Президент России — официальный сайт

Администрация Президента   /

Во встрече также приняли участие Первый заместитель Руководителя Администрации Президента Вячеслав Володин и помощник Президента – начальник Государственно-правового управления Президента Лариса Брычёва.

Стенографический отчёт о встрече

В.Путин: Уважаемые коллеги!

Я так понимаю, что мы продолжим некоторые дискуссии, которые у нас состоялись в ходе встречи в рамках Совета при Президенте по правам человека. Пожалуйста.

М.Федотов: Во время Вашей встречи с Советом 4 сентября был затронут вопрос об объявлении амнистии, приуроченной к 20-летию Конституции Российской Федерации. Вы тогда сказали, что об этом надо подумать, и потом дали поручение Совету подготовить предложения, установив срок до 15 октября. 11 октября мы провели заседание Совета, на котором обсудили подготовленные предложения. Эти предложения были поддержаны большинством членов Совета и переданы в Администрацию.

Сейчас мы обсуждали в кулуарах эти вопросы. Есть разные точки зрения, есть споры по деталям. Но здесь важно понимание того, что, в принципе, все, с кем мы это обсуждали, согласны с идеей, что 20-летие Конституции – это повод для того, чтобы подвести определённые итоги и подвести определённую черту.

В этом смысле я хотел бы сослаться на профессора П.И.Люблинского, который ещё сто лет назад писал, что положительное действие амнистии сводится, во‑первых, к умиротворяющему действию, она сглаживает антагонизм общественных и политических отношений, а во‑вторых, к укрепляющему действию, она возвышает моральный, религиозный и прочий авторитет власти, даровавшей амнистию.

Амнистия может распространяться только на тех лиц, которые не совершили тяжких преступлений или преступлений, которые связаны с насильственными действиями в отношении представителей власти. Имею в виду прежде всего, конечно, представителей правоохранительных органов.

В связи с принятыми решениями о проведении реформы государственного управления, правоохранительной, судебной системы амнистия представляет собой вполне логичный шаг. Если говорить об опыте амнистий с момента принятия новой Конституции, то их было уже 16. Случалось так, что в год две амнистии, причём амнистии были и очень массовые, затрагивали до 700 тысяч (самая массовая амнистия была в 2000 году как раз), и амнистии, которые оказались очень малочисленными, например последняя амнистия, так называемая экономическая амнистия.

У меня есть обзор, подготовленный в Верховном Суде, получается так: по состоянию на 1 октября 2013 года судами на основании постановлений об амнистии прекращены уголовные дела или приняты решения об освобождении от наказания в отношении 401 лица. То есть всего 400 человек.

В.Путин: Тоже люди, понимаете, это же судьба каждого человека – 400 человек.

М.Федотов: Конечно! Но для этого есть институт помилования – вот этот персональный институт, индивидуализированный. А здесь всё‑таки амнистия – это как раз неиндивидуализированный акт.

И я бы обратил внимание ещё на одну проблему, я бы сказал, – проблему органического свойства. Дело заключается в том, что у нас в Конституции есть норма об амнистии, и она связана непосредственно с нормами Уголовного кодекса, и амнистия у нас упоминается в Кодексе об административных правонарушениях. То есть может быть амнистия и по административным делам, по административным правонарушениям. Этого никогда не было, но, я думаю, лиха беда начало. И поэтому здесь у нас предлагается как раз одна из мер, связанная с амнистией в отношении административных правонарушений. Это, в частности, по мигрантам. И я думаю, что нам надо подумать над тем, чтобы включить нормы об амнистии и в некоторые другие законодательные акты, в частности в Уголовно-исполнительный кодекс. В наших предложениях есть такая норма, что погашаются все дисциплинарные взыскания, которые были наложены на лиц, находящихся в местах принудительного содержания. Это связано с их возможностью просить об условно-досрочном освобождении, они тоже получают маленький подарок от амнистии к 20-летию Конституции.

Но здесь возникает вопрос: в Уголовно-исполнительном кодексе ничего об этом не сказано. Поэтому либо мы широко толкуем конституционную норму об амнистии, либо мы договариваемся о том, что надо подготовить соответствующие предложения по внесению изменений и в Уголовно-исполнительный кодекс, чтобы расширить понятие амнистии.

У нас говорят: дачная амнистия, налоговая амнистия, но всё это с конституционным институтом амнистии вообще не связано. Лариса Игоревна [Брычёва] подтвердит, у нас в законодательстве нет понятия «амнистия».

Л.Брычёва: В Уголовном кодексе есть.

М.Федотов: Понятия «амнистия» – нет.

Л.Брычёва: Написано, что это такое. Во всех остальных местах действительно нет, но это же просто речение. Когда амнистия, допустим, налоговая, – это предполагает освобождение от, например, пени и штрафов.

В.Лукин: То, что в других кодексах нет, – это скорее говорит о недостатках кодексов, чем о понятии «амнистия».

М.Федотов: Конечно.

В.Лукин: Амнистия распространяется, конечно, на все государственные действия в этом контексте.

В.Путин: Владимир Петрович уже взял слово. Пожалуйста, если хотите что‑то добавить. Пожалуйста.

В.Лукин: Хочу сказать, что мы внимательно изучили этот проект, и в целом я бы сказал, что мы находим его очень серьёзным, хорошей основой для работы. Знаю, что были замечания в плане неполноты исключений из амнистии, там есть такие проблемы. И в этом смысле резолюция с мнением тех товарищей, которые говорили о том, что надо уточнить и устрожить тех, кто исключается из амнистии, – с этим я согласен. Более того, у нас есть свои замечания, которые мы передадим по этой теме.

Но это не означает того, что сам проект амнистии плох. Он хорош, и, по‑моему, он один из лучших проектов амнистии. Амнистия действительно носит характер государственный, политический, государственного акта, свидетельствующего о силе и одновременно о великодушии государства.

Должен сказать, что амнистии, которые были несколько раз – о них говорил Михаил Александрович, – вели к снижению градуса раздражительности, напряжённости в обществе, как правило. Та амнистия, о которой он говорит, 2000 года, – это же амнистия в честь 55-летнего юбилея победы над Германией. Там освободились, насколько я помню, порядка 200 тысяч человек.

М.Федотов: Нет. Могу привести точные цифры: из мест лишения свободы освобождено 188 тысяч.

Такие действия должны носить умиротворяющий характер, подчёркивать гуманизм нашего государства. Но ни в коем случае они не должны поощрять новые правовые нарушения, создавая у кого бы то ни было представления о том, что можно сегодня совершить преступление, а завтра рассчитывать на прощение со стороны государства.

В.Лукин: Это противоречит тому, что я сказал?

М.Федотов: Дальше. Сокращены сроки лишения свободы 43 тысячам, освобождены от отбывания, исполнения иных наказаний – штрафы, исправительные работы и так далее – 399 тысяч.

В.Лукин: Михаил Александрович, и никакого напряжения в обществе тогда не наблюдалось по этому поводу, не потому, что амнистия была большой, а потому, что были очень правильно, очень чётко выбраны объекты амнистии.

М.Федотов: Да.

В.Лукин: И в этом смысле, я думаю, что амнистия должна быть широкой и включать в себя аспекты различного рода. Но, конечно, действительно, есть исключения, которые должны быть учтены, – люди, которые [обвинены] в ужасных преступлениях, типа педофильских и так далее. Но люди, которые не совершили ничего уж запредельного, – к ним можно отнестись гуманно, и я думаю, что это увеличит стабильность страны и стабильность государства, а не наоборот.

М.Федотов: Владимир Владимирович, мы исходили из того, что амнистия должна коснуться ненасильственных преступлений, не повлёкших необратимых последствий. Если, например, подрались люди и один другому выбил глаз – это необратимое последствие, глаз новый не вырастет. А если они друг друга поцарапали и набили синяков – это другая история. Это касается практически всего спектра.

В.Путин: Хорошо. Я понял.

Я помню нашу дискуссию ещё в сентябре, я согласен с Вашим предложением в целом.

М.Федотов: Спасибо.

В.Путин: Мы доработаем этот документ вместе с депутатами Государственной Думы, и прошу вас самым активным образом включиться в эту работу. (Обращаясь к В.Лукину.) Владимир Петрович, и Вас тоже, с депутатами поработать.

Я услышал, что Вы сказали по поводу ненасильственных действий, и сразу же хочу сказать, что эта амнистия может распространяться только на тех лиц, которые, действительно, не совершили тяжких преступлений или преступлений, которые связаны с насильственными действиями в отношении представителей власти. Имею в виду прежде всего, конечно, представителей правоохранительных органов. Из этого прошу вас исходить, а детали нужно доработать с депутатами Госдумы.

Я согласен с вами в том, что такие действия должны носить умиротворяющий характер, они должны подчёркивать гуманизм нашего государства. Но ни в коем случае они не должны вести к рецидивам и не поощрять новые правовые нарушения, создавая у кого бы то ни было представления о том, что можно сегодня совершить преступление, правонарушение, а завтра рассчитывать на прощение со стороны государства, и творить можно что угодно в этой связи.

Это, конечно, должно быть решение сбалансированное, безусловно, направленное на гуманизацию правоприменительной практики нашего государства. Я из этого буду исходить и буду ждать окончательного документа, подготовленного вами совместно с парламентом страны.