Президент России — официальный сайт

Новости   /

Обсуждались вопросы развития малого и среднего бизнеса в России.

* * *

В.Путин: Дорогие друзья, добрый день!

У нас регулярно проходят встречи с представителями бизнеса. Но сегодня здесь особая аудитория. Мне приятно встретиться с теми, кто руководит, как у нас говорят, реальным производством. Причём я вижу в зале людей, которые свой бизнес построили с нуля уже в современных, новых условиях, и тех, кто работал ещё в советское время и удержал коллективы, смог сохранить производство, рабочие места. В общем, здесь люди и разных поколений, и разного опыта работы, но все – успешные.

Безусловно, наша встреча на полях экономического форума, надеюсь, будет полезной, потому что кроме общих рассуждений, которые обычно характерны для каких‑нибудь семинаров и форумов, с людьми, которые занимаются конкретной работой, всегда интересно поговорить по поводу того, как в жизни работают или не работают те меры, которые предлагаются Правительством, те меры, которые формулируются в недрах Администрации Президента и предлагаются для осуществления, для того чтобы поддержать реальную экономику.

Поэтому мы поблагодарим организаторов уже в самом начале нашей встречи – Общероссийский народный фронт, на площадке которого мы собираемся сегодня. Давайте начнём работу, начнём нашу встречу.

Пожалуйста.

А.Бречалов: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Для Общероссийского народного фронта сегодняшняя встреча – это некое подведение промежуточных итогов нашей двухлетней совместной работы со всеми бизнес-объединениями в рамках площадки «Честная и эффективная экономика».

Напомню, по результатам наших форумов – «Форум действий – 1» и «Форум действий – 2» – многие инициативы наших предпринимателей были Вами, Владимир Владимирович, поддержаны. Совсем недавно, 8 июня, Общероссийский народный фронт совместно с ведущими бизнес-объединениями провёл промышленный форум под названием «Страна живёт, когда работают заводы». Многие предприниматели, которые здесь присутствуют, своими инициативами фактически сформировали и повестку форума, и повестку сегодняшней нашей встречи. Поэтому, я надеюсь, мы их сегодня послушаем.

От себя хотел бы добавить, коллеги, чтобы мы не увлекались – не делали акцент только на новое, на новые инструменты поддержки, на новые инициативы, но и обращали внимание на те программы, на эффективность тех программ развития и поддержки предпринимательства, которые уже работают.

Мы много разговариваем с коллегами, оцениваем ситуацию в стране, оцениваем макроэкономическую ситуацию, и в этой связи хотел бы закончить словами Ли Кван Ю, который однажды сказал: «Я был убеждён, что наши люди ни в коем случае не должны развить в себе привычку надеяться на чью‑то помощь. Если мы хотим в чём‑то преуспеть, мы должны рассчитывать на свои силы».

Спасибо.

В.Путин: Вот уже прозвучало здесь то, ради чего мы собрались, а именно, и я тоже об этом сказал, хотел бы от вас услышать, известны ли вам те меры, которые предлагаются для решения проблем, перед которыми стоит реальный сектор экономики, как они работают, я повторю это ещё раз. Я сейчас не буду их все перечислять. Имеется в виду и малый бизнес, и средний, какой угодно, экономика в целом, имеются в виду налоговые преференции по территориям, по отраслям, по отдельным программам. Давайте конкретно поговорим. Думаю, что так, наверное, мы с вами и поработаем.

Здесь, как вы видите, справа от меня уважаемые люди: и Министр финансов (денег у него немерено, сейчас он всё расскажет, если вопросы к нему будут, пожалуйста), Министр промышленности, мой помощник по вопросам экономики – бывший министр экономического развития. В общем, здесь есть с кем подискутировать. Пожалуйста.

Б.Титов: Можно, Владимир Владимирович?

Мы в Общенародном фронте, когда верстаем повестку дня, считаем, что очень много тем сегодня заслуживают особого внимания, потому что они общественные, то есть они очень важны для всего российского общества.

В экономике две темы, наверное, самые важные – это малый бизнес и промышленность. Потому что ни одна даже очень постиндустриальная страна жить без реальной индустриальной основы базовой промышленности не может.

Поэтому мы, когда собирали конференцию, а мне поручили руководить оргкомитетом, то хотели собрать, в общем, промышленную элиту страны. Причём это руководители предприятий, не только владельцы, но это генеральные директора, инженеры, представители рабочих профессий.

И мы обсуждали темы развития промышленности у нас в стране. Но кроме этого мы ещё и пытались, как я говорю, сформировать элиту, то есть мы искали по стране и сформировали список предприятий, которые сегодня уже являются высокопроизводительными, – в области промышленности у нас таких чуть больше 380 предприятий.

Кроме этого сделали базу промышленных проектов, то есть это, по существу, будущее. Нам из регионов дали идеи промышленных проектов, которые сегодня разрабатывают. И, в общем, это будущее промышленного развития нашей страны, только надо их сформировать, конечно, пока над ними ещё надо работать: ТЭО, привести их в инвестируемый вид. Мы, со своей стороны, будем помогать. То есть, возможно, потом, во‑первых, консультации, где и как работать с институтами развития, второе – это возможные иностранные инвесторы. Мы с китайцами сейчас много работаем, поэтому есть у них интерес к этим промышленным предприятиям.

Мы подготовили ряд выступлений, действительно, о проблемах промышленности. Будем пытаться это делать оперативно, потому что много сегодня идей хотели затронуть.

Мне досталась одна такая первая, очень непростая тема, но очень важная, по крайней мере, её все на нашей конференции поставили во главу угла. Это всё‑таки ориентиры для предпринимателей. Мы должны знать, каковы ориентиры развития экономики, каковы ориентиры развития промышленности. Это, по существу, стратегии, которые должны быть выработаны в стране.

Был принят закон о стратегическом планировании. В соответствии с этим, насколько мы знаем, сегодня формируется стратегия социально-экономического развития страны. Насколько мы знаем, через год она должна быть сформирована. Очень хотелось бы, чтобы, во‑первых, в эту социально-экономическую стратегию была интегрирована проблема стратегии промышленного развития страны, и мы готовы здесь сотрудничать вместе – ОНФ, директора предприятий, – для того чтобы правильно её построить. Потому что многие из нас делали стратегии для своих предприятий. Мы знаем, как они делаются. Это не просто набор мер. Сегодня у нас тоже есть много отраслевых стратегий, региональных. Они каждая по себе правильная, каждая по себе может привести к результату, но они часто не скоординированы между собой. Вот у нас, знаете, все в стране хотят строить цементные заводы и птицефабрики. Во всех регионах, даже соседних, есть такие планы у многих руководителей регионов. Вот это всё должно быть скоординировано.

Поэтому хотели бы Вашего согласия, чтобы мы вместе с Министерством экономического развития, которое эту работу сегодня ведёт, поработали в нашем бизнес-варианте с нашим бизнес-подходом к тому, чтобы такая программа через год была сформирована и мы могли бы представить её стране именно как главную стратегическую линию развития промышленности.

В.Путин: Если позволите, я тут же несколько вещей скажу.

Я уже слышал, причём от людей с достаточно либеральными взглядами, о необходимости воссоздать Госплан. Нет, это не шутка. И, разумеется, в современных условиях создать эту старую, ещё советскую, модель невозможно. Но элементы планирования, прежде всего в развитии инфраструктуры, если говорить о том, что должно сделать государство, элементы стратегии, связанные с каким‑то льготированием по территориям, – а у нас есть территории опережающего развития с соответствующим набором преференций, продолжение всего, что связано со свободными экономическими зонами, – вот это всё мы, конечно, должны обсуждать, должны вместе с вами вырабатывать. Имея в виду, конечно (мы повторяем постоянно это, и я повторю ещё раз), с обязательным соблюдением макроэкономических параметров и с проведением взвешенной бюджетной политики. Взвешенной – имея в виду, и, думаю, вы меня поймёте, что речь идёт о том, чтобы нам инфляцию держать, нам нельзя резервы распылять, а нужно, наоборот, их консолидировать и заботиться о них как о подушке безопасности, если мы хотим иметь стабильную внутриполитическую, социальную ситуацию в стране. А в этом заинтересован и бизнес, заинтересованы те, кто здесь собрались, руководители предприятий, с тем чтобы уровень доходов населения сохранить. Вот это всё подлежит, конечно, очень тщательному анализу и формулированию.

Разумеется, мы должны делать это с вами. У нас сложился механизм совместной работы. Правда, он сложился через объединение предпринимателей. Если какие‑то другие инструменты вы хотите предложить, пожалуйста, мы будем делать, думаю, что никто не откажется, наоборот, будем только благодарны.

Б.Титов: Владимир Владимирович, стратегия – это экономия средств, потому что не распыляются средства на многие направления. А здесь всё‑таки какие‑то концентрированные задачи по конкретным направлениям. В общем, это экономия средств сегодня, мы все на наших предприятиях этим занимаемся.

При Госплане у нас работал руководитель одного из наших ведущих предприятий сегодня – Ковровского электромеханического завода. Мы, надо сказать, много разговаривали о том, как должна строиться работа на заводе, как она строилась тогда, как она строится сегодня.

Я хотел бы предоставить слово Лебедеву Владимиру Вячеславовичу. Он руководит заводом 35 лет, то есть и при Госплане, и в 90-е годы, и сегодня.

В.Лебедев: Уважаемый Владимир Владимирович!

Уважаемые коллеги!

Вопрос, конечно, сильно такой, философский: как хорошо было или плохо вчера и как хорошо или плохо сегодня. На это буквально можно ответить несколькими словами. Раньше, понятно, был Госплан – это великолепные планы, синхронизированные, согласованные с финансами, с ресурсами. Наверное, наш Госплан в мире был самый лучший в то время. Отсюда и вытекающие недостатки сразу же: излишняя централизованность, негибкость, отсутствие инициативы снизу, как говорится, скучновато. Дальше началось самое весёлое – 90-е: всё можно, никаких планов, никакой бюрократии, делай что хочешь, интересно. Недостатки: делать нечего, рынков нет, а те, которые есть, честно говоря, жуликоватые. Сейчас мне, честно говоря, нравится, общие тренды все правильные.

На сегодняшний день видно, что государство занимается формированием рынков, правил игры, появились реально планы, и не просто планы, а особенно в последнее время меня, честно говоря, очень радует, что они синхронизированы и структурированы не только по горизонтали между финансами, ресурсами, но и по вертикали – между регионами и крупными государственными компаниями. Регионы очень активно – по крайней мере, я сужу по нашему региону, Владимирской области, – участвуют в этом, заставляют участвовать крупные предприятия и заставляют привлекать мелкий и средний бизнес. В общем‑то, вырисовывается достаточно стройная картина. Понятно, что нужно время.

Пожелание простое. Конечно, особое внимание сейчас нужно уделить синхронизации этих планов, наверное, это самое главное, потому что все вроде бы планы правильные, а когда в кучку соберёшь, здесь может быть много нестыковок. Это вот серьёзный большой плюс. А недостатки, вернее, опасности. Я говорю со своей точки зрения, снизу. Такое ощущение, что может захлестнуть вал бюрократии, а проверяющих, управляющих, контролирующих организаций, такое ощущение, что гораздо больше, чем самих производителей. Вот здесь я вижу опасность.

Коротко о предприятии. Основано в 1898 году. Сейчас акционерное общество, четыре тысячи человек, производит высококачественную наукоёмкую продукцию специального назначения и широкий спектр продукции гражданского назначения. Приступили к производству станков с программным управлением.

Владимир Владимирович, Вы, когда были во Владимире в 2000 году, подписали нам книгу с хорошими, тёплыми словами, пожелали успехов и удачи. Вы знаете, уж из‑за этого или нет, но дела пошли в гору. За десять лет увеличили объёмы в десять раз, производительность – и того больше. Сейчас решили ударить по кризису полуторакратным увеличением объёмов и производительностью.

Что хотелось бы? Хотелось бы, честно говоря, стать лучшей в своём классе компанией в Европе. Но для этого надо раза в три-четыре ещё показатели улучшить. Я ни на что не намекаю, но книжку о заводе я с собой прихватил.

В.Путин: Надо приехать ещё раз?

В.Лебедев: Я [книгу] с собой взял. (Смех.)

В.Путин: Хорошо было бы так: приехал – и сразу всё в десять раз выросло. Я бы не переставая ездил, не вылезал бы из самолёта.

В.Лебедев: О предложениях.

Самое главное, как я считаю, от промышленности. Владимир Владимирович, поддержите доллар, не дайте ему упасть.

В.Путин: Поддержать доллар?

В.Лебедев: Не дайте ему упасть хотя бы годика три. За это время мы окончательно освоимся на внутренних и внешних рынках, а дальше можно, в принципе, отпускать. Это всё‑таки сейчас для промышленников самое главное, всё остальное уже будет исходить из этого.

По станкостроению. Так как мы занялись станкостроением, ничего нового не придумали, как говорится, step by step – шаг за шагом. И видим, что на сегодняшний день, в принципе, станкостроение из трёх отраслей состоит: из самого станкостроения – это сборочное производство, из производства компонентов и из производства комплектующих – совершенно разные области.

Мы видим: чтобы сегодня конкурировать на равных, достаточно тех инструментов, которые у нас сегодня есть. Сейчас на первом этапе надо поставить как можно больше сборочных заводов. На втором этапе можно поставить производство компонентов, и на третьем – комплектующих. А как это можно сделать? Повысить те же пошлины на готовую продукцию, но понизить пошлины на компоненты. На втором этапе повысить пошлины на компоненты и понизить пошлины на комплектующие. И на третьем – повысить пошлины на комплектующие и убрать пошлины на готовые изделия. То есть мы окажемся в рынке, но уже со станкостроительной продукцией.

Можно делать всё одновременно, но, Вы знаете, есть опасность, что у нас телега окажется впереди лошади. Очень серьёзная опасность. Она [телега] тоже поедет, но не очень.

И ещё один вопрос по малому и среднему бизнесу. У нас тоже появился такой хороший опыт. Мы прошли ошибки, я хотел бы поделиться. Дело в том, что мы крупное, по европейским меркам, предприятие – 4 тысячи человек. У нас вроде есть заказы, хорошие планы, но мы чувствуем, что расти не можем. Любой рост численности приводит к неадекватному росту расходов на управление, резко падает КПД, замедляются процессы.

Мы обратились к малому бизнесу, стали раздавать работу. Скажу честно, получили негативный эффект: из 10, наверное, 8 отрицательных. Люди хотят работать, умеют, но не хватает компетенции, не хватает того же оборудования, технологий.

Мы обратились к себе подобным. Получили такой же отрицательный результат, потому что они тоже неповоротливые, честно говоря, тоже большие. Мы теряем время, теряем темпы. Вернулись к малому и среднему бизнесу, стали давать им оборудование, технологию и обучать, и своё сырьё, чтобы получить качество.

Вы знаете, затратно, но того стоит. Всё равно люди готовы работать за совершенно нормальные деньги, не завышая цены. Они работают самоотверженно, у них есть гибкость. И эффект экономический получается.

Недостатки. Наверное, они сейчас временные, потому что мы только нащупали этот путь. Приходится отдавать оборудование с рассрочкой, устраивать лизинги. Это нагружает наши финансовые показатели. Сами знаете, финансовые показатели тоже не очень хорошо бьют: банки даже под наши гарантии хоть и говорят, но неохотно идут на кредитование. И вот здесь, я думаю, надо как‑то финансовые инструменты подкорректировать. Мы готовы солидарно делать. Нам что выгодно? Мы создаём себе тот же рынок для станкостроения, хороший рынок, остаёмся компетентными и занимаемся высокими технологиями и трансферт делаем на малый бизнес. Малый бизнес, эти 25 миллионов рабочих мест можно сделать. Если мы будем строить огромное предприятие, ну, как Вы говорите, окажемся в социализме, это, абсолютно, правда.

Вот, в принципе, и всё, что я хотел сказать. Спасибо за внимание.

В.Путин: Спасибо, спасибо Вам. Всё, что Вы сказали, всё важно, и мне, собственно говоря, практически комментировать нечего. Я со всем согласен, то, что Вы сказали.

Первый тезис – это синхронизация наших планов стратегического развития с территориями. Конечно, без этого невозможно. Очень многое зависит от территории, особенно при создании той самой инфраструктуры, о которой говорил: это и подъездные пути, и электричество, водоотведение, канализация – в общем, всё, или, во всяком случае, очень многое. Поэтому с регионами, конечно, эта работа должна вестись совместно, это совершенно очевидно.

Теперь по поводу таможенного регулирования. Могу вам честно сказать, что ещё несколько лет назад, когда я в Правительстве работал, мы активно с коллегами это обсуждали, я полностью разделяю вашу позицию. Всё, что мы можем сделать, не нарушая впрямую норм ВТО, мы должны делать для поддержки финального производителя. И на разных этапах нужно, совершенно точно, нужно гибко использовать инструменты таможенного регулирования.

Вы знаете, ничего нового не скажу, вы и сами всё это понимаете, да и из практики жизни знаете, лоббистов очень много, поэтому нам не всегда удаётся это гибкое регулирование применять. Но чего не хватает? Здесь, может быть, не хватает вот таких прямых контактов с соответствующими регулирующими органами в Правительстве, в том числе с Министерством экономики.

Министерство экономики должно чувствовать, что происходит, да и Министерство промышленности, конечно, – должны чувствовать, что происходит у наших производителей. И «финалистам» должны помогать на разных этапах по‑разному. Это взаимодействие точно нужно совершенствовать. Мы обязательно над этим ещё подумаем.

Что касается курса рубля к другим валютам. Во‑первых, конечно, мы же с Вами публично разговариваем, здесь камеры работают, это всё рыночная сфера. Но в то же время Вы обратили внимание, что, как только рубль укрепился, меньше 50 долларов стал, он постепенно, постепенно всё‑таки поднялся. Должен Вам сказать – и воздать должное здесь Правительству, – что Правительство очень поддерживает такой тезис, который Вы сейчас сформулировали. Именно те, кто занимается реальным сектором, Министерство промышленности.

Мы все всё понимаем. Здесь нельзя переборщить, потому что чрезмерное ослабление национальной валюты имеет свои негативные составляющие, и мы с вами об этом знаем. Но для реального производства, особенно для того, которое пытается и выходит на внешние рынки, мы, конечно, поддерживаем и будем поддерживать. Пока недостаточны ещё инструменты, и средства выделяются, может быть, ещё не в том объёме, которого бы хотелось для поддержки наших экспортёров, особенно в сфере промышленной продукции и высокотехнологичной продукции, но мы будем делать это и дальше, хочу, чтобы все это услышали. Инструменты будем совершенствовать и наращивать. Но как бы мы их ни наращивали, всё равно курсовая разница мощнее действует и эффективнее работает, чем меры бюджетной поддержки, и мы это прекрасно понимаем.

Теперь уже примерно понятно, как будет развиваться, скажем, рынок углеводородов, если ничего такого необычного не произойдёт. Примерно в такой ценовой нише он и будет дальше существовать, во всяком случае в ближайшие, я думаю, год-два. Неизвестно, что дальше будет, но в целом и бюджет к этому приспособился, и реальный сектор у нас к этому приспособился. Это отражается и на курсе валют, курсе рубля к доллару и евро, к другим валютам. В общем и целом нас это всё сегодня устраивает.

У Центрального банка много инструментов регулирования, много всяких способов увеличить, уменьшить рублёвую массу в стране, скупать валюту, для того чтобы пополнять резервные фонды. Кстати говоря, это Центральный банк и делал достаточно активно на каком‑то этапе, потом поменьше. В общем, вот это регулирование в рамках рыночных отношений, конечно, будет использоваться для того, чтобы обеспечить интересы наших производителей в реальном секторе.

По поводу ваших отношений с малым и средним бизнесом. Меня это очень порадовало. Мне очень приятно услышать, что вы чувствуете преимущества для себя от такой работы. И если вы видите, что есть здесь проблемы, то, конечно, эти проблемы должны дойти и до соответствующих структур Правительства, до финансовых наших учреждений. Мы все вместе должны подумать, как по этой линии работы поддержать это взаимодействие.

Странно, что финансовые учреждения, как Вы сказали, неохотно выдают кредиты малому и среднему бизнесу даже под ваши гарантии. Надо подумать над инструментами поддержки, потому что это чрезвычайно важные вещи. Вот от этого, собственно говоря, в значительной степени будет зависеть вообще рост российской экономики, насколько крупные предприятия будут активно работать.

В.Лебедев: Просто подсказать…

В.Путин: Не просто подсказать. Здесь инструменты поддержки нужны какие‑то. Если недостаточно ваших гарантий, нужно что‑то ещё придумать. Просто заставить банки – неправильно, подчас невозможно. Нужны какие‑то дополнительные инструменты поддержки. Мы подумаем над этим.

Спасибо.

Б.Титов: Владимир Владимирович, инвестиционные ресурсы нужны для того, чтобы вокруг себя создавать сеть малых предприятий, но нужны и крупному бизнесу.

Я хотел бы сейчас предоставить слово Михаилу Александровичу Сутягинскому. Он возглавляет один из самых крупных частных химических холдингов у нас в стране. О проблемах.

М.Сутягинский: Спасибо.

Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Я представляю «Группу компаний «Титан» из Омска. Занимаемся производством нефтехимии: фенол, ацетон, каучук, полипропилен. С 1995 года, построив предприятие, являемся самым крупным производителем МТБЭ в России для производства высокооктановых бензинов.

В.Путин: Самым крупным производителем чего?

М.Сутягинский: МТБЭ – метил-трет-бутиловый эфир, для повышения бензина (95, 98) по октану.

Пошли ещё в агробизнес. Получили синергию, объединив «зелёную» химию с «чёрной» – сырьё от глубокой переработки зерновых получается сырьём для нефтехимии. А для сельского хозяйства является якорным проектом и даёт возможность развития сельскому хозяйству, гарантируя стопроцентный сбыт этой продукции.

С момента существования построили с нуля 12 производств. Работает сейчас на них около семи тысяч человек. Могли бы делать в два раза больше. Последний объект запускаем сейчас, 30 июня, большой комбикормовый завод, на 240 тысяч тонн, для всех видов животноводства, для развития животноводства. Но не можем больше, потому что нет «длинных» денег и дешёвых. Но это, в принципе, не всё, потому что есть команда, есть опыт наработанный уже.

В.Путин: Вы меня извините, Вы сейчас о каких «длинных» деньгах говорите? У вас успешное производство, вы можете кредитоваться.

М.Сутягинский: Вот на сегодняшний день тупик. Сейчас есть три проекта готовых, прошли всю госэкспертизу, но не можем дальше двигаться, потому что система залогов, которая есть, не позволяет. Это первое.

В.Путин: То есть требуемая залоговая масса слишком большая.

М.Сутягинский: Да. Дисконты, которые применяют банки в данной ситуации, практически невозможно поднимать.

В.Путин: А Вы где кредитуетесь, в каком банке?

М.Сутягинский: В шести банках обслуживаемся. Два основных проекта профинансировал Внешэкономбанк. Спасибо ему огромное. Это два показательных проекта.

В.Путин: Под какой процент?

М.Сутягинский: 10 – в валюте и 12,4 – в рублях. Это ненормально. Объект сегодня шестой в регионе, но, притом что курс доллара сейчас скакнул, получается, что мы поднялись в катастрофическую задолженность. Но это не страшно.

У меня есть два конкретных предложения. Вот ЦБ разработал механизм так называемого проектного финансирования. И Правительство Российской Федерации выпустило Постановление №1044 для крупного бизнеса. Для малого бизнеса тоже есть определённые схемы финансирования. Средний бизнес – выпал: до 5 миллиардов рублей, получается, мы в принципе не можем найти этого механизма.

В.Путин: То есть Вы предлагаете понизить эту планку?

М.Сутягинский: Можно понизить, если расширить это постановление, либо сделать отдельный механизм для среднего бизнеса. В принципе, можно и понизить и под эту, но здесь должен быть немножко больший доступ к деньгам.

В.Путин: Минфин не даёт понизить. Алексей Валентинович, скажите.

А.Улюкаев: У нас от одного до 20 [миллиардов], включая и два, и три, и четыре, и пять. У нас сегодня принято в рамках проектного финансирования 16 проектов, из них половина – это 2–3-миллиардные. Мы даже стремимся именно такие взять, потому что верхняя планка 20 миллиардов – это величина проекта, 20 процентов – собственные средства, 80 – кредит. Значит, получается, кредитная планка – 16 миллиардов.

В.Путин: Мы долго очень обсуждали то, о чём сейчас Алексей Валентинович говорит, и как раз с целью поддержать проекты, о которых Вы сказали. Собирались у меня неоднократно, разные мнения по этому поводу высказывали и в конце концов приняли решение эту планку понижать и дать возможность кредитовать такие проекты.

А.Улюкаев: Так что несите проект, уполномоченный банк должен [рассмотреть] предложения ваши, будем рассматривать.

М.Сутягинский: Владимир Владимирович, но вопрос именно тех залогов – это проблема, которая в принципе, даже притом что мы принесём [проекты], не решается. Мы предлагаем всё‑таки, чтобы Правительство Российской Федерации рассмотрело именно вопрос и наше конкретное предложение – выпустить проектные облигации, где, пройдя госэкспертизу, пройдя все наши бюрократические лестничные марши…

В.Путин: К тому моменту, как мы пройдём все наши бюрократические проблемы, мы с Вами пойдём на пенсию. Это путь очень длинный.

М.Сутягинский: Нет, Владимир Владимирович, в конце есть хорошее предложение.

В.Путин: Какое?

М.Сутягинский: Выглядит следующим образом. У нас основная проблема в инвестиционных проектах – это всё‑таки на сегодняшний день инфраструктура. Мы про неё много говорим, но решение этой проблемы, как вижу я уже на опыте, от всего того, что есть, мы и заёмные деньги инвестировали в инфраструктуру. Как только деньги заёмные начинаешь инвестировать в инфраструктуру, проект сразу вылетает в такие финансовые показатели, что становится очень сложно его вытягивать, особенно когда бывают определённые кризисные моменты.

У нас предложение: если возможно, рассмотреть инфраструктуру, компенсировать частному бизнесу за счёт будущих налогов – по НДС, по налогу на прибыль, налогу на имущество. Потому что нет предприятия – нет ни имущества, ни прибыли, ничего. Бизнес в данной ситуации берёт риск на себя. Бюджет никаких нагрузок на себе не несёт. Сегодня даже по постановлениям, которые есть, в принципе мы этих денег не допросимся, их мало.

В.Путин: Михаил Александрович, вот точно-точно, слово в слово то, что Вы сейчас сказали, я много раз говорил своему уважаемому коллеге Антону Германовичу Силуанову, Министру финансов. И он всё время сопротивляется. Но в некоторых случаях они всё‑таки пошли навстречу в рамках территорий опережающего развития. Именно так мы там и поступили.

Пожалуйста, прокомментируйте это.

А.Силуанов: Да, действительно, Владимир Владимирович, мы сейчас создаём ещё и другие механизмы. Сейчас создаются так называемые гринфилды. Если вы вкладываете в новое производство, только не в старое, а в новое именно производство, где необходима инфраструктура, коммуникации, то те капитальные вложения, которые осуществлены, будут вычитаться из налогов. Такой механизм, законодательное решение в весеннюю сессию принято.

В.Путин: Депутаты должны окончательно оформить это в законе где‑то до конца июня, по‑моему. Так что это состоится в самое ближайшее время.

А вот что касается инфраструктурных облигаций. Давайте об этом поговорим. Это правильная тема, на самом деле.

М.Сутягинский: Владимир Владимирович, могу при Вас возразить Министру?

В.Путин: Конечно.

М.Сутягинский: Нужно не только новые производства в этой ситуации смотреть по этому принципу, но и старые производства, которые, в принципе, можно модернизировать, объединяя их, с последующим переделом. Потому что модернизация тоже требует сегодня достаточно много средств.

В.Путин: Михаил Александрович, просто теперь, если перейдёте на ту сторону и почувствуете себя министром финансов, у Вас возникнет страх, что бюджет перестанет вообще всякие налоги собирать.

М.Сутягинский: Нет, Владимир Владимирович, только на ту сумму инвестиций… Как предприятие выпускало до этого продукцию, оно и будет платить налоги. Только на ту сумму инвестиций, как будет…

В.Путин: На новые инвестиции.

М.Сутягинский: Да, потому что инфраструктуру, Владимир Владимирович, надо менять. Понимаете, новые производства сажать на старую инфраструктуру сегодня уже неэкономично и не совсем рационально.

В.Путин: А мы сможем это администрировать нормально, сможем вычленить, где там новые инвестиции?

М.Сутягинский: Владимир Владимирович, у нас сегодня инспектирующих организаций в банке – они выворачивают сегодня всё так, что уже невозможно что‑либо там спрятать. Мы сегодня уже работаем практически все в международной системе финансовой отчётности. Это ещё жёстче с точки зрения того, что показателями здесь уже никого не обведёшь. А потом, и смысла нет: теряешь больше в данной ситуации, если будешь что‑то мудрить.

Хочу сказать, вот на примере Омской области, что если этот механизм внедрить, 6–8 лет – Омская область станет профицитнейшим регионом. Готов презентовать целую программу.

В.Путин: То есть распространить это правило гринфилдов на новые инвестиции, но на действующие предприятия?

М.Сутягинский: Да.

А.Силуанов: Мы готовы проработать и рассмотреть детально этот вопрос. Думаю, что в этом есть рациональное зерно. Вопрос в том, что некоторые предлагали старые инвестиции, которые были сделаны, тоже засчитывать в этот механизм. Нет, речь идёт только действительно о новых. Здесь нужно чётко тогда вести учёт.

В.Путин: То самое администрирование, о котором я сказал.

А.Силуанов: Да.

В.Путин: Это удивительно, что сейчас здесь происходит. Я не узнаю Антона Германовича. (Смех.) Честно вам скажу. Или Вы так действуете на него позитивно.

А.Силуанов: Владимир Владимирович, мы вместе с Министерством промышленности сейчас разработали новый инструмент – называется инвестиционный контракт. Специальный инвестиционный контракт, в рамках которого Министерство промышленности будет заключать с хозяйствующим субъектом соглашение о конкретных параметрах инвестирования и, соответственно, предоставления льготного режима с точки зрения и амортизации, льготного режима налоговых ставок по налогу на прибыль, на региональные налоги и так далее.

То есть будет заключаться такое соглашение государства с бизнесом: инвестируй в такие‑то проекты, которые нужны государству, и ты получишь определённые льготные уровни налогообложений. Причём они будут гарантированы, несмотря на изменение условий налогового законодательства, эти условия не будут меняться, так называемая «дедушкина оговорка» будет действовать.

Поэтому такие специальные инвестиционные контракты в рамках нового законодательства, которое будет принято в этом году, также могут быть реализованы.

В.Путин: Поработаем обязательно. Спасибо Вам большое.

М.Сутягинский: Спасибо. Это будет прорыв, Владимир Владимирович.

В.Путин: У Вас ещё было по поводу инфраструктурных облигаций.

М.Сутягинский: Это проектные облигации, то есть залога нет. Мы выпускаем проектные облигации и закладываем их, банк принимает их в качестве залогового обеспечения под этот кредит.

В.Путин: Надо прорабатывать, надо посмотреть, что они из себя будут реально представлять, эти облигации.

М.Сутягинский: Владимир Владимирович, как только бизнес поймёт, что он может возместить себе инфраструктуру, во‑первых, мы поднимем в стране быстро производительность, над которой все думаем. И в данной ситуации бизнес не пойдёт на то, чтобы можно было потерять свою копейку, он будет рационально использовать эту ситуацию. Меньше контроля в этом плане понадобится, но больше будет эффекта. Все упрутся в это дело.

Вот скажите: все согласны? Все руки поднимут, Владимир Владимирович.

В.Путин: Но всё равно нужно же, чтобы финансовые учреждения могли бы оценить ценность этой вашей облигации. Правильно?

М.Сутягинский: Мы же проходим госэкспертизу.

В.Путин: А по сути всё равно так или иначе дело должно свестись к уменьшению этой залоговой массы. Оценка имущества, которое будет закрыто этой бумагой.

Андрей Рэмович, можете что‑то сказать на этот счёт?

А.Белоусов: Владимир Владимирович, по поводу облигаций. Тема не нова. Весь вопрос в качестве этих облигаций, чем вы сами можете прогарантировать то, что вы выполните свои обязательства по данным облигациям. Если вы не сможете это сделать, то, вот коллеги радуются этому механизму, а будет следующее: банк тогда в соответствии с действующими нормативными правилами ЦБ будет по этим облигациям, которые вы берёте в залог, начислять 100 процентов резервов. А это ляжет на процентные ставки, которые коллеги все, которые здесь сидят, будут платить. Вот такой механизм будет. Вряд ли оно кого‑нибудь обрадует.

Либо второй механизм – госгарантии.

Поэтому, если вы сможете предложить какой‑то механизм, который гарантирует возвратность средств, выполнение ваших обязательств перед кредиторами, всё будет хорошо.

Я знаю, мы же давно с Вами знакомы, что у вас проекты с ВЭБом, например, идут тяжело. ВЭБ много к вам претензий предъявляет, потому что объективные трудности есть у вашего бизнеса. Правильно? ВЭБ как раз и занимается проектным финансированием, даёт вам кредит фактически без залога.

М.Сутягинский: Нет, залог.

А.Белоусов: Без залогов, без залогов, я просто знаю. А Вы хотите (другие банки залоги берут) этот механизм распространить на другие банки. Тут надо очень осторожно подходить к этим вопросам.

В.Путин: Хорошо. Тем не менее над самой идеей можно подумать. Я уже как раз об этом и сказал – вопрос, чем обеспечена эта бумага. Но подумать нужно.

И то, о чём говорил Министр финансов, если мы реализуем идею, которую Вы сформулировали, а мы обязательно над этим подумаем, я Вам обещаю, то это вообще может быть очень хорошим инструментом развития в реальном секторе экономики, это правда.

М.Сутягинский: Владимир Владимирович, тем не менее 150 процентов залога взял ВЭБ на данный момент. А на сегодняшний день уже нет залогов, чтобы можно было двигаться дальше. Поэтому, если будет поручение, мы в принципе готовы поучаствовать и дать предложения.

В.Путин: Будет-будет, подумаем обязательно.

М.Сутягинский: Спасибо огромное.

Б.Титов: Система проектного финансирования, мировая система работает – это как раз развитие, даётся обязательство под будущие активы. Конечно, есть риски, но это риски, связанные с проектным финансированием.

В.Путин: Это риски, связанные с реальным обеспечением. Нам очень нужно аккуратно здесь действовать и работать. Эти инструменты нужны, их нужно развивать, они у нас недостаточно развиты. Но мы должны иметь в виду и ошибки в некоторых странах, которые привели к известному кризису 2008 года, когда реальная экономика ушла на второй план, а её заслонила как раз собой вот эта бумажная, и здесь нужно быть очень аккуратными. Но всё равно такие инструменты нужны, их нужно развивать, это правда.

Б.Титов: Владимир Владимирович, другая отрасль, но очень важная – сельхозмашиностроение. И в этой области тоже есть предприятия, которые старые, но новые, потому что они активно модернизировались, развиваются.

Я хотел бы предоставить слово Георгию Владимировичу Чуйко, председателю Совета директоров «Воронежсельмаш».

Г.Чуйко: Спасибо.

Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Завод «Воронежсельмаш» имеет 90-летнюю историю. И три года назад мы построили совершенно новый завод в индустриальном парке и применили самые современные технологии. Перед этим проехали по миру, посмотрели опыт немецкий, японский, китайский и сделали такой собирательный инжиниринговый образ.

Завод построен за один год. Это стало возможным благодаря чёткому взаимодействию и поддержке губернатора Гордеева. Сегодня завод единственный в России, который выпускает всю номенклатуру элеваторного оборудования. То есть мы делаем полностью элеваторы под ключ.

И, когда мы начинали, исторически завод производил только зерноочистительные машины. И для того чтобы производить всю номенклатуру, мы сначала промониторили, посмотрели, кто делает в мире самые лучшие зерносушильные машины, цена–качество, – оказалось, что это аргентинские компании.

Четыре года назад мы сделали договор совместного производства и на сегодняшний день вышли на стопроцентную локализацию. То есть сегодня мы просто выплачиваем роялти и весь продукт делаем в России.

Также мы использовали схему приобретения чертежей, документов, это мы сделали с испанцами. И, переработав уже, на протяжении пяти лет тоже вышли на собственное производство и проектирование.

В.Путин: Вы сказали – на собственное проектирование? Вы создали?

Г.Чуйко: Совершенно верно.

В.Путин: У вас есть своё бюро?

Г.Чуйко: Абсолютно верно, да.

В.Путин: Здорово.

Г.Чуйко: Да, ещё есть инжиниринговый центр, потому что заказчики, как правило, просят решить технологический вопрос. И почему возникла такая потребность? Потому что не просто поставить одну машину или какой‑то небольшой комплекс, а именно выдать готовый продукт. То есть мы делаем полностью и технологию производства и поставляем всю линейку оборудования.

Семь лет назад у нас был интересный опыт, мы изучили новый инновационный продукт – фотосепараторы. За год наши учёные смогли повторить, и через год мы выпустили уже серийное производство. А год назад мы сделали оптоволоконный лазерный сепаратор, это уникальная машина, получили патенты в Европе. И надеемся, что это позволит нам совершенно спокойно выходить на экспорт.

Также хочу сказать, что в этом году был реализован проект государственно-частного партнёрства, это было по аддитивным технологиям. Создан один из крупнейших центров аддитивных технологий в России.

И за это Вам огромное спасибо, и членам Вашей команды в лице Министра экономического развития господина Улюкаева. Мы хотим, чтобы аддитивные технологии, пока ещё в мире мы можем успеть за развитием этого направления, действительно были прорывными и для таких высокотехнологичных производств у нас в России.

Здесь уже достаточно много говорили про налоги, сборы, кредиты. Ассоциация «Росагромаш» сделала анализ, сравнив российское производство и иностранное, то есть можем ли мы быть в сопоставимых показателях конкурентоспособными по налогам и сборам. Сейчас, чтобы не отвлекать Ваше внимание, если можно, я по итогам передам табличку, где будет как раз уже чётко разложено.

Действительно, по процентам по кредиту тут уже было сказано, нам есть над чем работать и искать новые инструменты. То, что касается налога на прибыль, – например, есть страны, где по налогу на прибыль изначально ставка больше. Но за счёт того, что если большую часть компания отдаёт на НИОКРы, то ставка может быть снижена до нуля. То есть это вот такие прогрессивные инструменты, которые стимулируют бизнес вкладывать деньги, вот таким простым и чистым способом действуя для развития.

Если будет возможность, Владимир Владимирович, хотелось попросить дать поручение. Для того чтобы дальнейшая стратегия промышленной политики была в конкурентоспособном формате для нашей страны, для наших производителей, дать поручение сделать сравнительный анализ российских налогов и сборов и налогов и сборов в ведущих промышленных странах мира.

В.Путин: Мы это делаем постоянно.

Г.Чуйко: Я не сомневаюсь. Единственное хотел бы попросить, то есть с привлечением практиков, чтобы мы могли совершенно чётко сравнить. Как Вы сказали, что очень важно, чтобы чувствовали ситуацию и министры.

И опять я хочу сказать, в этом году у нас был и Министр промышленности Денис Валентинович, и после его приезда какой‑то импульс пошёл. И сегодня совершенно качественная работа и с Министерством промышленности. Поэтому очень важна и обратная связь, наверное, что позволяет и корректировать действия.

И второй вопрос, который я хотел как раз попросить рассмотреть. «Воронежсельмаш», сельхозмашиностроение, отрасль – она находится на стыке взаимодействия между Министерством сельского хозяйства и Министерством промышленности. И всегда очень сложно нам прийти в какое‑то одно ведомство, определить стратегию и дальше понять, как действовать.

В.Путин: Дворкович есть, который должен координировать.

Г.Чуйко: Я хотел сказать здесь, что как раз те институты, которые уже созданы, это в том числе «Росагролизинг», Фонд развития промышленности. Как простой пример, в программе развития сельского хозяйства до 2020 года есть такие показатели, два назову: первый – это строительство семенных заводов – 148, конкретная цифра есть, а второй показатель, в натуральном виде он указан, – это достижения валового сбора зерна к 2020 году в размере 115 миллионов тонн. И, когда мы видим, как завод, который занимается строительством элеваторов так, что мы делаем сегодня и семенные заводы, мы понимаем, что это для нас прекрасный ориентир, как и для развития бизнеса, для расширения, для дальнейших каких‑то инвестиций, в том числе и в новые разработки.

Но возникает вопрос. То есть то, что называют маршрутной картой, или просто взаимодействие между Министерством промышленности, «Росагролизингом», Фондом развития промышленности, то есть те институты, которые есть, – если бы они сегодня те средства господдержки, которые существуют, совершенно чётко скорреспондировали со стратегическими целями, и, например, ежегодно мы бы сверяли. Наверное, тоже это всё делается.

Нужно достичь уровня 115 миллионов тонн валового сбора к 2020 году, это через пять лет, но, чтобы этот объём собрать, его нужно ещё и сохранить. И дефицит, который прогнозируется, – порядка 30 миллионов тонн хранения. То есть это как раз та работа, которую мы должны сделать.

И, если возможно, всё‑таки координация действий, которая действительно давала бы заводам-производителям не госзаказ, но понятную маршрутную карту. И, например, «Росагролизинг» – структура, которая сегодня, с одной стороны, занимается и поставкой оборудования сельхозтоваропроизводителям, а с другой стороны – закупкой оборудования у сельхозмашиностроителей. Вот, наверное, можно было бы разработать такую стратегию и ежегодно, совершенно понятно, в объёмах реализовывать эти проекты.

В.Путин: Спасибо Вам.

Значит, по поводу этой координации. Есть у нас вице-премьер, которого я назвал, – Аркадий Владимирович Дворкович. Но у Вас совершенно конкретная вещь, связанная со строительством дополнительных элеваторов. Конечно, было бы хорошо, если бы мы в этом году собрали сто миллионов, а через несколько лет сто пятнадцать. Но мы с вами понимаем, что мы или вы, наши сельхозпроизводители, они работают в зоне рискованного земледелия, и, как будет развиваться ситуация с климатом, мы прогнозировать уж точно, к сожалению, не можем, пока во всяком случае.

Но наращивать свои возможности по удобрениям, по ГСМ, создавать благоприятные условия для своевременного кредитования сектора, особенно в условиях приближающихся весенне-полевых работ и потом по сбору урожая, по минеральным удобрениям – вот это мы все должны делать. Но это в стратегии и отражается или, скажем, уже отражено.

Но у Вас конкретный пример, связанный со строительством. Я думаю, что можно проработать в Минсельхозе, можно проработать в ВЭБе эти вопросы и получить соответствующую поддержку. И если Минсельхоз ставит перед собой такую задачу – 115, а дефицит 30 миллионов тонн, это большой дефицит. Поэтому они должны заранее об этом подумать. С ними надо просто поработать, ничего здесь такого специального не нужно.

А в первой части Вы говорили…

Г.Чуйко: Налоги и сборы.

В.Путин: Налоги и сборы. Вы знаете, конечно, мы постоянно проводим такую ревизию, такой анализ. И, более того, постоянно идут, ничего секретного здесь не скажу, постоянно идут споры между Минэкономразвития, Министерством финансов. Одни говорят, что надо всё сокращать; другие говорят: нет, надо держать или увеличивать. Это естественно, у каждого своя задача. Как обычно, правда где‑то посередине. Но мне нечего поручать. Коллеги здесь сидят, они и так постоянно этим занимаются.

Но что было бы интересно, мне кажется, и я попрошу Андрея Рэмовича это организовать, скоординировать, было бы интересно, если бы был проведён семинар, встреча с представителями реального бизнеса, когда люди из реальной жизни показали бы, как и что работает, где чего не хватает, на что следовало бы обратить внимание. И такая дискуссия была бы полезной. Потому что и Минфин, несмотря на всю свою консервативность, он, в общем‑то, здравые вещи принимает, откликается на них. Надо посмотреть на это повнимательнее и поговорить с Вами и с Вашими коллегами.

Андрей Рэмович, давайте организуем такую встречу.

Г.Чуйко: Спасибо большое, Владимир Владимирович.

В.Путин: Спасибо Вам.

Г.Чуйко: Я слышал, что Вы когда‑то приезжали и сделали запись в книге почётных гостей, и завод сразу увеличил мощности. Поэтому, если позволите, тоже хотел бы пригласить Вас на «Воронежсельмаш» в надежде на большое развитие.

В.Путин: Спасибо большое. С удовольствием подъеду.

Алексей Васильевич человек опытный, я думаю, Вы уже сами об этом сказали, он Вам помогает и, уверен, дальше будет помогать. Он бывший Министр сельского хозяйства, и причём успешный Министр сельского хозяйства. Любит эту отрасль, уделяет ей особое внимание. Но если потребуется дополнительно моё участие, я с удовольствием это сделаю.

Спасибо большое.

Б.Титов: Владимир Владимирович, малый бизнес тоже среди нас, и есть он даже в станкостроении. Поэтому я хотел бы предоставить слово Павлу Александровичу Лепину, генеральному директору ООО «Троицкий станкостроительный завод».

П.Лепин: Добрый день, Владимир Владимирович!

Сейчас все будем просить, чтобы Вы к нам приехали и подписали книги. У всех пойдёт тогда рост. И мы из малого бизнеса быстро поднимемся как бы в средний, а там и в крупный.

Троицкий станкостроительный завод расположен в Челябинской области. Предприятию будет на следующий год 75 лет. Занималось выпуском перспективных образцов электроэрозионных копировально-прошивочных станков, так как метод электроэрозии был разработан на территории Советского Союза нашими учёными. И это был один из первых заводов, который выпускал данную продукцию в мире.

Пришли 1990-е годы, Госплан прекратился, попал завод под управление «эффективных собственников», и так до 2010 года фактически почти был остановлен. В 2010 году мы взяли его в аренду, сейчас на данный момент его выкупили, потихоньку его развиваем. У меня работает на данный момент 70 человек, предприятие наше малого бизнеса, потому что объёмы реализации у нас довольно‑таки небольшие.

И соответственно, работая на данном предприятии, я могу выделить, наверное, в развитии малого бизнеса, в переходе в средний бизнес две основных проблемы. Первая проблема – это развитие кооперации с остальными предприятиями и с предприятиями крупного бизнеса. И вторая проблема – это сбыт продукции. На данный момент это сбыт, именно сбыт.

По первой что хотелось бы сказать. Я начал бизнесом заниматься в 2008 году, и первый бизнес у меня был ориентирован немножко в другую тематику, не станкостроение, я работал с «Российскими железными дорогами», причём у меня была проблема: у меня была фирма на упрощёнке.

В.Путин: Не понял.

П.Лепин: Фирма была открыта первая на упрощёнке. Я просто опыт рассказываю малого бизнеса, упрощённая система налогового… Я извиняюсь, что по‑простому.

В.Путин: Просто здесь звук не очень хороший.

П.Лепин: На упрощённой системе налогообложения. И я первый контракт подписал месяцев, наверное, через девять – только после того, как я смог перейти на общую систему налогообложения. То есть со мной принципиально не подписывали контракты из‑за того, что я работал на упрощённой системе.

В.Путин: Да, это понятно. Эта проблема известна, потому что это как бы перекладывает на крупные компании часть налоговой нагрузки. Это понятно. Мы обсуждаем это, думаем над тем, как эту проблему решить. Это я сразу Вам посылаю назад.

П.Лепин: Понятно. Тогда приступаем сразу ко второму вопросу. Второй вопрос – это проблема сбыта. Ни для кого не секрет, что станкостроительная отрасль за 20 лет пришла в серьёзный упадок. Сейчас мы начинаем поднимать голову, начинаем выходить на рынки, но негативный тренд до сих пор как бы сложился; мы его пытаемся изменить, скажем так – сломать.

Есть большая работа Министерства промышленности и торговли в рамках хотя бы даже постановления № 1224, которое работает по оборонным предприятиям, которые в рамках 44-го закона производят закупки станочного оборудования, обязаны проводить экспертизу наличия российских аналогов. Но тут у нас встаёт проблема. Проблема встаёт в чём? В первую очередь это нежелание и соответственно попытка обойти данное постановление со стороны предприятий.

В.Путин: Нежелание?

П.Лепин: Нежелание покупать российское оборудование и попытка обойти это постановление для того, чтобы купить импортное.

В.Путин: Нам помогают сейчас: санкции вводят.

П.Лепин: Сейчас рассказывать начну, тут все плакать будут.

Насколько я знаю – наверное, не совру, Денис Валентинович, что по‑моему, по прошлому году было 30 процентов зарубленных заявок именно по постановлению № 1224. А по итогу, когда проводили аналитику закупок, было куплено всего пять процентов российского оборудования.

В.Путин: Знаете, это очень важная тема. И первая важная, мы к ней ещё вернёмся, и вторая.

Конечно, до меня доходило всё как‑то издалека, но сейчас Вы прямо сказали, что некоторые финалисты пытаются обойти это постановление и как бы сделать вид, что российских аналогов не существует. Мне бы хорошо вашу записочку какую‑нибудь, мы бы это проработали повнимательнее и усилили бы здесь регуляцию.

П.Лепин: И ещё у меня как бы такой вопрос по возможности рассмотрения вопросов долгосрочного стратегического планирования. С чем это связано? То есть мы предприятие растущее, мы не можем понимать, как у нас будут покупать оборудование, к примеру, через год. У нас обратной связи с предприятиями оборонки нет.

За пять лет работы я ни разу не получил ни одного технического задания с вопросом: разработайте мне такой‑то, такой‑то станок – ни разу. То есть мы выходим со своими решениями на рынок. Правильные они, неправильные, догадываемся только мы, потому что со стороны основного покупателя с нами связи нет. И вот эти бы действия тоже как‑то продумать – варианты координации, чтобы ещё на этапе проектирования проектов технического перевооружения эти вопросы начинали рассматриваться.

В.Путин: Надо подумать над механизмом, как это сделать. Я согласен, и с удовольствием вас поддержим. Тут нужно придумать механизм, инструменты. Ладно?

А давайте к первому вернёмся.

Б.Титов: Да, по НДС. Мы предложили, чтобы само предприятие могло выбирать, работать с НДС, при этом оставаясь на упрощёнке, или работать просто на упрощёнке. Ваше поручение было.

П.Лепин: Это очень хорошая идея.

Б.Титов: К сожалению, есть, насколько мы понимаем, негативный опять же ответ Минфина.

В.Путин: Что-что? Антон Германович, возьмите микрофон, пожалуйста.

А.Силуанов: Владимир Владимирович, здесь на самом деле либо предприятие работает по упрощёнке, пользуется льготным режимом налогообложения (там 6 процентов с оборота или 15 процентов с разницы между доходами и расходами, льготный налоговый режим) либо работает в общем порядке, и тогда вычитают НДС. Здесь, как мне кажется, вот такая развилка.

В.Путин: Сейчас Борис Юрьевич немножко модернизировал своё предложение. Он мне говорил о том, чтобы просто разрешить предприятиям работать на общем режиме.

Б.Титов: Нет, на общем режиме они и сейчас могут работать. Они выбирают для себя: или просить упрощёнку, не выставлять НДС – и тогда с ними не работают, или они могут работать с НДС, но тогда платить все налоги.

Дело в том, что мы предлагаем вариант такой, чтобы они, оставаясь на упрощёнке, могли бы платить НДС. Это администрируется достаточно легко, но это приводит к справедливости.

В.Путин: Могли бы платить НДС.

Б.Титов: НДС всё равно платится за них, даже когда они на упрощёнке. Только покупатель за них платит.

В.Путин: Секундочку. А чем Вас не устраивает, если они НДС будут платить? Что здесь плохого?

Пожалуйста.

А.Белоусов: На самом деле я могу сказать, что …

В.Путин: Отобрал – видите, как интересно, микрофон рвут друг у друга.

А.Белоусов: Раз уж я взял микрофон, я могу сказать, что абсолютно поддерживаю, что сказал Борис Юрьевич, потому что сейчас возникла такая тупиковая ситуация некоторым образом или абсурдная.

Предприятия производят автокомпоненты у сборщика. Если это чисто частное предприятие, даже если, например, предприятие с госучастием, оно попадает под действие Федерального закона № 223, который мы сейчас ужесточаем, который регулирует закупки. Если мы загоняем компанию под действие этого законодательства, то она должна проводить конкурс и уже не может через цену решать проблему НДС со своим поставщиком, если это малое предприятие. А если оно работает в обычном нормальном режиме через конкурс, там возникают ровно те проблемы, о которых сейчас коллеги говорят.

Есть два варианта решения этой проблемы, которая сейчас прорабатывается. Одна – либо то, о чём сказал Борис Юрьевич, то есть просто из упрощённой системы налогообложения и спецрежима убрать НДС. То есть, грубо говоря, предприятие может само выбирать: либо оно работает на упрощённой системе, но при этом платит НДС, и тогда соответственно его покупатель получает возмещение. Но для предприятия это будет означать, что оно должно будет вести всю бухгалтерию. То есть это большая нагрузка, и тогда смысла особого в упрощённом режиме для него не будет. Так нам кажется. Но в принципе такую опцию можно дать.

Либо вторая, более сложная опция состоит в том, что предприятие, которое работает на упрощённом режиме, оно же покупает на рынке сырьё, материалы и так далее, и оно является плательщиком НДС, но никакого возмещения оно не получает. И поэтому в принципе можно в счетах-фактурах отражать тот НДС, который предприятие уплатило в рамках сырья и так далее, и так далее. Это более мягкая схема, но она более сложна в администрировании.

С моей точки зрения, нужно либо тот, либо другой вариант принимать, в конце концов.

В.Путин: Борис Юрьевич, мы с ним обсуждали эту тему не так давно, он сформулировал первый вариант, который он хотел бы видеть реализованным. Так я понимаю?

Б.Титов: Вообще десять лет тому назад мы впервые представили этот вопрос тогда Президенту Медведеву.

В.Путин: Со мной обсуждал две недели назад только, а не десять лет.

Мне кажется, было бы правильно послушать ещё Антона Германовича.

Антон Германович, на эту тему.

А.Силуанов: Я согласен, что мы здесь уходили от уплаты НДС, когда вводили упрощённый режим налогообложения, в том числе и для бухгалтерии, о чём Андрей Рэмович сказал, потому что НДС действительно требует особого учёта, и так далее.

Поэтому мы готовы, Владимир Владимирович, здесь поработать на предмет того, что посмотреть все плюсы и минусы от такого предложения. Взвесим всё и, наверное, представим такие предложения.

В.Путин: Вы имеете в виду сейчас оба варианта, о которых сказал Андрей Рэмович?

Г.Чуйко: Я думаю, да. То, что сказал Андрей Рэмович.

В.Путин: Я бы хотел Ваше мнение услышать вот по этим двум вариантам: Вам какой больше нравится?

Г.Чуйко: Вариант, по которому идёт при закупке начисление НДС. А когда покупаешь с НДС, реализация – с НДС.

В.Путин: То есть оставаться на упрощёнке и платить НДС?

Г.Чуйко: Просто бухгалтерия, получается, делится. Сделки могут две или три всего пройти с НДС, но они могут быть очень важные в определённом…

В.Путин: То есть Вас не пугает вот эта забюрокраченность, связанная с бухгалтерией.

Г.Чуйко: Я на общем режиме работаю сейчас, на данный момент, она не менее забюрокрачена.

В.Путин: Но вот то, что предложил Борис Юрьевич, Вам нравится больше. И Вы считаете, что это эффективнее будет?

Г.Чуйко: Да.

В.Путин: Хорошо. Спасибо большое. Мы просто будем иметь это в виду, когда будем дорабатывать.

Спасибо большое. Это очень интересно и очень своевременно.

Б.Титов: Владимир Владимирович, ещё есть проблемы.

В.Путин: Я даже не сомневаюсь.

Б.Титов: На этот раз в экологической сфере. И я хотел бы предоставить слово моему соседу Ильдару Алиевичу Неверову, который у нас не только руководит одной из крупнейших компаний в области переработки ТБО и экологического бизнеса, но и омбудсмен по вопросам экологии. Можно, передам ему слово?

В.Путин: Конечно.

И.Неверов: Добрый день, уважаемый Владимир Владимирович!

Я занимаюсь утилизацией различных промышленных отходов уже 14 лет: от пластика – до нефтешламов, металлолома.

В.Путин: В Европе этим видом бизнеса только мафия занимается.

И.Неверов: Я по образованию банкир. Но меня заинтересовала эта сфера несколько больше.

Так вот, я бы хотел сказать несколько слов об экологическом законодательстве. Нам приходится в своей работе использовать достаточно сложный комплекс документов, в котором непросто было разобраться. Это документы, которые содержатся в 55 международных конвенциях, в семи российских кодексах, в 54 федеральных законах и более 600 различных постановлениях Правительства, инструкциях. Вот я привёз просто, вот примерно так. Да, я маленьким шрифтом здесь их повыписал. И хочется сказать, что многие документы между собой не дружат.

В.Путин: Мечта любого юриста. (Смех.) Тогда работой они обеспечены, мои коллеги.

И.Неверов: Вот и многие документы между собой, к сожалению, не дружат, причём не дружат порой до абсурда. Например, из последнего, что называется. Платежи за так называемое негативное воздействие сточных вод на центральную систему водоснабжения начали применяться в конце прошлого года, 2014 года. Причём по ряду контролируемых показателей: по мышьяку, по стронцию, по цинку, по меди – характеристики гораздо более жёсткие, чем требования к питьевой воде. То есть предприятие должно забрать из системы воду одного качества, а отдать чище питьевой. Получается некий абсурд. Если этого не происходит, то штрафы: для малого предприятия – 14 миллионов в год (есть такое из практики), для среднего – 50, а для крупного, я вчера слышал от заявителя, – 1,2 миллиарда рублей. Некоторые предприятия должны создавать собственные очистные сооружения, но это иногда невозможно и экономически нецелесообразно, и технически, в городской среде тем более. Поэтому создаются условия для вынужденного закрытия предприятия, что нехорошо.

Поэтому у нас предложение: на эти платежи объявить временный мораторий, приостановить на некоторый период. Мы готовы внести предложения по изменению этого постановления Правительства № 644 пресловутого, внести изменения в правила горячего и холодного водоснабжения, и за это время всё будет доработано, и одним абсурдом станет меньше.

В.Путин: Хочу обратить внимание представителей экологических организаций: это не моё предложение – это предложение бизнеса.

Вы знаете, это вопрос известный, давно дискутируется. И я лично подходил к внедрению подобных норм всегда очень осторожно, понимая, что это дополнительная нагрузка на бизнес. Но мы все с вами живём в России, это наша страна, другой у нас нет. Мы не можем жить – некоторые так пытаются делать, но тоже в последнее время не у всех получается, даже кто хочет, – жить в одном месте, а чтобы предприятия у них работали в другом. Но мы должны думать о себе, о наших детях, о гражданах в целом, в широком смысле слова. И конечно, нужно внедрять экологические стандарты.

Но не только поэтому. Я думаю, что мы все понимаем, что современные средства производства, современное оборудование, в том числе экологически чистое, и более эффективное, и более продуктивное. Поэтому если мы хотим развиваться, хотим, чтобы наш парк обновлялся, то стандарты нужно внедрять.

Если они необоснованны – то, что Вы сейчас сказали, я, честно говоря, слышу в первый раз, – если они абсолютно завышенные, то нужно просто посмотреть, вместе со специалистами надо подумать и вернуться к этому, я здесь ничего такого запредельного и страшного не вижу. Мы не должны быть большими католиками, как говорится, чем Римский Папа, поэтому это невозможно. Но посмотреть на это можно.

Стоит ли объявлять мораторий, я не знаю. Знаете, мы с вами столкнёмся с такой критикой со стороны граждан, что мало не покажется. Но это не значит, что нужно оставить всё, как есть. Если такая несуразица существует, что вот эти требования совершенно очевидно завышены, надо посмотреть на это просто. Только у меня тогда к Вам просьба представить конкретные предложения с конкретными цифрами.

Даже странно, что это так звучит, потому что вроде смотрели, смотрели на эти вопросы со всех сторон, шла внутренняя борьба между теми, кто требовал вот этих особых норм и теми, кто считал, что их вообще рановато вводить. Я исходил из того, что компромисс найден. Но из того, что я сейчас услышал от Вас, следует, что всё‑таки перекосы имеют место.

Пожалуйста, Андрей Рэмович.

А.Белоусов: 1 июня состоялось совещание у Дмитрия Анатольевича Медведева, где рассматривались разного рода неналоговые платежи, в том числе этот. И было принято решение, уже протокол Дмитрий Анатольевич подписал, всё это отложить. Поэтому Ваше предложение выполнено с опережением.

В.Путин: Я могу Вам сказать, что это не может продлиться долго, понимаете, это невозможно. Поэтому призываю Вас к тому, о чём уже сказал, то есть дайте нам Ваши предложения с конкретными раскладами, с конкретными переборами – где Вы считаете, всё равно нужно их вводить. Ладно? Спасибо.

Б.Титов: Владимир Владимирович, ещё есть несколько тем. Одна из них – это наше сотрудничество в технологической сфере с иностранцами. У нас есть одно предприятие, называется «КОНАР», его руководитель Бондаренко Валерий Вячеславович. Они создали только за последние несколько лет шесть совместных предприятий с иностранцами именно в технологической области.

В.Бондаренко: Бондаренко Валерий, Челябинск, промышленная группа «КОНАР». Группа наша состоит из десяти машиностроительных предприятий, город Челябинск и город Гусь-Хрустальный. Производим оборудование для нефтегазодобычи, переработки и транспортировки.

Путём внедрения передовых технологий и новейшего оборудования эффективность наших предприятиях примерно в три- четыре раза выше сегодня, чем аналогичных предприятий в Российской Федерации. С привлечением иностранных технологий у нас нет никаких проблем: четыре уже работают вот прямо сейчас, четыре будут запущены в ближайшие десять месяцев примерно.

На сегодняшний день даже выстроилась некоторая очередь из иностранных компаний, которые бы хотели с нами создать совместное предприятие, причём на наших условиях: стопроцентная локализация, полная передача ноу-хау. Причём мы за это не платим, а они также участвуют финансово, оплачивают половину своего участия.

К сожалению, с нашей стороны возникают в этом случае проблемы, даже не помогает поддержка Минпромторга. Почему? Мы занимаемся новыми технологиями, новым оборудованием. У банков считается это зоной «рискованного земледелия»: потому что вы этим никогда не занимались, поэтому кредиты мы вам давать не можем. Допустим, на этой неделе подписали со Сбербанком банковские гарантии под одно такое импортозамещение. Я сто процентов гарантирую банковскую гарантию положением этой суммы на счёт банка.

Какое предложение-просьба: Владимир Владимирович, в нашем случае хотел бы попросить Вас оказать государственные гарантии для финансирования вот таких инвестпроектов, как наш, и у других подобных предприятий, которые ориентированы на импортозамещение и на локализацию производства.

Со своей стороны я обещаю, что мы в состоянии локализовать абсолютно всё, что не противоречит законам физики и Уголовному кодексу, и в течение трёх-пяти лет мы сможем перейти от импорта технологий к экспорту машиностроительной продукции.

Спасибо.

В.Путин: Порадуемся за вас тогда.

В.Бондаренко: У нас сегодня опять была очередная комиссия из ВТБ-банка. Они тоже очень порадовались опять, но денег не дали.

В.Путин: Но денег не дают?

В.Бондаренко: Нет. Они сказали: «Мы в лёгком приятном шоке от увиденного» – того, что сегодня они увидели.

В.Путин: Что их там пугает, если у вас рынок обеспечен?

В.Бондаренко: То, что мы никогда этим не занимались. Так мы и занимаемся сейчас тем, что потребуется в нефтепереработке, в нефтедобыче и по сжижению газа через 5–10 лет: наш коллектив работает на перспективу на 5–10 лет. И мы каждый год создаём совершенно новые продукты.

Нам дали правительственную премию в этом году в сфере науки и техники. И мы продолжаем доказывать каждый год, что то, что мы делаем, уверены, мы это реализуем. Мы по налогам в Челябинской области пятые после металлургов и трубников. Предприятие машиностроения, созданное с нуля, и мы каждый раз доказываем банкам.

В.Путин: Понимаете, там многое сейчас нужно будет сделать в плане импортозамещения. Действительно, Вы правы. И, кроме всего прочего, это такая сфера деятельности, которая очень чувствительная.

Мы понимаем, что наши партнёры могут сделать для того, чтобы усложнить нам жизнь. И одна из линий этих, одна из линий атаки – это то оборудование, о котором Вы говорите. Поэтому, я думаю, что Министерство промышленности должно поработать с коллегами.

В.Бондаренко: Они нам помогают, но с оборудованием проблема, мы всё закупаем и завозим. Имеется в виду финансирование в большей степени инфраструктуры даже. С закупкой оборудования нет проблем, мы всё завозим, и иностранцы идут без проблем на контакт.

В.Путин: Нет, я имею в виду, что для того, чтобы откредитоваться и выйти на ту продукцию, о которой Вы говорите, там же существуют какие‑то проблемы, о которых Вы сказали. Здесь самое главное, чтобы банку было понятно, что вы всё это реализуете, – с этим надо поработать.

Пожалуйста.

Д.Мантуров: Владимир Владимирович, мы, к сожалению, на сегодняшний день можем только в ручном режиме это делать, поскольку коллеги поставляют действительно нашим нефтегазовым компаниям. И недавно было принято решение по поддержке их как раз по контракту с последующей локализацией и закупки «Транснефтью» насосов магистральных, которые они производят. У них действительно уникальные там технологии.

В.Путин: Вы сами делаете или с кем‑то кооперируетесь – вот это оборудование?

В.Бондаренко: Производство 100 процентов мы делаем сами. Но технологии для производства – безусловно, мы кооперируемся.

В.Путин: С кем?

В.Бондаренко: С итальянскими компаниями. И позавчера у нас прошло совещание. В Гусь-Хрустальном был «Газпром» в лице Зубкова и Маркелова, поставили нам пять плюсов. Заключают контракты с нами на производство оборудования, которое работает в криогенных условиях, мы представили технологии.

В.Путин: Надо поговорить. Также «Транснефть» заинтересована в таком же примерно оборудовании, поэтому можно гарантии от компании получить. Надо с Костиным переговорить, чтобы он сделал гарантии этих компаний, если они заинтересованы в этом оборудовании, а они заинтересованы, надо и помочь.

В.Бондаренко: Конкретно у Костина лежит 1,5 миллиарда наших депозитов, имеются в виду выданные банковские гарантии под один из проектов, и оставил полностью деньги, скажем так, на погашение этой банковской гарантии у себя на расчётном счёте. Вот в таких условиях мы работаем.

В.Путин: Я говорю, что компании, для которых Вы делаете, тоже могут Вас поддержать, могут тоже выставить свои гарантии для банка. Просто надо это проработать.

Д.Мантуров: «Транснефть» даже начинает финансировать и делать предоплату как раз по этим контрактам.

В.Путин: С Николаем Петровичем переговорите ещё раз. И с Миллером можно. Они могут договориться все вместе, втроём-вчетвером могут договориться с Костиным.

Д.Мантуров: Ровно так мы и делаем. То есть мы завязываем банк, потребителя и производителя в рамках программы импортозамещения.

В.Путин: Постараемся Вам помочь.

Д.Мантуров: Маркелов как раз у нас модератор по нефтегазовому оборудованию.

В.Путин: Хорошо.

В.Бондаренко: Написал письмо Николай Петрович на Костина – по плечу похлопали и сказали: «Мы приятно удивлены», – но денег так и не дали.

В.Путин: Подумаем.

Б.Титов: До революции сельское хозяйство считалось тоже промышленностью, хотя и сегодня есть агропромышленный комплекс, тоже звучит как промышленность.

Я хотел представить слово Науму Александровичу Бабаеву. Он руководитель такого очень сегодня быстро, экономично развивающегося холдинга в области производства, прежде всего, молока – «Русмолко», тоже совместное с иностранными инвесторами.

Н.Бабаев: Владимир Владимирович, меня зовут Наум Бабаев. Я возглавляю агропромышленный холдинг «Дамате». Основная наша деятельность – это Пензенская область. Мы одни из крупнейших производителей мяса индеек. Мы перерабатываем молоко. И у нас есть совместное предприятие с глобальной сингапурской компанией Olam, вместе с ними строим молочные фермы в России, построили уже две. Поголовье больше 9 тысяч коров. Средний надой за прошлый год – 9300, это достаточно высокий показатель.

Мы в начале июня участвовали в конференции Народного фронта. Действительно, слышали очень много вопросов, которые поднимали аграрии. Хочу просто согласиться с коллегами, что все выступающие говорили о сложности в получении финансирования и стоимости этого финансирования. Но я бы хотел остановиться на двух других вопросах, которые, на мой взгляд, имеют очень практическое решение и быстрое.

Первое. Это неадекватная кадастровая оценка сельхозземель, которая влияет на начисление налога и стоимости арендного платежа за землю. Эта кадастровая оценка зачастую не учитывает индивидуальных особенностей земель, рельефа, плодородия, ещё каких‑то вещей и существенно увеличивает нагрузку на сельхозтоваропроизводителей. Решить этот вопрос, к сожалению, можно только через суд, что дорого, длинно. Хотя мы и судимся, но не все могут это себе позволить. Нужна какая‑то отдельная методика кадастровой оценки земель сельхозназначения.

В.Путин: У нас кадастровая оценка земель сельхозназначения отдельная?

А.Улюкаев: У нас, откровенно говоря, немало проблем с кадастровой оценкой не только сельхозназначения, а в целом. Мы недавно создали совет по оценке, утвердили стандарт оценки в целом по землям. А вопрос по сельскохозяйственному назначению мы вынесли отдельно. И хотим сейчас доработать на рабочей группе. Вас приглашаем тоже к этой работе. Это первое.

И второе. Конечно же, вас интересует это с точки зрения налогового обременения, которое вы будете иметь. Тут есть право у местных органов установить понижающий коэффициент. Вот они далеко не всегда этим правом пользуются, но тем не менее такая возможность тоже есть. А по оценке мы через некоторое время доработаем.

В.Путин: Будем считать, что по первому вопросу мы будем двигаться, договорились как.

Пожалуйста.

Н.Бабаев: А второй вопрос – это о нашей селекции и генетике. Мы зависимы по некоторым видам…

В.Путин: Да, я знаю, по всем. Не по некоторым, а по всем.

Н.Бабаев: Да, но по некоторым фатально, там курица и индейка, например. Но, Владимир Владимирович, мы знаем, что есть постановление Правительства о выделении 10 или 11 миллиардов на селекционно-генетические комплексы. У нашего сообщества такая просьба, чтобы всё‑таки существенная часть этих денег пошла на трансферт.

На трансферт западных существующих технологий в Россию. Не на изобретение чего‑то с нуля, а именно на трансферт. Общаясь с нашими западными партнёрами, я хочу сказать, что за 15 лет мы стали для них очень жирный кусок рынка. Да, и они о нас заботятся, они готовы с нами соинвестировать.

В.Путин: Да, я знаю. Я согласен, так и надо сделать. И здесь ничего запредельного – не нужно изобретать велосипед. Там, где это необходимо, там можно и нужно поработать, а в принципе они готовы к сотрудничеству, готовы сюда переносить центры соответствующие и так далее. Я знаю. А что, там не предусмотрено разве, эти деньги разве не предусмотрены на трансферт?

Н.Бабаев: Владимир Владимирович, мы слышим разные инициативы. У нас существует племенная поддержка, например, молочного животноводства. И у нас есть перекосы определённые.

Поэтому, я думаю, если был бы какой‑то общественный контроль со стороны тех, кто будет потом покупать этот племенной материал, было бы неплохо.

В.Путин: Знаете что, Вы прямо мне напишите соответствующее предложение, и это имеет такое значение бюрократическое. Я просто распишу его соответствующим людям, а мы поставим на контроль и поработаем вместе.

Н.Бабаев: Спасибо большое.

В.Путин: Предложение правильное абсолютно, полностью согласен.

Б.Титов: Денис Михайлович Молотков из Томска, из научного центра Российской Федерации, и бизнес у него тоже связан с научными разработками, внедрением инноваций.

Д.Молотков: Добрый день, Владимир Владимирович! Добрый день, уважаемые коллеги!

Мы в отрасли называем наш бизнес самым прозрачным, мы занимаемся светопрозрачными конструкциями – стеклом. Последний наш, допустим, серьёзный объект – за полярным кругом, первый частный аэропорт «Сургутнефтегаза» на Талаканском месторождении, он выполнен в стекле весь, Вы, наверное, видели его.

В.Путин: Я там был.

Д.Молотков: Да, это всё стекло – мы в Томске это делали. Более того, скажу, что все те технологии, которые мы сегодня закупаем и привлекаем на Западе, в 50-е годы были в нашем же Томске изобретены, напыляли иллюминатор Гагарина, а потом эти технологии благополучно ушли из России, сейчас мы их возвращаем.

И аэропорт выполнен на камерном исполнении, за окном там минус 60, а внутри Вы видели. И то же самое летом. Но мой вопрос, Владимир Владимирович, по поводу майских указов, в которых Вы поставили как один из KPI для увеличения финансирования науки, НИОКРов – 1,7 процента от ВВП должны к 2015-му, к этому году достичь. Но как говорит нам сегодня статистика, мы не достигаем этих показателей, и, на наш взгляд, проблемой является рассогласование и отсутствие приоритетов субъектов промышленной политики, научно-технических субъектов этой же политики.

И мы считаем, что списание, отнесение затрат на НИОКР на себестоимость – это очень важный вопрос. В 2012 году изменение в Налоговый кодекс – конечно, очень серьёзный рывок в этой ситуации, нас продвинул, но дьявол, как правило, у нас прячется в деталях. Знаете, дальше, как у Райкина получается в интермедии, когда к рукавам вопросов нет, к пуговицам тоже вопросов нет, а костюма тоже нет.

Три основные проблемы, которые мы на сегодняшний день отмечаем.

Первое – это, конечно, громоздкий механизм зачёта расходов на НИОКР.

В.Путин: Что значит – громоздкий? Его исполнить невозможно?

Д.Молотков: Да, он очень сложный. И зачастую компании просто-напросто используют это из прибыли и не заморачиваются с этими проблемами. Это первое.

В.Путин: А у Вас есть предложения по упрощению этого механизма?

Д.Молотков: Да.

Второе. Я как раз хочу сказать, что у нас позволяют начинать относить на себестоимость эти расходы только тогда, когда расходы по НИОКРам закончены. А во всём мире, допустим, в Канаде, к примеру, наши партнёры, начинают списывать сразу же, как только начинают эти расходы на НИОКР производить.

В.Путин: Но НИОКРы иногда не заканчиваются никогда. Особенно в «оборонке», я знаю, как возьмут, так и десятилетиями дуют и дуют.

Д.Молотков: Я знаю, что и Минфин может по этому поводу сказать. Да, конечно, опасность есть, тем не менее…

В.Путин: Я должен защищать эту позицию Минфина, потому что это объективно, понимаете?

Д.Молотков: Мы действительно с нашим партнёром являемся неконкурентоспособными в этом плане.

В.Путин: Я понимаю, но надо что‑то изобрести такое. Я понимаю Ваши озабоченности и разделяю их, кстати сказать. Но надо понять и фискальные элементы этого дела.

Д.Молотков: Дальше, допустим, наши же партнёры на Западе могут списывать относительно себестоимости с премий коэффициентом два, мы можем с коэффициентом полтора, но только по закрытому списку, утверждённому Минпромторгом. А попасть в этот список, здесь, я знаю, в зале сидят наши, томские компании, санкт-петербургские инновационные компании – никто в этот список попасть не может.

И получается, что мы эту премию от государства, которая заявлена, она существует, воспользоваться ею мы тоже не можем. Соответственно, предложение, конечно же, какое? Последний наш форум по промышленной политике – мы говорили о том, что необходимо со стороны ОНФ, куда мы все входим, поручить, дать мандат на такой серьёзный мониторинг всех этих диспропорций и рассогласований.

В.Путин: Давайте это сделаем, давайте.

Д.Молотков: И мы готовы участвовать и вносить предложения.

В.Путин: Давайте-давайте, обязательно это сделаем. Это важный вопрос очень. И фискальные вещи чрезвычайно тоже важны для бюджета, всё понятно, но нам нужно думать над элементами, которые позволяют развивать экономику, особенно высокотехнологичную.

Давайте всё это оформите, мы обещаем Вам, и даже с Вашим участием, на каком‑то этапе подключим Вас и пообсуждаем. И Вы сами увидите, где засада для бюджета, для фискальной составляющей, и вместе поищем выход.

Д.Молотков: Мы и выход подскажем.

В.Путин: Давайте-давайте. С удовольствием Вас выслушаем, я говорю совершенно откровенно. И у Вас много сторонников в Правительстве, поверьте мне.

Б.Титов: Мы приближаемся к завершению списка, тем не менее мы ещё не говорили об экспорте. А у нас есть компании, которые экспортируют уже сегодня, например, машины, приборы…

В.Путин: Так, секундочку. Надо так, чтобы это не затёрли мы только. Андрей Рэмович, договоритесь с коллегами, чтобы это всё у нас оказалось в работе, а не мы вышли из зала и забыли.

Б.Титов: Их оборудование, приборы, это беспроводные системы сигнализации и пожаротушения стоят на военно-морском флоте её королевского величества, произведённые в России. Тем не менее есть проблемы и у экспортных компаний.

Михаил Сергеевич Левчук, фирма «Аргус-Спектр».

М.Левчук: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Здравствуйте, коллеги!

Я бы начал со слова «получилось». Получилось так, что я по старшинству самый младший, и я искренне считаю, что я один из представителей того поколения, которое вернулось в Россию. То есть благодаря тому, что случилось в начале 2000-х годов, мы поверили в то, что здесь можно состояться, и доказали, что русская электроника – это не то же самое, что французский рок-н-ролл или английское вино.

То есть русская электроника стоит в Великобритании. Допустим, королевский замок Елизаветы в Великобритании, вот назван ВМФ, это станция «Восток», «Новолазаревская» (Антарктида), это сотни тысяч объектов России, один из них, допустим, парк «Патриот», который недавно был открыт в Министерстве обороны. То есть мы научились делать качественную продукцию и на очень высоком уровне, обогнав на повороте при создании беспроводных систем многие ведущие компании мира.

О компании теперь. Нам в районе 30 лет, вот костяк компании составляет. И нам, конечно же, очень интересно и очень гордо доказать стране и миру, что мы можем добиваться результатов. Сейчас мы видим, что государство очень здорово вкладывается в экспортёров. Андрей Рэмович в своё время нас пригласил в начале года рассказать о программе поддержки экспортёров. И там очень многие вещи, которых не было ещё десять лет назад, уже создаются. То есть, если бы 10 лет назад, когда мы выходили в Европу, такое было, это было бы счастье. Это и сертификация, и патенты, и поддержка торговыми домами, и многие-многие другие инструменты.

Но хотелось бы обратить внимание опять же, как многие говорили, о некой рассинхронизации. Помимо вот этих пряников есть некий кнут, который стоит уравновесить или консолидировать с общими усилиями по поддержке экспортёров, – кнут под названием антимонопольная политика.

Заключается это конкретно в следующем. Существует желание или существует документ, который регулирует экспортные цены со стороны антимонопольного ведомства. Причём речь идёт не о сырьевых товарах, а несырьевых товарах. Степень угрозы от этого документа очень высока. Достаточно сказать, что в качестве штрафных санкций там 15 процентов от выручки в России.

В.Путин: Я что‑то не очень понимаю, как они регулируют экспортные цены, что‑то не въезжаю.

М.Левчук: История вопроса длинная. Создавалось оно, ещё раз, для того, чтобы сырьевые монополисты внутри страны не продавали по одним ценам в России и по низким – за границей. А в итоге эти методические рекомендации…

В.Путин: Да, это известно. Потому что они так делают.

М.Левчук: Да, я согласен. Но в итоге совершили трюк чиновники и распространили деятельность этого документа на несырьевые товары, на которых нет установившихся цен по миру, никаких индикаторных цен нет. Мы часто торгуем в «мягких» валютах, заключаем долгосрочные контракты в рупиях, и предсказать, какие цены будут через полгода, невозможно.

И вообще, честно говоря, странно: товары с высокой переработкой – регулировать экспортные цены на эти товары как‑то странно. И сколько мы ни бьёмся, при всём уважении, поддержке и Минпрома, и Минэка, и Андрея Рэмовича лично, мы не можем победить эту ситуацию. Не можем убедить конкретных чиновников в том, что это палка, которая прекратит вообще любой экспорт.

В.Путин: Первый раз слышу об этой проблеме.

А.Белоусов: Там действительно в Федеральной антимонопольной службе была принята приказом Федеральной антимонопольной службы методика, суть изложена. Сравнивается цена экспортёра российского с ценой мирового рынка, и если она оказывается выше, то оборотный налог.

В.Путин: При нефти это понятно, нефтепродуктах, сами себе продавали там.

А.Белоусов: Откровенно говоря, даже на сырьевые товары это непонятно, потому что у нас, известно, идёт борьба с демпингом, все страны борются с демпингом. Для этого существуют у наших коллег службы.

В.Путин: Нет-нет, здесь всё понятно. Понятно, когда внутри страны продают по минимальным ценам, сами себе перепродают за границу по этим ценам, уходят от налогообложения нормального, а там уже по мировым ценам дальше торгуют и деньги складывают там. Схема‑то, она простая. И поэтому антимонопольная служба начала бороться именно с этими схемами.

А.Белоусов: В данном случае там речь идёт не об уходе от налогообложения, а о борьбе с монопольно высокими ценами. Федеральная антимонопольная служба с помощью сопоставления, как они считают, мировых цен и внутренних – они считают, что внутренние цены завышены. И поэтому компаниям выставляют оборотные штрафы в размере 15 процентов.

Эта ситуация во весь рост встала на совещании у Игоря Ивановича Шувалова ещё 2 февраля. Игорь Иванович Шувалов дал поручение внести изменения в эту методику. Федеральной антимонопольной службе срок этого поручения был месяц. На сегодняшний день Федеральная антимонопольная служба выпустила для своих подведомственных структур разъяснения о том, как это применять.

Я недавно собирал коллег, они говорят: «Нам разъяснения эти ничего не дают, потому что у нас есть методика, там всё написано». Поэтому я абсолютно поддерживаю, такая проблема есть. Это действительно на сегодняшний день один из главных барьеров в несырьевом экспорте. И об этом многие говорят, не только коллеги, об этой проблеме. И, конечно, было бы очень правильно, если бы было просто прямое поручение Федеральной антимонопольной службе к этой ситуации вернуться и методику в этой части исправить.

В.Путин: Хорошо. Мы так и сделаем. Я услышал.

М.Левчук: И маленькая ремарка ещё. Вот на заседании у Андрея Рэмовича мне попалась такая брошюрка, созданная Национальной ассоциацией институтов закупок по поводу антимонопольных дел. Вот я здесь насчитал 30 промышленников. Для меня как одного из представителей промышленников трудно представить, что в России так много проблем с промышленниками в виде антимонопольщиков.

Я Вам один только пример скажу. Вяземский машиностроительный завод, который производит стиральные машины. Я, честно говоря, до тех пор, пока не прочитал, не знал, что есть у нас монополист под названием Вяземский машиностроительный завод в производстве стиральных машин.

Оказывается, по оценке Антимонопольной службы, он занимает 76 процентов нашего рынка. У меня в детстве была «Вятка-автомат», это, видимо, из этой серии. И интересная цитата от чиновника ФАС, почему они являются монополистами. «Потому что обладают более дешёвой стоимостью, наличием сервисного обслуживания, лёгкостью в эксплуатации и более простой конструкцией». Наказали.

Коллеги не знают, этот завод получил в этом году штраф 36 миллионов рублей. То есть мы говорим о поддержке, максимум, что наше небольшое предприятие – 350 человек, рассчитывает в этом году на 15 миллионов, а коллеги получили 36 миллионов рублей штрафа. Это ошпаривает. Если говорить про молодых ребят, это ошпаривает, такой опыт ошпаривает.

И последнее. Зачитаю сообщение на сайте ФАСа: «Федеральная антимонопольная служба примерно наказала лидера на рынке России в области разработки и производства систем безопасности». «Примерно наказала», то есть это странная позиция госоргана. Если есть нарушение, есть сухой текст, но писать «примерно наказала» – это как‑то тоже странно.

Реплика: Сведение счётов.

М.Левчук: Да, сведение счётов. Это эмоционально тяжёлая вещь. Вот мне своим коллегам, моим ровесникам объяснить такое очень сложно.

Спасибо большое.

В.Путин: Без комментариев.

Б.Титов: Владимир Владимирович, ещё одно.

В.Путин: Естественно, я думаю, что всё‑таки все согласятся – здесь Артемьева нет, некому защитить антимонопольную службу, я возьму на себя такую неприятную в данном случае миссию, – всё‑таки они выполняют важную и нужную работу. И в любой рыночной экономике антимонопольная деятельность – один из ключевых элементов регулирования, создания равных условий для конкуренции.

Это анекдот – то, что Вы здесь прочитали. Может быть, там есть какие‑то другие претензии к этой компании, которая холодильники или стиральные машины выпускает, я этого просто не знаю. Но написано, конечно, неуклюже. Да, Вы прочитали, я уже понял. Спасибо большое.

По поводу этих вещей эмоциональных. Я с вами согласен, это неправильно, недопустимо. Примерно, не примерно – в соответствии с законом, вот и всё, если есть за что. А всё остальное, это неуместно. Но функция важна, мы понимаем, в том числе и для всех здесь сидящих, для того чтобы на рынке было справедливое регулирование.

Вот в чём их задача: всех поставить в равные условия перед законом. Но, как мы видим, здесь тоже многое нужно сделать для того, чтобы совершенствовать работу. А в первой части Вы обратили внимание, что мы Вас поддерживаем, и соответствующую работу проведём.

Спасибо Вам за то, что обратили на это внимание.

Б.Титов: Владимир Владимирович, ну и завершая, ещё одного экспортёра. Есть компания у нас «ТехноНИКОЛЬ», которая производит строительные материалы, покрытия для крыш и экспортирует в 50 стран мира свою продукцию – в 50 стран мира из России.

Хотел предоставить слово Сергею Анатольевичу Колесникову.

С.Колесников: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Здравствуйте, уважаемые коллеги!

Я хотел бы поддержать двух своих коллег. По воде огромная проблема. И то, что она отложена, не значит, что она решена. Те нормы, которые есть, мы не выполним, всё равно не выполним.

В.Путин: Я понимаю, именно поэтому я сказал. Нам всё равно от этого не уйти, понимаете? Нам всё равно нужно идти по этому пути, нужно оборудование новое покупать и так далее, и так далее. Это один из элементов развития. Прежде всего на это надо посмотреть. Но и забота о гражданах, о детях наших, о будущем страны. Но нормы должны быть реальными, конечно. Повторяю, я уже свою позицию высказал, давайте поработаем вместе.

С.Колесников: И технологически невыполнимы, потому что некоторые технологически мы не можем выполнить, технологий просто таких нет.

И вторая вещь. Как экспортёр, который может сесть в тюрьму за то, что я экспортирую. Меня эта методичка очень сильно волнует. Мы подписываем контракты в мягких валютах, в том числе в китайских юанях. Кто‑нибудь может мне сказать, какой будет курс рубля к юаню через полгода? Потому что равнодоходность означает равнодоходность в валютах, валюты меняются. Поэтому сегодня мне выгоднее в Китай продавать, завтра невыгодно, но китайцы не позволят мне не поставлять, и Вы это знаете.

Если я заключил контракт на шесть месяцев, я обязан в юанях поставить. Это означает, что равнодоходность невозможна только из‑за движения валют. Не знаю человека в мире, кто может сделать все валюты равными. Мне кажется, таких людей нет, может, только Вы сможете это сделать. Это неисполнимая инструкция, я не знаю, как её исполнить.

И вторая тема – по поводу возврата НДС. Сейчас пакет документов, который мы собираем для возврата НДС, составляет от трёх до шести месяцев, и ещё три месяца собирается на проверку налоговой инспекции. Итого – до девяти месяцев. Если мы увеличиваем экспорт, у нас сейчас каждый пятый рождённый продукт идёт на экспорт в силу стагнации строительного рынка, мы замещаем наши мощности на экспорт, Вы понимаете: либо завод останавливать, либо экспортировать. И благо, что слабый рубль нам это позволяет делать.

И нам не хватает оборотных средств, поэтому возврат НДС является ключевой проблемой для нас. Один из самых сложных аспектов получения штампа таможенного органа, где мы пересекаем границу, это очень долгий процесс. Мы посылаем заказные письма в таможенный орган, который фиксирует пересечение границы, документы приходят обратно.

В чём заключается идея? Давайте объединим таможенную базу таможни и налоговиков, чтобы сразу можно было увидеть документы таможенной службы. Откроем эти базы, объединим их. В таком случае информация к налоговикам поступит быстрее, они смогут быстрее проверить, быстрее вернуть НДС. Это очень важно, потому что маржа очень низкая на этих операциях, а средств оборотных не хватает.

В.Путин: Они просто зависают из‑за этого?

С.Колесников: Да. Мы фактически теряем оборотные средства на целый год.

В.Путин: Давайте подумаем.

Пожалуйста, прошу.

А.Силуанов: Владимир Владимирович, на самом деле есть такая коммуникация между таможней и ФНС. Это однозначно. Вопрос об ускорении возврата НДС. Но здесь для добросовестных плательщиков, когда нет претензий со стороны налоговой службы, есть такая процедура ускоренного возврата НДС. Там в течение 30 дней, если мне память не изменяет. Но для этого нужно просто банковскую гарантию представлять, собственно, как подтверждение того, что вернули НДС, а потом последующая проверка, и будет выявлено, что налоговое законодательство было нарушено.

В.Путин: Банковская гарантия денег стоит.

А.Силуанов: Да, это, конечно, стоит денег. Но здесь есть зато ускоренная процедура по получению НДС экспортёром.

В.Путин: А почему не объединить электронные базы?

С.Колесников: Именно объединить.

А.Силуанов: А сейчас есть коммуникации такие. Я, во всяком случае, с Мишустиным разговаривал на этот счёт. Тоже мне задавали некоторое время назад аналогичный вопрос. Мишустин сказал, что у нас нет проблем с точки зрения коммуникации.

В.Путин: У них‑то нет, но вот же говорит человек, что от таможни штампа не получить вовремя. А у Мишустина нет, но у Бельянинова есть. Получается так. А если объединить, вот что коллега предлагает, объединить в электронном виде просто. Надо продумать. Это же технический вопрос.

А.Силуанов: Хорошо.

В.Путин: Да, Андрей Рэмович, пожалуйста.

А.Белоусов: Что касается объединения этих двух баз. Там есть все поручения, регламент, сроки работы и так далее, СМЭВ [Система межведомственного электронного взаимодействия] ФНС и Таможенной службы. Вся эта история должна закончиться, если мне память не изменяет, в следующем году. Но это мало поможет.

В.Путин: А денежки выделят?

А.Белоусов: Да, и деньги есть на это, там всё в порядке. Там деньги небольшие. Но это мало поможет. Сейчас в Думе лежит законопроект, который эту проблему решает радикально.

Дело в том, что у нас Минфин относится, я тут немножко по‑товарищески покритикую Антона Германовича, к возврату НДС экспортёрам как к некоторой льготе. Мол, у вас нулевая ставка НДС, вы ничего не платите, а вам почему‑то НДС возвращают, понимаете?

На самом деле с точки зрения затрат, с точки зрения обычной операционной деятельности в части затрат ничем работа экспортёра от работы любого другого предприятия не отличается. Поэтому НДС надо возвращать не по факту пересечения таможенной границы товара, а просто списывать НДС, осуществлять возврат таким же точно способом, как для всех обычных предприятий.

Как я уже говорил, такой законопроект внесён в Думу. Единственная причина, как я понимаю, это то, что возникают большие выпадающие доходы – 200 миллиардов. Мы 200 миллиардов не подтверждаем, это такая несколько завышенная сумма. Но даже если это и так, то ничего не мешает ввести переходные периоды, растянуть этот процесс во времени, ввести, например, этот порядок не для всех экспортёров, а для несырьевых.

Это очень легко сделать. Коды ТН ВЭД хорошо известны, жульничества там нет. Во всяком случае, вся таможенная машина нацелена на то, чтобы там не было жульничества. И вот здесь как раз взаимодействие налоговиков и таможенников может сработать. Поэтому было бы правильно, если бы всё‑таки мы не выбрасывали этот вариант, о котором я сейчас говорю, а всё‑таки шли, во всяком случае, проработали и этот путь тоже.

А.Силуанов: Просто 200 миллиардов – это, не знаю, кто подтверждает, это данные налоговой службы, которая делала счёт. Действительно, такой законопроект есть, у нас, соответственно, замечания по нему. Поэтому вопрос, если ускорение взаимодействия, электронного взаимодействия между налоговой службой и таможенной службой позволит ускорить процесс возмещения, давайте на это мы будем основные усилия делать. Но, мне кажется, сейчас что предлагается этим законопроектом?

Ещё факт экспорта товара не подтверждён, а сейчас НДС возмещается после того, как товар пересёк границу. Есть только документы о том, что такой экспорт будет осуществлён, на основании этих документов уже возмещать НДС. Здесь есть риски тоже для бюджета, и надо, мне кажется, ещё десять раз подумать, прежде чем идти на такой порядок, казалось бы, упрощённый порядок, но, может быть, экспорта, товара не будет.

Здесь тоже тогда необходимо будет использовать банковские гарантии, чтобы кто‑то отвечал за такую ситуацию, если экспорта не будет, НДС возмещён, как государство будет компенсировать тогда недополученные налоги? Надо ещё подумать, Владимир Владимирович.

В.Путин: Хорошо. Мы же сейчас не принимаем этого решения, коллега этого не просит. Чувствуете, как у нас? Считайте, что присутствуете на одном из наших совещаний, примерно так всё и происходит. Но коллега же этого не просит сейчас, он говорит о выведении базы данных, но Вы слышали, что такая работа идёт. В 2016 году планируется это сделать. Но вообще нужно подумать над совершенствованием этой системы в целом, над совершенствованием системы возврата.

К сожалению, здесь много подводных камней, и часть этих проблем сейчас вот министр финансов упомянул. Существует ещё проблема возврата выручки в страну. Ну там много-много вещей. Существует проблема ложного экспорта и так далее. Существует проблема с самим возвратом, и здесь тоже очень много схем. Но всё это такие «серые», или полукриминальные, или даже криминальные вещи, но это не должно нас останавливать на пути поиска решений, облегчающих работу добросовестным участникам экономической деятельности, в данном случае внешнеэкономической деятельности.

Обязательно подумаем и над тем, что вы предложили, и над тем, о чём сказал Андрей Рэмович. И как вы видите, возникла сразу дискуссия между бывшим министром экономики и действующим министром финансов. Но надо внимательно посмотреть. Мы обязательно будем смотреть за этим и искать решения.

Борис Юрьевич, нам пора заканчивать.

Б.Титов: Владимир Владимирович, спасибо большое.

Хотя это только часть вопросов, которые мы поднимали в рамках нашей конференции. Видите, опять у нас рук ещё много. Но, коллеги, мы надеемся на дальнейшие встречи.

Во‑первых, я думаю, что все руководители ведомств смогут с Вами поговорить. И сейчас по результатам нашей сегодняшней встречи с Владимиром Владимировичем мы отдаём Владимиру Владимировичу…

Если можно, мы подготовили резолюцию нашей конференции, и мы просим Вашего поручения Правительству поработать над нашими предложениями. У нас была конференция, ОНФ совместно с союзами предпринимателей, которая называлась «Страна живёт, когда работают заводы».

Если можно, поручение Правительству, чтобы они разобрались с нашими предложениями. Вот всё, что мы говорили сегодня, вот там есть. И ещё мы в рамках промышленного комитета ОНФ будем мониторить тогда ситуацию, вообще, по сегодняшнему развитию промышленности, по реализации промышленной политики. Хотели бы это делать в постоянном режиме, потому что для нас очень важна промышленность, очень важно развитие.

В.Путин: Спасибо.

Вы, пожалуйста, не сердитесь на меня, нам придётся всё‑таки закончить сегодняшнюю встречу. Хотя мне представляется, что она была и интересной, и полезной. И для меня полезной, и для наших коллег полезной. Надеюсь, что и для вас тоже, вы получили дополнительную информацию. Но дело даже не в дополнительной информации, потому что её так или иначе можно получить в открытых базах данных, их сейчас достаточно много.

Мне кажется, что важнее было вам самим почувствовать, как мы настроены работать в реальном секторе, работать с вами. Я думаю, что вы почувствовали, что нет ни одной темы, вот я хочу это подчеркнуть, ни одной темы, которая бы практически ускользнула от нашего внимания.

То есть мы в принципе и так над всем, что вы сейчас подняли в качестве проблемных вопросов, мы и так постоянно думаем, работаем, ищем ответы. Но, безусловно, такой контакт, живой, он чрезвычайно важен. И некоторые вещи я с сожалением для себя, здесь коллега выступал, я сказал, что вообще в первый раз это слышу. А вещь важная, она системный характер носит, эта проблема.

Поэтому, как сказал Борис Юрьевич, я надеюсь, что это наша не последняя встреча в таком формате. Мы ещё раз поблагодарим ОНФ за то, что такой формат состоялся, такая встреча состоялась. Я вас попрошу сейчас тогда с моими коллегами доработать те конкретные вопросы, о которых мы здесь сейчас говорили, набросать им телефоны, предложения, в письменном виде передать. С некоторыми из выступавших мы уже договорились о том, что они поработают с соответствующими ведомствами. И в целом такой формат постараемся продолжить.

Вам большое спасибо. До свидания.