Президент России — официальный сайт

Новости   /

Особое внимание в ходе встречи было уделено сложной ситуации с лесоустройством лесного фонда Костромской области и проблеме нехватки медицинских кадров в регионе.

* * *

В.Путин: Мы попросили Сергея Константиновича [Ситникова] сегодня собраться в более широком составе, не так, как мы обычно это делали, – с тем чтобы послушать вас, людей, которые работают в конкретных отраслях. Тем не менее попрошу всё‑таки начать губернатора с ситуации в социальной сфере, как Вы это оцениваете? Вы совсем недавно приступили к работе в качестве губернатора. Три месяца прошло?

С.Ситников: Да, три с небольшим месяца.

В.Путин: Пожалуйста, Ваша оценка того, в каком состоянии находится область, ближайшие задачи, основные проблемы.

С.Ситников: Оценка: в целом социально-экономическая ситуация стабильная. Что касается проблем – это проблемы, в основном связанные с финансово-экономическим положением. Вместе с тем есть абсолютно позитивные позиции: в регион стали возвращаться инвесторы, которые по тем или иным причинам из региона уходили.

Буквально несколько недель назад американцы в Волгореченске начали строить завод, подписали соглашение месяц назад с небольшим, они уже на площадке.

Готовимся к зиме. Поэтому народ живёт со всеми сложностями и проблемами.

Есть вещи приятные: в эти выходные Костроме – 860 лет. Сегодня все костромичи будут кулаки сжимать за нашу землячку Надежду Торлопову, которая уже достигла «серебра» на Олимпиаде, сегодня у неё бой за «золото». Это женский бокс. У нас костромские женщины представляют достаточно неплохие результаты.

В целом регион у нас любимый, вместе с тем по экономике непростой. Тенденции эти складывались, по большому счёту, очень длительное время, более 50 лет. Поэтому надо приводить всё к порядку, делать так, чтобы экономика шевелилась.

В.Путин: Основная отрасль какая?

С.Ситников: Основная отрасль, которая сегодня всё‑таки даёт большую часть доходов, – это промышленность. Появляются новые предприятия. У нас здесь сегодня наш молодой коллега, который представляет завод автокомпонентов: приступили к работе совсем недавно, тем не менее поршневые группы для иномарок делают.

Традиционно – лес, традиционно – энергетика. Сельское хозяйство – к сожалению, похвастаться пока не можем, но это тенденция последних 30 лет, идёт спад.

В.Путин: Александр Михайлович лесом занимается?

С.Ситников: Да, Александр Михайлович у нас представляет Буйское лесничество.

В.Путин: Александр Михайлович, расскажите нам о лесном хозяйстве.

А.Александров: У нас проблема в лесном хозяйстве, я попытаюсь обозначить проблему: это проведение лесоустройства в лесном фонде России. У нас 87 процентов лесного фонда области требуют лесоустройства. У нас последнее лесоустройство было 15–16 лет назад, это недопустимо давно.

В.Путин: Что там из этих работ должно быть сделано?

А.Александров: В рамках этих работ нами сделана полная инвентаризация.

С.Ситников: Ревизия леса.

А.Александров: Даётся полная характеристика каждого леса с полной индексацией. На основании её мы можем сделать любые планы. По новому Лесному кодексу у нас полномочия переданы теперь в бюджет, лесоустройством занимается регион.

С.Ситников: С Федерацией.

А.Александров: Раньше было чётко и хорошо, 10 лет у нас было – ничего думать не надо, всё чётко.

В.Путин: Нет, думать надо всегда.

А.Александров: Теперь всё это легло на областной бюджет, на региональный.

В.Путин: То есть вы должны из областного бюджета профинансировать эти работы?

С.Ситников: Да, эти функции переданы из Федерации на область, и, к сожалению…

А.Александров: Не все бюджеты это смогут, наверное: Ханты-Мансийск сможет, а Кострома или наши соседи – это вряд ли. А, как говорил наш корифей от лесной науки профессор Орлов: «лесоуправление без лесоустройства слепо». Если 15 лет у нас не было лесоустройства, мы в принципе практически ничем и не владеем. Так и соседи наши. Тема эта очень важна, и её надо как‑то решать.

В.Путин: Ну так если за последние 15 лет ничего не было сделано, а финансирование должно было осуществляться из федеральных источников, значит, оно тоже не осуществлялось. У вас опасения, что после передачи на региональный будет ещё хуже?

А.Александров: Нет, нам не повезло, закон вступил как раз в 2006–2007 году. У нас оно должно быть, но не попало.

В.Путин: Не успело просто.

С.Ситников: У нас последнее было в 1997 году.

И вторая проблема очевидна тоже. У нас лес на самом деле тяжёлый, он далеко находится от железной дороги, в болотах, как правило. Это лесные дороги. Раньше программа о лесных дорогах была; она, к сожалению, в последние два года не проводится. И в силу этого лесных дорог нет, а это не только вывоз леса, не только экономика, это ещё и лесные посёлки, которые зачастую могут просто отказаться от вывоза.

У меня была встреча с руководителем Федерального агентства, они сами поддерживают идею программы восстановления лесных дорог в стране, но пока есть сдерживающий фактор всё‑таки в определённой степени экономического характера.

В.Путин: Если речь идёт о том, чтобы вывозить лес, эту работу осуществляют коммерческие структуры, прежде всего?

С.Ситников: Коммерческие структуры и леспромхозы раньше с этой работой справлялись достаточно хорошо. Сегодня дело в том, что крупных предприятий, которые занимались бы лесопользованием и лесопереработкой, не стало; это очень небольшие организации.

В.Путин: У вас в области?

С.Ситников: Да, работают сезонно, как правило: когда зимники встают зимой, лес вывозят. В силу этого, естественно, у них больших намерений нет заниматься инфраструктурными делами. Делянку вырубили –– переходят на другую, дорогой уже не интересуются. Эта проблема есть на самом деле и характерна для европейской территории: для нас, для Кировской области, для Вологодчины проблема существует.

В.Путин: Надо будет с федеральными ведомствами тогда подумать, как это сделать. Кроме всего прочего, если вам функции передали, а вообще не передали источников, то это, конечно, потребует дополнительных субсидий. Вы с Минфином обсуждали эту проблему?

С.Ситников: С Минфином у меня встреча была. Проблема области ещё заключается в том, что у нас высочайшая закредитованность, высочайший государственный долг – 97 процентов.

В.Путин: Да, я знаю.

С.Ситников: В силу этого, естественно, мы ограничены в финансовом плане, в возможности выделять деньги на цели, не связанные с защищёнными статьями бюджета.

В.Путин: Субсидии вы можете получать?

С.Ситников: Получаем, но закрываем самое-самое необходимое.

В.Путин: А на эту работу вообще денег нет?

С.Ситников: На эту работу сегодня средств нет.

В.Путин: Сколько нужно на эти цели?

С.Ситников: На эти цели в год требуется 120 миллионов, на восстановление тех дорог, которые были раньше…

В.Путин: Нет, я сейчас не про дороги говорю, сейчас – про лесоустройство.

А.Александров: На полное лесоустройство нам потребуется миллионов 900 с интервалом 3–4 года.

В.Путин: Это миллионов по 200 в год примерно?

А.Александров: Да.

В.Путин: Вы мне заявку тогда напишите.

С.Ситников: Есть.

В.Путин: Хорошо. Теперь давайте про промышленную часть, про заводскую. Что у Вас за предприятие?

С.Калашник: Я хотел чуть-чуть рассказать об автокомпонентной отрасли. Безусловно, она вступила в фазу бурного развития, потому что все автомобильные концерны, которые пришли, обозначили высокую потребность в деталях, в том, что они должны быть произведены внутри страны, и обозначили высокую техническую планку и для самих деталей, и для производителей.

С другой стороны, все инвестпроекты в отрасли очень капиталоёмкие и не быстро окупаемые. Соответственно моё глубокое убеждение, что государству из машиностроения и, в частности, из автокомпонетной отрасли уходить не надо, нельзя, рано, потому что иначе со всеми их проблемами некие предприятия можно потерять. То есть для предприятий очень важна господдержка и участие государства.

Наше предприятие производит детали для двигателей: поршни, поршневые кольца, пальцы и гильзы. Мы являемся поставщиками и отечественных сборочных конвейеров, и иностранных. Мы решили самую главную, на мой взгляд, проблему так называемого технологического отставания.

Мы заключили долгосрочное лицензионное соглашение с одним из мировых лидеров – немецким концерном. В рамках этого имеем возможность применять самые прогрессивные технологии и учить людей, что очень важно, и получать из них очень высококвалифицированных специалистов соответствующего уровня как на предприятиях нашего технического партнёра за рубежом, так и его специалистов у себя.

В.Путин: А сколько человек у Вас работает?

С.Калашник: Сейчас работает полторы тысячи человек.

В.Путин: Прилично.

С.Калашник: Проект развития, поскольку рынок‑то меняется, предполагает шестикратное увеличение объёмов производства этой продукции и организацию производства головки блока цилиндров для двигателей для конкретных потребителей.

В.Путин: А кто инвестор у вас основной?

С.Калашник: А вот здесь и вопрос. Соответственно сталкиваемся мы с типичной для вообще экономики проблемой, что доступ к долгосрочному финансированию, в меру дорогому, в меру дешёвому, у нас очень ограничен. С другой стороны, наш проект оценивается примерно в 3 миллиарда с точки зрения инвестиций в несколько этапов и не подпадает под постановление Правительства о предоставлении госгарантий: нам нужно 5 миллиардов.

И получается, что рынок развивается быстрее, окупаемость – лет 7, а банки дают под 3, залоговые массы, вот эти всё проблемы, типичные проблемы. А что на выходе? Мы могли бы дать Костроме плюсом тысячу рабочих мест, причём квалифицированных. Вот есть люди, мы их готовим, доучили до нужного уровня, и они бы работали – и примерно 300 миллионов новых налогов в региональный бюджет в год.

В.Путин: Я Вас правильно понял, что если бы вы могли воспользоваться инструментами государственных гарантий, то вы проблему в значительной степени бы решили?

С.Калашник: Да. Субсидирование части процентной ставки, беспошлинный импорт оборудования, который не имеет аналогов, и, конечно, самая большая проблема – залоговая масса, а точнее, подход банковского сообщества к оценке залога, и вот здесь – госгарантия.

Но есть ещё один вариант, я уже сказал, что участие государства важно. Поэтому, ради того чтобы проект был, мы готовы рассмотреть и просим Вас оказать содействие возможному приходу государства в капитал, например в лице Ростехнологий или Внешэкономбанка, и тогда бы вопросы финансирования с точки зрения банковских показателей тоже бы проще решались.

В.Путин: Нужно подумать.

Мне кажется, было бы правильнее просто дать вам возможность самим, как представителям частного сектора, – дать возможность откредитоваться, помочь, поддержать, чем заводить туда государство. Потому что таким компаниям, как Ростехнологии, всё равно деньги придётся давать. У них свободных ресурсов тоже нет. Поэтому лучше уж дать госгарантии вам, и на вас тогда будет лежать ответственность за эффективность этой работы.

С.Калашник: У нас есть команда руководителей, которая болеет этим проектом, этим производством, его развитием. Поэтому это наша голубая мечта – что‑то сделать.

В.Путин: Можно двумя путями пойти. Можно либо вообще немножко подвинуть рамки этого постановления Правительства и опустить эту плату с пяти миллиардов до трёх – вполне, или просто для вас это сделать, имея в виду то, что у вас проект‑то уже на марше, он уже работающий.

С.Калашник: Да, он сам по себе начинает реализовываться. Мы уже начинаем серийные поставки на «Рено». Они запустят завод двигателей в Тольятти в начале 2013 года. Эта работа уже проделана, уже всё идёт.

В.Путин: Хорошо. Давайте рассмотрим все варианты, в том числе и заход какой‑то госкомпании, и те варианты, о которых я сказал. Но это здорово. Вы с какого года организовали это производство?

С.Калашник: Предприятию семь лет. Начинали с коммерции, с торговли запасными частями, а производству, может быть, три с небольшим года.

В.Путин: Отлично.

С.Калашник: На базе большого советского предприятия.

В.Путин: Вы его переоборудовали?

С.Калашник: Часть его переоборудовали, потому что оно было такое огромное.

В.Путин: Вот эти остальные части – они не тянут вас, стоимость аренды земли и прочих составляющих?

С.Калашник: Вопросы эти решаются. Самое главное – развиваться не медленнее, чем развивается рынок, потому что в противном случае будешь невольно двигаться назад.

В.Путин: Нет, просто он будет занят и всё, придут крупные компании, которые Вы наверняка знаете.

С.Калашник: А в нашей сфере это немецкий концерн. Мы договорились, но только в области техники, поэтому финансирование – это на нашей части и соответственно мотивация.

В.Путин: Они в капитале не участвуют никак?

С.Калашник: Не участвуют.

В.Путин: Это чисто ваше предприятие?

С.Калашник: Да.

В.Путин: Сколько там акционеров?

С.Калашник: Это российские предприниматели средней руки, порядка 12–15 человек.

В.Путин: Отлично, очень хорошо. Вы через губернатора это сформулируете?

С.Калашник: Уже сформулировал.

В.Путин: Хорошо, давайте. Спасибо большое.

С.Ситников: Владимир Владимирович, хотели переговорить ещё по проблеме сельского хозяйства, потому что само сельское хозяйство нужно поднимать, но есть проблемы с землёй.

Я бы сейчас хотел слово предоставить Борису Васильевичу Комиссарову, он у нас является и аграрием самым, наверное, опытным сегодня из всех, длительное время возглавлял одну из самых мощных, крупных птицефабрик города Галича. Сейчас он ещё и руководитель областной Общественной палаты.

В.Путин: Пожалуйста.

Б.Комиссаров: Владимир Владимирович, вопрос о земле, о котором так много сегодня говорят, – зарастает и всё прочее. В 2002 году у нас вышел федеральный закон об обороте земель сельскохозяйственного назначения. В нем чётко прописано, что если земли не используются по назначению в течение трёх лет, то они в судебном порядке изымаются. Это была «рыба» сделана, но закон не работал вообще, потому что к нему ничего не было.

В 2011 году Вы, будучи Председателем Правительства, подписали критерий снижения плодородия земли, оценки, а в 2012 году – перечень признаков неиспользуемых земельных участков. Вроде бы закон сформировали со всеми, а он опять не работает. В чём дело?

В 2008 году вышел 294-й Федеральный закон «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля», где чётко сказано, что раз в три года имеют право проверки. Что получается? Надзор, сформировав программу в регионе, что на этих землях надо сделать проверку, в областной прокуратуре согласовывает все эти вопросы. Прокуратура может сказать: «да, там нагрузка маленькая, идите проверяйте на здоровье», а может и не дать разрешение.

На прямых примерах (я беру крупных собственников): у нас есть «МАГРИКО» – московская фирма, которая владеет 14 тысячами гектаров на протяжении около 10 лет. В компанию приходит с проверкой надзор, проверяет – земля не используется, составляет документы, акты, выписывает штраф. Дальше документ передают в муниципалитет для того, чтобы он вышел в суд. Пока эта процедура идёт, они через аффилированные организации эти земли передают другому собственнику. И когда приходят в суд, то суд просто разваливается. Они говорят: ребята, извините, это не наша земля.

Мы позвонили в налоговую, говорят: да, исправно платят деньги, каждые два года собственники меняются. То есть, если каждые два года собственник меняется, туда можно не ходить.

Если говорить о таких участках – 5, 10, 15 гектаров. У нас рядом с предприятием есть участок в 13 гектаров, который не обрабатывается уже 15 лет, наверное. Если надзор даёт уведомление о проверке, то, пока время проходит, сособственник берёт плуг и пашет часть участка. Приезжает надзор, а он говорит: я распахал.

В.Путин: Борис Алексеевич, предложение какое?

Б.Комиссаров: Предложение одно: использование земли надо проверять ежегодно – весенние полевые работы и что ты получил осенью. Потому что это не та сфера, где что‑то продают и которую можно раз в шесть лет проверять.

Владимир Владимирович, душа болит, я Вам скажу как человек неравнодушный – 42 года я отработал в сельском хозяйстве. Последние четыре года мы занимаемся землёй – вот этой брошенной землёй. Мне кажется, Владимир Владимирович, надо создавать какой‑то орган, который должен разобраться со всеми вопросами, связанными с землей. И пригласить туда профессионалов из регионов, которые сталкиваются с этим каждый день.

В.Путин: Это непростая задача.

Б.Комиссаров: Да, это серьёзный вопрос. Надо просто работать.

В.Путин: Это касается и интересов людей, которые паи получили в своё время, и так далее. Нужно дорабатывать, конечно. И решение принимать нужно, я с Вами согласен. Я и в Министерство сельского хозяйства, в Правительство передам Вашу бумагу, и в Госдуму. Обязательно Вас подключим для того, чтобы Вы и Ваши коллеги приняли участие в проработке этих вопросов. Вопрос очень важный, полностью с Вами согласен, я Вам благодарен за то, что его подняли сегодня.

Я знаю, что доктор у нас есть ещё. Пожалуйста.

И.Марусина: Доктор-ревматолог, заведующая ревматологическим отделением.

Владимир Владимирович, хочется сказать, что на сегодняшний момент у нас, в Костромской области, в здравоохранении проблем много. Как и в соседних регионах, у нас самая острая проблема – это кадровый вопрос и среди врачей, и среди среднего медицинского персонала. У нас область большая по площади, размером с Францию, население у нас около 600 тысяч человек. Не хватает на сегодняшний день около 600 врачей.

Очень остро проблема стоит, понятное дело, на селе. А что такое село или маленький город без врача? Там остаются врачи общей практики, педиатры, но нет анестезиологов – соответственно, не проводятся операции. В областном центре на какие‑то периоды вынуждены закрываться специализированные отделения, потому что нет специализированных врачей, которые, допустим, уходят в отпуска. Проблема назревала годами. У нас в отделении должно быть четыре доктора, мы работаем вдвоём.

Сейчас, чтобы как‑то привлечь молодые кадры на работу, в Костроме выделены 34 квартиры. И мы очень рады, что к нам приедут молодые доктора. Думаю, если они будут обеспечены жильём, то захотят остаться работать и лечить людей, приносить пользу.

Ещё какое у нас есть предложение: чтобы кадры, молодые студенты не исчезали, а возвращались в регион. Сейчас финансирование обучения строится таким образом, что Министерство здравоохранения финансирует вузы непосредственно, но студент, заканчивающий вуз…

В.Путин: Нет привязки к региону?

И.Марусина: Да, нет привязки к региону. Наше предложение такое: закрепить финансирование за регионом и чтобы регион, согласно своей потребности, заключал трёхсторонний договор между вузом, студентом и субъектом Федерации. Возможно, что такого оттока молодых кадров не было бы и люди несли бы большую ответственность и возвращались в регион. Сейчас у нас «целевики», которые получают целевое направление, не возвращаются. Вокруг Костромской области есть Ярославская область с большей привлекательностью, Ивановская, Кировская. Да, они имеют медакадемии, и студенты, получая целевое направление, выезжают из региона и остаются там работать, несмотря на то, что им дают целевое направление.

В.Путин: А что изменится, если деньги пойдут через регионы? Это в принципе то же самое целевое направление.

И.Марусина: Будет жёсткий финансовый договор между субъектом Федерации и учебным медицинским учреждением.

В.Путин: То есть у вас сейчас есть целевые места?

И.Марусина: Целевые есть, но это никак материально не отличается.

В.Путин: Можно просто в этот договор включить дополнительные какие‑то подзаконные акты.

С.Ситников: Пытались, у нас есть сегодня такой опыт: со студентами 3–4 курсов подписывали договоры, но результат не очевиден: половина просто заканчивают вуз, заканчивают ординатуру и возвращают деньги в муниципалитет, потому что деньги невелики. Сама подготовка студента дорогая, а то, что муниципалитеты раньше доплачивали, – это доплата к стипендии, доплата за общежитие.

В.Путин: Но коллега‑то имеет в виду, чтобы всё финансировалось?

И.Марусина: Подготовка специалиста, врача – это длительный путь. Это не 6 лет института, это и ординатура, иногда это 9–10 лет учебы.

В.Путин: Я, честно говоря, не знаю, насколько это будет возможно, но подумать можно. В этом бюджетном цикле мы точно не успеем, потому что сейчас работа над бюджетом заканчивается. Здесь нужно бюджетные потоки перераспределять между Министерством здравоохранения и регионами – такая непростая задача с точки зрения организации самого процесса.

С.Ситников: Можно на перспективу.

В.Путин: Но подумать можно.

А как у вас в целом? Чувствуете процесс модернизации в региональном здравоохранении на примере Костромской области?

И.Марусина: Оборудование приходит, а работать на нём некому, потому что это человеческий фактор, мы на нём «провисаем». Потому что человек стоит всё равно во главе профессии, особенно врачебной профессии.

В.Путин: А уровень заработной платы в связи с модернизацией возрастает, в связи с новыми стандартами?

И.Марусина: В некоторых направлениях, в некоторых специальностях он возрастает, в некоторых он остаётся на том же уровне. То есть мы получаем меньше, чем в соседних регионах.

В.Путин: Понятно. Но больше, чем вчера получали, в прошлом году? Рост есть какой‑то или нет?

И.Марусина: По некоторым специальностям есть, кардиология, пульмонология, хирургия. У нас есть губернаторские надбавки небольшие. Но притока кадров нет. Видимо, этого мало, потому что мы, честно говоря, захлебнулись работой, у нас очень много пациентов.

У нас приходит новое оборудование, но мы физически не можем оказать качественную медицинскую услугу. Мы не говорим даже о равнозначной, допустим, в Костроме и в районах Костромской области. Я по своей специальности могу сказать, что врачей-ревматологов дальше Костромы у нас нет.

В.Путин: В ФАПах точно нет, а в районных больницах тоже отсутствуют?

С.Ситников: В районных больницах сегодня у нас некоторые доктора имеют по четыре специализации, то есть, по сути дела, универсалы, причём специализации достаточно узкие. На них сегодня молимся. К сожалению, большая часть из них уже люди возрастные, близкие к пенсионному возрасту.

Почему сегодня ставим вопрос о новом порядке формирования кадровой ситуации в сфере здравоохранения? По одной простой причине: заработная плата повышается, оборудование появилось новое, в этом году первый раз, буквально два месяца назад, решили вопрос по выделению квартир (причём в городе и в районах этого не было уже лет 15), определили 8 тысяч – средства для молодых специалистов на поднаём квартиры, – а врачи в очереди не стоят.

В.Путин: Нам, видимо, нужно будет подумать по поводу подготовки программы наподобие той, которую мы сейчас проводим по школам. Она должна быть комплексной и прежде всего касаться малых городов и посёлков.

И.Марусина: Врач эксклюзивом каким‑то становится. Такого быть не должно.

В.Путин: Мы даём миллион тем молодым врачам, кто приезжает работать в сельскую местность. У Вас кто‑то воспользовался этой возможностью?

С.Ситников: Два врача.

В.Путин: Всего?

С.Ситников: Причём не только миллион. Главное – муниципалитет ещё и жильё приобретает для этого. Мы договорились: сейчас привязывают к инфраструктуре районной больницы, строят дом.

И.Марусина: Что‑то останавливает.

В.Путин: Да, уровень заработной платы останавливает и бытовые условия. Прежде всего отсутствие жилья. Это самое главное, потому что если сейчас, как Вы говорите, материальная база улучшается, оборудование приходит, значит, работать становится интереснее, и эффективнее можно работать, но бытовые условия останавливают, прежде всего отсутствие жилья.

С.Ситников: Будем решать. Пока за счёт своих средств мы начали решать.

В.Путин: И нужно прежде всего за счёт субъекта Федерации.

И.Марусина: Мы немного опоздали с обозначением кадровой проблемы. Если бы на несколько лет раньше, мы бы не оказались в таком провале, как сейчас, потому что так сложилось, что оборудование есть, потребность в медицинской помощи очень высокая, а мы физически не можем это сделать.

В.Путин: Недокомплект.

И.Марусина: Недокомплект очень большой.

С.Ситников: 90-е годы выбили капитально кадры. Большое количество молодых ребят, кто работал в здравоохранении, пошли на рынки и уже оттуда не вернулись.

В.Путин: Посмотрим на эту проблему внимательнее. После завершения программы модернизации и параллельно с ней мы будем думать о том, как поддержать это звено здравоохранения, прежде всего социальную сферу. Нужно будет делать что‑то подобное тому проекту, который осуществляем по школам. Спасибо большое.

У нас ещё мама есть молодая.

О.Зоренкова: Я хотела бы обсудить с Вами проблему проживания граждан в аварийных домах, которые относятся к объектам культурного наследия. У нас в Костромской области свыше 3,5 тысячи памятников – объектов культурного наследия, из них 1700 относятся к жилым, то есть там проживают граждане. Ни для кого не секрет, что очень многие из них находятся в неудовлетворительном состоянии.

В.Путин: И отремонтировать их как следует невозможно.

С.Ситников: Невозможно.

О.Зоренкова: И часть является аварийным, я сама проживаю как раз в таком аварийном доме. Согласно 185-му Федеральному закону «О фонде содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства» существует программа, благодаря которой производится переселение граждан из ветхого, аварийного фонда во вновь строящееся жильё с последующим сносом данных строений. Но поскольку мы проживаем в памятниках, нам это, как говорится, не грозит. Таким образом, мы ни туда, ни сюда не попадаем. Мы очень любим наш город, нашу архитектуру, но жить в таких условиях просто уже невыносимо.

Насколько я знаю, сейчас прорабатывается законопроект, какие‑то доработки производятся. Я хотела бы попросить ускорить этот процесс, чтобы и нашу категорию включили, чтобы тоже нас переселяли, но здания затем не сносили, а реставрировали, чтобы они передавались, возможно, музеям под различные цели, чтобы мы тоже могли участвовать в этой программе.

В.Путин: Сколько у Вас детей?

О.Зоренкова: Трое.

В.Путин: А муж у Вас где работает?

О.Зоренкова: В Москве.

В.Путин: Понятно. Я попрошу губернатора, чтобы он эту проблему изложил в письменном виде. Нам нужно будет внести изменения в 185-й Федеральный закон.

Или, если можно без этого обойтись, можно отрегулировать соответствующее постановление Правительства. Нужно, чтобы это не забылось. Вы мне изложите.

С.Ситников: Да, мы сделаем. Тем более мы сами видим: программа идёт эффективно, и мы обратили внимание. Меня просили земляки передать большую благодарность, кому удалось из ветхого жилья переехать. Ветераны Вам просили сказать спасибо, потому что у нас осталось всего 110 ветеранов, которые сегодня не обеспечены жильём по той или иной причине, а в остальном проблемы все решены.

В.Путин: По этому закону из Фонда по ликвидации аварийного жилья сколько денег Вы получили за последний год, не помните?

С.Ситников: Мы за последнее время получили более 500 миллионов, это серьёзные, существенные деньги для региона, конечно. Часть этих средств идёт на то, чтобы решать проблемы того жилья, которое не будет сноситься: латать кровлю, приводить в порядок фасады. Конечно, это очень серьёзная поддержка, и мы просили бы эту программу продолжать. Во многих регионах она очень актуальна.

В.Путин: Решение уже принято, она будет продолжаться.

Спасибо вам большое.