Президент России — официальный сайт

Документ   /

В сессии также приняли участие Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев и Председатель Совета министров Италии Маттео Ренци.

* * *

Ф.Закария (как переведено): Дамы и господа!

Благодарю вас за ваше терпение. Хотел бы поприветствовать вас на этой важной сессии Санкт-Петербургского международного экономического форума.

Как вам известно, у нас необычное пленарное заседание и необычный президиум. Я не буду тратить время понапрасну и приглашу участников: Президент Российской Федерации Владимир Путин, Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев и Премьер-министр Италии Маттео Ренци.

В.Путин: Добрый день, уважаемые дамы и господа! Дорогие друзья!

Очень рад приветствовать всех вас на двадцатом экономическом форуме в Петербурге.

И в начале, глядя в этот зал, не могу не вспомнить, как начинались форумы подобного рода. Не могу не вспомнить, что его инициатором был первый мэр этого города Анатолий Александрович Собчак. И с тех пор прошло уже 20 лет, больше 20 лет. Начинался он как региональный форум, хотя мы тогда организовывали его силами городской администрации, но сегодня он превратился в важную площадку, где можно встретиться, поговорить о проблемах, обменяться мнениями.

Прежде всего хотел бы поблагодарить руководителей международных организаций, лидеров государств, авторитетных политических деятелей, представителей бизнеса, которые откликнулись на наше приглашение.

Петербургский форум традиционно служит площадкой для обсуждения стратегических вопросов и проблем. Такой разговор тем более важен сегодня, когда мир переживает серьёзную трансформацию, когда глубокие изменения затрагивают практически все сферы жизни.

Хочу воспользоваться этой трибуной, чтобы поделиться и своими оценками и соображениями, рассказать о том, какой мы видим Россию в меняющемся мире. И начать хотел бы с тех системных проблем, с которыми сталкивается глобальная экономика и практически все страны.

Да, после кризиса 2008–2009 годов удалось отчасти свести финансовые балансы, ограничить, хотя и не преодолеть проблему роста долга, сделать более прозрачными и управляемыми денежные потоки.

Однако структурные проблемы, накопленные в глобальной экономике, сохраняются. Перезапустить рост пока не удаётся.

Кстати, с экономической неопределённостью, исчерпанием прежних источников роста в известной степени связана и нынешняя геополитическая напряжённость. Есть риск, что она может усилиться, даже искусственно провоцироваться. В наших общих интересах найти созидательный, конструктивный выход из этой ситуации.

Ведущие страны мира ищут источники роста, и ищут в использовании, в капитализации колоссального технологического потенциала, который уже имеется и продолжает формироваться прежде всего в цифровых и промышленных технологиях, робототехнике, энергетике, биотехнологиях и медицине, в других сферах. Открытия в этих областях способны привести к настоящей технологической революции, к взрывному росту производительности труда. Это уже происходит и неизбежно произойдёт: неизбежно произойдёт реструктуризация целых отраслей, обесценятся многие производства и активы, изменится спрос на профессии и компетенции, обострится и конкуренция как на традиционных, так и на формирующихся рынках.

Собственно, уже сегодня мы видим попытки закрепить за собой или даже монополизировать выгоду от технологий нового поколения. Отсюда, как мне думается, и создание замкнутых регуляторных пространств с барьерами для перетока прорывных технологий в другие регионы мира с достаточно жёстким контролем над кооперационными цепочками для максимального извлечения технологической ренты. Мы дискутировали с коллегами, некоторые говорят, что это возможно. Я думаю, что нет. На какое‑то время можно сдержать распространение тех или иных технологий, но в современном мире удержать это в замкнутом пространстве, даже достаточно большом географически, невозможно. Это может привести к тому, эти попытки, что и сфера фундаментальной науки, открытая сегодня для обмена знаниями и информацией для совместных проектов, также может закрыться, и здесь тоже вырастут разделительные барьеры.

Вместе с тем масштаб технологических, экономических задач и объективно складывающаяся ситуация сегодня – всё это имеет такой масштаб и такой характер, что развиваться эффективно можно только вместе, выстраивая кооперационные связи. Мы считаем, что такая кооперация может эффективно строиться в рамках гибких и открытых интеграционных структур, которые поощряют конкуренцию в научном поиске, многообразие технических решений, позволяют странам-участникам в полной мере реализовать свои компетенции и свой потенциал. В 2011 году вместе с Белоруссией, Казахстаном, опираясь на плотную сеть кооперационных связей, доставшихся нам ещё от Советского Союза, мы сформировали общее таможенное пространство, затем создали Евразийский экономический союз. Инициатор этого проекта находится в этом зале, на трибуне. Это Президент Казахстана Нурсултан Абишевич Назарбаев.

Мы последовательно углубляем нашу интеграцию, убираем барьеры на пути развития торговли, движения инвестиций, технологий, рабочей силы. Уже сейчас реализуется программа технологической, промышленной кооперации, поэтапно формируем единый рынок услуг. К 2025 году будет создан единый рынок энергетики и углеводородов, финансовый рынок.

Видим большие перспективы во взаимодействии Евразийского экономического союза с другими странами и интеграционными объединениями. Кстати, желание создать зону свободной торговли с Евразийским экономическим союзом выразили уже более 40 государств и международных организаций. Мы с нашими партнёрами считаем, что Евразийский экономический союз может стать одним из центров формирования более широкого интеграционного контура. В рамках такого контура мы в том числе сможем решать крупные технологические задачи, мотивировать и вовлекать в процесс технологического развития новых участников. Мы совсем недавно в Астане обсуждали это и предлагаем подумать о создании большого Евразийского партнёрства с участием Евразийского экономического союза, а также стран, с которыми у нас уже сложились тесные отношения: Китай, Индия, Пакистан, Иран. И конечно, имею в виду наших партнёров по СНГ, других заинтересованных государств и объединений.

Начать можно было бы с упрощения и унификации регулирования в области отраслевого сотрудничества и инвестиций, а также нетарифных мер технического, фитосанитарного регулирования, таможенного администрирования, защиты прав интеллектуальной собственности, в дальнейшем постепенно двигаться к снижению, а затем и отмене тарифных ограничений.

Мы могли бы опереться на целую сеть двусторонних и многосторонних торговых соглашений с разной глубиной, скоростью и уровнем взаимодействия, открытостью рынка, в зависимости от готовности той или иной национальной экономики к такой совместной работе, на договорённостях о совместных проектах в области науки, образования, высоких технологий. Все эти соглашения должны быть нацелены в будущее, создавать основу для совместного гармоничного развития на базе эффективной и равноправной кооперации.

Уже в июне с нашими китайскими коллегами мы планируем дать официальный старт переговорам о создании всеобъемлющего торгово-экономического партнёрства в Евразии с участием государств Европейского экономического союза и Китая. Рассчитываю, что это станет одним из первых шагов к формированию большого евразийского партнёрства. Обязательно вернёмся к обсуждению этого масштабного проекта на Восточном экономическом форуме, который состоится в начале сентября во Владивостоке, и, пользуясь случаем, уважаемые коллеги, я всех вас приглашаю принять в нём участие.

Дорогие друзья, проект, о котором я только что сказал, проект «большой Евразии», открыт, безусловно, и для Европы, и уверен, такое взаимодействие может быть взаимовыгодным. Европейский союз, несмотря на все проблемы в наших отношениях, известные проблемы, остаётся ключевым торгово-экономическим партнёром России. Это наш ближайший сосед, и нам, конечно же, не безразлично, что происходит и у наших соседей, в европейских странах и в европейской экономике.

Для ЕС вызов технологической революции и структурных изменений стоит не менее остро, чем для России. Также хорошо понимаю наших европейских партнёров, которые говорят о непростых решениях для Европы в ходе переговоров по созданию трансатлантического партнёрства. Очевидно, что Европа обладает громадным потенциалом, и ставка лишь на одно региональное объединение явно сужает её возможности. В такой ситуации трудно удержать баланс и сохранить пространство для выгодного для Европы манёвра.

Как показали в том числе недавние встречи с представителями немецких и французских деловых кругов, европейский бизнес хочет и готов сотрудничать с нашей страной. Политикам нужно пойти навстречу бизнесу, проявить мудрость, дальновидность и гибкость. Нам нужно вернуть доверие в российско-европейские отношения и восстановить уровень взаимодействия.

Мы помним, с чего всё началось. Россия не была инициатором сегодняшнего развала, разлада и проблем, введения санкций. Все наши действия были и остаются исключительно ответными. Но мы, что называется, как у нас в народе говорят, зла не держим и готовы идти навстречу нашим европейским партнёрам. Но это, безусловно, не может быть игрой в одни ворота.

Повторю, мы заинтересованы в том, чтобы европейцы подключились к проекту большого евразийского партнёрства. В этой связи приветствуем инициативу Президента Казахстана о проведении консультаций между Евразийским экономическим союзом и ЕС. Вчера мы обсуждали этот вопрос на встрече и с председателем Еврокомиссии.

Кроме того, в качестве первого встречного шага можно было бы возобновить диалог на техническом уровне между экспертами по широкому кругу вопросов. Это торговля, инвестиции, техрегулирование, таможенное администрирование. Таким образом, мы сможем наработать базу для дальнейшего сотрудничества и взаимодействия.

И конечно, считаем важным продолжить сотрудничество в рамках крупных научных проектов, таких как термоядерный реактор ITER, рентгеновский лазер на свободных электронах и целый ряд других. Совместные усилия позволят нам серьёзно повысить технологическую конкурентоспособность как Европы, так и России. Достаточно сказать, что в 2015 году Россия вложила в совместные с Европой высокотехнологичные проекты 1 миллиард 200 миллионов евро.

Уважаемые коллеги! Формируя Стратегию экономического развития России, мы, конечно же, учитываем тенденции, которые происходят в мире, и намерены использовать глобальные технологические сдвиги, формирование новых рынков, возможности интеграции и кооперации в интересах собственного развития.

Россия смогла решить наиболее острые текущие проблемы в экономике. Уже в ближайшей перспективе рассчитываем на возобновление роста. Мы сохранили резервы, существенно сократился отток капитала: по сравнению с первым кварталом 2015 года в пять раз. Снижается и инфляция. Если взять месяц к месяцу, за предыдущий период между, скажем, 2015-м и 2014 годами, то, скажем, если взять 2016-й и 2015-й – в два раза практически инфляция сократилась. Считаю, что уровень инфляции в 4–5 процентов достижим уже в среднесрочной перспективе.

Кроме того, необходимо постепенно снижать бюджетный дефицит, зависимость бюджета от поступлений углеводородного сырья и другого сырья, в том числе в ближайшие 5–7 лет надо как минимум вдвое сократить ненефтегазовый дефицит.

Уверен, что Правительство и Центральный банк России продолжат взвешенную и ответственную работу по обеспечению макроэкономической стабильности. Мы ставим перед собой задачу выйти на темпы роста экономики не менее чем 4 процента в год. Да, конечно, я помню, о чём мы говорили предыдущие годы. Сегодня мы говорим о более скромных цифрах. Это не столь высокие ориентиры, которые мы обозначили ещё несколько лет назад, но, повторю, ситуация изменилась не только для России – для всей глобальной экономики. Текущее замедление роста – это общемировая тенденция.

Важнейший фактор, который предопределяет общую конкурентоспособность экономики, динамику рынков, ускорение роста ВВП, повышение заработной платы, – это производительность труда. Нам необходим рост производительности труда на крупных и средних предприятиях: в промышленности, в строительстве, на транспорте и в сельском хозяйстве – не менее чем 5 процентов в год. Кажется, что это очень трудная или даже невыполнимая задача, если посмотреть, что у нас происходит с этим сегодня. Вместе с тем примеры многих предприятий, да и целых отраслей производства, таких как авиапром, химпром, фарминдустрия, сельское хозяйство, показывают, что эта задача абсолютно реализуемая, реальная. Будем так настраивать законодательство, налоговые регуляторы, технические стандарты, чтобы компании были заинтересованы повышать производительность труда, внедрять трудо- и энергосберегающие технологии. При этом предприятия, которые готовы и хотят решать такие задачи, должны получить широкий доступ к финансовым ресурсам, в том числе через механизмы институтов развития, таких как Внешэкономбанк и Фонд развития промышленности.

С ростом производительности неэффективная занятость будет неизбежно сокращаться, а это значит, нам нужно существенно повысить гибкость рынка труда, предложить людям новые возможности. Мы сможем решить эту задачу, в первую очередь создавая новые рабочие места в малом и среднем бизнесе. Численность работников (это очень важно, что я сейчас скажу), занятых в малом и среднем бизнесе, с сегодняшних 18 миллионов человек должна возрасти как минимум на 1,4 миллиона человек к 2020 году и более чем на 3 миллиона – к 2025-му. Будет непросто наращивать поддержку малого и среднего бизнеса, а последовательно формировать целые ниши для его работы, наверное, будет ещё труднее. Но это нужно, придётся сделать.

В этом направлении сделан уже важный шаг, есть первые результаты. Так, резко возрос объём заказов для малого и среднего бизнеса со стороны крупных компаний с госучастием. По итогам года – и это, считаю, безусловно, успех Правительства ­– крупные компании разместят заказов для малого и среднего бизнеса на 1 триллион рублей. По сравнению с прошлым годом рост почти в девять раз.

Ещё одна ниша для малого и среднего бизнеса – это высокотехнологичная сфера, создание условий для тех небольших компаний, которые реализуют стартапы, выходят на рынок с прорывной продукцией. И, наконец, ёмкая ниша – это сервис, развитие сферы бытовых услуг, а по сути создание комфортной, благоприятной среды для жизни людей в городах и посёлках России.

Уже в июле корпорация по развитию малого и среднего бизнеса запускает бесплатный электронный сервис – бизнес-навигатор, в котором будет содержаться информация о том, где, в каком регионе есть перспективные площадки для открытия своего дела, какая продукция и услуги востребованы, какую финансовую, имущественную поддержку может получить предприниматель. Правительство уже начало целенаправленную работу по содействию экспорту, создан Российский экспортный центр. Необходимо двигаться дальше, отталкиваясь от достигнутых результатов, формировать систему поддержки экспортно ориентированных компаний. Она должна охватывать весь цикл: от проведения НИОКР, экспортного финансирования до помощи в сертификации, маркетинге, организации сервисного обслуживания и закрепления компаний на внешних рынках.

Добавлю, что наша программа импортозамещения также нацелена на создание продукции, конкурентной на мировом рынке, и в этом смысле, хотел бы тоже это подчеркнуть, импортозамещение – это важный этап для наращивания несырьевого экспорта, для встраивания наших компаний в глобальные производственные и технологические альянсы. И не на вторых ролях, а в качестве сильных, эффективных партнёров.

Уважаемые друзья, мы продолжим дальнейшую либерализацию и улучшение делового климата. Знаю, что на площадках форума об этом много говорилось вчера и сегодня. Будем решать системные проблемы, которых ещё достаточно. Речь идёт о том, чтобы повысить прозрачность, выравнивать отношения государственных структур и бизнеса. Эти отношения должны строиться на понимании и взаимной ответственности, строгом выполнении и следовании законам, на уважении к интересам государства и общества, безусловной ценности института частной собственности.

Нужно кардинально снизить возможности для незаконного уголовного преследования. Более того, представители силовых структур должны нести персональную ответственность за неоправданные действия, которые привели к разрушению бизнеса. Считаю, что эта ответственность может быть и уголовной.

Понимаю, что это очень тонкая вещь, мы не можем и не должны связывать по рукам и ногам работу правоохранительных органов. Однако здесь, безусловно, нужен баланс, жёсткий барьер для любого злоупотребления полномочиями и властью. Руководству Прокуратуры, Следственного комитета, Министерства внутренних дел, Федеральной службы безопасности нужно постоянно отслеживать ситуацию на местах, при необходимости принимать меры по совершенствованию законодательства.

Я прошу рабочую группу по вопросам правоприменения в сфере предпринимательства, которую возглавляет глава Администрации Президента Сергей Борисович Иванов, также сосредоточиться на этих вопросах. Добавлю, что уже внёс в парламент пакет законопроектов, подготовленных рабочей группой, они направлены на гуманизацию так называемых экономических статей. Одновременно важно гарантировать право бизнеса и всех граждан на справедливую и беспристрастную судебную защиту.

Отечественное судебное сообщество за последнее время уже многое сделало для улучшения качества правосудия. Позитивную роль в обеспечении единства правоприменения сыграло и объединение Верховного и Высшего Арбитражного судов. Считаю, что нужно и дальше двигаться в сторону повышения ответственности судей, большей прозрачности судопроизводства. Важнейшая роль в создании благоприятных условий для ведения бизнеса, принадлежит, безусловно, регионам Российской Федерации.

Сегодня утром уже, я знаю, это обсуждалось на площадках форума, были объявлены результаты ежегодного национального рейтинга инвестиционного климата. Я хочу присоединиться к поздравлениям победителей и напомню: это Татарстан, Белгородская, Калужская области. Отмечу также значительный прогресс Тульской области, Владимирской, Тюменской, Кировской, Липецкой, Орловской областей и города Москвы.

Но на что бы в этой связи хотел обратить внимание? Судя по результатам, у нас уже сформировалось ядро лидеров, которые традиционно занимают верхние строчки рейтинга. Естественно, возникает вопрос: а где остальные? Я прошу Правительство совместно с деловыми сообществами подумать о дополнительных механизмах поощрения лучших региональных управленческих команд. И напротив, будем принимать серьёзные меры, вплоть до кадровых решений, в отношении тех руководителей регионов, которые не понимают, что поддержка бизнеса – это важнейший ресурс развития региона и всей страны. Хочу, чтобы меня услышали мои коллеги в регионах, прежде всего руководители. Мы обязательно проведём серьёзный анализ того, что в этой сфере происходит в каждом из регионов Российской Федерации, и проведём осенью этого года серьёзный разговор на эту тему.

Уважаемые дамы и господа! Уже говорил об участии России в международной научной кооперации, в частности с европейскими странами. К этому нужно добавить наш серьёзный фундаментальный задел в физике, математике, химии. Недавно, вы знаете, мы чествовали учёных – лауреатов Государственной премии, которые совершили настоящие прорывы в области биологии, генетики, медицины. Добавлю, что именно российские микробиологи, например, разработали наиболее эффективную вакцину против лихорадки Эбола. Отечественные компании готовят к выходу на рынок целую линейку беспилотных транспортных средств, работают над системами распределения и накопления энергии, цифровой морской навигации. Мы практически сформировали систему управления технологическим развитием. О чём идёт речь и что бы я в этой связи хотел сказать?

Первое. Недавно созданное Агентство по технологическому развитию будет содействовать внедрению уже существующих передовых разработок в реальное производство, оказывать содействие в организации совместных предприятий с зарубежными партнёрами.

Второе. С 2019 года заработает ещё один механизм. Для крупных предприятий обязательным на уровне закона станет требование использования наилучших доступных технологий, отвечающих самым строгим экологическим стандартам. Это, надеюсь, будет серьёзным стимулом для модернизации промышленности. Во многих странах-соседях такие нормы давно введены. Мы переносили сроки, имея в виду непростую ситуацию в реальном секторе экономики, но переносить бесконечно невозможно. Коллеги наши из бизнеса, из промышленности знают об этом и должны быть к этому готовы.

И, наконец, третье. В рамках Национальной технологический инициативы уже идёт работа по проектам завтрашнего дня, по тем технологиям, которые создадут принципиально новые рынки через 10–20 лет. Я прошу Правительство ускорить снятие административных, законодательных и иных барьеров, которые препятствуют формированию рынков будущего. Очень важно подкрепить процесс технологического развития финансовыми ресурсами, поэтому ключевой задачей обновлённого Внешэкономбанка, безусловно, станет поддержка долгосрочных проектов, привлекательных проектов именно в этой, высокотехнологичной, сфере.

Мы прекрасно понимаем, что технологии создаёт и использует человек. Именно талант исследователя, квалификация инженеров и рабочих являются важнейшим условием конкурентоспособности экономики и страны в целом. Поэтому считаю образование самым главным, на что мы должны обратить внимание в ближайшие годы.

Сейчас мы наблюдаем настоящее возрождение интереса нашей молодёжи к инженерным специальностям, естественнонаучным дисциплинам. Кстати, Россия уже вышла на ведущие позиции в мире по числу студентов, которые обучаются инженерным профессиям. Важно, что одновременно повышается и качество подготовки кадров, укрепляются связи университетов и колледжей с реальной экономикой, как с государственным, так и частным сектором, а значит, растёт и востребованность будущих специалистов.

Продолжим обновление материальной базы образовательных учреждений, реализацию программ повышения квалификации преподавателей и, конечно, совместно с работодателями будем совершенствовать само содержание высшего и среднего профессионального образования, прежде всего основываясь на современных обновлённых профессиональных стандартах, активно будем использовать опыт, полученный и в совместной работе с международным движением WorldSkills.

Начиная со школьного и дополнительного образования, мы создаём условия, чтобы дети во всех регионах страны могли реализовывать технические и научные проекты, с детства приучались к командной творческой работе. Эти навыки необходимы современному специалисту практически в любой сфере.

Уважаемые коллеги, очевидно, что задачи, которые стоят перед нами, требуют и новых подходов к управлению развитием, и здесь мы намерены активно использовать проектный принцип. Уже в ближайшее время будет создан совет при Президенте по стратегическому развитию и приоритетным проектам. Ваш покорный слуга возглавит его, а президиумом Совета будет руководить Председатель Правительства Российской Федерации Дмитрий Анатольевич Медведев.

Совет займётся ключевыми проектами, которые направлены на структурные изменения в экономике и социальной сфере, на повышение темпов роста, в том числе это те проекты, о которых сегодня уже говорил: повышение производительности труда, деловой климат, содействие малому и среднему бизнесу, поддержка экспорта и ряд других.

Эти проекты являются сквозными, затрагивают различные отрасли экономики и социальной сферы, выходят далеко за пределы компетенции одного ведомства и требуют активного участия регионов и муниципалитетов. Одновременно в государственных программах социальной направленности, таких как здравоохранение, образование, жильё, будет выделена проектная часть с чётким указанием, на какие результаты мы планируем выйти к 2020-му и к 2025 году и за счёт каких конкретно мер эти результаты должны быть достигнуты.

К середине следующего десятилетия, уважаемые друзья, мир, совершенно очевидно, будет совершенно другим. Не замечать, игнорировать происходящие процессы – значит оказаться на обочине развития. А чтобы быть лидерами, нужно самим формировать эти изменения.

Санкт-Петербург уже в двадцатый раз встречает гостей экономического форума. Россия за эти годы прошла огромный путь, продемонстрировала свою способность отвечать на вызовы времени, а в чём‑то и опережать его, сохраняя нашу самобытность и духовные корни, что, я считаю, чрезвычайно важно. Мы с уверенностью смотрим вперёд и связываем своё будущее, свой успех с открытостью для мира, с широким сотрудничеством в интересах развития.

Я убеждён, уважаемые коллеги, друзья, дамы и господа, вы такой подход разделяете, и мы, безусловно, этим очень дорожим и приглашаем вас к совместной работе.

Спасибо за внимание.

Ф.Закария: Большое спасибо, господин Президент.

Хотел бы передать слово Президенту Казахстана Нурсултану Назарбаеву.

Н.Назарбаев: Уважаемый господин Президент России, Председатель Ренци, участники форума, дамы и господа!

Прежде всего хотел бы искренне поблагодарить Президента России Владимира Владимировича Путина за приглашение участвовать в Петербургском экономическом форуме. Я в третий раз участвую в этом форуме. Он стал одной из ведущих глобальных диалоговых площадок политиков и бизнеса.

Уважаемые друзья! Восемь лет мир живёт в условиях неутихающих волн глобального кризиса. Даже самые сдержанные прогнозы по росту мировой экономики чаще всего не оправдываются. Экспертные оценки на ближайшие годы относительно роста глобальной экономики постоянно снижаются. На 2016 год прогнозируется рекордная сумма оттока капитала с развивающихся рынков – до 450 миллиардов долларов. В то же время приток капитала в развитые экономики также не гарантирует их дополнительного роста. Падение цен на сырьё заметно снизило доходы всех стран-экспортёров, но при этом усилилось дефляционное давление в странах-импортёрах. Доходность абсолютно всех добывающих компаний быстро сокращается. В проигрыше в результате оказались все. У правительств и в центральных банках становится меньше возможностей для оживления экономической активности, складывается риск повсеместного снижения качества жизни, в том числе среднего класса в развитых странах мира. Эта тенденция становится причиной роста социальной конфликтности в мире. Мы наблюдаем это сегодня по всему миру: на западе и на востоке, на севере и на юге.

В условиях ухудшения экономической и политической ситуации мир столкнулся с неконтролируемой внешней миграцией. По оценкам различных международных структур, совокупная численность мигрантов, спасающихся от нищеты и конфликтов, колеблется от 40 до 60 миллионов человек. Корень нынешних проблем в глобальной экономике я вижу прежде всего в ряде факторов. Один из них связан с тем, что мир, прежде всего международные финансовые институты, не извлекли своевременных уроков из начальных этапов глобального кризиса. Разговоры о реформе международной финансовой системы так и остаются лишь разговорами. Соблазн получать прибыль от бесконечного надувания новых финансовых пузырей взамен лопнувших остаётся в силе.

Сейчас наметилась тенденция винить во всех бедах интеграцию и глобализацию. Призывы строить высокие стены на границах слышны повсюду. Но если разобраться объективно, то глобальная экономика страдает не от избытка интеграции, а наоборот, её недостатка.

Во‑первых, многие интеграционные межгосударственные надстройки забюрократизировались настолько, что стали барьером для национальных экономик. Именно этот бюрократизм усиливает антиинтеграционизм в Европе, Америке и в Азии. Нашему Евразийскому экономическому союзу как самому молодому межгосударственному объединению надо учитывать этот риск. Дезинтеграция и экономический изоляционизм не решат ни одной внутренней проблемы. Это будет лишь самообман. Евразийский экономический союз заинтересован в эффективном, стабильном Европейском союзе, с которым желает тесно сотрудничать. Точно так же объединённой Европе выгодно конструктивное сотрудничество с нашим интеграционным объединением.

Во‑вторых, фактом остаётся деиндустриализация части национальных экономик стран – участниц таких объединений и не всегда справедливое распределение труда между странами. В том, что касается взаимовыгодного экономического взаимодействия отдельных государств с соседями, не входящими в то или иное интеграционное объединение, были возведены новые, непроходимые барьеры. К числу их относятся усиливающиеся запреты на обмен технологиями, действуют различные придуманные в кабинетах односторонние стандарты, они ограничивают прямые инвестиции, не санкционированные бюрократической настройкой. Это ещё один урок, который нам жизненно важно учесть в развитии Евразийского экономического союза.

В‑третьих, высокая динамика мировой экономики, вплотную подошедшей к четвёртой индустриальной революции, поставила вопрос об интеграции интеграций; сопряжение экономических пространств Европейского союза, Европейского экономического союза имеет большой потенциал для рывка в развитии всей «большой Евразии» и мира в целом.

Я был и остаюсь твёрдым сторонником такого процесса, постоянно поднимая этот вопрос на всех встречах с нашими европейскими партнёрами. Выражаю надежду, что участие в этом форуме многих крупнейших руководителей компаний Европы и участие вчера господина Жан-Клода Юнкера приблизит начало прямого диалога между ЕС, Европейским экономическим союзом. Будучи в Брюсселе в этом году, я говорил о том, чтобы провести совместный форум, Евразийский экономический союз и Европейский союз, чтобы, собрав экспертов, учёных и бизнесменов, разъяснить суть, наконец, что мы за объединения создали.

Владимир Владимирович в своём выступлении уже с себя ответственность снял, сказав, что Назарбаев – инициатор, чтобы не говорили, что Россия собирает какой‑то союз. Так что, можно говорить о том, что Казахстан, наверное, собирает такой союз? Это смешно.

Огромные перспективы имеет формирование общих точек экономического роста между Евразийским экономическим союзом и «Экономическим поясом Великого Шёлкового пути».

Другой важный проект – тесное взаимодействие ЕС с АСЕАН. В этом плане мы приветствуем и поддерживаем инициативы России.

Мы все знаем сегодня о создании Тихоокеанского трансатлантического экономического пространства. Речь идёт о трансатлантическом союзе. У нас есть Евразийский экономический союз, Шанхайская организация сотрудничества. В июне в Ташкенте мы соберёмся на очередное заседание Форума ШОС, где примем в организации Индию и Пакистан, на очереди – Иран.

Таким образом, эта организация с количеством жителей 3 миллиарда человек становится огромной силой. Разве не выгодно сотрудничать с такой организацией всем? Я убеждён, что интеграция интеграцией, и, таким образом, что получается? Тихоокеанский блок, Атлантический блок, здесь блок, а где же ВТО? А где глобализация? То есть всё это противоречит глобальному развитию.

Интеграция интеграций избавит мир от повторения таких аналогов, когда отдельные страны оказались перед искусственным выбором: с кем и как им ассоциироваться и сотрудничать? Считаю важным в первую очередь выработать взаимоприемлемые принципы, на основе которых будет строиться взаимодействие наших интеграций. Центральным, на мой взгляд, должен быть абсолютный приоритет экономического прагматизма над любыми проявлениями политической конъюнктуры.

Ситуация, когда экономику хотят сделать падчерицей политики, региональных и глобальных амбиций, на мой взгляд, противоестественна в XXI веке. На примере взаимных санкций мы в этом наглядно убеждаемся: они существенно осложняют развитие глобальной экономики, негативно влияют на развивающиеся рынки, формально остающиеся вне их юрисдикций. В интеграции интеграций я вижу реальную альтернативу попыткам растаскивания мира по отдельным узким зонам торговых преференций. В этом плане также важно не снижать, а повышать роль и значение Всемирной торговой организации. Всё это будет способствовать росту глобальной торговли, научно-технологическому обмену.

Уважаемые дамы и господа! В нынешних сложных условиях многократно увеличивается значимость не только глобальных или региональных, но и национальных ответов на текущие вызовы. Сейчас Казахстан реализует модель развития экономики и общества в условиях новой глобальной реальности. Думаю, что она идёт успешно. Второй год мы ведём работу по выполнению предложенного мною «Плана нации» – 100 конкретных шагов по пяти институциональным реформам, которые выведут Казахстан на совершенно новый уровень управления. На его основе формируется современный профессиональный государственный аппарат – это первое.

Второе – обеспечение верховенства законов.

Третье – политика индустриализации экономического роста, объединение казахстанской нации и открытое, подотчётное перед обществом правительство.

В начале года было объявлено, что за прошлый год принято 60 законов и 400 подзаконных актов. Программа с 1 января действует.

Расширяется транспарентность, подотчётность государства гражданам. Принятые законы мы начали осуществлять. Она внедрила в экономику и государственное управление, правосудие ряд высоких стандартов стран ОЭСР. Мы определили своей важнейшей задачей формирование новых драйверов роста национальной экономики. По всей стране осуществляются проекты второй пятилетки индустриализации. За шесть лет форсированного индустриального развития в стране построены тысячи новых предприятий, создано 1,5 миллиона новых рабочих мест и создано 450 [видов] совершенно новой продукции, которой у нас не было. Реализуется государственная инфраструктурная программа «Нурлы жол» в сопряжении с проектом строительства пояса Великого Шёлкового пути, который мы поддерживаем, и наша программа является продолжением.

И хочу объяснить. Поддерживать малый и средний бизнес. Мы планируем, с учётом опыта стран ОЭСР, сократить долю государства в экономике до 15 процентов, провести широкую приватизацию в стране. Важные экономические задачи связаны с укреплением рыночных институтов, ростом производительности труда, благоприятными условиями для внешних инвестиций. Мы также активно инвестируем в развитие человеческого капитала. В предстоящем десятилетии будет сформирована принципиально новая модель развития Казахстана. Она обеспечит достижение нашей стратегической цели к середине XXI века – войти в 30 развитых стран мира.

В этом году, как и другие страны СНГ, Казахстан будет отмечать 25-летие своей независимости. Четверть столетия стала для нас целой исторической эпохой. Начав с развалившейся, бесперспективной экономики, с ВВП на душу населения 400 долларов, экономику мы смогли вырастить в 22 раза, закончили 2014 год с ВВП на душу населения 13,5 тысячи долларов, вошли в среду среднеразвитых государств. Из «терра инкогнита» мы стали страной с высокой динамикой развития, вошедшей в число 50 наиболее конкурентоспособных стран мира. Бедность с 46 процентов снизилась до менее 3 процентов. Два с половиной десятилетия назад у государства не было средств, чтобы выплачивать людям зарплату и пенсии. Сегодня объём международных резервов Казахстана достиг более 50 процентов и составляет около 100 миллиардов американских долларов. Сопоставимо с российской экономикой, которая в 10 раз больше нас, – сами можете посчитать, для нас это немало.

За все годы независимости страна привлекла 255 миллиардов прямых иностранных инвестиций. Несмотря на влияние кризиса 2008–2009 годов и сейчас, мы не допустили рецессии в экономике. Ближайшие пять лет в рамках программы сотрудничества с международными финансовыми организациями (Всемирный банк, МБРР, АБР и Исламский банк) реализуется привлечь 9 миллиардов долларов. Это важный показатель экономической привлекательности международного авторитета Казахстана. Символично, что нашей новой столице Астане, построенной буквально с чистого листа, первой из городов всего СНГ было доверено право принимать в 2017 году Всемирную выставку «ЭКСПО-2017» на тему «Энергия будущего».

Пользуясь случаем, я приглашаю всех участников форума посетить Астану в будущем году в дни проведения экспозиции. Убеждён, что многих бизнесменов заинтересует и новый масштабный проект создания на базе инфраструктуры ЭКСПО международного финансового центра «Астана». Мы видим его как «финансовые ворота» Евразии, центр притяжения инвесторского капитала, инноваций в области финансовых инструментов.

Это имеет большое значение для всего Евразийского экономического союза. Международным участникам центра будут созданы беспрецедентные условия, которые не имеют аналогов на всём постсоветском пространстве. Все участники и их сотрудники будут работать в упрощённом визовом режиме, их освободят от уплаты всех налогов. Астана как деловой, культурный, научный центр Евразии будет располагать современной международной транспортно-логистической системой, включая новый терминал аэропорта. В центре будет действовать особый правовой режим, основанный на принципах английского права. Независимый суд центра, состоящий из международных судей, будет гарантировать прозрачность, справедливость, защиту прав инвесторов.

Для улучшения бизнес-климата создаётся независимый финансовый регулятор. На базе центра планируется создание площадки для недропользователей. Она будет работать по принципу биржи в Торонто, и любая компания сможет привлечь капитал для развития своего проекта. Высокотехнологическая инфраструктура на «ЭКСПО-2017» позволит реализовать в рамках центра проекты, направленные на развитие «зелёной экономики». В частности, это выпуск «зелёных облигаций», внедрение института «зелёного страхования», создание «зелёного банка» и так далее.

К настоящему времени уже проведены переговоры с крупными предпринимателями Нью-Йорка, Лондона, Парижа, Пекина, Катара, они поддержали создание центра. Уже достигнут ряд договорённостей по инвестициям в Казахстан. В совет по управлению центром вошли руководители крупнейших компаний, финансовых организаций мира. Приглашаю к участию в создании деятельности Международного финансового центра «Астана» инвесторов и бизнес из России и других стран. Убеждён, что это создаст благоприятные условия для устойчивого социально-экономического развития Казахстана, всего региона.

Благодаря Вашей поддержке, Владимир Владимирович, я вчера провёл очень хорошую встречу с капитанами бизнеса России. Мы подробно говорили о нашем сотрудничестве в рамках Евразийского экономического союза. Сегодня в портфеле проекты, контракты на 25 миллиардов американских долларов, 7 из них – не энергетические. Осуществление их будет очень большим подспорьем для совместного сотрудничества.

7000 российских компаний уже работают в Казахстане. Для них создаются исключительные налоговые условия, бесплатное предоставление земель, освобождение от подоходного кооперативного налога, возмещение 30 процентов инвестиций, которые будут вложены. Думаю, это привлечёт. И мы договорились провести большой экономический совместный форум 4 октября этого года.

Уважаемые дамы и господа!

Суть происходящих сегодня глобальных событий заключается прежде всего в смене вех. Один этап развития мира завершается, начинается другой – более сложный и абсолютно неизбежный, более ответственный и судьбоносный для будущего всей нашей планеты.

Я призываю участников форума обсуждать текущие проблемы Евразийского региона и мира именно под таким углом зрения.

Желаю всем спикерам, гостям конструктивной, открытой дискуссии, успехов и крепкого здоровья.

Благодарю вас за внимание!

Ф.Закария: Премьер-министр Ренци, могу ли я Вас попросить сказать несколько слов?

М.Ренци (как переведено): Господин Президент Путин, господин Президент Назарбаев, господин Закария!

Дискуссия, которая касается всех гостей и предпринимателей, дискуссия, которую вы сейчас представили, вдохновила меня отложить тот написанный текст, который у меня был, и развить те мысли, которые предложил господин Путин.

Вот уже 20 лет как проводится экономический форум в Санкт-Петербурге, и если каждый из нас подумает о своей жизни, какой она была 20 лет назад, о жизни своего города, о жизни своего предприятия, о жизни своей страны, он сможет понять, как много переменилось. Сам я 20 лет назад только-только окончил лицей, пошёл в университет. У Европы не было единой валюты – евро. Президент Назарбаев напомнил о тех шагах вперёд, которые его страна сделала, в частности в борьбе с бедностью, а господин Президент Путин подчеркнул масштабные перемены, которые произошли в России. То же самое, Фарид, мы можем сказать и о Соединённых Штатах Америки: 20 лет назад ещё не было крупных революций в новой экономике, хотя уже были видны первые сигналы. Итак, 20 лет назад мир был полностью иным.

Мне нравится думать, что Петербургский экономический форум – это возможность для того, чтобы показать, подчеркнуть те шаги вперёд, которые были сделаны, но и для того, чтобы представить себе, какими могут быть следующие 20 лет. Как будто бы это компас, который мы ставим в определённой точке истории, и как будто он мог бы повернуть от тех 20 лет, которые прошли, к 20 годам, которые нас ожидают.

Господин Путин сказал, что нас ждут глубокие перемены, новации. Я полностью согласен. Искусственный интеллект, робототехника, геномы, изыскания в области фармацевтики, борьба с болезнями, которая делает очень серьёзный прогресс не каждые 20 лет, а каждый год, каждые два года.

Я очень горжусь той характеристикой, которая есть у моей страны, Италии. Мы вторая страна в мире по сроку жизни людей. Но если я смотрю на данные, то вижу, что есть пространство для того, чтобы представить себе, что в ближайшее время, совсем в скором времени мы будем жить не менее чем 100 лет, и тогда мы должны поставить перед собой вопрос: как мы можем улучшить качество нашей жизни?

Когда мы понимаем и обнаруживаем новые формы борьбы с болезнями, имею в виду рак, прогресс, который был сделан в области изучения работы мозга, – мы можем фантазировать и о том, каким будет общество в ближайшие 20 лет. Это будет очень глубоко связанное между собой общество. Эксперты называют его «обществом гигабайтов». Это общество, в котором связи будут не только через физические инфраструктуры осуществляться, но и через нематериальные, через сеть, широкополосный доступ, ультраширокополосный доступ и инновации, которые достигают всех секторов. Мы находимся в числе стран – лидеров по производству энергетики, энергии. Что касается технологических инноваций, мы в Италии очень много работаем над повышением энергоэффективности. Это совершенно другой мир, тот, который ждёт нас в ближайшие годы. Тот, кому удастся опередить будущее и пойти ему навстречу, а не просто стоять и ждать его, окажется на стороне победителей в ближайшие годы.

Мне кажется, что Петербургский международный форум – это отличная возможность поразмышлять об этом, о том, как мы хотим построить, куда мы хотим направиться, как наши города будут превращаться в смарт-сити в ближайшие годы, в умные города. Ну и прежде всего о том, какие ценности.

Господин Путин упомянул духовные ценности и корни. Нужно поразмышлять о том, насколько они будут в основе нашего движения в ближайшие годы. Потому что стоит сказать очень открыто: основная проблема нынешней фазы, и я говорю это залу, который в большой части представляют представители экономики, заключается не столько в экономических сложностях, в технических проблемах, в отсутствии нескольких международных соглашений, в проблематике, связанной с санкциями. Не только в этом проблема. Это действительно проблемы, которые существуют, но ими всё не ограничивается. Мне кажется, что истинная проблема, которая делит надвое международную политическую систему, заключается в том, что, с одной стороны, многие делают выбор в сторону страха, ненависти, экстремизма, фанатизма, нетолерантности. Другие люди стремятся к миру, который был бы способен строить будущее, сохраняя сильные духовные ценности и корни, о которых говорилось в выступлениях до меня.

Сегодня я хочу сказать, когда Европа оплакивает смерть депутата английского парламента Джо Кокс, убитой фанатиком, исполненным ненависти, я говорю это сегодня, когда вся Европа, от Парижа до Брюсселя, отчасти и Соединённые Штаты, я вспоминаю ужасную трагедию в Орландо и оплакиваю погибших, и я выражаю соболезнования их родственникам. В эти дни, когда Европа и Соединённые Штаты Америки сталкиваются, в том числе на своей территории, с явлениями экстремизма, радикализма и ненависти, я верю, что международное сообщество должно суметь выдержать эту битву прежде всего до экономических проблем, потому что экономика сможет работать, если будет утверждаться логика открытости, а не закрытости. Жан-Клод Юнкер сказал вчера, что это логика мостов, а не стен. (Аплодисменты.)

Я очень благодарен за аплодисменты Жан-Клоду Юнкеру и его фразе о мостах в том числе, и поэтому я сегодня утром увидел стройплощадку, где строится мост. Господин Путин знает: это итальянская компания строит мост. Поэтому мы, итальянцы, во всех смыслах хотим строить мосты.

Но если отставить в сторону шутки, я хотел бы сказать, что умение открывать каналы диалога и мосты, на мой взгляд, это фундаментальная способность. И прежде чем более подробно рассказать о вопросах, которые касаются повестки между Европой и Россией и Италией и Россией, позвольте мне ещё на несколько мгновений остановиться на этом пункте.

Перед теми переменами, которые могут нас ждать в ближайшие годы, перед невероятными возможностями, которые мир инноваций открывает нам и к которым я отношусь с энтузиазмом, потому что я верю, что фаза, которая начинается сейчас, чрезвычайно увлекательна. Да, в ней много проблем, но в ней много и возможностей. Нам нужно помнить о том, что тот вызов, с которым сталкиваются все страны, заключается в том, чтобы сохранить духовные ценности и корни и суметь сочетать их с проблемами безопасности. Поэтому мы в Италии приняли решение принять закон после парижского и брюссельского терактов. И это очень важный закон, потому что он говорит, что на каждый евро, который мы вкладываем в безопасность – полицию, камеры слежения, во внимание к нашей территории, – столько же денег, евро мы должны потратить на культуру, на образование, на человеческий капитал, на внимание к ценностям, которые делают великими наше сообщество. Один евро – на безопасность, один евро – на культуру. Для нас это ключевой элемент.

Я приближаюсь к заключению. Ещё две вещи хочу сказать.

Первое. Очевидно, что существует проблема в отношениях между Европой и Россией. И очевидно, что каждый из нас совершенно с полным на то основанием может по‑своему думать о прошлом, о том, почему эта проблема возникла. Я нахожу фундаментально важным, чтобы в той фазе, на том этапе, на котором мы живём сейчас, в связи со сложностью вызовов, которые стоят перед нами, и в связи со значением проблем, которые существуют, чтобы мы предприняли все вместе усилия и попытались решить эту проблему, глядя в будущее и в то, что нас объединяет. Я говорю это латинским выражением: pacta sunt servanda – договоры следует соблюдать всеми сторонами, не только одной. Мы предприняли усилия для того, чтобы заключить минские соглашения, для того, чтобы они были заключены, и говорить эту латинскую фразу означает, что все стороны задействованы, должны предпринимать усилия для того, чтобы эти соглашения были соблюдены. Все стороны должны это делать, не только кто‑то один.

И я верю, что в этом положении очень важно присутствие президента Юнкера. Я хотел бы напомнить, что и ещё один коллега из 28 стран, представляющих Евросоюз, тоже с нами – премьер-министр Мальты Джозеф Мускат, которого я приветствую. Он думает, что можно вернуть фундаментальный принцип, что Европа и Россия имеют общие ценности. И это ценности, которые я, Владимир Владимирович, видел сегодня, прикасался к ним рукой не только в многочисленных компаниях итальянских, которые здесь присутствуют, но прежде всего я видел это, когда сегодня утром мне выпала честь и удовольствие зайти в зал Эрмитажа и познакомиться с местами, которые являются символическими для мировой культуры. И я почувствовал себя погружённым в красоту, которая является частью идентичности не только российской, но и европейской, и западной. Это универсальные ценности, это ценности, которые сделали великим достоинство человека, и я хотел бы публично сказать об этом здесь, было очень здорово услышать эти же ценности в пальмирском концерте, когда после освобождения от боевиков ИГИЛ этого города известный и талантливый российский дирижёр Валерий Гергиев провёл концерт, который позволил нам понять, что цивилизация, культура снова сияют даже на этой тяжёлой и измученной земле.

Да, есть элементы, которые нас разделяют. Мы должны работать над тем, чтобы превалировал здравый смысл, потому что уважение договоров – это то условие, которое необходимо для возвращения к нормальности отношений. В этом положении дел роль Италии – это, безусловно, роль, связанная с экономическими аспектами. Я не хотел бы, чтобы мои друзья – итальянские предприниматели сейчас засомневались в этом. Мы, безусловно, в первых рядах, для того чтобы подтвердить наше присутствие не только в России, но и в Казахстане. И всё то, что можно делать вместе, мы с удовольствием будем делать. Мы очень уважаем наш бренд Made in Italy, так нам нравится и идея бренда Made with Italy – «Сделано с Италией» – в том, что касается сельскохозяйственной продукции, технологий, новаций.

Но позвольте сказать, не это центральная точка, не это центральный пункт. В эти месяцы итальянское правительство работает чрезвычайно насыщенно и целеустремлённо над процессом реформ, потому что слишком много лет наша страна занималась только своим прошлым. Мы переменили рынок труда, мы реформировали систему институтов, гражданское правосудие, мы меняем конституцию, чтобы придать стабильности нашей стране. За 70 лет у нас сменилось 63 правительства. Есть итальянское выражение: «Наши правительства живут меньше, чем коты на автострадах». Это не очень приятный образ, но он хорошо отражает смысл. Нам необходимо восстановить элементы стабильности.

Но, дорогой Президент Владимир Владимирович, то, что нас объединяет, это не столько даже бизнес, это чувство изумления, которое мы испытываем перед красотой. Великий русский писатель Достоевский написал одни из наиболее прекрасных страниц «Идиота» в моём городе, во Флоренции, на пьяцца Питти. Он решил именно там заключить один из своих главных шедевров, по крайней мере, мне так кажется. И в этом тексте он говорит фразу, которая мне кажется чудесной. Один из его персонажей задаёт вопрос: «Какая красота спасёт мир?» Я полагаю, что именно красота спасёт мир. Не красота как просто эстетический феномен, но как целая, образованная ценностями.

Мир сегодня находится перед вызовами, которые находятся в области технологий. Если завтрашний мир этот, то мы сможем преодолеть вызовы только тогда, когда соберём наши ценности, если мы сможем эти ценности донести в мир, который нас ждёт и который мы хотим построить – более красивый и более справедливый.

Большое спасибо!

Ф.Закария: Спасибо всем выступающим.

В согласованном формате я хотел бы предложить следующее. Давайте проведём обсуждение. Прежде всего я хотел бы задать вопросы и обратиться к Президенту Путину, после этого я хотел бы расширить наш разговор и привлечь к нему Президента Назарбаева и премьер-министра Ренци.

Мы начали с запозданием и немножко затянем мероприятие.

Президент Путин, очень простой вопрос. С 2014 года введены санкции со стороны Евросоюза и Соединённых Штатов [в отношении России]. НАТО на этой неделе объявила о том, что будет наращивать присутствие в тех странах, которые граничат с Россией. Россия сделала объявление о наращивании своих сил. Приходим ли мы к некой «холодной войне» более низкого уровня между Западом и Россией?

В.Путин: Мне не хотелось бы так думать, что мы переходим к какой‑то «холодной войне», и уверен, что этого никто хочет. Мы точно этого не хотим. В этом нет никакой необходимости. Главная логика развития международных отношений, какой бы она внешне ни смотрелась драматичной, она всё‑таки не является логикой глобальной конфронтации. В чём проблема изначально?

Я вам скажу. Вынужден буду вернуться в прошлое, но тем не менее. После крушения Советского Союза мы думали и ожидали, что сейчас наступит всеобщее благоденствие и атмосфера всеобщего доверия. К сожалению, Россия столкнулась тогда с очень многими, как сейчас модно говорить, вызовами: экономическими, социальными и внутриполитическими. Мы столкнулись и с сепаратизмом, и с радикализмом, столкнулись с агрессией международного терроризма, потому что, безусловно, на Кавказе у нас воевали представители «Аль-Каиды», это очевидный факт, с этим даже никто не спорит. Но вместо ожидаемой с нашей стороны поддержки нашими партнёрами наших усилий по борьбе с этими проблемами, мы, к сожалению, увидели другое – поддержку этого самого сепаратизма. Нам говорили: «Мы же не принимаем ваших сепаратистов на высшем политическом уровне, мы только на технологическом».

Очень хорошо, спасибо хоть и за это. Но и информационная поддержка, и финансовая поддержка, административное сопровождение – мы это всё видели.

Потом, когда нам всё‑таки удалось справиться с этими проблемами, пройти через тяжёлые испытания, мы столкнулись с другим. Советского Союза нет, Варшавский договор прекратил существование. Но зачем‑то нужно постоянно расширять инфраструктуру НАТО, двигаться к российским границам. Это что, вчера, что ли, возникло? Вот принимают Черногорию [в НАТО]. Кто угрожает Черногории? То есть, понимаете, абсолютно наплевательское отношение к нашей позиции во всём.

Другая, не менее важная, а может быть, самая главная, проблема – односторонний выход [США] из Договора о противоракетной обороне. Ведь не случайно Советский Союз и Соединённые Штаты заключили когда‑то Договор о противоракетной обороне, два района были взяты под защиту: у нас – Москва, в Соединённых Штатах – район базирования межконтинентальных ракет.

Это было связано с необходимостью обеспечить стратегический баланс в мире. Нет, в одностороннем порядке вышли, нам сказали по дружбе: «Это не против вас. Вы хотите развивать наступательное вооружение, мы исходим, что это не против нас».

Знаете, почему так сказали? Ответ простой: никто не думал, что в тех условиях, в начале 2000-х годов, Россия, которая борется с внутренними проблемами, – её раздирают внутренние противоречия, политические, экономические, терроризм терзает, – сможет восстановить свой оборонно-промышленный комплекс. Видимо, исходили из того, что не то что новых вооружений стратегических не появится, но даже то, что у нас есть, будет постепенно деградировать. А здесь в одностороннем порядке будут наращиваться силы противоракетной обороны, а наши будут сокращаться.

И делалось всё под предлогом борьбы с иранской ядерной угрозой. Где теперь иранская ядерная угроза? Её нет, а проект продолжается и продолжается. Вот так, одно за одним, один шаг за другим и так далее.

Потом уже совсем – начали поддерживать всякие «цветные» революции, в том числе и так называемую «арабскую весну». Взахлёб ведь поддерживали. Сколько мы видели положительных оценок того, что там происходит. К чему пришло? К хаосу.

Я сейчас никого не хочу обвинять. Просто хочу сказать, что если будет продолжаться такая политика односторонних действий, не будут согласовываться очень чувствительные для международного сообщества шаги на международной арене, то такие последствия неизбежны. И наоборот, если мы будем прислушиваться друг к другу, искать баланс интересов, то этого не будет. Да, это сложный процесс – процесс договорённостей, но только он может привести к поиску приемлемых решений.

Думаю, что если мы выйдем всё‑таки на такое сотрудничество, то ни о какой «холодной войне» и говорить никто не будет. Ведь после «арабской весны» подобрались уже и к нашим границам. Зачем надо было поддерживать госпереворот на Украине? Я много раз об этом говорил: там сложная внутриполитическая ситуация и, скорее всего, оппозиция, которая сегодня находится у власти, демократическим путём с помощью выборов пришла бы к власти. И всё. Мы работали бы с ними так же, как работали с властью, которая была до Президента Януковича.

Нет, надо было довести обязательно до госпереворота, с жертвами, вызвать кровавые события, гражданскую войну, напугать русскоязычное население на юго-востоке Украины и в Крыму. Ради чего всё это? А после этого, после того как мы вынуждены были, просто вынуждены предпринять меры по защите определённых групп населения, стали дальше раскручивать эту спираль, нагнетать. На мой взгляд, в том числе это делается для того, чтобы обосновать само существование Североатлантического блока. Нужен внешний противник, внешний враг, иначе зачем эта организация нужна? Варшавского договора, Советского Союза нет, против кого она?

Если будем в такой логике дальше действовать, нагнетать и наращивать усилия, чтобы пугать друг друга, то тогда когда‑нибудь и придём к «холодной войне». У нас совершенно другая логика, она направлена на сотрудничество и на поиск компромиссов.

(Аплодисменты.)

Ф.Закария: Господин Президент, какой же выход?

Я слушал Ваше интервью немецкой газете. Там Вы сказали, что ключевая проблема в том, что минские соглашения не выполняются правительством Украины, не выполняются Киевом, [нет] конституционной реформы. С другой стороны, они говорят, что насилие в восточной Украине продолжается, и группы сепаратистов действуют без ограничений. Может быть, необходимо отойти от них? Ведь санкции создают ситуацию, когда такая «холодная война» более низкого уровня продолжается.

В.Путин: А дело в людях, как бы их ни называли. Дело в людях, которые стремятся к обеспечению своих законных прав и интересов и боятся репрессий, если эти интересы не будут обеспечены на политическом уровне.

Если вы посмотрите текст минских соглашений, там же всего несколько пунктов, мы ведь всю ночь спорили по этим пунктам. Вокруг чего шёл спор? Что первично. И мы всё‑таки пришли к выводу, что первичным являются решения политических вопросов, которые решают прежде всего вопросы безопасности людей, которые проживают на соответствующих территориях Донбасса.

Какие это политические решения? Там всё прописано. Изменения в конституцию, которые должны были бы быть приняты до конца 2015 года. Но где же изменения? Их нет. Должен был быть введён в действие закон об особом статусе этих территорий, которые мы называем «непризнанными республиками». Этот закон принят парламентом страны, но до сих пор не действует. Нужно обязательно было принять закон об амнистии. Он принят парламентом Украины, но не подписан Президентом, не действует.

Но как можно проводить какие‑то выборы? Как вообще можно говорить о проведении выборного процесса в условиях осуществления антитеррористической операции? Где‑то в мире это проводится вообще? Мы даже об этом не говорим вслух, но где‑то в мире проводятся выборные кампании в условиях проведения антитеррористической операции на территории?

Надо, в конце концов, это отменить и заняться восстановлением экономики, гуманитарной сферы. Ничего же не делается, просто ничего. А откладывать решение этих вопросов, ссылаясь на акты насилия в зоне разграничения конфликтующих сторон, – это просто отговорка, предлог, чтобы ничего не делать. Ведь что происходит на самом деле? Обе стороны друг друга обвиняют, что то с одной стороны постреляют, то с другой. А кто вам сказал, что стреляют те люди, которых вы называете сепаратистами? Они говорят: стреляют представители украинских властей, украинской армии.

Одни постреляли, другие ответили – вот тебе и перестрелка. Под этим предлогом что, не нужно проводить политических преобразований? Наоборот, нужно как можно быстрее провести политические преобразования, которые лягут в основу окончательного урегулирования в сфере безопасности.

Некоторые вещи нужно делать параллельно, я тоже уже об этом говорил. Согласен с Петром Алексеевичем Порошенко по поводу того, что нужно усилить миссию ОБСЕ, вплоть до того, что позволить наблюдателям миссии ОБСЕ иметь при себе стрелковое оружие. Можно сделать какие‑то другие вещи, направленные на обеспечение, на повышение уровня безопасности. Но нельзя, ссылаясь на то, что не всё урегулировано в этой сфере, бесконечно откладывать решение ключевых вопросов политического характера. Вот и всё.

Ф.Закария: Есть большое количество вопросов, которые хотелось бы осветить. Давайте поговорим про Ближний Восток, где Россия поддержала режим Асада, и Асад теперь говорит о том, что он хочет вернуть каждый квадратный сантиметр своей территории. Считаете ли Вы, что решение сирийской проблемы лежит в той плоскости, когда Асад вернёт всю территорию своей страны и будет управлять каждым дюймом своей территории?

В.Путин: Я считаю, что проблемы Сирии – это, конечно, сегодня прежде всего борьба с терроризмом, но не только. В основе сирийского конфликта, безусловно, лежат и противоречия внутри самого сирийского общества, и Президент Асад это прекрасно понимает. Вопрос не в том, чтобы расширить контроль над теми или другими территориями, хотя это очень важно. Вопрос в том, чтобы обеспечить доверие всего общества, различных частей этого общества друг другу и на этой базе сформировать современное, эффективное руководство, которому будет доверять всё население страны. И здесь тоже нет другого пути, кроме как политических переговоров. Мы неоднократно к этому призывали, Президент Асад тоже об этом говорил, он согласен с этим процессом.

Что нужно сделать сегодня? Нужно сейчас активнее включаться в процесс формирования новой конституции и на этой базе проводить выборы будущие: и будущие президентские, и парламентские выборы. Когда президент Асад был в Москве, мы с ним об этом говорили, он с этим полностью согласился. Более того, что чрезвычайно важно, под строгим международным контролем, с участием Организации Объединённых Наций. Мы вчера с господином де Мистурой и с Генеральным Секретарём Организации Объединённых Наций тоже подробно очень эту тему обсуждали. Все с этим согласны, но нужно делать, и мы очень рассчитываем, что наши партнёры, прежде всего американские партнёры, соответствующим образом поработают со своими союзниками, которые поддерживают оппозицию, с тем чтобы побудить эту оппозицию к конструктивной и совместной работе с сирийскими властями.

Послушайте, мы говорим о чём? И вообще, когда я спрашиваю наших коллег: «Вы зачем там всё это делаете?» Они говорят: «С целью утверждения принципов демократии. Режим Президента Асада – не демократический, а нужно, чтобы там восторжествовала демократия». Прекрасно. «Там что, везде демократия?» – «Нет, там пока не везде, но в Сирии должна быть демократия». – «Хорошо. А как можно добиться демократического устройства общества? Разве можно добиться исключительно силой оружия и вообще силой?» – «Нет, это можно сделать только с помощью демократических институтов и процедур». А что это такое? Нет более демократического способа формирования власти, как выборы на основе основного закона, который называется конституцией, сформулированного понятным образом, прозрачного и принятого подавляющим большинством общества. Примите конституцию и на основе этой конституции проведите выборы. Что здесь плохого, да ещё и под международным контролем?

Мы слышим иногда, что некоторые страны региона не очень понимают, что такое демократия. Мы что хотим, один режим недемократический заменить на другой недемократический? А если мы хотим всё‑таки продвинуть принцип демократии, давайте с помощью демократических инструментов это будем делать. Но сегодня, если говорить о том, что это сложный процесс и результаты его не будут достигнуты завтра или послезавтра, это потребует времени, а сегодня надо что‑то делать, я согласен с предложениями наших партнёров, прежде всего американских партнёров, которые говорят о том, что (не знаю, может быть, сейчас лишнего скажу, с другой стороны, это известно уже: и в регионе известно, и переговорщикам известно с обеих сторон, и со стороны правительства, и со стороны оппозиции это американское предложение, считаю, что оно приемлемое, абсолютно приемлемое) надо подумать о возможности инкорпорирования представителей оппозиции в действующие структуры власти. Например, в правительство. Нужно подумать о том, какие полномочия будут у этого правительства.

Но здесь тоже нельзя перегибать палку. Здесь нужно исходить из реалий сегодняшнего дня и не нужно стремиться к заявлению неисполнимых, недостижимых целей. Если многие наши партнёры говорят, что Асад должен уйти, а сегодня говорят, что нет, давайте мы проведём такую реструктуризацию власти, что на деле будет означать тоже его уход. Но, наверное, это тоже нереалистично. Поэтому нужно действовать аккуратно, «степ бай степ», постепенно добиваясь доверия всех конфликтующих сторон.

Если это произойдёт, а я думаю, когда‑то это всё равно произойдёт, чем раньше, тем лучше, то тогда можно идти дальше, можно говорить о последующих выборах и о полном урегулировании. Главное – не допустить развала страны. А если так будет продолжаться, как сегодня, развал неизбежен. И это самый плохой вариант развития событий, потому что это совсем не значит, что после развала страны какие‑то квазигосударственные образования будут жить друг с другом в мире и согласии. Нет. Это будет дестабилизирующим фактором и для региона, и для всего мира.

Ф.Закария: Господин Президент, хочу спросить Вас ещё об одном демократическом государстве, где совершенно другая картина. Вы говорили о Дональде Трампе, кандидате от Республиканской партии. Вы сказали, что это выдающийся человек, талантливый человек, чрезвычайно умный человек. И об этом говорили во всём мире.

Я хотел бы узнать вот что. Что именно в этом человеке привело Вас к такому его восприятию? И уверены ли Вы в этом?

В.Путин: Вы известный человек в нашей стране, Вы лично. И не только как ведущий одной из крупнейших телевизионных корпораций, но и как интеллектуал. Зачем Вы всё передёргиваете? Над Вами берёт верх журналист, а не аналитик. Ну посмотрите, что я сказал? Я на ходу сказал, что Трамп – яркий человек. А что, не яркий? Яркий. Никаких других характеристик я ему не давал. Но на что я точно обращаю внимание и что я точно приветствую и не вижу здесь ничего плохого, а наоборот, – господин Трамп заявил, что он готов к полноформатному восстановлению российско-американских отношений. Чего здесь плохого? Мы все это приветствуем! А Вы – нет?

Мы никогда не вмешиваемся во внутриполитические процессы других стран, тем более Соединённых Штатов. Но мы будем работать с любым президентом, за которого проголосует американский народ. Хотя я не думаю, кстати говоря, что… Вот они всех учат, как надо жить, и демократии учат. А что, Вы считаете, что там демократические выборы президента, что ли? Это правда. Посмотрите: дважды в истории США избирали президентом человека большинством голосов выборщиков, а за этими выборщиками стояло меньшее количество избирателей. Это что, демократия, что ли? А когда (мы дискутируем иногда с коллегами, мы никого ни в чём не обвиняем, мы просто дискутируем) нам говорят: «Не лезьте, это не ваше дело, мы так привыкли», – так и хочется сказать: «Ну тогда не лезьте к нам. Что вы лезете‑то? Разберитесь у себя сначала».

Но, повторяю, действительно, это не наше дело, хотя, по‑моему, там даже прокуроры отгоняют от участков международных наблюдателей в ходе избирательных кампаний, американские прокуроры пугают их, что в тюрьму посадят. Но это их проблемы, они так привыкли, им нравится. Америка – великая держава, сегодня, наверное, единственная супердержава. Мы это принимаем, мы хотим и готовы работать с Соединёнными Штатами. Как бы там ни происходили эти выборы, в конце концов, они состоятся. Будет глава государства, у него большие очень полномочия. Там идут сложные внутриполитические и экономические процессы, в Соединённых Штатах. Миру нужна такая мощная страна, как Соединённые Штаты, и нам нужна. Но нам не нужно, чтобы они постоянно вмешивались в наши дела, указывали, как нам жить, мешали Европе строить с нами отношения.

Как санкции, про которые Вы сказали, касаются Соединённых Штатов? Да никак не касаются. Вообще наплевать им на эти санкции, потому что последствия наших ответных действий на них никак не отражаются. На Европе отражаются, а на США никак не отражаются. Нулевой эффект. Но американцы говорят своим партнёрам: «Надо потерпеть». Зачем им терпеть? Я не понимаю. Хотят – пусть терпят.

Маттео, зачем им терпеть? Сейчас Маттео объяснит, зачем им терпеть. Он яркий оратор, мы это видим. Так здорово выступал! Я искренне говорю, честное слово. Италия может гордиться таким премьером, правда. Конечно, красиво!

Мы никого не нахваливаем, это не наше дело. Как немцы говорят, «не наше пиво». Поэтому, когда выберут, мы будем работать с любым президентом, которому оказал доверие американский народ, в надежде на то, что это будет такой человек, который будет стремиться к развитию отношений с нашей страной и будет способствовать строительству более безопасного мира.

Ф.Закария: Для пояснения хочу сказать, что слово, которое я употребил в характеристике господина Трампа, было упомянуто «Интерфаксом». Я использовал официальный перевод от «Интерфакса».

Хочу спросить Вас ещё об одном человеке, с которым Вы работали. С господином Трампом Вы не встречались, а госпожа Хиллари Клинтон была Госсекретарём. И в ответах на вопросы от граждан России Вы говорили о том, что есть у вас такая поговорка: «Муж и жена – одна сатана». По‑английски это означает, что, по большому счёту, речь идёт о двух сторонах одной медали. Что Вы имели в виду? Вы работали с ней, когда она была Госсекретарём. Что Вы можете о ней сказать?

В.Путин: Я с ней не работал, с ней Лавров работал. Вот у него и спросите, он здесь сидит.

Я же не был Министром иностранных дел, вот Сергей Викторович Лавров был. Он скоро, как Громыко. (Обращаясь к С.Лаврову.) Сколько Вы уже работаете?

Я работал с Биллом Клинтоном, правда, очень небольшой промежуток времени, и у нас были очень добрые отношения. Я даже могу сказать, что я благодарен ему за некоторые моменты того, как происходило моё вхождение в большую политику. Несколько раз он проявлял знаки внимания, уважения ко мне лично и к России. Я это помню и благодарен ему за это.

О госпоже Клинтон. У неё, может быть, свой взгляд на развитие российско-американских отношений. Вы знаете, есть ещё одна вещь, на которую я хотел бы обратить внимание, которая не имеет отношение ни к российско-американским отношениям, ни вообще к какой‑то большой политике. Это имеет отношение скорее к кадровой политике.

Я на своём опыте много раз смотрел на ситуацию, которая происходит с людьми до того, как они начали исполнять какую‑то функцию, и после этого. Часто иногда людей не узнаёшь, потому что, когда появляется другой уровень ответственности, начинают и говорить по‑другому, и мыслить, и даже внешне выглядят по‑другому. Мы исходим из того, что чувство ответственности главы американского государства, главы страны, от которой очень многое в мире сегодня зависит, что это чувство ответственности будет побуждать вновь избранного президента сотрудничать с Россией и, ещё раз хочу подчеркнуть, создавать более безопасный мир.

Ф.Закария: Господин Президент, ещё один вопрос в заключение о новостных сообщениях относительно российских спортсменов. Сейчас идут два расследования, которые показали, что российские спортсмены были вовлечены в активное использование допинга. Кроме того, имеется программа по изменению тех образцов, которые были взяты для проверки в лабораториях. Что Вы думаете по этому поводу?

В.Путин: Я не очень понял, что за программа по изменению образцов, которые были взяты для проб? Если пробы берутся, они сразу же переезжают на хранение в международные организации, и мы к ним не имеем никакого отношения. Пробы взяты, их увезли куда‑то в Лозанну или где они там находятся, я не знаю, но на территории Российской Федерации их нет. Их можно вскрыть, перепроверить, это сейчас и делают специалисты.

Проблема допинга – не только российская проблема, это проблема всего спортивного мира. И если кто‑то пытается политизировать что‑то в этой сфере, я считаю, что это большая ошибка, потому что так же, как сферу культуры, например, сферу спорта нельзя политизировать, это мосты, которые сближают людей, целые народы и государства. К этому нужно именно так относиться, а не пытаться на этой почве выстраивать какую‑то антироссийскую либо ещё антикакую‑то политику.

Что касается официальных российских властей, могу вам с полной ответственностью заявить: мы категорически против любого допинга по нескольким соображениям. Во‑первых, я как бывший спортсмен-любитель могу вам сказать, и думаю, что подавляющее большинство людей с этим согласится: если мы знаем, что употребляется допинг, – неинтересно смотреть, сразу интерес к спорту понижается для миллионов болельщиков.

Второе, не менее важное, а может быть, первое, – это здоровье самих спортсменов. Ничто не может оправдать ничего, что вредит здоровью человека. Поэтому на государственном уровне мы боролись и будем бороться с допингом в спорте.

Более того, насколько мне известно, некоторое время уже Генеральная прокуратура Российской Федерации и Следственный комитет проводят собственную глубокую проверку всех фактов, на которые указали в том числе и средства массовой информации. Не нужно просто делать из этого какой‑то кампании, тем более кампании, очерняющей спорт, в том числе и российский спорт.

Следующее, третье, на что хотел бы обратить внимание. Это постулат такой есть в праве: ответственность может быть только индивидуальная. Не может быть возложена коллективная ответственность на всех спортсменов либо спортсменов какой‑то федерации, если в употреблении допинга уличены конкретные физические лица. Не может вся команда нести ответственность за тех, кто совершил это нарушение. Думаю, что это абсолютно естественный, правильный подход.

Но сейчас не только допинг. В спорте много проблем. Сейчас идёт чемпионат Европы по футболу. По‑моему, меньше внимания уже на футбол обращают, чем на драки болельщиков. Очень печально, и я сожалею об этом, но и здесь мы тоже должны всегда исходить из каких‑то общих критериев. Ответственность, повторяю, за содеянное должна быть максимально персонифицированная, и отношение к нарушителям должно быть одинаковое.

Известный случай, с чего начался чемпионат Европы по футболу: драка российских болельщиков с английскими. Безобразие полное. Я, правда, не знаю, как 200 наших болельщиков «отметелили» несколько тысяч англичан, не понимаю. Но, во всяком случае, подход правоохранительных органов должен быть одинаков ко всем нарушителям.

Мы именно так выстраивали и будем выстраивать эту работу и в борьбе с допингом, и в борьбе за дисциплину среди болельщиков. Будем работать с этими объединениями болельщиков. Я очень рассчитываю на то, а среди болельщиков очень много умных, здравых людей, которые действительно любят спорт и которые понимают, что любые правонарушения – это не поддержка любимой ими команды, а наоборот, ущерб команде, спорту. Но здесь ещё предстоит очень много сделать и совместно с коллегами поработать.

Но что совершенно точно, я хочу это подчеркнуть, что никакой поддержки нарушениям в спорте, тем более нарушениям в сфере допинга, на государственном уровне не было и быть не может в России. Мы сотрудничали и будем сотрудничать со всеми международными организациями, которые работают в этой сфере.

Ф.Закария: Уважаемый Президент Назарбаев, позвольте мне задать Вам вопрос.

Соединённые Штаты Америки готовятся к тому, чтобы спросить себя: готова ли Америка к тому, чтобы в Америке был президент-женщина? Я обратил внимание на то, что Вы назначили заместителем премьер-министра женщину. Думаете ли Вы, что когда‑либо Казахстан будет готов к тому, чтобы у него была женщина-президент?

Н.Назарбаев: Я думал, что Президент Путин уже на все вопросы ответил.

(Смех, аплодисменты.)

А почему Вы считаете, что в Казахстане не может быть женщина президентом? Вполне может быть. В Казахстане тоже 51 процент населения представляют женщины, гендерная политика развивается нормально. 30 процентов депутатов парламента – женщины, в составе Правительства министры – несколько женщин, так что это вполне возможно, тем более есть такие подготовленные женщины.

(Аплодисменты.)

В.Путин: Я тоже знаком с некоторыми из них.

Н.Назарбаев: Учитывая, что у меня трое дочерей, у меня к женщинам особое отношение.

(Аплодисменты.)

Ф.Закария: Премьер-министр Ренци, мне не нужно задавать Вам этот вопрос, потому что Президент Путин уже Вам его задавал: почему вы желаете потерпеть, пока американцы навязали вам санкции?

Поэтому позвольте мне переформулировать вопрос несколько по‑иному. Вы – здесь, как и бывший французский президент Саркози, французский парламент принял резолюцию, которая требует ослабления санкций. Санкции ЕС против России, действительно ли они заканчиваются?

М.Ренци: Прежде всего, мне обидно, что меня не спросили про спорт, потому что это может привести к тяжелейшему дипломатическому кризису с Президентом Путиным, потому что сборная Италии уже семь минут играет против сборной Швеции на чемпионате Европы. И я надеюсь, что результат будет положительным.

Но шутки в сторону. Есть несколько вещей, которые я полностью разделяю, и некоторые вещи, с которыми я радикально не согласен. Я хочу о них сказать, а потом отвечу на Ваш вопрос.

Я полностью согласен с мудрым подходом к сирийскому вопросу. Добавлю, что, на мой взгляд, основополагающе важно, чтобы Россия была участницей таких важнейших досье Средиземноморья, по которым Министр Лавров, которого я теперь могу называть Громыко, я думаю. «Громыко» – Лавров очень хорошо работал, плодотворно, в эти недели и месяцы по этим досье, и мы очень заинтересованы, чтобы Россия выступала стратегическим партнёром в решении ряда важнейших конфликтов, которые касаются будущего нашей планеты.

Что касается вопроса санкций, я хотел бы, чтобы занесли в протокол сильное разногласие, несогласие моё по отношению к американской демократии. Я не знаю, какое точное прилагательное использовал господин Путин, чтобы охарактеризовать господина Трампа.

Я также скажу, что мы будем работать с кем угодно, кто будет избран следующим президентом. Лично я надеюсь, с тем, кто будет избран следующей госпожой президентом, это моё личное мнение, оно, может быть, отличается от того, которое имеют многие из вас. Но в любом случае мы будем уважать решение великой демократии. И хотя инструменты, которыми она располагает, приводят к тому, что иногда народное голосование не всегда совпадает с голосованием делегатов и суперделегатов, я верю, что Соединённые Штаты Америки создали великую модель демократии, у которой многим из нас есть чему поучиться.

Итак, что касается санкций, они делятся на два аспекта: первый касается реконструкции прошлого, и господин Путин, разумеется, со своей точки зрения очень ясно его воспроизвёл, и будущего.

Я в своём выступлении пообещал не говорить о прошлом, поэтому было бы противоречием самому себе, если бы я это сделал. Но всего лишь такое СМС-сообщение, короткий твитт: я ещё не был премьер-министром, и Владимир Владимирович прекрасно знает, что я стал премьер-министром как раз в те дни, когда в разгаре был февральский кризис 2014 года. Тем не менее я полагаю, что если мы дошли до того процесса, который привёл к наложению санкций, и позиция Соединённых Штатов в этом вопросе мне кажется объективно ясной, имело место сильное действие, импульс со стороны ряда европейских лидеров. Безусловно, есть проблема подхода и уважения суверенитета и поведения России.

С другой стороны, есть то, что сказал Президент Путин, это очень важно, что касается уважения соглашений. Конституционная реформа и избирательное законодательство, то, о чём было упомянуто. Но есть один вопрос: не Соединённые Штаты Америки приняли решение за других.

Господин Путин прекрасно знает, что некоторые европейские лидеры приняли такое решение – ускорить ряд процедур, о которых я пообещал не говорить, не высказываться, потому что это касается прошлого. Но это всё‑таки инициатива, которая исходит от Европы. Господин Путин спрашивает: «Сколько ещё вы будете терпеть?» Ответ очень простой, ответ – это минские соглашения, и в этом я с начала и до конца согласен с теми рассуждениями, которые были здесь изложены.

Я могу добавить, что на встрече в Милане, в которой принимали участие господин Путин и господин Порошенко, а также госпожа Меркель, господин Олланд и Премьер-министр Кэмерон, я предложил, чтобы пример итальянского региона Альто-Адиже, или Зюдтироль (в зависимости от того, как вы предпочитаете его называть), где часть итальянского населения региона, которая говорит по‑немецки, получила международное соглашение и получила по нему право, для того чтобы это была модель для восточной Украины.

Мне кажется, что тогда многие с интересом отнеслись к этому предложению. Поэтому я считаю, что необходимо имплементировать полностью минские соглашения, в полном объёме. Верю, что на том этапе, на котором мы живём сегодня, вопрос, связанный с отношениями между Европой и Россией, когда на него смотрят только так, как смотрели до сегодняшнего дня, это близорукое видение, бесперспективное. Нам необходимо иметь в виду, что словосочетание «холодная война» не может входить в лексику третьего тысячелетия. Поэтому если словосочетание «холодная война» используется сегодня, оно вне истории, оно вне реальности, и оно не только несправедливо, оно бесполезно.

Нам необходимо, чтобы Европа и Россия снова стали прекрасными соседями. Мы знаем, что между соседями часто возникают споры, проблемы, но то, что в украинском вопросе является сильной точкой, то, что соглашения сейчас есть, потому что минские соглашения подписаны, и мы просим, чтобы они были тотально имплементированы. Признаю, что об этой имплементации должны просить не только те, кого называют сепаратистами, об этом должны просить все заинтересованные стороны, потому что если это делает только кто‑то один, то принцип «договор нужно соблюдать» не работает.

Я здесь не для того, чтобы произносить речи, которые, как бы можно было по‑итальянски сказать, «ласкают шерсть», хочет слышать зал. Я представляю здесь великую страну Италию, которая связана с Россией старинными, древними отношениями. Убеждён, что эти отношения могут улучшаться в будущем, потому что нас объединяют те духовные ценности, о которых я говорю.

Поэтому я не буду говорить сладких слов, которые легко смогли бы заработать мне одобрение. Италия – это уже не та страна, которая нуждается в легитимации посредством поиска одобрения кого‑либо. Италия нуждается в том, чтобы доносить свой голос сегодня, в момент, когда есть страны, которые думают, что будущее наших отношений – это будущее стран и железных занавесов. Сегодня основополагающе важно вернуть центральный характер глубинным ценностям, которые нас объединяют и роднят.

Поэтому если мы хотим окончательно преодолеть санкционную фазу, как мне бы этого хотелось, необходимо решить минский вопрос и имплементировать в полном объёме минские соглашения, сделать так, чтобы Россия была главным действующим лицом. Потому что невозможно бороться с экстремизмом и фанатизмом без России в этом огромном международном союзе. С экстремизмом необходимо бороться, и все вместе мы должны нанести ему поражение.

Ф.Закария: Господин Назарбаев, Вы говорили про «энергетический рынок». Мне было бы интересно, как Вам кажется, Саудовская Аравия наращивает добычу нефти для того, чтобы американские производители не могли производить, чтобы у Ирана не было доступа к великим ресурсам? Сработало ли это? Как Вам кажется, что произойдёт с ценами нефти в будущем?

Н.Назарбаев: Здесь присутствует господин Тиллерсон, крупнейшая компания «Эксон Мобил», надо спросить у него. Мы сегодня встречались, об этом говорили. Я могу поддержать его мнение, что сегодняшнее состояние с нефтью в районе 50 долларов за баррель – наверное, это объективная реальность. Будет волатильность туда-сюда, вокруг этого будет идти примерно.

А что Саудовская Аравия угнетает американских нефтяников – это вопросы экспертов. Сегодня говорят одно, сейчас уже читать не хочется экспертные данные, потому что завтра говорят совсем другое. Вообще все учёные, экономисты, финансисты, на которых мы опирались, по‑моему, запутались. По этому кризису, который сейчас идёт, никто не может дать никаких конкретных рекомендаций. Факты являются фактами.

Я сегодня в своём выступлении говорил о падении этих цен. Проиграли все, импортёры тоже проиграли, экспортёры, действительно, проиграли. Конечно, проиграли и развивающиеся страны. В целом проигрываем все. Поэтому тема сегодняшнего Санкт-Петербургского форума – что надо становиться на реальные ноги, на реальность. Реальность – это те цены, которые есть.

Плохо? Да, плохо, но в любом плохом есть хорошая сторона. Все наши страны наконец‑то взялись за переработку, за обрабатывающую промышленность, индустриализацию, развивают другую отрасль, которая постепенно будет прикрывать.

Кстати, Саудовская Аравия. Сейчас Наследный принц представил программу, как вы знаете, на ближайшие 20 лет. После того, как осуществит индустриализацию, Саудовская Аравия собирается отказаться вообще от поступления денег от нефти. Это очень показательно, когда крупнейшее государство, добывающее нефть, тоже решает, что это надо.

Я лично считаю, что в ближайшее десятилетие, по крайней мере до середины этого века, потребность в нефти и газе снижаться не будет, сколько бы ни говорили об альтернативной энергетике: солнце, ветер и так далее. Так что мы, нефтедобывающие и производящие страны, всё равно будем работать, не сбавляя своих темпов.

Ф.Закария: Премьер-министр Ренци, есть такая точка зрения, что если Великобритания вдруг выйдет из Европейского союза, то тогда будет возможно переобсудить и, возможно, по‑другому заключить договор об условиях вхождения. Или каким‑то иным способом Британия сможет войти в Европейский союз на иных условиях. Как Вы полагаете, это возможно? Или Вы думаете, что если произойдёт этот брекзит, то Британия навсегда выбудет из состава Европы?

М.Ренци: Если говорить очень кратко, если Великобритания выйдет из Европы – это навсегда. Это не так, что сначала матч дома, а потом на выезде. Если это произойдёт в краткосрочном периоде, это будет проблема для всех в Европе. Но в среднесрочном периоде это будет прежде всего большая проблема для англичан, не для европейцев. Больше всего рискуют именно английские граждане, английские потребители, английские пенсионеры, не граждане единой Европы, хотя особенно на первом этапе, я думаю, что будет очень серьёзная финансовая напряжённость.

Второй момент. Я всё‑таки думаю, что победу одержит тот, кто хочет остаться в Европе. Именно поэтому я верю, что англичане гораздо мудрее, чем то, что нам представляется по опросам.

Третий момент. Как бы ни сложился референдум, 25 марта 2017 года Европе исполнится 70 лет, это ещё молодая девушка в 70 лет, в 60 лет, но ей необходимо полностью изменить подход к себе самой. Как бы там ни было, даже если на английском референдуме одержат победу сторонники Европы, всё нормально. И не то чтобы, если вдруг победу одержат евроскептики, единой Европе конец. 25 марта 2017 года, когда будет отмечаться 60-летие трактатам об учреждении европейского сообщества, оно будет проходить в Риме, там, где были подписаны первые документы. Я думаю, что нам необходимо представить себе другую Европу. Европа, которая основана на аустерити, больше не работает. Европа, которая должна поставить в центр своего внимания человеческий капитал, ценности и технологические новации, – это единственно возможная Европа, иначе она будет приговорена к концу. Я, европеец с итальянским паспортом, думаю, что фундаментально важно, чтобы Европа нашла в себе порыв энергии, а не только гналась за текущими событиями. Поэтому, как бы там ни было, в 2017 году Европа должна начать заново, иначе ей конец.

Ф.Закария: У нас прошло обсуждение по широкому кругу вопросов. Я хотел бы ещё попросить Вас, господин Путин, поделиться своими заключительными соображениями, и после этого мы завершим наше заседание.

В.Путин: Я, во‑первых, хотел бы всех поблагодарить ещё раз, всех, кто приехал в Петербург.

Хотел бы поблагодарить нашего ведущего. Мне кажется, у нас состоялась очень активная дискуссия. В чём‑то мы сходимся, в чём‑то – нет, но больше всё‑таки того, что нас объединяет, это совершенно очевидная вещь.

Наш итальянский друг немножко напугал меня в конце, сказал, что если каких‑то изменений в Европе не будет, то ей конец. Это страшновато звучит, я, честно говоря, так не думаю, Европа всё равно есть Европа. Фундаментальные основы экономики Европы дают нам основание полагать, что Европа на этом в любом случае, как бы там внутренние процессы ни развивались, не закончится. Это наш ведущий торгово-экономический партнёр. Ясно, что европейские лидеры хотят большей динамики, так же как и мы в России, безусловно, хотим этой большей динамики. В своём выступлении сегодня я говорил о том, за счёт чего мы собираемся это сделать.

Вы знаете, так симптоматично, что сегодня у нас и лидер одной из европейских стран (причём достаточно динамично развивающейся страны), Италии, и лидер Казахстана – нашего ближайшего партнёра и союзника, с которым мы строим интеграционное объединение. Сегодня вместе мы собрались. Это симптоматично, потому что на объединении усилий в развитии, если мы хотим его обеспечить, мы и должны сосредоточить своё внимание.

Россия со своей стороны будет делать всё для того, чтобы двигаться именно по этому пути, развиваясь изнутри, развиваясь активно и открываясь для сотрудничества со всеми нашими партнёрами.

Большое вам всем спасибо. Хочу пожелать всем удачи.