Президент России — официальный сайт

Новости   /

П.Минаков: Между РФ и КНДР заключён Договор о всеобъемлющем стратегическом партнёрстве, который в том числе предусматривает сотрудничество в военно-технической сфере и в оборонной. Последний пункт в оборонной сфере предусматривает взаимопомощь государств – участников этого договора в случае нападения третьей стороны.

У меня в связи с этим вопрос, но он будет состоять из подвопросов, из нескольких частей. Первое – при каких случаях предусматривается введение в действие этой части договора? В том числе – второе – касается ли это ситуации на Украине? И допускаете ли вы возможность задействования в СВО добровольцев и солдат из КНДР?

И в развитие военно-технической сферы третий вопрос. Россия и КНДР находятся в числе… Единственные, на кого столько санкций наложено. Намерена ли Москва отказаться от всех ограничений, которые в том числе наложены с помощью международных санкций, и развивать сотрудничество с КНДР в военно-технической сфере в полной мере?

В.Путин: У вас целый набор вопросов, поэтому давайте частями. Первое – при каких условиях будут задействованы те части договора, касающиеся взаимной помощи в военной сфере, да?

Первое, что хочу сказать и на что хочу обратить внимание: почему-то аналитики… ну может быть, и обратили [внимание] – я не заметил, во всяком случае, да и смотреть, честно говоря, некогда было. Но тем не менее хочу обратить внимание вот на что: ведь этот договор – это не новинка какая-то. Мы заключили этот договор в связи с тем, что старый договор прекратил существование, а в нашем прежнем договоре – по-моему, 1962 года, что ли, – всё то же самое было. Здесь нет никакой новизны.

Конечно, в современных условиях это смотрится как-то особенно остро, но тем не менее мы почти ничего не поменяли, и Корейская Народно-Демократическая Республика имеет подобные договоры и с другими странами. Первое.

Дальше, по поводу поводов оказания взаимной военной помощи – там же написано: в случае агрессии, военной агрессии.

Теперь что касается Украины. Украинский режим начал агрессию не против России, он начал агрессию ещё против признанных нами Луганской и Донецкой народных республик до того, как они вошли в состав Российской Федерации.

Теперь по поводу того, чтобы как-то использовать возможности друг друга в этом конфликте. Мы никого об этом не просим, нам никто этого не предлагал, поэтому нет никакой необходимости.

Что там было ещё?

П.Минаков: По поводу санкций.

В.Путин: Что касается санкций, я уже говорил и, по-моему, на встрече с вашими коллегами – руководителями мировых информационных агентств, я тогда сказал, что некоторые санкции, которые были введены против Северной Кореи, мягко говоря, выглядят как-то очень странно.

Как известно, я родом из Ленинграда. Что переживал Ленинград в годы Второй мировой войны, в годы Великой Отечественной войны, все очень хорошо знают. Это блокада, когда людей морили голодом. Есть потери, как вам известно, и в моей семье по этому поводу: у меня брат умер практически от голода в блокаду, заболел и умер.

А что сейчас происходит с Северной Кореей? Можно как угодно относиться к режиму, но вводить, скажем, ограничения, связанные с трудовой миграцией, это как-то странно выглядит. Это к чему ведёт? Ведёт к тому, чтобы семьи, даже если они находятся в очень сложном материальном положении, не имели возможность где-то заработать и кормить своих детей. Это ничего не напоминает? Разве это гуманно?

Поэтому и санкции, которые вводятся, прежде всего, конечно, в данном случае по политическим соображениям, они всё-таки должны соответствовать современному уровню развития человечества.

Поэтому я сказал, выступая в Пхеньяне, сказал это искренне, что нам нужно всем вместе подумать на тему о том, как и что нужно менять в этом санкционном режиме и вообще соответствует ли он требованиям сегодняшнего дня.

К.Коковешников: В продолжение темы Украины.

В.Путин: Да, пожалуйста.

К.Коковешников: Добрый день!

Телеканал «Звезда», Коковешников Константин.

Скажите, пожалуйста, как бы Вы могли прокомментировать реакцию стран Запада, вернее, фактически отказ от предложенных Вами условий мирного завершения конфликта на Украине? Ведь Вы же вряд ли могли не ожидать такой реакции.

И что всё-таки стояло за Вашим решением публично назвать условия для мирного завершения конфликта, которые вроде как должны были стать предметом кулуарных переговоров? Или всё-таки надежды на них теперь уже окончательно не оправдались?

В.Путин: Вы знаете, мы вели эти кулуарные переговоры, и на это надежды действительно пока не оправдались.

Что касается реакции наших так называемых западных партнёров – Вы сказали, что я, видимо, не ждал, – нет, как раз наоборот, я как раз ожидал именно такой реакции на первом этапе. Но что будет позднее, это время покажет.

Всё будет зависеть от того, как будет меняться ситуация на земле. Думаю, что некоторые здравомыслящие политики ещё задумаются о том, являются ли сделанные мною предложения реалистичными, объективными и соответствующими интересам всех договаривающихся сторон и всей Европы в том числе, если она действительно хочет прекращения конфликта в центре Европы. Ну это мы посмотрим. Я не уверен, что такое отношение к сделанным нами предложениям будет сохраняться вечно. Уже сейчас слышны голоса некоторых политиков, которые говорят о том, что да, может быть, это ультиматум, да, избыточные требования, но отказываться нельзя, нужно подумать и разобраться.

А разве то, что было изложено нашими партнёрами, это не ультиматум? Какие-то формулы напридумывали, хотя есть результат наших переговоров в Минске и Стамбуле. Почему этого никто не вспоминает? Там же – я уже сто раз сказал об этом, если мы тогда договорились и стоит подпись руководителя переговорной группы со стороны Украины о том, что достигнутые в Стамбуле договорённости в принципе были приемлемы для украинской стороны. Что же такого произошло на земле, на поле боя, что позволяет выдвигать какие-то дополнительные, никак не связанные с нашими договорённостями в Стамбуле условия? Нет ничего подобного, что могло бы как-то изменить позицию другой переговаривающейся страны, в данном случае Украины.

Поэтому я не думаю, что такой нигилизм в отношении наших предложений будет оставаться вечно. Наверняка что-то будет меняться, в том числе будут меняться и наши условия в зависимости от ситуации на земле.

П.Зарубин: Павел Зарубин, телеканал «Россия».

Как долго эти условия могут продолжать оставаться в силе? Ведь на той самой конференции в Швейцарии прозвучали многочисленные сигналы и заявления о том, что на следующей конференции, если она состоится, Россия должна быть, должна присутствовать. Понятно, что нюансов очень много, но тем не менее Россия откликнулась бы?

Спасибо.

В.Путин: Да. Я же сказал, не мы же отказались от переговоров. Украинская сторона сама себе запретила вести переговоры. Не мы. Мы-то за и никогда от этого не отказывались. Но не на основе каких-то эфемерных форм, а на основе тех договорённостей – я ещё раз хочу это повторить, – которые были достигнуты в ходе непростых переговоров, почти полуторамесячных переговоров в Стамбуле и Минске. Вот на этой базе мы готовы продолжать наш диалог с украинской стороной. А где они состоятся, это не имеет значения, – в Минске, в Стамбуле или в Швейцарии.

П.Зарубин: Как долго эти условия будут сохраняться в силе?

В.Путин: У нас эти предложения лежат, с нашей стороны, на столе – пожалуйста. Это уже не от нас зависит, когда все заинтересованные в этих переговорах субъекты возьмут то, что лежит у них на столе, и приступят к этим переговорам. Хоть завтра. Но когда они соизволят этим заниматься, это уже их дело. Но, повторяю, всё будет зависеть от того, что происходит в реальной жизни. И тогда, конечно, будем исходить из этого. Но принципиальный подход будет такой.

Е.Лазарева: Владимир Владимирович, здравствуйте!

Екатерина Лазарева, URA.RU.

У меня вопрос по ядерному оружию. Вы недавно сказали, допустили вероятность внесения изменений в нашу ядерную доктрину. Хотелось бы понять, при каких обстоятельствах это возможно, какие условия для этого должны сложиться? Допускаете ли Вы, что в нашей ядерной доктрине появится пункт о возможности нанесения превентивного ядерного удара?

В.Путин: Вы знаете, я, по-моему, говорил, что мы и сейчас думаем на тему о том, что и как в этой ядерной доктрине, в стратегии можно было бы поменять. И связано это вот с чем. Это связано в тем, что появляются новые – во всяком случае, мы знаем, что вероятный противник над этим работает, – элементы, связанные с понижением порога применения ядерного оружия. В частности, разрабатываются взрывные ядерные устройства сверхмалой мощности, и мы знаем, что в экспертных кругах на Западе витают идеи о том, что такие средства поражения можно было бы применять, и ничего в этом особенно страшного нет. Страшного, может быть, и нет, но на это мы обязаны обратить внимание. И мы обращаем на это внимание.

С этим и связано моё заявление о том, что мы думаем о возможных изменениях в наших стратегиях.

Е.Лазарева: А превентивный удар?

В.Путин: Превентивный удар нам пока не нужен, потому что в ответно-встречном ударе противник будет гарантированно уничтожен.

К.Панюшкин: Константин Панюшкин, Первый канал.

Вы только что сказали, что от КНДР нет предложений и с Вашей стороны тоже нет запроса на солдат, но вместе с тем, если мы правильно понимаем, статья четвёртая договора подразумевает фактически коллективную оборону.

В.Путин: В случае агрессии.

К.Панюшкин: В случае агрессии, да. В тех условиях, когда против России уже…

В.Путин: Я уже ответил на этот вопрос. Агрессия была со стороны киевского режима в отношении двух не признанных нами на тот момент республик.

К.Панюшкин: А что стало определяющим фактором для Ким Чен Ына, чтобы в такой непростой ситуации, когда против России ведётся эта необъявленная война, пойти на подписание этого договора? И для Вас тоже?

В.Путин: Это Вы у него спросите. Как я могу сказать?

А что касается сути, то я уже сказал. Это практически полностью воспроизводит наш договор, который в связи с истечением срока закончил своё действие. Поэтому здесь новизны какой-то нет.

К.Панюшкин: Есть же ещё вечно тлеющий корейский кризис, который тоже теоретически может перерасти в полномасштабные боевые действия. Что в данном случае для Вас было решающим при подписании этого договора с учётом и этих обстоятельств?

В.Путин: Я же два раза сказал, могу и в третий раз повторить: мы воспроизвели договор 1960 или 1962 года, который закончил своё существование.

Да, конечно, корейский кризис имеет тлеющий характер, но мы исходим из того и надеемся на то, что и наши договорённости с Корейской Народно-Демократической Республикой будут в известной степени сдерживающим фактором, для того чтобы этот кризис не перерос в какую-то горячую фазу.

А.Колесников: Газета «Коммерсант», Андрей Колесников.

Применение западного дальнобойного оружия можно считать актом агрессии? Обстрелы Белгорода и вообще российской территории можно считать актом агрессии?

В.Путин: Это требует дополнительного исследования, но это близко к тому. Мы это анализируем. О чём идёт речь в данном случае? Те, кто поставляет это оружие, считают, что они с нами не воюют. Я и сказал, в том числе в Пхеньяне, что мы тогда оставляем за собой право поставлять оружие в другие регионы мира.

Имея в виду наши договорённости с Корейской Народно-Демократической Республикой, я этого не исключаю. Куда они дальше попадут, это мы тоже можем сказать таким же образом. Вот западники поставляют оружие Украине и говорят: а мы здесь дальше ничего не контролируем и не важно, как они применяются. Ну и мы также можем сказать: мы поставили кому-нибудь что-нибудь – и дальше мы ничего не контролируем. И пускай они думают на эту тему.

Так что на данном этапе для нас важнейшая задача – отражать эти удары.

А.Савиных: Владимир Владимирович, агентство ТАСС.

Позволю себе немного переключиться с политической на экономическую повестку.

На Ваш взгляд, каковы перспективы сегодняшних переговоров в Ханое с точки зрения торгово-экономического партнёрства? Учитывая, что США постоянно и безапелляционно давят как на сам Вьетнам, так и на другие страны этого региона.

И позволю себе в дополнение к этому вопросу поинтересоваться. Вы сегодня сказали о том, что Россия готова наладить прямые и долгосрочные поставки углеводородов во Вьетнам, в том числе СПГ. Какие это могут быть проекты для «Новатэка»? Это просто инфраструктурные проекты или вхождение в действительно добычные проекты?

В.Путин: Вы у Михельсона поинтересуйтесь, он Вам расскажет более подробно.

Здесь есть разные варианты: можно и так – то есть здесь принимать участие в строительстве соответствующих мощностей для сжижения, а можно поставлять наш сжиженный газ с территории Российской Федерации. И так, и так можно. Здесь тоже есть перспективы, есть соответствующие блоки, на которых можно работать и осуществлять производство сжиженного природного газа.

Что касается давления со стороны Вашингтона и других западных стран, то да, на кого-то это действует, на кого-то не очень. Но в любом случае – я хочу это подчеркнуть, поверьте мне, что так оно на самом деле и происходит, – то хамство, с которым американские власти это делают, далеко не всегда идёт им на пользу, а в стратегическом плане только во вред, потому что этот снобизм никто не любит, и этого никто никогда даже в среднесрочной исторической перспективе не простит.

А преодолевать мы научились уже, мы же научились преодолевать. Посмотрите, у нас и добыча растёт. Если нефть припала немножко, то это связано с нашими добровольными ограничениями в рамках «ОПЕК-плюс», и цель – это удержать цены на приемлемом уровне. В принципе у нас всё получается. Трудности есть, но и пути решения всех этих трудностей тоже существуют.

В.Синеок: Виктор Синеок, МИЦ «Известия».

Владимир Владимирович, украинский дипломат Кулеба недавно давал интервью, где на вопрос, почему Украина ничего не делает для того, чтобы получить легитимного лидера, не проводит выборы, не идёт по процедуре, хотя очевидно, он сейчас нелегитимен, он ответил в духе, что «пускай Россия выведет свои войска, и тогда у нас всё наладится».

Как Вы можете такие слова прокомментировать? Получается, что нам легитимность их лидера нужна больше, чем им.

Если позволите, очень быстро второй вопрос.

В.Путин: Давайте я сначала на первый отвечу, а потом второй.

Я вообще не люблю комментировать чьи бы то ни было высказывания, тем более вторых или третьих лиц. Но в данном случае всё-таки не могу удержаться и не сказать, что если ведение переговоров связывается с выводом наших войск, о чём мечтает киевский режим, то, судя по всему, этого никогда и не случится, потому что киевский режим не хочет уходить от власти и не хочет проводить нормальных выборов в соответствии с Конституцией Украины. То есть они будут вечно тянуть с прекращением огня. Они заинтересованы в том, чтобы наши войска оставались на этих территориях, потому что не заинтересованы в проведении выборов. Вот и всё.

Да, вторая часть.

В.Синеок: Я хотел спросить про Вашу повестку в КНДР. Вы ожидали, что приём будет таким масштабным и пышным?

В.Путин: Нет, не ожидал.

В.Синеок: Неформальная часть закончилась очень сильно, как Вы ездили на Aurus, как Вы очень долго прощались в аэропорту.

Какие у Вас отношения сложились с лидером КНДР? И как по-Вашему, на чём они основаны?

В.Путин: Во-первых, я этого не ожидал. Я представлял себе, конечно, примерно, как это будет. Есть определённые протокольные стандарты в Корейской Народно-Демократической Республике, я их знаю. Но что это примет такой масштаб, я не ожидал. Отдельные вещи были совсем неожиданными, это касается частной программы.

Что нас объединяет? Это вопросы, связанные с межгосударственным сотрудничеством, и интересы развития Северной Кореи и Российской Федерации, причём в самых разных сферах: в сфере безопасности и в экономике.

Д.Лару: Здравствуйте!

Дмитрий Лару, газета «Известия».

В Южной Корее уже заявляют, что новый договор между Россией и КНДР угрожает их безопасности. В СМИ появляется информация, что Сеул может пересмотреть поставки летального оружия Киеву. Нет ли в планах или есть ли вообще такая возможность созвониться с руководством Южной Кореи, чтобы расставить все точки над «i»? Как в целом сейчас Москва видит урегулирование корейской проблемы?

В.Путин: Что касается озабоченности Республики Корея – я буду отталкиваться от того, что Вы сказали: Южной Корее, Республике Корея, не о чем беспокоиться, потому что наша помощь в военной сфере в соответствии с договором, который мы подписали, возникает только в том случае, если в отношении одной из подписавших этот документ сторон будет осуществлена агрессия. Насколько мне известно, Республика Корея агрессию в отношении Корейской Народно-Демократической Республики не планирует, а значит, бояться нашего сотрудничества в этой сфере нет никакой необходимости.

Что касается поставок летального оружия в зону боевых действий на Украину, то это было бы очень большой ошибкой. Надеюсь, что этого не произойдёт. Если это будет происходить, тогда и мы тоже будет принимать соответствующие решения, которые вряд ли понравятся сегодняшнему руководству Южной Кореи.

Д.Кортер: Дональд Кортер, Russia Today.

В НАТО прямо сейчас обсуждается приведение ядерных боеголовок в боевую готовность. Как Россия воспринимает этот шаг и как это будет влиять на мировую стабильность и безопасность?

В.Путин: Стратегические ядерные силы Российской Федерации всегда находятся в состоянии полной боевой готовности. Поэтому то, что делают сейчас в западных странах, нас мало беспокоит. Но мы, конечно, внимательно за этим наблюдаем и в случае роста каких-то угроз будем соответствующим образом адекватно на это реагировать.

А.Юнашев: Александр Юнашев, Life.

Вы уже неоднократно говорили, что Зеленский нелегитимен, единственный легитимный орган – это Верховная Рада Украины. Кто-то из депутатов пытался послать сигнал, может быть, хотел выйти с Вами на переговоры? Может быть, мы с кем-то ведём кулуарные переговоры?

И неформально: сколько Вы спали в последнее время?

В.Путин: Вы имеете в виду, из депутатов Рады?

А.Юнашев: Да.

В.Путин: Мне это неизвестно. Потом Вы сказали «я неоднократно говорил». Я ничего не говорил. Я просто провёл анализ, даже не я, а наши юристы провели анализ. Это юридический анализ Конституции Украины. Я же называл эти статьи: 83-я статья Конституции прямо говорит о том, что срок ограничен пятью годами. 109-я, 110-я, 112-я – примерно, посмотреть можно – там же всё написано, что в случае военного положения полномочия, в том числе и полномочия Верховного Главнокомандующего, переходят к спикеру Рады. Там всё написано.

В законе о военном положении тоже написано, что выборы президента не проводятся. Но там не сказано, что его полномочия пролонгируются, а значит, всё, поезд ушёл.

И, наконец, решение Конституционного суда. Ну послушайте, это же написано чёрным по белому, есть решение Конституционного суда в 2015 году, где прямо написано: срок полномочий президента – пять лет, и всё. Ну о чём мы говорим-то? Просто на Западе не хотят его сейчас менять, время не подошло. Я уже говорил, но это, мне кажется, очевидно для любого человека. На него повесят все непопулярные решения, в том числе понижение призывного возраста, и всё, потом поменяют. Я думаю, что это будет где-то в первой половине следующего года.

О.Самсонова: РИА «Новости».

Владимир Владимирович, здравствуйте!

Так или иначе Вас об этом спрашивали во время пресс-конференции, но западники постоянно повышают градус и постоянно эскалируют ситуацию шаг за шагом.

В.Путин: Повышают градусы, да.

О.Самсонова: С Вашей точки зрения, какую они цель преследуют? Чего хотят добиться? Может быть, это какая-то провокация, Вас на что-то провоцируют?

В.Путин: Действительно, мы это видим, наблюдаем. Они всё время, как Вы сказали, повышают градус, эскалируют ситуацию. Видимо, рассчитывают на то, что мы в какой-то момент испугаемся. Но в то же время они говорят и о том, что хотят добиться стратегического поражения России на поле боя. Что это означает для России? Для России это означает прекращение её государственности. Это означает конец тысячелетней истории Российского государства. Я думаю, что это для всех понятно. А тогда встаёт вопрос: а зачем нам бояться? Не лучше ли тогда идти до конца? Это элементарная формальная логика, курс которой – у нас, по-моему, полгода всего формальная логика преподавалась в университете – я хорошо помню. Помню даже преподавателя, который читал нам этот курс.

Я думаю, что те, кто так думает, а тем более так говорит, совершают очередную большую ошибку.

В.Путин: Давайте ещё пару вопросов.

Пожалуйста.

В.Десятова: Вера Десятова, радио «Вести ФМ».

Из зоны СВО сообщают, что ВСУ готовят новый «контрнаступ» на Харьковском направлении. Есть ли такая информация и готовы ли наши военные его отразить?

В.Путин: Наши военные ко всем возможным развитиям ситуации готовятся.

Что касается Харьковского направления, я уже говорил, здесь секрета нет. Я же сказал, ещё полгода назад я говорил о том, что, если обстрелы наших населённых пунктов в приграничье будут продолжаться, мы будем вынуждены создавать зону безопасности – санитарную зону – на украинской территории. Они продолжились, эти обстрелы, а мы сделали то, о чём и говорили.

Да, нам известно, что главным образом американцы, европейцы подталкивают украинцев к тому, чтобы они любой ценой – опять, хочу это подчеркнуть, опять любой ценой – выдавили наши подразделения на линию госграницы, и планируют подать это как крупный успех 2024 года в связи с ожидающимся саммитом НАТО, а потом и выборами в США.

Посмотрим, что будет происходить на самом деле. Но эта команда «любой ценой» – я Вас уверяю, что так и есть, я знаю, о чём я говорю, – конечно, если она не основана на реалиях, то будет опять очень дорого стоить украинским вооружённым силам. Посмотрим на самом деле, что будет происходить.

В любом случае, как мы понимаем, а я говорил, что у нас нет целей к Харькову подходить и так далее, – это всё-таки тактическое направление, а противник будет пытаться подать это как стратегический успех, если у него что-то получится. Посмотрим, что у него на самом деле будет получаться. Но это уже связано с большими потерями. Думаю, что, скорее всего, в таком ключе ситуация будет развиваться.

Давать какие-то прогнозы очень сложно, потому что всё-таки это боевые действия, это непростая ситуация – там же люди под пулями ходят, потери несут, понимаете? Поэтому сейчас сложно говорить, но моя оценка ситуации примерно такая.

Да, пожалуйста.

Г.Иванов: Глеб Иванов, газета «Аргументы и факты».

Вы вчера после переговоров с северокорейским лидером сказали о том, что санкции Совбеза ООН в отношении Северной Кореи следует пересмотреть.

В.Путин: Я сейчас это повторил.

Г.Иванов: Да, и сейчас это повторили.

Вопрос: а как это сделать? Учитывая то, что главный инициатор этих санкций категорически против этого. Стоит ли здесь вести речь о реформе Совбеза ООН, как к этому призывают некоторые наши друзья по БРИКС?

Спасибо.

В.Путин: Что касается реформы ООН и Совета Безопасности ООН, то это проблема, которая далеко уходит за рамки тех тем, которые Вы сейчас подняли.

Совет Безопасности как ключевой орган ООН возник после Второй мировой войны и по результатам Второй мировой войны, по её результатам. Конечно, ситуация в мире меняется, это требует какого-то реформирования и этого международного института. Но здесь – это такой штамп уже нашего Министерства иностранных дел – нужно, чтобы эта реформа опиралась на широкий консенсус. Потому что, если это будет какое-то кулуарное решение группы стран, одной страны, то это ничего хорошего не даст международному сообществу, потому что оно просто утратит этот инструмент урегулирования споров. Как бы тяжело ни было, какими бы ни были издержки, но всё-таки так или иначе Совет Безопасности работает. Поэтому мы за реформу, но только, повторяю, на основе широкого консенсуса.

Что касается пересмотра санкций в отношении Корейской Народно-Демократической Республики, да, я об этом сказал. Но я отдаю себе отчёт в том, что в сегодняшней ситуации обычными способами это будет практически невозможно сделать, но работать над этим нужно. И нужно показывать, например, как с трудовой миграцией, что отдельные инструменты, предложенные и согласованные в своё время, конечно, под аранжировку США, утрачивают всякую силу, смысл и гуманитарные начала того, ради чего они вводились. Поэтому мы намерены эту работу начинать, продолжать. Как у нас в народе говорят, вода камень точит. Посмотрим.

Давайте завершающий, и на этом закончим.

А.Конопко: Добрый вечер!

Алексей Конопко, телеканал «Россия».

После Ваших вчерашних переговоров в КНДР американская пресса стала писать, что американскую же разведку поражают темпы сближения Москвы с Пхеньяном, Пекином и Тегераном. Товарищ Ким Чен Ын тоже отметил, что договор был подписан всего через несколько месяцев после того, как у Вас с ним идея об этом документе возникла.

Откуда такая скорость? Это Россия стала таким более привлекательным партнёром или это третьи страны в целом как-то переосмыслили своё отношение к мировым реалиям, к дипломатии, что ли?

В.Путин: Я не знаю. Мне трудно комментировать, что было сказано, потому что я не знаю, как к тому, что происходит, относится разведсообщество в США. Это одна из самых мощных разведок мира. Я думаю, что они хорошо информированы, и вряд ли можно ожидать такую реакцию, потому что мы же открыто об этом говорим. Здесь не нужно заниматься ни электронной разведкой, ни агентурной, для того чтобы понимать, к чему идёт дело и на какой стадии оно находится. Мы же работали в открытую, и все эти моменты обсуждались.

Да, конечно, отдельные статьи мы обсуждали в закрытом режиме, но в целом можно было бы, наверное, посмотреть и наш договор от 1960-х годов, который мы практически воспроизвели чуть ли не в полном виде. Странно, если это вызывает какое-то удивление и что разведсообщество США к этому не было готово.

Конечно, всё проходило достаточно энергично, но и обстановка в мире складывается таким образом, что требует укрепления нормативно-правовой базы с нашими партнёрами, особенно на тех направлениях, которые мы считаем важными, в том числе и с учётом того, что складывается в Азии. А мы видим, что в Азии происходит, правда? Блоковая система сколачивается в Азии. Уже НАТО туда переезжает, как на постоянное место жительства. Это, конечно, создаёт угрозу для всех стран региона, в том числе и для Российской Федерации. Мы на это обязаны реагировать и будем это делать.

Вам большое спасибо.

Всего самого хорошего, до свидания!