Президент России — официальный сайт

Документ   /

В.Путин: Пожалуйста, я попрошу Министра иностранных дел, Сергей Викторович, Вас, изложить ситуацию, которая складывается на данный момент с Договором о ракетах средней и меньшей дальности и вообще по так называемому разоруженческому досье. Что у нас происходит в сфере ограничения наступательных вооружений?

С.Лавров: Уважаемый Владимир Владимирович!

По Договору о ракетах средней и меньшей дальности – а договор, как Вы знаете, действует с 1988 года – по нашим данным, этот бессрочный договор Соединённые Штаты начали нарушать с 1999 года, когда начали испытывать боевые беспилотные летательные аппараты, которые по характеристикам совпадают с запрещёнными Договором крылатыми ракетами наземного базирования.

Впоследствии они стали использовать ракеты-мишени, баллистические ракеты-мишени, для испытания своей системы противоракетной обороны, а с 14‑го года они начали размещать в Европе пусковые установки для опять же своих позиционных районов противоракетной обороны – пусковые установки Mk 41, которые абсолютно пригодны без каких‑либо изменений и для запуска ударных ракет средней дальности «Томагавк».

В.Путин: А это прямое нарушение Договора.

С.Лавров: Это прямое нарушение Договора. Сейчас такие установки уже развёрнуты в Румынии и готовятся к развёртыванию в Польше, а также в Японии.

Мы озабочены ещё и тем, что совсем недавно, год назад, «Обзор ядерной политики Соединённых Штатов» поставил задачу создавать ядерные боеприпасы малой мощности, которые наверняка планируется использовать и на ракетах средней дальности. А на днях было объявлено, что это положение ядерной доктрины уже переходит в практическую плоскость – начинается производство таких ракет.

В октябре Соединённые Штаты официально объявили, что они собираются выходить из Договора о ракетах средней и меньшей дальности. Мы стремились сделать всё, чтобы этот Договор спасти, учитывая то значение, которое он имеет для поддержания стратегической стабильности и в Европе, да и в мире в целом. И последний раз такие попытки предпринимались 15 января, когда наконец по нашей просьбе американцы согласились провести соответствующие консультации в Женеве.

Мы предложили по согласованию с Министерством обороны беспрецедентные меры транспарентности, которые выходят далеко за рамки наших обязательств по этому Договору, чтобы американцев убедить в том, что мы не нарушаем этот важнейший документ. Эти попытки, эти предложения были американцами торпедированы, и взамен они выставили нам ультиматум в очередной раз, который, конечно же, мы принять не можем, поскольку он противоречит духу и букве самого Договора.

Американцы объявили о приостановке своего участия в Договоре о ракетах средней и меньшей дальности, о начале процедуры официального выхода из этого Договора и объявили, что не будут считать себя связанными обязательствами по этому документу. То есть будут производить ракеты, насколько можно понять, в дополнение к тем НИОКР, которые уже санкционированы в текущем бюджете.

Эта ситуация, конечно, усугубляет положение, сложившееся за последние годы в целом в сфере ядерного разоружения, стратегической стабильности. Началось всё с Договора о противоракетной обороне 1972 года, когда в 2002 году, Вам это очень хорошо известно, американцы объявили о выходе из этого Договора. Это было сделано, несмотря на многочисленные попытки Российской Федерации через Генеральную Ассамблею ООН этот Договор спасти, принималась серия резолюций в поддержку Договора о ПРО, но это не остановило Соединённые Штаты.

В частичную замену этого Договора американцы вместе с нами в том же 2002 году подписали совместную Декларацию о новых стратегических отношениях, пообещав, что в рамках её реализации можно будет урегулировать проблемы так называемого третьего позиционного района ПРО, который разворачивался в то время в Европе. В Декларации было предусмотрено проведение консультаций с целью поиска договорённостей. Это не получилось из‑за нежелания Соединённых Штатов реально рассматривать наши озабоченности.

В 2007 году мы в очередной раз проявили добрую волю, по Вашему поручению была выдвинута инициатива о сотрудничестве по решению проблем третьего позиционного района по противоракетной обороне США в Европе. Американцы опять уклонились от этого.

Но в 10‑м году на саммите Россия – НАТО в Лиссабоне мы высказались в очередной раз за то, чтобы коллективными силами России, США и Европы создать на нашем общем континенте противоракетную оборону. Этот призыв не был услышан. И хотя пару лет спустя, в 12‑м году, в Чикаго на саммите НАТО уже сами натовцы высказались в пользу диалога с Россией по противоракетной обороне, вся эта добрая воля, так сказать, свелась к тому, что американцы настаивали на том, чтобы мы просто смирились с их подходом к организации этой противоракетной обороны, хотя этот подход таил в себе очевидные риски и угрозы для нашей безопасности.

В 2013 году, напомню, мы в очередной раз призвали Госдепартамент начать консультации и направили конкретные предложения. Ответа не последовало. А в 2014 году Соединённые Штаты заявили о прекращении диалога по ПРО и разворачивают сейчас позиционные районы и в Европе, и в Азии и укрепляют свои соответствующие системы, на Аляске в том числе и на восточном побережье.

И если говорить о других важнейших инструментах международной безопасности и стратегической стабильности, то нас тревожит и подход Соединённых Штатов к выполнению своих обязательств по такому универсальному договору, как Договор о нераспространении ядерного оружия. Потому что, несмотря на наши многочисленные напоминания, Соединённые Штаты в рамках НАТО допускают серьёзные нарушения этого Договора. Договор предусматривает обязательства ядерных держав не передавать соответствующие технологии по пользованию ядерным оружием.

Вопреки этому в НАТО проводятся так называемые совместные ядерные миссии, в рамках которых Соединённые Штаты вместе с пятью государствами НАТО, на территории которых американское ядерное оружие размещено, отрабатывают навыки применения ядерного оружия с участием стран, не являющихся членами «ядерной пятёрки». Это прямое нарушение Договора о нераспространении.

Ещё один Договор, который играл особую роль, вернее, подготовка которого играла особую роль в тех надеждах, которые связаны с устранением дополнительных угроз ядерной войны, – Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. Его Соединённые Штаты не ратифицировали вопреки тому, что Барак Обама, баллотируясь в президенты, сделал это одним из своих предвыборных обязательств.

Ну а сейчас вообще об этом речи не идёт, Соединённые Штаты утратили всякий интерес к каким‑либо консультациям о том, как им к этому Договору можно было бы присоединиться. Россия как добросовестный участник этого Договора ежегодно проводит на Генеральной Ассамблее специальные мероприятия, нацеленные на то, чтобы сформировать, мобилизовать мировое общественное мнение в пользу вступления Договора в силу, для чего, в частности, необходимо присоединение к нему Соединённых Штатов.

Ну и ещё один остающийся после ДРСМД действующим – Договор о стратегических наступательных вооружениях. Он тоже имеет важнейшее значение для того, чтобы сохранять хоть какую‑то стратегическую стабильность, глобальный паритет. Он тоже находится под угрозой, потому что его в целом эффективное функционирование ставится под вопрос тем, что Соединённые Штаты недавно решили вывести из зачёта 56 пусковых установок на подводных лодках для запуска «Трайдентов» и 41 тяжёлый бомбардировщик под тем предлогом, что они переоборудуются в неядерное оснащение.

Такое допускается Договором, но вторая сторона имеет полное право убедиться, что это переоборудование реализуется таким образом, чтобы исключить возвратный потенциал, чтобы нельзя было технически вернуть эти переоборудованные средства.

В.Путин: Инспекция нужна.

С.Лавров: Инспекция. И должны быть технические средства, которые нас убедят, что это переоборудование нельзя повернуть вспять и опять привести эти системы в ядерное исполнение.

Мы с 2015 года ведём разговор о том, чтобы убедиться в том, что Соединённые Штаты выполняют обязательства по этой конкретной проблеме. Пока результата нет. Предлагаемые нам технические решения не позволяют убедиться в том, что это всё не будет создавать возможность для возврата огромного количества боеголовок – более 1200 боеголовок вернулись бы в ядерный оборот. И, к сожалению, неоднократные российские предложения начать уже сейчас переговоры о том, как продлить Договор о стратегических наступательных вооружениях после 21‑го года, когда истекает первый срок его действия, не находят отклика со стороны Соединённых Штатов. Они лишь заявляют, что решение о судьбе Договора об СНВ пока не принято.

В общем, ситуация тревожная. И повторяю, что решение, принятое США по ДРСМД, конечно же, вызывает большую озабоченность во всём мире, прежде всего в Европе. Хотя европейцы пошли в фарватере американской политики, и все члены НАТО высказались с однозначной поддержкой позиции США, которые отказываются с нами обсуждать взаимные озабоченности и ограничиваются ультиматумом, с тем чтобы мы в одностороннем порядке предпринимали меры, без какого‑либо обоснования, представленного нам в доказательство голословных обвинений.

В.Путин: Спасибо.

Сергей Кужугетович, как Министерство обороны оценивает сложившуюся ситуацию? И какие у Вас предложения в этой связи?

С.Шойгу: Владимир Владимирович, несмотря на размытость формулировок, для нас очевидно, что помимо открытого НИРа по производству ракет средней и меньшей дальности мы наблюдаем уже не первый год реальное нарушение позиций Договора. Проще говоря, Соединённые Штаты приступили к изготовлению этих ракет и производству этих ракет.

В связи с этим у нас предложения по ответным мерам, заключающиеся в следующем.

Первое – это открытие НИРа и ОКРа в ближайшие месяцы по перепривязке или использованию пусковых установок морского базирования ракет «Калибр» в наземном варианте.

Второе – это открытие также НИР, переходящей в опытно-конструкторскую работу, по созданию наземных комплексов гиперзвуковых баллистических ракет средней и меньшей дальности.

Просим поддержать наше предложение.

В.Путин: Согласен. Мы поступим следующим образом. Наш ответ будет зеркальным. Американские партнёры объявили о том, что они приостанавливают своё участие в Договоре, и мы приостанавливаем. Они объявили о том, что они занимаются НИР и НИОКР и опытно-конструкторскими работами, и мы будем делать то же самое.

Согласен с предложениями Министерства обороны о начале работ по «приземлению» «Калибров» и открытии нового направления – создания гиперзвуковой ракеты наземного базирования средней дальности.

Вместе с тем хочу обратить Ваше внимание на то, что мы не должны и не будем втягиваться в затратную для нас гонку вооружений. И вопрос у меня к Вам такой: сможем ли мы провести эти работы в рамках имеющихся бюджетных назначений для Министерства обороны на 2019‑й и последующие годы?

С.Шойгу: Владимир Владимирович, мы рассмотрели детально этот вопрос, в ближайшие дни предложим корректировку бюджета 2019 года, которая позволит нам в рамках и ГПВ – государственной программы вооружения, и государственного оборонного заказа на 2019 год выполнить эту работу в объёмах тех средств, которые предусмотрены на этот год, без какого‑либо увеличения.

В.Путин: Без увеличения бюджета Минобороны.

С.Шойгу: Да.

В.Путин: Отлично.

В этой связи у меня к Вам ещё одна просьба. Мы регулярно проводим совещания в Сочи по исполнению гособоронзаказа, каждые полгода, с участием наших военачальников, командующих видами и родами Вооружённых Сил и с участием представителей промышленности.

Предлагаю начиная с этого года несколько изменить формат нашей работы. Я хочу посмотреть, как идёт работа по постановке на боевое дежурство наших новых комплексов: «Кинжал» – гиперзвуковой ракеты на воздушном носителе, «Пересвет» – боевого лазерного оружия, он тоже уже поступил в войска, «Авангарда», конечные испытания которого мы закончили, завершающие, и идёт уже производство на предприятиях в серии. Я хочу посмотреть, как идёт работа по производству «Сармата» и подготовка к его постановке на боевое дежурство.

Несколько дней назад Вы доложили мне о завершении ключевого этапа испытаний беспилотного многоцелевого и стратегической дальности подводного боевого оружия «Посейдон». Надо посмотреть, как идёт работа здесь.

И мы знаем о планах некоторых стран разместить оружие в космосе. Я хочу услышать о том, как будет купирована и эта возможная угроза.

Теперь ещё одна важная вещь, о которой я бы хотел сказать и в адрес Министерства иностранных дел, и в адрес Министерства обороны.

Мы многократно в течение многих лет постоянно ставим вопрос о проведении содержательных переговоров по разоруженческой тематике, причём практически по всем её аспектам. И за последние годы мы видим, что наши инициативы партнёрами не поддерживаются. Напротив, всё время изыскиваются какие‑то предлоги для демонтажа уже созданной системы международной безопасности.

В этой связи хотел бы подчеркнуть и прошу Министерство иностранных дел и Министерство обороны руководствоваться следующими соображениями. Все наши предложения, как и прежде, в этой сфере остаются на столе, двери для переговоров открыты. Вместе с тем прошу оба ведомства впредь не инициировать никаких переговоров по этой проблеме. Подождём, пока наши партнёры не созреют, для того чтобы вести с нами равноправный, содержательный диалог по этой важнейшей тематике и для нас, и для наших партнёров, да и для всего мира.

И ещё одно важное соображение, которое я хотел бы передать руководителям обоих ведомств. Исходим из того, что Россия не будет размещать, если такое оружие появится, ни в Европе, ни в других регионах мира, оружие средней и меньшей дальности, до тех пор, пока в соответствующих регионах мира не появится подобное оружие американского производства.

Я прошу и Министерство иностранных дел, и Министерство обороны внимательно наблюдать за тем, что будет происходить, и своевременно докладывать предложения по нашей реакции на происходящие события.

<…>