Президент России — официальный сайт

Новости   /

В.Путин: Уважаемый Валерий Дмитриевич! Уважаемые коллеги! Добрый день!

Хочу ещё раз вас поздравить с 25-летием Конституционного Суда. Хочу поблагодарить и судей Конституционного Суда, аппарат за большую, огромную и очень важную работу, которую вы проводите.

Собственно говоря, и лишних слов не нужно по поводу того, как ваша работа осуществляется. Проверка всех наших нормативных актов, законов на конституционность – сам этот механизм позволяет добиваться высокого качества самой законотворческой работы.

Но речь идёт не только о законодателях. Речь идёт и об исполнительных органах власти. Когда Правительство либо отдельные министерства, ведомства принимают какие-то решения, очень часто поднимается вопрос и обсуждается, будет ли та или иная норма, которая планируется к принятию, соответствовать Конституции. Валерий Дмитриевич знает, я – не то чтобы каждый день, но нередко – звоню Валерию Дмитриевичу и спрашиваю у него, как будет смотреться та или другая норма, которая планируется к принятию либо на уровне законодателей, либо на уровне Правительства. В любом случае это помогает раскрывать потенциал нашей Конституции, что очень важно.

Особо хотел бы отметить важность решений Конституционного Суда в сфере обеспечения прав человека. Конституцией сохраняется равенство всех граждан перед законом. Но есть и большое конституционное поле, где сформулированы чёткие требования и к защите прав граждан, и к их ответственности за свои слова и действия. И эти нормы являются основой для консолидации общества, для понимания справедливости как баланса между частными и публичными интересами.

Подчеркну, что патриотизм вырастает не только из любви к Родине, но и из уважения государства к личности, к достоинству человека, из заботы граждан, с другой стороны, о своей стране, из взаимной ответственности государства и человека друг перед другом. Именно эти ценности чётко и аргументированно отстаивает и Конституционный Суд. Хотел бы вас за это поблагодарить.

Давайте, как обычно мы это с вами делаем на наших встречах в преддверии Дня Конституции, поговорим в более свободном режиме. Конечно, попросил бы Валерия Дмитриевича несколько слов сказать в начале.

В.Зорькин: Уважаемый Владимир Владимирович! Спасибо большое, что Вы теперь уже традиционно уделяете нам внимание. Для нас это большая честь и большая ответственность.

Но если бы Вы позволили, по поручению судей хотел бы ответное слово начать с того, чтобы вручить Вам сборник наших решений за 2015 год. Потому что иногда встаёт вопрос: что там Конституционный Суд, два-три решения в год принимает или нет?

Но за этот год у нас поступило примерно 13 тысяч жалоб по первое декабря и принято примерно три тысячи постановлений и определений. Конечно, для постановлений это мало, но думаю, что мы идём на уровне примерно, как другие суды в мире. Предположим, суд Соединённых Штатов, Верховный суд, принимает 70 постановлений в год, а мы – 30–35, но это пропорционально населению, и надо ещё учесть, что они исполняют некоторую роль Верховного суда по надзору. Сборник я вручаю не для того, чтобы показать, что мы не бездельничаем, в конце концов, написать можно было в два раза больше.

На самом деле интенсивная работа связана с тем, что трудности есть всегда, потому что новое законодательство, новые проблемы, в том числе в связи, скажем, со взаимоотношениями с Европой. Конечно, мы не политический орган, но меры, которые приняты, давление, будем говорить, и санкции тоже, ведь вносят какую-то атмосферу на юридическое поле. И естественно, мы тоже эти отголоски в своей деятельности не можем не испытывать.

Например, скажем, вдруг прибалтийское государство Литва, которое является нынче депозитарием Всемирной конференции судов (раз в три года она собирается), прислала нам недавно депешу о том, что судьи Конституционного Суда представляют собой угрозу для безопасности Литовской Республики.

В.Путин: Какие судьи? Наши судьи?

В.Зорькин: Наши судьи Конституционного Суда.

В.Путин: Ага, попались?

В.Зорькин: Возникает вопрос. Мы же не можем приехать на конференцию. У меня уже, грешным делом, была мысль обратиться к Вам и сказать: давайте мы эту Всемирную конференцию у нас проведём. Мы же никому не будем запрещать приезжать. Вещи удивительные порой творятся в связи с этим.

Но я думаю, что это наносное, потому что ведь не Германия запретила, и не Австрия, и не Италия. Так что у нас по международному вектору сохраняются традиционные очень большие, прочные позиции. Я к чему это говорю? К тому, что мы, конечно, живём не в отрыве от всего мира, не в вакууме.

В.Путин: Извините, а что, собственно, послужило поводом для такого идиотского, я бы сказал, вывода?

В.Зорькин: Наше решение по Крыму. Они считают, что мы нарушили неприкосновенность, территориальную целостность Украины и приняли неправильное решение.

А я докладываю Вам нашу общую позицию, потому что принято было единогласно. Не выдам я тайну совещательной комнаты, что у нас не было особых мнений по этому? Мы исходили из того, что мы решаем вопросы права. Народ Крыма выразил свою волю, и никто не может, с точки зрения Устава Организации Объединённых Наций, упрекнуть в некорректности наше решение. Литве показалось, что мы… Может быть, они подумали, что мы по Литве будем принимать?

В.Путин: Всё-таки вы принимали решение исходя из российской Конституции.

В.Зорькин: Конечно.

В.Путин: В рамках ли российской Конституции проводятся все эти действия, а не в рамках международного права. Очень странно. Иногда складывается впечатление, что люди вообще свалились с другой планеты.

В.Зорькин: Думаю, что, конечно, российский Конституционный Суд не пострадает от этого. По-моему, пострадает Литва, вообще говоря, от такого решения, в конечном счёте.

Я сделал отступление. В целом хочу сказать, что у нас решения практически по всем конституционным основам отраслей права, главным образом по уголовному процессу – больше всех. Вячеслав Михайлович сегодня был прав, в том смысле, что огромная масса идёт жалоб, и у нас очень много решений, когда мы поправляем уголовный процесс.

Я не знаю, настало ли время для того, чтобы новый кодекс принимать, это дело законодателя, наше решение – всё же дать оценку действующим нормам. Вот почему мне кажется, что я сейчас выражаю общую позицию судей, я говорил это уже на съезде.

Мы признательны за то, что Вы внесли законопроект о корректировке, связанной с нашими постановлениями, когда мы можем принять постановление, не уничтожая закон, а дать его конституционное истолкование в правильном конституционном смысле. Мне кажется, это уважительно к законодателю, но не только ради этого, а ради того, чтобы напрасно не приводить огромную машину в действие, зная сложность законодательного процесса, сложность налаживания правоприменительной практики. Мы всё же действуем здесь не наобум, конечно, а учитывая различные точки взаимодействия, в том числе с Верховным Судом.

И ещё раз хочу подчеркнуть, почему. Потому что в некоторых государствах, например в Венгрии, вообще война между Конституционным судом и Верховным судом. То есть они бодаются и решают, кто прав, кто виноват. Заканчивается это плохо для государства.

Но это не для того, чтобы там междусобойчик устроить, должны быть налажены деловые отношения. Там, где возникают эти спорные точки, мы стараемся консультироваться. Но как консультироваться? В рамках дозволенного, конечно, а не так, что просто договорились где-то за кулисами.

Проблема ещё одна, которая встаёт перед нами в нынешней ситуации, – это проблема проверки нормативных актов субъектов Российской Федерации. Сюда подключены суды конституционные и уставные. Они обращались к нам, что им плохо живётся, они не во всех субъектах. Но это дело регионов, мне кажется, субъектов Российской Федерации – создавать там или не создавать. Но при этом, наверное, нужно посмотреть на объём работы.

Не хочу сказать, что не нужно, это не наша задача, не задача Конституционного Суда. Но если, например, уставный суд или конституционный в республике принимает за год одно решение или ноль решений, то, наверное, субъекты должны задуматься над тем, как быть дальше, потому что, в конечном счёте, бюджетные затраты идут.

Я не говорю о том, что нужно их взять и ликвидировать, но задуматься есть над чем, потому что в некоторых регионах работают, а в других – вот такое. Естественно, возникает некоторое напряжение, потому что они к нам обращаются как к высшей инстанции. Но у нас нет подчинения, и, думаю, это правильно, потому что это самостоятельные органы государственной власти, пусть сами субъекты эти решают.

Что касается, я упомянул уже, зарубежного вектора, то наши отношения успешно развиваются. У нас теперь есть Ассоциация азиатских конституционных судов и приравненных к ним органов контроля. И Россия является одним из учредителей этой ассоциации. И думаю, видимо, дойдёт до нас очередь, когда мы тоже будем, наверное, делать конгрессы, мы тут уже будем обращаться к Вам в смысле материальной помощи.

Наши судьи активно участвуют в этой ассоциации. Она проводит и аналитическую работу, и организационную, по повышению квалификации судей и так далее. Даже выдвинута идея, Владимир Владимирович, о создании азиатского суда по правам человека. Корея такую идею выдвинула.

В.Путин: Корея?

В.Зорькин: Южная Корея, да. Они очень активно настаивают на таком, но думаю, что это не делается приказным порядком, это должно выкристаллизоваться.

В.Путин: Спасибо большое.

<…>