любого политика, вообще для любого активного человека интернет – это возможность обратной связи между этим человеком и гражданами. Я не так давно сформулировал одну идею, она называется идея «большого правительства», или «открытого правительства». Всех, кто здесь присутствует, приглашаю принять посильное участие в работе такого рода общественной структуры. Не знаю, что из этого получится, но, может быть, что‑то интересное. В любом случае ваш вклад будет ценен.

Всё. Давайте поговорим не только об интернете, но обо всём, что вы хотели бы сегодня со мной обсудить. Надеюсь, что вы мне не дадите соскучиться.

Давайте начнём, ребята.

М.Танцура: Я – создатель проекта с крайне неоднозначным названием Kremlin, I love you. Я пишу смешные истории о российской политике, о Вас в том числе, о Владимире Путине, о других российских чиновниках. И знаете, Дмитрий Анатольевич, эти истории формата, например: «Дмитрий Медведев с Аркадием Дворковичем сегодня перед работой заехали в «Старбакс», где они обсудили, кто на каком уровне сейчас в Angry birds играет». Эти истории делают вас более открытыми для интернет-сообщества.

Но Вам, например, такая помощь, пожалуй, не нужна, Вы – открытый политик сами по себе, у Вас есть «Твиттер», «Фейсбук», Вы разрешаете фотографировать в Кремле, на Красной площади. Но, Дмитрий Анатольевич, есть тысячи других чиновников, которые менее открыты. Самый банальный пример, пожалуй, губернаторы, менее половины губернаторского корпуса сейчас имеют «Твиттер» или «Фейсбук», какой‑то вообще выход на социальные сети, прямое общение с гражданами. Что можно сделать?

Есть простое, изящное решение. У нас тут огромное количество блогеров. Я думаю, никто из них не откажется попутешествовать по стране, познакомиться с губернаторами, познакомиться с их пресс-службами. Пусть общаются, рассказывают, почему «Фейсбук» – это классно, и как «Твиттер» продлевает жизнь губернатора на его посту в среднем на 3–5 лет.

Д.Медведев: Это хорошая фраза. Многие губернаторы точно после этого заведут себе аккаунт.

М.Танцура: Будем надеяться.

Второй момент – это сайты государственных структур. Я по долгу написания своих историй очень часто бываю на таких сайтах…

Д.Медведев: Какой у Вас адрес‑то?

М.Танцура: ilovekremlin.ru.

Часто захожу на такие сайты и вот вчера был на сайте Правительства Российской Федерации, заходил, нужно было посмотреть видео с последнего заседания. Захожу, включаю видео, всё в порядке – грузится флеш-плеер. Но, Дмитрий Анатольевич, видео 200 на 300, и невозможно его скачать. Вот Владимир Владимирович, например, съездил на завод, подарил кому‑то часы, а на следующий день у него новые часы, и мне же важно, что там, Patek Philippe, Rolex, может быть, Casio? Детали…

Д.Медведев: «Полёт», наконец. Были такие часы, если Вы не знаете.

М.Танцура: Патриотично.

Что предлагаю. Наверное, снимать в 3D пока рано, хотя, я думаю, через пару лет человек будет стоять на моём месте, такой умник тоже, как я, и будет говорить: «Только в 3D, Дмитрий Анатольевич, надо снимать». Ну, самое простое HD 1080, и фотографии выкладывать в оригинальном разрешении, и не 2–3, как сейчас, а 10–20 хотя бы, то есть посовременнее.

Третий момент – сайты российских посольств. Я очень долго переписывался с сайтом Российского посольства в Черногории. У них 15 лет стоял неправильный e-mail в разделе «Контакты», у них стоял e-mail в доменной зоне Югославии. То есть страны 15 лет нет, а e-mail остался.

Д.Медведев: Но Вас же не смущает то, что есть зона Soviet Union?

М.Танцура: Да, но той‑то зоны уже не было, и поэтому, соответственно, e-mail не работал.

Дмитрий Анатольевич, таких проблем очень много, они все точечные, разносторонние. Я составил такой небольшой список из проблем, которые я нашёл, и хотелось бы искать их в дальнейшем. Давайте я Вам его передам.

Нам всем нужно подумать над тем, какую правовую форму придать обратной связи в госструктурах, потому что иначе все попытки пробить эту стену будут заканчиваться отписками.

Д.Медведев: Спасибо.

М.Танцура: Посмотрите, что имеет смысл смотреть, что не имеет смысла смотреть. Надеюсь, что мы по этому списку с Вами сработаемся в рамках «большого правительства» и сделаем вместе с Вами страну лучшее, современнее и отличнее.

Д.Медведев: Спасибо, Михаил.

Если я тоже два слова скажу, наверное, будет полезно. Во‑первых, за то, что Вы о нас истории пишете, Вам отдельная благодарность. Я обязательно посмотрю, что мы там, с Дворковичем, во что играем и так далее. Хотя могу по‑честному Вам сказать, Angry birds есть практически у любого сотрудника Администрации Президента, это правда. Вот это у меня рабочий iPad, в который мне закачивают документы, у меня его нет. Но это не значит, что у меня его нет вообще.

Теперь в отношении низкого качества фото- и видеоматериалов. С Вами полностью согласен, тем более я всё‑таки немножко фотографией увлекаюсь. Я понимаю, насколько раздражает, когда ты получаешь некачественный материал фото или видео, притом что изначально он был абсолютно нормальный. Просто люди почему‑то ленятся грузить более тяжёлые файлы и просто делать это для всех, что называется. Я скажу, чтобы государственные структуры всё‑таки старались выкладывать качественные материалы для того, чтобы вы могли их использовать – по делу.

И сайты посольств действительно, наверное, не информативны. Также поручу посмотреть, что можно с этим сделать, потому что это уже вопрос не только развлечения, но и зачастую просто помощи, которую люди иногда ищут в посольствах в самых разных ситуациях. Потому что если что‑то случилось, они пытаются выйти, например, на посольство, а там ничего не работает. Это неправильно, это для государства промах.

Договорились.

А.Шумский: Можно, Дмитрий Анатольевич?

Мы с Вами встречались буквально неделю назад.

Д.Медведев: Да, это я помню отлично.

А.Шумский: Я Вам представлял проект. Вы нас морально поддержали, сказали: «Берите поддержки, сколько хотите». После этого действительно у нас пошли дела гораздо лучше. Мы договорились с Сергеем Собяниным о личной встрече.

Д.Медведев: Он встретился или нет? Или пока только договорился?

А.Шумский: Договорились в ближайшее время.

Д.Медведев: Видите, как здорово. Мы с Вами уже два раза встретились, а с Собяниным только договорились.

А.Шумский: За неделю буквально нам удалось добиться, чтобы наших 50 предложений по светофорам приняли. Это будет реализовано в ближайшее время. Это с Вашей поддержкой.

А мне пришло несколько сотен обращений от простых людей. Они прислали новые фотографии и очень просили Вам показать. Я на экран выведу. Мы все говорим о том, что у нас дорог мало. Но я приведу несколько примеров того, как мы их используем.

Дорога в центр города – это Южное Бутово. Это будет новый центр города. И в своё время – буквально год назад – её московские власти перекрыли вот таким образом. Конечно, посыпались сотни и тысячи обращений. И вместо того, чтобы её открыть, не нашли ничего умнее, как просто её уничтожить. Вот таким образом.

Человек, который занимается политикой, должен быть готов к вниманию общественности, но отстаивать свои интересы, если надо.

Д.Медведев: Это современная фотография?

А.Шумский: Это буквально три дня назад снято.

Люди возмущались, я сам видел, как «скорая помощь» не смогла проехать, и, соответственно, 10 или 15 тысяч жителей просто отрезаны от нормальной дороги.

И ещё один очень важный пример. У нас есть в составе Москвы две деревни – Щиброво и Новокурьяново, – так вот, добраться до головной части города им невозможно, им нужно 17 километров в пути проехать, и без пробок это 43 минуты. Мы видим небольшой участочек несоединённый, но по нему проехать невозможно, и люди накатали от безысходности вот такую дорогу. Выглядит смешно, но это единственная «дорога жизни». Мы буквально полгода назад предложили её закатать в асфальт – ну нет ничего проще, наверное. Как Вы думаете, что случилось?

Д.Медведев: Знаете, насчёт «закатать в асфальт – ничего проще», это такая спорная фраза.

А.Шумский: Случилась такая ситуация, когда, по сути, дорогу перерыли для того, чтобы люди не смогли попадать в поликлиники, в детские сады, в школы, чтобы «скорая» не могла проехать. Очень печальная ситуация.

И у меня к Вам небольшое предложение. Вы в прошлый раз говорили, что Вы ездите иногда по‑тихому в городе.

Д.Медведев: Да, после этого все стали спрашивать: «Где? Как по‑тихому? Как Вас обнаружить?» Не скажу.

А.Шумский: Ну я и не спрашиваю, где. Меня интересует следующий вопрос, Вы говорили о моральной поддержке.

Д.Медведев: Просто если скажешь, после этого по‑тихому не проедешь, Вы же понимаете.

А.Шумский: У меня предложение к Вам такое, я как блогер прошу Вас взять меня один раз с собой, я Вам покажу…

Д.Медведев: Давайте, годится абсолютно. Может быть, глядишь, где‑нибудь и Собянина найдём там случайно. Если вы к тому времени не встретитесь.

А.Шумский: Спасибо.

Д.Медведев: Договорились.

Но хочу сказать серьёзно, то, чем Вы занимаетесь, – абсолютно полезная вещь. Понимаете, это, собственно, то, что обычно раздражает людей, и то, что, как правило, должно получать быструю реакцию.

К сожалению, на это уходят недели, месяцы, иногда годы, а Вы показываете, что есть и чего быть не должно. И мне кажется, это очень полезная тема. Я напомню, что мы с Вами договаривались, что Вы попробуете заняться этой идеей в масштабах страны, во всяком случае, возбудить людей, которые готовы Вам помогать, в других регионах.

А.Шумский: И люди возбудились! Спасибо.

Д.Медведев: Хорошо. Держите их в тонусе.

Так, ребята, пойдём теперь на эту сторону. Девушка с плакатом: «Мне плевать на всех!» Не будете плеваться? Ну скажите тогда.

О.Митрофанова: Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич, у меня к Вам предложение и вопрос. Предложение заключается в следующем. Все мы прекрасно знаем, что женский электорат – самый верный и самый красивый.

Д.Медведев: А вот это абсолютно точно, даже спорить не буду: и самый верный, и самый красивый.

О.Митрофанова: И поэтому такое предложение – давайте организуем подобную встречу с прекрасной половиной нашей России. И я уверена, нам будет о чём поговорить, что обсудить, и она будет очень продуктивной.

Гражданский кодекс – это очень важный инструмент, это экономическая Конституция нашей страны, и что‑то корректировать там можно только после того, как мы взвесим все «за» и «против.

Д.Медведев: Хорошая идея. А кого позовём кроме Вас?

О.Митрофанова: Я уверена, что найдётся очень много желающих, достойных девушек, которым есть что Вам рассказать.

Д.Медведев: Вдохновляющая идея. Хорошо, я подумаю, как встретиться с такими представителями избирателей.

О.Митрофанова: Мы будем очень ждать этой встречи.

Д.Медведев: Хорошо.

О.Митрофанова: Теперь по делу. Я представляю проект «Стоп-хам», мы боремся с проявлением хамства на дорогах. За полтора года нашей работы наши ролики в интернете посмотрели более 15 миллионов человек. Однако до сих пор есть вопросы, которые требуют скорейшего решения. Если Вы позволите, я покажу Вам ролик.

Д.Медведев: Давайте.

(Просмотр видеоролика.)

О.Митрофанова: В общем‑то, Дмитрий Анатольевич, как Вы видели, человек готов спокойно заплатить 2 тысячи рублей и продолжать движение по пешеходному тротуару, подвергая опасности жизни пешеходов. Поэтому мы просим Вас внести изменения в Кодекс об административных правонарушениях, и, по нашему мнению, такие водители должны лишаться права управления транспортным средством.

Д.Медведев: Ну этого‑то водителя можно найти при желании. У меня встреча с Бортниковым через час, можете ролик передать. Он, по сути, признаётся в том, что только что дал взятку, а, как известно, признание – царица доказательств, как говорил Андрей Януарьевич Вышинский, был такой Генеральный прокурор.

О.Митрофанова: И ещё вернемся к вопросу о том, что Вы любите ездить за рулем, поэтому, когда Вы в следующий раз выедете на дорогу и Вам попадётся человек, который неправильно припарковал свою машину – хам, – Вы его вознаградите нашей фирменной наклейкой. Это, в общем‑то, Вам от проекта «Стоп-хам».

Д.Медведев: Спасибо большое.

О.Митрофанова: Пожалуйста.

Д.Медведев: Но я вывешивать не буду из своей машины – просто могут неправильно понять.

Два слова буквально скажу. Очень много споров о том, какие условия, допустим, создаёт интернет, сети в смысле того, чем занимаются чиновники, реакции на их действия, просто хамства на дорогах, о котором Вы говорите, преступлений, которые совершаются. И, наверное, многие вещи, которые сейчас уже в интернете «гуляют», они людей раздражают – разных, подчёркиваю, не только чиновников, а самых разных людей, потому что зачастую люди просто не хотят, чтобы они «висели» в интернете, чтобы на них любовались. Они не просят об этом. Есть, наконец, наши законы, которые охраняют достоинство личности.

С другой стороны (я просто абсолютно в этом уверен), есть некая оздоровляющая функция того, что, допустим, люди что‑то снимают, а потом показывают в интернете. Почему? Просто потому, что те, кто обязан следить за порядком, начинают более уважительно относиться к людям. Они просто понимают, что в какой‑то момент они могут прогреметь, прогрохотать на всю страну. И такие примеры были. Вы сами лучше меня знаете, когда люди «вылетали» из полиции, из других структур только потому, что они хамили или нарушали права граждан.

Это касается не только чиновников. Не надо делать из них исчадие ада. Они такие же люди, как и все остальные. Это касается обычных людей. То, что Вы сейчас показали, я не знаю, чиновник это или нет, скорее всего, нет, но он явно действительно плюёт на всех, нарушает законы и едет там, где ему вздумается, да ещё и взятки раздаёт направо и налево. Я не думаю, что у него будет хорошее настроение после того, как сегодня этот ролик появится.

И дело не в том, чтобы его наказать, а дело просто в том, что человек будет думать, прежде чем совершать такие поступки, потому что это может вылезти где угодно и с весьма неприятными последствиями. Так что, мне кажется, эта тема неплохая.

Р.Шлегель: Добрый день, Дмитрий Анатольевич!

Есть вопросы, по которым обязательно нужно узнать точку зрения огромного количества людей. Если использовать цифровые технологии, то это может быть достаточно быстро, недорого и абсолютно показательно, если у нас есть средства верификации каждого конкретного голоса.

Д.Медведев: Что у вас там в mac’е?

Р.Шлегель: Сайт «большое правительство.рф». Мы говорили об этом несколько недель назад, буквально меньше месяца, и благодаря Михаилу Абызову появился сайт. Он пока носит больше информативный характер, то есть здесь можно увидеть блоги участников Общественного комитета, здесь можно написать обращение, здесь можно войти в «большое правительство», то есть заполнить более подробную форму.

На самом деле мы в ближайшем будущем планируем сюда интегрировать инструмент для обсуждения различных инициатив, в том числе законодательных. И есть идея, что было бы здорово, если, например, 10 тысяч блогеров поддерживают ту или иную законодательную инициативу, каким‑то образом её передавать на рассмотрение парламента. Потому что это достаточно большое число людей, и, наверное, это было бы той прямой демократией, о которой Вы говорили. Вот я хотел бы задать этот вопрос Вам.

Д.Медведев: Вы знаете, во‑первых, хорошо, что Вы напомнили мне о том, что мы собирались открывать сайт. Он уже открыт или это пока пробная версия?

Р.Шлегель: Он уже работает больше недели.

Д.Медведев: Он уже работает?

Я смотрю, там 1330 человек, это уже реальные пользователи.

М.Абызов: Дмитрий Анатольевич, я тогда буквально пару слов добавлю к тому, что сказал Роберт, это будет интересно нашим коллегам, которые собрались. Дело в том, что сразу через неделю после инициативы по созданию Общественного комитета и озвученной идеи и инициативы «большого правительства» мы этот ресурс запустили, и он уже работает неделю. И надо сказать, что тот трафик, который есть, он нас обнадёживает, 1300 действительно активных пользователей. Вы присоединились, в том числе, к работе этого интернет-ресурса. Мы надеемся, что он будет соответствовать высоким стандартам.

Что самое интересное? Мы начинали этот ресурс как исключительно информативный, в таком «советском» стандарте. И вот здесь, так как среди членов Общественного комитета достаточно большое количество людей, которые являются активными участниками блогосферы и онлайн-пространства, мы за семь дней проделали достаточно большую работу и путь от простого информативного ресурса к ресурсу, где есть место инициативе и размещению блогов и комментариев к нему. Сегодня мы уже запустили этот ресурс в формате возможности приёма предложений от людей и рассмотрения их инициатив, их рейтингового голосования.

Ведь что очень важно? Дело в том, что интернет-среда очень активная и с очень высокой степенью и способностью консолидации. К сожалению, у нас зачастую происходят такие вещи, что консолидируются вокруг негатива, потому что на самом деле лифта позитивной консолидации не создано. Мы говорим про обратную связь.

Важно, чтобы мы от обратной связи пришли к возможности общественной инициативы и фактически к социальному партнёрству. И мы хотим, чтобы этот ресурс стал такой платформой, которая бы объединяла это. За неделю этих совещаний, которые Вы проводили, интересная вещь. Ведь люди начинают обращаться с самыми различными просьбами (вот та инициатива, которая 31-го обсуждалась по транспорту, по Дальнему Востоку, для студентов и расширению льгот для пенсионеров, ведь мы взяли это через опрос в интернете), и люди видят, что те вопросы, которые они ставят, которые, очевидно, были упущены в законодательстве по недогляду, иногда по непрофессионализму чиновников, когда они ставят это, это находит решение, и мы сейчас готовим предложения по расширению списков льготников.

Или вопрос по малому и среднему бизнесу по электроэнергии, он же тоже активно обсуждался в интернете. И мы надеемся, что сейчас социальная среда будет консолидироваться, в том числе вокруг позитивных идей. Но это будет возможно только при одном условии, если реально эти инициативы будут находить своё применение и мы сможем их донести и применить, а в этом вся надежда на Вас и на исполнительную власть, Дмитрий Анатольевич.

Д.Медведев: Понятно, спасибо, Михаил.

Во‑первых, спасибо всем, кто уже зарегистрировался, и то, что это сейчас 1300 человек, это означает, что это 1300 неравнодушных людей. Михаил сказал сейчас, что обычно люди концентрируются или объединяются вокруг негативных событий. Это действительно так, и это отчасти такое психологическое свойство. Почему? Потому что всё, что неприятно, всегда возбуждает больше, чем то, что требует какой‑то интеллектуальной отдачи. Выплеснуть, допустим, свою ненависть или просто своё несогласие с чем‑то всегда проще. Но это не значит, что не должны появляться вот такие позитивные ресурсы.

Тогда давайте так договоримся, я обещаю за ним тоже приглядывать. И, может быть, лучше так сделать: с учётом того, что это всё‑таки «большое правительство»… Я недавно прочитал, не знаю, правда это или нет, о том, что якобы на сайте Белого дома в Соединённых Штатах Америки существует правило: если там количество обращений по какой‑либо теме, даже самой идиотской, превышает определённый уровень, Белый дом обязан дать ответ. Это, конечно, опасная затея, потому что иначе нам придётся отвечать на разные темы.

С другой стороны – почему нет. Может быть, просто в рамках «большого правительства» и этого сайта обсуждать самые разные общественные идеи. И по тем, которые, судя по количеству отзывов, завоёвывают большее внимание, я готов давать даже поручения Правительству и всем остальным. Это абсолютно нормальная технология. Надеюсь, что не будут спрашивать, как американский Белый дом спрашивали: «Были ли инопланетяне или нет?» Кстати, американцы ответили, что «нет».

М.Абызов: На самом деле, Дмитрий Анатольевич, действительно такой интернет-ресурс в Администрации Белого дома существует и он достаточно работоспособный.

Д.Медведев: Я понимаю, что он существует. Но меня просто удивило, я этого правила не знал, что если там, по‑моему, 10 тысяч обращений, они обязаны дать формальный ответ. Конечно, этим можно сгенерировать обращение по самым бестолковым темам. С другой стороны, нужно учитывать общественные тренды. Мне кажется, это важно.

М.Абызов: Мы решили для себя: в рамках сбора предложений инициатив начать с первого шага, а именно рейтингования самими пользователями. Это будет естественный фильтр участников онлайн-пространства.

Д.Медведев: У меня есть предложение. Я тоже что‑нибудь напишу как участник соответствующего «большого правительства», а всем, кому эта идея не кажется бессмысленной, а кажется всё‑таки интересной, актуальной, у меня есть предложение просто зарегистрироваться там и тоже какие‑то свои соображения внести.

М.Абызов: Мы ждём от Вас блога.

Д.Медведев: Я обращаюсь, естественно, ко всем здесь присутствующим, кому это интересно.

Реплика: Пока говорили, выросло количество зарегистрированных на…

Д.Медведев: Вон, вижу, 1359.

Реплика: А было 1326.

Д.Медведев: Ну вот, без обмана.

И.Засурский: Во‑первых, здравствуйте. Я очень рад Вас снова видеть. И я хочу Вас поблагодарить за то, что Вы всё‑таки внесли на «двадцатку» предложения по авторскому праву.

Д.Медведев: Я же обещал, мы этим с вами так долго занимались.

И.Засурский: Но, видите, они сопротивляются.

Д.Медведев: Вовсю.

И.Засурский: Но мне кажется, что есть другие каналы, такие, как ЮНЕСКО и ООН. И мне кажется, что если у нас есть какая‑то политика продвижения образа России, нужно просто делать это частью нашей стратегии.

Д.Медведев: Я с этим согласен, более того, у каждой страны должна быть своя фишка. У нас что‑то идёт лучше, что‑то идёт хуже, но раз уж мы с вами этим всем интересуемся, давайте эту тему продвигать, я готов это продвигать и не только на площадке «двадцатки», но и в ЮНЕСКО, и в Организации Объединённых Наций.

И.Засурский: Общим голосованием, мне кажется, можно этот клуб немножко как‑то подвинуть.

И ещё я хотел несколько слов сказать по поводу того, что мы можем сделать в России в этом русле, скажем так, потому что не всё нам нужно решать через международные органы, некоторые вещи мы и сами можем сделать. В частности, я хотел Вас попросить, если можно, как‑то тему перемещения в общественное достояние с помощью административного ресурса немножко ускорить.

Например, мы могли бы всё‑таки принять какие‑то подзаконные акты, которые бы делали рефераты, курсовые, дипломы и прочие учебные работы общедоступными, потому что без этого мы не сможем искоренить…

Д.Медведев: Чтобы дурь была видна авторов рефератов.

И.Засурский: Да, чтобы дурь была видна, без этого мы не сможем искоренить плагиат. А пока мы не искореним плагиат, мы не искореним то, что… Знаете, бывают такие «эпидемии» в сети, когда все одно и то же публикуют, и мозг просто не успевает включаться, и память тоже.

Д.Медведев: Я недавно, кстати, за это критиковал сеть. На меня после этого, естественно, накинулись, говорят, что он пытается что‑то ограничить.

На самом деле это действительно реальная проблема, когда серьёзные темы уходят куда‑то вниз, а наверх всплывает пена, причём абсолютно бессмысленная.

И.Засурский: Да, и это начинается с плагиата. То есть когда люди в учебном процессе привыкают, вместо того чтобы думать самим, просто брать чужие какие‑то решения и даже не успевают понять вообще, что происходит. Мне кажется, что в этом и есть проблема. Может быть, с этого нужно начать.

И ещё я Вас хотел попросить, если можно кого‑нибудь, допустим, «РИА Новости», сделать агентом по перемещению в общедоступный режим произведений, которые находятся в государственной собственности Российской Федерации, особенно советского периода. Потому что если за них уже всё авторам выплачено и если государство уже «отработало» свои деньги, советские налогоплательщики или государство советское когда‑то уже оплатило…

Д.Медведев: Уже всё собрало.

И.Засурский: Да. Может быть, всё‑таки не нужно жаться и не нужно каким‑то странным людям давать наживаться на этом.

Д.Медведев: У меня тогда предложение, Вы ещё раз мне это всё отправьте. В той части, в которой это не противоречит нашим конвенционным обязательствам и нашему существующему гражданскому праву, авторскому праву, можно это сделать.

И.Засурский: Хорошо, спасибо большое.

Д.Медведев: Договорились.

И.Костунов: Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич!

Меня зовут Илья Костунов. Я, возможно, так же, как и сотни блогеров, пользуюсь тем, что процедура прохождения государственного заказа сейчас публичная, и публикую какие‑то свои расследования по неэффективному, на мой взгляд, расходованию государственных средств в своем блоге.

В качестве примера: по Архангельской области я нашёл странный заказ больше чем на полтора миллиарда на реконструкцию больницы. Он был отдан без конкурса мордовской компании совсем в другом конце страны. По экспертной оценке, стоимость завышена больше чем на 30 процентов. Там же фонарики для подсветки театра покупаются по 400 тысяч рублей за штуку. Внезапно разрушается фундамент 100-летних зданий и из‑за этого тоже полмиллиарда рублей отдают без конкурса. Мои публикации заметили в Государственной Думе, направили депутатский запрос в прокуратуру, взяли паузу в месяц, но ответ пришёл не по существу.

И второй момент – по Орловской области тоже история, когда два самолёта «Як-40» продали за 77 тысяч рублей в августе этого года, хотя год назад их оценили в 9 миллионов рублей. И ещё на ежегодное хранение только одного самолёта тратили по миллиону рублей. Это вице-губернатор Орловской области сказал, что вынуждены продать за 50 тысяч рублей самолёт, потому что тратили миллион.

Д.Медведев: Это в какой области?

И.Костунов: Орловская, и фамилия вице-губернатора, кстати, Орлов. Мне писали в ответ: «Тебе что, самолёт нужен?» Я даже сказал, давайте поставим на детскую площадку, отремонтируем – ну что, если за 27 тысяч рублей самолёт?

Работал Следственный комитет по Орловской области, нарушений не нашли, сказали, сделано по закону. Так как для того, чтобы их списать на металлолом (тогда бы 900 тысяч выручили, «чуть больше», чем 70), нужно было распоряжение администрации области, вывод из плана приватизации, а это, видать, очень сложно. Дороже стоит подпись руководителя администрации. Это первое. Я надеюсь, после этой встречи ситуация как минимум в Орловской и Архангельской областях изменится.

Второе. Процедура соревнования за государственный заказ сейчас публичная. А процедура приёмки работ немножко скрыта. И есть такая мысль: ввести общественный аудит (блогеров использовать, у них тоже есть своя аудитория), чтобы на этап приёмки работ допускать общественных наблюдателей. Потому что скрытость даёт возможность принимать какие‑то работы на бумаге, или не должного качества.

Д.Медведев: Очень часто бывает.

И.Костунов: Да, а у блогера огромное количество фото- и видеоматериалов, это более честная ситуация, потому что видно, что и за какие деньги приобретено. Мне кажется, если бы Вы посчитали возможным, в рамках «большого правительства» выделить в отдельное направление общественный контроль за госзакупками, это было бы очень эффективно, и честным чиновникам станет работать легче, их меньше будут осуждать незаслуженно, а нечестные будут искать другое место работы.

Д.Медведев: Спасибо.

Я считаю, как раз сети, интернет, работа блогеров на самом деле изменили ситуацию в этой сфере. Только ни у кого не должно быть эксклюзива. А то у нас появляются «патентованные» борцы с коррупцией, которым можно верить, а все остальные – это какие‑то «прокремлёвские» или недостаточно ещё раскрученные и так далее.

Это в принципе общая атмосфера нетерпимости к тому, что кто‑то расходует наши с вами деньги не по назначению. Я не говорю о том, что все ваши публикации (ваши – в широком смысле этого слова) абсолютно точные. Все ошибаются, и блогеры ошибаются, они не святые. И, наверное, иногда это идёт с перехлёстом. Но то, что возникла ситуация, когда практически любую трату могут заметить в самом отдалённом уголке страны, это всё‑таки абсолютно благотворный факт. Я этому очень рад.

Но есть один вопрос, на который у меня пока нет ответа. Может быть, наше с вами «большое правительство» на него даст ответ. У нас не существует системы ответов на соответствующие обращения. Почему? Потому что есть специальное законодательство, которое касается ответов на официальные обращения граждан, которые идут через почтовые ящики и так далее. Это ещё со времен Советского Союза существует.

Обсуждение же таких тем в блогах, обращения на электронные адреса не являются юридически обязывающими для государственных инстанций. И, понимаете, здесь тоже не всё так легко, потому что иногда просто забрасывают всяким хламом. И есть вещи, на которые и отвечать смысла нет.

С другой стороны, нельзя ввести фильтр и сказать, что вы этим – отвечайте, а этим – нет, потому что, естественно, государственные структуры тогда будут отвечать только на удобные вопросы. И мне кажется, нам всем нужно подумать над тем, какую правовую форму придать этой обратной связи. Я вам скажу абсолютно откровенно, у меня нет на это ответа. Но то, что на это придётся давать ответ, – однозначно, потому что иначе все ваши попытки пробить эту стену будут заканчиваться просто отписками.

А если будет обязательное право обратиться и соответствующая обязанность ответить, в этом случае ситуация может быть хотя бы несколько иной. Но в целом ситуация уже становится другой, и атмосфера меняется. Только мне кажется, это должно быть общей заботой. Ещё раз подчёркиваю, не эксклюзивной деятельностью отдельных людей, делающих политическую карьеру, а общей заботой всех, кто неравнодушен к тому, как тратятся государственные деньги.

С.Минаев: Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич! Я хотел бы, прежде чем к вопросам интернета перейти, поговорить о судьбе лётчиков, которые получили по восемь с половиной лет в Таджикистане. Как Россия будет реагировать?

Д.Медведев: Я дал поручение ещё вчера всем государственным структурам заниматься этим предельно тщательно: и МИДу, и правоохранительным органам, Министерству юстиции. Они должны вступить в контакт со своими коллегами в Таджикистане, но уже сейчас – я бы не хотел, конечно, вторгаться в компетенцию правоохранительных органов и судебной системы иностранного государства, но я скажу одну вещь – решение по этому делу вызывает большое количество вопросов как с точки зрения самого состава преступления, которое вменяется нашему гражданину и его товарищу из Эстонии, так и с точки зрения того, как этот процесс проходил.

Поэтому мы дождёмся официального ответа от властей страны, с которой у нас союзнические отношения, по сути, а после этого будем уже принимать решения. А уже эти решения в зависимости от ответа могут быть разными: могут быть симметричными, могут быть асимметричными – посмотрим, как пойдёт дело.

С.Минаев: Спасибо.

И второй вопрос. Мы на прошлой встрече обсуждали новые медиа в интернете. Если говорить о «большом правительстве», я в мае открыл программу Minaev live в интернете. Суть программы простая, это интервью один на один. Но нюанс, который меняет картинку, это то, что любой телезритель может по скайпу позвонить в эфир и задать вопрос Михалкову, Жириновскому, кому угодно. Потому что мы знаем, что телезритель, когда он смотрит телевизор, он не участвует в игре никак. Он может СМС отправить для голосования, но…

Д.Медведев: Но интерактива почти нет.

С.Минаев: Нигде нет. То есть сейчас он в телевидении стал появляться. Мы сделали первое интерактивное шоу. Сегодня с «большим правительством» вместе мы будем делать эфир по итогам нашей сегодняшней встречи. Пригласим блогеров, потому что наверняка кто‑то сегодня не успеет высказаться и будут какие‑то полярные мнения. И я полагаю, что в ближайшие два-три года телевидение будет двигаться в интернет. И если у Вас до конца года будет время, я Вас приглашаю в Minaev live, или в «большом правительстве» это сделать, сделать большое интервью. Потому что я не помню ни одного российского политика, который бы в интернете сидел и отвечал на вопросы людей по скайпу.

Д.Медведев: Я помню. Это я. Правда, это было довольно давно. Я помню, у меня было первое практически интервью в интернете, которое транслировалось. Это было в тот период, когда я ещё в Правительстве работал.

С.Минаев: Но это было интервью, которое на госканале было сделано. То есть оно бы транслировалось на видеоблог.

Д.Медведев: Понятно.

С.Минаев: Я имею в виду сайт, когда люди делают телевидение в интернете.

Д.Медведев: Понятно. Ну, такого, наверное, не было, это правда. Ладно. Что ж, спасибо за идею.

С.Минаев: Спасибо.

С.Каленик: Меня зовут Каленик Сергей, я делаю комиксы. Хочу, кстати, в «большом правительстве» заниматься сектором культуры.

Вы как‑то год назад сказали, что нужно делать русский Warcraft. Я решил взять инициативу в свои руки, собрал друзей, и мы выпустили комикс о том, как Вы с Владимиром Владимировичем попадаете в Warcraft, проходите испытания, которые проходят все новички, но при этом даёте дельные советы, как нужно играть, и получается такое руководство по игре. Комикс очень понравился интернету, его просмотрели 10 миллионов раз, и он стал сенсацией по всему миру, написали в «Шпигеле», China Daily и прочих СМИ, но почему‑то во всех странах, кроме России. Когда я прихожу с этим на телевидение в России, на НТВ, РТР, даже на НТВ и Рен-ТВ, мне говорят: «Знаете, Медведев орк – это слишком, мы, наверное, не поставим это в эфир». А я почему‑то уверен, что Вам понравится, поэтому решил принести Вам печатную версию и спросить Вас лично, как Вам, понравится или нет? Посмотрите.

Д.Медведев: Давайте.

С.Каленик: Вот это Вы – зелёный. (С м е х.)

Д.Медведев: А синий – Путин или кто?

С.Каленик: Да, это Владимир Владимирович, он играет за тролля. (С м е х.)

Д.Медведев: Мне нравится. Но я спрошу ещё у своего коллеги, нравится ли ему.

С.Каленик: А подпишете мне экземплярчик, Вы же всё‑таки соавтор?

Д.Медведев: С удовольствием.

Куда Вы хотите это всё продвинуть‑то?

С.Каленик: Да мы никуда не продвигаем, я просто выложил в интернет и написал в своем блоге, и буквально через несколько месяцев уже 10 миллионов просмотров.

Д.Медведев: Нет, Вы про телевидение говорили.

С.Каленик: Да, хотелось бы на телевидение. Но я вот Маргарите Симоньян показал, она сказала, что это гениально, она обязательно сделает сюжет. Правильно?

Д.Медведев: Маргарита если и сделает, то на английском языке, чтобы наши чиновники не понимали ничего. (С м е х.)

М.Симоньян: На всякий случай.

Д.Медведев: На всякий случай, да.

С.Каленик: Но Вы всё же скажите, играть за орка нормально? Мне важно знать. (С м е х.)

Д.Медведев: Нормально.

С.Каленик: Хорошо. Тогда мы сделаем продолжение и, пожалуй…

Д.Медведев: Знаете, я сам на самом деле плохо разбираюсь в World of Warcraft, хотя периодически смотрю, как народ играет. У меня сын там довольно активно участвует во всём этом.

С.Каленик: За какую расу играет?

Д.Медведев: Не помню. Но он, по‑моему, ещё и периодически менял, и «прокачивался», там даже не уровни, а как они называются?

С.Каленик: Левелы.

Д.Медведев: Ну да, уровень, соответственно. Мне кажется, это всё сильно интересно, потому что это отдельный мир, очень необычный, существующий где‑то, понятно, за экраном.

С.Каленик: Мне кажется, не такой уж и отдельный. Практически все сейчас играют.

Д.Медведев: Да-да, но у меня как‑то пока не пошло. Может быть, в будущем я когда‑нибудь присоединюсь, особенно если Вы создадите на основе своего комикса российскую версию, нашу.

С.Каленик: Без проблем. Мы выпустим сейчас полное руководство специально для Вас, чтобы Вы знали, как играть.

Д.Медведев: Хорошо. (С м е х.) Страшные ребята такие, конечно.

С.Каленик: Да, игра такая.

Спасибо Вам.

Д.Медведев: Спасибо.

Д.Терновский: Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич!

Меня зовут Дмитрий Терновский, я блогер, основатель открытого национального проекта российских блогеров «Страна без глупостей». Мы с Вами виделись полтора года назад в Красной поляне. Наверное, Вы меня сейчас не узнали, потому что тогда мы с Вами вместе были в горнолыжных костюмах. Тогда Вы помогли решить нам одну проблему…

Д.Медведев: Точно, шапку примерьте, тогда я Вас узнаю.

Д.Терновский: Красненькая такая была, помните? Вы тогда помогли нам избавиться от одной глупости – это ограничение фото- и видеосъёмки…

Д.Медведев: Теперь я понял, да.

Д.Терновский: Вы мне тогда ещё оставили два автографа на объективах.

Д.Медведев: Вы так и не стёрли их?

Д.Терновский: Нет, ну они немножко стираются, когда я фотографирую, поэтому одним я сейчас не пользуюсь. Но не в этом суть.

После этой встречи я придумал общественный проект. Давайте посмотрим небольшое видео о нём.

(Просмотр видеоролика.)

Д.Терновский: Вы часто говорите о гражданском обществе и призываете людей быть активными. Очень многие откликаются на этот призыв. Но постоянно мы сталкиваемся с запретами со стороны представителей власти тогда, когда мы пытаемся фиксировать их действия на фото- и видеокамеры.

У нас есть ряд предложений, по которым мы бы хотели, чтобы Вы помогли и которые повлияют на эту ситуацию и избавят нас от этой проблемы.

Можно я зачитаю их, чтобы не забыть что‑то важное? Мы считаем, что требуется внести изменения в 152-ю статью Гражданского кодекса, прямо прописав там, что представители власти, находящиеся при исполнении своих обязанностей, не имеют права препятствовать фото- и видеосъёмке.

Необходимо внести точно такие же изменения в Закон о полиции. Установить высокую административную ответственность за препятствование фото- и видеосъёмке представителей власти при исполнении своих обязанностей. И обязательным считаем отдельный приказ Министра внутренних дел, который будет опять же разъяснять этот вопрос. Если законодательные вещи, которые я озвучил, они имеют какой‑то длительный процесс, то, например, указание Министру внутренних дел Рашиду Нургалиеву, я думаю, достаточно быстрая вещь, но она поможет очень многим людям с активной жизненной позицией, которые хотят жить в стране без глупости. Об этом я и хотел бы Вас попросить, а остальное мы сделаем сами.

А второе – мой коллега Антон Коробков Вам недавно передал наш замечательный стикер – зелёный фотоаппарат.

Д.Медведев: У меня лежит прямо дома на самом деле. Я посмотрел на него, как раз вспомнил.

Д.Терновский: И у меня такая просьба. Можно ли, когда Вы будете работать в Правительстве, если действительно такое случится, как Вы сами говорили, я сделаю небольшой репортаж, как Вы будете размещать у себя на новом рабочем месте?

Спасибо.

Д.Медведев: Хорошо. Но мы тогда договорились, что я помещу соответствующий стикер, я готов это сделать. Место ещё нужно будет найти, потому что нужно пройти большую часть политической процедуры, которая сейчас идёт, и давайте не будем забегать вперёд, хотя общение с вами, безусловно, поднимает в этом плане настроение.

По поводу фото. Что я могу сказать? Конечно, зачастую и сотрудники полиции, и вообще люди, которые следят за порядком, избыточно опекают фотографов. Но проблема, наверное, всё‑таки не так проста, как может показаться. Во‑первых, есть ситуации, когда люди и сами не хотят, чтобы их фотографировали, и к этому нужно относиться уважительно. Вопрос в том, что это личное право каждого человека. А во‑вторых, напомню, есть всё‑таки места, где действует особый режим, режим поддержания безопасности, секретности определённой. Наша, наверное, проблема в России заключается в том, что у нас таких мест слишком много, и зачастую это действительно вырождается в глупости. Одно дело, когда запрещают снимать на закрытых режимных объектах, где действительно, может быть, вооружение производят или ещё что‑то делается такое, что нужно держать в секрете по соображениям безопасности. А другое дело, как тогда с фотографиями, которые запрещали снимать на Красной площади. Действительно потребовалось личное вмешательство Президента, чтобы дать такое разрешение, притом что Красная площадь вся снята и переснята сверху донизу, снизу доверху, и так и сяк.

Поэтому давайте договоримся таким образом, будем реагировать, но будем реагировать на очевидные глупости, а неочевидные будем обсуждать, потому что совсем без глупостей не обойдётся.

Д.Терновский: Это понятно. Абсолютно согласен, есть режимные объекты. Но 99 процентов ситуаций конфликтных, когда мы сталкиваемся с каким‑то произволом, милицейским в том числе, происходят в других местах. Людям запрещают фотографировать, но законных прав на это не имеют абсолютно.

Д.Медведев: Я с этим согласен абсолютно.

Но это ещё, знаете, и вопрос некоей внутренней культуры. Потому что у нас эта степень зажатости, которая ещё создавалась в советский период, она, к сожалению, существует и до сих пор. И когда человек идёт с фотоаппаратом, а сейчас с фотоаппаратом ходят все, потому что все ходят с телефонами, невольно срабатывает охранительный рефлекс: а чего это он тут фотографирует? А, собственно, почему нельзя фотографировать? Здесь что, какие‑то запретные объекты?

Единственное, на что я обращаю внимание, я когда‑то всё‑таки занимался гражданским правом, всё‑таки есть право на изображение. И далеко не всякий человек может радоваться тому, что вы его снимаете. Он, может, просто хочет выглядеть так, как девушки сегодня выглядят.

Д.Терновский: Это другое. Это же регламентировано другими законами. И у нас есть комментарий к 24-й статье Конституции.

Д.Медведев: Вот Вы идёте с фотоаппаратом, я тоже иногда с фотоаппаратом, но если не хожу, то езжу, делаю какие‑то фотографии, и хотите кого‑то сфотографировать, Вас человек заинтересовал просто как персонаж. Вы его фотографируете. Он говорит: «Нет, я против». Вы что будете делать?

Д.Терновский: Если он против, я не буду его фотографировать, совершенно точно. Это нормальное поведение любого человека.

Д.Медведев: Абсолютно верно! Вот это правильная реакция нормального человека. Если человек возражает, я его фотографировать не буду, уйду в сторону. Вот, собственно, и всё.

Д.Терновский: Но представители власти – это другая история.

Д.Медведев: Это другое дело. Я, например, не могу запретить меня фотографировать, потому что я публичное лицо.

Д.Терновский: А с полицейскими такая проблема есть.

Д.Медведев: Я как бы дал общее согласие на то, чтобы находиться в эпицентре внимания. Это не касается каких‑то, может быть, личных вещей, семейной жизни, но в целом человек, который занимается политикой, чиновник, он должен быть готов к вниманию общественности и не дёргаться, но отстаивать свои интересы, если надо.

Д.Терновский: Но они дёргаются. И можно рассмотреть наши поправки, которые мы предлагаем, для того чтобы они не дёргались?

Д.Медведев: Давайте так договоримся. Я не против, с учётом того, о чём я сказал. Отправим их куда? На сайт «большое правительство».

Д.Терновский: На сайт, безусловно, это можно всё отправить, но хотелось бы, чтобы была какая‑то ещё большая реакция, потому что иначе это всё… Это долго обсуждать. Действительно, мы этим давно занимаемся.

Д.Медведев: Я с этим согласен. В целом как с подходом я с этим согласен. Если говорить о корректировке закона, Вы, надеюсь, понимаете, я ответственный человек, а тем более Гражданский кодекс – это очень важный инструмент, это экономическая Конституция нашей страны, и корректировать там можно что‑то только после того, как мы взвесим все «за» и «против».

Д.Терновский: Если Вы дадите указание проверить это, взвесить и чтобы мы приняли участие в обсуждении, то это замечательно будет.

Д.Медведев: Указание дам.

Д.Терновский: Именно этого и хотелось бы.

Д.Медведев: Девушки изнервничались. Хотите сказать что‑то?

Е.Алешина: Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич!

Д.Медведев: Привет!

Е.Алешина: Я представляю фан-клуб Medvedev Girls, я одна из участниц его.

Д.Медведев: Есть такой клуб?

Е.Алешина: Да, есть, мы его представляем. Мы совместно с группой «Медведев – наш Президент», в «ВКонтакте» есть такая группа, проводим совместно акции различные в поддержку Вас и Ваших инициатив. И мы хотим некоторые видео продемонстрировать.

Д.Медведев: Покажите, интересно.

(Просмотр видеоролика.)

Е.Алешина: Благодарим Вас за внимание и, Дмитрий Анатольевич, у нас есть ещё небольшая просьба: мы с девушками давно очень хотели поцеловать Президента России. Можно мы это сделаем?

Д.Медведев: Легко сделать. Вы вместе будете это делать?

Е.Алешина: По очереди. Можно я начну?

Д.Медведев: Прошу.

(А п л о д и с м е н т ы.)

Е.Алешина: Спасибо Вам большое.

Д.Медведев: Было приятно.

Е.Алешина: И нам очень.

Д.Медведев: Но на самом деле, Вы знаете, конечно, любому человеку приятно внимание симпатичных девушек, это нормальная реакция нормального человека. Но с другой стороны, я рассчитываю на то, что Вы будете привлекать внимание, как мне кажется, к важным вещам, о которых я стараюсь говорить. Вот я записал этот ролик с бадминтоном, на меня все накинулись, говорят: «Зачем он это делает? Вот лучше бы государственными делами занимался. Это плохо, потому что вместо того, чтобы какие‑то суровые фразы извлекать из себя, он показывает, как нужно играть в бадминтон». Или не нужно, наоборот, играть в этот бадминтон, потому что там ещё и разные точки зрения были: хорошо он это делает, плохо это делает? Но я считаю, что задача политика – всё‑таки показывать на своём примере, что является позитивным и правильным, а занятия спортом, мне кажется, это хорошо. Поэтому за то, что вы меня поддерживаете в этом, спасибо. 

Е.Алешина: Полностью согласна с Вами. Спасибо Вам.

А.Мельник: Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич! Я руководитель группы «ВКонтакте» «Подними бутылку»…

Д.Медведев: Это в каком смысле «подними»?

А.Мельник: Я Вам сейчас покажу ролик, и Вы всё поймете. Мы решаем проблемы экологии посредством ярких флэшмобов. И сейчас я Вам покажу ролик. Посмотрите, пожалуйста.

(Просмотр видеоролика.)

Д.Медведев: Вы знаете, я вам скажу банальную вещь. Я считаю, что культура только в той стране высокая, где каждый человек следит за своим поведением, и где, в общем, нестыдно действительно просто убрать за собой, и где это не воспринимается как что‑то сверхъестественное. Я считаю, что это нормально абсолютно, и бутылки поднимать, и просто соблюдать чистоту. Другое дело, что есть профессиональные структуры, которые тоже должны этим заниматься. А Вы когда этот флэшмоб проводили?

А.Мельник: Это было несколько недель назад. Сначала этот флэшмоб был в Москве, а потом я у себя в городе Иваново провела такой же флэшмоб.

Д.Медведев: Ну и как?

А.Мельник: Людей мы набирали через сеть. Ребята очень активно в этом участвуют, приходят, и это действительно вызывает восторг.

Д.Медведев: Ну а толк‑то есть от этого?

А.Мельник: Да, конечно.

Д.Медведев: В чём?

А.Мельник: В том, что мы не просто показываем ребятам, что поднять бутылку – это хорошо, а в том, что они смотрят, и это не вызывает, как Вы говорите, действительно какого‑то негатива в том, что ты поднял бутылку вместо кого‑то, а ребята это воспринимают каждый для себя сам.

Д.Медведев: На самом деле эта проблема не такая простая, как кажется. Вот я думаю, значительная часть людей, здесь присутствующих, бывает за границей и в таких очень развитых местах. И вот обратите внимание, как, допустим, хозяева небольших ресторанчиков, магазинов выходят перед своим домом и просто собирают мусор. Их же никто не заставляет это делать, это вопрос просто общей культуры. Вот ему неприятно, что перед его, допустим, заведением валяются бутылки те же самые или ещё что‑то такое, вот он и делает это сам, хотя не обязан, есть городские службы. Можно упереться, можно позвонить в полицию и сказать: «Немедленно приезжайте убирать». Мне кажется, это состояние души. Так что, если Вы пробуждаете вот такое отношение к жизни, это неплохо.

А.Мельник: Спасибо.

Д.Медведев: Тина, ну окурки тоже надо собирать. А что, разве есть сомнения?

Т.Канделаки: Нет. (Без микрофона.)

Д.Медведев: Я Лос-Анджелес прекрасно не знаю, честно говоря. Но я был там.

Т.Канделаки: Там просто люди на самом деле, которые курят, они после того, как …

Д.Медведев: Да там никто не курит уже, они все бросили.

Т.Канделаки: Они в карманчик все кладут, потому что там такие работы в наказание, что мало никому не кажется.

Д.Медведев: Кстати, в Сан-Франциско или в Лос-Анджелесе, какие там штрафы? Но я помню, меня поразило в Сингапуре, какая ответственность за курение в общественных местах и за то, что человек там разбрасывает окурки. Там вплоть до ареста ответственность – исключительно жёсткое наказание, и за жвачку, абсолютно верно. Там просто зверствуют.

Т.Канделаки: Я, если позволите, немножко про другое. Я уже третий раз на встрече с Вами, Дмитрий Анатольевич. У меня к Вам маленькая просьба, ну что просьба, так вот мелочь, но если можно прямо…

Д.Медведев: Для Вас мелочь, а мне – хорошо.

Т.Канделаки: Ну вот мне тоже так кажется. Я абсолютно случайно месяц назад оказалась на улице Вучетича в Первом московском кадетском корпусе. Ребята, кто читают «Твиттер», наверное, в курсе. Это прекрасное учебное заведение, которое существует в Москве, и я считаю, что это один из лучших примеров мужского образования сегодня в городе и, возможно, даже в стране. И вот 13 лет назад было принято решение построить новое, хорошее здание. Три раза было постановление правительства Москвы построить это здание. Я сейчас пост вывесила. Кому интересно – у меня нет возможности показать на экране, зайдите: tikandelaki.livejournal.com. Увидите все фотографии.

Так вот, стоимость постройки в соответствии с протоколом твёрдой цены составляет 1 673 801 тысячу рублей. На данном этапе в соответствии с документами уже потрачено 814 597 тысяч рублей. Но, как Вы понимаете, здание не достроено. Когда я всё это увидела, спросила у директора, Владимира Владимировича Кирсанова, я говорю: «Чем могу помочь? Что делать?» Он говорит: «Надо стучать во все колокола».

А сейчас – о пути блогера в российском интернете. Я сразу разобралась, кому принадлежит это здание. Оно принадлежит, это образовательный центр, что самое главное, естественно, Министерству образования – Кадетский корпус. Я позвонила. Узнала, куда звонить. Мне сказали: «Калине». Позвонила Калине – Департамент образования…

Д.Медведев: Калина – для тех, кто не знает, это фамилия.

Т.Канделаки: Да.

Д.Медведев: Это не машина.

Т.Канделаки: Это Министр образования Москвы.

Я говорю: «Вы – в курсе?» Он говорит: «Да, я в курсе. Но, Вы знаете, я этот вопрос не решаю. Вам – к Хуснуллину Марату Шакирзяновичу». Это уже вице-мэр Москвы, градостроительная политика.

Я не поленилась и нашла, естественно, телефоны Марата Шакирзяновича, в «Твиттере» помогли. То есть я ему каждый день писала, пока он мне не перезвонил. Первый день – без Хуснуллина, второй день – без Хуснуллина, третий день – без Хуснуллина и на четвёртый дозвонилась до Хуснуллина. Что сказал Хуснуллин? Хуснуллин сказал следующее: «У нас приоритет стоит – в следующем году. Процесс строительства ускорится, если будет распоряжение Собянина». И тут началось самое страшное. Я стала звонить в приёмную Собянина.

По тому телефону, который есть на сайте, дозвониться невозможно. Опять‑таки в «Твиттере» люди дали телефон, куда, говорят, 100 процентов дозвонишься. Вы не поверите, сразу дозвонилась. И вот теперь уже…

Д.Медведев: Интересно, что это за телефон?

Т.Канделаки: Я могу потом Вам его сказать.

Д.Медведев: По секрету.

Т.Канделаки: Да. И я звоню Сергею Семёновичу каждый день, очень приятные люди в приёмной работают, сегодня сняла, видео выложила, я говорю: «Когда Сергей Семёнович перезвонит?» Мне говорят: «Перезвонит, перезвонит». Я за что волнуюсь? Что 800 миллионов потратили, а если здание не начнём достраивать и не будет поручения Собянина, здание просто станет технически негодным.

Д.Медведев: А там что‑то построено?

Т.Канделаки: Там что‑то построено. Я Вам даже могу показать, смотрите, вот это 13 лет как построено, и 13 лет никак не достроится.

Д.Медведев: Да, это даже не что‑то, а кое‑что.

Т.Канделаки: И вот это кое‑что портится, Дмитрий Анатольевич. И будет, наверное, технически непригодным.

Д.Медведев: Надо сделать, что надо, из этого.

Т.Канделаки: Да. А если Вы чуть-чуть дальше пролистаете, то Вы увидите, в каких условиях дети учатся. Ну это правда ужасно. И ничего не меняется. Я сегодня позвонила директору – Владимиру Владимировичу Кирсанову, его не было, жена мне говорит (они пожилые люди): «Ты знаешь, если это здание достроят при нашей жизни, то Владимир Владимирович считает, что свою жизнь прожил не зря». Я говорю: «Вот сегодня что, считаете, Президенту сказать? А то всё получается, что Президент лично может решать в стране». Она говорит: «Я Вас прошу, если будет возможность, скажите». Я говорю: Первый московский кадетский, улица Вучетича. Помогите, дайте поручение Сергею Семёновичу достроить это здание.

Д.Медведев: Спасибо.

Здесь я отдельно реагировать не буду, я лишь скажу, что разберёмся обязательно, потому что если 800 миллионов выкинули, за это кто‑то должен ответить, а раз там здание стоит, наверное, надо достраивать.

Т.Канделаки: Две компании…

Д.Медведев: Скорее всего, там просто идёт какая‑то проверка того, что было сделано до этого, сколько денег освоили, сколько денег украли, поэтому всё остановилось.

Т.Канделаки: Если можно, в двух словах, чтобы все знали. Суть дела вот в чём – строительные фирмы «Гамби» и «Стройинвест» отказались от продолжения работы и мотивируют своё решение отсутствием денег, не говоря о том, что директор одной, Михальков Павел Сергеевич, вообще не выходит на связь и находится в федеральном розыске.

Д.Медведев: Ну вот. То есть звонить‑то нужно не Собянину, а Нургалиеву.

Т.Канделаки: Вы знаете, Дмитрий Анатольевич, в Вашем случае, если Вы позвоните в эти два места, я думаю, что это здание достроят точно в этом году.

Д.Медведев: Ладно, подумаем, что сделать. На самом деле жалко денег, которые израсходовали, и жалко людей, которые этим занимались. Займёмся.

Т.Канделаки: Спасибо огромное.

Д.Медведев: Какие люди знакомые! И что Вы хотите сказать мне?

И.Харламов: Здравствуйте.

Д.Медведев: Привет. (С м е х.)

Так спрятался, что даже не видно было.

И.Харламов: Я представляю группу Medvedev Boys. (С м е х.)

Д.Медведев: Целоваться не будете? (С м е х.)

И.Харламов: У меня давно есть мечта, я хочу поцеловать Medvedev Girls. (С м е х.)

Д.Медведев: Это годится, это можно.

И.Харламов: А если серьёзно, все задают очень серьёзные вопросы, и у меня действительно серьёзный вопрос, который мучает меня уже очень долго, я в прошлую нашу встречу не смог его задать, не успел. Вопрос такой. В тот момент, когда вся страна смотрит Ваше новогоднее поздравление, что смотрите Вы? (С м е х.)

Д.Медведев: Классный вопрос. Я отвечу: смотрю поздравление российскому народу и испытываю довольно сложные чувства, потому что я вспоминаю, как я его записывал, и смотрю за тем, что получилось на экране, насколько это всё‑таки выглядит убедительно и доходчиво для людей, которые празднуют Новый год.

И.Харламов: Спасибо.

Надеюсь увидеть Вас на юбилее КВН через несколько дней.

Д.Медведев: Спасибо. Я, кстати, поздравил КВН с юбилеем, потому что КВН, конечно, это отдельная история в нашей стране.

А что касается Нового года, то ещё отметим.

И.Харламов: Спасибо.

Д.Давыдов: Уважаемый Дмитрий Анатольевич, меня зовут Денис Давыдов, и я представляю Лигу безопасного интернета. Наша миссия – искоренение опасного контента в сети. Он там есть.

Д.Медведев: Как вы его искореняете?

Д.Давыдов: Мы занимаемся тем, что принимаем сообщения о распространении в интернете детской порнографии, наркотиков, экстремистских материалов, вредоносных программ. А затем во взаимодействии с нашими зарубежными и российскими партнёрами мы удаляем такие сайты. Ежемесячно мы закрываем порядка тысячи сайтов с детской порнографией, где‑то 400 сайтов с наркотиками. Хочу сказать, что это тысячи спасённых детей и предотвращённых преступлений. Но, Вы знаете, обидно признавать, что наше общество, за исключением тех, кто находится здесь, пока не способно самостоятельно противостоять опасному контенту.

Сравните. В Соединённых Штатах 80 процентов родителей рассказывают своим детям о том, как избежать опасности в интернете. В России же 97 процентов родителей даже не знают о существовании таких угроз. В Германии, Франции, Италии Вы не найдёте столько откровенной порнографии и чернухи, сколько в Рунете. Даже Британия, где …

Д.Медведев: Это спорный вопрос. Знаете, я Вам честно скажу, я не читаю до такой степени хорошо на немецком языке, чтобы сказать, что там нет такого количества чернухи. На английском читаю, но тоже, знаете, это всё‑таки не родной язык, и сленг – это отдельная тема.

Д.Давыдов: Дмитрий Анатольевич, и на Госсовете в Иркутске, и на последнем Госсовете по детям [30 мая 2011 года] Вы призывали разработать эффективные механизмы для противодействия опасному контенту в сети. Мы в Лиге разработали проект федерального закона о создании такого единого чёрного списка опасных интернет-страниц. Договорились с операторами связи, и операторы связи готовы оперативно блокировать доступ к тому, что находится в чёрном списке.

Дмитрий Анатольевич, поддержите, пожалуйста, наш законопроект, и я думаю, что только так мы победим абсолютное зло.

Д.Медведев: Спасибо. Я думаю, что отношение к Вашей инициативе будет разным. Я не предлагаю сейчас глубоко обсуждать эту тему, потому что она специфическая.

С другой стороны, конечно, не могу возражать Вам в том, что в интернете есть значительное число сайтов, контент которых представляет реальную угрозу для общества и для здоровья большого количества людей. Вопрос только в том, кто будет принимать решение. Это же самое сложное, понимаете? То, что кажется по каким‑то причинам неприемлемым для вас, для кого‑то может быть более или менее приемлемым.

Есть абсолютно исключённые вещи, например, которые связаны с совершением преступлений, например педофилия или распространение наркотиков. Да, это табу, сомнений нет, и с этим надо бороться. Но есть пограничные ситуации, и вот именно здесь дьявол‑то и прячется в деталях.

Чтобы долго не говорить на эту тему – если такой законопроект готовить, то было бы желательно, чтобы мы всё‑таки могли найти реальные критерии отграничения одного от другого. И чтобы решение об этом принимали не сотовые операторы, иначе это будет зависеть от того, какое настроение у сотового оператора, что он считает правильным мне показывать, чего не показывать, всё‑таки интернет – это открытая площадка. Поэтому проблема есть, но вопрос в юридическом отграничении запретных вещей, которые подлежат безусловному искоренению, от тех, которые нам не нравятся, может быть, даже носят аморальный характер в какой‑то ситуации, но которые мы в силу специфики интернета вынуждены сохранять, или, во всяком случае, на которые не можем реагировать.

Д.Давыдов: Да, но что касается абсолютного зла, на основах саморегулирования. Думаю, всё общество, все интернет-компании и те же самые сотовые операторы готовы противостоять абсолютному злу.

Д.Медведев: Да. В том, что касается преступлений, которые преследуются по любому правопорядку – и по российскому, и правопорядку других стран, – это должны быть соглашения на основе саморегулирования. Здесь я согласен, чтобы они просто сами это всё чистили. Но это ещё и культура на самом деле, уровень культуры.

И.Засурский: Дмитрий Анатольевич, сейчас Госнаркоконтроль преследует блогера за то, что тот просто пересказывает цитаты Стива Джобса по [определённому] поводу. Вы понимаете, что о таких вещах люди должны говорить. Это нельзя исключить из жизни. Человека нельзя посадить в тюрьму за то, что он пересказал цитату Стива Джобса.

Д.Медведев: Да нет, конечно. И вообще за цитаты нельзя никого привлекать ни к какой ответственности.

На мой взгляд, опасным является другое: пропагандирование тех или иных вещей, которые образуют состав преступления. Если предлагают детей, для того чтобы заниматься сексуальным насилием, это уже законченный состав преступления и должно безбожно уничтожаться. А этих людей должны находить и привлекать к ответственности уголовной, причём максимально жёсткой.

Если говорить о наркотиках, то это не просто рассуждение о том, что кто‑то когда‑то что‑то принимал, а конкретная рецептура тех или иных наркотических препаратов, которых в сети бродит огромное количество. Размещение таких вещей должно быть под запретом.

Кстати сказать, есть ведь очень сложные ситуации, пограничные. Например, размещение рецептуры создания взрывчатых веществ. Само по себе это вроде бы и не образует состав преступления. А с другой стороны, мы понимаем, кто этим пользуется. Поэтому, ещё раз повторяю, правовая проблема здесь весьма серьёзная, но хорошо, что Вы её поднимаете.

М.Юденич: Марина Юденич – писатель, блогер.

Вопрос тяжёлый, но не задать его не могу.

Д.Медведев: Давайте.

М.Юденич: Тема эта занимает меня как блогера уже два года и в офлайне – год. Тема эта называется «Дело лейтенанта Аракчеева». Я не знаю, говорить Вам что‑то об этом или нет. Если коротко, это лейтенант дивизии имени Дзержинского, который в 2004 году был обвинён в убийстве мирных жителей в Чечне. Дважды коллегия присяжных оправдывала его, дважды по формальным обстоятельствам государственное обвинение возвращало дело в нарушение конституционных норм, я не буду сейчас занимать время, но справка есть. И, наконец, третий раз единолично судья приговорил его к 15 годам лишения свободы в колонии строгого режима.

Я дважды встречалась с Аракчеевым. Первый раз ездила делать интервью для газеты «Московский комсомолец», второй раз – снимать документальный фильм. Во второй раз мы взяли с собой одного из лучших специалистов-полиграфологов, который четыре часа в колонии обследовал Аракчеева на полиграфе и пришёл к однозначному мнению (я понимаю, что полиграф – это неоднозначно само по себе, но тем не менее).

Меня потрясает в Аракчееве вот что. Я его спросила: «Почему ты не сбежал?» Его подельник, второй человек, который обвинён, как и он, по этому же делу, он ушёл, и у меня есть большое подозрение, что его никто не ищет, как никто не ищет Ульмана и других. Аракчеев сказал, что он гражданин нашей страны и уходить, не будучи виновным, из страны он не хочет.

Почему я говорю об этом здесь? Потому что если бы не блоги, если бы не интернет, я бы, наверное, никогда не узнала о существовании Сергея Аракчеева. Мы собрали более 20 тыс. подписей в его защиту и передали в Администрацию [Президента] вместе с его обращением, которое было в топе блогов (большинство блогеров знают о нём). Могу сказать, что, несмотря на довольно резкую политизацию блогосферы на правых, левых и так далее, Сергей Аракчеев, я это ответственно заявляю, это единственная, на мой взгляд, одна из немногих консолидирующих фигур. В том, что дело его шито белыми нитками, я говорю сейчас официально, я цивилист, я не криминальным правом занимаюсь…

Д.Медведев: И я не криминалист.

М.Юденич: …но когда в деле написано, что медицинское исследование трупа не производилось, потому что это не предусмотрено законами Шариата, я считаю, что это вопиющее нарушение всех законов.

Д.Медведев: Марина, какие предложения у Вас?

М.Юденич: Дмитрий Анатольевич, Вы гарант исполнения Конституции и законов в нашей стране. Есть у Вас право дать поручение Следственному комитету, прокуратуре, Военной прокуратуре продолжить дело, вернуть его на доследование. Это по закону.

Д.Медведев: Там все стадии обжалования прошли?

М.Юденич: Все, остался только Европейский суд по правам человека, но он туда не хочет.

Д.Медведев: Это уже не наш суд, и это уже отдельная тема.

М.Юденич: Аракчеев туда не пойдёт.

Д.Медведев: Вы сказали, я услышал. Не буду скрывать, я, конечно, совсем не глубоко представляю эту ситуацию, но слышал о ней, потому что вокруг этой фигуры действительно в интернете полемика шла. Ну и, как обычно, она, естественно, на то и полемика, чтобы взгляды были абсолютно полярные, начиная с того, что Аракчеев – святой, и заканчивая, что он преступник и должен получить по полной программе. Я предлагаю сейчас вообще это больше не обсуждать, потому что это вопрос судебный…

М.Юденич: Я хотела, чтобы Вы услышали.

Д.Медведев: …очень тонкий и требующий правовых средств реагирования. Я дам поручение к нему вернуться и изучить. Больше я Вам сказать ничего не могу, я не могу предвосхищать никаких решений.

М.Юденич: А больше ничего и не надо. Спасибо.

А.Заборовский: Вот Вы месяц назад на встрече со сторонниками озвучивали идею «большого правительства», и сегодня мы здесь о нём уже довольно много поговорили. Мы за эту идею зацепились, изучили западный опыт и разработали механизм, с помощью которого обычные граждане могут в рекомендательном порядке влиять на законотворчество. Этот механизм можно внедрить как в сайт «большого правительства», так и в сайт Общественной палаты и в другие государственные проекты, как мне кажется. И этот проект – это лишь наш маленький, первый шаг к нашей большой цели. Наша большая цель – это сделать «Цифровую партию» в России. И эта партия будет заниматься такими вещами, как право человека на интернет, голосование в государственные органы через интернет, развитие цифрового бизнеса в России, единый электронный документ и пропаганда интернета в целом.

В связи с этим у меня есть к Вам предложение и вопрос. Вопрос: как Вы в целом относитесь к идее «Цифровой партии» в России? И предложение – прийти на наш первый съезд в декабре этого года.

Спасибо.

Д.Медведев: Спасибо.

Идеи у вас, безусловно, благие. С учётом моего отношения к интернету, вы понимаете, что я хорошо отношусь к таким технологиям, а главное, что я могу сказать, чтобы «Цифровую партию» не постигла судьба «Партии любителей пива». То есть, иными словами, чтобы это была всё‑таки работающая идея, а не просто способ популяризации собственных каких‑то идей, представлений.

Если говорить о будущем, то у меня, как ни странно, может быть, нет ощущения, что вот завтра все эти технологии будут активно участвовать в политическом процессе. Но не так давно я сказал, что на мой взгляд, грядёт эпоха цифровой демократии. В чём это заключается? Это заключается в том, что мы, может быть, в какой‑то период вернёмся к таким формам непосредственной демократии с использованием цифрового пространства, которые давным-давно забыты, включая прямое голосование. Прямое голосование не только на выборах, допустим, Президента или Государственной Думы, но и те же самые референдумы.

Посмотрите, во всём мире референдумы используются достаточно редко, потому что очень сложна процедура организации референдума. С другой стороны, могут быть очень тяжёлые последствия голосования, потому что они раскалывают общество и так далее. Но есть вопросы, по которым обязательно нужно узнать точку зрения огромного количества людей, а может быть, даже всей страны. Сделать это с использованием существующих технологий очень сложно, просто потому что это дорого, потому что это неэффективно. Но если, допустим, использовать цифровые технологии, то это может быть достаточно быстро, недорого и абсолютно показательно, если у нас есть средства верификации каждого конкретного голоса.

Поэтому никто не знает, что будет в будущем, но всё может быть. Может быть, лет через 20–30 мы действительно вернемся в эпоху, по сути, непосредственной демократии с использованием цифрового ресурса, когда у каждого человека будет свой соответствующий ключ или индекс какой‑то, который будет позволять ему непосредственно участвовать в управлении государством. Это выглядит как фантастика, может быть, но с другой стороны, мне кажется, это абсолютно нормально. Поэтому у Вашей идеи есть будущее, если Вы этим будете заниматься.

Спасибо.

А.Самарский: Дмитрий Анатольевич, здравствуйте.

Мне 15 лет, я веду в интернете различные блоги и в свободное от учёбы время пишу книги. После публикации моей книги о слепом подростке «Радуга для друга» обычным шрифтом, а затем шрифтом Брайля я активно начал переписываться со слепыми ребятами. Так получилось, что я уже три года занимаюсь проблемами незрячих людей. Так вот из переписки, Вы знаете, я понял, что они хотят пользоваться компьютерами, выходить в интернет, но без посредников, то есть без посторонней помощи. И сейчас такая возможность есть, но эта возможность очень дорогая, и стоит она порядка 100 тысяч рублей.

Д.Медведев: Это клавиатура со шрифтом Брайля, да?

А.Самарский: Это брайлевский дисплей, Вы можете посмотреть. Уникальность этого прибора в том, что в одном устройстве и клавиатура, и монитор, и можно даже сказать, и сам компьютер.

Д.Медведев: Здесь внутри есть ещё и начинка какая‑то такая серьёзная, и память, и всё остальное?

А.Самарский: Да. И я могу сейчас продемонстрировать Вам, как незрячий человек может пользоваться таким прибором.

Д.Медведев: Покажите.

А.Самарский: Вот смотрите, держите iPad, я сейчас постараюсь, не прикасаясь к компьютеру, разблокировать и написать в «Твиттер» Вам сообщение.

Д.Медведев: Давайте.

А.Самарский: Вот смотрите, сейчас произойдёт подключение с помощью Bluetooth. Минутку. Я его разблокирую сейчас и отправлю сообщение Вам в «Твиттер».

Д.Медведев: Вижу.

А.Самарский: Всё, сообщение отправил. Но дело в том, что это я смотрю на монитор, а незрячий человек, чтобы узнать, на что навёл курсором…

Д.Медведев: Чувствует только шрифт.

В чём вопрос, Михаил?

А.Самарский: Так вот, я продолжу. Я год назад через интернет познакомился со слепой девочкой, она очень талантливая, с 11 лет она пишет стихи. И школа, поддержав её талант, обеспечила её таким прибором. Сразу скажу, как её зовут: Настя Накопия из Тульской области. Она мне как‑то написала в письме, что скоро ей напомнят о её страшной проблеме. И оказывается, как только она окончит 11-й класс, она должна будет этот прибор вернуть обратно в школу, а для неё это, Дмитрий Анатольевич, не знаю, это всё равно, что…

Д.Медведев: Понятно, Михаил, Вы делаете предложение. Я понимаю, что это большая проблема. Вы предлагаете эти приборы больше выпускать или что?

А.Самарский: Я просто хотел у Вас узнать, можем ли мы каким‑то образом помочь Насте?

Д.Медведев: Давайте так тогда договоримся. Насте мы помочь можем, и вообще встреча с любым руководителем, любым начальником, естественно, может закончиться помощью конкретному человеку. Это проще всего, и, наверное, это правильно. Но уж если Вы эту тему подняли, у нас огромное количество людей, и детей, и взрослых людей, которые, к сожалению, не видят или почти не видят. Они, кстати, пишут достаточно часто тоже мне. Нужно просто сделать так, чтобы вот этот прибор, я не знаю, хороший он или средний, он был доступен большому количеству людей, у которых нет зрения. Давайте лучше вот этим займёмся, и это будет тогда наш общий вклад в решение этой проблемы.

Если Вы мне дадите исходные данные вот этого прибора, я тогда дам поручение Министерству образования и другим ведомствам позаниматься тем, чтобы закупить его в большем количестве, чем, например, это сейчас покупается, и, может быть, привлечь к этому и неправительственные организации, и бизнес, для того чтобы они просто помогли.

А что касается девочки, о которой Вы говорите, ей мы, конечно, поможем, это проще, но ещё раз говорю, надо решать проблему в целом.

А.Самарский: Я согласен. Спасибо большое.

Д.Медведев: Договорились. Спасибо.

Х.Эсмурзиев: Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич!

Хотел бы Вас поблагодарить за то, что Вы уделяете большое внимание национальной политике. Очень показательно и очень понравилось то, что недавно Госдума запретила словосочетание «лицо кавказской национальности». Почему? Потому что я занимаюсь в интернете продвижением музыкальной группы «ЛКН». Цель названия такой группы – это сменить ассоциацию этого словосочетания. Если Вы сейчас в Google наберёте «ЛКН», то Вы сразу же увидите название треков, а не оскорбляющий контекст.

Д.Медведев: Так и будет, да? В Google нужно или в Yandex можно набрать?

Х.Эсмурзиев: Да без разницы, любой поисковик.

Д.Медведев: Прямо выскакивает именно официальный сайт группы. Также в «Википедии», и дальше всякие разные вещи.

Х.Эсмурзиев: Да, да. Именно в интернете у нас это получилось, записать треки, чтобы людям музыка понравилась, и так далее. Но есть одна проблема, Дмитрий Анатольевич. Когда мы обращаемся к серьёзным СМИ, даже после того как Госдума приняла такой закон, нам приходит ответ: обязательно измените название музыкальной группы. То есть мы не можем расшириться на большую аудиторию именно из‑за названия. А если сменить название, то цель самой группы меняется. Что бы Вы посоветовали?

Д.Медведев: Кто Вам запрещает использовать это название?

Х.Эсмурзиев: Запрещается словосочетание – это Госдума. А нам это, наоборот, нравится.

Д.Медведев: Я понимаю. Я имею в виду, кто в СМИ запрещает? Назовите конкретно фамилию этого человека.

Х.Эсмурзиев: Фамилию называть – не знаю. Но когда мы отправляем предложение о сотрудничестве, например, с радиостанциями по поводу ротации, или же на музыкальные телеканалы, нам так и отвечают.

Реплика: Парни, может быть, ваша музыка им не нравится. Дмитрий Анатольевич вас будет в ротацию ставить?

Д.Медведев: Я понимаю желание продвинуть свой проект, это нормально абсолютно. Только давайте говорить откровенно, это, конечно, никак не связано с названием. Это связано с тем, что у музыкальных редакторов, у руководителей тех или иных программ есть свои представления, что ставить и что не ставить. Но давайте поступим следующим образом. Я, к стыду своему, не слышал пока творчества этой выдающейся группы. Вот если мне понравится, я вам протекцию составлю.

Х.Эсмурзиев: И Вы обещаете?

Д.Медведев: Я ещё раз говорю, если мне понравится, то я Вам помогу, а если нет, то не буду помогать.

Х.Эсмузриев: Тогда одна просьба будет.

Д.Медведев: Так я уже ответил. (С м е х.)

Х.Эсмурзиев: Нет, одна ещё просьба.

Вы добавьте меня в «ВКонтакте», чтобы, как только послушаете, сообщили, понравилось или нет. (С м е х.)

Д.Медведев: Хорошо, я сообщу Вам. Спасибо Вам большое.

Пожалуйста, давайте ещё три человека и будем завершать.

Прошу Вас.

Г.Леви: Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич!

Я основатель самого крупного в России образовательного проекта в области интернета «Дневник.ру». Мы представляем три сервиса для школ, это социальная сеть, электронный документооборот и дистанционное обучение. Я мог бы долго сейчас рассказывать про эти сервисы, рекламировать их, но этого делать не буду, информация доступна на сайте, поэтому я лучше расскажу реальные истории, которые нам прислали наши пользователи.

История первая. Родители очень долго не могли найти общий язык со своим ребёнком. История абсолютно реальная, и я думаю, она встречается у многих родителей, не могли долго найти общий язык, общих интересов. Но в один прекрасный день школа зарегистрировалась на сайте, и на странице своего ребёнка они увидели, что он интересуется кулинарией. Абсолютно они были в шоке, и вокруг этой темы…

Д.Медведев: Но это радоваться надо, если бы они что‑нибудь другое увидели… Интересуется кулинарией, это же прекрасно.

Г.Леви: Да, об этом они и писали, что благодаря тому, что они это увидели в интернете, они и смогли найти с ним общий язык после долгого перерыва.

История вторая. Обычная питерская школа №617. Два года назад они подключились к проекту и приняли решение перейти на электронный документооборот. В итоге за это время они смогли на 50 процентов сократить свои расходы на закупку бумаги, на закупку картриджей для принтеров и на 30 процентов сократилось время педагогов, которое они тратят на отчётность, на совещания, на информирование в ручном режиме, обзвон родителей.

История номер три – это история целого региона. Регион – Астраханская область, с которой у нас подписано соглашение о сотрудничестве. И все 300 школ этого региона работают в этой системе – «Дневник.ру». И за год Министерство образования региона рапортует, что идёт увеличение практически по всем основным параметрам: и успеваемость, и посещаемость, и средний балл, средний результат по ЕГЭ. А также, когда был карантин в прошлом году и большинство школ было закрыто из‑за карантина, образовательный процесс не прерывался ни на один день. Он продолжился на страницах нашего портала в интернете.

Но таких историй я мог бы рассказать ещё множество тысяч из тех писем, которые мы получаем. В проекте, как Вы правильно заметили, 15 тыс. школ, 2,5 миллиона пользователей. С 14 регионами нам удалось подписать соглашения о сотрудничестве. Но работы ещё очень много и для нас как программистов, и для регионов, и для школ.

Соответственно, в связи с этим мой вопрос к Вам как к человеку, который видит за интернетом будущее, делает на это ставку: будут ли поддерживаться те регионы, те школы и те педагоги, которые внедряют инновации в образовании? Будут ли они обеспечены необходимой техникой, чтобы в каждом классе, на каждом уроке, у каждого педагога был необходимый инструментарий, и будут ли надбавки им к зарплате именно за то, что они внедряют эти инновации? Потому что если этого не сделать, то произвести этот прорыв не удастся и это будут только локальные успехи, но не успехи в масштабах всей страны.

Спасибо.

Д.Медведев: Спасибо.

Я этим давно уже занимаюсь, ещё с момента, как перешёл на работу в Правительство, и стараюсь менять среду в школе настолько, насколько это удаётся. Естественно, Вы знаете о том, что, когда национальный проект появился, это была первая линия, когда мы смогли подключить все школы к интернету. Да, там трафик разный, скорость разная, затраты, тем не менее это был, на мой взгляд, всё‑таки революционный шаг. И когда я, помню, рассказывал об этом Биллу Гейтсу, он приехал как раз в Россию, я ему назвал количество школ, их тогда было 62 тысячи, он только присвистнул, говорит: «Ничего себе», – они же ещё в разных местах находятся. Я очень горд, что мы эту задачу решили, ещё раз говорю, может быть, не идеально, но решили. Всё это работает.

В этот же период мне принесли как раз на ознакомление продукт, или Ваш, или похожий на Ваш, и мне он сразу очень сильно понравился, потому что на самом деле я родитель всё‑таки довольно своеобразный, мне не очень легко в школу приезжать, для того чтобы, например, узнать об успеваемости своего ребёнка. Я это сразу оценил, потому что они внедрили у себя похожий продукт, и я реально несколько лет подряд смотрел за успеваемостью своего ребёнка: очень удобно, исключительно удобно. Но для того чтобы всё это делать, требуется, чтобы все были подготовлены: и родители – это отдельная тема, и учителя. Когда мы начинали внедрять интернет в школах, у меня самые большие опасения касались учителей, дети‑то всё усвоят, они всё на лету схватывают, а учителя, они разные, некоторые очень возрастные, для некоторых интернет – это исчадие ада какое‑то, которое несёт только одни проблемы. Надо признаться, я ошибся, огромное количество учителей очень быстро смогли пропустить интернет через себя и пользоваться всеми благами и возможностями, связанными с интернетом.

Теперь по поводу продолжения инновационных программ. Конечно, мы их обязательно будем продолжать, обязательно будем деньги дополнительно на это выделять, потому что у нас, я посмотрел несколько дней назад, всего 15 процентов школ оснащены интернет-классами, не просто подключением к интернету, а интернет-классами. Да я ещё знаю, какие это интернет-классы, Вы тоже знаете, там, естественно, старые компьютеры стоят, и из этого всё вытекает. Поэтому задача переоснащения школ, улучшения их подключения к интернету, просто подготовленности самих педагогов – стояла и должна стоять.

Теперь в отношении доплат. Вот здесь у меня более сложное отношение, честно Вам скажу. Нужно в целом поднимать учителям зарплату, и мы этим занимаемся, и худо-бедно, но сейчас этот процесс тоже идёт, мы приняли решение о том, чтобы зарплата педагога в ближайшее время вышла на уровень средней, в соответствии с доходами в конкретном регионе: если это 15 тысяч, значит, 15 тысяч, если 40 тысяч, значит, это 40 тысяч, – вот это должно быть исполнено обязательно. Но доплаты за то, что человек умеет пользоваться интернетом, мне кажется, неправильно. Интернетом и вообще компьютером должен уметь пользоваться любой современный специалист. Я как‑то об этом говорил.

Более того, я считаю, что, например, если государственный служащий не умеет пользоваться компьютером и не знаком с тем, как вести себя в интернете, он просто подлежит увольнению, потому что он профессионально непригоден.

Р.Вихлянцев: Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич.

Мы на самом деле виделись один раз, но просто тогда фотки плохие получились, я решил ещё раз прийти. С друзьями мы вместе где‑то полгода назад сделали сайт «Спасибо, Ева», там более 30 миллионов просмотров, но это так. В общем, мы просто хотели показать Вам один из тех роликов, которые мы делаем.

(Просмотр видеоролика.)

Р.Вихлянцев: Мы этим занимаемся в свободное время и получаем от этого удовольствие.

И такой вопрос. Может быть, Вы смотрите что‑нибудь, наблюдаете за кем‑нибудь из российских видеоблогеров? Я сейчас послушал, все Вас обычно о чём‑то просят, а мы не подготовили просьбу. Поэтому я сейчас подумал, у меня был ролик один, где я попросил людей в интернете подбирать пароль к Вашему «Твиттеру», то есть проверить, как он защищён. Вы видели, наверное? Там перебрали несколько тысяч вариантов, не подобрали. Я Вас поздравляю с защищённым «Твиттером». Но там было такое условие, что если вы взломаете, то подпишитесь на Руслана Усачева, на меня.

Раз я в такой ситуации, может быть, Вы подпишетесь?

Д.Медведев: Вы же не взломали?

Р.Вихлянцев: Я видел в последнее время, на непонятных людей каких‑то подписались…

Д.Медведев: Непонятных людей, в том числе присутствующих в этом зале.

Р.Вихлянцев: Ой!

Д.Медведев: Никого не хотели обидеть.

Р.Вихлянцев: Я никого не хотел обидеть никогда.

Д.Медведев: Ладно, черкните адресок, я подумаю.

Р.Вихлянцев: Я Вам отправлю сейчас тогда.

Д.Медведев: Хорошо, договорились. А Вы дальше продолжайте ролики снимать, ролик, кстати, хороший.

Р.Вихлянцев: Мы рады, что Вам понравилось. Спасибо большое.

Д.Медведев: Знаете, я получаю огромное удовольствие от общения с вами, в том числе потому, что это возможность в средине рабочей недели походить в джинсах и без галстука, но у нас есть только один человек, который сидит в галстуке, я просто не могу Вам не дать слово, потому что это подвиг в этой аудитории. Зачем Вы галстук надели?

А.Штейнбух: Господин Президент, к Вам на приём всё‑таки в галстуке положено.

Добрый день. Дмитрий Анатольевич, тут уже предыдущие выступающие много говорили по поводу того, что чиновники, силовики и так далее мешают проводить фотосъёмку, препятствуют всему этому, и так далее, и так далее. Вот какой вопрос и какая просьба, я работаю в маленькой телевизионной компании, мы занимаемся производством документального кино. И если вопросы, связанные с размещением этого кино на телевизионных каналах, это отдельная история, но она решается так или иначе, то добиться разрешения от наших органов власти на то, чтобы проводить какие бы то ни было съемки, – это вопрос практически не решаемый. И если с гражданскими институтами ещё хоть как‑то можно договариваться, то с силовиками вопрос – практически ватная стена. Единственные два приятные исключения – это МВД и Минобороны…

Д.Медведев: Но уже немало, это самые крутые ведомства, самые большие.

А.Штейнбух: Тем не менее всем остальным можно по 1,5–2 года отправлять письма, и обратно нет…

Д.Медведев: Это Вы кого имеете в виду, ФСБ, СВР?

А.Штейнбух: СВР не трогаем, в том числе и ФСБ.

Д.Медведев: Да, их не трогайте, у них там совсем всё закрыто.

А.Штейнбух: Туда 1,5–2 года отправляются письма, обратно – ни ответа ни привета. Доходит до смешного, съёмочная группа едет в одну из наших бывших «горячих» точек снимать документальное кино. МВД оказывает полное содействие, всё обеспечивает. За день до вылета съёмочной группы органы безопасности, до этого говорившие: «Да, мы поможем, всё обеспечим», – накладывают полное вето.

Д.Медведев: Раз уж Вы пришли так официально, с галстуком, я ведь не обманул, когда сказал, что сейчас собираюсь встретиться с директором ФСБ. Но не ради того, чтобы наказывать этого гражданина, который хамил, а по другим вопросам.

Как Ваша компания называется?

А.Штейнбух: «ЭвриМедиа».

Д.Медведев: И чего Вы хотите снимать?

А.Штейнбух: Мы делаем документальные фильмы для Рен-ТВ, для ВГТРК по вопросам… В своё время делали фильмы по борьбе с терроризмом на Северном Кавказе, делали фильмы про ситуацию в Киргизии в прошлом году, и так далее, и так далее. Хотели продолжать эту тему.

Есть проект, который понравился на одном из наших общероссийских каналов, связанный с историей и спецслужб, с историей силовых органов. МВД даёт «зелёный свет», Минобороны даёт «зелёный свет», остальные просто отмалчиваются.

Д.Медведев: Ладно. Это продолжение темы с фото. Хорошо, я услышал. Буду иметь в виду.

А.Штейнбух: Спасибо огромное.

Д.Медведев: Дорогие друзья!

Я на самом деле хотел вас сердечно поблагодарить за то, что вы провели эти два часа вместе со мной.

Знаете, конечно, и по поводу нашего с вами разговора будут очень разные мнения в той же самой блогосфере и в интернет-среде. Часть людей напишет следующее: «Пришли тут 150 или 200 человек и не задавали Президенту острых вопросов».

Вопрос в том, что для каждого из нас «острые вопросы»? Ведь острые вопросы – это не только то, что кажется, например, таковым отдельным нашим людям, которые, может быть, даже и популярны в интернет-среде, в блогосфере. Это то, что волнует нас всех. Вот если людей волнует хамство – это острый вопрос. Если волнует возможность делать фотографии или снимать кино – это острый вопрос. Если волнует тема доступности компьютеров для слепых детей – это острый вопрос. Поэтому для меня совершенно очевидно, вы мне сегодня задавали острые вопросы, те, которые хотели задать. Если у кого‑то есть другие вопросы, у него будет возможность это сделать.

Но мне бы хотелось, чтобы вы оставались такими же непосредственными и такими же активными, как были сегодня, и ещё умели всё‑таки иронизировать и над самими собой, потому что человек, который перестаёт улыбаться, человек, который не может адекватно оценить самого себя, человек, который просто надувается и считает себя абсолютно великим (не важно, кем он работает), как правило, этот человек совершает огромное количество ошибок. Я надеюсь, что вы их совершать не будете, потому что у вас у всех есть чувство юмора, а это для человека очень важно.

И последнее. Я надеюсь, что всё‑таки сайт «Большое правительство» будет активно использоваться, потому что это как раз самое серьёзное, может быть, место, которое мы сегодня обсуждали, для того чтобы разные задачи, стоящие перед нашей страной, находили своё разрешение. А вас, всех присутствующих здесь, я хотел бы ещё раз поблагодарить, и я надеюсь, что вы будете так же заинтересованно работать, как работали до сих пор в той среде, которая вам привычна. Мне эта среда тоже привычна, и она мне интересна, а вы – мои сторонники, и мне это очень приятно.

Спасибо. До встречи.