Президент России — официальный сайт

Документ   /

С основными докладами выступили глава Удмуртской Республики Александр Бречалов и руководитель Федеральной антимонопольной службы Игорь Артемьев, а также Министр экономического развития Максим Орешкин и губернатор Ульяновской области Сергей Морозов.

Участники заседания рассмотрели необходимые меры для достижения целей, сформулированных в Указе Президента от 21 декабря 2017 года № 618 «Об основных направлениях государственной политики по развитию конкуренции».

* * *

Стенографический отчёт о заседании Государственного совета

В.Путин: Добрый день, уважаемые коллеги!

Сегодня у нас первое заседание Госсовета после выборов Президента Российской Федерации.

Вы знаете, насколько масштабны задачи стоят перед страной. Они требуют максимально эффективно включиться в их решение, причём включиться всех: и гражданское общество, и бизнес, и органы власти должны вместе работать. И конечно же, требуются усилия всех субъектов Российской Федерации.

Справедливая и честная конкуренция – это базовое условие для экономического и технологического развития, залог обновления страны.

Тема нашего заседания – развитие конкуренции в стране. Хочу сразу сказать, это одно из ключевых направлений нашей работы. Без решения задач в этой сфере ничего мы с вами не сделаем, ни одна из задач достигнута быть не может.

Ещё раз подчеркну, что фундаментальная значимость конкуренции определена Конституцией России. И это направление одно из магистральных, как я уже сказал, для достижения целей, о которых было сказано в Послании.

Справедливая и честная конкуренция – это базовое условие для экономического и технологического развития, залог обновления страны, её динамичного движения вперёд во всех сферах жизни.

Начну с правового регулирования в этой области. В целом оно соответствует мировым стандартам. За последние годы приняты четыре пакета антимонопольных законов. Главное – обеспечить их надлежащую правоприменительную практику.

Пока, к сожалению, в сфере конкуренции немало случаев прямого игнорирования законов, особенно со стороны местных властей.

Считаю важнейшей задачей реализацию так называемых проконкурентных подходов в деятельности органов власти.

Смотрите, что у нас на практике происходит. В общем количестве нарушений антимонопольного законодательства со стороны федеральных органов власти в 2017 году число общих нарушений – 1,2 процента, а региональными и муниципальными органами власти – 98,8 процента. О чём это говорит: о том, что в стране должного значения этому не придаётся. Мы считаем, что это ерунда какая-то, что ничего страшного, надо порадеть родному человечку, условно говоря, своим фирмешкам – ГУПам, МУПам, я ещё об этом скажу.

На самом деле ущерб для экономики страны колоссальный. Мы его просто не ощущаем, не чувствуем, но он большой.

Сейчас ФАС готовит пятый законодательный пакет, но вместе с законодательством должна меняться и управленческая логика. Считаю важнейшей задачей реализацию так называемых проконкурентных подходов в деятельности органов власти.

Однако такие подходы, основанные на поощрении конкуренции, используются крайне редко. Причина в привычном, устоявшемся образе, стиле бюрократического мышления, в отсутствии стремления выстраивать выгодную и региону, и его жителям экономику государственного или муниципального заказа.

Проще, как я уже сказал, работать со своими ГУПами и МУПами, чем выбирать эффективных исполнителей на конкурентном рынке. Такие действия ведут к росту бюджетных расходов, консервируют отсталые производства и низкое качество продукции. В конечном итоге от этого страдают потребители, то есть граждане России.

Необходимо сформировать единый реестр государственного и муниципального имущества с полной информацией о правах на него, обременениях и целевом назначении.

Что особо отмечу: государственные структуры, компании с госучастием занимают те ниши, где мог бы работать малый и средний бизнес, фактически вытесняют его с рынков, монополизируют эти рынки. Как следствие, идёт процесс картелизации конкурентных сфер экономики, подрываются предпринимательская инициатива и стимулы к открытию своего дела.

Люди считают, что у них мало шансов пробиться на рынки, плотно занятые госпредприятиями и компаниями с госучастием, что трудно получить государственный или муниципальный заказ в честной, конкурентной борьбе. Ведь у государственных структур, компаний с госучастием совершенно другие лоббистские и финансовые возможности. И доступ к кредитам у них тоже намного проще. Да и технологии разыграть торги в свою пользу есть, их достаточно, и мы знаем, как они работают.

Для справки: в 2017 году возбуждено 675 дел об антиконкурентных соглашениях, из них 360 – о картелях. Это на восемь процентов больше, чем в предыдущем 2016 году, и лидерство здесь уже второй год подряд удерживает сфера строительства, кстати говоря.

Мы уже не раз обсуждали эти проблемы, принимали ряд решений, в частности о расширении доступа малого бизнеса и социально ориентированных НКО к выполнению государственных и муниципальных заказов и услуг. Видимо, этого недостаточно. Хотел бы услышать, как сейчас обстоят дела и какие конкретные меры планируется принять.

Хотел бы обозначить ещё одну важную проблему – тенденции к развитию регионального протекционизма. Мы наблюдаем его даже у тех регионов, которые находятся в передовиках. Это абсолютно недопустимо.

Необходимо также сформировать единый реестр государственного и муниципального имущества с полной информацией о правах на него, обременениях и целевом назначении и, пока идёт эта работа, активизировать выявление неучтённых или неэффективно используемых объектов недвижимости и земельных участков.

Тема тоже далеко не новая, но реальных подвижек здесь, к сожалению, пока не видно. В этой связи предлагаю на одном из Госсоветов подробно обсудить вопросы повышения эффективности управления государственным и муниципальным имуществом.

С 2015 года регионы приступили к реализации стандарта развития конкуренции, утверждённого Правительством Российской Федерации. Для ряда субъектов Федерации это стало реальным стимулом для поддержки конкуренции. Это так и есть, мы это видим. Но в целом по стране системных перемен к лучшему так и не произошло.

В декабре прошлого года вышел Указ, в котором содействие развитию конкуренции определено как приоритетное направление в работе органов власти, а Национальным планом на 2018–2020 годы обозначены конкретные отрасли и ожидаемые показатели развития конкуренции в них.

Все наши шаги по поддержке отраслей, компаний, в том числе в рамках импортозамещения должны поощрять эффективность, выпуск современных конкурентных товаров и услуг.

Полагаю, что такие же предметные ориентиры нужно определить для каждого региона – конечно, сделать это вместе с субъектами Федерации с учётом их особенностей и возможностей. Таким образом, у региональных команд появятся чёткие показатели по формированию конкурентной среды, а также обязательства по развитию частных предприятий на приоритетных для территорий рынках, в том числе новых, цифровых и так далее.

Хотел бы обозначить ещё одну важную проблему – тенденции к развитию так называемого регионального протекционизма. Мотивы таких действий понятны: регионы стремятся создать благоприятные условия для местных производителей, упростить им доступ на рынок.

Между тем, хочу, чтобы вы сейчас все услышали, местный производитель – это значит российский, не какой-то «квасной», это чрезвычайно важно. А мы наблюдаем такой региональный протекционизм даже у тех регионов, которые находятся в передовиках и показывают хорошие результаты развития. Это абсолютно недопустимо. Обращаю ваше внимание на это.

Согласен с тем, что можно и нужно использовать региональные преференции для поддержки бизнеса, а значит, для повышения занятости и доходов жителей, для пополнения бюджета. Однако одно дело, когда льготы равнодоступны всем, и совсем другое, когда создаются намеренно дискриминационные ограничения для предпринимателей из других регионов или вводятся запреты на ввоз товаров.

Это прямо противоречит принципу единства экономического пространства страны. Подобные тепличные условия для своих искажают, коверкают конкурентную среду.

Нужно смотреть на состояние рынков, учитывать перспективы спроса, чтобы эксклюзивные условия для проектов и инвесторов в одних регионах не оказывали негативное воздействие на развитие подобных предприятий в других субъектах.

Добавлю, что, получив искусственные преимущества, такие компании в долгосрочном плане, безусловно, и вы это прекрасно понимаете, будут терять свою эффективность и навязывать, вам же будут навязывать некачественные товары по завышенным ценам или услуги низкого уровня.

Хотел бы в этой связи подчеркнуть две принципиальные вещи.

Первое. Все наши шаги по поддержке отраслей, компаний, в том числе в рамках импортозамещения должны поощрять эффективность, выпуск современных конкурентных товаров и услуг, востребованных как на внутреннем, так и на внешнем международном рынке.

И второе. Нужно в целом смотреть на состояние рынков, учитывать перспективы спроса, чтобы эксклюзивные условия для проектов и инвесторов в одних регионах не сдерживали, не оказывали негативное воздействие на развитие подобных тоже успешных предприятий в других субъектах Российской Федерации.

Нужна честная, на совесть работа предпринимателей. Нельзя быть временщиками и заботиться только о собственном благополучии. Впереди у нас большие задачи, большие цели.

Здесь нужно искать и находить баланс, обеспечивать именно справедливую, равную конкуренцию. Убеждён, при грамотных управленческих подходах работы хватит всем.

Вновь повторю, для прорывного развития страны критически важно обеспечить экономические свободы, высокий уровень конкуренции. Да, от государства, от всех уровней власти здесь очень многое зависит. Но в формировании делового климата, культуры предпринимательства и практики честной конкуренции, конечно, огромную роль играет и сам бизнес.

Понятно, что прибыль – это для бизнеса главный и основной приоритет. Но это не должно достигаться любой ценой. И вы знаете, почему я говорю об этом сегодня, почему так важна ответственность бизнеса и перед людьми, и перед обществом? Так, нужна честная, на совесть работа предпринимателей. Нельзя быть временщиками и заботиться только о собственном благополучии. Впереди у нас большие задачи, большие цели.

Полагаю, что бизнес-сообщество понимает, насколько важен и его вклад в прорывное развитие страны. И ещё раз хочу обратиться ко всем: времени для раскачек у нас нет!

Слово Александру Владимировичу Бречалову. Пожалуйста.

А.Бречалов: Спасибо.

Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены Государственного совета, приглашённые!

Тема конкуренции крайне сложная и многоаспектная. Уже не первый год мы обсуждаем её на разных уровнях и мероприятиях.

Владимир Владимирович, в своём Послании Федеральному Собранию 1 марта этого года Вы отметили, что в стране накоплен значительный технологический потенциал. Он позволят совершить настоящий рывок в качестве жизни людей, модернизации экономики, инфраструктуры и государственного управления.

Мы полагаем, что важнейшим условием такого рывка является достижение высокого уровня конкуренции в ключевых сферах экономики. Конкуренция – это своеобразный ресурс. И пока, по нашему мнению, этот ресурс недоиспользован.

Важно в целом обеспечить конкурентный подход в государственном и муниципальном управлении при решении социально-экономических задач, активнее использовать для этого проектный метод. Он уже применяется при реализации приоритетных проектов, но необходимо внедрять его шире на всех уровнях власти.

В рамках подготовки доклада мы постарались комплексно подойти к проблеме развития конкуренции, в первую очередь изучили законодательство и пришли к необходимости синхронизировать программные документы. В результате выделены три уровня системы развития конкуренции.

Первый уровень – это Указ Президента Российской Федерации от 21 декабря 2017 года № 618 «Об основных направлениях государственной политики по развитию конкуренции». Он имеет стратегический характер, данным Указом утверждён Национальный план развития конкуренции на 2018–2020 годы, представляющий собой среднесрочный план развития конкуренции на федеральном уровне, и предусматриваются ключевые показатели по развитию конкуренции на ближайшие три года.

Второй уровень включает федеральную дорожную карту по развитию конкуренции в отраслях экономики и стандарт развития конкуренции в субъектах Российской Федерации. Национальным планом федеральному Правительству дано поручение в срок до 1 июля 2018 года утвердить планы мероприятий по развитию конкуренции в отраслях экономики Российской Федерации.

При этом указанные планы необходимо имплементировать в единую дорожную карту, утверждаемую Правительством. Единую дорожную карту также необходимо принять до 1 июля 2018 года и учитывать при этом актуализации стандарта развития конкуренции в субъектах Российской Федерации.

Третий уровень включает региональные планы мероприятий дорожной карты по развитию конкуренции в каждом субъекте Российской Федерации. В каждом регионе страны должны быть актуализированы действующие или приняты новые планы мероприятий, при этом они должны учитывать изменения, которые будут внесены в стандарт развития конкуренции.

Конечно же, регионы могут в инициативном порядке вносить изменения в свои планы с учётом Указа Президента № 618 и утверждённого им Национального плана до соответствующей корректировки на федеральном уровне стандарта развития конкуренции. Например, в Удмуртии в первоочередном порядке уже проведена работа по актуализации республиканских системных документов. Перечень приоритетных рынков дополнен направлениями, предусмотренными Национальным планом: это рынок дорожного хозяйства, сфера грузовых перевозок, ИТ-услуги, отрасль сельского хозяйства в целом.

Возвращаясь к системным документам, важно отметить, что региональные планы мероприятий по развитию конкуренции должны выполняться органами власти субъектов Федерации во взаимодействии с органами местного самоуправления. При этом муниципальные образования могут утверждать свои планы мероприятий, принимаемые во взаимодействии с органами власти субъекта. Периодически, но не реже чем каждые пять лет, должна осуществляться актуализация программных документов государственной политики по развитию конкуренции.

Отдельно хочу подчеркнуть, что для достижения целей Указа Президента и утверждённого им Национального плана, а также для реализации региональных планов мероприятий по развитию конкуренции должны быть предусмотрены стимулирующие, мотивационные меры для регионов, в том числе финансового характера. Наряду с этим должно быть предусмотрено применение санкций для должностных лиц субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, не обеспечивших достижения ключевых показателей по развитию конкуренции.

Но написать документы – это только полдела; как мы знаем, нужно изжить формальный подход к их реализации, имеющий место на всех уровнях. Например, реализация стандарта развития конкуренции в целом позволила сформировать единообразный подход органов власти к решению этой задачи, определить ряд результативных и эффективных мер по развитию конкуренции.

Но не всё так однозначно. Я скажу про свой регион. В Удмуртской Республике стандарт внедряется с 2015 года, и уже в первый год были реализованы практически все его составляющие. Более того, по отдельным рынкам за это время были достигнуты значительные результаты, а вернее значение показателей. К сожалению, на практике это не всегда означает повышение уровня конкуренции и эффективное развитие той или иной отрасли.

К слову, по итогам 2016 года Удмуртия занимает 22-е место в рейтинге регионов по реализации стандарта. Но порой формальные цифры не отражают реальное положение дел. Так, зачастую государственные и муниципальные учреждения просто переводятся в акционерные общества со 100-процентным участием государства. Формально ГУП или МУП закрыто, на бумаге показатель выполнен, а по факту ничего не изменилось.

В нашем регионе 138 организаций с государственным и муниципальным участием, и это не считая автономных и бюджетных учреждений. Их объём выручки в год – более 23 миллиардов рублей, а доход от управления имуществом в консолидированный бюджет республики они приносят лишь 15 миллионов рублей в год. Практически все предприятия, так сказать, планово убыточные. Думаю, комментарии здесь излишни.

Разумеется, есть и успешные примеры реализации стандарта как в нашем регионе, так и во многих других. Например, в Москве установлены льготы для частных образовательных организаций по аренде зданий, сооружений; создан портал поставщиков, интернет-площадка, на которой размещается информация обо всех закупках. В Липецкой области отменена плата за участие в областных ярмарках розничной торговли.

Также мы посмотрели, на каких принципах работают основные региональные рынки и в чём основные проблемы. Одна из самых острых проблем – государственная монополизация экономики, проще сказать – засилье государственных и муниципальных предприятий и нежелание приватизировать имущество.

Если обратиться к цифрам, то, коллеги, по данным Росстата, на конкурентных рынках действует более 300 тысяч организаций с государственным или муниципальным участием. Это очень весомая цифра. Выше я уже приводил пример ситуации с так называемыми ГУПами и МУПами в Удмуртии. Уверен, что аналогичная картина и в большинстве других регионов.

Ещё одна острая тема – это неготовность государственных заказчиков работать с малым бизнесом. Пока не будет чётких измеримых требований показателей, не получится избавиться от формального подхода. Мы знаем, как в настоящее время зачастую рисуется положительная статистика в части исполнения обязательной доли участия малого бизнеса в государственных закупках.

К этому вопросу стоит подойти с особым вниманием, ведь не стоит забывать, что Национальным планом предусмотрено увеличение к 2020 году доли закупок, участниками которых являются субъекты малого бизнеса и социально ориентированные некоммерческие организации, не менее чем в два раза по сравнению с 2017 годом.

В ходе подготовки доклада мы учитывали мнение и опыт ведущих бизнес-объединений страны, а также федеральных корпораций по развитию малого и среднего предпринимательства. Уже сейчас существует немало механизмов, способствующих упрощению доступа субъектов малого бизнеса на торги. Это, например, портал «Бизнес-навигатор МСП», разработанный корпорацией МСП, где помимо всего прочего любой предприниматель может получить доступ к планам закупок крупнейших компаний. Таких примеров много.

Более того, считаю, что необходимо утвердить специальные перечни товаров, работ и услуг, закупка которых для государственных и муниципальных нужд должна осуществляться только у субъектов малого бизнеса и только по прямым договорам, при этом путём проведения торгов, участниками которых являются субъекты малого бизнеса. Аналогично предусмотреть специальный перечень услуг, который будет закупаться только у социально ориентированных некоммерческих организаций.

Теперь резюмируя то, что нужно сделать субъектам Российской Федерации для преодоления основных проблем, препятствующих развитию конкуренции в регионах.

Первое. Нужно чётко сформулировать открытость региональной власти как основу любых изменений на территории. Это касается в первую очередь судьбы всех региональных, государственных активов. Пример из сферы дорожного хозяйства Удмуртии: предприятия отрасли с государственным участием мы объединяем в одно публичное акционерное общество и уже в этом году планируем реализовать более 50 процентов на открытом рынке. Ожидаем привлечь около трёх миллиардов рублей, которые планируем направить на ремонт сельских дорог. У нас очень много участков непроезжих дорог осенью и весной.

Каждое наше действие максимально открыто, вплоть до публикации в социальных сетях. В итоге для всех: для бизнеса, для граждан – все действия власти доступны и открыты, вплоть до конечного бенефициара. Реальное доверие бизнеса к власти является фундаментом для развития прозрачной и эффективной экономики.

Второе. Внедрение проконкурентных методов государственного и муниципального управления.

Третье. Что касается ГУПов и МУПов, они должны быть постепенно выведены с конкурентных региональных рынков. Мы считаем, что это, а также избавление от неэффективного госимущества должно быть сделано в ближайшие четыре года. Опять же на примере Удмуртской Республики: более 350 тысяч гектаров у нас не введено в хозоборот и не используется, более тысячи объектов де-юре являются бесхозными, но при этом бюджет платит за отопление, за обслуживание и так далее.

Четвёртое. Регионам необходимо актуализировать планы мероприятий по развитию конкуренции.

Пятое. После утверждения на федеральном уровне ключевых показателей развития конкуренции субъекты Российской Федерации должны определиться с отраслями региональной экономики, по которым они принимают обязательства по достижению данных ключевых показателей, и строго соблюдать их. Речь идёт о минимальной доле присутствия организации частной формы собственности в отраслях, в той или иной отрасли экономики. Очень надеюсь, что данный Госсовет и принятые по его итогам решения станут отправной точкой в реальном изменении ситуации с уровнем конкуренции в стране.

Спасибо за внимание.

В.Путин: Спасибо.

Артемьев Игорь Юрьевич, пожалуйста,.

И.Артемьев: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые участники заседания Госсовета!

Александр Владимирович Бречалов рассказал о трёх уровнях формируемой в России системы поддержки конкуренции. Могу лишь заметить, что заложивший основы конкуренции в нашей стране Указ № 618 соответствующим подпунктом «о» пункта три требует назначения для регионов и для федеральных органов власти измеримых параметров.

Соответственно в связи с этим Правительство Российской Федерации разработало единую отраслевую программу развития конкуренции в нашей стране – это министерские программы, которые будут утверждаться Правительством.

Хотел бы доложить, что эта программа внесена в Правительство уже около двух недель назад, досрочно, и содержит программы всех министерств – от Минэнерго до Минздрава. Для регионов много раз делались попытки для того, чтобы сформулировать такие решаемые задачи. В частности, постановлением Правительства от 2009 года № 691 ставилась такая задача, распоряжением Правительства № 2529 от 2012 года, и, наконец, как, Владимир Владимирович, Вы сказали, в 2015 году распоряжением Правительства № 1738 утверждён стандарт развития конкуренции.

Как уже говорилось, существенных результатов, к сожалению, достигнуто не было. В связи с этим самая главная задача – сформулировать эти показатели. И хотел бы о них сказать более подробно.

Во-первых, для того чтобы это были те показатели, на которые губернаторы и органы местного самоуправления могли влиять, мы соответствующие методические подходы очистили от федеральных компаний, систем естественных монополий. И это будут те компании, которые находятся в ведении и возможностях губернаторов и органов местного самоуправления.

Кроме того, хотел бы сказать, что те методики, которые предполагаются в соответствии с предлагаемыми сегодня решениями, которые должны дать чёткие формулы подсчёта тех или иных цифровых показателей, должны вступить в силу 1 января следующего года.

Соответственно, следующие годы, 2019, 2020 и 2021 годы, будут периодами исполнения этих показателей, а методики должны быть утверждены Правительством Российской Федерации до 1 декабря сего года.

Ещё один очень важный момент: все регионы у нас очень разнообразны, поэтому из всего количества показателей, которых оказалось в результате и окажется 42, можно выбрать 80 процентов показателей. У кого-то нет портов, кто-то не может заниматься по понятным климатическим условиям аквакультурой, поэтому делается этот люфт. Вы сами выверите те 80 процентов показателей, которые являются для вас доступными.

Сами показатели начинаются в презентации. Я по ней буду идти и называть соответствующие слайды. Начинаем мы с социальной сферы. Впервые предлагается показатель в 10 процентов в самых таких серьёзных вопросах социальной сферы, как, например, рынок социальных услуг инвалидам и престарелым гражданам. Нужно достигнуть показателя в 10 процентов. И отдать, наверное, эти рабочие места и финансовые ресурсы прежде всего организациям так называемого третьего сектора, о чём уже говорилось сегодня.

Все хорошо знают, что инвалиды лучше всего помогают другим инвалидам, диабетики лучше всего знают, как помогать диабетикам. Это уже давно известная истина в мире, но, к сожалению, у нас в основном это всё финансируется из бюджета мимо этих организаций. Этим занимаются пресловутые ГУПы, МУПы и другие организации.

Или, скажем, рынок услуг розничной торговли лекарствами. Мы проводили большое аналитическое исследование для того, чтобы эти параметры сформулировать. Они являются такими средними по регионам: где-то может быть цифра 90 процентов, в одном из регионов, а у кого-то может быть ноль. Поэтому если возникает какая-то цифра в 20–30 процентов, как, скажем, в предыдущем случае, то это означает, что мы выбрали такой охранительный вариант всё-таки для регионов, достаточно осторожный.

Так вот, предлагается, чтобы все регионы достигли минимального, подчёркиваю – минимального показателя в 60 процентов. Повторяю, что есть регионы со 100 процентами, это речь идёт об аптеках, фармацевтическом обороте. Есть регионы, где опять же этим занимаются один-два ГУПа или просто даже вообще один ГУП.

Или, скажем, рынок медицинских услуг. Я хотел бы здесь небольшую поправку предложить вашему вниманию. У нас изложено в документах, что это 10 процентов от рынка обязательного медицинского страхования. Но после дополнительных консультаций, которые мы проводили уже до последних дней с уважаемыми губернаторами, стоит написать не про рынок ОМС, а всё-таки про весь рынок медицинских услуг. Это будет более правильно.

Если дальше мы обратимся к седьмому слайду, то мы увидим такие же реформы в образовании: попытка создания во многих регионах первых частных дошкольных образовательных учреждений, учреждений среднего образования, среднего специального образования, высшего образования и так далее. В частности, на рынке услуг отдыха и оздоровления детей тоже лучше, если будут не ГУПы, а в том числе на базе тех же пионерских лагерей, как это создано во многих уже регионах, чтобы это были частные организации.

Об агропромышленном комплексе. Уже много было решений Правительства о необходимости дополнительных усилий по получению независимости, прежде всего в отношении семенного фонда для нашего сельского хозяйства. Мы очень зависимы от огромных транснациональных корпораций.

Здесь необходимо развивать такие услуги на рынке племенного животноводства – 20 процентов, на рынке соответствующих лабораторных исследований для выдачи ветеринарных сопроводительных документов, на рынке семеноводства – здесь везде по 20 процентов. Это первые шаги, но этим, безусловно, надо заниматься.

Строительный комплекс. Здесь очень важно, что строительные объекты капитального вложения, предполагается, что самими частными подрядчиками будет исполняться примерно 80 процентов работ. Мы в большинстве своём живём в Москве, поэтому здесь частных компаний очень много, а во многих регионах это опять ГУПы, и это совсем неправильно в XXI веке.

Или, скажем, если говорить прямо о жилищном строительстве, то там примерно такая же картина и показатели тоже 80 процентов. В дорожном строительстве – это тоже 80 процентов. В архитектурно-строительном проектировании предлагается тоже 80 процентов, и в кадастровых землеустроительных работах тоже 80 процентов.

Это важные показатели, но здесь нужно сделать одну оговорку. У Москвы есть одна особенность, я имею в виду Федеральный закон «О реновации», который надо учесть. Соответствующий подсчёт этого коэффициента нужно будет производить без учёта этого закона.

Рыбохозяйственный комплекс. Наша продовольственная безопасность – вылов биоресурсов. Надо, чтобы именно российские подрядчики вылавливали 80 процентов биоресурсов в наших морях. Это действительно тоже имеет огромное значение для национальной безопасности. Надо иметь 80 процентов переработки последующей, потому что сегодня это значительно меньше.

Товарная аквакультура – 80 процентов.

И следующий элемент – это уже недропользования местного значения. Здесь тоже щебёнка, песок и другие общестроительные материалы должны передаваться российским компаниям, и таких частных компаний должно быть 80 процентов, что предлагается.

Жилищно-коммунальное хозяйство, теплоснабжение – 20 процентов.

Благоустройство городской среды, уборка территорий, клининг и так далее – 20 процентов.

Выполнение работ по содержанию жилого фонда. Здесь нужно будет чуть-чуть подработать формулировку, но тоже 20 процентов.

И, собственно, по коммунальным отходам тоже надо будет сделать небольшое замечание в этом варианте, но оставить ту же цифру – 20 процентов.

В электроснабжении. Купля-продажа электроэнергии – 50 процентов, иные конкурентные рынки в сфере энергетики – 30. Если брать такую сферу здесь же, как газоснабжение, то, например, поставка сжиженного газа в болонах для населения, что в основном селяне приобретают, – это 50 процентов.

Хотел бы отметить, что мы хотели ещё поставить такой же коэффициент в отношении обеспечения приборами учёта для газотранспортного оборудования, домового имеется в виду: это те счётчики, которые ставятся на входы в домах. Многие губернаторы обратили наше внимание на то, что делается врезка непосредственно в газовую трубу. Дело это очень ответственное. Если мы вовремя не заметим, что давление в газовой системе дома растёт, это может привести к соответствующим взрывам, поэтому этого показателя мы испугались и предлагаем сегодня на этом этапе снять.

Собственно, дальше транспорт, который имеет огромное значение для нашей страны. Предполагается, что социальные перевозки в соответствующих городах должны иметь не меньше, чем 20 процентов.

Опять же картина очень пёстрая: где-то, во многих регионах, уже 30, 50 и даже более процентов покупают частники, возят по сложным контрактам и в дождь, и в снег, и в грязь. Собственно, не возникает каких-то особых кризисных ситуаций. А есть регионы, где один «Пассажиравтотранс» на целый город или муниципальное образование, соответственно понятно, как это всё работает. Из бюджета не хватает денег для того, чтобы содержать всю эту организацию. Легковое такси, соответствующие услуги по перевозке пассажиров и багажа – 70 процентов и так далее.

В промышленности после приватизации, которая проводилась в отдельных отраслях, которые мы брали, в общем, показатели будут вам понятны: это лёгкая промышленность (70 процентов), и для строительства очень важные производства бетона и кирпича (тоже по 70 процентов), производство древесины (тоже 70 процентов). Это показатель для многих регионов. Нужно существенные усилия прилагать для того, чтобы этого достигнуть.

У нас всё более-менее неплохо в системе Интернета и информационных коммуникаций, но не везде. Поэтому 98 процентов услуг широкополосного доступа в сети Интернет должны оказывать, мы думаем, частные компании.

Мы думаем, что даже в таком трудном деле, как ритуальные услуги – у нас записаны «похоронные», но более правильно написать «ритуальные», – нужно, чтобы 20 процентов этих услуг оказывали частные компании.

Розничная продажа нефтепродуктов, я подчёркиваю – без федеральных компаний, о чём я уже говорил, – 90 процентов, рынок наружной рекламы – 100 процентов. Достижение этих показателей, конечно, приведёт к очень серьёзным возможностям для малого бизнеса, и мы предлагаем в дополнение к тем мерам, которые есть в законодательстве о госзакупках, добавить ещё такую важную вещь, как реестр видов работ, которые отдаются только малым компаниям.

Заборы красить должны в России только малые компании, осуществлять клининг или выворачивать лампочки тоже, наверное, они могут, и они прекрасно с этим справляются. Сегодня, к сожалению, во многом это не так.

Фонд поддержки малого бизнеса, уже упомянутый, провёл здесь очень большую работу и по поддержке, и по формированию реестра малых компаний. Но мы отмечаем, что дробятся большие компании и даже эти маленькие подряды пытаются подтянуть под себя.

Хотел бы буквально два слова сказать о самих органах власти, которые здесь широко представлены. Во-первых, Указ Президента требует от всех нас организовать так свою работу, чтобы за три года количество правонарушений в сфере конкуренции самих органов власти сократилось в два раза. А, как уже говорил Владимир Владимирович сегодня, 98 и более процентов – это региональные нарушения на сегодняшний день. И один из элементов этой работы – это превентивные меры.

Например, когда готовятся соответствующие акты на федеральном уровне, мы считаем, что в рамках оценки регулирующего воздействия, которое организует и проводит Министерство экономики, необходимо задавать вопрос, как влияет на конкуренцию тот или иной нормативный акт, чтобы потом не пришлось его отменять, таким образом, прерывать какую‑то работу и осуществлять дискриминацию компании по факту органами власти.

И, собственно, одна из последних тем, она достаточно новая для ФАС ‒ это так называемая тарифная дискриминация. Сегодня в одном и том же регионе в сопоставимых технологических условиях тариф может отличаться, например, для разных водоканалов больше чем в 10 раз. То же самое касается таких сфер, как водоотведение, электро- и теплоснабжение и так далее.

В каких условиях работают компании и живут граждане, если в соседнем районе в 10 раз выше тариф на 1 кубометр воды или, скажем, на 1 гигакалорию тепла? Сейчас подготовлены эталоны в Правительстве, для того чтобы выровнять эту ситуацию, эта работа сейчас завершена практически. Я могу сказать, что сейчас идёт выравнивание, и это очень важно.

Владимир Владимирович, Вы сказали о картелизации. Хочу сказать, что это примерно два процента ВВП сегодня. Картели сегодня действительно захлестнули экономику. Сейчас по Вашему поручению разработан специальный план борьбы с картелями, я думаю, что будут результаты.

Таким образом, завершая своё выступление, хотел бы сказать, что Конституция Российской Федерации (статьи 8 и 34), Указ Президента заложили фундаментальные основы развития конкуренции в нашей стране; 13 правительственных отраслевых актов, объединённые в один акт, будут приняты в ближайшее время и будут, по сути дела, серьёзными отраслевыми реформами по каждой отрасли.

Новый стандарт развития конкуренции и цифровые значения ‒ это большой и амбициозный план, который, собственно, и является в хорошем смысле национальным планом развития конкуренции в нашей стране.

В.Путин: Спасибо большое.

Ульяновская область, Морозов Сергей Иванович, пожалуйста.

С.Морозов: Уважаемый Владимир Владимирович!

С учётом того, что мы достаточно давно и вполне профессионально работаем по развитию конкуренции, на мой взгляд, вполне успешно внедрили стандарт развития конкуренции, позвольте внести сразу несколько предложений.

Первое. Сегодня перед нами стоит достаточно большое количество вызовов. И один из серьёзных и глубоких ‒ это тарифная политика. Значительный объём разногласий с регулирующими органами, завышение или занижение тарифов, их непрозрачность, коррупционные проявления ‒ всё это связано с расширенной трактовкой и неадекватным применением принципа баланса экономических интересов производителей и потребителей.

Вместе с тем сбалансированные и стабильные цены и тарифы на услуги инфраструктурного сектора являются одним из ключевых инструментов государственного регулирования, а это позитивно влияет на снижение макроэкономической неопределённости и служит фактором устойчивого экономического роста.

Что, на мой взгляд, Владимир Владимирович, нужно сделать? Необходимо существенно доработать проект федерального закона об основах государственного регулирования цен и тарифов с целью более конкретного развития правовых регуляторных механизмов. В нём всё очень и очень расплывчато на сегодняшний день.

Считаю, что мы должны провести глубокую проверку обоснованности расчётов тарифов. Тогда нам удастся прекратить любые политические спекуляции в этой сфере, снизить градус напряжения и недовольства. Поэтому предлагаю ввести институт независимого и публичного аудита всех решений по тарифам, такое своеобразное ОРВ.

Кстати, мы уже у себя в регионе пошли по этому пути. Устанавливаемые в регионе тарифы с этого года проверяются независимым центром мониторинга и контроля за ценообразованием.

Кроме того, следует значительно повысить роль и полномочия общественных советов потребителей.

Владимир Владимирович, надо превратить этот институт в мощный инструмент общественного контроля. Для этого следует формировать их исключительно при региональных общественных палатах, а не при тарифных органах.

Кроме того, предлагаем наделить такие советы правом вето на любые решения по изменению тарифов. Безусловно при этом надо чётко прописать и порядок формирования этих советов, чтобы они не стали проводниками недобросовестного поведения отдельных игроков на рынке.

Второе, мы уже используем различные инструменты стимулирования реального сектора экономики в нашей стране. Но большинство из них, Владимир Владимирович, бюджетные, при этом слабо задействуется ресурс самих компаний, ресурс коопераций между различными уровнями и сегментами бизнеса, не выстраивается целостная экосистема взращивания от стартапов до национальных чемпионов. В докладе рабочей группы на это обращается особое внимание.

Действенным инструментом, на мой взгляд, будет установление показателей качества закупочной деятельности для крупных субъектов и естественных монополий и предприятий, причём как с госучастием, так и пользующихся государственными средствами, например, по госзакупкам.

Это могут быть такие индикаторы, как прирост объёма закупок у субъектов малого и среднего предпринимательства, увеличение количества участников закупок из числа субъектов малого и среднего предпринимательства или увеличение количества поставщиков из числа субъектов малого и среднего предпринимательства. И тогда вокруг таких крупных предприятий возникнут цепочки поставщиков, в том числе и из числа малых предприятий и индивидуальных предпринимателей. Могу привести в пример наш регион – вокруг «Авиастара», на котором Вы много раз были, и вокруг Ульяновского автомобильного завода и крупных иностранных компаний.

Сейчас создаётся специализированный центр компетенций. Было бы целесообразно, на мой взгляд, сформировать специальные меры стимулирования крупных предприятий, для того чтобы они выделяли отдельно производственные циклы в самостоятельные малые предприятия.

И, третье, согласен с Артемьевым, считаю, что особое внимание мы должны уделять тем секторам экономики, где исторически велика роль государства: это коммунальный комплекс, социальное обслуживание, образование, здравоохранение, культура.

Исследования показывают, что именно здесь минимальный уровень конкуренции. Но делать там что‑то надо очень и очень осторожно, хорошо всё просчитав. В связи с этим предлагаю, Владимир Владимирович, разработать отдельную программу развития конкуренции для этих рынков. Те меры и действия, которые сегодня предпринимаются, пока не дают ожидаемого эффекта, не способствуют повышению разнообразия и качества предоставляемых услуг.

И в завершение хочу ещё раз, Владимир Владимирович, подчеркнуть, что стандарт развития конкуренции стал одним из ключевых инструментов формирования конкурентной политики на региональном уровне. В то же время Вами, Владимир Владимирович, в Послании Федеральному Собранию поставлены новые задачи по развитию экономики конкуренции.

Предлагаю провести работу по актуализации стандарта и включить в него мероприятия, направленные на развитие производительности труда, открытие высокотехнологичных, а также модернизацию текущих производств и как результат снижение издержек производства.

В.Путин: Спасибо большое.

Орешкин Максим Станиславович, пожалуйста.

М.Орешкин: Спасибо большое.

Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые участники заседания Госсовета!

Для устойчивого сильного экономического роста необходимо два фундаментальных условия: макроэкономическая стабильность и наличие здоровой конкурентной среды. Если с макроэкономической стабильностью у нас всё в порядке, то в вопросах конкуренции мы, конечно же, серьёзно отстаём.

Какие факторы искажают конкуренцию? Первое, о чём сегодня уже говорилось, ‒ это государственное регулирование. Механизмами искажения здесь единого экономического пространства могут быть, например, особые условия доступа к государственным закупкам, точечное выделение госсубсидий, особое расположение контрольно-надзорных органов или, например, формирование для отдельных компаний на конкурентных рынках специальных законодательных условий, например, пониженных налоговых ставок, гарантий неизменности налоговых условий в будущем и многого другого.

Здесь, например, при использовании такого инструмента, как специальный инвестиционный контракт, важно придерживаться принципа неискажения конкуренции. Вы, Владимир Владимирович, именно такую задачу ставили на Санкт-Петербургском форуме в прошлом году. Здесь мы совместно с ФАС выступили с инициативой о включении представителя службы в соответствующую межведомственную комиссию для оценки угрозы для конкуренции при рассмотрении таких контрактов. Дмитрий Анатольевич нашу инициативу поддержал.

Кроме того, и об этом говорил Игорь Юрьевич, считаем возможным добавить в механизм оценки регулирующего воздействия обязательную процедуру оценки влияния на конкурентную среду.

В целом в рамках вопроса распределения субсидий или применения других механизмов государственной политики нам необходимо максимально отходить от тех инструментов, где решение принимается чиновниками, и переходить к прозрачным механизмам, которые поддерживают конкуренцию как внутри отраслей, так и между отраслями.

Хорошим признаком эффективности господдержки является признак выхода поддерживаемого предприятия на глобальные рынки. Об этом Вы также говорили во вступительном слове. Считаю, что нам во все меры государственной поддержки надо вводить критерии присутствия получателя на внешних рынках. Такой подход в своё время во многом обусловил переход таких экономик, как Япония и Корея, в группу стран с высокими доходами.

Второй фактор искажения конкуренции ‒ это прямое вмешательство государства в те или иные рынки. Во вступительном слове, и сегодня уже об этом было много сказано, Вы говорили о проблеме унитарных предприятий. Я бы ещё отметил вопрос роста общей доли государства в экономике, в том числе за счёт крупных компаний, которые расширяют сферы своей деятельности.

В прошлом году, по оценкам экспертов, доля государства у нас опять выросла и вплотную приблизилась к отметке в 50 процентов. В своём Послании Вы поставили цель по росту доли малого и среднего бизнеса ВВП до 40 процентов. Очевидно, что без значительного снижения доли государства этого уровня достичь будет просто невозможно.

Третий фактор искажения конкуренции ‒ это распределение финансового ресурса в экономике не по принципам наибольшей эффективности получателя. Во многом рост госсектора, о котором мы говорим, в последние годы финансируется кредитными ресурсами, и проблема здесь в том, что значительный рост долга госкомпаний и компаний с государственным участием далеко не всегда сопровождается ростом их прибыли.

Это говорит о недостаточной эффективности инвестиций и значительных рисках для государства в будущем. В долг таким компаниям, начиная с определённого уровня долговой нагрузки, дают исключительно по причине того, что за их спиной стоит казна.

Также необходимо вспомнить и о проблемах банковской системы, где, например, за последние годы у ряда банков, даже уже находящихся в процедуре санации, активы росли на сотни миллиардов рублей. А это означает, что эти деньги вместо эффективных компаний реального сектора экономики получал кто‑то другой. То, что такая практика постепенно сходит на нет, это, конечно же, положительный вклад в развитие экономики.

Четвёртый фактор ‒ это теневая экономика. Разница в налогообложении из‑за уклонения от уплаты ‒ это очень серьёзный фактор искажения условий конкуренции. Сформировавшийся в последние годы тренд на рост прозрачности должен быть однозначно продолжен, и, конечно, большую поддержку здесь открывают возможности использования новых цифровых технологий.

Знаете, зачастую ограничения конкуренции происходят из благих намерений: договорился с какой‑нибудь компанией, создал ей тепличные условия, избавил от конкурентов лет на десять. Она в ответ проинвестировала ‒ и пожалуйста, может демонстрировать быстрый результат.

Однако надо понимать, что за краткосрочным положительным эффектом часто следуют долгосрочные и негативные последствия. Из-за переориентации спроса могут закрываться более эффективные предприятия, а потребитель остаётся на долгий срок с не самой качественной продукцией по высокой цене.

Завершая своё выступление, повторюсь: создание здоровой конкурентной среды является базовым фундаментальным условием для достижения поставленных целей и по росту доли малого и среднего бизнеса, и по повышению производительности труда, и по росту ненефтегазового экспорта, и, как результат, в целом по обеспечению высоких темпов экономического роста.

Спасибо.

В.Путин: Спасибо большое.

Коллеги, прошу вас, кто хотел бы высказаться? Пожалуйста.

О.Кожемяко: Глубокоуважаемый Владимир Владимирович!

Хотелось бы немножко о Дальнем Востоке.

В целях, поставленных Вами и Правительством Российской Федерации, по развитию Дальнего Востока, привлечению и закреплению квалифицированных кадров хотелось бы осветить вопрос, касающийся низкой конкурентоспособности и неравных условий, в которых находятся строительные организации, работающие в условиях Крайнего Севера или местностях, приравненных к ним. Это на примере Сахалинской области.

Согласно Федеральному закону о «северах» организация обязана выплачивать лицам северные льготы и надбавки в виде повышающего коэффициента на заработную плату, районного коэффициента, дополнительных дней к отпуску, сокращённой рабочей недели для женщин, оплаты проезда к отпуску членам семей туда и обратно. Это, как правило, составляет от 20 до 25 процентов от сметной стоимости объектов, которые строятся на территориях Крайнего Севера.

При проведении конкурсных процедур компании, зарегистрированные на материке, кто не имеет и не является обладателем этих льгот и зарегистрирован на других территориях, демпингуют на сумму до 25 процентов при конкурсе на строительный подряд, выигрывают тендеры и нанимают мигрантов.

Таким образом, местные строительные производители лишаются возможности использовать свой потенциал и находятся в неравных условиях. Они вынуждены в этом случае держать маленькие инжиниринговые группы и в случае выигрыша конкурса также набирать мигрантов, с тем чтобы не платить эти льготы, не платить северные коэффициенты, потому что они уже в цене ушли вниз и возможностей выплатить и гарантий у них нет.

В результате сахалинские предприятия ‒ это касается не только нашего региона, это касается всех регионов, которые имеют территории, приравненные к районам Севера, ‒ остаются в неконкурентных условиях, что не позволяет формировать ни привлечение новых кадров, ни закрепление людей, ни высокую заработную плату.

И в итоге получается, что сегодня ‒ на примере Сахалинской области ‒ у нас весь рынок труда в строительной сфере процентов на 70 состоит из мигрантов ‒ на 500 тысяч населения 50 тысяч мигрантов, которые работают в этой сфере.

Исходя из этого мы подготовили предложения, которые проработали с общественными организациями. Они бы позволили нам сегодня решить вопросы, связанные с привлечением кадров, повышением заработной платы, участием и созданием квалифицированных организаций, работающих и понимающих специфику регионов, где есть своя снеговая нагрузка и сейсмика, и решить задачи, поставленными Вами в Послании 1 марта этого года, об увеличении количества сдаваемого жилья, социальных объектов, о развитии Дальнего Востока.

Поэтому прошу Вас дать поручение соответствующим организациям проработать этот вопрос и, соответственно, создать равные конкурентные условия для предприятий строительной отрасли, работающих в условиях Крайнего Севера.

В.Путин: Спасибо.

Пожалуйста, Сергей Михайлович.

С.Миронов: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены Государственного совета, участники заседания!

Для партии, которую я имею честь возглавлять, для «Справедливой России», очевидно: создание реальной конкурентной среды в российской экономике ‒ это в первую очередь вопрос доверия общества качеству власти и, конечно, вопрос качества жизни и благополучия каждого гражданина. Хотел бы коротко остановиться на трёх сферах с точки зрения развития в них конкуренции, которые особенно чувствительны для наших граждан.

Первое ‒ это рынок социальных услуг. Государство допустило коммерческие структуры и некоммерческие организации (НКО) к оказанию социальных услуг населению. Однако преимущество прежде всего бюджетного финансирования остаётся по‑прежнему за региональными госструктурами. То есть равные условия конкуренции на рынке социальных услуг ещё не созданы.

Конкуренция на рынке социальных услуг идёт не за потребителя, а за ресурсы, за бюджетные деньги и различные гранты фондов. Антимонопольное законодательство на социальные услуги пока не распространяется. Поэтому на этом рынке действуют два принципа ‒ «дёшево и сердито» и «хорошо, но дорого», ‒ которые почти не пересекаются.

Если посмотреть на тарифы, по которым социальные службы оказывают соответствующие услуги, то в одних случаях они бывают достаточными, в том числе и для привлечения негосударственных структур, а в других ‒ нет. Часто реальные издержки НКО превышают тарифы от двух до шести раз. Если сбалансировать тарифы, то перспектива создания конкурентного рынка социальных услуг, конечно же, есть, надо лишь устранить правовые, экономические, организационные и административные барьеры, препятствующие вхождению на этот рынок новых поставщиков.

По нашему мнению, все бюджетно-социальные учреждения надо последовательно переводить в автономные некоммерческие организации, и пусть они на равных конкурируют с НКО, с коммерческими структурами, с индивидуальными предпринимателями, а возможно, и между собой.

Уверен, что НКО привнесут на этот рынок социальную ответственность и порядочность, а коммерческие структуры в свою очередь ‒ конкурентность, деловитость, организованность и технологичность. Развивая конкуренцию на рынке социальных услуг, у региональных властей достаточно рычагов контроля за качеством государственного внимания к судьбам пожилых, больных и неимущих.

Вторая сфера ‒ это аптечные сети. Аптечная сеть растёт, количество аптек за 2017 год по сравнению с 2016 годом выросло на 6 процентов. Это весомая цифра, особенно в современных условиях экономической ситуации. Растёт и доля негосударственного сектора ‒ за прошлый год в натуральном выражении на 13 процентов. Всё как бы в пользу конкуренции.

Но цены на лекарственные препараты, не контролируемые государством, продолжают расти. Цены на препараты, не входящие в перечень жизненно необходимых, но продающиеся без рецепта, только за первое полугодие 2017 года выросли на 7,6 процента, то есть вдвое быстрее уровня инфляции.

Первая причина этого ‒ аптеки крайне неравномерно распределены по территории страны.

Вторая причина ‒ в городах-миллионниках, как правило, появление новых аптек практически исключено. Такие города плотно покрыты несколькими дискаунтерами, и войти на рынок другим крайне сложно, если вообще возможно. Аптек много, но монополия была и есть.

Третья причина. Картельные соглашения при получении заказов для государственных и муниципальных нужд на фармацевтическом рынке более 13 процентов от общего числа выявленных картелей, второе место после строительства.

Сейчас Правительством активно обсуждается возможность выхода на фармрынок продуктового ритейла. С одной стороны, это должно привести вроде бы к ужесточению конкуренции, но как быть с контрафактом?

Сейчас доля контрафакта на этом рынке оценивается в 7,4 процента, что составляет без малого 70 миллиардов рублей. Но если ритейлеры получат возможность продавать лекарства, эта доля может существенно вырасти.

На разных рынках условия конкуренции разные. Даже в странах Евросоюза аптечная сеть неконкурентна, поэтому цены практически на все лекарства там утверждаются ежегодно. Думаю, нам также необходимо пересмотреть ценовую политику на лекарственные препараты, а не изобретать новые схемы конкуренции.

И третья сфера ‒ строительный рынок. За разговорами о конкуренции на этом рынке идёт неприкрытая картелизация, распределение подрядов между своими под маской конкурсных процедур. Это настоящий бич отрасли, особенно на региональном уровне.

По данным Федеральной антимонопольной службы, строительный комплекс лидирует по количеству картельных соглашений при получении подрядов для государственных и муниципальных нужд, более 24 процентов от общего числа выявленных картелей.

Более того, по информации Национального объединения строителей, в отдельных регионах до 95 процентов строительного рынка может занимать одна компания, монополия которой основана на отношениях с региональной властью. По данным Министерства строительства, большинство застройщиков, а именно 98 процентов, строят только в своём, так сказать, домашнем в кавычках, федеральном округе.

Создание институтов саморегулирования отрасли тоже не привело к оживлению конкуренции, скорее, наоборот. На практике многие региональные ассоциации стали напоминать средневековые цеха, превратились в регалии и средства монополистического контроля регионального строительного рынка, препятствующие появлению на нём внешних игроков. В связи с этим считаем, что стандарт развития конкуренции в субъектах Российской Федерации требует доработки.

Необходимо прописать, что среди участников конкурсов на государственные, муниципальные и строительные подряды должно быть не менее одной компании из другого субъекта Федерации и одной компании из другого федерального округа. Это станет надёжным средством от отраслевой автаркии и непрозрачности на региональных рынках.

И в заключение. Для развития конкуренции и определения приоритетных задач по созданию конкурентной среды в экономике мы, безусловно, должны опираться и на комплексные общесистемные положения Указа Президента Российской Федерации об основных направлениях государственной политики по развитию конкуренции и на многочисленные федеральные, региональные программы по развитию конкуренции, но и обязательно учитывать отраслевую специфику работы в этой отрасли.

При этом почти для всех отраслей экономики действует так называемые спросовые ограничения развития конкуренции, имея в виду уровень платёжеспособности населения, который, как известно, к сожалению, крайне невысок. Кроме того, мешает созданию конкурентной среды в экономике регионов и ограничения здоровой и честной партийной политической конкуренции. Но эта тема, очевидно, другого отдельного совещания.

Спасибо за внимание.

В.Путин: Бурятия, пожалуйста.

А.Цыденов: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Одним из условий обеспечения конкуренции является, на мой взгляд, согласованность законодательства о конкуренции и бюджетного законодательства. Чем более конкурентные торги, тем больше у нас участников, споров, исков, жалоб, в том числе в ФАС, и мы уходим с торгами на несколько месяцев.

У нас как дамоклов меч над всеми госзаказчиками висит 1 января. Если деньги не освоены на 1 января, соответственно они снимаются. Волей-неволей хочется, чтобы был подрядчик, в котором ты уверен, что он это сделает.

Если рынок открытый, а он открытый, если идёт в рамках конкурентной борьбы затяжка в заключении контрактов, хотелось бы, чтобы сдвижки, которые вызваны этим рассмотрением, соответственно учитывались при сроках в том числе и финансирования. И были бы правила, которые предусматривали возможность и после 1 января финансировать заключённые и действующие контракты. Сейчас правила есть, но они достаточно жёсткие, то есть они доказательные – как докажешь, называется. Первый вопрос.

И второй – это по отдельным сферам. Пример, у нас на Севере 100 процентов МУПов и ГУПов ликвидировано в сфере ЖКХ, нет ни одного. Соответственно с индикатором Минстроя 100 процентов теплоснабжающих организаций передано в концессию. Первый год прошли, в итоге при норме 45 дней запаса угля по факту было не более 10 в среднем в год.

Мы каждую тонну угля сами, правительством, сопровождали от шахты, от разреза, потому что частники, которые пришли, собирают с граждан плату за тепло, услуги постфактум, а платить уголь, транспортировку и всё остальное им нужно по предоплате. Денег у них нет.

Абсолютно все расписались в том, что «мы не можем», и соответственно занималось этим всем правительство. В таких сферах, для которых есть особый риск, нужно посмотреть, чтобы всё-таки долю государственного участия оставлять. Опять же можно оценивать, в какой сфере, но полностью отдавать на откуп частного бизнеса такие чувствительные вещи, как, повторюсь, отопление северных районов, сложно.

Ни одна крупная компания не зашла на концессию. Все зашли мелкие, мы понимали, что никакие, но попытались. Тепло обеспечили, но, повторюсь, этим занимались все, кроме самих компаний.

В.Путин: Артемьев же говорил. Он сказал, что необязательно всё, но заборы могут красить частные компании. Вот о чём речь. Там, где чувствительные, где о жизнеобеспечении идёт речь, нужно смотреть, что за компании, конечно. Нельзя отдавать кому ни попадя. Конечно, нет.

Геннадий Андреевич, пожалуйста.

Г.Зюганов: Уважаемые коллеги!

Думаю, не случайно Президент назначил заседание Государственного совета на 5 апреля. Именно в этот день Александр Невский расколотил псов-рыцарей и научил Ливонский орден уважать русскую правду. 126 раз они пытались взять Псков, но не справились с этой задачей. Псков был и остался русской землёй.

Тогда были заложены централизованные основы мощного последующего Российского государства. Но мы прирастали богатствами, которые были в Сибири и на Дальнем Востоке. И сегодня основные задачи, которые мы решаем, будь то приоритет или конкуренция, определяются Посланием Президента, где сформулированы долгосрочные задачи развития нашей страны.

В этой связи хотел бы вам процитировать указ государя, который был связан с освоением Сибири. Сегодня главный приоритет мировой политики – это борьба за ресурсы и новые технологии. И эта борьба всё больше обостряется. Тогда, осваивая этот гигантский край, мы заложили основы того величия, которым гордимся сегодня. Но я хотел, чтобы вы вслушались в каждую строчку того указа, который позволил нам обжить великие края. Вслушайтесь – указ: «У всякого человека, кто едет заселять Сибирь, должно быть: три добрых мерина, три коровы, по две козы, по три свиньи, по пять овец, да по двое гусей, да по пяти кур, да по двое утят, да на год хлеба, да соха совсем для пашни, да телеги, да всякая рухлядь, да подмогу, и ещё по 25 рублей каждому». Корова стоила меньше трёх рублей. И на первые годы все они освобождались от всяких повинностей и податей, создавались идеальные условия для того, чтобы талантливые люди ехали и осваивали.

Если проанализировать первую часть Послания Президента, то для её реализации завтра уже нужно примерно 10 триллионов рублей. Мы недавно встречались у премьера, обсуждали многие проблемы, по оценке Правительства – от 7 до 15. Давайте возьмём хотя бы десятку, которую реально можно получить, сформировав бюджет не 15, а 25 триллионов. Мне представляется, думаю, что все фракции должны над этим сейчас очень плотно работать.

Ключевая задача Президента – это выйти на мировые темпы развития, примерно 3,5 процента. Но если посмотреть на задачу, чтобы ВВП на душу увеличился в 1,5 раза, то надо выходить примерно на 7–8 процентов.

За последние годы было два случая. СССР перед Великой Отечественной развивался темпами 15–17 процентов, китайцы по реформам Дэн Сяопина – 10–12 процентов.

В этой связи сразу возникает вопрос о нашем бюджете. Здесь Председатель Думы Володин сидит, он уже дал нам эти поручения. Тот бюджет, который сформирован и утверждён, Владимир Владимирович, по нему на ближайшие два года надо экономику сокращать на 17 процентов, социалку примерно на столько же, а ЖКХ – на 32 процента, это при наличии износа оборудования даже в газовой сфере почти 55 процентов, и более трети населения живёт в «хрущёвском» жилье.

Если учесть, что нам объявлена реальная война, мы это чувствуем, это долгосрочная стратегия американцев и натовцев, то нам надо решать три задачи. Прежде всего, сплочённость общества – Вы не раз говорили, выступая в Думе, и в каждом своём Послании, но для этого надо тот раскол, который нарастает, немедленно сокращать, и, прежде всего, обратиться к детям войны – их 14 миллионов, которые влачат жалкое существование. Вы в прошлый раз поддержали, мы обсуждали это и с премьер-министром, сейчас есть дополнительные доходы, самое время поддержать тех, кто обеспечивал нам не просто Победу, а поднимал страну из руин и пепла.

Вторая задача – мобилизация всех наших ресурсов. В принципе они у нас есть. Хочу напомнить, что нефти и газа, золота, леса, алмазов за последние три года каждый год мы продавали примерно на 20 триллионов рублей, но в бюджете ни разу не было больше восьми. Давайте вместе поработаем, и тут огромный простор для того, чтобы направить эти ресурсы на внутренние нужды.

Новые технологии – здесь очень важны приоритеты. Что касается ВПК, наметилось сокращение и урезание. Мне думается, Владимир Владимирович, это опасная тенденция, потому что там двойные технологии и лучшие кадры. Мы можем тут продумать порядок, который позволит всё лучшее направить в гражданские отрасли.

Село. Вот недавно обсуждали очень обстоятельно, надо отдать должное, Дума в последнее время этой теме уделяет особое внимание: и слушания, и программы – здесь отработано довольно неплохо. У нас в стране двадцать программ почти на восемь триллионов рублей. Но программа устойчивого развития села – всего 16 миллиардов.

А если учесть, что в селе живёт 38 миллионов, каждый четвёртый, и одно рабочее место в селе – это шесть в городе, то надо по минимуму окрасить деньги, которые поступают во все отрасли, прежде всего в интересах тех, кто проживает на селе. В противном случае и дальше ситуация будет только осложняться.

Вы в прошлый раз в нашей беседе особо подчеркнули внимание к науке и образованию. В этом деле есть подвижки. Но тот уникальный университет, который создал Жорес Алфёров, где школа, талантливые математики и физики, где вуз, академия, суперсовременные технологии слиты воедино, он не стал примером для многих субъектов и многих вузов. Мы готовы поделиться этим опытом. Уверяю вас, мы получим колоссальные резервы для успешного развития.

Что касается нашего главного богатства: земля, лес и пресная вода, – у нас начинает убывать плодородие даже на Кубани. Если Европа в гектар вкладывает 800 долларов, Китай – 1,5 тысячи долларов, у нас всего 35 долларов. И тут можно принять довольно энергичные меры. Но ещё раз возвращаю вас всех к народным предприятиям. У нас они стали лучше в стране, несмотря на кризис. Я благодарю Президента: он помог отбить от бандитов «Звениговское», которое стало лучшим в Европе. Успешно развивается и совхоз Ленина, который стал образцовым в Подмосковье.

Но мы можем это сдвинуть при условии, если будем энергично развивать строительство. Если в стране каждый десятый работает на стройке, у нас будут реальные результаты. Те трагедии, которые мы наблюдали, прежде всего связаны с разрушением строительного комплекса. В Госстрое девять ведущих крупнейших фирм и министерств определяли успех наш и в космосе, и на БАМе, и на Магнитке. Везде эта система была отлажена. Её во многом можно восстановить.

Для этого надо иметь профессиональных строителей во всех структурах власти и управления. А когда СНиПы, нормы и правила нарушают сплошь и рядом, тогда можно ожидать чего угодно. Мы считаем, что для этого созрели все условия. У нас есть возможность резко увеличить темпы, сложив усилия всех политических сил и всех грамотных, толковых руководителей.

В.Путин: Спасибо большое.

Пожалуйста, Владимир Вольфович.

В.Жириновский: Добрый день!

Уважаемый Владимир Владимирович, я по традиции с русского языка. В чём одна из причин русофобии? Это язык. Они говорят: «Вы, русские, в космос вышли, а из десяти слов у вас восемь – иностранные». Вы только что из Турции и Ирана. Почему они нашли слово для главы государства «джумхуриятбашканы» – турок. Что, они не могли взять латинские? Но они уважают свой язык. То же самое персы. У нас единственный язык, где каждый месяц внедряют новое слово. Только что руководитель ФАС говорит: «Давайте не похоронные услуги, а ритуал». Опять. Уже здесь, на Госсовете, он пытается нам навязать чужое слово, считает, что там, видимо, больше значений.

Вот сейчас ЕГЭ, поднимается волна вернуться к старому методу. Давайте эксперимент сделаем в этом году: в один вуз примем по ЕГЭ, а в другой давайте восстановим вступительные экзамены. И где будут лучше учиться? Это же понятно, что коррупция будет там, где вступительные экзамены, там появится телефонное право, и из провинции молодёжь не сможет приехать. Но волна-то начинается, кому-то хочется получать деньги в вузе. Мало у них денег в вузах стало, ЕГЭ как-то очистило эту схему.

Всё, что здесь говорили, всё правильно, но мне кажется, что всё-таки причин мало было поставлено. Деньги есть, люди есть, огромная страна, опыт есть, всё есть, а где-то неэффективно работают механизмы.

Вот медицина – лечат долго, плохо, и больной умер. Какой диагноз пишут в справке, в эпикризе о смерти? Тот, от которого лечил лечащий врач. А патологоанатом говорит другой диагноз: «Вы неправильно лечили». Главврач говорит: «Нет, пишите тот, который установил лечащий врач». Миллионы людей не знают наследственные болезни, и тысячи врачей продолжают лечить неправильно – ответственности не будет.

Вот я поставил неправильный диагноз, а меня не будут наказывать, наверху же будут считать, сколько диагнозов не оправдалось. Главврач давит, также давит губернатор, мэр, любые начальники на местах подавляют инициативу и честную статистику.

Допустим, госзакупки. Мы определяем одного человека, что он делает? В ту же школу, больницу поставляет плохое питание: оно дешевле, – чтобы параметр выиграть, кто побеждает на конкурсе, дешевле и быстрее. Дешевле и быстрее поставить гадкое питание с пальмовым маслом и с порошком молочным. Зачем мы это делаем? А потом Минздрав не может лечить этих детей.

Давайте будет три человека: первое место занял, и ещё два-три поставщика, и дадим право директору школы или главврачу решить, кому он ещё поручит. Зачем весь заказ отдавать якобы победителю? Он специально занижает цены, а потом договаривается и снова повышает, или поставки плохие. Поэтому здесь хотя бы на каком-то уровне давайте дадим право руководителю хоть частично самому решать, кто будет поставлять, иначе долго.

А посмотрите для этого бизнеса, кто выпускает лекарства: вот он большую партию будет запускать? Нет. А вдруг конкурс он не выиграет? И он выпускает маленькую партию, а она дороже, и мы всё время будем мыкаться в слишком дорогие лекарства, потому что фармацевтические фирмы будут бояться.

Торговые сети все в руках иностранцев и все в частном секторе. И где успех? Успех где? Товары из-за рубежа и плохого качества, а наши граждане не могут войти в торговые сети. Вот Смоленская область, здесь губернатор Островский, – уже много лет рынок «Смоляне – для смолян», то есть специально отдельный новый рынок, где продают только местные товары местных производителей.

Этот опыт пошёл по всей стране? Нет. Почему? Потому что губернатор от ЛДПР. Был бы от «Единой России» – всё, смотрите, какое достижение, молодцы, нашли выход из положения, чтобы местные товары появились на рынке. Но это же уже сделано, здесь есть успех. Все торговые сети надо национализировать.

Вот Кемерово. Хозяин сидит в Австралии. Все сидят за рубежом. Кипр. Из-за границы они, так сказать, управляют нашим частным сектором. Он себя в этом плане не оправдал. Потому что во всём мире частный сектор, правильно, он хорошо работает, он легче, гибче, но деньги он вкладывает в свою экономику. Наш частный сектор всё отправляет за рубеж. Но мы же высасываем все соки из нашей экономики. Мы работаем-работаем, а деньги уходят в другое место. Минфин направляет, допустим, в какие-то бумаги за рубеж, валютные какие-то резервы, МВФ там, другие структуры зарубежные. Китай же стал выводить оттуда, а мы чего ждём?

Посмотрите, в Крыму питание лучше за четыре года. Почему? Никто не влезает туда. Они боятся, им нельзя. И там молоко лучше, творог лучше, всё остальное. Чего здесь губернатор сидит и молчит? Он бы сказал, пусть сравнит продукты питания в Москве и в Крыму. Нам чего, в Крым ездить за продуктами питания? Это ограничение по Крыму дало возможность крымчанам нормальные продукты питания давать жителям Крыма. А мы в Москве не можем этого делать. В самых дорогих магазинах всякую дрянь продают, где всё завышено, нитраты искусственные, и пальмовое масло, и молочный порошок. Поэтому здесь надо это делать.

У нас 44 тысячи поселений. А рынков сколько? Чего молчит наше Федеральное агентство, антимонопольная служба? Министра торговли нет. Где, в какой стране мира нет министерств торговли, назовите мне? В Америке – и министр внутренней торговли, и внешней. У нас маленький департамент в Министерстве промышленности. Я спрашиваю: почему? Говорят: «А у нас нет государственных магазинов, чем мы будем управлять?» А чем управляет министерство торговли в США? Там тоже очень мало, вообще нет государственной сети. То есть не хотят даже управлять.

Это нужно обязательно восстановить. Пусть не два министерства, но хотя бы одно. Торговля – это важнейший элемент. Мы можем производить. Мы не можем продать, потому что магазины, торговые сети заняты чужим товаром и в чужих руках. И конечно, если 44 тысячи поселений – это же дикость. 6 тысяч строений там. Это что такое? Должен быть в каждом поселении рынок, чтоб человек знал: я произвёл – вот рынок, я продам. А он не хочет производить, потому что он не продаст.

Я был в одной из областей, где женщина вырастила свинью. А куда её везти? Она не может. Я был в Краснодарском крае. Собрала лук женщина в подвале. Куда она его повезёт? Надо восстанавливать заготовителей. Заберите свинью на скотобойню и направьте в магазин лук – заберите, развезите. Они же не могут везти и ехать.

С одной стороны, перекупщики у нас цены взбивают, а с другой стороны – их просто нет. У нас вредные перекупщики, ибо они не способствуют, они взвинчивают цены. Молоко у коровы стоит 6 рублей. Что у нас ФАС молчит? А в магазине – 50. Кто забирает у нас 44 рубля? Да ещё плохое молоко. Надо же навести порядок.

Цены же упадут, если мы уберём тех перекупщиков, которые не способствуют торговле. Но где-то, наоборот, надо помочь, чтоб можно было реализовать. Вот про мигрантов говорит Сахалин: «Дайте свободное движение рабочей силы – все наши люди будут безработные». Азиатов много. Вы были в Турции, в Иране. У них 70 процентов – молодёжь до 30 лет. У нас – до 40 лет. У нас вообще нет молодёжи по сравнению с ними, потому что там рост рождаемости в три раза. Турция – наш ровесник по революции. У неё было 17 миллионов, сейчас 70. У нас было 150 миллионов, и 150 осталось. То есть мы не выросли в плане населения.

Я понимаю, юг и мусульмане, у них другое отношение к женщине, к деторождению, тем не менее мы могли бы здесь тоже улучшить. Поэтому должно быть регулирование.

Мигранты за копейки будут работать, их всё больше и больше. Это нужно понимать. Мы как их будем выгонять? Нам же неудобно, как Мексика и США строить стены. У нас не хватит денег. У Трампа даже с Мексикой нет денег на стену, а мы её не будем строить. И они хотят работать, может быть, у нас, это бывшие советские граждане.

Если полностью запустить рыночный механизм, как многие здесь советуют: слишком много государства, тогда государства не будет, если мы везде уберём государство. Это вынужденная мера. Из двух зол нужно выбрать меньшее – плохое, но государство и Россия есть.

Хороший рынок в частный сектор, и Россия будет тонуть в этом море других товаров и других людей, другой культуры, другого языка. Это же надо понимать, поэтому это очень важно. Поэтому я бы хотел, чтобы были всё-таки выводы сделаны, что частный сектор себя не оправдал, надо его как-то корректировать, он идёт только в плане собственного обогащения.

Допустим, свобода прессы. Это хорошо? Если полностью снять ограничения с прессы, они погубят любую страну, они весь мир погубят. Даже Трамп уже возмущён, весь мир возмущён, пишут, что хотят, кругом фальшивая информация идёт, она оглушает людей.

Когда была русско-японская война, Петербург был за поражение русской армии. Это что такое, столица сама хочет, чтобы русская армия проиграла Японии? Когда Советский Союз ломали, это журналисты приветствовали, они радовались: «Добейте их! Добейте их! Давайте уничтожайте!». Кого уничтожать? Наших людей.

И сегодня свободная пресса, если она будет без ограничения, то будет нам устраивать такие вещи, что население, так и передачи все. Мы говорим «демография», а все передачи каждый день про одно и то же: суррогатная мать, признание отцовства, ДНК, развод, убил тёщу, разошлись, дети где-то в другом. Кто захочет рожать? Кто мешает остановить такую информацию. Хорошую семью покажите, а пресса говорит: «Нет, нам нужно плохое».

Мы плохое показываем – деньги идут, больше людей смотрят, и за рекламу они получают. То есть страна, в которой живут только рекламодатели. Они зарабатывают и куда-то уезжают, а население в худшем положении. Поэтому я считаю, что нужны ограничения.

В целом та модель демократии, которую нам придумали при переходе от Советского Союза к новому государству, не годится для России. Мы чужое взяли. У нас есть своё. Мы своё не хотим развивать, берём чужое, оно отторгается. Когда органы пересаживают, ни один врач не гарантирует, что всё будет в порядке, возможно отторжение.

Россия, все народы и русские отторгли западную модель демократии вместе со свободной прессой, с частным сектором, но мы этого не видим, мы это не признаём, и они уже, наши люди, нас грабят. Не монгольское нашествие, не немецкие армии, не шведы, поляки, все завоеватели, а наши граждане с нашими паспортами день и ночь вывозят деньги за рубеж и тем самым мешают нашему развитию. Пора делать исторический вывод.

Нужна другая модель демократии и другая модель экономики. Не возвращаться куда-то, но скорректировать так, чтобы они здесь работали и знали, что всё, что вы здесь заработали, вы потратите. Туда вы направите деньги только по контрактам, если вы там что-то купили, или возвращение кредита.

Просто день и ночь вывозить капитал туда нельзя. Получается, нам выгодно, чтобы они вводили санкции, чтобы они блокировали счета. Но они заблокируют не для того, чтобы нам отдать, а чтобы просто обозлить наш внутренний сектор. Давайте их здесь деньги оставим. И понять нужно, кто поедет туда, тогда давайте не давать им возможности здесь работать.

И последнее. Владимир Владимирович, дайте указание, у нас веб-камеры стоят по всей стране. Если хотите определить, хорошо ли работает губернатор, пусть Вам дадут снимки. 85 субъектов, допустим, на завтра, 6 апреля идут на работу, во всех центрах субъектов посмотрите, где самые радостные лица – вот там хороший губернатор; а где самые мрачные, недовольные, раздражённые и злые, – это самая лучшая оценка работы этого губернатора и мэра.

И не нужны отчёты фальшивые, не нужны эти цифры. Полно цифр, запутались. Сегодня цифровая экономика, пускай будет цифровая социология. Пусть Вам покажут. А то веб-камеры работают только на уголовный розыск. Пусть они на Вас работают, чтобы Вы видели, чего хотят наши граждане.

Спасибо. Я закончил.

В.Путин: Спасибо большое.

Думаю, что если мы такой критерий введём, завтра все будут улыбаться. Но вряд ли это отразит реальное состояние дел в экономике региона. Но за Ваши предложения спасибо большое.

Прошу Вас.

С.Неверов: Спасибо, Владимир Владимирович.

Я очень коротко о вопросах развития конкуренции. Мне кажется, очень хорошо и важно помнить хорошую русскую поговорку «Копейка рубль бережёт». Вы в самом начале сказали о том, что, казалось бы, вроде неощутимо, а потом мы видим колоссальные потери.

Вот сейчас реализуется во всех регионах хороший проект. Вы инициировали, и регионы сейчас получили средства на закупку мобильных медицинских передвижных центров. И такие центры, когда они ездят по деревням, по сёлам, их называют «поезд здоровья», потому что они приезжают в эти населённые пункты, где менее 100 человек.

И люди иногда за многие-многие годы впервые приходят к кардиологу, приходят к другому специалисту узкому. И сейчас очень много стало привлекаться негосударственных организаций в такие медицинские поезда, потому что не везде специалистов хватает.

Но я, начав с копейки, хочу подчеркнуть один момент, кажется, вроде бы незначительный. Мы у себя тоже, в регионе, в Смоленской области перестали брать окулистов этот поезд почему? Потому что человек же всё равно едет, ему оплата нужна. Почему? Потому что в очередь стоят эти негосударственные медицинские организации, которые занимаются вопросами зрения, почему?

Потому что они бесплатно просятся поехать в этот поезд, и, когда приходят за день по 150–200 человек из четырёх-пяти деревень обследоваться посмотреть, обязательно у половины практически требуются очки, требуется зрение, и они это проводят бесплатно, потому что они получают сразу заказ на 150 очков, потом привозят в эти населённые пункты и уже людям просто за деньги продают.

Когда мы будем рассматривать на самом деле и искать экономию не в миллиардах, не в миллионах, а именно каждую копейку смотреть, и в рамках такой конкуренции – мне кажется, тогда у нас может быть и дополнительный хороший экономический эффект.

А.Калинин: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Для малого бизнеса добросовестная конкуренция – это, прежде всего, прозрачный и обоснованный доступ на рынки сбыта. Но при этом механизмы должны обеспечивать и поставку качественных товаров, и экономически обоснованные цены. Прежде всего, что нас волнует? Мы недавно смотрели исследования Минфина, по 223-му закону государственные корпорации, по оценке Минфина, 95 процентов – о внеконкурентных процедурах.

И что мы видим, что нас беспокоит? Доля закупок для госкорпорации у единственного поставщика растёт ежегодно и уже превысила 60 процентов. Мы очень надеемся, что те законы, которые приняло, разработало Правительство Российской Федерации, они заработают с 1 июля. Там и способы закупок резко сокращаются, и количество площадок до разумного предела сокращаются.

Это правильное решение. Мы будем смотреть, как оно будет реализовываться. Но Вы сегодня сказали, что должен же быть какой-то баланс. У единственных закупок нас что беспокоит? Когда-то это было 40, 50, теперь свыше 60. И нам кажется, что объём тех закупок, которые госкорпорация малого и среднего бизнеса мониторит, а там закупок у единственного поставщика в разы меньше, мог бы быть больше. То есть нужно поставить какой-то предел закупкам у единственного поставщика для госкорпораций, иначе они это обосновывают и резко сокращают конкурентное поле.

И второй момент. Конкуренция, кстати, у закупок у регионов или тем более у федеральных органов власти гораздо выше. Но там очень большая разница в регионах. К примеру, платформу, которую Москва создала, «Электронная Москва», или другие регионы, лучшие регионы могли бы ведь поделиться этими платформами. Там, я понимаю, есть противоречия. Они туда деньги вложили. И как этим делиться с другими регионами?

Но мы же все от этого выиграем. Если самые передовые и качественные цифровые решения, это же всё равно одно государство. Они каким-то образом могли бы это передавать тем регионам, которые готовы уже взять цифровую платформу и без бюджетных затрат реализовать на своей территории.

Возможно, это механизм лицензии по разумным, конечно, ценам. Но передовой опыт, конечно, может тиражироваться в другие регионы. Не нужно ничего придумывать. Есть лучшие цифровые решения.

Третий момент – это закупки инновационной продукции. У нас есть постановление № 1442 «О закупках инновационной продукции». Доля растёт, но там есть какое противоречие? Во‑первых, у нас нет понятия, что такое инновационная продукция, чётко дефинированное понятие, что мы относим к инновационной продукции, и как оно могло бы войти в реестр.

А дальше встаёт другой момент. Ведь, как правило, инновационная продукция дороже тех технологий, которые используются на обычной продукции. К примеру, композитные материалы и обработка бетона и битума отличаются. Но там мы получаем защиту на весь срок жизни, тем более морских бетонных узлов, а здесь на два года.

И всё-таки для инновационной продукции должна быть какая‑то ценовая преференция создана. Мы иногда это создаём на государственном уровне, как в ситуации с вагонами инновационными, а частным предприятиям и средним предприятиям, получается противоречие, я должен продавать дешевле. Но продукт качественней, долгосрочней, лучше, он априори не может быть дешевле. И вот здесь какой‑то механизм по ценовым критериям для инновационной продукции должен быть выстроен.

И момент о приватизации федерального имущества. Мы добились отличных результатов по 159‑му Федеральному закону по приватизации муниципального, регионального имущества. Десятки, сотни тысяч малых предприятий выкупили имущество по рыночным ценам. Но у нас накоплен огромный объём федерального имущества, которое не подпадало под этот закон. Это имущество ФГУП, ОАО, подготовка к приватизации которого, они малюхотные, стоит огромных денег. И там огромный потенциал для развития конкуренции.

И в заключение о Дальнем Востоке, поскольку вхожу в Общественный совет порта Дальнего Востока. Механизм заработал. Но вот тоже: люди пошли туда, они хотели бы развиваться, а вокруг земли Министерства обороны.

А нужно ли столько тоже изымать из хозяйственного оборота, для того чтобы не давать развиваться тем предприятиям, которые сейчас хотят вот этим механизмом порта Дальнего Востока воспользоваться? Хотелось бы тоже какую‑то разумную, может быть, ревизию провести, нужно ли Министерству обороны такие земли.

Благодарю Вас.

В.Путин: Сформулируйте конкретно просьбу, отдайте мне или Дмитрию Анатольевичу.

Светлана Витальевна, пожалуйста.

С.Чупшева: Добрый день, уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

В 2015 году в рамках национальной предпринимательской инициативы именно рабочая группа Агентства стратегических инициатив была разработчиком регионального стандарта по конкуренции. Формулировали её также представители бизнеса, эксперты, работающие на различных рынках. Задачей стандарта на региональном уровне должно было стать развитие конкуренции на региональных рынках и, безусловно, снижение нагрузки для региональных бюджетов.

Что мы видим в результате мониторинга за три года? Безусловно, достигнуть таких масштабных каких‑то результатов, может быть, не удалось, но опять же мы видим, где внедрение стандарта носит неформальный подход, где действительно губернатор это видит приоритетом своей работы.

Приведу несколько примеров. Рынки социальной сферы, наверное, наиболее сложные с точки зрения привлечения частных инвестиций негосударственного сектора.

В сфере дошкольного образования в целом по стране у нас всего два процента доля частных детских садов в общем объёме. Регионы, которые на это, наверное, более внимательно обращают внимание, стимулируют вход на этот рынок негосударственных компаний.

Самарская область – там доля частного сектора 13 процентов, Пермский край – 8 процентов, Томская область – 6 процентов.

В этой сфере также внедряется система сертификатов, то есть внедряются новые механизмы финансирования социальных проектов. Государственно-частные проекты прочно зарекомендовали себя как эффективный инструмент в вопросе развития частной инициативы.

К примеру, в течение 2017 года в 39 регионах заключены соглашения государственно-частного партнёрства. Благодаря привлечению негосударственного сектора по дошкольному образованию Ханты-Мансийскому автономному округу за прошлый год удалось сэкономить 1 миллиард региональных бюджетных средств.

Отдельное требование стандарта посвящено оптимизации деятельности субъектов естественных монополий. В Республике Татарстан и в Республике Башкортостан в рамках деятельности межотраслевых советов потребителей по вопросам деятельности субъектов естественных монополий внедрён механизм технологического и ценового аудита, инвестиционных проектов субъектов естественных монополий.

Всего по результатам проведения такого аудита инвестиционных проектов в 2017 году в Республике Татарстан экономия составила более 232 миллионов рублей, что составляет 34 процента от общей стоимости попавших под аудит инвестиционных проектов. В Республике Башкортостан применение этого же механизма позволило сэкономить 138 миллионов рублей и снизить тарифы на технологическое подключение к электросетям до 53 процентов. А в Воронежской области создана одна из лучших интерактивных карт по подключению к электрическим сетям. Таким образом, региональный стандарт развития конкуренции работает у тех, кто работает.

Владимир Владимирович, хотела бы, может быть, предложить опять, наверное, в продолжение того мониторинга за ходом внедрения стандарта. Сегодня регионы самостоятельно проводят опросы предпринимательских сообществ, которые оценивают эффективность тех мер, которые регионы реализуют, с точки зрения допуска и повышения конкурентоспособности на этих рынках.

Может быть, по аналогии с национальным рейтингом, там, где всё‑таки эту оценку дают сами четыре крупных деловых объединения, такую же систему мониторинга в части стандарта по конкуренции так же применять. То есть, чтобы не регионы свои оценки представляли в ФАС и в Минэкономразвития, а непосредственно деловые объединения говорили, как на уровне муниципалитетов, на уровне регионов соблюдать требования этого стандарта. Я считаю, что здесь от формального подхода мы сможем отойти. И, наверное, регионы более внимательно будут относиться к этой работе.

Также сложность именно для социального сектора – в тарифах. То есть регион может создавать и открывать эти рынки для частного негосударственного сектора, но тарифы, об этом уже тоже коллеги говорили, разнятся в несколько раз. Например, на социальную услугу, на покупку лекарств в Москве тариф 250 рублей. В других регионах он может быть в десять раз меньше. И безусловно, ни НКО, ни частный оператор не придёт на этот рынок. И здесь у нас есть уже примеры, разработанные совместно с Министерством экономического развития, Министерством труда, Министерством здравоохранения, по внедрению новых механизмов финансирования таких социальных проектов.

Это инфраструктурная ипотека, это и сертификаты, о которых я уже говорила, и всевозможные компенсационные форматы, которые успешно работают уже в ряде регионов. И мы считаем, что такие механизмы необходимо внедрять уже повсеместно, во всех субъектах Российской Федерации. Поэтому тоже предлагаю эти лучшие практики в рамках стандарта развития конкуренции внедрять в субъектах Российской Федерации.

Владимир Владимирович, если позволите, ещё предложение. У нас в прошлом году был утверждён Вами Указ «Об утверждении ключевых показателей эффективности губернаторов». И, может быть, также оценку внедрения стандарта деловыми объединениями включить одним из показателей деятельности губернаторов. Я думаю, что это было бы тоже эффективно.

В.Путин: Спасибо.

Алексей Владимирович Островский, пожалуйста.

А.Островский: Уважаемый Владимир Владимирович!

Вопрос, который Вы сегодня подняли на заседании Госсовета, по мнению Администрации Смоленской области, в случае профессионального, ответственного, качественного и успешного выполнения Ваших поручений со стороны глав субъектов может иметь крайне амбициозное, масштабное значение с точки зрения возврата Российской Федерации лидирующих позиций по ряду направлений экономики, которые Российская Федерация, к сожалению, по объективным и субъективным причинам потеряла после распада Советского Союза в 1990‑е годы.

По ряду направлений в 2000‑х годах в соответствии с Вашими поручениями, работой Правительства, профильных министерств, ведомств картина меняется. Но вместе с тем, по нашему мнению, есть ещё значительная возможность для покрытия тех резервов, которые есть.

Приведу ряд примеров. На примере Смоленской области есть ряд направлений экономики, по которым мы объективно ушли с лидирующих позиций в мировой экономике: это в первую очередь алмазообработка, имея в виду производственное объединение «Кристалл» – крупнейший производитель бриллиантов в стране, – и это льноводство. Если по бриллиантам, по этой тематике, вопрос более глубокий, и мне не хватит времени Вам доложить здесь эту проблематику, которой, безусловно, Вы сами владеете, Владимир Владимирович, то по льноводству приведу примеры.

В Советском Союзе за счёт исключительно резервов Российской Федерации мы были первыми, лидирующими в мире по производству льноволокна и продукции, производимой из льноволокна. В 90‑е годы мы это потеряли.

Сейчас мы постепенно в соответствии с Вашими поручениями возвращаем России роль лидера, но вместе с тем есть ещё колоссальные резервы. Скажем, мы в Смоленской области за минувшие шесть лет, с учётом того что в Советском Союзе мы были первыми в стране по льноволокну, уже вернули первое место по льноволокну в Центральном федеральном округе и уже вторые в Российской Федерации.

Вместе с тем, конечно, нужно наращивать количество площадей, которые будут засеяны льном, и как итог заниматься глубокой переработкой льна и экспортировать продукцию из этой культуры. Поскольку в перспективе Российская Федерация может получить лидирующее место, и по экспорту льняной продукции мы станем вторыми после зерна, которое сейчас у нас на первом месте по экспорту среди растительных культур.

Вместе с тем, уважаемый Владимир Владимирович, всего 14 регионов из 40 льносеющих в стране сейчас занимаются производством льна, поэтому по объективным причинам здесь, конечно, всё зависит от желания или нежелания того или иного руководителя. Поэтому, конечно, выполнение Ваших поручений зависит персонально от ответственности того или иного руководителя.

Как предложение: уважаемый Владимир Владимирович, в случае, если Вы поддержите предложения администрации Смоленской области и поручите Правительству Российской Федерации, профильным ведомствам, министерствам проинспектировать, по каким направлениям при Советском Союзе мы были первыми в мире, вот по льну мы были сильны, по алмазообработке, по другим направлениям.

Провести соответствующую ревизию, и после выявления этих направлений, по каждому из них разработать соответствующие «дорожные карты», поскольку у нас, уважаемый Владимир Владимирович, это алмазообработка, это льноводство, у иных субъектов – это иные направления. Совместно с Правительством мы могли бы возвращать Российской Федерации в соответствии с Вашими поручениями позиции лидера.

Спасибо Вам за предоставленное слово.

В.Путин: Спасибо.

Александр Николаевич.

А.Шохин: Владимир Владимирович, и в Вашем выступлении, и в представленном рабочей группой докладе содержится очень много важных позиций, которые бизнес, безусловно, поддерживает. И названы в этих докладах важные задачи: это и преодоление регионального протекционизма, множественных нарушений при закупках государственных и муниципальных, необходимость совершенствования механизма концессий и целый ряд других.

Очень много полезных отраслевых инициатив, и нам кажется, что абсолютно правильно, что Правительство приняло решение обобщить все отраслевые «дорожные карты» в единый документ и осуществлять мониторинг не только по отраслям, но и в целом смотреть на реализацию этих «дорожных карт».

Нам кажется, что доклад, конечно, достаточно жёсткий по оценке ситуации с развитием конкуренции, но эти оценки справедливые: это и недостатки тарифного регулирования, и общественного контроля за деятельностью естественных монополий. Безусловно, нас беспокоит и чрезмерно высокая доля государственного участия в экономике, и недостаточное вовлечение госимущества в хозяйственный оборот, и то, что это не просто обозначенные задачи, но и есть чётко значимые и обозначенные в цифрах показатели, в том числе для регионов, на мой взгляд, имеет большое значение.

Буквально неделю назад четыре ведущих бизнес-объединения, руководители которых здесь присутствуют: РСПП, ТПП, «Опора» и «Деловая Россия» – обсудили на заседании Координационного совета предпринимательских союзов России существующие проблемы в развитии конкуренции вместе с руководителем ФАС Игорем Юрьевичем Артемьевым.

И нам удалось достичь понимания по целому ряду вопросов. Договорились также продолжить этот диалог и по пятому антимонопольному пакету, по ряду других законодательных инициатив.

Хотел бы более подробно остановиться на одной теме из тех, которые мы обсуждали и которые сегодня в том числе поднимались выступающими, – это необходимость борьбы с картелями. Безусловно, нужно выявлять и пресекать картельные сговоры, наказывать за них, если эти деяния причиняют ущерб гражданам, организациям или государству. Однако проверки на наличие сговора, на наш взгляд, не должны приобретать однозначный уголовный уклон или использоваться для разрушения бизнеса.

Мы солидарны с одним из ключевых тезисов Вашего Послания Федеральному Собранию, в котором указывается на недопустимость использования уголовного закона для решения хозяйственных конфликтов. В этой связи мы считаем, что заключение антимонопольного органа должно быть обязательным документом при возбуждении уголовного дела по 178‑й статье Уголовного кодекса – это заключение ограничивающего конкуренцию соглашения. Либо это заключение должно быть обязательно использовано при вынесении постановления о привлечении в качестве обвиняемого.

Нецелесообразно в этой связи перекладывать на правоохранительные органы специальный экономический анализ. И именно заключение ФАС должно рассматриваться либо как основание для возбуждения дела, либо как одно из доказательств по делу.

Мы согласны с тем, что необходимо обеспечивать неотвратимость ответственности, наказания за антимонопольные нарушения, но, на наш взгляд, существующее сейчас предложение о внесении изменений в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы является чрезмерным.

Считаем, что, во‑первых, сроки давности по антимонопольным преследованиям не могут быть бесконечными. Сейчас предпринимаются попытки продлить эти сроки до 10 лет, что лишает бизнес возможности спокойно развиваться и создаёт этакий дамоклов меч в условиях, когда бизнес уже стал добросовестным, прозрачным и так далее.

В этой связи, на наш взгляд, не нужно выходить за пределы сроков давности, которые установлены уголовным законом за преступления средней тяжести, это достаточно большая ответственность – до шести лет.

Игорь Юрьевич Артемьев высказался за упрощение оснований для освобождения от уголовной ответственности. Мы эти предложения, безусловно, поддерживаем, но при этом нужно оценить, стоит ли применять наказание в виде лишения свободы за антимонопольные нарушения, когда мы можем достаточно жёстко наказывать чисто экономическими санкциями в виде возмещения ущерба и соответствующих штрафов. И могут по этим основаниям набежать довольно серьёзные суммы, которые будут и наказанием одновременно, и действительно с большим запасом возмещения ущерба.

В целом четыре бизнес-объединения высказывались за декриминализацию нарушений, связанных с ограничением конкуренции, и за перевод ответственности за них исключительно в административную арбитражную плоскость. Можно, безусловно, дифференцировать наказание в зависимости от тяжести, тем не менее считаем, что декриминализация здесь позволит сократить риски для бизнеса, сократить и возможное злоупотребление. Просили бы это поддержать.

Мы считаем, что добросовестная конкуренция – это, безусловно, важнейшее условие и успешной деловой активности и, безусловно, это один из факторов условий устойчивого экономического роста вместе с макроэкономической стабильностью. Поэтому мы поддерживаем меры, содержащиеся и в Указе Президента «Об основных направлениях госполитики по развитию конкуренции», и в плане развития конкуренции до 20‑го года.

И, в частности, ещё раз обращу внимание, что приоритетными, с нашей точки зрения, здесь должны быть меры по сокращению доли государства и перевод на конкурентный рынок некоторых предприятий, работающих в периметре естественных монополий, и целый ряд других мер.

Хотел бы сказать, что добросовестный бизнес несёт потери от неконкурентного поведения участников рынка не в меньшей степени, чем государство и общество в целом. Поэтому мы готовы здесь безусловно искать компромиссные решения. И надеюсь, что наши предложения будут услышаны и учтены по итогам сегодняшнего Госсовета.

В.Путин: Спасибо.

Сергей Семёнович, Москва предлагала свою платформу как раз для всей страны, причём бесплатно. Два слова скажите, пожалуйста.

С.Собянин: Действительно, есть электронная платформа поставщиков. Это для тех, кто закупает небольшие партии, которые не регулируются 44‑м законом. Это тысячи маленьких учреждений, которые покупают кнопки и стулья, канцелярские принадлежности и так далее. Казалось бы, действительно, копеечное дело, но речь идёт о десятках миллиардов и о тысячах и тысячах небольших учреждений.

В Москве создан своеобразный электронный магазин, в котором все учреждения обязаны зарегистрироваться и все свои мелкие закупки должны осуществлять прозрачно в электронном виде. За каждую закупку идёт электронный автоматический аукцион. Цена порой снижается в два раза.

Мы зарегистрировали на этом портале более 70 тысяч поставщиков со всей страны. Более того, мы предложили нашим коллегам полностью обслуживать бесплатно их закупки. Сегодня семь регионов нашей страны зашли и работают на этом портале.

Буквально недавно я с Дмитрием Анатольевичем разговаривал на эту тему и предложил вообще для Правительства партнёрство. Мы предоставим полностью не только сам портал, но даже и обслуживание на этом портале.

Для регионов вообще ничего не нужно, только написать заявление и зайти на этот портал вместе со своими поставщиками. И им выгодно не только самим закупать, но и заводить туда свой малый и средний бизнес. Таким образом, создаётся мощный электронный магазин на всю страну.

Все формы взаимодействия максимально простые и прозрачные. Мне кажется, это было бы большим, хорошим делом, если бы наши коллеги также присоединились. У некоторых из них тоже есть такие же платформы, дело добровольное, но, на мой взгляд, московская платформа – одна из лучших в стране.

Спасибо.

В.Путин: Рекомендую прислушаться. Это действительно хорошая практика.

В.Жириновский: Владимир Владимирович, но качество‑то они не могут обеспечить. Электронное не даст качество, всё равно будут кормить пальмовым маслом, гадость, фастфуды и всё остальное. Травятся дети! 20 тысяч умирает в год от отравлений – 20 тысяч! Нам разве не жалко их? Электроника не спасает, надо другой какой‑то ещё вводить ограничитель.

В.Путин: Владимир Вольфович, это должны работать контролирующие организации. Это выбирать нужно на конкурентной основе, но качественные продукты. А если некачественные, если обман какой‑то, должны включаться контрольные организации.

Что хотел бы сказать в заключение? Во‑первых, у нас подготовлен перечень поручений. Мы постараемся по максимуму учесть всё, что было сегодня сказано в ходе дискуссии, в ходе обсуждения.

Что касается некоторых вопросов, на которые я хотел бы всё‑таки обратить внимание, прозвучавших в завершении нашей встречи сегодня, – по поводу заключения ФАС, статьи 178 и так далее. У нас и так сегодня уже заключения ФАС должны истребоваться правоохранителями и следственными органами. Превращать ФАС в правоохранительную структуру пока, мягко говоря, преждевременно. Потому что, если мы сделаем в полном объёме то, что Александр Николаевич предложил, это значит, что фактически мы превращаем ФАС в правоохранительную структуру. Вот над этим нужно как следует подумать. Можно усилить роль и значение заключений ФАС при предварительном следствии, при судебном разбирательстве, это совершенно точно, но окончательную оценку должен давать суд. Это первое.

Теперь по поводу ужесточения антимонопольного законодательства. Мы с вами хорошо знаем, во всяком случае, те, кто этим занимался, Александр Николаевич точно это знает, как складывалось антимонопольное законодательство в тех странах, которые сегодня называют странами с развитой рыночной экономикой.

Более жестокого наказания, чем нарушение антимонопольного законодательства, можно было представить себе только за государственную измену и за убийство. Я хочу, чтобы все это тоже услышали. Можно, конечно, и это всё либерализовать, но это ничего общего не имеет с вопросом административного давления на бизнес. Это как раз имеет отношение к тому, что Вы сказали в завершение, а именно: что добросовестный бизнес несёт убытки от недобросовестной конкуренции, вот о чём речь.

Хотя, конечно, и здесь всё должно быть в рамках разумного, в рамках здравого смысла. И я не исключаю, то есть не то что не исключаю, а согласен, давайте мы ещё раз на это посмотрим. Если вы считаете что‑то избыточным, то, конечно, нужно на это внимательно посмотреть, но в целом мы с вами понимаем, насколько эта тема важна для экономики и для будущего страны. Это я говорю без всякого преувеличения.

Теперь по поводу картельных сговоров и сроков – тоже можно посмотреть, наверное. Но что хочу сказать? Эти картельные сговоры, как правило, не происходят сами по себе, это не только и не столько сговоры на рынке между конкретными хозяйствующими субъектами, как правило, там замешаны и органы государственной власти. Это есть сращивание бизнеса и государства в плохом смысле этого слова, с чем мы должны бороться и чего мы не должны допускать в нашей экономике, в нашей стране.

Хочу завершить тем, что перечень поручений будет дополнен теми предложениями, которые сегодня прозвучали.

Всем вам хочу сказать большое спасибо за сегодняшнюю работу и ещё раз привлечь ваше внимание к тому, что мы обсуждали одну из важнейших тем, без решения задач в которой мы не сможем решать задачи, стоящие перед страной.

Спасибо большое.