Президент России — официальный сайт

Новости   /

В частности, речь шла об оснащении армии новой военной техникой, увеличении денежного довольствия военнослужащих и улучшении условий службы. Кроме того, обсуждалась ситуация вокруг европейской ПРО.

Глава государства неоднократно посещал штаб 58-й общевойсковой армии – сразу после завершения операции по принуждению Грузии к миру, а также год спустя для вручения государственных наград отличившимся военнослужащим.

* * *

Д.Медведев: Уважаемые товарищи!

Приветствую всех. Заехал к вам достаточно неожиданно, но считаю правильным регулярно общаться с офицерским корпусом.

Что касается штаба 58-й армии и, соответственно, того места, где мы с вами встречаемся, то в силу известных причин мне неоднократно здесь доводилось бывать: практически сразу же после событий августа 2008 года и впоследствии, во время различного рода совещаний, награждений.

Сегодня так получилось, что уже с участием моих товарищей – руководства Вооружённых Сил и Секретаря Совета Безопасности [Николая Патрушева] открыт памятник, посвящённый событиям той поры, 2008 года, и нашим военнослужащим, которые принимали участие в операции по принуждению Грузии к миру.

Время быстро летит – уже прошло более чем три года, тем не менее самое главное, что наши подходы, наши оценки событий того периода не меняются. Мы, конечно, исходим из того, что это были абсолютно необходимые действия нашей армии по спасению большого количества граждан и для того, чтобы та угроза, которая исходила на тот момент с территории Грузии, была если не полностью снята, то купирована. И это удалось абсолютно в полной степени.

К сожалению, ценой жизни наших товарищей, наших военнослужащих, которые принимали участие в миротворческой операции, а потом и в операции по принуждению Грузии к миру.

Давайте не будем сейчас предаваться воспоминаниям. Я всегда сюда приезжаю, и на меня, прежде всего, эти события накатывают, но у нас Вооружённые Силы сейчас живут, естественно, не вчерашним днём, а днём будущим.

Новые Вооружённые Силы — это три составляющих: новая система организации Вооружённых Сил, новая техника и новые условия службы, включая вопросы денежного довольствия, решение жилищной проблемы.

Давайте поговорим о том, как обстоят дела, о том, как идут реформы, как идёт модернизация Вооружённых Сил, что удалось сделать за последнее время, чего сделать не удалось, какие у вас есть предложения по самым разным вопросам развития самих Вооружённых Сил, а также развития и поддержки социального статуса военнослужащего.

Пожалуйста, кто хотел бы начать? У меня списка нет, поэтому прошу Вас представляться.

С.Кузовлёв: Командир 18 гвардейской отдельной мотострелковой бригады, полковник Кузовлёв.

Товарищ Верховный Главнокомандующий!

Бригада, которой я командую, дислоцируется на территории Чеченской Республики, комплектуется только военнослужащими по контракту и в настоящее время уверенно выполняет служебно-боевые задачи. Только за последний год в бригаду поступило значительное количество современных новых и модернизированных образцов вооружений и военной техники. Мотострелковый батальон перевооружён новыми бронетранспортёрами. Получили современную зенитно-ракетную систему, модернизированные танки и новые автомобили. До конца года ещё получим новые артиллеристские системы и разведывательный армейский комплекс. Всё это уже позволило значительно повысить уровень боевой готовности. Подразделения бригады в ходе тактических учений, итоговой проверки показали хорошие результаты, а бригада стала лучшим соединением в округе.

Принятые Вами решения по укреплению армии, в том числе столь сложное и в то же время очень важное решение по повышению денежного довольствия, поставка новых образцов оружейной техники, обеспечение жильём повысили моральный дух офицеров и их семей. Личный состав прекрасно понимает, сколько необходимо средств для выполнения этих решений. Удастся ли государству в дальнейшем поддерживать те темпы поставок современных образцов вооружений и военной техники, в том числе для соединения Южного военного округа?

Д.Медведев: Спасибо, товарищ полковник.

Мы с вами понимаем, что такое новые Вооружённые Силы. Если грубо, немножко прямолинейно к этому подойти, то это три составляющих: новая система организации Вооружённых Сил, новая техника и новые условия службы, включая, естественно, вопросы денежного довольствия, решение жилищной проблемы. Если третью задачу решим, считайте, что получим новые Вооружённые Силы.

Чтобы ни говорили о том, что [реформирование ВС] идёт медленно или [вопросы] не решаются (конечно, я получаю массу писем, кстати, очень часто не от военнослужащих, а от людей, которые наблюдают за этим процессом, и у них не всегда, мне кажется, корректные представления о том, что происходит), всё‑таки, я считаю, мы за последние несколько лет сумели существенным образом продвинуться, и Вы как раз об этом сказали.

Если говорить о новой технике. И во дворе стоит новая техника, и у вас стоит новая техника. Это решение нужно было принимать, и принимать безотлагательно, потому что уже на тех «вёдрах», которые зачастую находились в подразделениях, не то что ездить нельзя было, их просто заводить было трудно. А что уж говорить о решении военных задач, как то в 2008 году. Поэтому новая техника пошла, и не сомневайтесь, что она будет идти дальше. У нас на это есть вполне существенные, я бы сказал, беспрецедентно высокие денежные средства, запланированные в текущем бюджете, в бюджете на трёхлетку и в программе Гособоронзаказа, соответственно, и на развитие наших Вооружённых Сил, которые рассчитаны практически на 10 лет.

Здесь вопрос скорее даже не к технике, а к способности наших предприятий эту технику выпустить. Конечно, мы можем закупать иностранную технику, но это всё‑таки нужно делать в весьма ограниченных объёмах, скорее как единичные экземпляры, чтобы было понятно, чем живут иностранные армии и чтобы наши производители не дремали, не скучали, не выпускали старьё, а всё‑таки ориентировались на лучшие образцы.

Беспрецедентное повышение денежного содержания в 2,5–3 раза для всех военнослужащих – я горд, что принял это решение и что оно при мне исполнено.

Поэтому средства запланированы очень значительные. Я уверен, что они будут освоены, причём не просто за счёт выпуска какой‑то обычной техники, а за счёт насыщения всех сегментов, необходимых для поддержания боеспособности наших Вооружённых Сил, начиная от потребностей мотострелковых подразделений и заканчивая ядерным оружием. Всё это будем делать.

Теперь в отношении денежного довольствия. Не скрою, и хотел бы здесь ещё раз сказать в присутствии всех офицеров, считаю, что это было исключительно важным решением. Если хотите, скажу без обиняков: я горд, что принял это решение и что оно при мне исполнено. Потому что в основном всё раньше заканчивалось, к сожалению, разговорами: «Да, надо повышать зарплату, денежное довольствие, но сделать это сложно, поэтому давайте повысим на три, на пять, на десять процентов. И скажите спасибо за то, что у государства в столь стеснённом положении есть на это деньги».

Пришлось принять радикальное решение, вы знаете, что от него меня многие отговаривали просто потому, что у нас действительно был совсем недавно кризис и сейчас ещё его последствия ощущаются, видите, что на Западе делается – там трясёт экономики. Тем не менее решение было принято, это действительно беспрецедентное повышение денежного содержания, практически в 2,5–3 раза. Причём для всех военнослужащих, а не только для тех, кто успешно и профессионально справляется со своими служебными обязанностями в рамках 400-го приказа.

Все, кто остался служить, – это и есть профессионалы, это люди с хорошей воинской подготовкой, которые достойны получать новое [денежное] содержание. Причём мы не так давно с Министром обсуждали, несмотря на то, что оно новое, несмотря на то, что оно высокое, несмотря на то, что оно в принципе вполне сопоставимо с денежным содержанием (зарплатой офицеров) целого ряда европейских государств, тем не менее мы не должны отказываться от стимулирующей части. Потому что всё‑таки даже при наличии высокого денежного содержания можно проявить себя по‑особому, и это обязательно будет учитываться. Так что не волнуйтесь. По всем этим направлениям всё будем делать, деньги для этого есть, но самое главное, есть политическая воля для того, чтобы ни один из этих процессов не остановился и не исчез в рутине повседневности или же в ходе всякого рода пертурбации, которая периодически происходит во власти.

Пожалуйста, прошу.

Т.Чеботарёв: Товарищ Верховный Главнокомандующий!

Начальник связи 58-й армии, подполковник Чеботарёв.

Я сам из семьи потомственных военных, уже в четвёртом поколении. Мой отец служил в Советской армии, мой дед участвовал в Великой Отечественной войне, мой прадед служил в русской армии. И все наши поколения, вся наша воинская династия, все мы служили и до сих пор служим на Северном Кавказе. Так получилось, что, отслужив два года срочной службы и семь лет по контракту, я всё‑таки решил стать офицером. Я им стал, добился этого. Отец, дед (мы очень часто с ними разговаривали) всегда мне рассказывали про офицеров, про престиж военной профессии. В 90-е годы ситуация была совершенно иной, но в последнее время, благодаря мерам, которые Вы предприняли, ситуация начала кардинально изменяться. И потому я от себя лично и от всех воинов-связистов 58-й армии, от своего отца-ветерана хочу Вас поблагодарить за то решение, которое Вами было принято по повышению денежного довольствия, потому что и моему отцу тоже пенсия будет повышаться.

Почему это для меня очень важно? У меня тоже растёт сын, ему уже 11 лет.

Д.Медведев: Кем будет‑то?

Т.Чеботарёв: Тоже офицером.

Нужно подумать о более активном заключении договоров на утилизацию боеприпасов. Это будет по‑хозяйски, и будем в меньшей степени отвлекать от боевой подготовки наших офицеров и солдат.

Д.Медведев: Офицером? Слава богу, значит, традиция не нарушится.

Т.Чеботарёв: Выбираем суворовское училище, в котором он будет учиться, или кадетский корпус. Посмотрим.

Жилищная проблем, которая была в армии, сейчас начала решаться. Я надеюсь и, конечно, уверен, что в 2012 году обязательно получу квартиру, а там будем задумываться и о пополнении в семье.

Войска связи нашей армии в последнее время начали пополняться, стала поставляться новая техника связи. Подразделение связи в последнее время занимается только боевой подготовкой, хозяйственными работами практически никто не занимается.

Д.Медведев: Товарищ подполковник, в отношении всё‑таки новых средств связи (потому что я только что говорил как раз и с Министром обороны, и с начальником Генерального штаба), реально, Вы считаете, меняется ситуация? Потому что я помню, как мы сидели, по‑моему, даже в этом же здании в 2008 году после операции по принуждению [Грузии] к миру и обсуждали это с ребятами, которые только-только пришли, они говорили: «Всё ничего, но связь, конечно, [с ней] очень тяжело». Как, по‑Вашему, сейчас?

Т.Чеботарёв: Всё меняется кардинально, товарищ Верховный Главнокомандующий. В 2008 году я сам был командиром батальона связи, когда мы входили в Южную Осетию. И, честно говоря, у меня в батальоне была техника 1968 года, 1978 года, 1981 года. Сами понимаете, что на такой технике обеспечить устойчивую, бесперебойную связь командиру и штабу было очень сложно. Сейчас в нашу бригаду управления поступили новые средства связи, в том числе цифровые. Мы можем обеспечить и видеоконференцию (можем теперь подключать [видео]потоки).

Д.Медведев: Научились работать? Нормально?

Т.Чеботарёв: Учимся. Чуть-чуть сложно, но учимся.

Д.Медведев: Это очень хорошо, потому что, надо признаться, у нас всё‑таки средства связи серьёзным образом отстали. Не только здесь, на Северном Кавказе, везде в стране. И мы тогда приняли решение сделать удар, так сказать, на этом направлении. Надеюсь, что всё переоснастим, потому что (чего мне вам объяснять) от качества связи зависит согласованность и слаженность действий боевых единиц, в конечном счёте успех операции.

Понятно. А что с жильём?

Т.Чеботарёв: С жильём, уверен и надеемся, в 2012 году по этой программе…

Д.Медведев: (Смех.) Уверен и надеемся.

Т.Чеботарёв: Так точно.

Д.Медведев: А где здесь? Я имею в виду, где строят жильё?

Т.Чеботарёв: Строят жильё здесь, во Владикавказе.

Д.Медведев: Прямо в самом Владикавказе?

Т.Чеботарёв: Так точно.

Д.Медведев: (Обращаясь к Министру обороны Анатолию Сердюкову.) Нормально всё будет в 2012 году?

А.Сердюков: По крайней мере, по плану полностью закрываем.

Д.Медведев: А по нашему Южному федеральному округу?

А.Сердюков: У нас единственный город был достаточно сложный – это Ростов. Сейчас мы уже нашли площадку, строителей, определились со стоимостью. Во всех остальных городах, начиная от Новороссийска, Анапы, Краснодара, вокруг Краснодара, Ставрополь…

Мы стараемся работать прежде всего дипломатическими средствами и со странами НАТО, и с другими государствами. Стараемся развивать контакты с нашими партнёрами по различным интеграционным объединениям, включая те, которые содержат в себе военную компоненту.

Д.Медведев: Жильё‑то нормальное строят? Видели, смотрели сами?

Т.Чеботарёв: Видели уже.

Д.Медведев: Прилично? По качеству как представляется?

Т.Чеботарёв: Когда уже будет полностью, посмотрим. Будем довольны, я надеюсь.

Д.Медведев: Ну да, потому что всё‑таки мы старались в последнее время строить жильё по новым стандартам, чтобы были приличные условия и не только для мужчин, но и для женщин, чтобы кухни были нормального размера, чтобы была правильная планировка. Надеюсь, что и здесь также всё будет сделано.

А.Сердюков: По крайней мере, служебное жильё у нас гораздо лучше, комфортнее.

А.Медведев: Товарищ Верховный Главнокомандующий!

Командир 6-й мотострелковой роты 19-й отдельной мотострелковой бригады, старший лейтенант Медведев.

На примере нашей бригады хочу сказать, что современная система обслуживания предполагает высокое качество обслуживания бронетанковой техники. Помимо этого гражданские предприятия, обслуживающие технику, дают гарантию её исправной эксплуатации. Это хорошо. Но сегодня мы отвлекаем большое количество военнослужащих от мероприятий боевой подготовки на решение задач, связанных с утилизацией боеприпасов. Возможно ли использование для решения подобных задач специалистов предприятий промышленности?

Спасибо.

Д.Медведев: Вы этим сейчас много занимаетесь? Я имею в виду уничтожение тех же самых боеприпасов, которые отслужили свой срок здесь, у вас?

А.Медведев: Много.

А.Галкин: 225 тыс. тонн в год.

Д.Медведев: 225 тыс. тонн. Это норматив, который нужно весь выбрать, или что это?

А.Галкин: Это план этого года.

Д.Медведев: План этого года, понятно.

Что я могу сказать? В принципе, Вы правы. Если относиться к времени службы рационально, то лучше, если такими операциями будут заниматься специализированные организации, которые, во‑первых, имеют и навыки, и опыт и которые будут это делать профессионально, не так отвлекая и личный состав, и в то же время в меньшей степени доставляя неудобства жителям окрестных сёл, деревень и городов, потому что эта проблема есть по всей стране. К сожалению, так происходит, что в результате нарушения техники безопасности ещё и люди гибнут именно от неумелого обращения с боеприпасами. Разборки проводим, наказываем, но людей‑то не вернуть. В течение года это по несколько раз, потому что скопились действительно большие запасы боеприпасов, которые подлежат утилизации.

У нас есть для этого и специализированные структуры Министерства обороны. Анатолий Эдуардович, обратите на это внимание. Нужно по таким мероприятиям, наверное, всё‑таки подумать о более активном заключении договоров на подобного рода услуги. Это будет по‑хозяйски, и будем в меньшей степени отвлекать от войсковой подготовки, от боевой подготовки наших офицеров и солдат.

А.Сердюков: Дмитрий Анатольевич, я два слова хотел бы сказать. Буквально несколько дней назад принята федеральная целевая программа по утилизации боеприпасов на 10 лет, до 2020 года, предполагается, что сумма будет 39 миллиардов. В 2011 году у нас подписаны контракты с промышленностью на 3,8 миллиарда рублей, 300 тысяч тонн.

Д.Медведев: Только если взять пропорцию, то процентов 90 уничтожается самими Вооружёнными Силами и только 10 процентов боеприпасов уничтожается специализированными организациями. Я правильно говорю?

А.Сердюков: Так и есть.

300 тысяч тонн может промышленность сделать, а нам нужно 2 миллиона тонн ежегодно уничтожать, чтобы в течение нескольких лет закрыть эту работу. Мы вынуждены из‑за того, что не уделяется должного внимания уничтожению боеприпасов, которые вышли за сроки. Поэтому нам в любом случае придётся этим заниматься.

Д.Медведев: Если уже есть механизм (хорошо, что Правительство его уже подготовило), давайте занимайтесь с утроенной энергией, потому что те фотографии, которые, я помню, Вы мне показывали несколько раз после всякого рода печальных случившихся инцидентов в различных частях нашей армии, всё‑таки не везде это изменилось, валяется всё это чёрт знает где, под дождём ящики рассыпаются, естественно, приходят в негодность и становятся опасными. Разберитесь окончательно.

Мы должны поддерживать конструктивный диалог с НАТО. Но это не значит, что мы не должны предпринимать ничего упреждающего, что мы должны безразлично относиться к планам по созданию новых систем вооружений или ПРО.

А.Сердюков: Есть.

Д.Медведев: Пожалуйста.

И.Малишенко: Помощник командира 34-й бригады управления по работе с личным составом майор Малишенко.

Товарищ Верховный Главнокомандующий!

В августе 2008 года нашему полку была поставлена задача остановить грузинскую агрессию. Мы её выполнили, защитили мирное население Южной Осетии и наших товарищей-миротворцев. Наш 693-й мотострелковый полк боевые действия закончил в городе Гори, хотя могли бы дойти и до Тбилиси.

От имени офицеров, участвующих в операции по принуждению Грузии к миру, хочу поблагодарить Вас за то мужественное решение, которое Вы приняли в 2008 году, не дрогнули. Тогда и сейчас мы готовы выполнить любой Ваш приказ.

Но сегодня вокруг России опять неспокойно. НАТО развёртывает вокруг наших границ систему ПРО, в Центральноазиатском регионе по‑прежнему нестабильно, перевооружается Грузия. Хотелось бы узнать, как Вы оцениваете военно-политическую обстановку вблизи наших границ и какие первоочередные задачи стоят перед нами.

Спасибо.

Д.Медведев: Ещё раз, пользуясь этой возможностью и тем, что Вы сказали, хотел бы искренне поблагодарить всех, кто тогда принимал участие в этой операции, потому что, знаете, это была всё‑таки проверка на прочность, потому что Вооружённые Силы, как это ни печально, можно проверить только в условиях такого рода событий. Лучше бы их не было, но надо признаться, что эту проверку Вы и Ваши товарищи выдержали просто превосходно.

И, собственно, поэтому мы имеем сейчас такую геополитическую ситуацию, которую имеем. Она не простая, но в целом для нас благоприятная. Здесь сидит наш спецпредставитель, мой спецпредставитель в странах НАТО Дмитрий Рогозин. Дмитрий Олегович практически каждый день общается с нашими коллегами с другой стороны, в общем, с теми структурами, которые так или иначе принимают решения по размещению новых сил вокруг Российской Федерации.

Могу сказать так, что если бы в 2008 году (и Вы об этом сами только что сказали) мы дрогнули, то уже другая была бы геополитическая раскладка. И целый ряд стран, которые пытались практически искусственно затащить в Североатлантический альянс, скорее всего, был бы там. А что это означает? Мы же не против того, чтобы кто‑то где‑то числился, но это означает только одно: что рядом с нами появляются не просто вооружённые силы соседнего государства, а появляется военный блок, который по вполне понятным причинам создаёт нам определённые неудобства. Мы сейчас ушли от прямой конкуренции, но тем не менее всё‑таки надо признать, что у нас существует разное понимание решения целого ряда задач, которые существуют в сфере безопасности.

Что касается текущей ситуации в мире, Вы правы, она, конечно, далека от идеальной, и именно поэтому мы стараемся работать прежде всего дипломатическими средствами и со странами НАТО, и с другими государствами. Мы стараемся развивать, кстати, контакты, коммуникации с нашими партнёрами по различным интеграционным объединениям, включая объединения, которые содержат в себе военную компоненту. Я имею в виду в данном случае Краткая справка Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) Организацию договора о коллективной безопасности. Это тоже очень важный ресурс для решения целого ряда задач. Мы должны и дальше поддерживать конструктивный диалог с нашими коллегами по Североатлантическому альянсу. Но это не значит, что мы не должны предпринимать ничего упреждающего, что мы должны безразлично относиться к планам по созданию новых систем вооружений или же новых систем по противоракетной обороне.

Не так давно мне пришлось в очередной раз эту тему обсуждать и с коллегами по Североатлантическому альянсу, когда они приезжали к нам в Россию, и в последствии совсем недавно я обсуждал этот вопрос с американским Президентом. Нам придётся сформулировать свою позицию по так называемой европейской противоракетной обороне. Я неоднократно нашим партнёрам говорил: «Это не наша инициатива». Наша инициатива была в том, чтобы договориться по Договору об ограничении стратегических наступательных вооружений. Мы сделали это, мы его подписали, мы его исполняем. Это хорошее достижение и для нас, и для американцев, которое позволяет, с одной стороны, уменьшить всякого рода риски, а с другой стороны, позволяет сохранить ядерную компоненту как элемент сдерживания, и сохранить на паритетном уровне, что является ключевым фактором сдерживания в мире. Но система ПРО в том виде, в котором она предложена, на определённой стадии способна самым существенным образом изменить эту самую систему паритета и создать нам определённые проблемы. Это не значит, что всё это произойдёт одномоментно, что мы к этому относимся с каким‑то страхом, но в любом случае нам придётся определённые решения принимать, и в самое ближайшее время я их озвучу.

Но можете не сомневаться, что наши действия будут разумными, достаточными и не закрывающими дорогу для того, чтобы продолжить обсуждение ситуации вокруг европейской противоракетной обороны с нашими партнёрами по Североатлантическому альянсу, потому что мы должны отвечать, но в то же время мы не должны закрывать двери для переговоров.

Мы подписали Договор об ограничении СНВ, мы его исполняем. Это хорошее достижение и для нас, и для американцев, которое позволяет сохранить ядерную компоненту как элемент сдерживания на паритетном уровне.

В любом случае всё, что было сделано за последние годы, на мой взгляд, самым существенным образом укрепило наши Вооружённые Силы. Ещё раз спасибо вам и за те оценки, которые вы дали, и, конечно, за всё, что делалось вами, вашими сослуживцами за этот период.

Пожалуйста, Дмитрий Олегович.

Д.Рогозин: Позвольте, Дмитрий Анатольевич, к этому два слова добавить. В августе 2008 года мы как раз находились в штаб-квартире НАТО. И я могу сказать, что те, кто стояли за спиной Саакашвили, инспирируя, побуждая к агрессии, не рассчитывали на то, что решение политического руководства России о начале операции к принуждению Грузии к миру будет принято так быстро и так решительно. В ещё большей степени они не ожидали, как будет действовать Российская армия в этой ситуации.

Хочу вам доложить, уважаемые товарищи офицеры, что мы, дипломаты и военные дипломаты, работающие в Брюсселе, почувствовали, физически почувствовали, как изменилось к нам отношение после того военного успеха, которого добилась Россия в августе 2008 года. И думаю, что это большой урок для тех, кто думал, что Россия слабая, что она не может ответить на агрессию. Если бы тогда мы не одержали победу, думаю, что уже до конца 2008 года НАТО значительно бы расширилось на Восток, включая Грузию и даже, может быть, Украину. Поэтому было сделано всё здорово.

Спасибо.

Д.Медведев: Спасибо.

Многие из вас находились на другом рубеже, что называется, и снимали информацию. Конечно, эта информация стекалась и в Москву, и ко мне как к Президенту и Верховному Главнокомандующему. Дмитрий Олегович здесь абсолютно прав: они реально рассчитывали на совершенно иной ответ, и политический ответ, который, естественно, был за руководством страны, за Верховным Главнокомандующим, и военный ответ. И они по двум этим ответам просчитались. Это на самом деле останется в истории, что бы там кто ни говорил.

Пойдём дальше, если есть какие‑то ещё соображения.

Прошу Вас.

С.Кисель: Командир 19-й отдельной мотострелковой бригады полковник Кисель.

Товарищ Верховный Главнокомандующий!

Сегодня Вы посетили нашу бригаду и увидели, что бригада имеет хорошую учебно-индустриальную базу. Личный состав обеспечен, по‑моему, всем, включая современное общежитие для военнослужащих, новые образцы вооружения и военной техники. Рядом находится полигон, что позволяет обеспечивать боевую готовность. Сторонними организациями проводится обслуживание и ремонт техники, организовано питание личного состава, уборка территории. Рядом с бригадой строится жильё для офицеров, что позволит обеспечить в полном объёме бригаду.

Мы видим, что руководство государства серьёзно реформирует Вооружённые Силы. Таких темпов кардинального решения вопросов для военнослужащих не было никогда. Спасибо Вам.

Каждый офицер – это гражданин нашей страны, высококвалифицированный специалист в своём деле, и нужно относиться к его судьбе максимально бережно. Наш святой долг обеспечить их всем необходимым для нормальной, полноценной человеческой жизни.

Д.Медведев: Спасибо за оценку.

Я не скрою, мне на самом деле очень важно, чтобы во время таких встреч вы мне рассказывали не только о том, что сделано, но и о том, что ещё не сделано. В принципе, действительно таких темпов не было. И кто постарше из присутствующих здесь, кто помнит 90-е годы, а ещё и те, кто помнят советские времена, действительно имеют возможность почувствовать, что меняется. Это не означает, что мы всё сделали идеально или что нет каких‑то неприятных нюансов, но в целом такой работы не было никогда, я тоже об этом неоднократно говорил.

Если говорить о предоставлении жилья, то такой комплексной программы, позволяющей решить проблемы всех офицеров в обеспечении и служебным, и постоянным жильём, не было и в советские времена, потому что, я говорю, кто постарше, тот помнит, как давали, кому давали. В общем, по сути, тот, кто получал, тот был счастливчик, а у многих вся жизнь была, сами знаете, каким образом устроена.

Сейчас мы это всё доделаем, здесь уже сомнений никаких нет. И очень хорошо, что мы всё‑таки, скажем откровенно, в определённой ситуации не испугались масштабности задач. В этом плане я хотел бы поблагодарить руководство Министерства обороны, потому что, знаете, в определённый период возникло ощущение, что очень сложно. Задача гигантская. Никогда же её не решали в таком объёме, ни в царские времена, ни в советские времена. Её нужно решить, да ещё и решить в такие короткие сроки. И хорошо, что не струсили, не сказали: «Давайте отступим или растянем это на 10–15 лет», – потому что мы знаем, что такое растянуть на 10–15 лет – это не решить, потому что через 10–15 лет уже будет другой состав Вооружённых Сил, придут новые люди. А так мы должны создать такую систему, когда мы все застарелые вопросы закроем за текущий, следующий год и дальше переведём это в плановый режим, когда в рамках существующих программ офицеры будут получать жильё, но это уже совсем другие объёмы. Так что мне кажется, работа налажена в этом плане. И я рад это слышать.

Реплика: Товарищ Верховный Главнокомандующий!

Я начал службу в 1984 году. В настоящее время имею трёх детей, младшему из которых два года. В следующем году мне будет 45 лет, и в соответствии с действующим законодательством я должен быть уволен по достижении предельного возраста. Вместе с тем я хотел бы служить, имея здоровье, опыт и желание. Возможно ли рассмотреть вопрос о продлении срока службы для таких военнослужащих, как я? Спасибо.

Д.Медведев: Я думаю, что тот вопрос, который Вы задали, конечно, волнует не только Вас. Это не единичный случай, когда человек и силы имеет, и желание имеет, и, откровенно говоря, работы другой нет, главное, что Вы умеете делать, – это Родину защищать. Я считаю, что мы должны к такой ситуации относиться гибко, в зависимости от той ситуации, которая сложилась и в отношении конкретного офицера, его профессиональных навыков, достижений, естественно, возможностей профессионального и карьерного роста, и, конечно, применительно к тем условиям, которые существуют для прохождения службы. Здесь не должно быть формального подхода. Поэтому я надеюсь, что Министерство обороны будет именно из этого исходить и в будущем. Договорились?

А.Сердюков: На самом деле такое масштабное сокращение как раз предполагает, что тех офицеров, которые по здоровью, по аттестации проходят, мы не увольняем со службы. Я думаю, что 45, конечно, не предел.

Д.Медведев: Да, это не предел, просто здесь, как и в других сферах – применительно к Вооружённым Силам, может быть, это в особенности важно, – ещё раз подчёркиваю, не должно быть таких стандартных схем. Да, есть возраст, установленный действующим законодательством, но в то же время каждый офицер – это гражданин нашей страны, это сейчас уже, надеюсь, высококвалифицированный специалист в своём деле, и нужно относиться к его судьбе максимально бережно.

Пожалуйста, есть ещё какие‑то соображения, вопросы?

А.Ивченков: Товарищ Верховный Главнокомандующий!

Командир роты специального назначения 19-й отдельной мотострелковой бригады, капитан Ивченков Алексей Сергеевич.

Новая техника пошла, и она будет идти дальше. У нас на это в текущем бюджете и программе Гособоронзаказа запланированы существенные, беспрецедентно высокие денежные средства.

В 2008 году я в составе 10-й бригады специального назначения принимал участие в принуждении Грузии к миру, был ранен, длительное время лечился в госпиталях. В госпитале познакомился со многими ранеными военнослужащими. Министерство обороны многое сделало для социальной и материальной поддержки военнослужащих. Многие военнослужащие прошли курс реабилитации, живут и активно работают. Но есть ещё проблемы.

Товарищ Верховный Главнокомандующий! Такая просьба. У бывшего военнослужащего, рядового в отставке Щербакова Антона Артуровича, ампутирована правая нога. Живёт он в городе Анапе в стеснённых условиях с мамой, женой и ребёнком. Просьба приобрести для него жильё. Спасибо.

Д.Медведев: Спасибо за этот вопрос, товарищ капитан.

Что там говорить, в принципе, наш святой долг всех, кто принимал участие в этой операции, в военных действиях как следует подлечить, у кого хроника какая‑то образовалась, соответственно, помогать на протяжении всей жизни, а тех, кто был уволен из Вооружённых Сил, обеспечить всем необходимым для нормальной, полноценной человеческой жизни.

Я, естественно, по конкретному человеку, которого Вы назвали (Антон Щербаков, правильно я записал?), поручение дам подумать, каким образом помочь, но в целом это не должно решаться на уровне Верховного Главнокомандующего или даже Министра обороны. Такого рода решения должны быть поставлены на поток, потому что жизнь есть жизнь, все болеют, у военнослужащих есть ещё профессиональные риски, связанные с исполнением своих служебных обязанностей, поэтому система оказания медицинской помощи, регулярной медицинской помощи, оздоровительных процедур, реабилитационных процедур, имея в виду последствия ранений, конечно, должна развиваться вместе с модернизацией Вооружённых Сил. И для этого нельзя жалеть денег, нужно действовать по двум направлениям. Есть и у Вооружённых Сил свои реабилитационные возможности, внутри Министерства обороны, но они далеко не лучшие бывают, где‑то получше, где‑то похуже.

Вторая возможность – это всё‑таки заключение соответствующих контрактов с другими структурами для того, чтобы военнослужащие могли пройти реабилитацию и помощь. Я надеюсь, что это тоже займёт достойное место в текущей работе Министерства обороны по модернизации Вооружённых Сил.

Вообще система медицинских услуг исключительно важна, и мы должны её также привести в соответствие с потребностями сегодняшнего дня. Мало просто увеличить зарплату, денежное содержание и сказать: «Вы теперь богатые, пожалуйста, идите, куда хотите, платите деньги, лечитесь». Во‑первых, не получится так, потому что денег любых может не хватить, мы понимаем, что медицинские услуги дорогие во всём мире.

А, во‑вторых, откровенно говоря, далеко не всегда за деньги можно получить высококачественную услугу, это тоже проблема.

Поэтому нужно комбинировать различные способы оказания медицинской помощи, медицинских услуг и услуг по реабилитации и оздоровлению, по санаторно-курортным всем делам.

Анатолий Эдуардович, как у нас с этим?

А.Сердюков: Что касается медицины, буквально полтора года назад Вы дали нам поручение, мы сейчас проектируем новую военно-медицинскую академию под Санкт-Петербургом. Предполагаю, что, по нашим планам, мы в следующем году должны закончить, и уже к концу года начать строительство. К 2016 году, к концу 2016 года мы должны построить новую военно-медицинскую академию.

Мы имеем сейчас такую геополитическую ситуацию, которую имеем. Она не простая, но в целом для нас благоприятная. Если бы в 2008 году мы дрогнули, то уже другая была бы геополитическая раскладка.

Д.Медведев: Сколько мест будет?

А.Сердюков: 1650.

Д.Медведев: Я так понимаю, что это будет принципиально новая клиника.

А.Сердюков: Новая клиника, там совсем другое время пребывания и, соответственно, абсолютно другая медицинская помощь. Помимо этого мы сейчас строим в Анапе, буквально через несколько месяцев должны начать в Сочи строить новый госпиталь, а также в Оренбурге, в Екатеринбурге. В Ростове мы сейчас делаем ремонты, помимо центральных наших госпиталей.

Д.Медведев: Нам нужно сделать таким образом, чтобы на территории нашей страны, а она очень большая, сложная и, к сожалению, очень неравномерная, всё‑таки возможности по оказанию медицинских услуг были хоть как‑то приспособлены к условиям местности, то есть более или менее распределены равномерно, насколько это возможно в условиях нашего государства.

А.Сердюков: Параллельно этому мы практически со всеми субъектами Российской Федерации заключили соглашения по медицинской помощи. <…> Семьям погибших приобрели квартиры в ускоренном порядке. Эта составляющая была выполнена в полном объёме. <…> В ближайшее время ребятам, военнослужащим, которые получили инвалидность и сейчас ограничены физически, предоставим возможность работать в Министерстве обороны.

Д.Медведев: Гражданские должности.

А.Сердюков: Гражданские должности. Таким образом, мы попытаемся не расставаться с этими ребятами, чтобы они имели возможность, с одной стороны, всё‑таки участвовать в армейской жизни, и при этом, конечно, иметь денежные средства для своего существования.

Д.Медведев: Жизнь есть жизнь и, к сожалению, всякое случается, в том числе и гибель военнослужащих. В Вооружённых Силах и в других силовых и правоохранительных структурах люди гибнут. Надо сделать или создать такую систему, которая будет работать максимально быстро в смысле предоставления жилья родным и близким погибших. В общем, работать так, чтобы для этого не требовалось экстренного вмешательства Министра или ещё кого‑то. Это нужно сделать обязательно.

Что касается использования военнослужащих, которые переходят на гражданские должности. Мне кажется, это неплохая идея, особенно с учётом того, что сейчас активно развиваются различного рода домашние виды труда с использованием компьютеров, некоторых других приспособлений, которые вполне способны и в этой сфере помочь военнослужащим и тем, кто переходит на гражданские должности. Я думаю, что необходимо какую‑то программу сделать и двигаться в рамках этой программы. И, наконец, утвердить окончательно все нормативы по возмещениям. Я знаю, что сейчас Правительством эти вопросы согласовываются. Нужно просто окончательно принять документ, который будет касаться нормативов возмещения на случай ранений или гибели военнослужащего, потому что здесь опять же должны быть общие правила, действующие в случае такой печальной необходимости. Это тоже нужно делать, несмотря на то, что всегда думать об этом не хочется. Ладно.

Есть ещё соображения?

Реплика: Товарищ Верховный Главнокомандующий!

На Северном Кавказе с 91-го года, то есть уже практически два десятка лет. Военнослужащие Вооружённых Сил и других министерств и ведомств выполняют задачи, в том числе и по защите конституционного строя Российской Федерации, участники контртеррористических операций, выполнявших задачи в августе 2008 года. За всё это время по членам незаконных вооружённых формирований было принято уже четыре амнистии, если я не ошибаюсь. Можно ли рассмотреть вопрос об амнистии военнослужащих по призыву, по контракту, офицеров, участвовавших в выполнении боевых задач.

Д.Медведев: Спасибо.

В 2008 году у меня не было никаких сомнений в правомерности и правильности наших решений, и сейчас у меня нет никаких сомнений, что мы не могли поступить иначе. А результатом являются спасённые жизни тысяч людей – это самое главное предназначение Вооружённых Сил.

Мне тоже сообщали о том, что есть случаи, когда заслуженный в целом человек попал или в сложную ситуацию, или, скажем откровенно, оступился просто, потому что в жизни бывает разное, но в то же время его военные заслуги, заслуги перед Вооружёнными Силами ничуть не меньше по объёму, чем его проступок, который он совершил, или же если ещё ничего не доказано, то, во всяком случае, то уголовное производство, которое идёт.

Я не против того, чтобы такого рода амнистию рассмотреть, это дело, в общем‑то, Государственной Думы. Но в целом можно было бы подумать о том, чтобы такого рода бывших военнослужащих амнистировать или тех, кто сейчас находится, может быть, даже под следствием, но на определённых принципах, некоторые из которых Вы сформулировали. Если речь, например, идёт, на мой взгляд, о насильственных преступлениях, здесь всё‑таки как бы другие критерии должны приниматься. Если речь идёт о каких‑то хозяйственных проступках, наверное, здесь нужно принимать во внимание уровень заслуг того или иного военнослужащего.

Помимо, кстати, института амнистии я напомню, что в ряде случаев, в общем, вполне можно рассмотреть и вопрос о помиловании, который осуществляется Президентом в индивидуальном порядке в отношении конкретных лиц, имеющих заслуги перед нашим государством. Так что я не возражаю против того, допустим, если Министерство обороны в порядке, установленном для осуществления, для передачи документов на помилование Президентом страны, этим правом воспользуется. Подумайте.

Д.Казиева: Товарищ Верховный Главнокомандующий! Старший прапорщик Казиева. Я понимаю, что такой возможности у меня уже никогда не будет.

Д.Медведев: Почему никогда? Не надо говорить «никогда». Я, например, здесь уже третий или четвёртый раз.

Д.Казиева: От имени всего осетинского народа я хочу Вам сказать большое спасибо за всё, что сделали и делаете для Южной Осетии, за Ваше судьбоносное решение по Южной Осетии. Разрешите преподнести Вам подарок в праздник, сегодня большой праздник в Осетии – День Святого Георгия.

Д.Медведев: Спасибо большое.

Спасибо Вам, во‑первых, за добрые слова. Мне, конечно, как любому человеку, их приятно слышать, потому что, вы понимаете, нервы и эмоции есть у всех, и у Президента тоже. Когда все эти решения принимались, они и мне дались не очень просто. Но самое главное, я на этом, наверное, закончу наш сегодняшний разговор, то, что и тогда у меня не было никаких сомнений в правомерности и правильности наших решений, и сейчас у меня нет никаких сомнений, что мы не могли поступить иначе. А результатом являются спасённые жизни тысяч людей – это самое главное предназначение Вооружённых Сил.

Поэтому спасибо Вам за оценку, я желаю Вам лично и всем остальным здесь хорошей службы. А всем, кто празднует День Святого Георгия, я хотел бы передать привет и наилучшие пожелания, потому что этого святого чтят не только в Осетии, но и в других местах. Хорошо, что в этот день мы с вами встретились, потому что Святой Георгий защищает и военных тоже, и мужчин в целом. И женщин, тех, кто погоны носит. Спасибо большое.