Президент России — официальный сайт

Документ   /

* * *

В.Шведченко: Разрешите на правах представителя принимающей территории. Владимир Шведченко, ГТРК «Дальневосточное», филиал ВГТРК в Хабаровске.

Мне хотелось бы спросить о том, что Вы неоднократно в Хабаровске проводили такие совещания, в том числе с губернаторами, о развитии Дальнего Востока. В этот раз Вы собрали президиум Госсовета, причём на такую достаточно знаковую тему модернизации экономики, собрали губернаторов и Урала, и Сибири, и Дальнего Востока. Это что‑то новое, какая‑то новая тенденция, какая‑то новая политика российского руководства или это так просто совпало?

Д.Медведев: Да никакой политики. Всё как обычно на самом деле.

Во‑первых, спасибо Вам за то, что гостеприимно приняли в очередной раз.

Во‑вторых, мне, конечно, нравится бывать в Хабаровске, потому что и город приспособлен для того, чтобы мероприятия проводить, и в целом Хабаровский край, конечно, развивается достаточно успешно.

Есть, наверное, как в любой территории, в любом регионе свои проблемы, но на самом деле всё‑таки это столица Дальневосточного округа и этим многое объясняется. То, что сегодня здесь присутствуют губернаторы и, кстати, напомню ещё, и министры, отвечающие за важные направления (за транспорт, за финансы и за региональное развитие), означает только одно: я собрал всех для того, чтобы поговорить о развитии наших регионов и сейчас, и в будущем, о том, каким образом нам полномочия исполнять, потому что на эту тему существует масса мнений.

Кто‑то считает, что всё хорошо, кто‑то считает, что всё совсем плохо. Но истина, как обычно, лежит где‑то между этими суждениями, потому что есть позитивные вещи в современной системе определения полномочий и их финансирования, есть ощущение, что не всё справедливо, и регионы, а также муниципалитеты могли бы рассчитывать на большее, и нужно найти правильный баланс. Именно поэтому я дал поручение Правительству этим заниматься, и сегодня мы об этом говорили.

В.Шведченко: Дмитрий Анатольевич, прошу прощения, можно ещё один маленький вопрос?

Д.Медведев: Можно, только я хотел всех предупредить, надеюсь, вы на меня не обидитесь. Меня ждут на саммите АТЭС, поэтому я буду отвечать максимально быстро, а вы по возможности тоже формулируйте вопросы компактно.

В.Шведченко: Вы сказали, что уже были здесь. Действительно, 7 февраля 2008 года Вы встречались с журналистами-дальневосточниками.

Д.Медведев: Видите, как Вы всё помните.

В.Шведченко: За это время изменился ли, на Ваш взгляд, Дальний Восток, и изменился ли Ваш взгляд на Дальний Восток?

Д.Медведев: Прямо скажу, на мой взгляд, конечно, Дальний Восток меняется, и меняется в лучшую сторону. Насколько быстро? Наверное, не так быстро, как мне бы этого хотелось. Потому что темпы преобразований по всем направлениям могли бы быть больше.

Дальний Восток – важнейшая часть Российской Федерации, имеющая колоссальный инвестиционный и интеллектуальный потенциал, и здесь всё будет нормально.

Есть объективные факторы типа экономического кризиса, который нам помешал. Есть субъективные факторы, работать нужно было лучше, и на Дальнем Востоке тоже, но не только на Дальнем Востоке. Мои ощущения остаются прежними: Дальний Восток – важнейшая часть Российской Федерации, имеющая колоссальный инвестиционный и интеллектуальный потенциал, и здесь всё будет нормально.

Е.Баркова: Я, пользуясь соседством с Владивостоком, Баркова Елена, газета «Золотой Рог».

Дмитрий Анатольевич, Вы только что сказали, что сегодня тут обсуждались вопросы завтрашнего дня.

Д.Медведев: И сегодняшнего тоже.

Е.Баркова: Формируется бюджет федеральный на три года. И снова все деньги страны сосредотачиваются в руках Минфина. Потом наши губернаторы будут ездить, у Правительства просить денег, мэры будут попрошайками выступать у губернаторов. Это значит, снова на три года у нас сохраняется вертикаль власти управления?

Д.Медведев: Во‑первых, деньги всегда концентрируются у Минфина. Если Вы мне назовёте, кому отдать, я могу что‑то придумать, но другого варианта в государстве нет. Все деньги идут через Минфин. Это первое. Потому что у нас существует консолидированный бюджет.

Второе. Это далеко не все деньги, потому что у нас существует система распределения доходов: часть доходов закрепляется за Российской Федерацией, а часть – за регионами. Я только что сказал, что есть разные оценки. Справедливо это или нет?

В какой‑то период я считаю, что та система, которая была создана, она была абсолютно оптимальной. Сейчас я не считаю так. Но это не значит, что все деньги будут находиться только в руках у нынешнего исполняющего обязанности Министра финансов или у какого‑то другого лица.

У регионов и у муниципалитетов есть свои доходы, которые прямо закрепляются за ними, и никто не ездит в Москву выпрашивать эти деньги. Они непосредственно принадлежат регионам и непосредственно принадлежат муниципалитетам. Вопрос в том, что этих денег не хватает.

А как их распределить, об этом я и хочу принять решение в ближайшее время с учётом того, что предложит комиссия, которая сейчас этим занимается, точнее, две: одну возглавляет Дмитрий Козак, а вторую возглавляет Александр Хлопонин. И они должны сделать эти предложения. Считаю, что пора уже эту систему менять. В каких пропорциях – отдельный вопрос.

Е.Баркова: Спасибо. Можно я задам женский вопрос?

Д.Медведев: Пожалуйста. Женский? Давайте. Против женского я возражать не могу. А тот был мужской, я так понимаю.

Е.Баркова: Да, тот был мужской.

Мы должны что‑то в нашей жизни менять – и в смысле большего или лучшего упора на инновационный характер развития нашей экономики, ухода от сырьевой зависимости, совершенствования политических институтов. И мы этим будем заниматься.

Д.Медведев: Но про деньги, да. Хотя обычно женщины финансами занимаются.

Е.Баркова: Я хотела сказать большое спасибо, конечно, от всех дальневосточников за то, что у нас хотя бы студенты и пенсионеры могут летать раз в год бесплатно в Россию. Но почему дискриминация такая: пенсионеры-мужчины могут летать, а женщины должны ждать ещё пять лет, когда им исполнится 60?

Д.Медведев: Елена, знаете, я ещё раз Вас поправлю, хотя с моей стороны это не очень вежливо. Я всегда, когда приезжаю на Дальний Восток (хотел сказать жёстко, но не буду), мне очень не нравится, когда говорят «летать в Россию». Я нахожусь в России, это моя страна. Почему «летать в Россию»? В центр России или в европейскую часть России. Вы же журналисты, вы должны правильно нести слово в жизнь.

Но вопрос тем не менее абсолютно справедливый, и на него есть вполне конкретный ответ. То решение, которое было принято, не учитывало то, что у нас существует разница в выходе на пенсию женщин и мужчин. Женщины в 55 лет выходят, а мужчины – в 60, и получается, что, будучи уже на пенсии, они должны ждать, пока, например, их супруг выйдет на пенсию или ещё как‑то. Поэтому это решение будет изменено, я все поручения дал. И женщины смогут пользоваться этим правом с 55 лет.

Е.Баркова: Спасибо.

Ю.Чанчикова: Дмитрий Анатольевич, я из Красноярского края, из центра России.

Д.Медведев: Это уже хорошо.

Ю.Чанчикова: Четыре года назад Вы у нас выступали на Красноярском экономическом форуме. Я слушала тогда Ваш доклад «Четыре И». Это был Ваш предвыборный, программный доклад. Многое из сказанного тогда претворилось в жизнь, но какие приоритеты развития страны сегодня? Насколько они совпадают с теми, которые прозвучали в докладе «Четыре И», или это какие‑то совершенно новые направления?

Д.Медведев: Я, наверное, поступил бы нечестно, если бы сказал, что мы всё выполнили, вместо четырёх «И» там будет четыре «К» или ещё что‑нибудь. Конечно, там работать и работать. Мне кажется, что мы продвинулись и по линии инвестиций, и по линии инноваций, и по некоторым другим направлениям. Но в целом я не могу сказать, что мы решили все задачи, это очевидно.

Более того, как я сказал, нам помешал кризис, и это плохо. С другой стороны, мы сами, наверное, в чём‑то были нерасторопны, и нужно по‑честному это признавать. Поэтому эти задачи сохраняются, но нельзя всё время опираться только на существующие приоритеты как на такой канон, который не подлежит изменениям.

Ровно поэтому я предложил идею модернизации нашей страны, нашей экономики, нашей политической системы, имея в виду следующее. Да, мы за последние годы сделали довольно много, это моя субъективная оценка, вы можете с этим не соглашаться. Но я считаю, что достаточно много. Но это не значит, что мы должны закоснеть в этой позиции и сказать: ничего трогать нельзя, как вертикаль есть, так она и будет, как горизонталь существует, так она и останется.

Мы должны что‑то в нашей жизни менять – и в смысле большего или лучшего упора на инновационный характер развития нашей экономики, ухода от сырьевой зависимости, совершенствования политических институтов. И мы этим будем заниматься. В этом основная идея.

Ю.Чанчикова: Спасибо. И, пользуясь случаем, хочу пригласить Вас на наш следующий Красноярский экономический форум. Он состоится в феврале, приезжайте. Приезжайте с командой, с Правительством.

Д.Медведев: Спасибо. С Правительством я ещё вряд ли приеду, потому что я пока другой работой занимаюсь, и Правительство у нас пока другое. Но если мы действительно осуществим то, о чём объявили, если сможем победить на выборах и думских, и президентских, то рано или поздно, надеюсь, я приеду уже с обновлённой командой.

Мы готовы к совместной с Японией эксплуатации Курильских островов, готовы предоставить возможности по инвестированию, защищать японские инвестиции, создавать условия для ведения бизнеса.

Последнее, что скажу. Просто Вы мне напомнили, я тоже хорошо помню этот форум. Он был для меня интересным, потому что это был предвыборный период. И что я ещё отдельно запомнил: я никогда так рано, с точки зрения москвича, не выступал. Это правда. И я помню, что я стоял и не то чтобы засыпал, но это было не самое простое выступление в моей жизни. Не знаю, было ли это заметно.

Реплика: Нет, не было.

Д.Медведев: Слава богу. Спасибо Вам.

В.Семенчик: Год назад Вы побывали на Кунашире. Это был первый визит главы Российского государства на Южные Курилы, и это вызвало очень нервную реакцию у наших соседей-японцев. Возможно, это ещё и потому, что на Курилах сейчас активно укрепляется обороноспособность, вооружение туда новое поставляется.

Но я хочу спросить не об этом. Помогла ли та поездка Вам по‑другому посмотреть на Курилы и понять, что нужно сделать для того, чтобы этот замечательный и интересный регион лучше жил, чтобы там развивалась экономика, люди, несмотря на отдалённость, могли чувствовать себя комфортно и жить достойно?

Д.Медведев: Владимир, знаете, сразу скажу, конечно, мне эта поездка помогла. Она для меня была исключительно интересной, и не только потому, что ни один руководитель Российского государства никогда не бывал на Курилах, а просто потому, что это реально фантастический край, и это наш край, это тоже Россия, как бы это ни казалось странным некоторым нашим соседям. Это очевидно.

И второе. Для того, чтобы решать какие‑то задачи, я неоднократно говорил, нужно хотя бы часть территории, которой ты приехал руководить, или, во всяком случае, о развитии которой говоришь, пройти, что называется, собственными ногами, проехать за рулём, допустим, автомобиля (я там катался на японской машине, кстати, очень удобно).

И после того как я приехал (конечно, это отчасти символ), естественно, программы, которые есть, они стали финансироваться быстрее. Такова, к сожалению, специфика нашей жизни. И программа эта до 2015 года сейчас финансируется на 100 процентов. Я уверен, что мы всё сделаем: и детские сады, и школы, и сейчас два аэропорта будут открыты и на Кунашире, и на Итурупе. Это просто внимание к очень важному региону. И потенциал у него тоже очень высокий.

Что касается обороноспособности и безопасности, то, конечно, там нет никаких действий, направленных против третьих стран, против Японии или каких‑то других. Это наша земля, и поэтому там должны быть военные формирования, потому что это граница. Но они там должны быть разумными и достаточными. Вот, собственно, и всё. Ничего там сверхъестественного не будет. И никто не должен это воспринимать как какие‑то милитаристские действия. Но они там быть должны.

Но самое главное, что мы хотели бы притока инвестиций на Курилы. Я неоднократно об этом говорил. Кстати, ехал сегодня и тоже разговаривал об этом с полномочным представителем. Мы же неоднократно нашим японским коллегам говорили: «Приезжайте, вкладывайте деньги. Можете осуществлять там бизнес». И японские граждане, вернее, подданные, там будут трудиться. Это как раз и есть, собственно, совместная эксплуатация этих островов.

Для того, чтобы решать какие‑то задачи, нужно хотя бы часть территории, которой ты приехал руководить, или о развитии которой говоришь, пройти собственными ногами, проехать за рулём автомобиля.

Но они же занимают другую позицию. Они говорят: «Сначала решите, а потом мы будем вкладываться». Так не пойдёт. И я об этом абсолютно откровенно сказал (уже сколько их было, моих коллег, за то время, пока я работаю, премьер-министров Японии – 4 или 5) о том, что мы готовы к совместной эксплуатации островов, готовы предоставить возможности по инвестированию, защищать японские инвестиции, создавать условия для ведения бизнеса. И мы готовы это делать прямо сейчас.

В.Семенчик: Но туда заходит корейский, китайский бизнес…

Д.Медведев: Тоже неплохо, абсолютно. Мы всем инвестициям говорим: Welcome. Если будет корейский, китайский бизнес – отнюдь не хуже. Главное, чтобы японцы успели вскочить тоже в этот вагон.

В.Семенчик: Спасибо Вам за ответ.

В.Рыжкович: Город Иркутск, телекомпания «АИСТ», Вера Рыжкович.

Дмитрий Анатольевич, у нас в большинстве российских городов, особенно крупных, сейчас существует острая проблема – нехватка мест в детских садах. И территории, конечно, пытаются решать эти вопросы, в том числе и у нас в Иркутской области, но пока таких прямо прорывных результатов нет. Какое решение проблемы видите Вы, и, возможно, федеральному центру стоит помочь территориям: субсидии или какие‑то льготные кредиты именно на строительство детских садов?

Д.Медведев: Решение вижу, знаете, совсем простое: вкалывать и вкалывать, строить и строить, другого решения нет. Я не могу взмахнуть волшебной палочкой или подписать указ о том, чтобы завтра детские сады открыли, это было бы несерьёзно.

Мы их сейчас строим много, но проблема в том, что мы до этого довели нашу сферу детского дошкольного образования, что называется, до ручки. В 90-е годы сады распродавались, я неоднократно приводил пример: я в Петербурге жил, занимался там юридическим бизнесом и всем остальным, ко мне просто приходили и говорили: «Не хотите детский сад купить для нужд офисов и так далее?» Беда, на самом деле беда. И поэтому вся эта система деградировала и развалилась, сейчас придётся очень много строить, потому что у нас большая очередь, и в каждом регионе она довольно приличная, это обычно десятки тысяч детей, но и делается немало.

Что касается инструментов, надо искать все возможности, включая федеральные, и у нас есть программа, по которой финансируется определённое количество детских дошкольных учреждений, точнее, строительство. Но это не единственный инструмент, обязательно нужно использовать региональный ресурс, делать это на основе смешанного финансирования. В ряде случаев, считаю, можно даже привлекать и частное инвестирование, частное финансирование.

В.Рыжкович: Спасибо Вам большое.

Д.Медведев: Всё решим, в целом по‑крупному все эти проблемы, я считаю, до 2015 года по всей стране мы можем закрыть, чтобы вообще этой проблемы не было.

В.Рыжкович: Будем надеяться, что так и будет. Спасибо.

Е.Сиваев: Добрый день!

Дмитрий Анатольевич, так получилось, что нашему краю, Камчатке, не повезло дважды, не повезло в XIX веке: сначала убили Пушкина в 1837 году и он не смог написать свою пиар-поэму «Камчатка», потом через 30 лет продали Аляску и наш порт Петропавловск-Камчатский перестал развиваться в принципе.

Сейчас у нас уникальный шанс – открытие Северного морского пути. Скажите, в принципе, как эта идея рассматривается на Вашем уровне, на уровне государства? Есть ли какие‑то реальные уже, может быть, перспективные планы, и если можно, то какие сроки?

Поездка на Курильские острова для меня была исключительно интересной, и не только потому, что ни один руководитель Российского государства никогда не бывал на Курилах, а потому, что это реально фантастический край, и это наш край, это тоже Россия.

Д.Медведев: Евгений, у Вас, конечно, очень красивый край. Я как ни приеду (особенно раньше, сейчас всё‑таки, надеюсь, хоть чуть-чуть ситуация начинает меняться), меня всё время поражал диссонанс между красотой и неустроенностью, неухоженностью, если говорить откровенно.

По поводу использования Северного морского пути и вообще Арктики. В принципе, решения не только намечаются, они приняты. Я неоднократно проводил заседания Совета Безопасности Российской Федерации на эту тему. Мы собирались в разных форматах, и сейчас через Государственную Думу идёт соответствующий закон, который посвящён именно возможности осуществления морской проводки через Северный морской путь, использование арктических богатств.

Одновременно меняется Кодекс торгового мореплавания, и даже будет создана специальная дирекция, которая будет заниматься этими вопросами. Я считаю, что всё это вместе должно привести к одному, но очень важному эффекту: нас должны все воспринимать как арктическую державу, как государство, которое не случайно там очутилось, а которое по праву там присутствует. У нас действительно полные права.

Мы – самая крупная арктическая страна, потому что у нас самая длинная береговая линия и самый большой морской, так сказать, путь. Но нужно, конечно, вкладывать деньги, в том числе в ледокольный флот, вообще в морские суда, нужно развивать порты, тот же самый порт Петропавловск-Камчатский. Он же в принципе – открытый порт, и там могут заходить суда с различными флагами, но, к сожалению, он находится не в лучшем состоянии, поэтому сейчас нужно осуществить реконструкцию, и тогда мы сможем получить общий эффект от развития Арктики и от развития Камчатского края. Надеюсь, что получится.

А.Кыйгасова: Дмитрий Анатольевич, экспортный магистральный газопровод «Алтай», алтайский маршрут, конечно, в интересах всей страны сегодня самый, наверное, оптимальный – это экономическая составляющая, плюс курс без транзитёров, но есть экологический риск. Дело в том, что труба будет проложена через объект всемирного наследия – плато Укок. Скажите, пожалуйста, при строительстве этой магистральной трубы будут ли учтены все эти моменты?

Д.Медведев: Спасибо за этот вопрос, потому что это действительно одна из наших жемчужин – и исторических, и туристических. И, конечно, нельзя, даже преследуя самые благие цели, загубить экологию и создать проблемы для будущих поколений.

Конечно, при разработке этого маршрута и его возможной прокладке должны быть учтены все экологические требования по самому высокому счёту. И мы, кстати, этот опыт уже имеем. Мы сейчас принимали решения по Олимпиаде, там тоже много природных зон, заповедников, и стараемся всё это выдерживать. Не волнуйтесь, и применительно к Горному Алтаю всё должно быть нормально.

А.Кыйгасова: Спасибо.

О.Кириенко: Дмитрий Анатольевич, скажите, пожалуйста, Вы сейчас возглавили список «Единой России». На Ваш взгляд, наш народ, наши люди доверяют правящей партии? Я почему спрашиваю. Весной во многих регионах выбирали глав муниципальных образований, и в некоторых регионах, мягко сказать, результаты удивили: где‑то победили коммунисты, где‑то «Справедливая Россия», где‑то представители ЛДПР. У нас, в Новосибирской области, такие примеры есть.

Д.Медведев: Вы знаете, а меня не удивили: или у нас демократия, или у нас торжество одной только политической силы. «Единая Россия» – самая мощная партия, и она доказывает то, что она имеет право на управление государством, территорией, муниципалитетом за счёт собственных успехов, или собственных провалов – доказывает, что она не может управлять.

Но партия, она неоднородна, она состоит из разных людей. И то, что в тех или иных регионах или муниципалитетах побеждают представители других партий, означает только одно: у нас есть демократия, которая работает, люди голосуют, в прямом смысле этого слова, и те или иные начальники, представляющие любую политическую силу, могут потерпеть фиаско.

Но что касается текущей ситуации, я вам скажу так. Вы знаете, всё‑таки какой бы критике ни подвергалась «Единая Россия», большинство наших людей понимает, что всё‑таки в настоящий момент это самая авторитетная сила, которая последние годы не на словах, а на деле доказывала, что она способна руководить государством – и на уровне Российской Федерации, и на региональном уровне, и на муниципальном уровне.

Мы – самая крупная арктическая страна, у нас самая длинная береговая линия и самый большой морской путь. Нужно вкладывать деньги в ледокольный флот, в морские суда. Нас должны воспринимать как арктическую державу, как государство, которое не случайно там очутилось, а которое по праву там присутствует.

И всё, что происходило, всё, в том числе улучшение жизни, всё‑таки это результат работы «Единой России», которая поддерживала Президента, которая поддерживала Правительство и, по сути, формировала его, которая поддерживала различные начинания в регионах и муниципалитетах. Конечно, есть и проблемы, и это отражается и на авторитете отдельных членов партии, руководителей и самой партии.

Знаете, как иногда говорят: «У них, у этой партии, рейтинг упал на пять процентов, катастрофа». Слушайте, ну это жизнь, это абсолютно обычная ситуация. Если где‑то происходит провисание авторитета, значит, партия должна над этим работать, думать, что сделать так, чтобы этот авторитет не разрушить, подтянуть свои позиции, в том числе в предвыборный период. И сейчас как раз идёт избирательная кампания.

И в целом я считаю, что шансы у «Единой России» получить устойчивое большинство в Государственной Думе очень неплохие, потому что даже сейчас, хотя ещё избирательная кампания только набирает темпы, её поддерживают (в зависимости, конечно, от вида социологических исследований) от 45 до 50 процентов. Но кампания идёт, и все способны прирастить свои результаты, так что я надеюсь, что у «Единой России» будет мандат на управление, причём настоящий, уверенный мандат, и это будет хорошо.

О.Кириенко: Спасибо большое.

А.Сафронов: Дмитрий Анатольевич, наверное, не ошибусь, если предположу, что проблемы жилищно-коммунального хозяйства – это больная тема для каждого региона. В своё время насоздавали управляющих компаний, с которыми сейчас, в общем‑то, не знают, что делать. Какие меры необходимы в первую очередь для того, чтобы наладить работу системы ЖКХ?

Д.Медведев: ЖКХ – действительно тема сложная, просто потому что это огромная сфера и с ЖКХ сталкивается абсолютное большинство наших людей. Я не считаю, что в ЖКХ ничего не происходит и что, как обычно иногда говорят, становится только хуже. Это не совсем так.

Я всё‑таки много езжу, но я и здесь, в Дальневосточном округе, и в других местах бывал, общая ситуация внутри городов, во всяком случае, большинства городов, всё‑таки улучшается. Я, простите, и в подъезды захожу, и не только в те, о которых говорят: «Дмитрий Анатольевич, сюда зайдите, мы здесь только что всё покрасили, помыли, ни запахов не будет, ни одна кошка мимо не пробежит», – но я захожу и в обычные подъезды, и не всегда с камерами, которые меня там сопровождают.

Я же помню, я тоже жил в многоквартирных домах немало, в 90-е годы всё было очень тяжёлое. Деньги вкладываются немаленькие и в восстановление жилищно-коммунальной сферы. Более того, в сфере ЖКХ находится, по разным подсчётам, потому что это реально большие цифры, от триллиона до полутора триллионов рублей – гигантские деньги на самом деле.

Вопрос в том, как ими распоряжаются. И здесь Вы правы: претензий к управляющим компаниям немало, потому что, во‑первых, там немалое количество, к сожалению, просто жуликов и, во‑вторых, не все они, не будучи, может быть, такими коррумпированными, работают хорошо. Это проблема роста.

Я неоднократно давал поручения и продолжу контроль за состоянием дел в этой сфере, включая и ситуацию с этими управляющими компаниями. Часть из них точно нужно закрыть, часть руководителей этих компаний точно нужно отдать под суд. Но в целом это самый современный способ управления жилищно-коммунальной сферой. И ничего другого, наверное, мы не придумаем, потому что не сами же мы будем этим всем заниматься, правильно? Это должны делать профессионалы. Поэтому деньги в системе есть, есть инструменты, и нужно довести до конца всё, что мы решили.

А что мы решили? Я напоминаю: не так давно я проводил заседание президиума Госсовета на эту тему, другие совещания проводил. Есть идея, например, так называемого «прямого расщепления платежа», чтобы деньги, которые наши люди платят за ЖКХ, не болтались где‑то на счетах этих управляющих компаний месяцами, а мы не понимали, что происходит: почему свет отключается; почему тарифы растут, а чтобы сразу, в момент зачисления на соответствующие счета, они разделялись или расщеплялись между получателями этих средств, а управляющая компания брала себе только тот процент, который она, собственно, берёт за свою деятельность. Это нужно довести до конца в каждом регионе как один из инструментов.

О.Панарина: Дмитрий Анатольевич, прежде всего у меня есть просьба передать Вам от всех шахтеров Кузбасса огромные слова благодарности за то, что сегодня решена проблема с отгрузкой угля со складов.

Единая Россия» – самая мощная партия, и она доказывает то, что она имеет право на управление государством, территорией, муниципалитетом за счёт собственных успехов, или собственных провалов – доказывает, что она не может управлять.

Д.Медведев: Спасибо.

О.Панарина: Работают предприятия, работают люди, и они очень рады, что проблему удалось разрешить благодаря Вашему личному участию в краткие сроки.

Вопрос у меня такой. Совсем недавно прошли в стране праймериз, участвовали в них не только члены партии «Единая Россия», но представители общественных организаций, которые поддержали «Народный фронт» и так далее, были избраны достойные кандидаты. И в итоге сейчас идёт планомерная работа и подготовка к намеченной дате.

Но какая складывается ситуация сегодня у нас, в Кузбассе, и в Сибири? Везде появляются листовки, в которых представители партии ЛДПР и других, неважно даже каких, призывают голосовать только за русских: «Мы отстаиваем интересы русских», – и прочее, прочее. Вот такого содержания эти листовки.

У нас страна многонациональная, более сотни национальностей. Среди моих знакомых, друзей есть люди нерусские, скажем так, и вполне справедливо они задаются вопросом: почему некоторые люди отстаивают такие лозунги и призывают к этому? Что, выселять их будут, выезжать им придётся самим и так далее? То есть такие опасения, я слышу, они высказывают. Правоохранительные органы, избирком не дают каких‑то официальных комментариев по поводу этих вопросов. Дмитрий Анатольевич, очень хотелось бы услышать Ваше мнение по данному поводу.

Д.Медведев: Во‑первых, спасибо за оценку моих трудов, хотя, конечно, это всё не очень хорошо, что такие вопросы вынужден решать глава государства. По‑хорошему такие вопросы даже министр не должен решать, потому что они должны идти в автоматическом режиме. У нас парк вагонов – миллион штук где‑то по стране, и просто нужно нормальное планирование и нормальная коммерческая ответственность всех грузовладельцев и, соответственно, владельцев подвижного состава и вагонов.

Теперь к Вашему вопросу. Меня тоже настораживает эта тенденция именно по тому, о чём Вы говорите, у нас в стране 180 языков используется и огромное количество национальностей. И когда листовки и политическая борьба сконцентрирована вокруг национальной темы – жди беды. Люди, которые этим занимаются, занимаются этим или по недоразумению и недомыслию, или сознательно провоцируя самое плохое развитие событий.

Наша страна всю свою жизнь, всю историю создавалась как страна многонациональная, где мирно уживались русские и все остальные народы, православные и мусульмане, буддисты и другие конфессии. Если сейчас начать делиться так, это крайне опасно, это может завести нас в очень плохом направлении.

По этому поводу я, во‑первых, встречался с лидерами всех партий и сказал им: «Знаете, уважаемые коллеги, дело даже не в том, что я сейчас возглавляю политический список, но я ещё и гарант Конституции, глава государства. Если кто‑то из действующих политических сил будет использовать эту карту, во всяком случае, увлекаться этой проблематикой и создавать проблемы, нам придётся применять меры юридического воздействия, потому что все эти действия на грани преступления, особенно если речь о прямых провокациях». Здесь, понимаете, это вопрос уже конкретной оценки, это могут быть и относительно нейтральные лозунги, вопрос в том, как они впоследствии интерпретируются.

Я тоже русский, я тоже за русских. Но я и за других – за всех, кто живёт в нашей стране. Вопрос в том, какие из этого вытекают выводы. И это, мне кажется, самое главное. А правоохранительные структуры, Центризбирком и другие избирательные комиссии должны следить за соблюдением избирательного законодательства, а также законодательства о равноправии всех наций и народностей в нашей стране.

Какой бы критике ни подвергалась «Единая Россия», большинство наших людей понимает, что в настоящий момент это самая авторитетная сила, которая последние годы не на словах, а на деле доказывала, что способна руководить государством – и на уровне Российской Федерации, и на региональном уровне, и на муниципальном уровне.

Е.Сарашевская: Дмитрий Анатольевич, мой вопрос так или иначе связан с предыдущим.

Российская Федерация – страна многонациональная. И это очень радостно, конечно. Но, в силу разных причин, народности теряют свои корни, забывают свои традиции, перестают говорить на своих языках, исчезают целые культуры. Я в качестве примера могу привести язык идиш, на котором говорили первостроители Еврейской автономной области и на котором сегодня во всём мире говорит всего около полумиллиона человек.

Как Вы думаете: не задача ли это государства – поддерживать народности, чтобы они не забывали свои языки, не теряли традиции?

Д.Медведев: Да, это задача государства и не только: это задача ещё и всех диаспор, наших народностей и всех носителей 180 языков, о которых я сказал. Государство должно вкладывать в это деньги и поддерживать национальные культуры, которых в нашей стране много.

С одной стороны, мы все – носители одной общей культуры, а с другой стороны, есть отдельные подразделения в нашей общей культуре. И задача заключается в том, чтобы сохранить между ними гармонию. Задача заключается в том, чтобы не дать какой‑то культуре оказаться на обочине, чтобы её не выдавили, чтобы были носители этого языка.

Конечно, искусственно это не сделать, а заставлять людей учить язык – дело бессмысленное, нас заставляли и в школе языки учить, и не всегда это удачно получалось. Значит, нужно создавать такие стимулы, когда сами люди будут хотеть учить не только, например, язык национального общения – русский язык, наш федеральный, государственный язык, но и другие языки, а это ощущение принадлежности к конкретной нации, народу, к гордости за его историю и в то же время желание нести свою культуру, не сливаться с другими.

Как этого достичь? Надо программы развивать, надо деньги на это тратить, надо привлекать сюда деньги бизнеса и неправительственных организаций. Это, кстати, делается, делается в разных местах. Если я правильно понимаю, Вы представляете как раз Еврейскую автономную область.

Е.Сарашевская: Да, газета «Биробиджанер Штерн».

Д.Медведев: Да. Я когда у вас был в качестве первого руководителя страны, который побывал в Еврейской автономной области, могу сказать, что мне как раз понравилось, что всё‑таки такие очаги культуры есть, но, наверное, им нужно уделять внимание и не только у вас, но и во всех других местах нашей большой страны.

В конечном счёте, я вам так скажу, это зависит от нас, от нашей собственной позиции. Пока есть хотя бы один носитель языка и культуры, это означает, что культура не угасла, но нужно, конечно, этому посвящать время.

Е.Сарашевская: Наша газета как раз выходит с 30-го года, она старше области, и выходила до середины 90-х только на идише. Сегодня в ней сохраняются две страницы, может быть, вопреки, а не благодаря, тем не менее это то, о чём Вы говорили. Спасибо.

Д.Медведев: Да, тут вопрос именно в том, чтобы учили язык, даже тот язык, который, может быть, не так часто используется, потому что это проявление некой общей культуры. У нас же в стране учат и «мёртвые» языки – языки, которых на нашей планете уже не существует, которые не используются.

Но это часть общей культуры, которая, кстати, определённым образом позиционирует нашу страну в числе культурных народов, когда мы используем свои познания в области древних языков, и американских, и ближневосточных, и когда наши специалисты приезжают и читают различного рода рукописи, надписи, а местные жители их прочитать не могут. Такое же тоже бывало.

А.Лукина: У меня тоже женский вопрос. Во время своего пребывания у нас, на Колыме, Вы нас здорово поддержали в очень для нас важном вопросе – разрешении добычи золота физическими лицами.

Д.Медведев: Женский вопрос, сто процентов, спору нет.

А.Лукина: И после этого он уже принял характер поправки и сейчас находится в Государственной Думе. Только что на заседании президиума наш губернатор Николай Николаевич Дудов сказал, что недропользователи стонут от неэффективного решения вопросов лицензирования. Так вот, решение этой проблемы вольного приноса ждут женщины, прежде всего ждут мамы, потому что в глубинке Колымы каждая копейка – в карман семье.

Д.Медведев: Разве плохо? Конечно, согласен.

А.Лукина: И очень бы хотелось, чтобы этот вопрос решился до нового старательского сезона.

У нас в стране огромное количество национальностей. И когда листовки и политическая борьба сконцентрирована вокруг национальной темы – жди беды. Люди, которые этим занимаются, занимаются или по недомыслию, или сознательно провоцируя самое плохое развитие событий.

Д.Медведев: Понятно.

А.Лукина: Толкнуть бы их президентским…

Д.Медведев: Движением.

А.Лукина: Движением.

Д.Медведев: Понятно. Я помню этот вопрос, потому что я обсуждал его с вашим губернатором и находясь у вас в гостях, и потом в Москве, – разрешение так называемого вольного приноса. Если я правильно понимаю текущую ситуацию, она заключается в следующем: законопроект в Думу внесён, он прошёл одно чтение. Но, как обычно, то ли Дума не очень активно суетится, то ли есть противодействие, а это, кстати, тоже признак демократии, у нас не всё вот так исполняется: Президент сказал, на следующий день все исполнили.

У нас в парламенте тоже есть представители разных кругов и, прямо скажем, лоббисты, в каждом парламенте есть лоббизм, причём это может быть правительственный лоббизм, это может быть лоббизм отдельных депутатов, лоббизм коммерческих структур, наконец, включая крупные сырьевые компании и «золотые» компании, компании, которые занимаются добычей золота. Я, кстати, не знаю, они «за» или «против» этого вольного приноса.

А.Лукина: Вы знаете, они хитрят.

Д.Медведев: Значит, против. Я, конечно, не пытаюсь какие‑то версии формировать. В любом случае законопроект внесён, он должен быть принят. Я нажму на кнопочки для того, чтобы там повнимательнее отнеслись к этому законопроекту.

А.Лукина: Спасибо.

С.Забелин: Забайкальский край, который я здесь представляю, – это форпост продвижения российской государственности на Дальний Восток. Именно отсюда военные губернаторы Муравьёв, Корсаков отправляли экспедиции для освоения Приамурья, но и в советское время Чита была центром сначала Забайкальского, потом Сибирского военного округа. За многие десятилетия эти военные сложили тут целую инфраструктуру и несли не только функцию обороны, но и градообразующую, бюджетообразующую, социальную функции.

Прошло время, изменилась ситуация, сейчас реформирована система военных округов. Центр Восточного округа вновь образован здесь, в Хабаровске. Чита потеряла такие функции. Соответственно, военные люди «из‑под козырька» работают, ушли, куда им сказали, побросали эти военные городки, инфраструктуру: детские сады, котельные, инженерные сети. Там же остались люди, и этим людям сейчас нелегко, поскольку проблема возникла с помощью федерального центра, каким образом федеральный центр её поможет нам решать?

Если люди хотят объединяться, если они видят в этом смысл, если они считают, что у них доходы увеличатся, если у них улучшатся стандарты жизни, значит, нужно объединяться. И, наверное, этот процесс продолжится.

Д.Медведев: Есть проблема – серьёзная проблема на самом деле. Мы меняем наши Вооружённые Силы, это процесс объективный и необратимый, потому что, к сожалению, наши Вооружённые Силы во многом до последнего времени оставались на уровне требований 70–80-х годов.

Армия должна быть другой: она должна быть более компактной, более эффективной, более хорошо вооружённой, оснащённой, а офицеры должны получать большую зарплату, что у нас и будет происходить и уже сейчас происходит по 400-му приказу. А на всех это всё будет распространяться начиная с 1 января следующего года. Это, я скажу вам откровенно, я просто горд за эти решения, я считаю, это самым решительным образом должно поменять атмосферу в Вооружённых Силах. Практически ни одна страна за последние годы никому не увеличила зарплату, особенно бюджетникам и военнослужащим, в 2–3 раза, на 200, 300 процентов. Мы на это нашли деньги, несмотря на то что было противодействие.

Но есть проблема, действительно, оставления военных городков и, соответственно, той инфраструктуры, которая там была, а также большого количества людей, которые там остались.

С.Забелин: Многие без работы остались.

Д.Медведев: Да, это задача государства, я абсолютно с этим согласен, и здесь не на кого пальцем тыкать и говорить, что они должны это решить. Здесь нужно просто по каждому военному городку иметь свою программу, просто другого быть не может. Их нужно держать на постоянном контроле и, подчёркиваю, по каждому военному городку реализовывать программу. То есть если осталось 100, 200, 300 человек, а это, я знаю, есть и в Забайкальском крае, значит, нужно стараться их трудоустраивать. Это, наверное, не сделать одномоментно.

Я знаю, что даже у вас есть разные подходы к этому, потому что администрация края и Министерство обороны предлагают, допустим, перевести всех в другой городок, который «живой», а жители городка говорят: «Нет, мы хотим жить, например, в Чите». Но это вопрос уже конкретных договорённостей с конкретными людьми, самое главное, чтобы их не бросали, и чтобы по каждому из них реализовывалась отдельная программа, и заниматься этим должны именно представители государства, то есть федерального центра, руководства края, области и Министерства обороны.

Не меньшая, наверное, а ещё более сложная задача заключается в том, куда переводить людей, а если их не переводить, то какие рабочие места там создавать. Поэтому неплохо к этим проектам подключать и бизнес. Всё зависит от расторопности властей. Если они находят какие‑то бизнес-идеи, которые можно, например, осуществить в том или ином военном городке, значит, тогда этот городок оживает, а если нет, тогда нужно людей оттуда забирать, другого варианта нет, надо действовать так.

С.Забелин: Спасибо.

Л.Лаврова: Дмитрий Анатольевич, раньше говорили, что у нас в России две беды. Как, на Ваш взгляд, изменился этот список к сегодняшнему дню?

Мы проводим переход к страховым принципам организации медицины, когда используются различные способы наполнения бюджета здравоохранения. Думаю, что мы сможем создать оптимальную систему финансирования здравоохранения. Признаки этого уже есть.

Д.Медведев: Если я скажу, что он совсем изменился, Вы же мне не поверите. Эти две беды остались.

Л.Лаврова: Вы знаете, у нас в Томской области нормально всё.

Д.Медведев: Вообще всё хорошо? Ни одной, ни другой нет?

Л.Лаврова: Нет.

Д.Медведев: Насчёт первой беды, понимаете, это вопрос очень субъективный, потому что оценивать других людей – это дело неблагодарное, хотя люди все разные. А что касается дорог, то здесь, я боюсь, что я не смогу с Вами согласиться, даже применительно к Томской области, потому что, наверное, и у вас есть проблемы с дорогами.

Л.Лаврова: Во всяком случае, они начали решаться. Это радует.

Д.Медведев: Это хорошо, и очень хорошо, что Вы об этом говорите. Далеко не везде так. У нас самая большая страна в мире, и самая, конечно, большая протяжённость трасс должна быть.

К сожалению, далеко не везде это сейчас существует. Но то, что мы на это стали тратить деньги, то, что мы опять вернулись к идее дорожного фонда, то, что мы используем различные механизмы строительства дорог, это действительно здорово.

Я, знаете, по стране всё‑таки много езжу. Вот приехал, сел в машину (я иногда сам за руль сажусь, иногда сажусь в роли пассажира), сразу видно, как этим занимается губернатор, буквально по первым метрам. Притом что даже есть, как известно, дороги федеральные, и есть региональные и муниципальные. Но даже когда речь идёт о федеральных дорогах, они тоже очень разные. И сразу понятно, откровенно говоря, кто чем занимается, кто чего стоит.

Если говорить о других бедах, то я бы ещё упомянул одну проблему, которая тоже носит абсолютно исторический характер и которая в пословицу не вошла, но о которой когда‑то выразился один из наших классиков исторической литературы Карамзин. Как известно, он сказал, что у нас в стране воруют.

Это тоже проблема, которая существует уже несколько веков, во всяком случае, как минимум, и которую мы пока, к сожалению, не решили. Коррупция остаётся одной из самых опасных и самых тяжёлых проблем нашего общества. Хотя опять же могу сказать, мне не стыдно за то, что мы делали последние годы, потому что впервые всё‑таки было разработано антикоррупционное законодательство. До того, как я начал этим заниматься, никто не пытался даже писать это законодательство, а без нормативной основы бороться с коррупцией невозможно.

Во‑вторых, я считаю, что очень важно то, что мы всё‑таки заставили чиновников писать декларации. Да, не всё там пишут, многое вешается на родственников, на друзей, но это всё‑таки некая более прозрачная ситуация, когда видно опять же, кто чего стоит. Если человек всем известный имеет 10 домов, а показывает, что у него даже квартиры нет, всё‑таки это создаёт диссонанс и ему самому – он должен что‑то прятать, а это для любого человека не очень хорошо, и со стороны людей тоже вопросы могут быть. Поэтому более прозрачная ситуация – это тоже достижение.

У аграрного дела есть очень высокий потенциал. Нужно обязательно вкладывать в это деньги, потому что это серьёзная прибавка к бюджету и вклад в решение продовольственной проблемы.

И, наконец, всякого рода электронные услуги, я считаю, что это тоже средство борьбы с коррупцией. Мы тоже сделали шаг вперёд, но это третья беда. Может, Вы назовёте четвёртую.

Л.Лаврова: Спасибо, я промолчу.

Д.Медведев: Ну пусть три будет пока.

И.Лихау: Добрый вечер, Дмитрий Анатольевич.

Наша республика северная, с суровыми климатическими условиями, Вы это прекрасно знаете, Вы у нас были. Тем не менее 25 процентов населения занимается сельским хозяйством, и весьма успешно. Хотя бы яркое подтверждение тому – Гран-при на Всероссийской выставке «Золотая осень», прошедшей недавно. И в республике сельскому хозяйству уделяется очень большое внимание. Сегодня принята государственная программа до 2016 года «Приоритет – товарное производство».

Скажите, пожалуйста, может ли республика рассчитывать на поддержку федерального центра в создании материально-технической базы?

Д.Медведев: Конечно, может.

И я очень рад, что в Якутии стало более активно развиваться сельское хозяйство, потому что это суровый всё‑таки, северный край. Я скоро у вас буду в гостях.

И.Лихау: Мы Вас ждём.

Д.Медведев: Да. Как раз посмотрим, какая погода будет. Говорят, будет правильная погода. Минус 30 – это то, что надо.

И, несмотря на то, что довольно сложные условия, тем не менее сельское хозяйство развивается. Это очень здорово, это означает, что и у якутского сельского хозяйства, и вообще у нашего в целом аграрного дела есть очень высокий потенциал и в смысле растениеводства, и в смысле животноводства. Нужно обязательно вкладывать в это деньги, потому что это серьёзная прибавка к бюджету и вклад в решение продовольственной проблемы.

Я Вам приведу один пример. Когда у нас всё обвалилось в 2008 году, и в 2009-м всё было очень скверно, когда был апогей финансового кризиса, единственной сферой, которая выросла, было сельское хозяйство. И у вас, кстати, я знаю, что оно росло последние годы на три-пять процентов.

Это означает, что у этой отрасли огромный потенциал: люди покупают продукты питания даже в период кризиса, и нужно этим пользоваться и для того, чтобы создавать своё мощное сельское хозяйство, и для того, чтобы потенциально продавать наши продукты питания не только в других регионах нашей страны, но и за границу.

У аграрной отрасли огромный потенциал: люди покупают продукты питания даже в период кризиса, и нужно этим пользоваться и для того, чтобы создавать своё мощное сельское хозяйство, и для того, чтобы потенциально продавать наши продукты питания не только в других регионах нашей страны, но и за границу.

Человечество развивается очень быстро, нас уже семь миллиардов человек, есть страны, где вообще люди не могут ничего себе выращивать, и в этом смысле у нашей страны колоссальный потенциал. Давайте подумаем, что у нас огромные запасы и пашни – у нас почти 10 процентов мировых запасов пашни, то есть десятая часть планетарных запасов, я уж не говорю о том, что у нас 20 процентов воды. Но мы, конечно, отстаём по целому ряду компонентов, включая животноводство. Мы за последние годы сделали многое, но далеко не всё.

И.Лихау: Дмитрий Анатольевич, ещё маленький вопрос. Буквально на днях Вы будете у нас, в Якутии, и будете принимать участие в укладке «золотого» звена, то есть железная дорога подошла к столице республики, впереди только единственное препятствие – большая, великая сибирская река Лена. Скажите, пожалуйста, абстрагируясь, не как глава страны, Вы больше к какому варианту склоняетесь: всё‑таки мост или тоннель, и когда всё‑таки будет принято решение?

Д.Медведев: Я не могу абстрагироваться, я с этим живу уже довольно давно, больше, чем три года. Между прочим, это не такое простое бремя, как кажется, когда ты просыпаешься и понимаешь, что ты не можешь перевернуться на другой бок и всё забыть и считать, что ты – не Президент, что ты не отвечаешь за какие‑то вопросы.

В этом смысле работа Президента довольно сложная, именно даже в силу эмоционального состояния. Поэтому абстрагироваться не могу, но Вам отвечу как Президент Российской Федерации – я не знаю, надо оценить все «за» и «против», надо понять, что дешевле, что функциональней, но то, что или мост, или тоннель должны быть – это однозначно, и решение должно быть принято как можно быстрее.

И.Лихау: Спасибо.

Е.Павлова: Дмитрий Анатольевич, Вы сейчас говорили о том, что каждый регион должен делать ставку на какой‑то крупный долгосрочный проект и на привлечение инвестиций. У нас, слава богу, много инвестиционных проектов развивается, золотодобыча и железная металлургия развивается, но есть у нас проект федеральный – это космодром «Восточный».

Уже несколько лет о нём говорят, и мы уже им гордимся, и все ждут его, но тем не менее всё равно есть какой‑то процент опасения и каких‑то разговоров о том, что не будет космодрома, что и нецелесообразно строить, и не нужен космодром, что большие деньги. Скажите как Президент, насколько реален этот проект и будет ли космодром в Амурской области?

Д.Медведев: У Вас такой очень правильный, с нашей точки зрения, вопрос: «У нас космодрома ещё нет, но мы им уже гордимся и очень опасаемся, что его у нас не будет, хотя гордимся». Это очень по‑нашему.

Космодром будет, все решения приняты, ничего отодвигать не собираемся пока. И я надеюсь, что уже и к 2013–2014 годам мы сможем средние ракеты пытаться запускать, а начиная с 2015 года (дую, что называется, на воду, потому что у нас последнее время, к сожалению, много неудач в космической сфере, это тоже правда и повод разбираться), надеюсь, что мы сможем запускать и ракеты проекта «Ангара».

Е.Павлова: Спасибо. Значит, мы ждём.

Ю.Абумов: Дмитрий Анатольевич, реформа здравоохранения в том числе предполагает такой пункт, как передачу муниципального здравоохранения на полномочия регионов. И в связи с этим возникают некоторые опасения – смогут ли регионы потянуть такую ношу, не упадёт ли качество медицины, и вообще, потянут ли они это всё?

Д.Медведев: Вопрос из области «общих». Ответ тоже будет достаточно, может быть, общим. Это продуманное решение, и нужно сделать всё, чтобы качество не изменилось, а только улучшилось. Ведь все наши решения продиктованы только одним: улучшить стандарты оказания различных услуг, в том числе услуг в области медицины.

Если кому‑то будет не хватать денег, то у нас есть трансферты, которые сейчас используются, соответственно, мы их будем передавать. Но, откровенно говоря, как мне представляется, опасаться нечего, потому что если бы у нас было высочайшее качество медицинских услуг, а мы бы принимали какие‑то спорные решения, то можно было бы подумать, а что будет происходить.

Но мы понимаем, что сфера здравоохранения у нас тоже растущая. У нас есть очень много проблем, и поэтому считать, что мы что‑то разрушим, а нового не создадим, это было бы неверно, тем более в тот период, когда мы проводим переход к страховым принципам организации медицины, когда используются различные способы наполнения бюджета здравоохранения. Поэтому я думаю, что мы сможем создать оптимальную систему финансирования здравоохранения. И, в принципе, признаки этого уже есть.

По мнению экспертов, наша страна может развить туристическую индустрию до 70 миллионов туристов в год, а это означает удвоение всего туристического продукта, это дополнительные доходы и новые места. Главное – создавать правильные места для отдыха, отели, дороги, рестораны, конечно, и безопасность.

Мы с вами помним, что было в наших поликлиниках пять лет назад. Сейчас при всех издержках, но хотя бы новая медицинская техника появилась, появилось новое диагностическое оборудование, появились различные сложные и дорогостоящие агрегаты и в поликлиниках, и в больницах. Это результат новых подходов к финансированию здравоохранения.

Мы смогли увеличить зарплаты медикам, где‑то сильнее, где‑то, может быть, не так сильно, тем не менее они стали получать во многом уже вполне достойную зарплату; прекратился отток кадров; мы смогли терапевтов сохранить; в какой‑то период обратили внимание, может быть, не такое мощное, но всё‑таки обратили внимание на так называемых «узких специалистов»; занимаемся развитием клинической базы; во многих регионах страны появились перинатальные центры.

Это просто важнейшее изменение, потому что всё‑таки мы за последние годы существенно уменьшили цифры младенческой и материнской смертности. Это абсолютно объективный результат, и это следствие развития здравоохранения. Я думаю, всё будет нормально.

Ю.Абумов: Спасибо.

О.Кошкендей: У нас железной дороги нет, но на последнем совещании, в октябре, было рабочее совещание – приехали инвесторы и представители федерального правительства…

Д.Медведев: У вас, в Кызыле, где было совещание?

О.Кошкендей: Да, в Кызыле было совещание. И сказали, что, несмотря на смену владельцев Енисейской промышленной компании, они быстро вникли в ситуацию, поменяли все документы, изучили всё и сказали: «Всё, проект запускается, строительство начинается». И даже говорили, что к 2016 году, в январе буквально первый поезд к нам доедет.

Они успеют к 2016 году? И имеются ли у государства виды на дальнейшее развитие этой ветки, например в Монголию?

Д.Медведев: Успеют они или нет, Вы знаете, я бы всё‑таки не хотел сейчас за них приносить клятву какую‑то. Это будет с моей стороны нечестно и неправильно. Надеюсь, что они будут строить и успеют.

Что касается ответвлений, то, конечно, виды есть, и они тоже должны появляться. Но за этим должно стоять правильное государственно-частное партнёрство. Но государство сейчас у нас не занимается строительством всея и всего. Если будут правильные проекты, в том числе с нашими монгольскими друзьями, то можно и туда тащить ветки, и в другие места тоже. Главное просто, чтобы было куда и зачем.

А что касается самой идеи, надеюсь, что всё сделают.

О.Кошкендей: Спасибо.

И в продолжение железнодорожной темы. У БАМа будут новые ветки в связи с освоением месторождений в Забайкалье?

Д.Медведев: Я то же самое могу Вам сказать. Если будет целесообразность, коммерческая целесообразность, то, конечно, ветки будут. Просто так тащить ветку никто сейчас не станет, мы всё‑таки живём в другом обществе, но в ряде случаев это абсолютно необходимо.

И, кстати, по поводу БАМа. Мы только что разговаривали на заседании президиума Госсовета, как раз правильно поставил вопрос Министр транспорта о том, чтобы ни в коем случае не разгонять те коллективы, которые занимались строительством, в том числе строительством БАМа, потому что это уникальные люди, имеющие огромный опыт.

У нас есть отдельная программа развития сети железных дорог до 30-го года. И мы в силу объективных причин будем оставаться самой мощной железнодорожной страной.

И с учётом того, что у нас ещё есть отдельная программа развития сети железных дорог до 30-го года, практически подготовленная, нам ещё предстоит очень и очень многое. И мы в любом случае в силу объективных причин будем оставаться самой мощной железнодорожной страной, просто потому что у нас такие расстояния, и было бы не по‑хозяйски эти коллективы растранжирить. А раз будут коллективы, значит, будем строить.

О.Кошкендей: Спасибо большое.

Р.Воронин: Дмитрий Анатольевич, вопрос такой. Кризис в экономике 2008–2009 годов во многом подтолкнул к развитию сферу внутреннего туризма в России. Алтайский край, конечно, не Краснодарский, но мы тоже одни из первых включились в эту работу.

Д.Медведев: Не хуже Краснодарского.

Р.Воронин: Спасибо. Хотелось бы услышать Ваш прогноз развития отрасли и перспективы России в целом как туристической страны.

Д.Медведев: Во‑первых, у вас действительно прекрасный край, я недавно у вас был, как и все регионы, которые здесь присутствуют, но с точки зрения туристического потенциала у вас, конечно, тоже место абсолютно уникальное, у вас и в Горном Алтае, соответственно.

Что можно делать? Можно и нужно развивать внутренний туризм, и действительно кризисные явления подтолкнули к его развитию. И нам сейчас очень важно не вернуться к прежней ситуации, когда все наши граждане едут тратить деньги за границу. Да, там хорошо, там тепло, но там, откровенно говоря, нет ничего особенного, а в ряде мест, никого не буду обижать, просто скучно, там только море и пляж, и всё. Кому‑то нравится, женщинам, я знаю, нравится, но мне, например, скучно всё время находиться на пляже. У нас страна настолько разнообразная, что туристический потенциал просто колоссальный.

Я когда‑то был удивлён, когда прочитал (это давно уже было, наверное, лет 10 назад) информацию о том, что американцы – люди не самые бедные, 90 процентов американцев отдыхают внутри США, потому что страна огромная, потому что есть различные виды отдыха, и море, и горы, и всё что хочешь. И у нас такая же страна: разные моря, разные горы, разные места. Наш туристический потенциал сейчас – 35 миллионов человек туристов в год, если перевести. Много это или мало?

Вроде неплохо, но из них только пять – это иностранцы, а 30 – это наши туристические поездки, и длинные, и короткие. Но, по мнению экспертов, наша страна вполне может развить туристическую индустрию до 70 миллионов туристов в год, а это означает удвоение всего туристического продукта, и это будут дополнительные доходы и новые места. Поэтому я считаю, что в смысле туристического потенциала наша страна ещё абсолютно недооценена.

Главное – создавать правильные места для отдыха, отели, дороги, рестораны, конечно, и безопасность. Всё это в комплексе повлечёт приток туристов, у меня сомнений никаких нет. Потому что и сейчас к нам приезжают и иностранцы, и мы сами отдыхаем, конечно, внутри страны, а будет ещё лучше.

Р.Воронин: Спасибо. Будем надеяться.

А.Сафарян: Добрый вечер! Дмитрий Анатольевич, несколько лет назад с целью уменьшения количества регионов были ликвидированы Усть-Ордынский и Огинский национальные округа. Хочу спросить: продолжится ли укрупнение субъектов и далее и почему это так называемое сокращение не начали с каких‑то западных областей?

Коррупция остаётся одной из самых опасных и самых тяжёлых проблем нашего общества. Мне не стыдно за то, что мы делали последние годы, потому что впервые всё‑таки было разработано антикоррупционное законодательство. Без нормативной основы бороться с коррупцией невозможно.

Д.Медведев: А Вам обидно?

А.Сафарян: Пока нет.

Д.Медведев: Вы знаете, насчёт сокращений, это никакие не сокращения. Если бы это было сокращение, это было бы нарушением наших конституционных правил, федеративного характера нашего государства, основ демократии. Ведь всё это происходило только на основе или во исполнение народной воли.

В тех случаях, когда люди за это голосовали, в той или иной степени подтверждали решение об объединении, соответственно, это объединение происходило. Но это нельзя делать насильственно, будь то маленькие административно-территориальные образования, субъекты, или очень большие. Только на основании народного волеизъявления. Если люди хотят жить в большом субъекте, пусть живут. Если не хотят, пусть живут в маленьком. Никого нельзя насильно загонять в счастье.

Я могу вам сказать своё мнение: я не считаю, что 83 субъекта – это абсолютно оптимальная цифра для нашей страны, как и 89. Но уж так получилось! И мы должны считаться с тем, что у нас действует Конституция и люди живут в разных местах. Но, ещё раз подчеркиваю, если люди хотят объединяться, если они видят в этом смысл, если они считают, что у них доходы увеличатся, если у них улучшатся стандарты жизни, значит, нужно объединяться. И, наверное, этот процесс продолжится.

А.Сафарян: Спасибо большое.

Д.Медведев: Но искусственно стимулировать его не будем.

Пожалуйста.

В.Шведченко: Дмитрий Анатольевич, прежде чем поблагодарить Вас за потрясающе интересные ответы на очень широкий круг вопросов…

Д.Медведев: Спасибо на добром слове.

В.Шведченко: Мне хотелось бы ещё за нашего коллегу, который не добрался до нас из Анадыря – Корнев Михаил Алексеевич, корреспондент газеты «Крайний Север», – всё‑таки задать вопрос, который он меня просил задать.

Д.Медведев: Губернатор добрался, а он нет. Губернатор мог бы взять с собой. Вообще надо своих журналистов любить и уважать.

В.Шведченко: Там беспрецедентный шторм…

Д.Медведев: Понятно-понятно, да.

В.Шведченко: …до 33 метров в секунду, там ветер.

Так вот, он задаёт вопрос, касающийся рыболовства. И на Дальнем Востоке разрешена добыча морепродуктов только в 12-мильной зоне, тогда как в Калининградской области – в 200-мильной экономической зоне.

Д.Медведев: Есть такая ситуация.

Я неоднократно давал поручения и продолжу контроль за состоянием дел в сфере ЖКХ, включая ситуацию с управляющими компаниями. В целом, это самый современный способ управления жилищно-коммунальной сферой и это должны делать профессионалы. Деньги в системе есть, есть инструменты, и нужно довести до конца всё, что мы решили.

В.Шведченко: Возможно ли это уравнять?

И второе: они как бы выражают такое всеобщее возмущение в связи с уничтожением конфискованной у браконьеров продукции.

Д.Медведев: Понятно.

В.Шведченко: То есть это всегда вызывает эмоциональную реакцию…

Д.Медведев: Типа: могли бы всё съесть…

В.Шведченко: Да. Последний случай – 187 тонн конфискованного краба.

Д.Медведев: Понятно.

Отвечу на оба вопроса нашему коллеге. Как его зовут? Чтобы не обидеть его.

В.Шведченко: Михаил Корнев.

Д.Медведев: Михаил Корнев. Привет ему передадим и будем надеяться, что он доберётся хотя бы обратно.

Значит, по поводу 12-мильной и 200-мильной зоны. Всё зависит от законодательства. У нас применительно к некоторым нашим северным рубежам и к Балтийскому морю, некоторым другим водным пространствам применяется 200-мильная зона, применительно к Дальнему Востоку – 12-мильная.

Это можно поправить, но здесь нужно просчитать все последствия, в чём они заключаются: сможем ли мы эффективно контролировать всё это и обслуживать эти 200 миль, имея в виду пограничников, имея в виду наши рыболовецкие суда? То есть всё это должно быть правильным образом просчитано, и только после этого можно принимать решение о том, идти на такие изменения в законодательстве или не идти.

В.Шведченко: С точки зрения борьбы с браконьерством.

Д.Медведев: В том числе тоже, но и с точки зрения наших возможностей по соответствующему рыбному промыслу.

Теперь в отношении борьбы с браконьерством. Эта конструкция об уничтожении всего выловленного и изъятого у браконьеров, она же возникла относительно недавно. Я не помню, но это было лет пять назад, четыре, может быть. Мы ещё это продавливали, потому что было очень сильное сопротивление, и просто жалко, потому как вроде поймали.

Вы понимаете, под этим был большой смысл, потому что – что такое передача этого браконьерского улова для реализации? Я думаю, мы все понимаем – это махровая коррупция. Приходят, говорят: «Вот мы поймали, разрешения нет». – «Ну, ребята, поделитесь». Ничего не доходило никуда, до какого‑то оформления или до передачи, всё это, по сути, потом оформлялось как нормальный лов и продавалось, но, естественно, без всякого разрешения.

Поэтому было принято очень неприятное и непростое решение уничтожать на месте. И то далеко не все уничтожают, но всё‑таки это правило есть. Я думаю, можно оценить, готовы ли мы к тому, чтобы отказаться от этого правила, но мы должны будем принять это решение на ясном глазу, понимая, что мы тем самым снова подхлестнём желание распоряжаться этим незаконным товаром, то есть, по сути, предметом преступления, объектом преступления. Поэтому здесь есть и плюсы, и минусы, это палка о двух концах. Но взвесить это можно. Договорились?

Мы все – носители одной общей культуры, а с другой стороны, есть отдельные подразделения в нашей общей культуре. И задача заключается в том, чтобы сохранить между ними гармонию, не дать какой‑то культуре оказаться на обочине.

В.Шведченко: Спасибо огромное. Надеюсь, Михаил услышал.

Д.Медведев: Надеюсь.

И я хотел вас поблагодарить за то, что вы пришли и задавали интересные и важные для ваших территорий, для ваших регионов вопросы, и для всей нашей страны. В качестве маленького комплимента могу вам сказать, что я всегда люблю общаться с представителями региональной прессы вот почему: у вас всегда вполне разумные, абсолютно конкретные и очень близкие людям вопросы. Мне кажется, всё‑таки журналист, конечно, должен в значительной мере ориентироваться на тех людей, которым он адресует свою работу.

Да, у журналиста могут быть свои убеждения, это нормально абсолютно, журналист может даже не разделять, допустим, всего того, что говорят люди, иметь свою собственную позицию. Но всё‑таки журналистская профессия существует для того, чтобы отстаивать интересы людей. И в этом смысле позиции региональной прессы всегда ближе к позициям обычных людей, наших людей, чем, например, позиция столичной прессы.

Я не говорю, что она плохая, она тоже очень хорошая, она профессиональная. Но если, например, мне во время встречи задают одни и те же вопросы – о судьбе наших известных заключённых или о том, что мы делаем для расследования тех или иных преступлений, – это важно, но жизнь не сводится только к этому.

Это важно, я не спорю, и это темы серьёзные. Но когда мне приходится отвечать на одни и те же вопросы, это означает, что люди замыкаются в некой своей системе координат. А на мой взгляд (может, я ошибаюсь, конечно), миссия журналиста всё‑таки в другом, именно в том, о чём вы меня спрашивали.

Спасибо.