Президент России — официальный сайт

Документ   /

Обсуждался ход подготовки нового договора о сокращении стратегических наступательных вооружений. Срок действия СНВ-1, подписанного в 1991 году, истекает в начале декабря.

Президенты России и США Дмитрий Медведев и Барак Обама договорились сделать механизм контроля за сокращением стратегических наступательных вооружений более простым и менее затратным.

В совместном с Президентом США Бараком Обамой заявлении для прессы после переговоров Дмитрий Медведев выразил надежду, что новый договор по СНВ может быть заключён в декабре 2009 года.

На встрече также рассматривались пути урегулирования проблем, связанных с иранской ядерной программой, ситуация в Афганистане.

Заявления для прессы по итогам переговоров

Б.Обама: Мы с Президентом Медведевым только что провели ещё одну отличную встречу. Мы обсудили две основных темы, одна из которых – наши совместные усилия по заключению нового договора по СНВ.

Многие из вас знают, что в ходе нашей первой встречи, которая состоялась в рамках моего визита в Москву, мы пришли к пониманию, что нашим странам необходимо приступить к дальнейшему сокращению наших ядерных арсеналов. За последние несколько месяцев нашими представителями по переговорному процессу была проделана большая работа. И наша цель не изменилась – мы должны завершить переговоры и подписать соглашение до конца текущего года. Я уверен, что, если мы будем усердно работать, понимая неотложность этой работы, мы сможем добиться результата.

Делегации прорабатывают некоторые сложные технические вопросы и, мне кажется, делают это добросовестно.

Я благодарю Президента Медведева за его инициативу и участие в этом вопросе.

Второй вопрос, который мы обсудили, касался ситуации вокруг Ирана. В ходе нашей первой встречи я обратил внимание Президента Медведева на наше стремление попытаться разрешить вопрос ядерной программы Ирана в конструктивном ключе. Я сказал ему, что глубоко убеждён в том, что, если бы такие страны, как Соединённые Штаты и Россия, смогли бы предложить Ирану два пути решения вопроса его ядерной программы, один из которых подразумевал бы дальнейшую интеграцию, возможность получать мирную ядерную энергию, но с отказом от создания ядерного оружия, это был бы самый лучший результат.

Альтернативный вариант подразумевает усиление давления на Иран, с тем чтобы добиться от него соблюдения международных обязательств. Наша озабоченность в этой связи усилилась с появлением объекта в Куме, сведения о котором Иран не представил в установленном порядке. С того самого момента мы проводим постоянные консультации с российской стороной с целью выработки для Ирана чёткого, ясного и справедливого предложения, что касается мер укрепления доверия, включая выработку предложения по вывозу из Ирана низкообогащенного урана, его переработке и ввозу обратно в Иран; это стало бы подтверждением способности Ирана производить мирную ядерную энергию без стремления наращивать ядерный потенциал.

К сожалению, по крайней мере, на сегодняшний день, Иран оказался не готов согласиться с тем, что все остальные сочли конструктивным предложением. И это не только позиция США, но и позиция МАГАТЭ и её главы, господина Эль-Барадеи.

Время для реализации этого подхода истекает. Поэтому с Президентом Медведевым мы говорили о том, что необходимо и дальше уделять пристальное внимание этому вопросу, а также согласились с тем, что наша позиция, выработанная в ходе предыдущих дискуссий и подразумевающая два варианта развития ситуации, остается верной. Россия и Соединённые Штаты будут и дальше призывать Иран выбрать путь, предполагающий выполнение Ираном своих международных обязательств. Однако уповать на это не стоит, поэтому мы приступаем к обсуждению и разработке других вариантов решения этого вопроса.

И последнее, что я хочу сказать. Мы обсудили ряд других вопросов, касающихся экономики и безопасности, в том числе обсудили и ситуацию вокруг Афганистана. И, как всегда, Президент Медведев высказался откровенно, содержательно и конструктивно по вопросу американо-российских отношений. Я отношу себя к тем, кто искренне считает, что «перезагрузка» наших отношений сработала и мы движемся в правильном направлении. Спасибо.

Д.Медведев: Мне хотелось бы сказать о том, что мы действительно в конструктивной и доверительной атмосфере, которая характеризует наши отношения с Президентом Обамой, провели этот час.

Обсудили несколько тем. Все они были сейчас названы. Я ещё раз хотел бы сказать, что мы действительно значительную часть времени посвятили обсуждению будущего договора об ограничении стратегических наступательных вооружений. Мы договорились о том, чтобы придать дополнительную динамику этим переговорам, найти развязки по тем вопросам, которые ещё остаются, потому что в ряде случаев это технические моменты, в ряде случаев это моменты, которые требуют уже политического решения. Но для этого и существует президентский уровень. Мы дадим поручения нашим помощникам заниматься этими вопросами.

Рассчитываю, что действительно, как мы и договаривались изначально, в момент нашей первой встречи, которая состоялась в Лондоне, а впоследствии во время наших других бесед, мы сможем выйти на окончательный текст документа в декабре. И это будет наш совместный вклад в укрепление международной безопасности. Потому что это именно та тема, где от позиций Российской Федерации, Соединённых Штатов Америки зависит в целом климат – климат по вопросу, связанному с ограничением стратегических носителей, стратегических ядерных сил. На нас смотрят, и от того, насколько мы хорошо друг друга слышим, даже в прежние годы зависела ситуация в мире, а сейчас это тем более важно, потому что мы сейчас не разделены теми идеологическими барьерами, которые были, а, наоборот, стараемся решать те задачи, которые на нас возложены, максимально дружеским и конструктивным путём.

Ещё одна тема, о которой мы говорили с Президентом Обамой, касается Ирана. Действительно, за последнее время мы провели целую серию консультаций с нашим совместным участием. Кое‑что удалось сделать. Но я считаю, что благодаря нашей совместной работе всё‑таки этот процесс не остановился, не превратился в какой‑то камень преткновения, который уже невозможно обойти, а, наоборот, этот процесс идёт.

Тем не менее нас действительно не вполне устраивают темпы, в рамках которых развивается этот процесс. Мы рассчитываем на то, что в результате нашей совместной работы с Ираном мы сможем выйти на те соглашения, о которых говорили раньше, и программа Ирана будет носить мирный характер, не будет создавать такое количество вопросов, которое сегодня существует и у наших стран, и у международного сообщества. Но для этого предстоит предпринять ещё определённые усилия.

И при этом, конечно, как, надеюсь, здравомыслящие политики, мы понимаем, что всякий процесс должен иметь конечный характер. Процесс переговоров существует не ради получения удовольствия от самого процесса, а для достижения вполне практических целей. Здесь цель понятна – это прозрачная, современная мирная ядерная программа, а не какая‑то программа, которая вызывает вопросы и обеспокоенности у мирового сообщества. Ради этой цели мы намерены трудиться и дальше и надеемся, что такого рода наша совместная работа принесёт результат. Если у нас что‑то не будет получаться, соответственно, остаются все те средства, которые раньше упоминались, для того чтобы двигать процесс по‑другому.

Мы действительно говорили с Президентом о других темах. У нас, слава богу, отношения не ограничиваются только ограничением стратегических вооружений или какими‑то проблемными ситуациями. Мы говорили об экономических темах, говорили о том, что нам необходимо предпринять для того, чтобы на многострадальной афганской земле всё‑таки когда‑то восторжествовал мир и появилось современное адекватное государство, которое будет способно решать очень разные вопросы, стоящие сегодня перед Афганистаном. Для этого мы тоже готовы совместно трудиться.

Я хотел бы поблагодарить моего коллегу, Барака Обаму, за то, что мы в такой товарищеской атмосфере уже не первый раз обсуждаем самые разные вопросы и находим хорошие ответы на те проблемы, с которыми сталкиваются наши страны и весь мир. Я благодарю Вас, Барак, за работу.