Президент России — официальный сайт

Документ   /

* * *

Д.Медведев: Игорь Юрьевич, мы с Вами в прошлом году с учётом того, что разразился кризис, достаточно радикально поменяли антимонопольные правила, антимонопольное законодательство. Но мы делали это не ради удовольствия, а ради того, чтобы эти правила действовали. Расскажите о том, что сделано, какие результаты применения нового антимонопольного законодательства, кого наказали, кто увернулся от ответственности и что собираетесь делать?

И.Артемьев: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Подписанный Вами так называемый второй антимонопольный пакет вступил в силу в основной своей части в конце августа прошлого года, а соответствующая уголовная статья – в ноябре прошлого года. Я должен сказать, что при том, что мы возбудили только на треть примерно больше дел по сравнению с аналогичным периодом позапрошлого года, конечно, говорить о том, что при этом повысилась результативность, наверное, не представлялось бы возможным, поскольку сам вал по себе мало что говорит. Но очень важно, что…

Д.Медведев: Но вал возрос или нет, то есть большее количество дел стало?

И.Артемьев: Вал возрос на треть, потому что в первую очередь наши территориальные органы стали более активными, а самое главное, что удалось закрыть очень многие лазейки, через которые уходили очень многие мошенники от ответственности. И в связи с этим я должен сказать, что анализ судебной практики показывает, что сегодня антимонопольные органы выигрывают более 80 процентов дел (если быть точными – 80,6) и соответственно проигрывают около 20 процентов. Это важно ещё и в связи с тем, что судебная система является абсолютным нашим контролёром, и её решение является окончательным, и в том числе решение об отмене нашего решения, которое мы выносили прежде, также является окончательным. Соответственно, помимо таких крупных отраслей, как, скажем, нефтяная промышленность, или, скажем, лекарственный бизнес, или бизнес, связанный с продовольствием (это три наших основных приоритета – если Вы поддержите нас в этом, то мы продолжим работу именно в таком приоритетном порядке, мы это наметили и на будущий год), есть очень крупные дела, которые носят, если возможно так сказать, даже исторический характер. В частности, многомиллиардные штрафы, которые нами сейчас начислены в адрес нефтяных компаний (это на каждую компанию порядка от 5 до 10 миллиардов рублей) за то, что цены не снижались должным образом, когда снижались мировые цены, либо были сделаны попытки установить монопольно высокие цены, отчего целые отрасли российской экономики, например бизнес, связанный с перевозкой пассажиров авиационным транспортом, стали нерентабельны вообще. Или, скажем, то же самое можно сказать о перевозке наземным транспортом товаров различного рода. Вот эти дела, в конечном итоге, сейчас завершаются, и, как в своё время в разных странах, в них именно судебная власть поставит в ближайшее время точку.

Д.Медведев: Но, на Ваш‑то взгляд, это приведёт к изменению цен на нефтепродукты или нет? Потому что, конечно, можно судиться до посинения, что называется, но если результат будет нулевым, то, конечно, в известной степени, вы покажете, как нужно себя вести, но желательно, чтобы от этого что‑то потребитель ещё выгадал.

П.Артемьев: Уже сегодня можно сказать о том, что определённые результаты есть сегодня, хотя, мы считаем, по‑прежнему наши цены на внутреннем рынке завышены процентов на 15–20 относительно тех мировых цен, которые должны ретранслироваться соответствующим образом на внутренний рынок. Однако то снижение, которое мы наблюдали, связано не только с конъюнктурой, которая, конечно, очевидно, приводила к снижению цен, но и с определёнными действиями государства – не только антимонопольной службы, безусловно. Но самое важное, что именно третья власть поставит окончательно точку. Это произойдёт буквально в ближайшие месяцы, поскольку соответствующие документы по отношению этих дел находятся уже в Президиуме Высшего Арбитражного Суда. И после этого, собственно, либо наступит новая реальность, в том числе связанная с пакетом, либо нам нужно будет начинать нашу работу сначала. Собственно, мы готовы к такому сценарию развития событий, поскольку…

Д.Медведев: Сначала, если вас не поддержит суд?

И.Артемьев: Да, если мы проиграем и если мы будем недостаточно умелы, чтобы доказать нашу правоту, то нам нужно будет начинать сначала. Но мы сделаем это значительно быстрее, поскольку второй антимонопольный пакет даёт нам такие возможности.

Точно так же я могу сказать, что есть очень серьёзные изменения в области регулирования государственного заказа, поскольку во втором антимонопольном пакете были поправки. Ключевая позиция и, я считаю, одна из самых важных антикоррупционных позиций, которую и Вы поддерживали всегда, – это внедрение электронных аукционов. Сегодня пять электронных площадок приступили к торгам. Это делается совершенно по другим сценариям, чем раньше, когда государственный чиновник полностью управлял процессом. Сегодня именно система аукционов, на которую постепенно переходят российские чиновники, и соответственно Правительство Российской Федерации, и регионы уже с июля месяца, и с 1 января 2011 года полностью всё местное самоуправление, без сомнения, будет давать серьёзную экономию. В частности, даже простые аукционы дали нам в прошлом году экономию между стартовыми ценами, то есть по которым предполагалось сделать закупку, и реальным аукционом в 280 миллиардов рублей экономии бюджетных средств. Это очень крупные суммы. Это делается в весьма несовершенных условиях.

А вот то, что сейчас предлагается, мне кажется, это очень важная новация, как и то, что мы вместе с Министерством связи и с Министерством экономики заканчиваем формирование специального сайта. И если Вы это поддержите, то будет возможно продавать природные ресурсы… То есть не на закупки, как в 94-м законе о госзакупках, – осуществлять на прозрачных электронных аукционах соответствующую работу, а продавать конфискат, природные ресурсы, контракты любые, которые нужны государству, именно тоже на электронных аукционах, чтобы это было прозрачно, чтобы можно всегда было посчитать налоги, чтобы устранить посредников с различного рода рынков, которые…

Д.Медведев: Вы считаете, мы сейчас сможем организовать так процесс, чтобы на электронных торгах, в электронной форме продавать природные ресурсы? Это всё‑таки такие достаточно существенные вещи. Я не против – я просто хочу понять степень нашей подготовленности.

И.Артемьев: Некоторые вопросы, несомненно, должны решаться, и они находятся, так называемые стратегические недра, в ведении Правительства Российской Федерации, и Правительство, на мой взгляд, может принять любое решение. Так резюмирует российский закон, поскольку речь идёт о стратегии развития Российского государства. Здесь, может быть, аукционы и не нужны, а то, что касается как минимум общераспространённых полезных ископаемых, по которым сегодня реально принимаются решения главами администраций регионов, с них можно начать попробовать, как будет работать эта система. Но то, что это приведёт к вытеснению посредников с рынка, когда на ликвидной бирже будет сосредоточен и товар, и соответственно спрос и предложение, – это означает, что цены на самом деле не должны расти. Налоговая получит индикативные цены для применения уже налогового законодательства (сейчас очень трудно бывает рассчитать реальную рыночную стоимость). А главное для нас – рынок этот будет демонополизирован, потому что очень часто мы видим, что в тех или иных ситуациях возникает только один продавец одного товара на нашем рынке, возьмём лекарства, продукцию первичной переработки недр и всё, что угодно. Бороться только антимонопольными мерами, конечно, хорошо, но это чисто охранительная функция, а структурные меры заранее позволяют достигнуть лучшего результата.

Д.Медведев: И Вы сказали, есть ещё третья вещь?..

И.Артемьев: Можно сказать ещё, наверное, в связи с тем, что говорилось про 94-й закон… Помимо электронных аукционов, которые сейчас развиваются, нужно, наверное, ещё отметить, что происходит совершенствование законодательства, связанное именно с экономией средств. Здесь очень важный момент, на который я хотел бы обратить внимание, Дмитрий Анатольевич, что сегодня у нас сама система, которая рождает эту экономию, не стимулирует тех, кто эту экономию создаёт. То есть мы сегодня (я не имею в виду, конечно, ФАС – я имею в виду вообще все органы исполнительной власти) не можем даже заплатить премию человеку или группе, конкурсной комиссии, которая, скажем, как в здравоохранении, когда цены падают, допустим, на 60 процентов, на миллиарды рублей…

Д.Медведев: Которая сэкономила государственные деньги, скажем так.

И.Артемьев: …Многие миллиарды рублей, показав пример другим, которые на самом деле в это время не сэкономили, а, наоборот, допустим, украли. И мы не можем выделить одного относительно другого. Поэтому какая‑то система материального стимулирования, если бы Вы сочли возможным рассмотреть этот вопрос, для таких чиновников, которые экономят бюджетные средства, была бы, наверное, правильной.

Д.Медведев: Давайте продумаем. Наверное, это было бы правильно, потому что нужно не только наказывать рублем, но и стимулировать.

Хорошо.

<…>