Президент России — официальный сайт

Документ   /

В.Путин: Дорогие друзья, добрый день!

Мы собрались сегодня в университете в связи с заседанием попечительского совета. Подумаем, что можно дополнительно сделать для ведущего, основного, главного вуза страны, вместе с коллегами. Но я попросил дать мне возможность отдельно встретиться именно с юристами, имея в виду, что сегодня два повода для этого есть: непосредственно сегодня – День юриста, с чем я вас сердечно поздравляю! Это первое. А второе касается уже непосредственно студентов юридического факультета Московского университета. Хочу поздравить вас с новосельем. По‑моему, это замечательное здание, замечательное оборудование, замечательные возможности, где можно получить удовольствие и от общения с преподавателями, с учебной литературой, и чувствовать себя комфортно во всех смыслах этого слова. Поздравляю вас с новосельем!

Что касается Дня юриста, то, поздравляя вас, хотел бы вспомнить ещё об одном важном событии. Мы находимся в преддверии 20-летия Конституции Российской Федерации. Это Основной закон, как мы с вами говорим, любой страны, в том числе и нашей страны. И его ценность для нас не менее, а может быть, даже более важна – сейчас попробую сказать, почему более важна, – чем для других стран.

Наверное, более важна потому, что, как мы с вами прекрасно понимаем и много раз уже об этом сказали вслух, всё‑таки наша страна проходит определённый и очень сложный процесс трансформации. И очень важно иметь основополагающие ценности, которые заложены в Основном законе страны – в Конституции нашего государства. Очень важно, чтобы всё общество, каждый конкретный гражданин всегда чувствовал, что наша страна основана на стабильных, справедливых правовых принципах. Именно отсюда – в том числе, конечно, и из истории, от общения с родителями, но в том числе и отсюда рождается здоровое чувство патриотизма, о котором так много мы в последнее время говорим.

Оно будет тем весомее и тем основательнее, чем больше человек будет понимать и осознавать, что он любит – а патриотизм это не что иное, как любовь к Отечеству, – и гордится своим Отечеством, в том числе и за то, что это нечто такое, что защищает его основополагающие интересы, права и свободы. В нашей Конституции это заложено прежде всего, в этом основа нашей Конституции. Это не только правовое, но и огромной важности морально-нравственное значение. Поэтому, поздравляя вас с Днём юриста, хочу вас поздравить и с приближающимся 20-летием нашей Конституции.

Но я бы не хотел на встрече с вами произносить длинных монологов, встреча у нас вряд ли будет длительной, поэтому я с удовольствием бы ответил на ваши вопросы, если они есть, а они наверняка есть, какие‑то вопросы. У нас такие встречи происходят нечасто, хотя с частью этой аудитории, которая посвятила себя практической деятельности уже в политической сфере, а именно посвятила определённую часть своего времени, своих знаний и навыков контролю за выборами – как он называется? Корпус, общем – корпус, почти что Первая конная армия. И хочу вам сказать спасибо за это. Знаю, что в прошлом году вы активно принимали участие в контроле за ходом избирательной президентской кампании. В этом году уже приняли участие в контроле за выборами в регионах Российской Федерации. Наверное, многие уже готовятся к продолжению этой работы осенью следующего года.

Основополагающие ценности заложены в Основном законе страны – в Конституции. Важно, чтобы каждый гражданин всегда чувствовал, что наша страна основана на стабильных, справедливых правовых принципах.

Полагаю, что это действительно очень важная и востребованная работа. Востребованная потому, что доверие к органам власти возникает прежде всего тогда, когда есть уверенность в том, что они сформированы в рамках действующего законодательства и что никакие ухищрения и незаконные способы не позволят пробраться во власть тем, кто этого не заслуживает, во всяком случае не добился доверия своих избирателей. А заслуживает или нет – уже выясняется в ходе работы, конечно; заслуживает ли человек доверия тех людей, которые ожидают от него конкретной работы и конкретных результатов. Во всяком случае ваша работа, работа по контролю над результатами и над ходом голосования на различных уровнях, очень важна, без всякого преувеличения, и очень востребована.

И конечно, не могу не сказать два слова в завершение о важности той профессии, которую вы для себя выбрали. Очень многие люди в стране, редко кто вообще никогда не сталкивается с врачами, с докторами, и очень редко, когда кто‑то вообще не сталкивается с представителями нашей с вами профессии, это вообще редчайший случай. А тогда, когда человек сталкивается в связи с определёнными жизненными ситуациями с адвокатами, со следователями, с прокурорами или с судьями, он, по сути, вверяет в значительной степени в руки этих специалистов свою судьбу. Это очень важная сфера деятельности для государства – и очень важная для любого гражданина, когда он сталкивается с представителями нашей профессии.

Поэтому я призываю вас всегда быть очень аккуратными, взвешенными и, конечно, профессиональными, но и очень важно для юриста, так же как для доктора, самым внимательным образом относиться к человеку, к гражданину, который доверяет вам свою судьбу, а иногда, может быть, и жизнь. Хотел бы на это как раз вас настроить и обратить внимание, что работа юриста очень многообразна, сложна, чрезвычайно сложна, причём во всех сферах: и в сфере правового регулирования экономической деятельности, и в сфере гражданского судопроизводства, гражданского права, и в сфере уголовного права.

Всё важно, нет второстепенных профессий в юридической сфере, и все они сопряжены не только с необходимостью обладать знаниями и иметь сердце в отношениях с людьми, которые с вами общаются, но они связаны и с нагрузками, конечно. Потому что ведь по всем направлениям, которые я сейчас назвал, а их гораздо больше, включая административные правонарушения и их регулирование, всегда юрист имеет дело с каким‑то конфликтом, всегда приходится разбираться во взаимоотношениях между людьми либо между человеком и государством, между человеком и каким‑то органом власти. Это всегда спор, а часто даже конфликт, и юристу приходится забираться в этот конфликт, так или иначе принимать на себя эмоции – как правило, их нельзя назвать положительными. Это тяжёлая профессия.

Один из моих друзей, который всю жизнь проработал в адвокатуре (понимаете, он не следователь, не прокурор, а в адвокатуре, вроде бы такая совсем мирная специальность, профессия юридическая), посчитал время, которое он провёл вместе со своими подзащитными при ознакомлении с делами, при беседах с ними и так далее. И мне недавно сказал: «Ты знаешь, если посчитать всё время, пока я провёл со своими подзащитными, я лет 15 в тюрьме просидел».

Это такая серьёзная вещь, на самом деле. Да, он добровольно это делал, но всё равно: утром приходишь и часов пять-шесть, а то и семь происходит ознакомление с делом. Только к вечеру они домой возвращаются. И это не в концертном зале, это где‑то в следственном изоляторе, по сути – в местах лишения свободы.

И другие виды юридической деятельности тоже связаны с определёнными и достаточно большими физическими, даже и психологическими нагрузками, в том числе, скажем, арбитражные споры. Особенно сегодня в нашей стране, когда работают крупные компании, многомиллиардные обороты, когда речь идёт о судьбах не только конкретного человека или конкретных людей, конкретных юридических и физических лиц, которые между собой спорят, – речь идёт о судьбах целых трудовых коллективов. Чрезвычайно важная вещь!

Я поздравляю вас с Днём юриста и желаю вам удачи!

Если есть какие‑то вопросы, я попробую на них ответить, и мы должны будем заняться с ректором уже попечительской работой.

Пожалуйста, прошу вас.

М.Поляков: Добрый день!

Поляков Михаил, аспирант, преподаватель, заместитель председателя молодёжного движения «Ассоциация юристов России». Владимир Владимирович, спасибо Вам большое, что поощрили нас своим вниманием, потому что мы знаем, насколько Вы занятой человек.

Сегодня в этом зале очень много присутствует ребят, мы друг друга все знаем: это активисты нашего молодёжного движения, студенты, аспиранты, молодые преподаватели ведущих юридических вузов Москвы. У каждого присутствующего в зале, я уверен – просто я сижу на втором ряду, я не знаю, какой лес рук был, – есть много вопросов, которые волнуют студенчество.

Я со своей стороны тоже хотел бы задать Вам буквально два вопроса – наверное, по большей части касательно роли юристов в нашей современной стране. Как Вы знаете, в своё время, даже не так далеко, то есть мы все учились в это время, я уверен, даже большинство присутствующих в зале…

В.Путин: Чему‑нибудь и как‑нибудь.

М.Поляков: Да. То есть мы, когда учились, профессия юриста была очень популярной. Я не могу сказать, что престижной, но очень популярной. И за счёт этой популярности в большинстве вузов, далеко не профильных, открывались юридические факультеты. Иногда открытие таких юридических факультетов, на мой взгляд, даже до абсурда доходило, когда существовал юрфак в ветеринарной академии либо же в сельскохозяйственной.

И мы знаем, что в Вашей биографии тоже есть факт, что Вы закончили ведущий вуз Советского Союза, один из ведущих. Вы заканчивали его в 1975-м году, прошло уже практически 40 лет. Как Вы считаете, что изменилось за 40 лет в подготовке юристов? Насколько пострадало либо наоборот, может быть, лучше стало качество подготовки юристов?

И второй короткий вопрос, который хотелось бы Вам задать. Как Вы считаете, учитывая Ваш опыт, что бы сейчас нам позволило повысить статус, повысить престиж юридической профессии в нашей современной России?

Доверие к органам власти возникает тогда, когда есть уверенность, что они сформированы в рамках действующего законодательства и что никакие ухищрения и незаконные способы не позволят пробраться во власть тем, кто этого не заслуживает.

На самом деле у меня ещё коротенькое выступление. Пользуясь случаем, потому что знаю, что второй раз микрофон, наверное, я уже не получу, учитывая количество желающих выступить, мы тоже хотели бы Вас поздравить с профессиональным праздником – Днём юриста.

Действительно искреннее, большое спасибо, потому что благодаря Вам этот праздник у нас сейчас в России отмечается. Во многих странах мира он уже давно существует, у нас он уже шестой год. И хотелось бы Вас пригласить, так как здесь молодёжное юридическое сообщество – много различных вузов, ведущие вузы, и практически все ребята из регионов, учатся в Москве, но многие из регионов – на наше ежегодное событие, вот приглашение, на Молодёжный юридический форум, который будет в будущем 2014 году. Он ежегодно проводится в Санкт-Петербурге. Поэтому будем рады Вас видеть, учитывая Ваш опыт.

В.Путин: Спасибо.

Вы знаете, мне трудно давать оценки качеству преподавания юридических дисциплин сегодня. Но Вы сами сказали, когда начали формулировать вопрос, о том, что очень много было квазиюридических вузов или квазиюридических факультетов, которые создавались просто в ответ на требования рынка труда. На какой‑то момент действительно рынком было востребовано большое количество юристов – и штамповали эти дипломы налево и направо.

Я повторяю, мне трудно сейчас говорить о качестве преподавания в настоящих, ведущих вузах. Расскажу о беседе с одним из моих хороших друзей. Мы с ним учились вместе на юридическом факультете Ленинградского государственного университета, он после окончания остался в аспирантуре, а потом преподавать. Преподаёт там всю жизнь. Он, наверное, услышит – может быть, будет на меня сердиться за то, что я сейчас говорю, тем не менее скажу.

Он недоволен качеством сегодняшнего преподавания и с тоской вспоминает наших преподавателей. Может быть, вы что‑то читали: Шаргородский, Олимпиад Соломонович Иоффе – вот такие имена, это ведущие и цивилист, и ведущий специалист в области уголовного права, логики; Понятовский у нас преподавал – они ещё люди старой школы. Я прекрасно помню стиль изложения ими материала, глубину, абсолютно свободное владение. Сегодня есть такие люди у нас, они не только преподают и работают, причём и в Москве, и в Петербурге, и в Свердловске – там, где у нас всегда были мощные юридические школы, и в других городах наверняка появляются.

По мнению моих коллег, друзей точнее, которые преподают всю жизнь или работают всю жизнь в этой сфере, уровень всё‑таки немножко упал. Я сейчас не буду говорить почему. Причин много, но ничего страшного, на мой взгляд, не происходит. Во‑первых, хочу вам сказать, что это люди моего возраста, а люди моего возраста брюзжат всегда, им всё не так, всё не нравится: «Тогда, во времена Очакова и покорения Крыма, всё было хорошо, а сейчас всё не так».

Но всё‑таки к этому я бы прислушался хотя бы отчасти. Это так же как и в искусстве, наверное, сегодня: очень много поверхностного. Но, на мой взгляд, повторяю ещё раз, страшного ничего нет, это как бы ответ на требования жизни, на требования рынка – быстрее, быстрее, только бы бумажку получить, а там прорвёмся. Но надеюсь, что это не везде так, надеюсь, что в Московском государственном университете не так. Это первое.

Второе. Хотелось бы избежать политизации, особенно в гуманитарных сферах очень много политизации, причём излишней. Конечно, без этого не обойтись в преподавании истории и даже юриспруденции, но, когда вместо лекции по юриспруденции, речь идёт совершенно о вещах, не связанных с правом, возникает вопрос: может быть, тогда лучше пойти на другой факультет – социологии, ещё чего‑то?

Право – это специальные знания в определённой области, это требует очень серьёзного подхода. Мы в шутку говорили, когда я учился: «У нас нет ни высшей математики, ни сопрамата, так, фигня какая‑то, а вроде приличный человек, в университете учусь». Но это шутка. Ещё в советское время, когда у нас вместо гражданского права было хозяйственное, можно было так: Совмин СССР написал, постановления изучили, а когда мы говорим о современном гражданском праве, которое призвано регулировать действительно рыночно-хозяйственные отношения, то это очень сложная отрасль.

Или международное частное право. У нас есть такой специалист Валерий Абрамович Мусин, его чего ни спросишь, он всё знает; мне иногда кажется, что он не человек: всё знает. Открываешь книжку проверить – правильно. Понимаете, конечно, для того чтобы дойти до таких высот, надо вкалывать. И нужно понять, что настоящий специалист – это не мошенник по связям, который между компаниями вертится, а это эксперт, причём глубокий эксперт. Но над этим надо поработать.

И очень бы хотелось, чтобы у нас эта глубина подготовки специалистов не была утрачена. Не буду сейчас делать окончательных выводов, я уверен просто, что фундаментальное базовое образование, которое всегда было присуще нашим ведущим юридическим вузам, конечно, сохранилось. И нужно сделать всё для того, чтобы ничего не было не только утрачено, а для того, чтобы всё развивалось самым энергичным образом, соответствующим требованиям сегодняшнего дня.

И спасибо за приглашение. Я не знаю, смогу ли приехать, но за приглашение спасибо большое.

В.Кокоркин: Уважаемый Владимир Владимирович! Меня зовут Вячеслав Кокоркин, студент третьего курса МГЮА имени О.Е.Кутафина. У меня скорее такой необычный вопрос, можно даже сказать, что он не связан с нашей профессией.

В одном из своих выступлений в 2007 году, я помню, это было, Вы сказали, что после смерти Махатмы Ганди не с кем поговорить. Скажите, пожалуйста, а с кем из великих мыслителей или деятелей современности, да и ушедших эпох Вам хотелось бы пообщаться больше всего?

Также, пользуясь случаем, хотел бы рассказать о практике корпуса «За чистые выборы». Мы как раз во время президентской кампании 2012 года проводили конкурс на лучшее освещение работы наблюдателя. Освещали и через социальные сети, например через «Твиттер», и писали какие‑то отчёты. Победители получили возможность пойти на деловой завтрак с председателем Ассоциации юристов России Павлом Владимировичем Крашенинниковым.

Близится единый день голосования – через год, но всё равно мы к нему уже начинаем готовиться. Мы всё‑таки планируем опять провести такой конкурс и хотели бы заручиться Вашей поддержкой, чтобы, возможно, в этот раз для победителей таким поощрением выступила возможность пообщаться, возможно, с Вами.

Спасибо.

В.Путин: Мы с вами уже общаемся, частить не надо.

Работа юриста многообразна, чрезвычайно сложна, причём во всех сферах: и в сфере правового регулирования экономической деятельности, и в сфере гражданского судопроизводства, и в сфере уголовного права.

Что касается того, с кем мне бы хотелось пообщаться, мне с вами интересно пообщаться. Говорю это без иронии на самом деле, потому что у меня, как правило, общение с гораздо более скучными людьми, чем вы, происходит. Я к ним уже привык, а всегда нужна какая‑то новизна для того, чтобы чувствовать реальную жизнь. Вы люди молодые, у вас свои взгляды, свои оценки того, что в жизни происходит, это интересно и полезно. Говорю, повторяю, без всякой иронии.

Я люблю историю, особенно отечественную историю. Вы знаете, несколько раз ловил себя на мысли о том, что для того, чтобы понять, что сегодня происходит, а тем более иметь возможность спрогнозировать, что может происходить дальше, – это известный тезис – нужно знать, что было в прошлом. Я с удовольствием читаю, смотрю, слушаю всё, что касается истории России.

Несколько раз ловил себя на мысли о том, что мне было бы любопытно понять, а чем руководствовался тот или иной лидер нашей страны в прежние времена, когда принимались определённые решения внутри страны, внутриполитические, внешнеполитические. Любопытно, чем руководствовались, как складывался ход мыслей? Мне было бы очень интересно узнать – почему? Потому что тогда становится понятна логика определённых событий.

Поэтому я сейчас не буду называть конкретных людей, их много, практически все крупные фигуры нашей истории. Поскольку мы находимся в университете имени М.В.Ломоносова, я бы с удовольствием послушал, что думал Ломоносов тогда о развитии страны и о будущем.

Н.Красников: Здравствуйте, уважаемый Владимир Владимирович! Красников Николай, студент Московского государственного юридического университета имени О.Е.Кутафина.

Владимир Владимирович, в своём вступительном слове Вы упомянули про исключительную важность профессии юриста. С этим тяжело не согласиться.

В.Путин: Особенно самим юристам.

Н.Красников: Особенно, да.

Однако не секрет, что в разных странах пиком карьеры юриста являются различные должности. Допустим, во Франции, насколько я знаю, в почёте профессия нотариуса или адвоката. В США же – это должность федерального судьи, назначаемого пожизненно. В России же, как Вы, наверное, могли заметить, последние 13 лет пиком карьеры юриста является должность Президента России.

Владимир Владимирович, все мы знаем, что сегодня множество студентов, таких как я допустим, готовятся стать юристами. Однако в нашем обществе, которое развивается очень быстрыми темпами, порой трудно определиться с будущей цеховой направленностью. Да что таить, тяжело определиться даже тем, кто уже осознал, куда он хочет пойти, потому что зачастую требуется тот самый опыт работы, тот самый трудовой стаж, который тяжело получить, обучаясь в вузе. То есть из‑за больших нагрузок в вузе очень тяжело совмещать работу и учёбу. И поэтому я хотел бы спросить Вас, как Вы считаете, каким образом можно достичь компромисса между работодателем и студентом?

Пользуясь случаем, хотел бы поинтересоваться ещё одним аспектом. Все мы знаем, что профессия юриста универсальна, поэтому позвольте просить у Вас совета как у старшего коллеги-юриста. Будучи выпускником юрфака, кем Вы мечтали стать в будущем, какие, на Ваш взгляд, направления сейчас перспективны для молодых юристов?

Спасибо.

В.Путин: Трудно сказать, что является модным, интересным, почётным или востребованным в той или другой стране. У нас в своё время, вы знаете, очень модным и почётным было быть адвокатом, особенно во времена Анатолия Фёдоровича Кони. С чем это было связано? Это было связано с большой общественной значимостью судов, о чём мы с вами должны подумать. Было связано с тем, что в отсутствие телевидения, тем более интернета, публичные выступления юристов всегда вызывали особый интерес общества, они были в центре внимания, как сегодня эстрадные звёзды. Когда Кони, Александров или Плевако выступали, собиралось огромное количество людей, которых, наверное, не очень даже интересовала судьба подзащитного, но им было интересно послушать позицию юриста, позицию адвоката, и это сразу же становилось достоянием всего общества. Она была очень модной тогда профессией.

Вы сказали, что в некоторых странах – во Франции, может быть, я точно не могу сказать, наверное, Вы правы – почётной является работа в нотариате. Она очень высокооплачиваема, они получают процент с обслуживания клиента, это очень богатые люди, их не очень много, но они очень богатые. Богатым в рыночной экономике в таком обществе быть не только приятно, но и престижно, она популярна, эта профессия.

На мой взгляд, сегодня в целом уровень доходов юристов достаточно серьёзный, особенно тех, кто работает в бизнесе, обслуживает бизнес, и они часто сами становятся участниками этих рыночных отношений. Это и интересно, и, конечно, очень прибыльно. Но есть люди, которые с удовольствием посвящают себя другому – скажем, защите людей в уголовном процессе. Или людям просто импонирует, это соответствует их характеру, когда они принимают окончательные решения по уголовным либо гражданским делам. Это кто? Это суд.

О чём угодно можно спорить между собой в заседательном процессе, оспаривать, а конечное решение принимает судья. Это чувство ответственности у некоторых людей является таким гипертрофированным, чувство понимания того, что от его решения, от его слова зависит, как я уже здесь говорил в начале, или судьба целых коллективов, судьба многомиллиардных состояний, предприятий, которые стоят миллиарды, или судьба человека. И вот это чувство ответственности у многих людей есть от рождения, воспитано в семье. И им нравится, им хочется быть справедливыми, порядочными, эффективными и профессиональными людьми, быть судьёй. Поэтому, знаете, это очень индивидуально.

Я хотел бы пожелать и Вам, и всем остальным здесь присутствующим, но и не только здесь присутствующим, всем нашим коллегам – найти себя.

В.Чугадаев: Добрый день, Владимир Владимирович!

Меня зовут Чегодаев Вадим. Я уже не студент, я – заместитель руководителя юридической клиники. Собственно, в юридическую профессию я пришёл после службы в Вооружённых Силах Российской Федерации, в частности в ракетных войсках. Дело в том, что меня воспитывали патриотом.

Нужно сделать всё для того, чтобы фундаментальное образование, которое всегда было присуще нашим ведущим юридическим вузам, развивалось самым энергичным образом, соответствующим требованиям сегодняшнего дня.

В.Путин: А где Вы служили, в какой местности?

В.Чугадаев: Под Курском, 448-я ракетная бригада.

В.Путин: И что Вы там делали как ракетчик?

В.Чугадаев: Я служил в ракетно-техническом дивизионе, мы обслуживали ракеты: перевозка, транспортировка, проверка боевой части и соответственно сбор и разбор боевой и ракетной части.

В.Путин: А какие ракеты?

В.Чугадаев: К сожалению, не могу сейчас об этом сказать.

В.Путин: Секрет?

В.Чугадаев: Да.

В.Путин: Молодец какой. Но мне как Верховному Главнокомандующему потом расскажете, мне можно.

В.Чугадаев: Буквально на прошлой неделе я вместе со своими коллегами посетил выставку, посвящённую 400-летию дома Романовых. Мне очень сильно запомнилось высказывание одного из наших великих императоров – Александра III, что «у России два союзника – её армия и флот, и у России нет друзей: нашей огромности боятся».

Действительно, у нас огромная и великая страна, и многие страны, как я считаю, многие государства, народы и нации нам завидуют. Например, я могу сказать, я искал информацию, в японских учебниках географии территория Дальнего Востока, не говоря уже про Сахалин и Курильские острова, являются исконно японскими территориями, которые просто временно оккупировала Россия. В принципе это можно понять, если сравнивать территории Японии и России и историю: какая богатая история у России – всё‑таки здесь, я думаю, Япония немного отстаёт.

И меня очень сильно заботит и даже возмущает то, что некоторые, скажем так, наши общественные деятели позволяют массово высказывать мнение о том, что, допустим, Россия одна не справится в освоении Арктики и что её вообще необходимо передать в ведомство ООН. Просто я Вашу реакцию относительно этого человека тоже уже видел. Соответственно, изучению Арктики посвятили, и не только посвятили, а уже отдали жизни огромное число наших сограждан. Или высказывание о том, что если вдруг мы отдадим часть нашей территории от Дальнего Востока до Урала, то в принципе Россия от этого мало что потеряет.

Давайте будем откровенны: мы живём в XXI веке, сейчас век информационных технологий, доступность к интернету у каждого, и лично я боюсь, что многие наши будущие поколения будут вынуждены не просто выслушивать эти мнения, потому что, на мой взгляд, это уже не мнения, а именно призывы. И я думаю, что это в последующем может действительно угрожать территориальной целостности нашего государства.

В связи с этим у меня вопрос: как Вы думаете, а не стоит ли ввести для такого рода высказывателей ответственность за подобные высказывания, потому что, опять же моё мнение, это уже не свобода слова, а это уже именно призывы?

Благодарю Вас.

В.Путин: Вам, как ракетчику, скажу, что, конечно, нужно отвечать за такие вещи. Как, в какой форме – это уже дело профессионального сообщества. Недавно я встречался с руководителями всех фракций в Государственной Думе. И лидер коммунистов Геннадий Андреевич Зюганов предложил ввести уголовную ответственность. Это нужно обсуждать, в том числе на площадке парламента.

Но сразу могу вам сказать, я в начале говорил, вспоминал о Конституции Российской Федерации, там прямо записано, что государство обеспечивает территориальную целостность страны, поэтому любые высказывания об отторжении каких бы то ни было территорий от Российской Федерации являются антиконституционными.

Что касается ответственности – повторяю, нужно просто подумать: здесь нельзя переборщить и нельзя недооценить вреда, который приносят высказывания подобного рода.

Возьмём Арктику для примера, там есть проблемы, огромное количество. Они вчера возникли? Нет. Я когда туда приехал, не так часто приходится бывать в этих далёких местах, вы, наверняка, видели в средствах массовой информации – огромное количество бочек, заброшенных металлических изделий, трактора брошенные и так далее.

Мы, что ли, бросили? С советских времён осталось. А мы сейчас что делаем? Мы очищаем Арктику, мы занялись этим впервые лет за 30, а может, и за 50. Поэтому говорить нужно о том, что нам лучше хозяйствовать нужно в Арктике, да. Но говорить о том, что отторгать территорию… А у нас что, всё хорошо в Псковской области? Может, Псковскую область отдать? А у нас что, идеально в Рязани либо в Челябинской области? Там тоже много проблем.

Когда я встречаюсь с высказываниями подобного рода, это люди либо пиарят себя таким образом, не понимая, что они делают, либо это недобросовестные наблюдатели, либо это люди, которые обслуживают интересы других государств.

Что касается Арктики, если уж мы с неё начали, то там ведь не только большие народнохозяйственные интересы, экономические интересы страны, там огромное количество запасов минеральных ресурсов, нефти, газа, там с точки зрения обеспечения метеорологических наблюдений очень важная точка, но там ещё находится очень важная составляющая нашей обороноспособности.

Вы в прошлом человек военный, знаете, что такое Северный российский флот, в том числе атомный Северный флот. Специалисты прекрасно понимают, что такое патрулирование атомных подводных лодок в этом регионе мира. И специалисты тоже хорошо знают, что из акватории Баренцева моря подлётное время американских ракет до Москвы 15–16 минут. И мы, что, должны отдать Арктику? Мы, наоборот, осваивать её должны.

В интернете должны быть такие же нравственные, моральные и правовые нормы, как и в любой сфере нашей жизни. Нужно, чтобы в сознании и пользователей, и провайдеров устаканились и определённые правовые нормы, и морально-нравственные.

Это совсем не значит, я не хочу ничего нагнетать – вообще исхожу из того, что у нас уже никогда не будет никаких конфликтов глобального масштаба, тем более с такими странами, как Соединённые Штаты. Наоборот, сотрудничество нужно развивать, партнёрство, и у нас есть все для этого возможности, несмотря на споры. Но лодки‑то стоят, и ракеты там есть, и Вы как ракетчик в прошлом это понимаете, говорю без всякой иронии теперь. Это же факторы нашей жизни, они реальные.

Моряки знают и другое: лодка как только под ледовую шапку заходит – всё, её уже не видно. И мы должны отдать Арктику? Понимаете, это пустобрёхи какие‑то, несерьёзные люди, повторяю, либо люди, которые обслуживают интересы других государств, это касается и Дальнего Востока, и Севера, и Юга.

Нужно ли вводить ответственность? Ответственность должна быть, если человек допускает вещи, недружественные своей собственной стране, нашей стране, – может быть, он даже не считает эту страну своей, кстати говоря. Некоторые имеют гражданство других государств и прекрасно себя чувствуют, и функционируют в общенациональных средствах массовой информации, кстати сказать, и ничего. Мы – демократическая страна, мы всем даём трибуну, но общество должно себя, конечно, защищать. И степень этой защиты тоже должна быть адекватна. Она не должна быть такой сумасшедшей.

Я уже много раз говорил, и вы, наверняка, это сами знаете, здесь же юристы сидят, в Древнем Риме, по‑моему, казнили за карманные кражи, я уже приводил этот пример. Больше всего краж было во время казни, потому что людей больше собиралось, и карманники работали вовсю.

Поэтому это вопрос к депутатам Государственной Думы, к криминологам, к специалистам, к вам. Но проходить мимо таких вещей, это уже точно, проходить мимо и не замечать такие вещи – точно этого нельзя делать. Надо замечать и всегда давать оценку и высказываниям, а тем более действиям подобного рода.

Р.Сайдашев: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

Меня зовут Сайдашев Ренат, студент второго курса МГЮА имени О.Е. Кутафина. Мой вопрос связан с правовым регулированием интернета.

Как известно, интернет уже давно не является лишь источником информации, он также является средством для общения, помогает людям в различных сферах жизнедеятельности. Мне сейчас особенно нравится тенденция использования интернет-площадок для сбора какой‑либо гуманитарной, материальной помощи жертвам, людям, семьям, которые пострадали от каких‑либо катастроф, бедствий. К примеру, если вспомнить недавние события на Дальнем Востоке, сколько было именно с помощью интернета собрано средств. Или, допустим, лето 2012 года в Крымске – очень хороший пример, на мой взгляд.

И всё‑таки хочется отметить, что с большим количеством плюсов, связанных с прогрессивностью интернета, появляется и большое количество минусов. И хочется акцентировать Ваше внимание, Владимир Владимирович, именно на проблеме общения людей в интернете. Порой люди позволяют себе такие вещи, такие высказывания, лозунги, какие‑то оскорбления других людей, которые просто непозволительны, на мой взгляд, они аморальны и безнравственны, что люди не позволяют себе в настоящей жизни, в реальной жизни, не в виртуальном обществе.

А ведь надо учитывать, что виртуальное общество выполняет точно такие же функции, как и обычное, являясь его частью. Это и воспитательные, это и формирование мировоззрения, и гражданская позиция как внутриполитическая, так и внешнеполитическая. А из‑за чего это происходит? Всё происходит из‑за того, что в интернете человек знает, что никто не узнает, что это он написал, существует анонимность, и люди не боятся потерять какие‑то статусные роли в обществе, потому что они знают, что им ничего не грозит.

Вообще хочется отметить, что современная политика государства в целом в направлении правового регулирования интернета мне лично нравится. К примеру, тот же антипиратский закон, который защищает интеллектуальные права в интернете, потому что именно в интернете как раз интеллектуальная собственность в основном и распространяется. А у нас каждый второй сейчас скачивает и музыку, и фильмы в интернете, даже не понимая, что он делает, какой он вред приносит обществу.

Также хочется отметить закон о чёрных списках так называемых.

В.Путин: Для юристов чем больше законов, тем лучше: дороже обслуживание клиентов, потому что клиент совсем запутается во всех этих законах.

Р.Сайдашев: Совершенно верно.

К примеру, тот же закон о «чёрных» списках опять же, который ещё на уровне провайдеров блокирует вредоносные сайты, которые содержат вредоносную информацию, как информация о распространении оружия, о наркотиках и, допустим, что ужасно, это детская порнография.

Хочется отметить также, что мне нравится идея поправок в законы о ФСБ и оперативно-разыскной деятельности. Недавно читал в «Российской газете», недели три назад, об этом, и там такая идея, чтобы наделить оперативно-разыскную деятельность полномочиями сбора информации, которая может угрожать информационной безопасности Российской Федерации. Это очень важно в современное время, потому что существуют такие проблемы из‑за прогрессивности опять же интернета: всякие преступные группировки, ещё какие‑либо сообщества, особенно мошенники, используют интернет в своих целях с помощью анонимности.

Возвращаясь к вопросу об анонимности, хочется снова акцентировать Ваше внимание, Владимир Владимирович, именно на проблеме общения людей в интернете. Меня особенно возмутила недавняя ситуация и отзывы людей на катастрофу в Казани. К примеру, особенно возмутительно было мне читать в одной из социальных сетей отзыв человека, который писал: «А нельзя ли посмотреть видео крушения самолёта, у меня попкорн стынет?» Как это понимать вообще? Не знаю, меня это очень сильно возмутило.

И хочется Ваше мнение, Владимир Владимирович, узнать по этому поводу. Какова будет дальнейшая политика государства именно в сфере правового регулирования интернета и как данную проблему можно решить? Может быть, использовать, ввести киберполицию или блокировать IP-адреса, из которых выходит данная вредоносная информация? Ваше мнение, Владимир Владимирович?

В.Путин: Знаете, поведение в этой аудитории отрегулировано и нормами права, и нормами морали, потому что мы все друг друга видим, понимаем. Если я не каждого из вас знаю, то вы многие друг друга знаете. Меня все знают. На улице есть определённые правила, отрегулированные нормами права и морали, и вообще в обществе. Интернет – это новая площадка, часто анонимная. И там очень много выплёскивается такого, что человек в себе как бы зажимает, если прямо сказать, а там выплёскивает. Первое.

Если мы хотим сохранить свою идентичность в целом, то мы должны культивировать здоровое чувство патриотизма. Без этого страна не будет существовать.

Второе – на этом можно заработать. И зарабатывают много. Как? Чем больше позволяют этим страстям кипеть, чем больше выплёскивают всякой порнухи, в том числе и детской порнографии, жестокости, ещё чего‑то, тем больше это привлекает внимание, тем дороже стоит там реклама, тем легче и больше можно получить, вытащить из этих сетей денег. Это всё взаимосвязано. Поэтому интернет – это тоже одна из сфер нашей жизни, и, конечно, там должны быть такие же нравственные, моральные и правовые нормы, как и в любой сфере нашей жизни.

Вместе с тем всё‑таки интернет – это средство общения, и совсем загнать это в прокрустово ложе «хватай и не пущай», как было лет тридцать назад, невозможно, технологически невозможно, и неправильно. Скорее всего мы должны, конечно, идти по пути определённых ограничений, связанных с ограничением той же самой детской порнографии, с защитой нравственности несовершеннолетних, с защитой интеллектуальных прав и так далее. Но действовать, конечно, нужно крайне аккуратно.

Вы практически всё перечислили сейчас, где у нас какие‑то ограничения есть. Но взять целиком, как это в некоторых странах, кстати, делается и делается эффективно, всё закрутить абсолютно и разрешать только то, что разрешает государство, – это явный перебор. Нужен, конечно, баланс между абсолютной свободой и защитой наиболее чувствительных интересов самого общества.

Но я считаю, что он в целом найден, этот баланс, и те ограничения, которые есть, уже сформулированы, введены. Не думаю, что здесь нам нужно что‑то и технологически, и в юридическом плане выстраивать так, чтобы свернуть к нулю всю деятельность интернета. Это не соответствует сегодняшнему дню, и это невозможно, знаете, так же как невозможно было: изобрели в Китае порох, но как его ни закрывай, как ни секреть, всё равно он стал достоянием всего человечества. И здесь то же самое.

Нужно просто, чтобы в сознании людей и пользователей интернета, и провайдеров устаканились и определённые правовые нормы, и морально-нравственные. Видимо, для этого нужно время. Но это зависит от всех, кто в интернете сидит, кто пользуется интернетом, от понимания того, что от этого зависит будущее нашей страны в значительной степени. Потому что ведь сегодняшние и будущие поколения, воспитанные на интернете, всё‑таки немножко отличаются от тех, кто просто на книжках Тургенева воспитывался. Это чрезвычайно важная вещь, и от этого в известной степени зависит и будущее России.

Но просто свернуть это, технологически и юридически всё запретить – абсолютно неправильно, это самый простой и вредный путь. Это всё равно что, знаете, запретить статью, книжку. Это невозможно. Если она, по вашему мнению, является плохой, вредной, нужно талантливо, грамотно, своевременно ответить, с тем чтобы потребители одной и другой информации могли сравнить и сказать: да, пожалуй, этот парень‑то поумнее будет, а первое мнение совершенно никуда не годится, вредное, нужно выбросить его на свалку истории.

Это я так, в общих чертах, но подход в целом должен быть такой. Это должны быть фундаментальные подходы, а не сиюминутное желание задушить, схватить и не пустить. Но опасности там, конечно, есть, и мы, безусловно, должны об этом думать. И в этом я с Вами абсолютно согласен.

Е.Соломатина: Добрый день, Владимир Владимирович! Меня зовут Соломатина Елена. Я студентка четвёртого курса юридического факультета МГПУ.

Как Вы знаете, в этом году мы празднуем 20-летие Конституции. И в рамках мероприятий, проводимых по случаю этого торжества, мне очень понравилась одна из практик, когда студенты, юристы, общественные и государственные деятели проводят в учебных заведениях уроки, посвящённые Конституции.

Так, неделю назад я сама провела такой урок в школе-интернате №58 города Москвы. На этих уроках я обратила внимание на две вещи: одну хорошую и одну не очень. Смутил меня тот факт, что школьники, у которых я проводила урок, имеют довольно скудные познания о Конституции России, о государственном строе России. И многие вещи для них были новыми.

Второе, что меня очень порадовало, заключается в том, что школьники проявляют интерес к данной теме. Они задают многочисленные вопросы. Видно их стремление изучить этот предмет более детально. Как пример, я бы Вам хотела показать рисунки школьников, которые они нарисовали на моем уроке, изображающие конституционные права. Можно?

В.Путин: Пожалуйста.

Е.Соломатина: Вот это право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

В.Путин: А что там нарисовано?

Е.Соломатина: Давайте я передам, чтобы Вы посмотрели.

На этих рисунках изображены права. То есть помимо теоретических материалов я проводила игру «Наши права», где школьники непосредственно изображали права, как они их видят.

Первое право – это охрана здоровья и медицинская помощь. Право на образование.

В.Путин: Право на образование. Видимо, плохо пользовались медпомощью, поэтому ученик в очках.

Е.Соломатина: Просто есть специфика конкурса – школьник за 10 минут должен нарисовать данное право.

Следующее право – это свобода мысли и слова.

В.Путин: А что следующее?

Функционирование органов власти, судебных органов должно соответствовать сегодняшнему развитию общества. Но фундаментальные права и свободы, основы Конституции должны быть гарантированы, должны быть незыблемы.

Е.Соломатина: Это собрания, митинги, шествия, демонстрации, пикетирование. Затем идёт право на жилище. И затем снова право на образование, если я не ошибаюсь, и свобода мысли и слова.

В.Путин: «Хочу обед» – это что такое? Это право на что?

Е.Соломатина: Это восьмой класс. На то, что он свободно высказывается.

В этой связи у меня есть предложение сделать такую практику постоянной, а не только в юбилейные года…

В.Путин: Можно мне взять их с собой?

Е.Соломатина: Конечно.

В.Путин: Спасибо.

Е.Соломатина: То есть хотелось бы предложить сделать такую практику постоянной, а не только в юбилейные года, когда студенты-юристы, аспиранты проводят такие уроки в школах.

В.Путин: А Вы как попали в эту школу?

Е.Соломатина: У нас проект «Школа права» в рамках молодёжного движения Ассоциации юристов России. У нас с сентября проводятся такие уроки.

В.Путин: А кто организовал?

Е.Соломатина: Молодёжное движение Ассоциации юристов России, проект «Школа права».

В.Путин: А кто вам мешает сделать это постоянным?

Е.Соломатина: Просто заручиться Вашей поддержкой.

В.Путин: Я «за». Хорошая практика, просто замечательная. И вам интересно, и ребятам. И полезно, что самое главное, абсолютно точно.

Знаете, когда приходят ещё достаточно молодые люди, но с профессиональными знаниями, понимающие, что происходит, вы для них авторитет. Может быть, даже больший, чем родители. И на самом деле от таких встреч очень многое может зависеть. Поэтому это отличная практика, я хочу пожелать вам успехов.

А.Петраков: Петраков Андрей, студент четвёртого курса университета имени О.Е.Кутафина.

Сегодня в зале присутствует много моих коллег-юристов. Некоторые из них внесли через сайт «Российская общественная инициатива» законопроект, который позволял бы привлекать к административной или даже к уголовной ответственности за видео, размещённое в открытых источниках, в интернете, на котором было запечатлено какое‑либо правонарушение либо преступление.

В связи с этим у меня есть свой законопроект, который не так сильно возбудит общество, потому что лежит в сугубо юридической плоскости. Я хотел бы с Вами им поделиться. Мы с вами живём в XXI веке…

В.Путин: Мы в курсе.

А.Петраков: Я про технологии. Но, однако, у нас судопроизводство до сих пор стенографируется. Бывают такие случаи, когда секретарь судебного заседания не всегда успевает отметить в протоколе какие‑то важные для дела моменты, что‑то упускает, что‑то потом дописывает. Или мы видим опять же в интернете какие‑то вопиющие случаи, когда судья спит на заседаниях, когда он нецензурно выражается или когда даже стороны, сами стороны, которые пришли в суд для решения своих проблем, ведут себя недисциплинированно и даже аморально. В связи с этим у нас параллельно в стране идёт практика…

В.Путин: Нужно брать пример с героев известного фильма: «Этот Алибабаевич – нехороший человек, уронил мне батарею на ногу». Да?

А.Петраков: Да. Но одновременно у нас в стране такая, я считаю, довольно положительная практика идёт, когда на данный момент идёт видеофиксация защиты кандидатской диссертации. В связи с этим у меня есть предложение внести поправки в Уголовный и Гражданский процессуальные кодексы, которые обязывали бы суд вести аудио- или видеозаписи судебных заседаний.

На мой взгляд, это позволило бы не только дисциплинировать сам суд, но и самих участников процесса, заставило бы их вести себя корректно. И это также является хорошим антикоррупционным фактором в нашей отечественной судебной системе. Предвидя большие расходы бюджета, я предложил бы в стадии эксперимента это сначала ввести на уровне областных судов, которые рассматривают дела по первой инстанции. У меня вопрос: как Вы относитесь к такой инициативе?

В.Путин: Инициатива хорошая, безусловно, с точки зрения фиксации всего, что происходит в процессе, это полезно. Но Вы знаете, что раньше некоторых вещей не было, которые сегодня можно использовать в процессах, я имею в виду технические средства. Ввести это в закон, конечно, можно, но это затратные вещи, Вы сами об этом сказали.

Это наверняка будет связано с определёнными бюджетными ограничениями. К этому надо стремиться, идти к этому. Но связано только с деньгами. А так, в целом, конечно, если дополнительные объективные технические средства появляются, дополнительные, которые фиксируют определённые действия в ходе судебного процесса, в ходе следствия, а почему нет? Это всегда только на пользу. Вопрос только в деньгах. А так, в целом Вы, конечно, правы.

И.Митюкова: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Меня зовут Митюкова Ирина, я студентка четвёртого курса юридического факультета МГПУ.

Владимир Владимирович, Россия всегда славилась своей историей и культурными особенностями. В нашей стране всегда была хорошая традиция воспитания молодого поколения в духе патриотизма, воспевались подвиги наших соотечественников, будь то герои Великой Отечественной войны или герои русских былин, возносились достижения науки, культуры, искусства.

К сожалению, некоторые исторические события 80-х и 90-х годов отодвинули на второй план вопросы национальной идеи и патриотического воспитания молодого поколения. Приятно, что сейчас в государстве всё больше уделяется внимания этому важному вопросу. Владимир Владимирович, как Вы считаете, нужен ли России современный герой? И каким бы Вы хотели видеть современного гражданина России?

В.Путин: Действительно, у нас всегда традиционно в народе, в глубине сознания каждого человека, в душе всегда присутствовало и культивировалось в семьях чувство патриотизма, прямое или нет, но это всегда было. Вы знаете, это абсолютно естественное чувство, почему очень сильным является чувство крови, чувство национальной принадлежности, этнической принадлежности.

Второе, наверное, по силе – это чувство патриотизма, любовь к своей Родине. Почему? Потому что это человек всегда перекладывает на себя, гордится, если есть чем гордиться в своём Отечестве, значит, он как бы на себя это перекладывает, и он сам в своих собственных глазах приподнимается, чувствует себя значимым, сильным, перспективным, уважаемым, интеллектуальным, умным, талантливым, на себя перекладывает. И именно поэтому это первое.

А второе. Если человек думает о будущем, о семье, о своих детях, он хочет, чтобы они жили в нормальных условиях, он хочет, чтобы страна укреплялась.

Но так было не всегда, к сожалению. Далеко ходить не надо. Известные события октября 1917 года. Песни‑то какие были? Мы до основанья всё разрушим, а затем мы свой, «мы новый мир построим, кто был никем, тот станет всем». А когда пришла Вторая мировая война, Великая Отечественная война, сразу вспомнили и Александра Невского, и Сергия Радонежского, возродили орден Кутузова, и гвардию возродили сразу. То есть когда наступила критическая ситуация для страны, для нашей большой в широком смысле слова нации, сразу вспомнили то, на чём она основана.

Это о чём говорит? О том, что если мы хотим сохранить свою идентичность в целом, то мы, конечно, должны культивировать здоровое чувство патриотизма. Без этого страна не будет существовать. Она просто изнутри развалится, как кусок сахара, намоченный водой. Просто фук – и ничего не будет. Чрезвычайно важная вещь! И, наоборот, если кто‑то хочет развалить страну, он должен с этого начать.

Нужен ли герой? Конечно, как элемент этого патриотизма нужны люди, на которых общество ориентируется. Во время войны, о которой я уже сейчас вспоминал, это подвиг Александра Матросова. Невозможно было канонизировать всех так же, как Александра Матросова, но стране нужен был такой герой. Его фактически канонизировали. Нужен был или не нужен? Конечно, нужен! Чтобы это чувство самопожертвования было в каждом советском воине, который боролся с врагом на фронте.

Сейчас нужны другие герои, но они всегда должны быть ориентирами, на которые люди смотрели и хотели бы им подражать. Но при этом нельзя, конечно, переходить определённую границу. Известная фраза «не сотвори кумира» тоже справедлива, её тоже не нужно забывать.

Но дело, конечно, не в том, чтобы сотворить кумира, а дело в тех людях, которые действительно своей жизнью, результатами своей жизни, своим поведением заслуживают того, чтобы быть ориентирами и маяками. Я думаю, что это абсолютно востребовано. И в нашей сегодняшней жизни таких людей достаточно.

К сожалению, мы не умеем красиво, талантливо, своевременно и достойно это представить обществу, а это нужно сделать и нужно делать. Иногда получается, но редко. Я имею в виду не только трагические события, связанные с борьбой с терроризмом или со спасением на пожаре, что тоже очень важно, люди часто не только рискуют своей жизнью, но и отдают свою жизнь. Много примеров и других, и в повседневных делах.

Знаете, когда я награждаю в Кремле людей за выдающиеся достижения либо в творчестве, либо в трудовой деятельности – вот они, герои! Но надо найти их и презентовать обществу. Пока, к сожалению, у нас этого не хватает. Рынок захлестнул и текущую жизнь, и сознание. А без этого куда? Как бы никуда. Но в этом есть и определённая «засада», есть определённая опасность: герои нужны.

Н.Москаленко: Здравствуйте, уважаемый Владимир Владимирович! Меня зовут Наталья Москаленко, я студентка четвёртого курса юридического факультета МГПУ.

Меня очень беспокоит вопрос организации студентам практики и стажировки в госорганах. Расскажу на собственном примере.

В феврале следующего года мне самой предстоит проходить практику. И как большинство студентов, ещё недавно я задавалась вопросом: где же, собственно, мне её проходить? Наш университет предложил нам на выбор около 15 мест, но, изучив список, я поняла, что, к сожалению, ни одно из них мне не подходит, потому что часть из них относится к органам общего профиля, таким как суд, прокуратура, а часть – к органам уголовно-правовой направленности, например Следственный комитет.

Я же интересуюсь образовательным правом, и мне хотелось бы проходить практику в органе, который специализируется в данной сфере. Но мне повезло, оказалось, что один мой знакомый теперь работает в Министерстве образования. Я обратилась к нему за помощью, на что он любезно согласился. Но я понимаю, что далеко не всем студентам может повезти так, как мне, и не все смогут пройти практику там, где им действительно бы хотелось.

Также хотелось бы отметить, что сейчас студентов интересуют также и стажировки. Но вузы крайне редко предлагают им места. Я в свою очередь считаю, что практики и стажировки очень важны, так как они помогают не только получить необходимый профессиональный опыт студентам, но также и нужные рекомендации, вообще большие перспективы дальнейшего трудоустройства по окончании вуза.

Как один из вариантов решения указанной проблемы я хотела бы Вам предложить создать на федеральном уровне такой интернет-портал, на котором бы госорганы могли размещать свои предложения практик и стажировок, а любой из студентов мог бы зайти и найти то, что ему интересно, именно студенты, кто интересуется госслужбой, хочет себя попробовать. Но для реализации этого предложения необходимо также обязать госорганы предоставлять в своих структурах места практик и стажировок.

Уважаемый Владимир Владимирович, скажите, пожалуйста, как Вы относитесь к данному предложению и видите ли Вы в дальнейшем возможность создания такого интернет-портала?

Спасибо большое.

В.Путин: Это хорошее предложение. Я думаю, здесь инициатива вуза должна, конечно, играть свою существенную роль, а не только Ваши хорошие связи в Министерстве образования. Активнее вуз должен себя позиционировать и контакты расширять с Советом Федерации, с Думой, с правительственными органами, с Администрацией Президента, с региональными органами власти. Возможностей много.

Во‑первых, предложение хорошее, здесь руководители Администрации присутствуют, они слышат. Я с Вами согласен, пусть они подумают, как это организовать со стороны органов госвласти. Вузы должны проявить определённую инициативу, и нужно наладить постоянный контакт с этими органами власти.

Со своей стороны я такой сигнал пошлю своим коллегам, конечно, идея очень хорошая. Но как это организовать – надо подумать, но сама по себе идея абсолютно правильная, я согласен, потому что, конечно, во‑первых, для самих органов власти и управления всегда будет легче тогда подбирать себе будущих работников. И это очень хорошая практика для любого юриста, где бы он потом ни работал. Предложение очень хорошее.

Д.Салихов: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Меня зовут Салихов Дамир, я студент юридического факультета МГУ имени М.В.Ломоносова. Мой вопрос посвящён предстоящему юбилею Конституции.

Сегодня политологи, юристы, политики много говорят о стабильности Конституции, о стабильности не только Конституции, но и конституционного строя. При этом уже сегодня есть опыт внесения изменений в Конституцию. Сейчас грядёт реформа судебной системы, которая тоже затронет Основной закон нашей страны.

Вопрос мой к Вам такой: когда, на Ваш взгляд, нужно менять Конституцию? Какие для этого должны быть условия, предпосылки? Как Вы считаете, когда Основной закон должен как‑то пересматриваться?

В.Путин: Знаете, вы – юристы, наверняка вам много раз уже об этом говорили, ведь право – это что? Это бумажка, которая регулирует определённые правила, которые регулируют определённые общественные отношения. И тоже известный постулат: когда закон пишут, чтобы отрегулировать то или иное правоотношение, отношение в обществе, он уже устаревает, поскольку жизнь развивается, она идёт вперёд, а закон только ещё подписывается Президентом.

Поэтому то, что нужно вносить какие‑то коррективы, – это понятно. Но есть вещи, я об этом говорил в самом начале, они являются основополагающими – права и свободы граждан нашей страны. Они незыблемы. И вот эти вещи фундаментального характера. Вот к этому нужно относиться в высшей степени аккуратно. Я бы вообще это не трогал.

Вопросы, связанные с функционированием органов власти, судебных органов, – конечно, эти все формы должны соответствовать сегодняшнему развитию общества. С чем связано, например, сейчас объединение Арбитражного, Верховного Суда и судов общей юрисдикции? Кстати говоря, вся арбитражная система остаётся на региональном уровне, мы её трогать не собираемся, так и прописано в законе. А с чем связано?

С тем, что мы на практике с чем столкнулись? С тем, что разбирается какой‑то спор в арбитражной системе, одной из спорящих сторон что‑то не нравится, они направляются в суды общей юрисдикции по тому же вопросу. И принимаются решения, прямо противоположные тому, что было принято арбитражными судами. Или наоборот. Этот параллелизм привёл к определённым сбоям во всей системе. Эта система должна быть единой.

Собственно говоря, то же самое касается функционирования каких‑то государственных органов. Но фундаментальные права и свободы, фундаментальные основы Конституции, такие как права и свободы граждан, они, конечно, должны быть гарантированы, должны быть незыблемы, и их лучше не трогать.

Поэтому по мере необходимости, я думаю, само общество, парламент, верхняя и нижняя палаты парламента, Президент могут инициировать такие изменения. Или регионы Российской Федерации, если речь касается взаимоотношений между регионами и федеральным центром.

Поэтому в этом смысле Основной закон – Конституция, – он является живым организмом.

А.Закускин: Александр Закускин, федеральный координатор корпуса наблюдателей «За чистые выборы».

Владимир Владимирович, прежде всего хотел бы поблагодарить Вас за приятные слова, которые Вы сказали в адрес нашего корпуса.

И вопрос у меня как раз в продолжение раннего, прозвучало про видеофиксацию. На волне президентской кампании 2012 года Вы выступили с очень хорошей вещью касательно введения повсеместного видеонаблюдения на выборах. Более 90 процентов участков были покрыты. И данное нововведение получило не только высокую оценку внутри страны, но уже многие страны мира приняли это нововведение, будут использовать и уже использовали.

Сейчас всё, что было задействовано, оно пылится на складах «Ростелекома». У меня предложение: можно ли как‑то это всё задействовать в других социальных проектах либо образовательных? Как вариант проведение бесплатной юридической помощи, проведение трансляции уроков Конституции, о которых говорили здесь студенты, проведение контроля за проведением ЕГЭ, трансляция Олимпиады и так далее. И вопрос: как Вы считаете, можно ли вдохнуть новую жизнь в столь уникальные проекты? Как Вы это всё видите?

В.Путин: Ещё раз.

А.Закускин: Организация системы видеофиксации в стране, она действительно уникальна и принята была во всём мире, очень положительно оценена. Но сейчас всё оборудование практически лежит на складах «Ростелекома» и не задействовано.

В.Путин: Нет, почему всё лежит на складах «Ростелекома»? Толкните Вашего соседа слева, он заснул уже, бывший министр. У нас разве лежит что‑нибудь на складах «Ростелекома»? По‑моему, ничего не лежит. Это всё передано в систему образования. Андрей Александрович [Фурсенко], передано в систему образования?

А.Фурсенко (с места без микрофона): …

В.Путин: Не всё. Вы считали, что не передано, что ли? Или Вы хотите ещё получить?

А.Фурсенко (с места без микрофона): …

В.Путин: Вы его подговорили, наверное, специально. Возьмите, пожалуйста, микрофон.

А.Фурсенко: Есть проблема, потому что надзор за выборами был направлен на определённые места, на определённые залы, где проходили выборы, на кабинки. А экзамен, например, ЕГЭ, я смотрю, у молодого человека даже плакат по поводу ЕГЭ есть, он сдаётся в классах. Поэтому должна быть реорганизация всех потоков информации.

Потом эти комнаты требуют другого наблюдения, потому что во всех углах сдают, не только место, где голосуют, а в комнате, где пишут ЕГЭ, должно быть наблюдение за всей комнатой. Поэтому есть технические проблемы, сейчас как раз есть поручение, и «Ростелеком» готов расширить эту информацию. Действительно, часть оборудования, которое принадлежало «Ростелекому», снято, его положили на склад, оно ждёт соответствующих изменений, дополнений, поручений.

В.Путин: Есть чьё поручение? Моё?

А.Фурсенко: Поручение было Ваше ещё, когда Вы были Председателем Правительства.

В.Путин: Оказывается, есть поручение уже, а Вы не знаете об этом ничего, а юрист ещё называется! Чего вопрос‑то задаёте, когда уже поручение есть? Правда, всё лежит на складе, поручение есть, а всё лежит на складе. Но на самом деле Вы оказались правы, мы вернёмся к этому вопросу, посмотрим.

Андрей Александрович тоже прав, просто когда контролировали выборы, этих камер было энное количество, и они направлены были на определённые места для голосования. А всё, что Вы сказали, это гораздо более широкая площадка, и этих камер, наверное, потребуется в три раза больше.

Это просто огромные деньги, но то, что есть, надо эффективно использовать. Конечно, я прошу прощения, Вы абсолютно правы, мы к этому обязательно вернёмся, хотя первоначально исходили из того, что основное оборудование будет передано как раз в систему образования. Посмотрим. Спасибо Вам за то, что обратили на это внимание.

М.Овсянникова: Добрый день, Владимир Владимирович! Меня зовут Мария Овсянникова, я являюсь студенткой второго курса Московского государственного юридического университета имени О.Е.Кутафина.

Я бы хотела задать такой вопрос. Так уж у нас сложилось, что большинство ведущих вузов страны находится именно в Москве. Подтверждение этому мы можем видеть в официальных сводках рейтингов вузов, где большую часть, по крайней мере, первую двадцатку, составляют именно московские университеты.

Как известно, для большинства студентов выбор вуза оказывается решающим, и поэтому в целях получения более высокого, престижного и качественного образования будущий студент вынужден ехать из своего родного города в столицу и уже обучаться здесь. Если первым вопросом, который стоит перед ним, является непосредственный выбор вуза, то вторым вопросом является уже выбор места жительства. И это большая удача, если студенту выпадает шанс проживать в общежитии.

Но многим такого шанса не выпадает, и они вынуждены снимать квартиры или искать комнаты. Собственно, это очень затратно для бюджета семьи. Поэтому многие одарённые умы вынуждены оставаться в своих родных городах, и они не получают возможностей для реализации своих способностей в дальнейшем.

Я сама из Курска и проживаю в коммерческом общежитии второй год. Что касается лично моих условий, то я могу их оценить просто на пять с плюсом. Но у меня есть знакомые, которые проживают в других общежитиях, и ситуация там не очень комфортная, то есть они вынуждены проживать по пять человек в комнате, у них душ и туалет на этаже, и сама дорога до университета занимает более двух часов. Мне кажется, было бы неплохо, если бы определённое количество дополнительных бюджетных средств расходовалось на строительство новых общежитий или на ремонт уже имеющихся.

С другой стороны, всех перечисленных мною проблем не было бы, если бы в своих родных городах студенты могли бы получать такое же высокое, престижное и качественное образование, какое они получают в Москве. И поэтому хотела бы Вас спросить, Владимир Владимирович, какое у Вас мнение относительно сегодняшней ситуации в московских общежитиях и качества образования в субъектах России?

Спасибо.

В.Путин: Что касается общежитий, я уже об этом говорил несколько раз, могу повторить малоприятную, но сакраментальную фразу: это связано с бюджетными ограничениями. В период кризиса мы несколько сократили средства, выделяемые на строительство общежитий, потом немножко их увеличили, но, конечно, этого, наверное, всего не хватает.

И здесь два пути решения: увеличивать бюджетное финансирование, позволять вузам больше тратить самим деньги на решение этой проблемы путём расширения студенческого самоуправления, выявлять действительно нуждающихся, просто выделять больше денег для этого, когда они будут. И сейчас, конечно, будем это делать, это совершенно очевидно.

Не помните, Андрей Александрович, сколько у нас примерно в бюджете предусмотрено на общежития? Он теперь за это не отвечает, поэтому может говорить свободно.

А.Фурсенко: На этот год, если не ошибаюсь, было заложено несколько миллиардов рублей. Но проблема в том, что действительно есть города, где общежитиями в результате последних проектов обеспечены практически все студенты, мы можем привести в пример Казань, Дальний Восток, в Москве целый ряд университетов.

Есть проблемы с тем, что не все студенты, студенческие советы достаточно жёстко относятся к вопросам отслеживания, чтобы в общежитиях не жили чужие люди, а это во многом зависит от университета. Поэтому есть ещё один резерв очень важный – добиваться того, чтобы и вузы, и студенты, кстати, отслеживали, чтобы общежития отдавались исключительно студентам.

В.Путин: Ну вот, а не хотел об этом говорить, видите, какой неприятный человек. Действительно, живут в студенческих общежитиях часто люди, которые вообще никак не связаны с системой образования, вообще даже гражданства российского не имеют. Но по всем этим направлениям будем работать. Что ещё можно сказать?

Что касается качества образования в регионах, то, конечно, нужно стремиться к тому, чтобы вся образовательная система России была высокого качества. Вместе с тем мы с вами прекрасно понимаем, что обеспечить такой же уровень, как в самых ведущих вузах страны: Московском государственном университете, Петербургском, в некоторых других вузах страны, – и в московских, кстати говоря, и в некоторых региональных вузах, достаточно сложно. И я не знаю даже, нужно ли к этому стремиться.

Надо стремиться к высокому уровню качества образовательной системы страны в целом, но можно ли в каждом городе создать такой вуз, как МГУ? Наверное, нет. Да и Сорбонна во Франции только одна. Другой Сорбонны нет.

Есть в Штатах два-три, может быть, четыре таких на весь мир известных вуза, но не в каждом городе. Но это не значит, что и в периферийных вузах не должно быть обеспечено качество образования. Конечно, оно должно быть.

Для того чтобы это сделать, чтобы достичь этого уровня, мы несколько лет назад предприняли попытку реализовать два проекта. Это проект федеральных университетов, и они все практически в регионах Российской Федерации развиваются, и так называемых исследовательских университетов, на которые дополнительно выделяются деньги из федерального бюджета.

Существует целый набор стимулов, которые позволяют этим вузам не только подняться на общефедеральный, но и удерживать этот общефедеральный уровень. Надеюсь, что так оно и будет в будущем.

И завершающий вопрос, пожалуйста.

К.Матвеева: Добрый вечер! Матвеева Кристина, студентка Российской академии государственной службы.

У меня такой вопрос. Считаете ли Вы феномен правового нигилизма российской проблемой, а конкретно – проблемой молодёжи? Если да, то как с ним бороться?

В.Путин: Правовой нигилизм? Ну плохо.

К.Матвеева: Считаете ли Вы это проблемой именно нашей страны?

В.Путин: Как с этим бороться? Растить вот таких заинтересованных, грамотных, увлечённых своим делом юристов, как те, которые собрались в этой аудитории.

Поздравляю вас с праздником – с Днём юриста!