Президент России — официальный сайт

Документ   /

В совещании приняли участие представители федеральных министерств и ведомств, деловых кругов, промышленных и общественных организаций региона.

* * *

В.Путин: Добрый день, уважаемые друзья, коллеги!

Хотел бы поговорить именно в таком, на первый взгляд, разношёрстном составе, если позволите так нелитературно выразиться, но именно с представителями различных отраслей экономики, отраслей производства, послушать прежде всего вас – с участием моих коллег из Правительства, поговорить о проблемах региона. Ведь Архангельск у нас – это вроде обжитое место России, уже старое, а тем не менее отток населения продолжается, безработица выше, чем в среднем по стране, даже детская смертность выше, чем по России, – ведь есть причины этому. Да, мы все сейчас знаем, темпы роста экономики припали, но дело совершенно не в этом. Дело в том, что здесь, в отличие от других регионов, несмотря на то, что у нас темпы в целом стали поскромнее, экономика развивается, и развивается очень неплохо, я бы сказал, а по отдельным направлениям у нас совершенно очевидно есть очень хорошие перспективы. Дело даже не в темпах – качество постепенно меняется в лучшую сторону.

Мне бы хотелось послушать тех, кто работает здесь, на этой земле, в Архангельске, в области, поговорить с вами о тех проблемных вопросах, которые мешают развиваться именно здесь более быстрыми темпами, создать лучшие условия для жизни людей, чтобы стабилизировать ситуацию с трудовыми ресурсами, чтобы доходы людей были повыше, хотя бы так, как у Алекперова Вагита Юсуфовича, у которого мы сейчас были на его новом предприятии. 1 миллиард с лишним вложил – как он жалуется, ещё пока отдачи, продаж нет, но перспективы хорошие, совершенно очевидно, – 2 тысячи рабочих мест; «АЛРОСА» рядышком тоже – ещё 2 тысячи рабочих мест, и тоже высокооплачиваемых: под 50–60 тысяч средняя заработная плата у инженерного, среднего и даже руководящего состава. В общем, есть и другие предприятия, ведь здесь традиционно и лес, и рыба, и чего здесь только нет.

Давайте обо всем этом спокойно поговорим. Просто мне хотелось вас послушать и хотелось, чтобы мои коллеги и друзья из Правительства тоже послушали, из Администрации, чтобы мы вместе с вами подумали о том, что нужно сделать в этом регионе, чтобы ситуацию поменять к лучшему.

Пожалуйста, Орлов Игорь Анатольевич. Начнём с губернатора.

И.Орлов: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые участники совещания!

Действительно знаковое событие. Я искренне благодарю всех за то внимание, которое сегодня оказывается Архангельской области.

Безусловно, сегодня регион живёт в соответствии с теми стратегическими задачами, которые стоят и перед страной в целом. Указы Президента, соответствующие дорожные карты реализуются, и они являются основой для развития региона в целом. И целый ряд решений, которые приняты и реализованы, уже ощутимы для региона, когда речь идёт о социальной сфере, уровне жизни, качестве, о развитии здравоохранения, образования – всё это заметно и является сегодня хорошим результатом реализации всех этих документов и указов.

При этом, конечно же, самым сложным для региона является Указ № 600. Всем известно, что вопрос ветхого и аварийного жилья, особенно для нашего лесного региона, когда основная масса деревянного домостроения приходится на 1930–50-е годы, конечно, создаёт ощущение социального комфорта, когда люди видят, что жильё достойное, жильё соответствует требованиям. И замена этого жилья сегодня предмет особого внимания. Должен здесь сказать спасибо и Правительству, и отдельно Министерству строительства по поводу того, что пересмотрено соотношение софинансирования по фонду реформирования ЖКХ для Архангельской области, хотя, честно говоря, оно продолжает оставаться для нас очень тяжёлым: 3,4 миллиарда в течение трёх лет мы должны изыскать. Но мы работаем над этим во взаимодействии со всеми заинтересованными сторонами. При этом задача у нас сопрягается не просто собственно с жильём, которое надо переселить. У нас по результатам той работы, которая проделана, ещё 18 тысяч человек требуют внимания с точки зрения капитального ремонта многоквартирных домов. Это 22 миллиона квадратных метров, которые нам нужно отремонтировать. Это требует большой и серьёзной работы.

Конечно, говоря о тех трудностях, которые у нас есть (всё равно они все базируются на том, чтобы давать возможность развиваться тем предприятиям-налогоплательщикам, которые существуют в регионе), я хотел бы обозначить несколько инфраструктурных проблем, которые влияют и на социальный комфорт, и на инвестиционную составляющую региона, на его конкурентоспособность в целом в Российской Федерации.

На первое место я хотел бы поставить, конечно, нашу энергетику. Так сложилось (это ситуация не сегодняшнего дня – это произошло в течение довольно длительного периода времени), что средневзвешенная стоимость 1 киловатт-часа в Архангельской области существенно, в 1,6 раза, превышает ближайшие регионы. Для примера, в Вологде – 1,5, в Мурманске – 1,2 рубля за киловатт-час. Это существенная разница, которая в итоге приводит к тому, что цена на электроэнергию для предпринимателей, для людей, начинающих бизнес, становится существенным фактором, когда речь идёт о принятии решения, где размещать завод, вести туда нашу глину или наши базальты или все‑таки перерабатывать их здесь. Эта тема имеет место, и, конечно, я хотел бы, чтобы сегодня и Министерство энергетики, и в целом Правительство, наверное, обратило внимание, потому что Федеральная служба по тарифам может тоже повлиять на сложившуюся ситуацию. Неценовая зона, избыточная генерация на севере, но тема все равно остается открытой – энергия дорогая.

При этом я ещё хотел бы обратить внимание, Владимир Владимирович, Вы принимали решение, давали поручение Правительству о том, чтобы разобраться с гарантирующим поставщиком в Архангельской области. Самая высокая цена гарантирующего поставщика за сбыт энергии, сбытовая надбавка – 17 копеек за киловатт-час, когда в Мурманске – 10 копеек, в Пскове – 8 копеек. И на фоне того, что у нас и так дорогая энергия, ещё сбытовая надбавка через гарантирующего поставщика формируется. При этом этот гарантирующий поставщик ничего не инвестирует в регион, имея такую сбытовую надбавку. Тема непростая. Я хотел бы Вашего поручения Правительству всё‑таки на вопрос стоимости электроэнергии, как следствие конкурентоспособности региона, с этой точки зрения обратить внимание.

В.Путин: А что это за гарантирующий поставщик? Он кто такой?

И.Орлов: Сбытовая компания, которая обеспечивает сбор денег и работу с оптовым рынком. Это знаменитая тема. Вы уже давали поручение Минэнерго разобраться с реформой электроэнергетики.

Сегодня эта контора, у которой несколько человек, есть те, кто учитывает электроэнергию на местах, собирают, сколько у кого денег надо взять. В итоге они прокачивают через себя в год 13,5 миллиарда рублей, ничего не производя, и имеют доход в Архангельской области 622 миллиона рублей. 150 миллионов платят организации, которая выполняют у них функции генерального директора.

В.Путин: Кто вам назначил такого?

И.Орлов: Компания «Архэнергосбыт». Поручение Ваше есть, но Минэнергетики пока ответило нам: «Разбирайтесь с долгами сначала, а потом будем думать, что делать». Неприемлемая ситуация для региона.

В.Путин: С долгами какими?

И.Орлов: Дело в том, что «Архэнергосбыт», гарантирующий поставщик, говорит: «Мне должны предприятия внутри региона, поэтому я оказался в сложной ситуации». Но он получает за это сбытовую надбавку, он оперирует на рынке, у него сеть соответствующая. И он ещё пытается меня втянуть в то, чтобы я разбирался, кто ему что не платит. В итоге сегодня долговая нагрузка на внутреннем рынке по электроэнергии в Архангельской области превысила 2 миллиарда по этой организации. То есть она собрала деньги, рассчиталась с оптовым рынком, а внутрь региона и сбытовой компании, «Россетям» эти деньги не платит, создавая такую картинку на территории.

В.Путин: Олег Михайлович, не платят вам деньги?

О.Бударгин: Владимир Владимирович, действительно вопрос крайне актуальный. С 1 января 2013 года компания не платит «Российским сетям», а платит только по судам. Общая задолженность сбытовой компании «Архэнерго» в адрес МРСК Северо-Запада – 3 миллиарда рублей. Платим только по судам. Действительно, средства не идут сегодня на поддержание надёжности сетей. 95 процентов собираемость. Население платит. Предприятия платят сбытовой компании.

И.Орлов: Мы платим.

О.Бударгин: Сбытовая компания сегодня заняла какую‑то непонятную позицию. Вопрос даже не в том, что она непатриотична регионально, она непатриотична к энергетикам, потому что мы сегодня теряем надёжность. Мы сегодня не вкладываем эти деньги…

В.Путин: Аркадий Владимирович, зачем нам такие компании?

А.Дворкович: По многим регионам уже приняли решение о лишении статуса гарантирующего поставщика при наличии высокого уровня задолженности, и эти компании в том числе передавались в управление «Россетям» для последующей продажи на конкурсе, в ряде случаев и другие компании брали эти предприятия под управление. Я думаю, что эта ситуация – повод для того, чтобы инициировать такую же процедуру лишения статуса и передачи под управление «Россетям».

В.Путин: Так надо и сделать. Она, по сути, в банкротном состоянии. А кто собственник компании?

И.Орлов: Частные лица.

В.Путин: Всё равно надо забирать, и всё. Если они не исполняют свои функции совсем, а только, наоборот, создают проблемы. И, пожалуйста, обязательно разберитесь ещё с ТГК-2 и с «Газпромом».

А.Дворкович: Да, там задолженность 2 миллиарда рублей, насколько я знаю.

И.Орлов: Можно я два слова скажу?

В.Путин: Конечно.

И.Орлов: ТГК-2 и «Газпром», по сути дела, сейчас ведут достаточно серьёзный хозяйственный спор. 2,3 миллиарда – долг ТГК-2 перед «Газпромом». Мы опять‑таки обеспечивали собираемость для ТГК-2 – 95–97 процентов по услугам ТГК-2.

И поскольку ТГК не платит, «Газпром» объявил две составляющие. Первая – он решил перевести нас на резервное топливо. Это было в пятницу, и мы тут на телефонах со всеми разбирались. А второе – они закрыли инвестиционную программу из‑за этих долгов для Архангельской области со стороны «Газпрома». То есть хозяйствующие субъекты спорят, в итоге регион – и социальная сфера, и собственно развитие региона – за это отвечает. Конечно, это требует тоже того, чтобы обратить на это внимание. Спасибо.

Следующий вопрос, тоже инфраструктурный, на который хотел бы обратить внимание, – это вопрос транспортного обеспечения региона. Регион огромный – территория Франции, наверное, об этом все знают – 589 тысяч километров. И дороги, конечно, далеко не везде в благополучном состоянии. При этом есть некий разрыв между теми цифрами, которые формирует Министерство финансов, когда говорит о размерах нашего дорожного фонда. Вот, например, в этом году 5200 миллионов [рублей]. Фактически мы выходим на цифру где‑то порядка четырёх, то есть мы недособираем 1800 миллионов регулярно. 600 миллионов – в прошлом году. Мы не собираем эти деньги в силу того, что мы не знаем, как формируется дорожный фонд, он нам приходит из центра за счёт акцизов и всего остального, но мы получаем эти цифры.

Во‑первых, ладно наши планы не реализуются, исходя из этих цифр, которые мы имеем. Но, понятное дело, мы и развивать сегодня дорогу не очень можем, потому что тех цифр, которые существуют, на 8 тысяч километров дорог, конечно же, не хватает даже на нормальное поддержание.

Но вопрос даже не в деньгах, Владимир Владимирович. Речь идёт о том, что нам сегодня, таким регионам, как Архангельская область, безусловно, нужны две составляющие. Нам нужно сохранить региональную авиацию. Очень хотелось бы, чтобы сегодня и концепция развития региональной авиации, и, что немаловажно (мы бы сами с этой концепцией справились), борт, воздушное судно вместимостью до 20 человек, которое реально востребовано на этих маршрутах, у нас отсутствует. «Л-410», который мы сейчас эксплуатируем, во‑первых, приходит в упадок, а во‑вторых, далеко не всегда соответствует потребностям и возможностям наших полос. 23 аэродрома оперируют.

У меня получается так, мне легче оплатить 100 процентов перелёт на самолёте, чем построить дорогу в целый ряд моих районов. Поэтому развитие внутрирегиональной авиации – это вопрос, по сути дела, выживаемости отдалённых районов, особенно в межсезонный период, когда и понтоны мы ещё не поставили, и зимники уже закрыли. У нас зачастую стоит вопрос о доставке даже продуктов питания и оказания первой помощи.

Я знаю, что уже был ряд поручений, в том числе и решения Правительства, о создании вот такого судна и одновременно о создании такой концепции, я не знаю, как это назвать, идеи развития региональной авиации. Она жизненно необходима для таких регионов.

Параллельно с этим же, мы сегодня летели, Вы видели, насколько водонасыщенный регион. По сути дела, на сегодняшнем этапе мы закрыли вопрос развития водного транспорта. Мы сейчас покупаем два судна, нам в Казани строят, в Зеленодольске, два судна мы сами покупаем по особой финансовой схеме.

Сегодня развитие транспортной системы в таких регионах требует и поддержки, субсидирования, наверное, по линии либо покупки, либо даже привлечённых средств, и, соответственно, каких‑то системных решений. Судно мы не можем придумать. Все варианты, которые смотрели за рубежом, не устраивают наши полосы. Я на Соловки сегодня, по сути дела, летаю одним бортом, всё время на грани – «Л-410» только.

Следующий вопрос, который, конечно, для региона очень специфичен, – это наши моногорода. У меня их четыре, такие системные, большие: Северодвинск, Новодвинск, Коряжма и Мирный. Добавляется сюда ещё посёлок Онега. Я знаю, что много решений принято по части моногородов, было совещание в Карелии. Пользуясь случаем этого высокого совещания, мне очень хотелось бы, чтобы на эти города, которые, по сути дела, становая часть региона, было обращено внимание, когда будет эта программа реализовываться. Тем более что по тому же Северодвинску у нас есть и документация, и все расчёты. Здесь поддержка таким системообразующим моногородам предельно важна.

Я хотел бы обозначить ещё один вопрос, он тоже непростой, пользуясь тем, что здесь Владимир Иванович Якунин. У нас сейчас встаёт вопрос: порт Архангельск всегда был центром жизни, он всегда являлся тем местом, откуда рождались товары, рабочие места и так далее. Так получилось, что в 2011 году, когда прошла реформа системы железнодорожного транспорта, тарифы на перевозку угля, жизненно важного для нас, выросли в полтора раза. Более того, тарифы сформировали невнимание к порту Архангельска – дорого. Причём там у нас есть часть электрической линии, часть перевозки идёт на дизельном топливе.

Сегодня получается так: объёмы падают, вроде как не надо развивать железную дорогу, но они падают, потому что стало дорого возить. И сегодня, по сути дела, весь южный лес, который раньше переваливался через город Архангельск, уходит на Усть-Лугу. Туда получается и поближе, и тарифы покомфортнее.

Я понимаю, что тоже здесь не может быть однозначного решения: дать деньги и построить электрическую линию до Архангельска. Но для такого рода городов, для северной территории, которая имеет перспективу, в том числе в связи с арктическим вектором развития, конечно, нужно сегодня удержать и не дать этому загнуться, нам нужно внимание и к тарифам на грузоперевозки, и, соответственно, к поддержанию нашего порта.

Это системные проблемы общего плана, которые я хотел обозначить. Мои коллеги и предприниматели, кто здесь присутствует, обозначат отраслевые направления. У меня всё.

Спасибо.

В.Путин: Спасибо большое.

Захар Давидович, пожалуйста.

З.Смушкин: Спасибо, Владимир Владимирович.

Действительно, Архангельская область наряду с Иркутской областью являются базовыми российскими лесными регионами. Я здесь представляю группу «Илим». У нас в Архангельской области расположен крупнейший в Европе Котласский целлюлозно-бумажный комбинат. Он производит около 1 миллиона 200 тонн различного рода продукции. Мы в прошлом году запустили новую бумажную фабрику здесь. Можем сейчас сказать, что практически 95 процентов всей писчей бумаги, печатной, на которой мы все работаем, производится в Российской Федерации.

Пользуясь Вашим приездом, хотелось поднять вопрос, может быть, в целом лесопромышленного комплекса, потому что здесь краеугольным камнем является совещание, которое прошло в Улан-Удэ в прошлом году под Вашим руководством, был дан ряд поручений. Хотелось бы проанализировать, что сделано за год.

Самое главное и позитивное, надо сказать, что мы приняли лесную политику. Это очень важный и системный документ. Наконец у нас вместо демагогических общих фраз о том, что лес – национальное достояние, грибы, ягоды и животные, теперь появился чёткий, по крайней мере по лесопромышленному комплексу, ориентир, что продукция лесопромышленного комплекса направлена на удовлетворение российских потребностей, на импортозамещение, на удержание наших конкурентных позиций при экспорте на тех важнейших рынках, где мы исторически находимся: в Китае, в Европе и Северной Африке. Поэтому сейчас все дальнейшие действия в этом комплексе можно, в общем‑то, с ним сверять. Наконец, мне кажется, такой мировоззренческий подход у нас появился.

Вторым и достаточно важным поручением являлось ведение интенсивного лесопользования. Это системный вопрос, который принят во всех лесодобывающих странах без исключения практически. Напомню, что смысл заключается в том, что изменяется несколько порядок лесоухода, лесные рубки меняются, изменяется возраст леса. Это позволяет через ряд лет, через 10–15 лет, увеличить почти в три раза лесодобычу.

Мы много работаем здесь с МПР. Надо признать, что достаточно активно работает МПР. Но пока что мы ещё не дошли до конкретных изменений в Лесном кодексе. Надеюсь, что это случится в ближайшее время, потому что это действительно революционный момент, который необходимо сделать, всё‑таки дожать эту ситуацию до конца. Мы здесь просто отстаём от всех.

Второй момент, второй системной точкой являлось так называемое ведение целевых хозяйств. Я напомню, что древесина, если очень упрощённо, состоит из толстомера, который мы называем пиловочником, который в основном идёт на механическую переработку, и тонкомера – это баланс, который является базовым сырьём для химической переработки, то есть для производства бумаги.

В тех лесопромышленных лесах, которыми мы управляем, а мы является четвёртыми в мире лесопользователями, нам в принципе не нужно выращивать пиловочник, нам достаточно работать с балансом. Поэтому мы нашли эту юридическую формулу о целевых хозяйствах, в которой мы предлагали резко снизить возраст рубки, потому что сегодня у нас возраст рубки – сто лет в среднем. Нам достаточно фактически 40 лет иметь возраст рубки – это резко увеличивает оборачиваемость в лесах, снижает затраты на инфраструктурное оформление, это пресловутые затраты на дороги, о которых мы будем говорить, видимо, ниже. В этом моменте мы тоже продвигаемся с МПР, но пока тоже решения чёткого нет. Хотя очевидно, что это такие базовые вещи.

Вот эти два вопроса, если бы нам удалось решить, скажем, в следующем году или в этом году даже, в 2014-м, я считаю, что мы сделали бы революцию в лесопромышленном комплексе.

Сюда же примыкает целый ряд мер, направленных на изменение эффективности использования леса. Так, например, если бы удалось внедрить, повторяю, эти два первых пункта, мы бы могли перейти на аренду. Сейчас у нас базовым взаимоотношением с государством является попённая оплата, то есть мы платим с 1 кубического метра определённую плату государству. Во всех странах, где уже, так сказать, шагнули на следующий этап, переходят на аренду квадратного метра лесопосадочной площади. Это заставляет нас более эффективно использовать ту площадь и больше выращивать там кубических метров, чем при сегодняшнем положении. Это опять же резко сократило бы издержки и упростило бы работу МПР. На наш взгляд, это совершенно очевидно. Мне кажется, это первый, будем считать, набор мер, их не так много, который мы бы предлагали.

Второй – конечно, пресловутый вопрос с дорогами. Я думаю, коллеги здесь будут его поднимать. Но, Владимир Иванович [Якунин], к сожалению, нам не удалось найти решение. Это сложный вопрос, мы понимаем это. Мы говорим сейчас только о магистральных дорогах, потому что, к сожалению, во всех лесодобывающих областях мы пользуемся и дорогами общего пользования, и они пользуются лесными дорогами. Здесь что‑то надо… Я не буду сейчас в технику ударяться. Там предлагались разные варианты, мы работаем с Минтрансом на эту тему, но было бы хорошо, если бы Вы дали дополнительные поручения, чтобы мы ещё провели одно совещание, системное, серьёзное, потому что там есть много вопросов, включая нагрузку на ось. Но всё равно мы везём по этим дорогам. И, честно говоря, из‑за этого дороги страдают, наши дороги размываются, потому что весной и осенью закрывают дороги обычно. Там целый набор естественных вопросов, которые, к сожалению, пока что мы не решили.

Следующий момент. Хотелось бы напомнить о лесоустроительных работах. Это пресловутая проблема финансирования лесоустроительных работ. Дело в том, что наши взаимоотношения с государством и с регионом строятся на базе арендных взаимоотношений. Для этого нужно иметь чёткий кадастр лесов. Там указывается и лесопокрытая площадь, и качество леса, и породный состав, и количество его, и так далее. Вследствие недофинансирования, низкого качества документов порой мы перерубаем, нас наказывают, или мы получаем то, чего там нет, и так далее. Хотелось бы этот вопрос решить. Честно говоря, я не считаю его таким уж радикально острым. Но мы перманентно напоминаем о нём в таком религиозном плане, что, так сказать, есть вещи, которые постоянно надо подталкивать. Но это надо решать, хотя бы в этих областях навести порядок желательно. Иркутская, Архангельская области и, может быть, Красноярский край – вот эти три области очень важны для нас.

Следующий момент. Здесь есть позиция РСПП, потому что я ещё возглавляю комиссию в РСПП по лесопромышленному комплексу. Это пожелание идёт от очень многих бизнесменов или людей, занятых в лесу. Дело в том, что у нас есть тема приоритетных проектов, которой мы, в общем, с МПР долго занимались. Напомню, что здесь действительно был разработан ряд мер, таких привилегий, которые давало государство по крупным инвестиционным проектам. В частности, речь шла о половине ставки попённой оплаты, о внеочередном получении конкурса, аренде лесных участков и о субсидировании части процентных ставок. Если Вы помните, мы внедряли ещё запретительные пошлины на круглый лес, с Финляндией, по разным причинам пришлось от этого немножко отступить.

Надо сказать, что на сегодняшний день этот механизм, к сожалению, уже не работает. То есть нам не удаётся создать такой среды, в которой бы наш комплекс стал бы инвестиционно привлекательным. Мы в основном базируемся на «браунфилд», то есть мы модернизируем старое, потому что затраты на инфраструктуру не можем себе позволить, а вот новые, к сожалению, инвесторы не приходят. Поэтому целый ряд промышленников…

В.Путин: Дело не только в Финляндии. Дело в том, что балансами оказались перегружены, вот и всё, в условиях кризиса. Здесь даже не столько у нас желание быть корректными в отношении партнёров из Финляндии, а свои собственные проблемы возникли.

З.Смушкин: Абсолютно согласен. Корректность к Финляндии прежде всего базируется на собственной эффективности, несомненно. Но наше предложение заключается в том, чтобы, возможно, рассмотреть вопрос через частно-государственное партнёрство, чтобы государство входило в эти проекты только в части инфраструктурной, и увеличить объём проекта, при котором начинается вот такое частно-государственное партнёрство. То есть если раньше было 300 миллионов, по‑моему, то сейчас мы можем говорить, может быть, 1 миллиард рублей, может быть, 10 миллиардов рублей. Но на сегодняшний день стоимость денег достаточно высокая, и пассивы сформировать инвесторам не представляется возможным. Поэтому желание было, в данном случае я выражаю позицию РСПП, рассмотреть вопрос, чтобы государство в каком‑то виде помогло в части инфраструктурных затрат. Только в этой части. Потому что отрасль очень капиталоёмкая, мы в принципе при создании новых производств тратим приблизительно 2–2,5 тысячи долларов капитальных затрат только на выпуск тонны продукции, без операционных издержек.

Следующий вопрос был по следующему поводу. Сейчас мы являемся практически 100-процентно импортозависимыми в части технологий, оборудования по производству ЦБП. Раньше мы что‑то производили сами по мехпереработке – трактора, трелёвочники, вот такая техника, – сейчас и это утрачивается. И здесь надо что‑то предпринимать. По нашему мнению, наиболее эффективным решением было бы заняться наукой. Дело в том, что технология ЦБП изначально изобретена была в России, весь мир работает по ней. Но сейчас мы, к сожалению, утратили её. Я являюсь ещё председателем попечительского совета в ряде научных институтов, они все, в общем, бедствуют, честно говоря. Поэтому идея была в том, что, может быть, дать такое поручение – проработать… Оно давалось, но по разным причинам не исполнено.

Вот есть такая формула: национальные исследовательские университеты, может быть, резко сократить количество этих университетов, объективно они не нужны, а создать один мощный и поручить ему заняться именно научными разработками. Потому что сегодня соревноваться в металле бессмысленно, надо соревноваться в интеллекте. В этом смысле, может быть, если бы МПР взялось за это дело вместе с нами, мы всё равно занимаемся этим бизнесом, мы бы участвовали в этом. С удовольствием.

И последний вопрос. Он, может быть, конечно, шкурный, потому что мы запустили здесь, на Котласском ЦБК, производство мелованной бумаги. У нас сегодня 100 процентов импорт. Мы хотим сделать сначала 30 процентов (помните, я Вам рассказывал), потом 50 и так далее. Там есть одна проблема, заключающаяся в том, что сегодня пошлины на мелованную бумагу в соответствии с нормами ВТО – 5 процентов. Мы просили Минпром, чтобы были они подняты на срок введения, пока мы запускаем, до 15. Просьба здесь поддержать. Это, опять же, как временное решение, пока мы не вышли на проектную мощность. Потом, естественно, мы сделаем дешевле и лучше по качеству.

В.Путин: А мы спросим сейчас прямо Министра экономического развития. Он здесь, это его вопрос, пожалуй.

А.Улюкаев: Спасибо.

Боюсь, что решение проблемы о повышении просто фронтально до 15 процентов у нас не совсем стыкуется с нормами ВТО. Мы на подкомиссии по защитным мерам готовы рассмотреть. Вы нам обращение, пожалуйста, сделайте. Мы посмотрим, что можно сделать на этот счёт. Мы просто по заявительным принципам рассматриваем такие вопросы. У нас есть сейчас один – два примера в других отраслях, когда мы говорим, что в том случае, когда защитная мера тарифная не срабатывает, невозможно её по правовым основаниям ввести, можно подумать о некоторых других компенсационных механизмах, в части субсидирования, например. Это может быть смонтировано и сочетаться с правилами ВТО. Давайте мы предметно на подкомиссии посмотрим. Мы готовы прямо на следующем заседании это посмотреть.

В.Путин: Давайте мы запишем в сегодняшнее решение, чтобы не забылось. Ладно?

А.Белоусов: Владимир Владимирович, можно добавить?

В.Путин: Можно.

А.Белоусов: Я хотел сказать, что в принципе 15 процентов мы не можем поставить, это прямое нарушение. А 10 процентов, мы договорились, что будет. Это уже принятое решение. На временной основе с 1 сентября, по‑моему, 2014 года будет действовать ставка 10 процентов.

З.Смушкин: Я просто хочу сказать, что мы деликатно себя ведём, а американцы, например, по мелованной бумаге это делают, и китайцев «обрубили», 12 процентов и у себя ввели. Так что есть разные способы. Но 10 процентов – спасибо.

В.Путин: Договорились.

Я хотел спросить у Евгения Владимировича [Курилова] и у Дмитрия Игоревича [Зылёва], есть что добавить к тому, что Захар Давидович сказал?

Е.Курилов: Большинство проблем коллега озвучил. Есть производственные мощности, есть лес, а юридически вырубка лесофонда невозможна. На территории района более 15 лет не производились лесоустроительные работы, с 1999 года. По этому вопросу всё.

И второй вопрос. Будет ли федеральная целевая программа по строительству сельских школ? Я могу объяснить. У нас в посёлке Ерцево проживает 5 тысяч человек, школьников – 250 человек. Надзорные органы грозятся закрыть школу. Мы уже это проходили – в посёлке Подюга школа закрывалась, и в течение трёх лет дети обучались в подсобных помещениях.

Учителя, которые узнали, что я поехал к Вам, умоляли донести до Вас, что необходимо строительство образовательной школы в посёлке Ерцево.

В.Путин: До меня?

Е.Курилов: Да.

В.Путин: Вы думаете, что я должен строить школу там?

Е.Курилов: Нет. Проект данной школы уже разрабатывается и будет готов к осени текущего года.

В.Путин: Это хорошо. А Вы с губернатором обсуждали этот вопрос или с руководителем муниципалитета?

Е.Курилов: Наверное, обсуждались вопросы. Я не обсуждал лично. Попросили меня этот вопрос уточнить. Если будет строительство школ, как попасть в эту программу?

В.Путин: Евгений Владимирович, я так понимаю, что Вас беспокоит, наверное, то, что если школа закрывается, то и люди начинают покидать эти посёлки, и трудовые ресурсы исчезают. Так я понял?

Е.Курилов: Обязательно, да.

В.Путин: Это верно. Но у нас, в соответствии и с практикой, и с действующим законодательством, что касается школ и некоторых учреждений здравоохранения – это всё должны делать муниципалитеты совместно с губернаторами. Вот губернатор здесь.

А.Дворкович: Единственное добавлю, речь шла, видимо, о ФЦП «Социальное развитие села», где у нас есть практика софинансирования региональных программ. Я не знаю, была заявка или нет, если была, готовы рассмотреть.

И.Орлов: Вы знаете, тут действительно, если говорить конкретно по Ерцево, то там вопрос решается достаточно понятно: есть уже проект, и там она уже включена в наши программы.

Но вопрос, конечно, гораздо серьёзней. У меня много таких школ деревянных, Владимир Владимирович. И я был у Ливанова, мы обсуждали эту тему. В целом программа не только сельских школ, а вообще реновации школ, которые сегодня имеются в муниципалитетах, я знаю, что есть такая программа, она готовится. Было Ваше поручение… Вот мы сейчас детские сады закончим, у нас три года реализуется огромная программа по детским садам, а дальше в любом случае школы встанут. Они деревянные, в связи с новыми требованиями их надо в любом случае обновлять. В Ерцево достаточно сильный глава, и там всё будет нормально.

В.Путин: Вы имеете проблему, связанную с повышенными требованиями к этим школам? Или что?

Е.Курилов: Нет, школа находится в ужасном состоянии просто.

В.Путин: Надо ремонтировать или новую построить.

Е.Курилов: Вот в чём вопрос.

В.Путин: Так в чём вопрос? Тут и губернатор сидит, есть руководитель района. Вы думаете, что обязательно нужно выносить вопрос о строительстве конкретной школы в посёлке на уровень Правительства Российской Федерации? Вот Орлов сказал сейчас об этом. Вы знаете, Игорь Анатольевич, надо, чтобы люди знали об этих программах, о том, что предполагается делать. Если вам не хватает средств на это, что я могу себе представить, вообще в принципе на социальные вопросы никогда средств не хватает, давайте тогда выходите в Правительство Российской Федерации с этими вопросами, включайтесь в софинансирование. Вам отказали в софинансировании по этим программам?

И.Орлов: Что касается сельских школ, никогда не отказывали, мы это реализуем.

В.Путин: Ну так а в чём дело?

И.Орлов: Что касается конкретно посёлка Ерцево, Владимир Владимирович, в прошлом году, вернее, даже в начале этого, закончили разработку ПСД, школа попала в наши региональные целевые программы, и, безусловно, ей будут заниматься.

В.Путин: Ну и слава богу. Просто я к чему? К тому, что Евгений Владимирович занимается бизнесом там, представляет, о чём идёт речь. Он далёк вроде бы от этого. Я так понимаю, что его беспокоит именно то обстоятельство, что школа закроется, люди начнут уезжать оттуда, и рабочих рук не будет там. Но это нужно обсуждать с людьми, чтобы люди знали, каковы программы, что делается, что планируется сделать. А как иначе? Странно даже, что люди, которые бизнесом занимаются, с трудом себе представляют, как вопросы подобного рода планируется решать. Правда?

И.Орлов: Я принимаю это в качестве целеуказания.

В.Путин: Давайте. Что ещё, Евгений Владимирович?

Е.Курилов: Всё, вопросов нет. Спасибо.

В.Путин: Дмитрий Игоревич, пожалуйста.

Д.Зылёв: Владимир Владимирович, участники совещания, добрый день! Я представляю Архангельский целлюлозно-бумажный комбинат. Он находится в моногороде Новодвинске, в 20 километрах от Архангельска. Наше предприятие является градообразующим предприятием, на котором работает более 5,5 тысячи человек. Мы производим картон, бумагу для гофрирования, целлюлозу, бумажно-беловые изделия, и общая производительность порядка 850 тысяч тонн в год. Средняя заработная плата на предприятии – 33,4 тысячи рублей.

По нашей инвестиционной программе хотелось бы сказать, поскольку все вопросы дальше будут именно идти от неё. За 12 последних лет предприятие вложило, акционеры вложили порядка 28 миллиардов рублей в производство, и до 2017 года мы планируем вложить ещё 15 миллиардов рублей, с тем чтобы увеличить выход готовой продукции и использовать, конечно же, новейшие технологии, которые будут снижать себестоимость и будут иметь хороший экологический эффект.

Проблемы, конечно же, связаны с реализацией этих мероприятий. Есть программа субсидирования, поддержки государственной этих предприятий. Но прямо скажу, поскольку эти программы не имеют какого‑то длинного плеча действия, то есть они не длинные, они определены на какие‑то короткие периоды, мы в своих расчётах эти меры поддержки государственной, конечно же, не учитываем при принятии решения входить в этот проект или не входить в этот проект. То есть получили средства субсидирования – хорошо, не получили – ну что же, значит, будем работать, как можем. А работать можем, предприятие достаточно плодотворно развивается. Но, тем не менее, хотелось бы предложить всё‑таки продолжить программу по субсидированию процентных ставок по межсезонным запасам – то, что формируется каждый год. В принципе, эта программа работает, и никаких нареканий по ней нет.

Второй вопрос – по субсидированию процентных ставок под программу технического перевооружения. То есть раньше было 205-е Постановление, на сегодня оно не работает, то есть оно закончило своё действие. И на сегодня есть Постановление № 2 от 16 января 2013 года, которое вроде как бы направлено на это, но те критерии, которые сегодня там прописаны… Допустим, в этом году мы сдадим объектов на 6,5 миллиарда рублей. У нас два больших объекта строятся – это новый корьевой котёл и абсолютно новый цех, производство полуцеллюлозы. Общая сумма инвестиций, как я уже сказал, – 6,5 миллиарда. Но мы не можем воспользоваться субсидиями на это, поскольку под критерии, которые там определены, мы подпадаем.

В.Путин: Маленькая инвестиция? Критерий какой – инвестиция маленькая?

Д.Зылёв: Маленькая инвестиция. У нас минимальная – 3 миллиарда.

В.Путин: Почему? Мы же, по‑моему, снизили. До какого уровня?

Д.Зылёв: 3 миллиарда – по ЦБП и 500 миллионов – по лесопромышленному комплексу. По ЦБП у нас как раз два объекта: один – 2,7 миллиарда, не дотягивает до 3, а другой – 1,5 миллиарда, тоже не дотягивает до 3. И поэтому у нас предложение по ЦБП – снизить вот эту планку с 3 миллиардов до 1,5 миллиарда, и мы могли бы воспользоваться. Поскольку по этому, по этой программе, инвестировав такие деньги, мы получили всего 750 тысяч рублей субсидий за 2011 год и по ЛПК – с 500 до 300 миллионов рублей. И сейчас эта программа, вот это Постановление, она работает только на 2012–2013 годы, хотели бы попросить, поскольку программа у нас до 2017 года, продлить срок действия хотя бы ещё на 2015–2016 годы.

Дальше что хотелось бы сказать. Захар Давидович упомянул, что при реализации больших инфраструктурных проектов неплохо, конечно, было бы иметь государственную поддержку в виде низкопроцентных каких‑то кредитов. Конечно же, на возвратной основе. Мы не просим просто так денег, мы готовы их инвестировать, мы готовы их отработать и отдать в полном объёме, но понятно, что ставки, по которым, допустим, десятилетние деньги нам могут дать, это 12, 14, 15 годовых. К примеру, у нас есть один большой проект по строительству парогазовой станции. Мы сейчас работаем на угле. Газ уже пришёл в город Новодвинск, но чтобы построить парогазовую станцию, нам нужно порядка 10 миллиардов рублей. На сегодня при существующей программе инвестиций в технологические мощности, конечно, у нас таких денег нет. Если мы их займём, то через год мы пробьём все финансовые ковенанты и, собственно, все кредиторы придут и скажут: возвращайте все средства. Если бы были какие‑то государственные инструменты именно для таких целевых проектов, проектное финансирование, допустим, с участием государства, то было бы интересно.

Пользуясь случаем, конечно, хотелось бы попросить область продолжить ту работу по стимулированию инвестиционной деятельности, которую она реализует, мы получаем льготы по налогу на прибыль в части областного бюджета и льготы по налогу на имущество, это очень нам помогает. За последние три года мы получили 295 миллионов льгот именно в части областного бюджета. Это достаточно хорошее подспорье.

Ещё хотелось бы сказать, Захар Давидович тоже упомянул уже эту проблему, она системная, но просто хотелось бы обозначить, что она есть, а решения нет. Это как раз о нагрузке на ось по дорогам общего пользования, федеральным, и о сезонном закрытии автомобильных дорог. Я повторяться не буду, проблема существует. Единственное, у нас есть небольшое предложение: при сезонном закрытии дорог было бы неплохо, если бы учитывались региональные особенности природы и природно-климатических условий, поскольку зимой, когда дороги промерзают, их несущая способность растёт. И поэтому, в принципе, периоды закрытия можно было бы регулировать с учётом природных условий, то есть не строго «от и до», а гибко подходить к этому вопросу.

Далее, очень серьёзный вопрос. Но это тоже вопрос, набивший оскомину, это вопрос строительства лесовозных дорог. Километр дороги стоит 1200 тысяч рублей. Этих дорог нужно построить, если говорить о всей России, десятки тысяч километров, а это сотни миллиардов рублей. Понятно, что этих средств в бюджете, скорее всего, не будет. И, по нашему простому убеждению, нужно искать какие‑то прорывные, революционные вещи.

Я думаю, что альтернативным способом доставки древесины и заготовки могло бы стать использование транспортных дирижаблей нового поколения. Технологии на сегодня существуют. Я знаю, что Министерство обороны, так скажем, достаточно плотно сейчас работает в этом направлении, разработки есть, мы общаемся с разработчиками. На сегодня есть проекты на 16, 60 и 200 тонн грузоподъёмностью. Как раз 60 нам бы подошло. То есть завезли технику, вырубили, вывезли, засадили саженцами, улетели на другое поле, поскольку дистанционно удалённых территорий в архангельском регионе, которые хотелось бы освоить, но освоить возможности нет, достаточно много, это Лешуконь, Мезень. То есть леса много, а взять не можем.

Ещё один вопрос, который актуален для всех градообразующих предприятий в моногородах, – это задолженности жилкомхозяйства. На сегодня задолженность перед Архангельским ЦБК составляет порядка 750 миллионов рублей – это задолженность, которая накопилась в течение 12 лет. Она копилась не только за счёт того, что не платило население (там уровень платежей где‑то 95–96 процентов), но и за счёт несбалансированности и экономически не обоснованных тарифов. То есть ещё один из вариантов социальной ответственности Архангельского ЦБК: 770 миллионов долг есть – это деньги, вышедшие у нас из оборота, мы их рефинансируем за счёт привлечения кредитов. Но проблема никак не решается, и если каких‑то инструментов найдено не будет, она никогда не решится. Здесь вообще даже никаких иллюзий мы не питаем. У нас созданы резервы, у нас снижается прибыль из‑за этого. Но что делать, вопрос есть.

Далее, хотелось бы затронуть последний вопрос – по изменению водного законодательства и ужесточению системы нормирования сброса сточных вод. На сегодня, поскольку любое целлюлозно-бумажное предприятие является очень водоёмким, то есть в год мы потребляем порядка 160 миллионов кубов воды, то при соблюдении действующих нормативных требований, даже при использовании наилучших технологий, которые на сегодня имеются, мы всё равно будем нарушать их. И поэтому у нас есть предложение: в качестве альтернативного варианта было бы неплохо рассмотреть другой подход к нормированию по наилучшим доступным технологиям. Поскольку у нас есть опыт взаимодействия уже с Минприроды по технологическому нормированию сброса сточных вод в 1990–2000-х годах, мы бы предложили Архангельский ЦБК в качестве пилотной площадки именно для апробирования вот этого способа нормирования по наилучшим доступным технологиям.

Пока, наверное, всё. Спасибо.

В.Путин: Такая формулировочка у Вас сложная – «наилучшие, но доступные». Доступные не всегда наилучшие.

Д.Зылёв: Это общепринятое понятие.

В.Путин: Я знаю, да.

Кстати, я забыл вопрос, о котором Евгений Владимирович сказал, по поводу лесоустройства.

Владимир Альбертович?

В.Лебедев: Уважаемый Владимир Владимирович!

Эта проблема копилась годами, и после длительного перерыва первые деньги были выделены в 2013 году. Это всего 300 миллионов рублей на всю страну. Причём Архангельской области было выделено в этом году около 15 миллионов рублей. С 2015–2016-х почти трёхкратное увеличение идёт на лесоустроительные работы, но денег, мы считаем, всё‑таки недостаточно. У нас в госпрограмме, в паспорте госпрограммы, которая была, эти деньги были заложены. Мы хотели в течение 7–8 лет перейти на десятилетний цикл. Но «подвал» на сегодняшний день, который был, он просто был сокращён, и поэтому денег будет немного меньше. Тем не менее Архангельская область показала нам пример на всю страну, она впервые соединила три источника финансирования (мы этот опыт распространяем на всю страну), это арендатор, субъект и Российская Федерация. Если эти три источника в равной пропорции соединить, то, мы считаем, даже тех денег, которые на сегодняшний день заложены на лесоустройство, будет достаточно, для того чтобы перейти на десятилетний цикл. Это можно будет примерно 20–25 миллионов гектаров ежегодно пройти лесоустроительными работами. Мы готовы ещё по Архангельской области посмотреть дополнительно. Мы про это говорили, потому что заявка у них только формируется на 2015 год, мы готовы на те лесничества, которые на сегодняшний день в первую очередь включаются в оборот, внимательно посмотреть и включить на 2015–2016 годы.

В.Путин: Посмотрите и включите. Мы отметим тоже в решении сегодняшнем.

По поводу того, о чём Дмитрий Игоревич говорил, по продлению сроков субсидирования и понижению уровня с 500 миллионов вниз – у нас Д.Мантуров и А.Силуанов.

Пожалуйста.

Д.Мантуров: Уважаемый Владимир Владимирович!

Что касается продления сроков. Во‑первых, по межсезонным запасам у нас кредиты завершаются 2011–2014 годами. Поэтому мы сейчас в плановых корректировках формирования бюджета 2015–2017 годов с Министерством финансов постараемся согласовать этот вопрос и включить туда 2015 год.

Что касается снижения пороговой суммы по привлечению кредитов на высокотехнологичные инвестиционные проекты. Здесь Захар Давидович говорил – повышать, а коллега предложил понижать. Собственно, когда разрабатывали эти правила, мы исходили из того, что ассоциация лесопереработчиков должна прийти к какой‑то единой цифре. Но если у коллег есть конкретные проекты, мы готовы посмотреть и проработать с Министерством финансов, Минэкономразвития в части снижения до 1,5 миллиарда по ЦБК и, скажем, до 300 миллионов так же, как и по приоритетным проектам, по лесопереработке. Поэтому готовы также проработать.

В.Путин: Антон Германович.

А.Силуанов: Уважаемый Владимир Владимирович!

Что касается проектного финансирования. В соответствии с поручениями, которые были даны Вами на питерском форуме, сейчас прорабатывается вопрос о возвратном финансировании тех затрат, инвестиций, которые были направлены инвесторами на новые проекты, – возвратное финансирование и учёт, точнее, этого финансирования в виде налогов, которые должны быть уплачены в бюджеты. На наш взгляд, это решение, которое будет реализовано, позволит как раз часть проблем, которые были обозначены, по проектному финансированию решить, это хорошее решение.

В.Путин: Ладно, пойдём дальше. Спасибо.

Андрей Анатольевич, пожалуйста.

А.Заика: Спасибо, Владимир Владимирович.

Я представляю 11 рыболовецких колхозов, расположенных на побережье Архангельской области. Так сложилось, что других хозяйствующих субъектов на территории нет. То есть у нас около 1000 человек работающих, 5000 жителей. В летнее время, естественно, цифра эта удваивается. Колхозы существуют более 80 лет, соответственно, жили по‑разному в течение этих лет. Но в последнее время мы, в общем‑то, начали достаточно неплохо развиваться. Общая сумма инвестиций в приобретение рыбопромыслового флота – около 800 миллионов рублей. Мы свободно конкурируем по продажам филе трески с такими известными производителями, как Норвегия, Исландия.

Но даже в такой местный проект совместно с «Мегафоном» колхозы вложили 20 миллионов рублей, эти деньги никогда не вернутся назад, но зато практически весь Онежский полуостров покрыт сейчас мобильной связью. То есть там появился интернет. Надо отдать должное «Мегафону» – связь хорошая, 3G, всё работает очень хорошо. Я это говорю потому, что всё это стало возможным благодаря правильной политике государства, на наш взгляд, в отношении распределения квот. Поэтому мы, посоветовавшись с коллегами, хотели бы остановить внимание на одном только вопросе, который, на наш взгляд, действительно требует внимания Президента, – это принцип распределения квот после 2018 года. На наш взгляд, в настоящий момент всё сделано хорошо, то есть всё работает. Но по мере приближения 2018 года появляется определённый ажиотаж, много внешне обоснованных поводов для изменения действующего порядка. Поэтому, конечно, нет и никогда не будет, наверное, такого универсального принципа распределения квот. Но, в общем‑то, тот исторический принцип, который на сегодня действует, это наиболее востребованный в мировой практике принцип, он заслуживает внимания. По крайней мере, всё, что предложено ранее, оно, на наш взгляд, значительно хуже. Принцип может быть любой, но очень важно определить это заранее: заранее обозначить, каковы будут правила после 2018 года. Поэтому большая просьба дать поручение Правительству не затягивать с этим и в ближайшее, по возможности, время это определить.

А со всем остальным, Владимир Владимирович, мы, наверное, разберёмся сами либо как‑то научимся с этим жить, тем более что надо всё‑таки отдать должное Минсельхозу, Росрыболовству, созданы площадки, проводится масса совещаний в Правительстве. То есть мы друг друга как‑то слышим, общаемся и потихоньку, но всё‑таки каждый год – лучше и лучше. По крайней мере, вновь принимаемых законодательных актов, ухудшающих рыболовство, наверное, нет.

Ну и, с Вашего позволения, второй вопрос, он очень маленький, он абсолютно не денежный. В Архангельской области с 1997 года создавался парк «Онежское Поморье». Он создан, велась определённая работа разъяснительная с местным населением, с колхозами, и на начальном этапе было продекларировано, что Унская губа, где ведётся промысел наваги, в национальный парк не войдёт, промысел будет сохранён. Навага – это такая рыба, она для архангелогородцев как для украинца сало, для белоруса картошка, то есть в начале зимы все её едят, это такой маленький местный праздник. По факту утверждения национального парка Унская губа туда вошла. Поначалу руководство парка признавало, что это техническая ошибка, и даже нам частично разрешили провести промысел. Но на сегодняшний день позиция парка и, к сожалению, Минприроды такова, что это всё было сделано запланированно, Унская губа в состав парка вошла сознательно, промысла не будет. А когда мы стали знакомиться с документами, перепиской администрации области и Минприроды, выяснилось, что в этот момент формирования парка про нас просто забыли, потому что нет никаких упоминаний о нас. Поэтому просим дать поручение либо вывести Унскую губу из состава парка в соответствии с предложением администрации области, заменив это другими лесными кварталами, либо как‑то изменить, может, само положение. Потому что абсолютно правильно и хорошо, когда границы нацпарка неделимы, но разумно всё‑таки, может, какой‑то временной буфер создать для исправления возможных ошибок.

У меня всё. Спасибо.

В.Путин: Сергей Ефимович, навагу будем есть?

С.Донской: Да, Владимир Владимирович, навагу есть можно, но только в рамках любительского и спортивного рыболовства. Это законом разрешается, это хорошо известно, Закон об особо охраняемых природных территориях как раз это разрешает, но промышленное рыболовство, там прямым текстом сказано, запрещено. Варианты измерения границ, Владимир Владимирович, Вы только весной давали поручение: никаких изменений границ национальных парков, пока мы не внесли изменения последние в Закон об особо охраняемых природных территориях, не делать. Поэтому мы рассматриваем только вариант, при котором, если коллеги обратятся, можно попробовать скорректировать 15-ю статью Закона об ООПТ, предусмотреть какие‑то варианты, при которых можно было бы конкретно для коллег установить возможность проведения рыболовства. Но насчёт промышленного рыболовства в рамках национального парка, здесь это такая тема…

В.Путин: То, о чём Андрей Анатольевич сказал, что при формировании границ про них просто забыли. Такое может быть, или сознательно вы запретили навагу ловить?

С.Донской: Нет, сознательно не запрещали, просто когда согласовывали, у нас и Росрыболовство, и местная администрация все границы согласовывали.

В.Путин: Секундочку. Игорь Анатольевич, как же вы согласовывали, если потом писали, что не надо включать?

И.Орлов: Во‑первых, согласовывали чуть до меня, поэтому мне сложно сейчас ответить.

В.Путин: Нет, Вам придётся отвечать.

И.Орлов: Но я за это отвечаю, безусловно. Мы согласны с тем, что на первом этапе, когда формировалась граница парка, Унская губа туда не входила, мы об этом знали, и мы проверили это. Потом по решениям, принятым в Москве, не здесь… Мы не согласовывали на том этапе эти границы.

Мы увидели, что проблема есть, и мы предложили замену. Она сегодня существует. Мы понимаем, что границы парка надо в целом сохранить, тем более что парк больше был ориентирован не на рыбу и рыбные промыслы, а на сохранение природного поморского комплекса: лес, фауна и так далее. Поэтому мне кажется, что было бы правильно… Ко мне неоднократно обращались и жители, поменять…

В.Путин: Игорь Анатольевич, я так понимаю, что там испокон веков ловили эту навагу?

И.Орлов: Испокон веков. Да.

А.Заика: Владимир Владимирович, эта деревня основана 500 лет назад. Но исторически только потому, что там ловится навага. В другом месте навагу добывать нельзя.

В.Путин: Послушайте, это неправильно. По сути, местное население этим живёт. И что? Они 500 лет ловили эту навагу и не выловили всю, а теперь вы взяли и закрыли. Для чего, непонятно?

С.Донской: Владимир Владимирович, изначально, когда планировали, все интересы учитывались. По крайней мере, мы проверяли, у нас есть все согласования. То есть это, конечно, тема, связанная в первую очередь с процедурами. Но в любом случае это и Росрыболовство, все согласовывали.

В.Путин: Слушайте, начальников много, а порядка мало, потому что со всеми согласовывали, а с людьми, которые там живут и кормятся на этом, забыли согласовать. Но они же 500 лет ловили, и ничего – навага есть до сих пор. Сейчас надо всё закрыть – зачем? Что, они там взрывают, уничтожают её? Наверное, нет, если 500 лет она там водится, эта навага.

А.Дворкович: Владимир Владимирович, я согласен, что нужно разумное решение в данном случае, которое позволило бы осуществлять традиционные виды деятельности. И нужно будет такое нормативное решение найти.

Когда мы согласовывали документы о границах, у нас были письма из Архангельской области о том, что в соответствии с распоряжением Министерства агропромышленного комплекса и торговли области в этой акватории располагаются участки, предназначенные только для любительского и спортивного рыболовства, а не для промышленного рыболовства. А эти виды деятельности не запрещены в нацпарке, поэтому никакие дополнительные корректировки не проводились. Видимо, информация была неправильная, но она была неправильная из области изначально. Но, повторяю, сейчас нужно найти разумное решение.

В.Путин: Эта ловля, она сезонная?

А.Заика: Да. Лов ведётся три месяца (декабрь, январь, февраль), всё. Это традиционно открытым методом, через лёд, рюжами.

В.Путин: Там существуют ведь тоже какие‑то правила, ограничения, это же не варварским способом, не уничтожают.

А.Заика: Промысел очень зарегламентирован. У меня есть с собой заключение СевПИНРО, что регламентированный вылов даже полезен для популяции, потому что навага в более взрослом периоде становится каннибалом.

В.Путин: Для популяции рыбаков или для популяции рыбы?

А.Заика: Для популяции наваги.

В.Путин: Понятно. Но надо решить этот вопрос.

А.Дворкович: Хорошо.

В.Путин: Сергей Ефимович [Донской], пожалуйста, сделайте.

И по поводу объявления распределения квот, Илья Васильевич, есть что добавить?

И.Шестаков: На самом деле, Владимир Владимирович, это один из основных вопросов, которым мы сейчас занимаемся. Сейчас мы как раз собираем все предложения из отраслевых и общественных организаций по этому вопросу. Но наша основная задача при модернизации вот этого исторического принципа – это избавиться от рантье, это повысить эффективность экспорта, ну и, конечно, стимулировать развитие основных фондов. Поэтому, конечно, какая‑то модернизация исторического принципа будет. И я с коллегой согласен, нам надо это в ближайшее время завершить, чтобы для бизнеса уже было понятно, какие правила игры будут после 2018 года.

В.Путин: Чтобы новых жульнических схем не создавали только.

И.Шестаков: Безусловно.

В.Путин: Там столько было жульничества в предыдущие годы, до чего надоело это. Понимаете, если сейчас это рыбаков устраивает, надо иметь это в виду. Ладно? И как можно быстрее нужно объявить, вот мы сейчас с Аркадием Владимировичем говорили, у них же инвестиционный цикл от этого зависит. Когда вы планируете объявить?

И.Шестаков: Такое поручение есть у нас. До октября месяца мы должны предложения в Правительство представить. В дальнейшем потребуются изменения в федеральный закон.

А.Заика: Это абсолютно нас устраивает. Те меры для изменения, для модернизации исторического принципа, что Илья Васильевич назвал, это правильно, это все одобрят.

В.Путин: Хорошо.

Пожалуйста, Денис Валентинович.

Д.Мантуров: Владимир Владимирович, здесь просто очень важно: конечно, исторический принцип – это хорошо, но мы всегда исходили из того, что в новых подходах будут закладываться критерии, при которых будут строиться рыболовецкие суда у нас в стране. Поэтому какое‑то время были противоречия, но я так понимаю, что сейчас Илья Васильевич практически уже согласовал с основным составом рыбаков такую проблематику, и под квоты мы рассчитываем на то, что будут закладываться и суда непосредственно российских верфей.

В.Путин: Есть в этом большой смысл, под киль, что называется. Нужно к этому отнестись по‑серьёзному.

А.Дворкович: Владимир Владимирович, мы договорились, действительно, противоречия были сняты тем, что мы только высвобождаемый от так называемых рантье объём переместим в этот новый принцип, а всё остальное останется по историческому принципу, причём на более долгий период, чем сегодня. Речь идёт о том, что по историческому принципу льготы должны быть предоставлены более чем на 20 лет, по крайней мере, вперёд (от 15 до 20 лет, речь шла об этом), чтобы была возможность закладывать инвестиционные планы на длительный период.

В.Путин: Спасибо.

Александр Владимирович, пожалуйста.

А.Фиалковский: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые участники совещания!

Я представляю сельское хозяйство юга Архангельской области. Мы занимаемся уже более восьми лет сельским хозяйством, на сегодняшний день инвестировано в сельское хозяйство порядка 760 миллионов рублей. Вот последний проект, который мы запустили в этом году, – это современный животноводческий комплекс на 1200 голов дойного стада, сумма инвестиций – 430 миллионов. Количество работающих на сегодняшний день – 470 человек. У нас 4 тысячи голов крупного рогатого скота, 2 тысячи голов – дойное стадо, мы каждые сутки производим 40 тонн молока.

Какая проблема на сегодняшний день с точки зрения инвестиций? Вливание инвестиций в сельское хозяйство – это основная проблема. Приостановка субсидирования процентных ставок по инвестиционным кредитам вот уже полтора года – с декабря 2012 года. То есть она практически заморозила всё развитие инвестиционной активности в сельском хозяйстве, а без инвестиций, без модернизации, без переоборудования отрасль ждёт только дальнейшая стагнация. Вот эту проблему мы считаем наиболее актуальной на сегодняшний день – проблему приостановки субсидирования процентных ставок.

Второй вопрос, который тоже очень сильно влияет на сегодняшний день на сельское хозяйство, на развитие сельского хозяйства, – это государственная поддержка в виде субсидий и дотаций на сельскохозяйственную продукцию. В 2013 году спад производства молока по России составил 4,8 процента. Архангельская область – не исключение. Минсельхоз разработал программу поддержки, в 2013 году Архангельская область получила порядка 146 миллионов рублей, а на 2014 год эта сумма практически в два раза уменьшилась, то есть запланировано 86 миллионов. Эта проблема наиболее серьёзная. Та же проблема связана и с субсидией на корма в производстве мяса и производстве мяса птицы. Вот это два вопроса, которые требуют финансовых решений.

Есть ещё третий вопрос, который не требует финансирования, – это фальсификация молочной продукции, замещение молочных жиров жирами растительного происхождения. Вот эта проблема на сегодняшний день очень актуальна, и мы как производители молока страдаем от этого. С чем это связано? Это связано с тем, что фальсификат на полках – это не только обман покупателя, угроза здоровью граждан, но и создание абсолютно неконкурентной среды, в которой проигрывает добросовестный производитель, который производит качественный продукт. На одних полках стоит качественный продукт, на этой же полке стоит продукт, в котором есть заменители жиров растительного происхождения, и просто добропорядочный производитель эту конкуренцию не выдерживает.

У нас по этому поводу есть предложение: увеличить штрафы за производство и реализацию фальсификата, внести изменения в Закон 294 о защите прав юридических лиц, потому что на сегодняшний день продавец, который занимается продажей фальсификата, он ответственности практически не несёт.

В.Путин: Попросим Аркадия Владимировича прокомментировать. Пожалуйста.

А.Дворкович: Спасибо.

По возобновлению субсидирования процентных ставок. Действительно, с 2012 года был приостановлен процесс отбора новых инвестиционных проектов по субсидированию ставок. В предыдущий период, к сожалению, проекты отбирались таким образом, что общий реестр не составлялся. И в результате выяснилось к 2013 году, что денег в бюджете заложено намного меньше, чем предполагается всей совокупностью инвестпроектов. Было принято решение, что сначала мы расплатимся по долгам, а потом начнём отбор новых проектов, иначе проблема бы только копилась.

В прошлом году мы дали публичное обещание со стороны Правительства, что мы закончим расплачиваться по долгам до конца первого квартала 2015 года. Общая сумма была порядка 30 миллиардов рублей. Мы это сделаем не позднее первого квартала 2015 года. Более того, сейчас делаем всё, чтобы в этом году закончить расплату по старым долгам и уже в этом году начать отбор новых проектов, в том числе тех, которые уже пытались заявиться за последние полтора года.

В этом году объём поддержки сельского хозяйства из федерального бюджета на 24 миллиарда рублей ниже, чем в прошлом году. В прошлом году мы просто принимали разовые решения, чтобы увеличить поддержку, в этом году этих разовых решений не было. Минсельхоз, я эту позицию поддерживаю, вышел с предложением в Правительство, с тем чтобы сохранить уровень поддержки сельского хозяйства на ближайшие годы, иначе нам просто не поддержать уровень производства. Пока в рамках действующего бюджетного правила при нынешнем прогнозе дохода федерального бюджета мы такую возможность не нашли, Антон Германович это подтвердит. Но надеюсь, что всё‑таки при последующей корректировке бюджета мы сможем восстановить эти суммы и не только обеспечить погашение старых долгов, но уже начать субсидирование новых проектов в этом году.

В.Путин: На уровне прошло года.

А.Дворкович: Чтобы уровень поддержки сельского хозяйства был ровно на уровне прошлого года в номинальном выражении. Не в реальном даже, а хотя бы в номинальном выражении.

По фальсификатам я поддерживаю то, что было сказано, абсолютно правильно.

В.Путин: Спасибо. Пожалуйста, Владимир Семёнович.

В.Никитин: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые участники совещания!

Сегодня на градообразующих предприятиях города Северодвинска накоплен не только огромный опыт военного кораблестроения и ремонта, но также освоены технологии и опыт строительства гражданских судов, прежде всего для освоения шельфа и арктических регионов. Успешно эксплуатируется платформа «Приразломная», построенная на «Севмаше» и на объектах «Газпрома», «Арктическая», построенная на «Звёздочке» сегодня, в Балтийском море, на объекте «Лукойла». Успешно эксплуатируются три траулера, построенные также в Северодвинске. Здесь у нас, в Архангельской области, показывают хорошую рентабельность и технические показатели. Построена приливная электростанция на «Севмаше», которая в Баренцевом море установлена, и много специальных технических средств построено на предприятиях Северодвинска. И эти компетенции сегодня в условиях, когда госзаказ у нас превышает 80 процентов, мы сохраняем, развиваем, поддерживаем и очень надеемся на то, что будут у нас и гражданские заказы, и готовимся к этой работе в перспективе.

Сегодня появилась новая задача в рамках импортозамещения, то есть мы осваиваем с помощью федеральных целевых программ при поддержке Минпромторга судовое оборудование, то есть преимущественно это судовое оборудование сложное, высокотехнологичное, оно, как правило, изготавливалось раньше за рубежом. Например, наиболее востребованные винторулевые колонки – именно движение судна, управление любого гражданского судна является наиболее сложным. Сегодня созданы винторулевые колонки, но, к сожалению, все ледоколы – я могу называть ледоколы «Москва», «Санкт-Петербург», «ЛК-18», который на Выборгском заводе строится, «ЛК-25» – на Балтийском заводе, – все они оснащаются импортными винторулевыми комплексами. Это финская компания «Стирпроп» или компания «Азипод Эй-Би-Би». Мы с помощью федеральных программ уже в течение нескольких лет на заводах освоили сегодня производство этих сложных винторулевых колонок. Сегодня – механического типа, в перспективе это будут электрические типа азипода. И мы уже два типа колонок полностью освоили. Третий тип колонки мощностью 9 мегаватт освоим в будущем году. И с каждым днём мы повышаем уровень локализации, уровень оборудования элементов, которые мы изготавливаем на российских предприятиях. Но, к сожалению, сегодня на тех объектах, на тех гражданских судах, которые сегодня строятся, наша доля (мы только винт изготавливаем) – 10 процентов от стоимости рулевой колонки, ну и какие‑то элементы, до 15 процентов. Хотя мы на сегодня локализацию можем достигнуть 60 процентов, а в перспективе – созданием стенда. Мы строим по федеральным целевым программам по техническому перевооружению специальные сборочно-испытательные стенды для этих сложных винторулевых комплексов, и в перспективе мы можем довести локализацию до 70 процентов и более.

Для сведения: это оборудование не только сложное, оборудование очень дорогое. То есть эти винторулевые колонки, стоимость их составляет от 4 до 7 процентов от коммерческой стоимости судна. И, к сожалению, все эти заказы уходят за рубеж. Мы сегодня, освоив производство этих колонок, очень надеемся на то, что пойдут серийные заказы от наших отечественных заказчиков. И, в частности, в соответствии с Вашим поручением, Владимир Владимирович, сегодня в Минпромторге разрабатывается программа импортозамещения, и одно из направлений – прорабатываются вопросы, как нам ограничить поставку вот этого импортного судового оборудования на коммерческие суда, которые строятся за бюджетные средства, по аналогии с тем, как это сделано в станкостроении. Там специальное вышло постановление, по которому ограничили и даже запретили ввоз иностранных станков, если такие станки освоены у нас, в России. То есть сегодня мы всё больше и больше судового такого сложного энергетического корабельного оборудования осваиваем, и хотелось, чтобы Вы поддержали вот это поручение и подготовили такие мероприятия, ограничительные меры по поставке этого импортного оборудования, если это оборудование освоено у нас.

Сегодня я несколько слов хотел сказать, вернулись с месторождения алмазного, мы в течение уже более 10 лет на предприятии «Звёздочка» освоили огранку алмазов в бриллианты. Это более 100 рабочих мест, как правило, это женщины. Ну а сегодня вместе с «Севмашем» мы прорабатываем программу по освоению производства инструмента, различных приборов уже с применением не только природных алмазов, но и с помощью технических алмазов, тоже это достаточно перспективное направление.

Ну и главное, что нас сегодня волнует, – это, безусловно, закрепление специалистов, рабочих кадров. Мы ожидаем, что на «Севмаше» и «Звёздочке» до 2020 года нам необходимо принять 12,4 тысячи работающих (производственно-промышленного персонала), чтобы выполнить те производственные программы, которые сегодня уже есть. Ну и в связи с этим мы наращиваем строительство жилья. Уже 4 дома построены на «Севмаше», на «Звёздочке». Сегодня строятся дома, начинает действовать корпоративная ипотечная программа. Но держать стоимость от 30 до 40 тысяч за квадратный метр для работников Северодвинска мы можем, только если инженерные сооружения, коммуникации будут в общем финансировании, за счёт федерального бюджета.

В рамках инфраструктурного развития моногорода Северодвинск такие предложения подготовлены, те критерии, которые Минэкономразвития сегодня предъявляет для того, чтобы получить это финансирование, мы изучаем. И вот хотелось бы, чтобы Вы поддержали, Владимир Владимирович, предложение губернатора о том, чтобы финансировать развитие инженерных сооружений и коммуникационных сооружений, с тем чтобы мы только строили дома в соответствии с этой программой и это было доступно для наших корабелов.

А Вас хочется поблагодарить за тот мост, который мы построили в Северодвинске, железнодорожный мост, по федеральной целевой программе 800 миллионов было выделено. Мы в сентябре железнодорожный мост введём в эксплуатацию в Северодвинске, по нему будет возиться в том числе отработанное ядерное топливо с ремонтируемых подводных лодок. Но сегодня проблема – это построить ещё мост автомобильный, стоимость – где‑то 2,3 миллиарда рублей, из них меньше 2 миллиардов – бюджет, а остальное – софинансирование. Все проекты документации подготовлены. Просьба, Владимир Владимирович, поддержать строительство этого моста, потому что сегодня город большой, и необходимо, чтобы коммуникации и взаимодействие между предприятиями осуществлялись хорошо.

В.Путин: В качестве поручения Минтрансу напишем сегодня: проработать вопрос. Потому что так просто, с голоса, миллиарды трудно выделять и неправильно, а проработать нужно будет.

В.Никитин: Спасибо.

В.Путин: Вот Вы сказали по поводу того, чтобы набрать работающих побольше, – это хорошо. Просто мы с Вами понимаем, что военные заказы, они будут потом сокращаться, а люди уже у вас будут работать, и вам нужен портфель заказов по гражданской тематике на перспективу после 2020 года.

В.Никитин: Да, Владимир Владимирович, мы это понимаем и сегодня компетенции наращиваем, прорабатываем заказы, осваиваем производство. Ведётся большое техническое перевооружение по федеральной целевой программе развития гражданской морской техники, которая позволит нам потом серьёзно загрузить предприятия гражданскими заказами, в том числе прежде всего для Арктики и Арктического шельфа.

В.Путин: А вот для Арктического шельфа вы какие суда готовы строить?

В.Никитин: Пока мы построили только платформы, все типы платформ – погружные, стационарные, самоподъёмные. И, конечно, сегодня «Ямал СПГ» строится. Прежде всего мы бы хотели, чтобы освоенные нами винторулевые комплексы, о которых я сказал, чтобы они были применены для азиподов, вот этих мощных газовозов 170-тысячных. Правда, мы знаем, что компания «Эй-Би-Би» уже получила такой заказ. В лучшем случае она нам отдаст только винты, это 10 процентов стоимости.

В.Путин: От кого она получила такой заказ?

В.Никитин: По нашим данным – «НОВАТЭК». Но это пока предварительная информация.

В.Путин: «НОВАТЭК» сам ничего не заказывает. Заказывают судостроительные компании, где они размещают, кому они поручают заказывать. Это «Совкомфлот». В связи с этими заказами, которые очень большими являются, называют страшную цифру – 5 миллиардов долларов. Что там происходит?

Д.Мантуров: Мы завтра как раз совещание проводим в 12.30.

В.Путин: Заказы должны осуществляться через российские судостроительные компании, для того чтобы они, даже если пока не могут чего‑то производить, вели переговоры со своими иностранными партнёрами и имели бы возможность договориться на длительную перспективу совместной работы с постепенной передачей компетенции на нашу территорию, иначе результата не будет никакого. Точно?

Д.Мантуров: Такие задачи мы поставили.

В.Путин: Перевозчик же контракт заключил, подписал, деньги заплатил – и будь здоров. Завтра мне обязательно об этом скажите.

Д.Мантуров: Хорошо.

В.Путин: Пожалуйста, коллеги, что ещё?

Спасибо. Давайте мы тогда будем заканчивать.

Я вот что хотел бы сказать. Мне кажется, что это хороший формат обсуждения вопроса – с представителями разных отраслей производства. Мы с вашей помощью и в результате сегодняшнего обсуждения подготовим соответствующие поручения, тем более что ни одно из этих поручений не является неисполнимым, мы это увидели и услышали сегодня, коллеги из Правительства это подтверждают. И давайте будем двигаться таким образом, чтобы ситуация в регионе, в Архангельской области, менялась к лучшему. В принципе тенденции, в общем, могут быть положительными, и нужно добиться, чтобы они были необратимыми.

Спасибо большое.