Президент России — официальный сайт

Документ   /

Д.Медведев: Уважаемые коллеги!

Даже это короткое выступление и обсуждение показывают, насколько важна та тема, которую мы с вами сегодня затронули.

Вы знаете, когда я принимал решение о том, чтобы выпустить соответствующий Указ, работать над планом, то, естественно, слышал от разных людей мнения: «Зачем вы это делаете? Всё равно ничего не добьётесь. Сколько раз это уже начиналось в нашей стране на протяжении веков – ничем существенным не заканчивалось». Это очень сложная тема. Но ещё хуже – ничего не делать.

Чтобы работать по этому направлению, у нас сейчас есть практически всё: и современная законодательная система, которую мы должны приспособить под определённые новые состояния, и финансовые возможности, абсолютно отличающиеся от того, что было в 90-е годы. Поэтому считаю, что заниматься этим вопросом – дело чести государства.

Теперь некоторые соображения по сути того, что прозвучало.

Надо обязательно создать полноценную систему административных регламентов. То же самое – электронный документооборот. Мы не просто так начали заниматься Интернетом и внедрением электронных форм общения. Это не только развлечение для школьников, но и достаточно мощный антикоррупционный ресурс.

Сергей Михайлович [Миронов] затронул два момента, которые, на мой взгляд, абсолютно актуальны на сегодняшний день.

Первый, о чём мы неоднократно говорили, – вопрос об административных регламентах. Обсуждение этого вопроса начиналось ещё около пяти лет назад. Практически ничего не сделано. Придите в любое министерство, попросите административный регламент, чтобы посмотреть, как движутся документы, запросите информацию о том, где ваш документ находится, – ничего не ответят. Вам ещё, может быть, ответят, потому что вы большие начальники, руководители законодательных или правоохранительных органов, и то не сразу, гражданам не ответят ничего.

Надо обязательно создать полноценную систему административных регламентов. То же самое – электронный документооборот. Мы не просто так начали заниматься Интернетом и внедрением электронных форм общения. Это не только развлечение для школьников, но и достаточно мощный антикоррупционный ресурс. Вы знаете, что во многих странах уже и декларации отправляют по Интернету, и разные другие действия совершают, и ответы получают. Во‑первых, это быстро, а во‑вторых, как совершенно справедливо сказал Сергей Михайлович, минимизировано общение с чиновником. По Интернету или какой‑то иной коммуникативной системе вымогать взятку значительно сложнее, и следы остаются.

Дальше. То, о чём говорил Валерий Евгеньевич Аксаков: обязательное проведение антикоррупционной экспертизы. Впоследствии коллеги тоже все эти вещи поддерживали. Я согласен, это серьёзное, важное направление, но эта экспертиза должна быть разумной. Мы сами сначала должны заложить критерии этой экспертизы: что исследуется, на предмет каких конкретно возможностей, – с тем чтобы мы не взрыхлили юридическую поляну до такой степени, что работать будет невозможно. Мы же понимаем с вами, что при желании на эту тему даже я (понимая, что я уже давно юридической практикой не занимаюсь) готов за полчаса «раздолбать» любой закон и показать там десяток возможностей для злоупотреблений. Мы их должны минимизировать. Но это не должно превращаться в самоцель. Тем более что наш чиновник настолько талантлив, что даже если мы устраним десяток возможностей, то он найдёт ещё три десятка.

Но с чем я абсолютно солидарен – с тем, что мы должны уменьшать диспозитивность в административном праве, в административных процедурах. То есть усмотрение в деятельности чиновников должно быть сведено к минимуму. Это совершенно очевидно.

Мы должны уменьшать диспозитивность в административном праве, в административных процедурах. То есть усмотрение в деятельности чиновников должно быть сведено к минимуму.

Некоторые позиции звучали о независимости суда. Это очень тонкая вещь. Я солидарен с тем, что мы должны предпринять всё от нас зависящее, для того чтобы укрепить независимость судей. И мы специально этим занимаемся в ходе работы, которая ведётся, по сути, параллельно с работой над антикоррупционной темой. В то же время, конечно, мы понимаем и то, что судья, как и любой гражданин Российской Федерации, не может быть полностью «забронирован» от уголовной и иной ответственности. Вопрос в способе, порядке привлечения к ответственности и в том, насколько эффективно это делает, собственно, само судейское сообщество. Будем продолжать общение по этой теме тоже.

И – я об этом говорил, и коллеги вспомнили – в 2002 году был подписан Указ Президента о принципах служебного поведения госслужащих. Хороший документ сам по себе. Откровенно говоря (специально им когда‑то ещё, шесть лет назад, сам занимался), не действует вообще никак. Вспомните хоть один случай, когда российский чиновник публично заявил бы о конфликте интересов, сказал: «Вы знаете, мне вот тут акции по наследству достались, или жене кто‑то передал, заявляю о конфликте интересов, прошу принять решение». Ни слова! Почему? Потому что никого за это не наказали. Мы все неплохо знаем, у кого какие активы есть, если уж говорить серьёзно. Но большинство государственных служащих даже не утруждаются в формальном использовании законодательства в части передачи этих активов в доверительное управление. И механизма нормального нет, и не делают этого. Поэтому нам нужно разработать полноценный порядок передачи активов в доверительное управление. Или давайте подумаем, можем принять и более жёсткую точку зрения, потребовать отчуждения этих активов. Причем в сторону лиц, которые не являются родственниками или друзьями соответствующего человека. Это вопрос выбора. Может быть, и не нужно избыточных жёсткостей, но как минимум необходимо, чтобы была декларация об этих активах, и они были переданы в доверительное управление тому или иному учреждению, обладающему правом на трастовую деятельность.

То, что говорили Министр юстиции, а потом первый заместитель Генпрокурора, мы, естественно, отдельно обсудим.

Здесь также Александр Эммануилович сказал об уголовной ответственности юридических лиц. Вот эту идею я не могу поддержать. И, несмотря на то что она содержится в ряде международных конвенций, думаю, что она бессмысленна для нашего правопорядка. У нас никогда не было уголовной ответственности юридических лиц, ибо наша наука и практика всегда стояли на том, что уголовная ответственность – это репрессия, и это так. Своим остриём она направлена на личность, а юридическое лицо – фигура фиктивная, придуманная законодателем. И ответственность она может нести только имущественную или административную. Хотя лица, работающие в соответствующем предприятии, организации, то есть в соответствующем юридическом лице, естественно, должны и могут нести и уголовную, и административную ответственность.

Ещё одна вещь, о которой сейчас довольно много говорили: нам действительно необходимо освободить советы директоров компаний, которые имеют государственную долю или контролируются государством, от значительной части чиновников. Председатель совета директоров в акционерном обществе, которое контролируется государством или в котором есть доля участия государства, – это вполне объяснимая вещь – может быть и высоким государственным служащим. Но зачем там десяток клерков среднего звена? Государственную позицию способен озвучить и председатель совета директоров в соответствии с данными ему государственными директивами. Все остальные, по сути, занимаются просто или лоббизмом, или кормлением. Один-два государственных служащих – это максимум, что по‑хорошему нужно иметь в акционерных обществах, даже полностью принадлежащих государству. Остальные фигуры должны быть наняты за деньги, и это должны быть специалисты, независимые члены совета директоров. Но при этом они, конечно, должны находиться в рамках тех директив, которые дало государство как акционер.

Согласен с тем, что нужно подумать и о присутствии общественности при проведении тендеров, различного рода процедур. В общем, у нас это есть, но на практике зачастую игнорируется. То, что говорили коллеги – Дмитрий Владимирович Кулагин и Марина Дмитриевна Истиховская: коррупция действительно может быть продолжением борьбы с коррупцией. Вполне возможная вещь: деньги можно получать от всего, в том числе и от борьбы, и очень немаленькие деньги. И примеры у нас есть. Но это не значит, что мы не должны этим заниматься. В противном случае нужно просто поднять руки вверх. Это первое.

И второе: недопустима кампанейщина: можем «взорвать» и бизнес, и государственную службу, и всю страну. С точки зрения проведения кампаний у нас всегда все было «хорошо». Мы это делать умели и любили. Но действовать по этой проблеме нужно разумно, жёстко и последовательно. Жду подобной работы и от законодателей и от правоохранительных органов.

До встречи.