Президент России — официальный сайт

Документ   /

Президент ознакомился с техническим оснащением комплекса, осмотрел аппаратную, общался с сотрудниками.

«Russia Today» включает в себя три круглосуточных информационных канала на английском, арабском и испанском языках, видеоагентство и три мультимедийных информационных портала. В настоящее время аудитория телеканала «Russia Today» – 330 миллионов телезрителей во всем мире.

* * *

М.Симоньян: Дмитрий Анатольевич, здравствуйте!

Спасибо большое, что пришли в нашу студию, мы рады Вас здесь приветствовать, знаем, какой у Вас был тяжёлый день, и то, что Вы выбрали для этого время, нам очень приятно и даёт нам силы с новой силой работать. Я знаю, что для всей нашей команды это очень много значит.

Поскольку мы в Вашингтоне, я не могу не вспомнить, что недавно Президент Обама подписал план реформы здравоохранения. Этот план многие критикуют, многие говорят о том, что этот план тормозит развитие страны.

Что касается американской экономики и инициативы Президента Обамы по модернизации системы здравоохранения, это мужественный поступок; я бы даже сказал, что это мужественный поступок даже для Президента. Потому что такого рода решения даются с большим трудом. Но, на мой взгляд, он добился успеха.

У нас в стране, в России, Вы предлагаете план модернизации, Вы говорите об инновациях, о борьбе с коррупцией, делаете на это ставку. И у консервативно настроенных людей в России – и в Правительстве, и в народе – это тоже встречает, наверное, какое‑то негласное сопротивление, это ломает их привычку. Мы часто слышим, как Вам приходится критиковать чиновников за их лень, нежелание смотреть в будущее, волокиту. Насколько это тяжело переламывать эту инерцию и убеждать людей, что модернизация, во‑первых, необходима; во‑вторых, возможна?

Д.Медведев: Во‑первых, я хотел бы сказать, что мне очень приятно быть здесь у вас, в студии, и увидеть, что технологический процесс здесь налажен, выглядит очень достойно, это особенно приятно с учётом того, что вы совсем недавно здесь развернули работу, и сейчас она уже выглядит на уровне мировых стандартов – я надеюсь, во всяком случае. Поэтому я желаю всему коллективу успехов во всех начинаниях.

Что же касается того, что происходит в американской экономике и инициативы Президента Обамы по модернизации системы здравоохранения, это мужественный поступок; я бы даже сказал, что это мужественный поступок даже для Президента. Потому что такого рода решения даются с большим трудом. Год назад приблизительно мне Президент Обама сказал: «Знаешь, это для меня сейчас самая сложная проблема, внутренняя». Но, на мой взгляд, он добился успеха. Я не знаю, насколько эта реформа будет успешной, насколько она будет адекватной тому замыслу, который вкладывался, хотя внешне она выглядит очень интересно, потому что она просто в некотором смысле восстанавливает справедливость. С другой стороны – я знаю, что есть противники этой реформы. Они говорят о том, что она чуть ли не противоречит основам государственного строя, противоречит Конституции, какие‑то штаты выступают против. Может быть, это и есть нормальный демократический процесс. Но, ещё раз повторяю, это мужественный поступок. И я думаю, что если реформа удастся, то мой коллега Президент Обама обеспечит себе место в американской истории не только внешнеполитическими достижениями.

Насколько это соотносится с нашими идеями модернизации? Ну, соотносится, потому что модернизация – всегда ломка. Я не знаю, труднее ли задачи, которые стоят перед нашим государством, передо мной, перед Правительством, но то, что это задачи близкие, это точно. Только они не сегментированы, как здесь, в Америке, это не только система здравоохранения, у нас тоже проблем много с системой здравоохранения, но у нас не только с ней проблемы. Поэтому технологическая модернизация, создание новых отраслей производства, переход на новые технологии, развитие новых источников энергии, космос, фармацевтическая промышленность – всё это большой объём задач. Сопротивление чиновников всегда есть в любом обществе при любых изменениях, и не только потому, что чиновники такие плохие, просто есть консервативность мышления, люди привыкают жить в определённой системе координат. Кого‑то приходится убеждать, а кого‑то приходится ломать. Так устроена жизнь.

М.Симоньян: Спасибо. Вы жили в советское время, как я, как большинство россиян.

Д.Медведев: Я дольше, чем Вы.

М.Симоньян: Немножко. В то время, когда было принято не доверять и бояться Штатов в Советском Союзе, в России, а соответственно в Штатах было принято не доверять и бояться Советского Союза и Россию. Вы можете вспомнить, когда Вы первый раз приехали в Штаты, и какое у Вас было представление об этой стране, и изменилось ли оно, какое оно у Вас сейчас?

Д.Медведев: Я, конечно, помню, как я первый раз приехал в Штаты. И, кстати, я был не в самом плохом городе, это был Нью-Йорк. Нью-Йорк мне нравится, это очень красивый и энергетически заряженный город. Во всяком случае мне в нём комфортно, не знаю кому как. Но я к тому времени уже посетил практически всю Европу, и сказать, что я приехал сюда, и передо мной что‑то открылось такое, чего я не видел нигде, я не могу, потому что на самом деле для советского человека потрясением был первый выезд за границу. Вот тогда, да, когда ты из‑под «железного занавеса» попадаешь в другой мир, где много всего, начиная от демократии и заканчивая едой, это производит впечатление.

Америка, в общем, честно сказать, оказалась приблизительно такой же, как я её себе представлял, со всеми своими достоинствами и, наверное, недостатками. Но что я могу сказать точно, Нью-Йорк на меня произвёл тогда сильное впечатление именно своей такой сильной энергетикой, заряженностью на результат, обилием деловых людей и в то же время такой, в общем‑то, рутинной жизнью. Такого не было в Европе, этого я там не видел. И в этом смысле, конечно, мне мое путешествие в первый раз запомнилось. Но я тогда был нормальным, счастливым человеком, потому что я мог побродить по тому же самому Нью-Йорку, заглянуть в рестораны, в магазины, посмотреть на то, как работает Уолл-стрит, который сейчас все ругают, а тогда, в общем, не особенно ругали.

Меня знаете, что тогда поразило? Я навсегда запомнил, как такие хорошо одетые молодые люди, явно преуспевающие, зарабатывающие приличные деньги, просто стояли около своих офисов, около небоскребов, ели гамбургеры, запивали колой. Это для меня было удивительно, потому что в других странах люди, зарабатывающие приличные деньги, обычно ходят в рестораны или домой ездят есть, а здесь такая технологичность, которая, как мне кажется, в значительной мере отличает американскую нацию от других. Не важно, что ты богатый, но кусок гамбургера и стакан колы тебя должен взбодрить на весь день.

Если говорить о Сталине и о лицах, которые работали под его руководством, то они совершили преступление [в Катыни], это всем понятно и очевидно, преступление и перед своим народом, прежде всего, и в известной мере перед историей. Но то, что деятельности Сталина, его ближних товарищей будут даваться разные оценки, у меня сомнений не вызывает.

М.Симоньян: Да, точно, мне тоже так кажется.

Недавняя трагедия под Смоленском, в которой погиб Президент Польши и большая часть политической элиты Польши, потрясла весь мир. Эти люди ехали сюда на годовщину другой трагедии, расстрела польских военнопленных сталинским режимом. И на Западе очень много в последнее время, в преддверии годовщины Победы, пишут о том, что Сталин по‑прежнему вызывает споры, а может быть, с новой силой вызывает споры в российском обществе и нет ли переоценки истории здесь. Как Вам кажется, как долго ещё продлятся эти споры? Можем ли мы уже поставить точку в советской истории нашего народа, или мы ещё поколениями будем выяснять, кто был прав, кто виноват?

Д.Медведев: Знаете, Вы начали с трагедии, которая произошла около Смоленска. Это, конечно, на самом деле очень серьёзная трагедия, и для польского народа прежде всего, я уж не говорю о родных и близких погибших, но и вообще в целом для системы мироустройства. Потому что когда в катастрофе погибает Президент страны, погибает значительная часть руководителей, это в известной степени просто испытание и для общества, и для системы международных отношений. Именно поэтому такая была консолидированная реакция всего мирового сообщества на эту трагедию и реакция российского общества. Это, конечно, очень грустное происшествие, в этом есть что‑то мистическое, но, наверное, есть и рациональные причины, в которых должно разобраться следствие и объяснить, что произошло, потому что это очень важно.

Что же касается повода, то он, действительно, тоже был очень сложным, хотя за последнее время мы проделали определённый путь и, в общем, оценки катынской трагедии были даны, объективные оценки. Очевидно, что всё это произошло по воле руководителей того периода включая Сталина. Вы знаете, такого рода фигуры всегда будут вызывать разную реакцию у людей. И дело не в том, каким является мышление в том или ином государстве, является ли оно совсем раскрепощенным или же оно формировалось в тоталитарный период. Это скорее вопрос личных ощущений людей. Как ни странно, здесь могут меняться знаки, могут меняться представления, но это не значит, что чёрное нужно называть белым, а белое нужно называть чёрным. Если говорить о Сталине и о лицах, которые работали под его руководством, руководителях Советского Союза того периода, то они совершили преступление, это всем понятно и очевидно, преступление и перед своим народом, прежде всего, и в известной мере перед историей.

Но то, что деятельности Сталина, его ближних товарищей будут даваться разные оценки, у меня сомнений не вызывает. Вопрос в том, какая оценка будет доминирующей, а здесь, как мне представляется, в нашей стране ничего не изменилось за последние годы. И, когда мне говорят, что происходит ренессанс сталинизма, мне кажется, это всё абсолютно надуманно. Есть люди, которым, конечно, нравится Сталин и всё, что с ним связано, и Бог им судья, что называется, но никакого изменения общества в оценке Сталина этого периода не происходит. Я думаю, что это сильное преувеличение или же попытки объяснить ту или иную ситуацию в нашей стране сквозь призму ранее происшедших событий. Но это неверно, потому что Россия – это не Советский Союз, и во главе России стоят люди, которые, как я надеюсь, довольно серьёзным образом отличаются от Сталина и его приспешников. Я не про себя, конечно, говорю в данном случае, о себе не говорят, – я говорю в целом про новую генерацию руководства нашей страны. За последние годы, за российский период набор ценностей, набор представлений о государстве, об обществе, о правах человека, о людях, он радикально отличается, и не видеть этого невозможно. Вот так.

М.Симоньян: Спасибо Вам огромное. Спасибо Вам огромное за это интервью.

Д.Медведев: Спасибо.