Президент России — официальный сайт

Документ   /

В ходе беседы обсуждались актуальные социальные вопросы. В частности, собравшиеся уделили внимание развитию дошкольного образования, детского и юношеского спорта, поддержке матерей-одиночек и семей, воспитывающих детей-инвалидов, а также проблеме алкоголизма среди молодёжи.

Во встрече принял участие Председатель Правительства Владимир Путин.

* * *

Д.Медведев: Дорогие женщины!

У нас нет какой‑то особенной повестки дня для разговора, кроме одного хорошего повода, и тот международный. Вы знаете, отмечается День матери [27 ноября], и это как раз дает возможность поговорить о том, что удалось сделать за последние годы для того, чтобы материнство в нашей стране было более успешным, а чего сделать не удалось, и чего можно было бы еще придумать на будущее. И вообще в целом о жизни поговорить. Поэтому у нас нет какой‑то отдельной повестки дня, но мы очень рады всех сердечно приветствовать и поздравить с этим хорошим днем.

Реплика: Спасибо.

В.Путин: Я тоже присоединяюсь, и всех вас, и как в таких случаях говорят, в вашем лице всех женщин страны поздравляю.

Реплика: Спасибо.

В.Путин: Вы из разных регионов?

Реплика: Да, абсолютно из разных.

В.Путин: Вы откуда?

А.Тагрина: С Чукотки.

В.Путин: С Чукотки?На жителя коренного народа Вы не похожи, а как долго Вы там живете?

А.Тагрина: Я – представитель коренной.

В.Путин: Как Вас зовут?

А.Тагрина: Айнана.

В.Путин: А чем Вы занимаетесь?

Д.Медведев: Роман Аркадьевич Абрамович тоже не был похож на представителя коренного народа, а работал руководителем.

А.Тагрина: К сожалению, я – этническая чукчанка.

Д.Медведев: Почему, к сожалению? К счастью.

А.Тагрина: Вернее, к счастью. Да, я действительно горжусь…

В.Путин: Расскажите, пожалуйста, как Вам живётся? Реально интересно.

А.Тагрина: Сейчас я живу в Москве. Я являюсь программным директором «Этно-радио».

Мне хотелось сказать, Дмитрий Анатольевич, Вам большое спасибо за то, что Вы поддержали нашу идею о создании такой радиостанции. Но сейчас я живу в Москве, хотя почти всю жизнь прожила на Чукотке.

В.Путин: Но у Вас же есть связь с Чукоткой, с друзьями?

А.Тагрина: Есть, конечно. У меня два родовых села, это мои родовые сёла.

В.Путин: Расскажите, пожалуйста, сейчас как там в целом живётся и что сделано в последнее время по улучшению системы здравоохранения и в области защиты материнства, детства?

А.Тагрина: Владимир Владимирович, я не готовилась по Чукотке и надеялась, что я вообще не буду говорить, потому что, честно сказать, у меня своя точка зрения по тому поводу, что происходит на Чукотке.

Я считаю, что у нас существует огромная проблема алкоголизма, и это самое страшное. Первое время, когда я приезжала в Москву, я просто плакала, когда рассказывала о том, что происходит. Сейчас я как‑то уже научилась сдерживать себя и могу сказать, что я пять лет уже не была на Чукотке, потому что, во‑первых, цены на билеты этим летом достигали 80 тысяч в одну сторону, только в одну сторону, 160 – я не могу себе позволить такой переезд. И мне просто страшно приезжать в сёла, потому что, когда я вижу своих братьев, когда я вижу своих сестёр, мне очень больно.

В.Путин: То есть в принципе народ спивается?

А.Тагрина: Честно? Народ спаивают. По моему мнению, его просто спаивают. Потому что то, в каких количествах завозится алкоголь, это просто страшно. Когда ты приходишь в магазин и видишь, как стоит коньяк за 100 рублей! Что это может быть за коньяк за 100 рублей?

В.Путин: Коньяк за 100 рублей?

А.Тагрина: Коньяк за 100 рублей или водка за 100 рублей. Что это может быть за алкоголь? Люди просто травятся. А самое страшное, что начинает пить молодёжь, и начинает с 10–11–12 лет. Понимаете? То есть к выходу из школы они уже алкоголики.

В.Путин: Поставки откуда идут?

А.Тагрина: Везут из Владивостока. И, Вы знаете, мне бы хотелось ещё сказать (я, к сожалению, не юрист, я абсолютно не разбираюсь в юриспруденции), есть такой закон о поставках этилового спирта на территории Крайнего Севера. И мне бы очень хотелось Вам сказать, что для меня просто странно, как можно вообще спирт завозить на Крайний Север, зная о том, что коренные и малочисленные народы имеют…

В.Путин: Отсутствие фермента.

Впервые за всю нашу историю мы ввели уголовную ответственность за продажу алкоголя несовершеннолетним. Работники торговли должны понимать, что за это можно в тюрьму попасть. Атмосфера нетерпимости должна быть повсеместно – начиная от Москвы и заканчивая самой маленькой деревней.

А.Тагрина: Да, что у нас просто нет фермента в крови. Поэтому мне бы очень хотелось, чтобы Вы обратили на это внимание, потому что действительно очень страшно.

В.Путин: А в Анадыре, в некоторых других населённых пунктах за последнее время что‑то сделано?

А.Тагрина: Конечно! Роман Аркадьевич – на него действительно молятся, как на бога, на Чукотке, потому что он сделал очень много вместе со своей командой. Отстроили сёла, сделали новые коттеджи. Конечно, тоже есть свои нюансы, но в целом ситуация изменилась, у людей появилась надежда.

В.Путин: В здравоохранении что сделано?

А.Тагрина: Сейчас активно разрабатывается система по алкоголизму, чтобы как‑то лечить людей. Конечно, с увеличением материнского капитала матери начали больше рожать детей. Вообще могу сказать, что у нас демографический бум на Чукотке, особенно когда привезли строителей. Просто бум рождаемости. В этом плане, конечно, очень многое сделано. Чукотка обрела новое дыхание.

В.Путин: Больницы?

А.Тагрина: У нас в самом городе Анадыре отстроили новую потрясающую больницу, там абсолютно всё новое оборудование. Насколько я знаю, у нас одна из единственных больниц такая вообще по России, то есть у нас есть всё, что нужно, все медикаменты у нас есть. Все мои лично родственники всегда приезжают в Анадырь, в наш окружной центр и лечатся именно там.

В.Путин: Аэропорт сделали хороший.

А.Тагрина: Аэропорт тоже отстроили абсолютно новый. У нас летают «Боинги», построили новую трассу. Летают часто.

Д.Медведев: Я был же у вас: по‑моему, я первый руководитель государства, который долетел до Анадыря. Могу сказать откровенно, мне общая атмосфера, конечно, очень понравилась. Надо признаться, действительно, и прежнего губернатора, и нынешнего губернатора, которого зовут так же, как прежнего, но он не Абрамович, а Роман, – их ценят, уважают, и действительно перемены есть, они сразу бросаются в глаза даже по тем картинкам, которые существуют.

Та проблема, конечно, которую Айнана затронула, она на самом деле, к сожалению, существует не только на Чукотке. Есть проблемы, конечно, даже и с коренными народами, просто в силу действительно некоторых биологических факторов с этим всё сложнее, но эта проблема характерна для всей нашей страны. Уж, давайте тогда правду говорить, раз начали с самого начала резать правду-матку: это на самом деле проблема, связанная с состоянием генофонда и с нашим будущим. Но мы об этом ещё, наверное, поговорим.

А то, что Вы рассказали, это, конечно, весьма и весьма интересно. Но чтобы всё‑таки с учётом праздника закончить на позитивной ноте, как всё‑таки «Этно-радио» развивается?

А.Тагрина: Я как раз готовилась говорить об «Этно-радио» – о Чукотке, честно, не готовилась говорить.

Д.Медведев: Но зато рассказали.

В.Путин: То, что там водка и коньяк за 100 рублей, – это явно «палёное». Это вредное, убивающее людей. С этим отдельно нужно будет разобраться.

Д.Медведев: Если заканчивать по серьёзной теме, она вообще не просто серьёзная, она местами даже трагическая. У вас в этом плане сейчас все карты на руках, у региональных властей. В данном случае мы похвалили региональные власти, но это их проблемы.

Вообще порядок реализации алкогольных напитков определяется Москвой, Петербургом, Тульской областью, Смоленской, Чукоткой. Поэтому в принципе в этих вопросах они должны наводить порядок. А насчёт спирта – это вообще катастрофа. Ещё когда в советские времена его туда таскали, это ещё как‑то было объяснимо, потому что жизнь была такая – понятно какая, но сейчас это просто преступление.

А.Тагрина: Да, я согласна…

Позвольте продолжить. Я хотела рассказать сначала, что я в ноябре была на II Всероссийском форуме клуба «Многонациональная Россия», а год назад на I форуме клуба «Многонациональная Россия» в городе Сочи как раз зародилась идея создания «Этно-радио». Видимо, Сочи как‑то на нас так повлиял. И спасибо Вам, Дмитрий Анатольевич, за то, что Вы нас поддержали, потому что правда Ваша поддержка имеет для нас огромное значение и Ваш авторитет имеет для нас огромное значение, это стимул к работе.

Сейчас мы, 10 июля 2011 года, начали вещать в интернете. Пока это демоверсия, то есть пока мы играем музыку, но вчера мы первый раз вышли в эфир.

Д.Медведев: Кто вёл?

А.Тагрина: Я.

Д.Медведев: Поздравляем Вас.

А.Тагрина: Спасибо большое. Первый раз я вышла в эфир, поприветствовала всех. Сейчас мы будем работать ночью, репетировать, пока тренироваться, а днём уже будем стараться как‑то делать программы.

В.Путин: Спать‑то когда Вы будете?

А.Тагрина: Мы пока не спим. Владимир Владимирович, мы усиленно работаем.

В.Путин: А как же демографическая проблема? Займитесь делом.

Страны, находящиеся в близких условиях, при создании нормального отдыха, нормальных человеческих условий жизни и довольно жёстких правил регулирования поменяли национальные стереотипы. А почему мы не можем?.

Д.Медведев: Для этого и не надо спать. (Смех.)

Д.Медведев: Сколько вас человек?

А.Тагрина: Сейчас 25 человек.

Д.Медведев: Немало, кстати.

А.Тагрина: Да, и самое удивительное, что все разных национальностей: есть чукчи, как я; есть юкагиры, тоже малочисленный народ; есть якуты, чеченцы, азербайджанцы, армяне.

Д.Медведев: Надо найти вас в эфире.

А.Тагрина: Я хотела вам продемонстрировать, если позволите, какая музыка играет.

Д.Медведев: Давайте.

А.Тагрина: Вот примерно такая музыка у нас играет.

Д.Медведев: Разнообразная музыка.

А.Тагрина: Да. Вы можете зайти на наш сайт etno-radio.ru, и можно начать вещание.

В.Путин: Про русскую музыку тоже не забывайте.

А.Тагрина: Конечно. Владимир Владимирович, у нас очень много русской музыки. Даже другие национальности, например Северного Кавказа, тоже поют на русском.

Д.Медведев: Вы хотите на ФМ-частоте начать в Москве вещать?

А.Тагрина: Честно сказать, в Москве пока невозможно.

Д.Медведев: В Москве довольно сложно. Может, начать с каких‑то других регионов, а потом к Москве подобраться?

А.Тагрина: Мы думали об этом, у нас даже есть такая, ещё пока официально не оформленная договорённость с некоторыми республиками о том, что мы будем вещать у них. То есть они нас тоже поддерживают и в принципе в любой момент готовы дать нам карт-бланш, и мы начнём.

Д.Медведев: Мы надеемся, что у вас будет хорошая атмосфера, но не такая, как в кинофильме «День радио».

А.Тагрина: Нет.

Д.Медведев: Мы смотрели, там как раз больше сидели за пультом и выпивали.

А.Тагрина: Нет, у нас очень строго, потому что я – программный директор, не употребляю алкоголь…

Спасибо вам ещё раз огромное. Вы знаете, у меня на самом деле был вопрос к вам обоим. Какая музыка вам нравится, каких, может быть, народов, может – какую‑то вы хотите услышать на нашей радиостанции?

Если вы мне позволите совсем нескромный вопрос? Я знаю, Владимир Владимирович, что Вы недавно проезжали мимо «Олимпийского», может быть, если у Вас будет свободное время, Вы приедете к нам в гости? Мы будем Вас очень ждать.

В.Путин: Спасибо.

Д.Медведев: Про музыку мы, конечно, можем начать разговор, хотя обычно я начинаю с более серьёзных тем. Тем не менее, если Вы спросили, уклоняться не будем.

Мои музыкальные пристрастия очень разнообразные, они менялись с моим взрослением. Когда я был школьником, мне лет 15–16 было, я не слушал вообще советскую музыку, я считал, что она неправильная, что она идеологизированная, что она нечестная, и слушал только иностранную музыку, в основном рок-музыку и хард-рок. И, может быть, то, что тогда было модно, а тогда было модно довольно много всего из известного, типа АВВА, Boney M и так далее, но я, конечно, отдавал предпочтение хард-року.

Служба в Вооружённых Силах – конституционная обязанность. Охранять свою Родину – это почётно и правильно.

Потом, знаете, с каждым годом я понимал, что музыка настолько разнообразна, что можно всегда что‑то для себя подобрать. Потом начал слушать классику, потом начал слушать джаз, потом, кстати, с удивлением для себя открыл этническую музыку, которая мне вначале казалась очень самобытной, я думал: «Это пусть представители соответствующих народов и слушают. Я ничего против не имею, но она не моя».

А сейчас мне нравится слушать музыку из разных мест, причём в самых разных ситуациях, даже когда ты работаешь, некоторая этническая музыка успокаивает нервы, под неё можно работать. Я в этом смысле, в общем, такой человек адаптированный к музыке, я даже диссертацию писал под музыку и считаю, что это нормально. Но это каждый сам для себя должен решать. Поэтому я слушаю очень разную музыку и, конечно, нашу слушаю музыку, российскую тоже сейчас слушаю, особенно рок-группы слушаю.

В.Путин: Вы чукча?..

А.Тагрина: Чукчанка, чукчи – это мужчины.

В.Путин: А я – русский, я люблю русскую музыку. Я люблю лёгкую классику, популярную классическую музыку и джазовую музыку.

А.Тагрина: У нас есть очень интересные композиции, этническо-джазовые. Слушайте это радио, мы будем очень рады.

Д.Медведев: У нас такое начало любопытное, о музыке, – и о проблемахдавайте, пожалуйста.

Е.Шилова: Я представляю Костромскую область, Шилова Елена Александровна, глава Караваевского сельского поселения, в должности работаю с 2000 года, возглавляю палату сельских поселений Костромской области.

Кстати, среди моих коллег, глав сельских поселений, основная масса, где‑то 60 процентов, это женщины, и руководители учреждений социальной сферы на селе, да и работники – в основном это женщины. Поэтому низкий поклон всем женщинам! И спасибо вам огромное за внимание.

Действительно, женщины несут на своих плечах нелёгкую ношу. Руководя сельским поселением (наше сельское поселение находится в восьми километрах от областного центра), немножко расскажу…

Д.Медведев: Сколько у вас людей живёт?

Е.Шилова: Население около восьми тысяч. Шесть населённых пунктов на моей территории. Основными градообразующими являются Костромская государственная сельскохозяйственная академия и племенной завод Караваева, это то хозяйство, родоначальником которого является костромская порода крупного рогатого скота.

Наше хозяйство в годы войны дало 40 Героев Социалистического Труда, шестеро из них удостоены этого звания дважды, поэтому у нас в посёлке есть аллея дважды Героев Социалистического Труда. Посёлок компактный, уютный, есть все объекты социальной сферы: средняя школа, четыре детских сада, клуб. В общем, все условия для комфортного проживания нашего населения у нас есть.

В 2007 году мы в рамках 131-го закона создали своё предприятие жилищно-коммунального хозяйства, чтобы решать проблемы ЖКХ уже на месте. В муниципальную собственность приняли котельные, водозаборные скважины. Сейчас всё это находится в муниципальной собственности поселения, мы сами ремонтируем, реконструируем сети. Проблем много, но мы используем все резервы, в том числе и участие в федеральных программах.

По федеральной программе по 185-му закону мы отремонтировали 10 многоквартирных домов. Это было хорошей помощью для нашего сельского бюджета и для наших жителей. Мы построили за последние два года два дома по программе переселения граждан из ветхого жилья, 12 семей у нас улучшили жилищные условия.

Ежедневные проблемы, с которыми наши жители на селе сталкиваются, – это, казалось бы, такие мелочи: уличное освещение, дороги. Мы пытаемся в рамках нашего бюджета эти проблемы решать, то есть проводим плановую реконструкцию сетей уличного снабжения, ремонтируем дороги. Но, к сожалению, я участвовала в форуме сельских поселений, который прошёл в Мордовии, проблемы мы эти озвучивали, рамками бюджета нам очень сложно справиться. Надеюсь, что эту проблему нужно решать сообща.

Вооружённые Силы должны быть достаточные и эффективные. Офицерам нужно создать нормальные условия для службы и платить нормальную зарплату.

Уже деньги поступают, и в нашу область в том числе 260 миллионов поступило по программе по ремонту административных центров районов в этом году. Мы надеемся, что на следующий год займутся административными центрами сельских поселений. Мы надеемся и ждём помощи из федерального, областного бюджетов.

Создаём условия и для культурного развития нашего населения. То есть у нас есть центр народной культуры, шесть народных коллективов, духовой оркестр – в этом году мы 75 лет ему будем отмечать, такой солидный возраст. Ремонтируем клуб тоже своими силами поэтапно, год от года. Привели его в надлежащее состояние. В том году мы открыли представительство Государственной Костромской филармонии на нашей территории, поэтому теперь артисты филармонии приезжают к нам на село, чему мы тоже удивительно рады.

А в канун праздника Дня матери мы тоже готовим свои мероприятия, в воскресенье оно у нас состоится, мы будем чествовать супружеские пары, которые отмечают юбилейные даты: от пяти, 10, 15, 20, 25 – так до 50. В этом году у нас шесть пар золотые юбилеи отмечают. Мы будем говорить этим семьям слова благодарности за то, что такие дружные семьи, воспитали хороших детей, поздравим.

Но в продолжение разговора, который начала: всё‑таки, Дмитрий Анатольевич, действительно проблема неблагополучных семей и пьянства на селе есть. Действительно рушатся семьи, дети страдают от этого. Волнует то, что молодёжь у нас к слабоалкогольным напиткам имеет свободный доступ – и пиво в основном употребляют. С этой проблемой сейчас мы справиться не можем. Разводятся семьи. Великовозрастный детина, сын, возвращается к матери и на её скудную пенсию паразитирует.

Матери приходят ко мне как к главе: «Помогите, Елена Александровна», – а мы привлечь его за тунеядство не можем, на принудительное лечение послать не можем. Поэтому хочется узнать, как же нам всё‑таки с этим злом справиться, чтобы все семьи были у нас крепкими, дружными, чтобы дети не страдали. И раньше нас учили, семья – это ячейка нашего общества, и чем крепче будут наши семьи, тем сильнее будет государство. Хотелось бы помочь этим семьям и исключить этот порок, который, казалось бы, в русском человеке уже как крест. Или всё‑таки я ошибаюсь?

Д.Медведев: Видите, у нас разговор сразу вырулил на эту тему. Это означает на самом деле, что эта тема волнует людей, особенно женщин волнует, потому что женщины прежде всего с этим сталкиваются и страдают.

Вы говорите, как можно с этим справиться? Я не считаю, что здесь есть какая‑то фатальная ситуация, с которой невозможно справиться. У нас есть различного рода примеры наших северных соседей, у которых тоже с этим всё было, что называется, в порядке, тем не менее они нашли в себе такие национальные ресурсы и теперь держат под контролем употребление алкоголя. Я считаю, что мы тоже вполне это можем сделать, но для этого нужна общая работа.

В чём она заключается? Это и решение федеральных властей на эту тему. Вы знаете, я несколько лет назад, два года назад, сказал о том, что мы должны всё‑таки открыть работу по противодействию алкоголю, но делать это не так, в виде кампании, как это происходило в 95-м году и в некоторые другие периоды, а создавая другие условия для жизни. И, конечно, всё‑таки сопровождая это определённой ответственностью.

Что мы для этого сделали? Мы всё‑таки кое‑где изменили административное законодательство. Не менее важно то, что мы передали этот вопрос в регионы. Потому что регионы мне сами говорили: «Знаете, мы сами разберёмся, вы нам только дайте инструмент, мы сами лучше знаем, как нам бороться, какими способами». Потому что ситуация ведь разная, это тоже правда.

Вот на Севере, к сожалению, пьют… Вот чем севернее, у нас есть такая закономерность, тем больше пьют, – на юге пьют меньше. В кавказских республиках пьют очень мало. Там, правда, есть и традиции, в том числе и мусульманские традиции, но это связано и с набором привычек, что называется. Поэтому нужно учитывать региональный аспект.

Во‑вторых, нужно закончить с тем бардаком, который, откровенно говоря, возник, может быть, лет 15–20 назад. Я помню, как в период нашего детства и студенчества, человек, который заходил в магазин что‑то купить такое, он паспорт показывал, вспомните, даже на селе, хотя там все друг друга знают, но и то можно было поплатиться должностью. Сейчас возникла ситуация, когда в любом ларьке, в любом магазине вот такому шпинделю продают бутылку или пачку сигарет, и никто ничего не боится.

Мы ввели впервые вообще за всю нашу историю уголовную ответственность за реализацию алкогольных напитков несовершеннолетним. Она есть, но ею надо, как обычно, пользоваться, потому что работники торговли должны понимать, что в худшем случае ты не просто с должности вылетишь, а можешь в тюрьму попасть. Это очень важно. Причём эта атмосфера нетерпимости должна быть повсеместно – начиная от Москвы и заканчивая самой маленькой деревней.

Срок службы увеличивать не будем. Один год – и всё. Мы приняли политическое решение продвигаться в сторону профессиональной армии.

Если речь вести об административной ответственности, то здесь тоже можно подумать над тем, чтобы её усилить, имея в виду и дополнительные рычаги, которые можно было бы дать главам муниципальных образований. Мы же сейчас как раз занимаемся созданием более оптимальной схемы межбюджетных отношений, передачей возможной доходных источников с федерального уровня на региональный и муниципальный. Я предлагаю подумать и о том, чтобы дополнительно административную ответственность посмотреть для муниципалитетов, как вы могли бы ею распорядиться.

Но ещё раз повторяю, эта проблема очень большая для нашей страны, но я не считаю, что она фатальная, и не потому, что мы все безудержные оптимисты (действительно, у нас есть определённый набор привычек), а потому что страны, находящиеся в близких условиях, при создании нормального отдыха, нормальных человеческих условий жизни и довольно жёстких правил регулирования поменяли национальные стереотипы. А почему мы не можем?

Е.Николаева: Я предлагаю спортом заняться.

А.Тагрина: В Чечне всего два часа продают алкоголь.

Д.Медведев: В Чечне свои в этом смысле представления о том, как это регулировать. Не факт, что так, как в Чечне, можно сделать в большей части страны.

А.Тагрина: Я просто там была, я видела, что люди не пьют. Всего два часа в день продают алкоголь.

В.Путин: Объективности ради, там и до этого пили…

Д.Медведев: …существенно меньше, чем на Севере.

В.Путин: У меня, Дмитрий Анатольевич знает, есть один священнослужитель, с которым мы время от времени встречаемся. Он занят сельским хозяйством – не лично, а поддержал сельхозпроизводство где‑то в Московской области. Я говорю: «Батюшка, Вы, наверное, когда приехали, сначала построили там церковь». Он говорит: «Нет». Я говорю: «А что?» – «Тюрьму». Я даже опешил. Он говорит: «Пьяниц туда мы собираем».

Надо сказать, что сначала люди как‑то восприняли это в штыки. Это условная тюрьма, конечно, но потом даже поддержали, и реально степень алкоголизации этого населённого пункта снизилась. Когда они почувствовали, что есть результат от работы в трезвом состоянии, начали жить лучше, начали больше получать, результат стал другим.

Теперь по поводу дорог. Вы знаете, мы сохранили поддержку со стороны федерального центра на дорожное строительство в регионах, в том числе и в региональных центрах. Но мы сейчас приняли другое, гораздо более важное решение, прежде всего для сельских территорий и районных центров. Это решение заключается в том, что мы, по‑моему, пять процентов обязали регионы из своих вновь формируемых дорожных фондов направлять на цели дорожного строительства на селе и ещё пять процентов – на муниципальные центры. Поэтому я очень рассчитываю на то, что люди это в самое ближайшее время почувствуют.

Е.Шилова: Мы это очень ждём. Спасибо.

В.Путин: Эти средства, ресурсы будут гораздо больше, чем до сих пор мы оказывали помощь из федерального центра. Их было 50 миллиардов, а там у нас намечается до 160.

Е.Николаева: Можно я? Я – олимпийская чемпиона Елена Николаева, здесь представляю Республику Чувашию. У нас в Чувашской Республике последние пять лет очень активно ведётся строительство физкультурных спортивных комплексов, ФСК, уже построили 22 комплекса. Плюс два стадиона, плюс ледовый каток.

В.Путин: Вы по какому виду спорта?

Е.Николаева: Спортивная ходьба, 96-й год.

На мой взгляд, из того, что мы придумали за последние годы для поддержки материнства и детства, два инструмента оказались самые лучшие – это родовой сертификат и материнский капитал.

В.Путин: Я поэтому и спросил. Вам стадион‑то не нужен, Вы можете идти, идти…

Е.Николаева: Всё равно, я считаю, массовое развитие спорта – это и есть здоровье.

В.Путин: Я шучу. Конечно.

Е.Николаева: И плюс залог наших олимпийцев. В ближайшие годы Россия выиграла ряд больших конкурсов на проведение международных соревнований, и, конечно, нас волнует, как наши спортсмены будут выступать, в том числе и на Олимпийских играх 2014 года.

Д.Медведев: Всех волнует, просто не спим ночами. (Смех.)

Е.Николаева: Я, в свою очередь, очень благодарна за государственную поддержку. Олимпийцы, олимпийские чемпионы, ветераны спорта получают достаточно хорошую поддержку от государства, это я считаю стимулом большим.

И поэтому мне хочется, Владимир Владимирович, у Вас узнать, как мы сможем и как нам лучше ещё работать, чтобы удержать позиции лидерства?

В.Путин: Скажите нам сначала, как вам удаётся в Чувашии выигрывать все мировые призы по ходьбе? Вот как такая школа сложилась, что Чувашия у нас не только в нашей стране, а в принципе в мире сейчас, наверное, лидирует в спортивной ходьбе?

Д.Медведев: Ходят много. (Смех.)

В.Путин: Послушайте, реально мне интересно, почему так получается?

Е.Николаева: Физически мы трудимся, конечно, с малых лет, и до школы надо было ходить такое расстояние, пять-шесть километров, и это тоже плюс. Сейчас если ездят на автобусах, это, конечно, минус. (Смех.)

Д.Медведев: Так, одну проблему решили, можно автобусы не поставлять. (Смех.)

Е.Николаева: Автобусы – хорошо, но мне как тренеру-преподавателю, конечно, хочется видеть здоровых, развитых детей, я же всё равно болею за российский спорт.

В.Путин: По двум направлениям будем работать, я и Дмитрий Анатольевич занимаемся параллельно, вместе, развитие спорта – это общенациональная задача. По двум направлениям – имея в виду спорт высших достижений, конечно – будем поддерживать наших олимпийцев, наши национальные сборные, и второе – массовый спорт.

Массовый спорт – это, конечно, прежде всего забота Министерства спорта, молодёжной политики. Они сейчас разработали целую программу развития спортивных сооружений по всей территории страны при реальной поддержке из федерального бюджета. Я сейчас не говорю про всем хорошо известную программу, чисто партийную программу, которую инициировала «Единая Россия»: это «1000 ФОКов», – сейчас перешли к программе строительства бассейнов, очень много футбольных полей построено. В общем, большая, стройная программа, и одним из главных элементов является поддержка детского и юношеского спорта, возрождение детских, юношеских спортивных школ.

Е.Николаева: Спасибо большое.

Д.Медведев: Кстати, вспомнил: я, по‑моему, приезжал как раз в вашу республику, и тогда мы начали реализовывать ещё одну программу – газпромовскую.

Мы часто спорим, нужны ли нам крупные компании, не лучше ли всё разделить на части, раздробить. Вы знаете, я просто вчера был в Петрозаводске, в Карелии, и там «Газпром» будет строить большое количество спортивных сооружений. Но нет пока компаний, которые способны делать это такими темпами и в таком количестве…

Е.Николаева: У нас соглашение на большой ледовый дворец.

Государство должно обратить внимание на проблему дискриминации при приёме на работу, посмотреть на трудовое законодательство и предусмотреть способы защиты женщин.

Д.Медведев: Да. Я просто к тому, что это тоже оказалась очень хорошая компания, очень хорошая программа «Газпром – детям», – и было построено огромное количество спортивных сооружений, площадок, причём это, естественно, сделано было за счёт корпоративных денег, за счёт той прибыли, которая образуется от «Газпрома», то есть это не бюджетные средства, что тоже очень сильно помогло. Мне кажется, это надо тоже продолжать, это хорошая штука.

Да, мы вчера договорились о том, что они сделают ещё ледовый дворец в Петрозаводске и большое количество ФОКов в небольших населённых пунктах.

В.Путин: Когда Дмитрий Анатольевич был председателем совета директоров «Газпрома», он практически вёл эту программу.

М.Глушенкова: Если вы позволите, то я продолжу, но немножко поменяю тему.

Д.Медведев: Всё‑таки про матерей…

М.Глушенкова: Про детей, скажем так, что больше всего волнует женщин.

Я представляю Калужскую область, работаю на областную телерадиокомпанию «Ника», я ведущая семейной программы и программы «Детская тема» на радио. Из моих особых заслуг: я мама семерых детей, как раз год назад нас наградили орденом «Родительская слава».

В.Путин: Все Ваши?

М.Глушенкова: Да, это наши дети. У нас нет ни одного приёмного. Да, я родила семерых детей. (Аплодисменты.)

Как маму двух взрослых сыновей меня не может не волновать вопрос армии. Конечно, старший – студент, а второй сын, надеюсь, в этом году студентом станет, но, как известно, отсрочки заканчиваются быстрее, чем призывной возраст истекает. Поэтому меня, конечно, волнует вопрос о том, как вы считаете, целесообразно ли введение контрактной армии? А если, например, сохранить службу по призыву, то не планируется ли увеличение срока службы? Всех, мне кажется, это волнует. Не будет ли увеличен срок службы?

Д.Медведев: Давайте я отвечу, потому что за армию отвечаю как Верховный Главнокомандующий. Хотя многие программы начинались и до того, как я начал работать, ещё когда Владимир Владимирович был Верховным Главнокомандующим, так что, конечно, это общая работа.

По поводу службы в Вооружённых Силах. Начнём с того, что это – конституционная обязанность, и это нормально. Охранять свою Родину мужчинам – это почётно и правильно. С другой стороны, вопрос в том, как нам выстроить эффективные Вооружённые Силы.

В.Путин: Мы с Дмитрием Анатольевичем тоже служили. Правда, недолго, но мы оба артиллеристы, у нас одна и та же военная стезя.

Д.Медведев: Только я в артиллеристской службе больше продвинулся, чем он.

В.Путин: Это правда, должен признаться.

Д.Медведев: По другой кафедре служил.

Если возвращаться к тому, как должны выглядеть Вооружённые Силы. Они должны быть достаточные и эффективные. Что такое достаточные? Мы за последние годы провели реформирование Вооружённых Сил и вышли на численность в миллион человек. Я напомню (девушки, наверное, и не знают; кто‑то знает, но кто‑то не знает): армия Советского Союза была около пяти миллионов человек в определённые периоды. Советский Союз был в два раза больше, чем Россия. Если проецировать те цифры, то она должна быть два с половиной миллиона, в тех представлениях. Сейчас она у нас существенно меньше. Почему? Не за счёт того, что мы ослабили нашу боеспособность, а за счёт того, что мы более эффективно организовали труд военных. Офицерам нужно создать нормальные условия для службы, нормальную зарплату платить, денежное довольствие, что мы сделали, увеличив им очень существенно всё. Что же касается того, как комплектуется армия. Сейчас у нас действует смешанный порядок комплектации, то есть мы призываем ребят на год, что, на мой взгляд, гораздо проще для семей, для самих родителей.

Сразу Вам отвечаю: ничего менять не будем, ничего увеличивать не будем. Один год – и всё. Но с учётом того, что есть и проблемы с призывом самые разные, начиная от состояния здоровья выпускников, различного рода отношения к службе в армии, потому что кто‑то хочет, но кто‑то, скажем откровенно, не хочет, мы, по сути, приняли политическое решение о том, чтобы в спокойном режиме продвигаться в сторону профессиональной армии. При этом мы сохраним комплектование и за счёт призыва, и за счёт набора контрактников. Но эта пропорция, думаю, через пять-семь лет, это не большой секрет, она должна быть, может быть, 10 процентов к 90 или 20 процентов к 80, что будет означать, что призыв останется, но служить пойдут только те, кто считает для себя это исключительно важным и необходимым. Всё остальное будут делать люди, принятые по контракту, это гораздо эффективнее.

Но для этого нам нужно запланировать довольно значительные средства. Мы их уже начали планировать. Мы должны довести зарплату контрактника до такого уровня, когда ему будет хотеться служить в Вооружённых Силах. Сейчас ещё не все, естественно, считают эту зарплату достаточной. У офицеров сейчас достойное денежное содержание – и получают, и будут получать, – а контрактники такого содержания пока не получают, но мы это сделаем обязательно.

И последнее, на что я хотел бы обратить внимание. Эти цифры, их так не особенно внимательно анализируют, тем не менее эти цифры в общем известны: цифры призыва на действительную военную службу. И в этом году эти цифры по призывникам были меньше, чем в прошлом. Это не потому, что у нас армия слабеет, а потому что мы уже начали замещать призывников контрактом. И уже с этого года удельный весь контрактников в армии выше, в следующем году будет ещё выше. И так, я думаю, что пять-семь лет мы пройдём это всё.

В.Путин: Я добавлю одну только вещь. У нас давно уже принято решение, что в «горячие точки», если они возникают, направляются преимущественно контрактники.

Д.Медведев: И мы стараемся это делать.

Реплика: Это правильно.

Д.Медведев: И даже не преимущественно, а в качестве общего правила. И это на самом деле, конечно, очень важно.

В.Путин: Это, конечно, Дмитрий Анатольевич сказал, очень дорогая часть для государства, контрактная армия очень дорогая.

Д.Медведев: Но нам придётся этот путь пройти, если мы хотим, чтобы наши Вооружённые Силы были боеспособны. Дело в том, что всё‑таки коэффициент полезного действия, скажем так, у контрактника существенно выше, чем у призывника. Почему? Потому что мы перешли на год службы, а вооружение всё сложнее и сложнее.

В.Путин: Техника усложняется.

Д.Медведев: Техника усложняется. И если раньше, в советские времена, опять же напомню (наверное, уже большинство женщин точно не помнит), было два года, а во флоте – три года, а ещё раньше, в 60-е годы, во флоте было пять. И на эти пять лет, конечно, человека вырывали из семьи и так далее, но он становился в общем и целом профессионалом на службе, а сейчас за год это невозможно сделать. И с этим связан переход на контрактную службу, просто чтобы были профессионально хорошо подготовленные военные.

М.Глушенкова: Я бы ещё сказала, что эффективность тех людей, которые хотят служить, гораздо выше.

Д.Медведев: Конечно, 100 процентов, эти люди сами избирают для себя военную специальность. Более того, из контрактников очень часто потом офицеры получаются. Вот он отслужил там один срок, допустим, прикинул и пошёл в военное училище, и стал офицером.

М.Ляданова: Такая серьёзная тема. Я сначала представлюсь. Меня зовут Марина, я из города Владимира. Работаю на заводе по производству полиуретанов в должности мастера, но по совместительству я также являюсь мамой двух маленьких мальчиков.

Д.Медведев: Это Ваша главная миссия на самом деле.

М.Ляданова: Возможно. Поэтому вопрос армии меня тоже уже начинает очень сильно волновать. Ваши слова для нас как‑то много значат. Скорее всего, мы не остановимся на достигнутом, на двух мальчиках. Поэтому нас волнуют ещё и другие вопросы. Дмитрий Анатольевич, хотела бы Вас спросить. В последнее время мы всё чаще слышим, проскальзывает такая информация, что возможно родовые сертификаты скоро отменят. Так это или нет?

Д.Медведев: Вы Марина Александровна?

М.Ляданова: Александровна.

Д.Медведев: Меня с ранних, младых лет приучили к людям по имени-отчеству обращаться. Я был аспирантом, мне был, наверное, 21 год, я пошёл преподавать и в этот момент начал ко всем обращаться по имени-отчеству. Так что Вы уж меня извините, я к Вам обращусь – Марина Александровна.

По поводу родового сертификата. Для меня эта тема неплохо знакома, потому что сам по себе родовой сертификат появился в тот период, когда я работал в Правительстве, это был 2006 год. Сначала у меня были какие‑то разные представления о том, что это за документ, насколько он полезен. Могу Вам сказать предельно откровенно, на мой взгляд, из того, что мы придумали за последние годы для поддержки материнства и детства, два документа или инструмента оказались самые лучшие – это родовой сертификат и материнский капитал.

Про материнский капитал говорят больше, потому что он на слуху, там много денег, деньги эти растут, по‑разному можно использовать, сейчас мы ещё постараемся добавить региональный материнский капитал. А вот этот родовой сертификат – он как‑то менее известен. Но это очень хороший оказался инструмент, и все медики об этом говорили, и все мамы, с которыми я разговаривал. Почему?

Потому что он простимулировал и развитие самого технического компонента, родовспоможения и, с другой стороны, помог увеличить зарплату всем тем врачам, акушерам, гинекологам, которые трудятся в соответствующих поликлиниках, больницах, женских консультациях. Поэтому он свою цель достиг, мы его отменять не собираемся. Наоборот, в бюджете предусмотрено дополнительное финансирование всех этих расходов – по‑моему, в сумме около 19 миллиардов рублей именно на родовой сертификат. Чем он ещё хорош и что отмечали всегда, можно было понять, кто как работает из врачей, потому что это же тоже, знаете, такая тема тонкая. Но все женщины с этим сталкиваются, когда приходят к врачу: кто‑то хорошо помогает, а кто‑то равнодушно относится. И ваше мнение как раз в этом смысле напрямую влияло на заработки врача. Это, мне кажется, тоже оказалось очень и очень удачным. Поэтому я считаю, что это хорошая идея. Надеюсь, что она помогла большому количеству женщин и помогла врачам, потому что она действительно помогла увеличить им зарплату. Мы её продолжаем.

М.Ляданова: Женщина имеет больше право выбора при родовом сертификате.

Д.Медведев: Конечно. Просто всё находится в ваших руках, вы сами при помощи этого родового сертификата голосуете за ту или иную больницу, или роддом, или конкретного врача. Это всегда очень важно, потому что у нас медицина всё‑таки пока развивающаяся. У нас такой разветвлённой системы страховой медицины, как за границей, нет, и в этом смысле такое право исключительно важный характер получило. А насчёт материнского капитала – Вы получаете?

М.Ляданова: Мы материнский капитал в виде сертификата получили, но так как проблема квартиры у нас уже решена, то на семейном совете мы подумали, решили, что на данный момент времени наиболее актуальным и, как нам кажется, надёжным вложением данных средств будет покупка загородного дома, дома в деревне.

Мы также знаем, что данный капитал можно тратить на образование детей, но у нас есть сомнение. Например, моему старшему сыну на сегодняшний момент всего шесть лет, то есть поступать в высшее учебное заведение он будет только лет через 11–12.

Д.Медведев: Нескоро ещё.

М.Ляданова: И нас волнует вопрос: через это время так же актуально будет этот материнский капитал тратить на образование? Все ли учебные заведения будут принимать этот капитал?

Д.Медведев: Здесь у вас не должно быть, конечно, никаких сомнений. Использовать накопленный материнский капитал на образование будет можно. Другое дело, что, по моим данным, абсолютное, подавляющее большинство женщин и, скажем так, семей выбирает всё‑таки жильё в качестве средства помещения. Потому что дети, конечно, это самое главное, ради чего семья создаётся.

Но у нас, во‑первых, есть бесплатное образование, и не надо об этом говорить с ехидцей, как на самом деле иногда это делается. Образование у нас бесплатное в школе, и в университет можно поступить. У нас очень разные университеты; есть, конечно, очень сильные, в которые трудно поступать, но есть такие, в которые, скажем откровенно, поступить не трудно вообще. Поэтому образовательный срез материнского капитала не очень используется, а всё практически вкладываются в жильё. У нас было выдано приблизительно 3 миллиона 100 тысяч сертификатов на 1 ноября текущего года, и 95 процентов, наверное, это жильё.

Но самое главное, чем мы занимались в последние годы (мы с Владимиром Владимировичем все вместе обсуждали, как раз он ещё Президентом был, я в Правительстве работал), – как сконфигурировать этот самый материнский капитал, было очень много разных идей, кстати. Сначала нам говорили: напрасно вы всё это придумали. Потом говорят: ладно, может быть и не напрасно, может, толк будет, но давайте скажем, что тратьте, на что хотите, потому что всё равно найдут способ вытащить деньги и потратят на то, на что нужно тратить деньги в семье – может, на жильё, а может, и на что‑то другое.

Мы сохранили три направления. Вы знаете, я считаю, что мы правильно сделали, потому что мы, если хотите, задали такой индикатор для семьи. Вот что важнее всего для семьи? Жильё. Поэтому вы всё‑таки постарайтесь эти деньги потратить на жильё. Конечно, можно себе представить, и, наверное, такие случаи были, когда деньги через жилищную схему вытаскивали, тратили на что‑то другое. Но это уже скорее отклонение от нормы, а большинство людей тратит на жильё.

Но за последние годы мы сделали ещё несколько важных вещей: мы разрешили тратить эти деньги на жильё в самых разнообразных формах. Потому что вначале у нас был довольно узкий перечень возможностей, сейчас можно делать с этими деньгами всё, что угодно. Можно свои дома строить, просто строительные материалы покупать и из этого складывать дом, можно различного рода льготные схемы использовать.

И этот набор увеличивался с каждым годом. И даже в период кризиса Правительство нашло и деньги, и возможности для того, чтобы сохранить – не просто сохранить эту подпитку, но и дать дополнительные возможности в рамках материнского капитала, включая небольшие денежные изъятия из материнского капитала, или же как раз упрощение использования этой части денежного капитала на строительство, на приобретение жилья. Так что мне кажется, этот инструмент работает. Сейчас, в этом году, он, по‑моему, 358 тысяч.

В.Путин: В следующем году превысит.

Д.Медведев: Уже в следующем году будет проиндексировано, будет около 380.

Е.Лахова: 400 – в 2013 году.

Д.Медведев: Да. Вместе с региональным капиталом, а у нас почти все регионы решили его сделать, минимальный – 50, максимальный (у нас есть богатые территории) – такой же, как федеральный. Но даже если это 100 тысяч, это уже получается 450 тысяч, это существенные деньги, которые можно внести и в ипотеку или начать строительство. Поэтому, мне кажется, эта программа абсолютно достигла своих целей. И есть и прямые доказательства этому: это увеличение количество рождений.

М.Ляданова: Вообще эта программа «Материнский капитал», она на сколько лет рассчитана? Сколько времени ещё будет продолжаться выдача этих сертификатов и соответственно индексироваться данная сумма?

Д.Медведев: Мы, по‑моему, её планировали на 10 лет. Давайте доживём – посмотрим, как будут у нас обстоять дела. Если всё будет нормально, конечно, мы подумаем о продлении, но надо посмотреть на текущую жизнь.

В.Путин: То есть эта программа когда‑то закончится. Надо спешить! Берите пример с Марины. Она чем больше детей рожала, тем краше становилась. Поэтому надо спешить, девушки!

Е.Лахова: Владимир Владимирович, можно?

По поводу сертификатов. Дмитрий Анатольевич не ошибся: 19 миллиардов каждый год в течение трёх лет у нас предусмотрено. На ближайшие три года депутаты заложили эти деньги в расходную часть бюджета. И 25 процентов из всех семей, тех, кто имел право воспользоваться материнским капиталом, уже воспользовались. И очень активно это происходит.

Д.Медведев: Просто молодые депутаты, депутаты – тоже люди на самом деле, я просто, чтобы было полное взаимопонимание на эту тему. Десять лет длится эта программа, которая может быть продлена. Мы поживём – увидим. Но все обязательства, порождённые этой программой, будут продолжаться до их окончательного исполнения, чтобы ни у кого не было сомнений.

В.Путин: Очень важное замечание.

Д.Медведев: Да. Во‑первых, Вы можете его реализовать и за рамками. Во‑вторых, есть же образовательные программы. Мы же из чего исходили? Кто‑то из женщин, их, правда, небольшое количество, но всё‑таки решил вложить, по совету мужа, эти деньги в своё пенсионное обеспечение, а это вообще может быть совсем не скоро, через 50 лет. Так что это всё будет действовать.

Е.Лахова: Владимир Владимирович, я думаю, когда Дмитрий Анатольевич сказал, что мы вместе, я это помню – тот день, когда неожиданно вдруг было заявлено: давайте сейчас поговорим о самом главном, помните, Дмитрий Анатольевич, о любви, о женщинах, о семье, когда Владимир Владимирович Послание нам делал. Вообще гробовое молчание было. И то направление, которое сейчас взяли за пять лет, я вам хочу сказать, это очень большие средства, которые никогда не выделялись на поддержку семьи, охрану материнства и детства. Родовой сертификат, материнский капитал, неработающие матери стали получать пособие по уходу за ребёнком. Отработали и родительскую плату в детские дошкольные учреждения. Призывники на срочную службу – мы им тоже поддержку даём. Приёмные, опекунские семьи. Вы понимаете, очень много было действительно сделано. Чётко за пять лет эта политика уже выстраивается.

Но у нас сегодня семьи все разные: семьи многодетные, семьи, у которых одарённый ребёнок, неблагополучные семьи, неполных семей у нас где‑то 15 процентов, которые имеют детей. И, конечно, есть определённые категории семей, которые воспитывают ребёнка-инвалида, их у нас 542 тысячи, из них 450 тысяч воспитываются в семье. Чаще всего, конечно, мама одна остаётся. Очень много разводов, около 60 где‑то процентов, и мама одна воспитывает этого ребёнка. Есть у нас, конечно, на федеральном уровне поддержка в отношении семей с детьми-инвалидами. Она уже как‑то определена, и мы уже это знаем. Федеральные программы принимаем. Сейчас Марина сказала про Калугу, она ведёт канал «Семья», я пример хочу привести. Есть отдельные регионы, просто это крупицы. Предположим, возьмём Калужскую область. Они в каждом муниципальном образовании открыли службу семьи, которая работает в ежедневном режиме со всеми категориями семей, ежедневно по участковому принципу. Это даёт возможность, взять по инвалидам, они в 1,5–2 раза увеличили комплексные услуги для этих детей-инвалидов, причём в сельской местности даже значительно больше.

Как нам другие регионы, как региональную власть подтянуть к тому, чтобы всё‑таки эти региональные программы начали работать и, действительно, эту категорию – 0,5 миллиона практически – тоже можно было бы поддержать?

В.Путин: Многие регионы выплачивают, прямую оказывают помощь. Кстати, по‑разному, конечно, деньги небольшие, в среднем до 400 рублей, но в некоторых регионах она приличная.

Е.Лахова: А Калуга с января две тысячи будет выплачивать.

В.Путин: А в Петербурге от двух с половиной до четырёх тысяч.

Е.Лахова: Это Питер и Москва.

В.Путин: Но есть и другие способы поддержки: создание условий содержания детей на дому, создание соответствующих центров и участие в реализации проекта «Безбарьерная среда». Конечно, в школах нужно создавать условия, где дети-инвалиды могли бы вместе со своими сверстниками учиться, адаптироваться к этой среде. Мы с вами знаем, там, где это делается… Вы знаете, многие говорят, дети – жестокие. Дети в том числе добрые. И там, где дети-инвалиды учатся со своими сверстниками, почти везде, я не знаю негативных примеров, дети откликаются, носят на руках своих сверстников (колясочников и так далее), помогают им во всём. Это воспитывает и тех, и других, это очень важно. И здесь, конечно, регионы должны сыграть ключевую роль.

М.Глушенкова: Владимир Владимирович, полностью Вас поддерживаю, потому что я снимала об этом сюжет. И я знаю, что для родителей, у которых такие дети есть, это очень большая проблема.

Д.Медведев: Тут удивительна для меня ещё одна вещь,но Владимир Владимирович сказал абсолютно то же самое, что вчера говорил я по поводу инклюзивного образования (Света была), причём в Петрозаводске…

С.Журова: Была.

Д.Медведев: И я уверен, что это – внутренняя позиция. Почему? Потому что я абсолютно то же самое вчера говорил, это включённое образование меняет атмосферу в классе и меняет самих детей. Я несколько раз заходил, смотрел, знаете, удивительное впечатление. Когда они все вместе, совсем другая атмосфера, и это, конечно, очень здорово. Почему я об этом вспомнил? Потому что мне вчера кто‑то из уважаемых женщин сказал, что у нас нет норм об инклюзивном образовании на уровне то ли закона, то ли постановления Правительства. Вот я хотел это проверить.

С.Журова: Да, действительно, я в том числе на всех парламентских слушаниях говорила о том, что мы обязательно должны включить это в новый закон об образовании. У нас это была запретная тема, но сейчас новым законом об образовании, могу гарантировать, уже это будет регулироваться. Это на всех общественных советах обсуждалось, широко это обсуждалось. Я считаю, что очень правильно.

Даже наблюдательный совет по улучшению качества города Москвы был два дня назад, я участвовала в нём тоже, мы говорили об этой же теме, говорили о том, что надо поощрять те школы, которые это пропагандируют, потому что ведь есть ещё дети с синдромом Дауна, аутизма. С детьми занимаются, и они помогают друг другу, это невероятно, помимо детей с ограниченными возможностями на колясках. Это очень хорошо, это очень хорошо встраивается в школу, и родители довольны и счастливы.

Знаете, мы заявляем тему о том, чтобы спортом заниматься, и хочу сказать, что дети, которые занимаются спортом, у которых есть ограниченные возможности, тоже невероятно, но не все регионы, к сожалению, это пропагандируют, на самом деле нет условий, и многие хотят. Но когда родители сталкиваются, что приходят – и нет условий, они разочаровываются, понимают, что этих условий для занятий спортом у детей нет.

Я знаю, есть ряд регионов, которые даже мой любимый вид спорта – конькобежный… Вроде, кажется, да, вот тотально слепые дети или слабовидящие, они прекрасно занимаются конькобежным спортом, невероятно, что они творят. Я сама с ними была поводырём, это невероятные чудеса, с какой скоростью они передвигаются по стадиону за поводырём. Это что‑то. Я хочу сказать, что, когда мы это начали продвигать, очень многие родители стали обращаться и говорят – куда пойти, где заниматься? Но не везде есть эта возможность, если брать даже со стороны спорта.

Но я хотела ещё одну тему поднять важную, ко мне как к депутату обращаются, на встречах говорят. Это девушки с детьми, особенно, кстати, именно одинокие мамы, у которых есть дискриминация по приёму на работу. Потому что работодатели, особенно в частном секторе, не очень любят брать женщину с ребёнком, а ещё, не дай Бог, она многодетная мама, брошенная мужем, одинокая, конечно, в таких случаях очень сложно ей договориться. Её или просто не берут, или это ниже зарплата, тоже важная тема. Мне бы хотелось её поднять, потому что на самом деле есть такая сложность. Девушки, которые обращаются, их много. Я думаю, что мы тоже должны решить, и они, конечно, смотрят здесь на государство.

Я ещё сказала бы о многодетных одиноких матерях, потому что в последнее время тоже очень много обращений, что у них проблема и с жильём, бывает, возникает, и муж бросает, когда у неё уже эти дети родились, их уже пять-шесть человек. И она хочет их сохранить, она не хочет, чтобы у неё их забрали, но у неё возникают серьёзные сложности. Это особый, мне кажется, класс, категория матерей. И я бы сказала, что мы должны решать, потому что, когда есть муж, это как‑то проще, но, когда его нет, это сложнее.

Знаете, сегодня, просто хочу поделиться впечатлениями, когда сюда ехала, мои маленькие два сына, я говорю: «У нас сегодня День матери». Я поздравила свою маму, а она говорит: «А что ты меня поздравляешь? Ты же тоже мама». И я поняла, как здорово, когда ты живёшь одной семьёй, когда живёт твоя сестра, твоя мама – все вместе, с детьми. И жалко, что эти традиции мы не так сохраняем, как сохраняли раньше, когда у нас была Россия, может быть, более семейная, когда мы все вместе жили в одном доме и не хотели друг с другом разделяться.

В.Путин: У нас вообще другая страна была. Я уже говорил как‑то, из архива посмотрел, мне принесли, вернее, из архива, из Тверской области, где мои предки жили: 300 лет жили в одной и той же деревне и ходили в одну и ту же церковь! Из поколения в поколение, из поколения в поколение. Но сейчас другая жизнь, всё меняется: движение людей, условия работы другие и так далее. Но, конечно, семейные ценности мы должны сохранять.

Но я с Вами в то же время абсолютно согласен. Жизнь сложна и многообразна, и, если семья не сложилась или она распалась, это всё‑таки дело двух взрослых людей. Во‑первых, они должны быть честными по отношению к детям и друг к другу всегда и нести ответственность за это. А во‑вторых, мне кажется, что вы все со мной согласитесь, нам нужно сделать всё, чтобы изменить отношение общества к тем женщинам, которые остались по каким‑то причинам – далеко не всегда по вине женщины, – остались одни с детьми. И просто по определению общество и государство должно изменить своё к ним отношение. Мы об этом тоже думали, говорили, и, конечно, нужно будет особое внимание обратить на помощь тем женщинам, которые остались с детьми. На них распространяются все программы поддержки. Но когда женщина одна, часто этого не хватает. Давайте вместе подумаем.

С.Журова: Да, конечно.

Д.Медведев: Светлана ещё обратила внимание на одну проблему, о которой у нас говорить не принято было до последнего времени: это дискриминация при приёме на работу. Я считаю, что здесь, конечно, государство должно обратить внимание на соответствующую проблему, посмотреть на трудовое законодательство и предусмотреть способы защиты женщин.

Но я к чему хочу вас подвести? Во всём цивилизованном мире женщины защищают самих себя в таких ситуациях, и это незазорно просто потому, что мир так устроен. Мне кажется, но я здесь уже рассуждаю с позиции юриста: нужно просто формировать судебную практику. Потому что страна у нас другая, это раньше можно было через партком сказать, что там кого‑то выгнали, сейчас всё восстановим. Сейчас абсолютное большинство частных предпринимателей, очень трудно докопаться до истинных причин, почему он отказал, например, женщине в приёме на работу: потому что у неё нет должного образования, потому что она ему не понравилась или потому что у неё ребёнок, и в этом разобраться подчас почти невозможно. Но это могут делать суды.

Если мы будем формировать такую практику, а таких дел много, на Западе особенно, то, мне кажется, те же самые работодатели, частные, кстати, структуры, будут более внимательно относиться к правам женщин. Но это, кстати, зависит и от активности самих женщин, потому что нужно обращаться.

Е.Лахова: Дмитрий Анатольевич, ни в одном законе нет понятия «дискриминация»…

Д.Медведев: Да. На самом деле закон можно и подправить, я с этим согласен, можно подправить.Но дело даже не в этом. Даже если в законе это будет, всё равно будут отказывать.

Е.Лахова: А суды сейчас на это ссылаются.

Д.Медведев: У нас есть ответственность за нарушение наиболее фундаментальных прав. Я напомню, что у нас ещё с советских времён была ответственность, даже уголовная, за отказ женщине в приёме на работу по мотиву беременности. Это была суровая статья.

В.Путин: Она и сейчас действует.

Д.Медведев: Да. Но это как бы такие одиозные вещи, они редко происходят.

В.Путин: Или увольнение беременной.

Д.Медведев: Да. Очень часто происходит, извините, в этом случае нарушение прав по гендерному принципу, уж если говорить прямо и откровенно. Потому что не хотим женщин принимать, нам с мужиками, типа, проще работать.

В.Путин: Это правда.

Д.Медведев: Это когда как, не могу до конца с Вами согласиться: некоторые мужики, не буду даже говорить…

С.Журова: Ещё одно предложение у меня есть. Мы с моей подругой, она мать-одиночка, мы с ней подумали, я говорю: «А давай предложим какому‑нибудь агентству брать отставных военных». И пусть там будут работать отставные военные, мужчины, очень хорошие, папы не на вызов, а погулять, сделать уроки, действительно. И они могут себя найти в этой профессии, и, действительно, они очень хорошо во дворе организуют работу с детьми. Мне кажется, что это для мужчин хорошая возможность после службы ещё выполнить такую миссию.

Д.Медведев: На самом деле нормальная работа абсолютно.

В.Путин: Потом, конечно, нужно думать о том, чтобы (может быть, сейчас кто‑то на меня рассердится) не в первоочередном порядке, но всё‑таки детей нужно в садики устраивать, чтобы женщина могла, если она в неполной семье воспитывает ребёнка, всё‑таки работать. Она же деньги должна зарабатывать…

Реплика: Садиков не хватает, это основная проблема.

В.Путин: И так не хватает, и это целая отдельная программа. Мы, кстати, говорим, и на следующий год из федерального бюджета тем регионам, которые работают в этом направлении достаточно настойчиво, дополнительно будем поддержку оказывать, предусмотрели 10 миллиардов рублей. Но просто когда определяют, кого брать, а если женщина одна, ей некуда вообще ребёнка девать, надо внимание тоже на это обращать, чтобы она могла вернуться к трудовой деятельности.

О.Митрофанова: Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич, Владимир Владимирович. Я на встрече с блогерами две недели назад…

Д.Медведев: Вы это всё и придумали.

О.Митрофанова: Да, я Вам предложила, а Вы как истинный джентльмен…

Д.Медведев: Не посмел отказать.

О.Митрофанова: Да, сдержали своё слово. И мы Вам благодарны, и сейчас мы видим, что очень много проблем женщины видят, потому что они проходят через женские плечи, ложатся на женские плечи. И в принципе, когда человека (в нашем случае девушку, женщину) что‑то не устраивает, обычно он знает, как это решить. И поэтому у меня опять созрело предложение, и я предлагаю создать государственный совет или государственный комитет, в который входили бы исключительно женщины.

Д.Медведев: И Вас избрать в президиум этого совета автоматически.

О.Митрофанова: Мы подняли бы правда те вопросы, которые нужно решать, и есть даже варианты, как можно их решать. Хотелось бы узнать Ваше мнение по поводу такой комиссии или совета.

Д.Медведев: Знаете, и к Вам буду по отчеству обращаться, раз я решил так поступить.

Оксана Алексеевна, я, пожалуй, всё‑таки с Вами не соглашусь. Почему? Потому что чем больше мы разделяем мужчин и женщин, тем большая дискриминация по половому признаку сохраняется в нашей стране. Я могу сказать откровенно, наша страна в этом смысле отсталая по сравнению с основными европейскими странами. Я как ни приеду к своим коллегам, – Владимир Владимирович тоже знает – они говорят: «Сколько у вас в Правительстве женщин работает? Сколько у вас депутатов Государственной Думы – женщин? Сколько у вас в муниципалитетах женщин?» И мы начинаем по пальцам перебирать всех наших женщин, говорим: «А у нас есть вот эта, а у нас есть вот та». У нас, кстати, сейчас работает в этом смысле лучшее Правительство, потому что в нём три женщины, а это, мне кажется, абсолютный рекорд за всю историю: и советскую, и российскую.

Е.Лахова: Третье лицо в государстве…

Д.Медведев: Да, и, наконец, ещё и третьим лицом в государстве стала женщина. Но в принципе чем больше мы выпячиваем эту проблему, тем, мне кажется, она становится более неправильной. Поэтому нужно делать всё для того, чтобы женщины попадали в органы управления. И здесь я говорю абсолютно без иронии, очень часто женщины работают гораздо продуктивнее, чем мужчины, и не потому, что там кто‑то умнее или глупее – знаете, это разговор против бедных, что называется, – а по другим причинам. Как правило, женщины более собранны, и они способны какие‑то вещи делать более педантично, чем значительная часть мужчин. Но общее количество женщин в органах управления в конечном счёте зависит от настроя в обществе.

Знаете, раз уж мы об этом заговорили, некоторое время назад, когда во главе иностранных государств, правительств стали появляться женщины, мы сидели и рассуждали на эту тему, кстати, и с Владимиром Владимировичем: вот проголосуют или не проголосуют, особенно в таких достаточно консервативных странах. Голосуют, эти женщины становятся во главе правительств, во главе государств и успешно их возглавляют. Надеюсь, что и мы когда‑нибудь доживём до ситуации, когда кто‑нибудь из вас встанет во главе государства.

Н.Касперская: Дмитрий Анатольевич, можно я с Вами не соглашусь насчёт того, что мы являемся отсталой страной? Вы знаете, я недавно читала статистику по количеству менеджеров. Интересно, что Россия…

Д.Медведев: Я не про менеджеров…

Н.Касперская: Второе место в мире.

Д.Медведев: Да, но я не про менеджеров.

Н.Касперская: 42 процентов женщин в России, почти половина, – это женщины.

Д.Медведев: Я согласен, потому что я сам всё‑таки 10 лет с бизнесом был связан. С бизнесом – лучше. На мой взгляд, это тоже не вполне точная цифра, но точно лучше. Я говорю в данном случае об органах управления и о женщинах, которые занимаются государственным управлением.

Н.Касперская: А должны ли они заниматься государственным управлением?

Д.Медведев: Я считаю, что да.

В.Путин: Я должен в чём‑то с коллегой, Наталья, согласиться, я смотрю статистику по европейским странам…

Н.Касперская: Там вообще всё плохо.

В.Путин: Там не всё плохо, но что касается уровня заработной платы женщин, в среднем он в ведущих европейских странах значительно ниже, чем у мужчин. Это статистика.

Что касается отдельных каких‑то советов женских и так далее, здесь не могу с Дмитрием Анатольевичем не согласиться не только в том, что касается либо раздельного или смешанного обучения в школах, но и содержания в детских садах. Я считаю, что это абсолютно контрпродуктивно. Было это у нас уже, так и сейчас где‑то ещё практикуют и думают, что это хорошо. На самом деле это неполноценное воспитание и девочек, и мальчиков, они должны быть вместе, иначе потом будет страшно к девочкам подойти.

А.Платонова: Можно я? Здравствуйте! Меня зовут Анна, я из Твери, работаю помощником воспитателя в детском саду. Мы – центр развития ребёнка, у нас работает очень хороший коллектив, замечательные люди. Мы, Дмитрий Анатольевич, хотели бы Вас поблагодарить за то, что Вы в последнее время уделяете очень много внимания нам – детским садам, сотрудникам.

Д.Медведев: Спасибо.

А.Платонова: Спасибо Вам большое.

В детский сад я попала случайно: пришла устраивать сына, меня пригласили поработать.

Д.Медведев: «Вот сама и поработай, раз решила устроить». (Смех.)

А.Платонова: Да, шестой год уже работаю.

Д.Медведев: Такое, кстати, случается, я знаю тоже.

А.Платонова: И никак не сожалею, что я пришла в эту сферу работать.

Д.Медведев: Не сожалеете, но, наверное, всё‑таки не договариваете, денег‑то мало платят. Потому что я вчера как раз был в Петрозаводске, общался с Вашими коллегами. Они, честно сказать, конечно, все великие, святые люди, никто так этот вопрос в лоб не поднимает, а иногда встречаешься с людьми, говорят: «Мало платите!» И, действительно, ответить на это бывает сложно, потому что реально зарплаты у нас во многих категориях небольшие. Но люди, которые занимаются воспитанием детей, музеями, библиотеками, социальной сферой, они предельно тактичны. И мне даже вчера хотелось их как‑то на этот разговор спровоцировать. Но я вчера уже всё сказал.

А.Платонова: Мы работаем ради детей.

Д.Медведев: Да, но государство всё равно должно обязательно оценивать это по достоинству. Я вчера сказал, что мы в любом случае этой проблемой займёмся и в ближайшие годы постараемся продвинуть её так же, как мы продвинули за последние годы проблему с учителями и врачами. Как, за счёт каких источников, это ещё отдельно, естественно, всё обсудим. Но это сделать нужно обязательно, если мы хотим решить проблему детских садиков. А у нас ведь огромные очереди в детские сады, Вы же сами знаете. Вы почему в детскому саду и очутились, почему Вы там работаете: без детских садиков ничего не получится.

А.Платонова: Ничего не получится.

Е.Лысенкова: Можно от лица российских белорусов? У нас сегодня целых два представителя клуба «Многонациональная Россия»: Айнана и я, меня зовут Екатерина Лысенкова. Я работаю научным сотрудником в музее в Ярославле, Центр белорусской культуры – музей Максима Богдановича.

Не так давно Дмитрий Анатольевич встречался на журфаке с молодёжью, и там я рассказывала о том, что это не очень хорошо, что, конечно, сейчас традиционную культуру транслируют в основном сотрудники музеев, сотрудники различных общественных организаций, социальных центров. Во многом традиция семейственности, Владимир Владимирович об этом сейчас очень хорошо сказал, это тот механизм, который помогает решать сразу множество проблем. И для нас буквально не так давно, когда было принято решение о создании Союза, куда войдут и Россия, Белоруссия и Казахстан, для музейного сообщества это было таким очень радостным событием.

Д.Медведев: Хорошо, хоть вас порадовали.

Е.Лысенкова: Мы в первую очередь посмотрели на это с точки зрения культуры. Ведь для нас это ещё и возможность немножко приблизить друг к другу страны, заинтересоваться культурой друг друга, и, может быть, это ещё и какие‑то интеграционные культурные процессы, которые нам бы, конечно, хотелось, чтобы происходили. Может быть, это будет перенятие какого‑то опыта у наших коллег, в том числе что касается и сохранения традиций семьи, семейных ценностей. Это для музеев, конечно, радостное событие.

Д.Медведев: Это Вы нас поддерживаете или хотите что‑то спросить? Мы передадим Александру Григорьевичу [Лукашенко].

В.Путин: Здесь Дмитрий Анатольевич ведь прав был абсолютно, когда говорил, что в наших органах управления женщин мало, это факт.

Д.Медведев: Мало, мало.

В.Путин: А в других странах действительно, вы посмотрите, в Финляндии, у наших соседей…

Д.Медведев: Абсолютно, у нас хватает женщин-менеджеров, но женщин в органах управления, начиная от Правительства и заканчивая муниципалитетом, критически мало. В муниципалитетах – больше, потому что там работать сложнее, там нет бюджета, и мужики стараются подняться сразу наверх, а женщины остаются у земли.

В.Путин: А в сфере культуры, там, конечно, женщин очень много.

Е.Лысенкова: Их мало наверху, потому что их очень много как раз в таких сферах, которые работают с детьми, которые работают, скажем так, за не очень высокую заработную плату, на низкооплачиваемой работе, но, может быть, дисбаланс возникает отсюда.

А.Крылова: В Думе ещё много красивых женщин.

Д.Медведев: Это правильно, наши женщины самые лучшие.

А.Крылова: Можно представиться? «Миссис Россия» и «Миссис мира». Мою победу, которую я завоевала в Калифорнии 28 августе, внесли в Книгу рекордов и достижений, потому что за 15 лет истории конкурса красоты «Миссис мира» Россия ни разу не выигрывала. Я очень счастлива…

Д.Медведев: А уж как мы счастливы, Вы не можете себе представить.

А.Крылова: Помимо этого, «Мисс» и «Миссис», вы знаете, это абсолютно разные конкурсы.

Д.Медведев: Разные, да, это правда.

А.Крылова: Потому что «Миссис» – это состоявшие женщины, матери, которые провозглашают семейные ценности и материнство.

Этот титул мне дал возможность заниматься благотворительностью. Я очень много и активно занимаюсь этим, устраиваю различные благотворительные акции, аукционы, концерты, 40 детских домов поддерживаю в Москве, Московской области и по всей России.

Д.Медведев: Побеждать трудно было, скажите по‑честному?

А.Крылова: Очень сложно. Когда я туда приехала, я поняла, что шансов очень мало, практически нет. Нужно что‑то сделать, перевернуть весь мир, чтобы выиграть.

Д.Медведев: И что Вы сделали?

А.Крылова: Но русские не сдаются, поэтому я до последнего…

Д.Медведев: Боролась.

А.Крылова: Да, боролась до последнего. Очень достойно представила нашу страну: когда нужно было показывать номер (это культура своей страны), я приготовила номер на старославянском языке, спела песню.

Я – мама двоих детей, у меня две дочери.

Д.Медведев: Две дочери у Вас?

А.Крылова: Да, старшей – восемь, младшей – два годика. Поэтому в благотворительности я выбрала направление «Дети».

Д.Медведев: Это здорово.

А.Крылова: И активно этим занимаюсь. И хотела бы Вас попросить, при возможности, когда Вы будете встречаться с предпринимателями среднего и крупного бизнеса, обратить их внимание на благотворительность, чтобы они всё‑таки больше уделяли этому внимания, потому что есть проблемы. Проблемы в том, что не хотят вкладываться или как‑то делают это для галочки.

Д.Медведев: У нас как раз здесь присутствуют и женщины-предприниматели – Наталья Ивановна, генеральный директор компании. На самом деле то, о чём Вы говорите, – задача обоюдоострая для государства и для бизнеса.

Действительно, иногда хорошо, чтобы бизнес вложился в различные благотворительные программы там, где государство неэффективно, или там, где не хватает его ресурсов. С другой стороны, и бизнес должен чувствовать себя в этом плане защищённым, потому что очень часто они что‑то делают, а потом начинаются проблемы, потому что существующие финансовые схемы для них не являются оптимальными.

Но с третьей стороны, те схемы, которые применяются в том числе для благотворительной деятельности, для создания различного рода фондов целевого капитала, должны быть такими, которые не будут создавать проблем для государства. Потому что под маркой благотворительности, Вы тоже знаете, очень часто происходит очистка денег, вывод их куда‑то. Поэтому это задача довольно сложная – создать работающую систему оказания благотворительной помощи.

Мы, кстати, за последнее время, я всё‑таки считаю, продвинулись в этом направлении. Хотя, конечно, периодически, когда я встречаюсь с представителями того же самого бизнеса, они говорят: «Всё равно нам очень трудно оказывать помощь, потому что это только из прибыли, а мы хотели бы, допустим, на образовательные программы, ещё на что‑то делать это, иначе». В общем, разговор довольно длинный получается.

Н.Касперская: Проблема, которую я хочу затронуть, связана с интернетом. Вы знаете, что интернет повсеместно развит, и интернет на самом деле является чрезвычайно опасным местом, поскольку оттуда исходят целые классы угроз, которые поражают детей.

У меня лично четверо детей, поэтому мне эта проблема совершенно небезразлична. Условно это можно разделить на три группы. Опасный контент – это всевозможные педофилы, которые ищут детей через Сеть и выходят на них; грабители, распространители наркотиков; и туда же отнесём троянцы-вирусы и всё прочее. Второе – это контент противоправный, туда отнесём контрафакт, туда же относится порнография, детская порнография. И третий вид, более или менее мягкий, – это нежелательный контент: спам, мат, какие‑то политические заявления, в которые пытаются вовлечь детей, и так далее.

Проблема сейчас очень большая, она не решена. Конечно, вы можете мне задать вопрос: а что же производители антивирусов молчат, а почему они не делают? К сожалению, просто техническими средствами она не решается. Да, антивирусы на компьютерах, во‑первых, они только работают на компьютерах, а планшеты, например, и мобильные они не защищают, это огромная дыра с точки зрения фильтрации.

Во‑вторых, любой продвинутый школьник антивирус довольно легко снесёт. И, в третьих, они не защищают от определённого вида контента – скажем, от педофилов, это невозможно. Да, можно фильтровать на уровне школ, как это сейчас делается, но та фильтрация по «чёрным спискам», которая сейчас используется, довольно неэффективная, в частности, потому, что количество этих вредоносных сайтов появляется ежедневно, их много, и они все мутируют с одного места на другое. И третье – фильтровать на уровне провайдера, что мне кажется, наиболее правильным. Но чего не хватает сейчас? Не хватает некоей политики. Да, у нас принят закон о защите детства, который практически не отражает интернет. Там есть такое странное упоминание – информационная и телекоммуникационная система, защита информационных и телекоммуникационных сетей. Я как специалист по информационной безопасности не могу понять, что это такое.

С другой стороны, защищать нужно в интернете несколькими методами, начиная от образования, причём образования с детского сада, потому что дети у нас… Вы знаете этот ролик в интернете, когда ребёнок двухлетний уже пытается по глянцевому журналу раздвинуть картинки и думает, почему у него картинки не раздвигаются. То есть наши дети впитывают электронные устройства раньше, чем начинают говорить. Им сразу надо объяснять, что в интернете есть «бяка», не ходи туда, там тоже есть плохие штуки. Дальше – в школе, дальше – в институте; понятно, там уже курсы по информационной безопасности и так далее.

Надо создать какую‑то комиссию, которая бы занялась именно категоризацией этого контента и борьбой с угрозами, куда войдут обязательно детские психологи, обязательно люди из силовых ведомств, которые работают с подростками, чтобы они понимали специфику, обязательно технологические специалисты, обязательно, конечно, законодатели. То есть какая‑то такая структура, которая поставит, сделает постановку задач.

А дальше уже у нас будет, помимо образовательной составляющей, законодательная составляющая и соответствующие подзаконные акты, которые могут меняться. Понятно, что технологии развиваются очень быстро, тем не менее можно создать некую модель, с которой работать. И уже после неё мы можем говорить о техническом применении и технических средствах каких‑то конкретных. То есть у меня предложение по созданию такой комиссии. Это может сделать только государство. Есть Лига безопасного интернета, это общественная организация, но у неё нет полномочий, по сути.

В.Путин: Дмитрий Анатольевич, мне кажется, очень интересное предложение, если бы Вы поручили Совету Безопасности либо секретариату Совета Безопасности подумать на этот счёт, собрать специалистов из разных ведомств.

Д.Медведев: У меня есть на эту тему, естественно, размышления, потому что я, как известно, довольно погружён во все эти проблемы. Я не уверен, что это задача для Совета Безопасности, скажу откровенно, потому что там нет специалистов.

В.Путин: Они могли бы привлечь.

Д.Медведев: Мне кажется, что лучше это всё‑таки сделать на другой площадке. Мы можем создать такую экспертную зону на самом деле на площадке Правительства или на площадке Совета Безопасности, Администрации Президента, это на самом деле не столь существенно. Здесь вопрос, и вы отлично это знаете, основной, о чём договариваться и каким образом всё это регулировать, потому что на него не найдено ответа пока нигде в мире.

Н.Касперская: Совершенно верно.

Д.Медведев: И в этом смысле мы, конечно, можем выработать наши рекомендации, и, наверное, это нужно сделать. Но моё мнение, что нам нужно ещё довольно активно побуждать к этому международное сообщество, двигаться в сторону и занятия какой‑то позиции по тому, каким образом развивается в целом информационное пространство, каким образом защищаются там авторские права или не защищаются, то есть, наверное, всё‑таки нужно стараться ещё и взбодрить тех, кто в конечном счёте занимается определением этой политики в других странах.

Почему я об этом говорю? Вы сами отлично знаете, мы можем закрывать различные сайты, можем блокировать различного рода вредоносное содержание – через полчаса всё это оказывается в другом месте и оттуда же таким же мутным потом изливается на нас. Поэтому помимо собственно нашей внутренней работы, которая, наверное, нужна и которая должна вестись более квалифицированно, я считаю, что очень важно всё‑таки подключить международный компонент.

Понимаете, у меня же есть свой опыт общения. Я когда начинаю эту тему обсуждать, например, с иностранными лидерами, им неинтересно никому – нам интересно. Может быть, потому что я этим как‑то больше интересуюсь. Им всё это неинтересно, с одной стороны. А с другой стороны, вы знаете, скажем откровенно, какова роль Соединённых Штатов Америки во всей этой истории, и от их решений очень многое зависит.

Поэтому я всё‑таки думаю, что нам нужно двигаться по двум направлениям: да, мы можем создать экспертную группу, я не возражаю, хотя они у нас создавались уже до этого для того, чтобы определиться с нашей политикой в этой сфере, но обязательно нужно усиливать движение на международном периметре.

В.Путин: Просто если привлекать к этому правоохранительные органы, здесь нужна площадка Совбеза.

Д.Медведев: Они этим занимаются, но, на мой взгляд, пока не сильно удачно.

Н.Касперская: Нет модели угроз. Понимаете, там проблема в том, что эту категоризацию угроз надо приводить…

Д.Медведев: Вы знаете, если говорить о модели, то тогда у меня есть более простое предложение. Вы создайте эту модель, а потом мы ей дадим государственную основу, потому что без вас…

Н.Касперская: Хорошо, давайте мы…

Д.Медведев: Ничего не напишут или напишут такую ересь, что после этого вы сами придёте ко мне и скажете: «Вы хотите сделать у нас китайский интернет или ещё что‑нибудь такое?»

В.Путин: На самом деле вы обозначили три компонента: образовательный, правоохранительный (законодательный) и технический.

Е.Майорова: Можно я буквально пару слов? Я – участковый уполномоченный полиции, работаю в Москве в районе Лефортово.

Что хотелось бы, главное, сказать? Я обслуживаю участок, у меня населения порядка трёх с половиной тысяч. Если быть краткой, то хочу сказать, что все эти проблемы (пьянство, в частности, среди несовершеннолетних подростков) – это наша общая боль, возникают, как это ни может показаться странным, и имеют такую основу: морально-психологические проблемы. В связи с чем? Хотелось бы, чтобы в школах, а также в городских поликлиниках как взрослых, так и детских, работало бы по вопросу семьи побольше психологов, потому что часто приходится по роду своей деятельности быть не только участковым, но и участковым психологом.

И ещё хотелось бы отметить, что нужно поощрять такое направление. В образовательных школах существуют бесплатные детские кружки, что особенно важно для малообеспеченных семей и также подростков, которые предоставлены улице, которые предоставлены сами себе, – чтобы им было чем заняться и прививались определённые навыки, с которыми бы они шли в жизнь уже и дальше строили свою нормальную жизнь.

В.Путин: Елена Ивановна, мы все Вам желаем, чтобы Ваше звание соответствовало Вашей фамилии. (Смех.) У Вас фамилия на вырост.

Е.Майорова: Спасибо, будем стараться.

М.Ляданова: Я скажу уже от лица всех здесь присутствующих.

Дмитрий Анатольевич, Владимир Владимирович, спасибо вам большое за всё, что вы делаете для людей, для страны, особенно для нас, женщин, и наших детей. Мы видим, как нелегко вам порой приходится, какая колоссальная ответственность лежит на вас и сколько вы сил прилагаете для того, чтобы решить все поставленные задачи. Мы вас ценим, мы в вас верим. И вы будьте уверены, мы вас всегда поддержим.

Д.Медведев: Спасибо большое.

В.Путин: И в нашей тяжёлой и противной работе иногда тоже случаются приятные моменты. Это намёк на такие встречи.

Д.Медведев: Более того, я даже больше скажу – скажу дипломатически, может, не вполне корректную вещь, но мне не очень хочется сейчас уходить от вас.

Реплика: Спасибо большое.