Президент России — официальный сайт

Новости   /

В.Путин: Уважаемые коллеги, добрый день!

Приветствую вас и поздравляю с Днём защиты прав человека. Мы отмечаем его сегодня, 10 декабря. И хотел бы обратиться ко всем, кто занимается столь благородной, важнейшей деятельностью и в регионах, и на федеральном уровне – это уполномоченные по правам человека, волонтёры, активисты некоммерческих организаций, представители средств массовой информации.

Вы хорошо знаете заботы и нужды людей, и у вас с ними постоянный, прямой контакт, а помощь, поддержка, сопричастность к их проблемам всегда остаются безусловным приоритетом.

Понимаю, что подчас очень непросто добиваться справедливого решения вопросов, с которыми к вам люди обращаются, но в большинстве случаев вы справляетесь с этими задачами, стремитесь делать всё, что от вас зависит. И здесь далеко не последнюю роль играет ваш авторитет, то доверие людей, которое вы заслужили своей ежедневной напряжённой работой, и, конечно, настойчивостью и умением отстаивать свою позицию, убеждать в ней других людей, искать общие подходы и находить компромиссы.

Главное – вы всегда на стороне правды, на стороне интересов человека и гражданина. В русском языке есть прекрасное слово – заступничество. Оно в полной мере относится и к вашей деятельности. Благодарю вас за неизменный отклик на запросы наших граждан, за ваше неравнодушие и душевную щедрость.

Хотел бы поздравить с началом работы в Совете ректора Высшей школы экономики Никиту Юрьевича Анисимова, председателя Федерации независимых профсоюзов России Сергея Ивановича Черногаева и журналиста, депутата законодательного собрания Санкт-Петербурга Александра Александровича Малькевича. У всех вас огромный опыт работы в тех сферах, которые вы представляете. Уверен, что Совет получил высокопрофессиональных экспертов и людей с активной гражданской позицией.

Сегодня люди ждут участия и поддержки в решении конкретных проблем. Они связаны прежде всего с реализацией прав на жильё, на труд и отдых, на достойную заработную плату и пенсию. Социальное направление уже много лет является ведущим и в нашем Совете.

Сразу же отмечу вашу деятельную помощь участникам специальной военной операции и их семьям. Очень важно, что вы работаете здесь в тесном контакте с Общественной палатой и волонтёрскими организациями, с Фондом «Защитники Отечества».

Члены Совета помогают жителям территорий, находящихся под обстрелом противника. Многое делают для обеспечения наших героев на передовой, в том числе продукцией так называемого народного ОПК. Уже говорил, что он стал серьёзной отраслью, и нам надо активно задействовать его ресурсы.

Вы регулярно бываете на наших исторических территориях Донбасса и Новороссии, знаете о нуждах их жителей. Все эти темы обязательно сегодня обсудим. Особо подчеркну важность вашей работы по фиксации нарушений прав мирных жителей со стороны киевского режима, а также совершаемых им военных преступлений. Вы продолжаете информировать об этом мировое сообщество.

Уважаемые коллеги!

Подчеркну: несмотря на известные внешние ограничения, на трудности, с которыми мы сталкиваемся, наша страна, государство выполняет все социальные обязательства. Так, на эти цели запланировано направить в предстоящие три года четверть расходов всего бюджета. Хотя правильным было бы здесь говорить не о расходах, а об инвестициях, ведь, когда мы направляем средства на зарплаты и пенсии, на здравоохранение, образование, культуру и спорт, мы вкладываем их в человеческий капитал, в народосбережение в конечном счёте.

Безусловно, фундаментальное значение имеет обеспечение активной, здоровой, продолжительной жизни – так называется один из наших национальных проектов. Предстоящую работу по реализации этих проектов, задачи по достижению национальных целей мы недавно обсуждали и на Совете по стратегическому развитию.

Национальные проекты построены вокруг человека, интересов российских семей и касаются почти всех сфер жизни. Это программа действий для всей страны, для всего нашего общества до 2030 года. Полагаю, что наш Совет тоже определится со своим практическим участием в реализации этих масштабных планов.

Одна из значимых задач – это, уже отмечал раньше, сохранение жизни и здоровья наших граждан, что предполагает чёткую работу первичного звена здравоохранения, развитие высокотехнологичной медицины, лекарственного обеспечения. Всё это должно быть доступно людям в любом регионе России. Именно этим вопросам Совет уделяет постоянное внимание. И если у вас есть предложения, готов их, безусловно, выслушать, а потом с коллегами обсудить их в Правительстве. Знаю, что вопросов по этим направлениям всегда очень много.

Вы продолжаете вести темы, касающиеся образования, в том числе школьного, действуете здесь вместе с Министерством просвещения, региональными властями, учительским и родительским сообществами. Немало сделано для утверждения престижа профессии педагога. Его личность, мировоззрение, умение раскрыть таланты детей, поддержать их стремление к развитию имеет сегодня огромное значение. И всё это напрямую связано с реализацией прав и ребёнка, и учителя.

Соглашусь с вами: у педагога должно быть как можно больше времени для того содержательного обучения, воспитания, к которому он призван, а для этого необходимо снизить бюрократическую часть его работы.

Честно говоря, мы постоянно в последнее время об этом говорим – о перегруженности различными отчётными документами и врачей, и педагогов, – давно говорим, всё время к этому обращаемся. Надеюсь, что-то к лучшему меняется – наверное, пока не так много. Рассчитываю, что вы, будучи людьми настойчивыми, сможете помочь добиться здесь видимых результатов.

При этом наша общая задача – обеспечение единых высоких стандартов качества образования. Хотел бы, конечно, услышать, как идёт выполнение поручений в этой сфере, которые были даны ещё по итогам нашего заседания в прошлом году.

Мы неоднократно обсуждали с вами и вопросы цифровизации. Позиция Совета здесь всегда была чёткой. Приоритетны права человека, неприкосновенность его частной жизни и недопустимость умаления его достоинства.

Сформированные вами предложения будут включены в разрабатываемый сейчас Цифровой кодекс. О том, что такой документ крайне нужен, мы заявляли на Совете ещё в 2021 году. Необходимо систематизировать наше законодательство в этой области, закрепить права и обязанности всех участников – от государства до пользователей, создать прозрачную, понятную цифровую среду.

Подчеркну, что сейчас в нашей стране есть всё для технологического рывка в этой сфере: настроенная на его достижение система высшего образования, уникальные кадры, суверенные, опережающие зарубежные аналоги платформенные решения, преференции и льготы для IT-компаний и специалистов. Даже пресловутые санкции, которые были задуманы нашими противниками как способ сдержать Россию, стали импульсом, в том числе для ускоренной разработки и внедрения российского программного обеспечения.

Но любые технические решения и новшества всегда останутся лишь средством. Цель – это, безусловно, человек, его удобство, комфорт, безопасность, личное и профессиональное развитие.

Уважаемые коллеги!

Гражданское общество России показывает сейчас свою зрелость, патриотизм, умение сплотиться вокруг общих ценностей и целей. Нужно всемерно поощрять участие людей в деятельности некоммерческих организаций.

Волонтёрские, благотворительные, гуманитарные, правозащитные НКО заботит не собственная выгода и прибыль, а общее благо. Они зарекомендовали себя с самой лучшей стороны и в период пандемии, и сейчас, в ходе специальной военной операции, поэтому пользуются заслуженным доверием людей.

У нас в стране есть колоссальный потенциал для вовлечения граждан, жителей разных регионов к участию в работе некоммерческих организаций. Поэтому предлагаю вместе подумать, как сделать регулирование деятельности некоммерческого сектора ещё более современным, понятным и удобным, повысить его эффективность и, главное, дать больше возможностей для граждан реализовать себя в общественной жизни.

В заключение хотел бы призвать вас активнее и подробнее информировать общество о том, чем занимается Совет, какие вопросы рассматривает. Мы действуем для людей и ради людей, и, конечно, люди должны знать об этом – не только знать, но и иметь возможность пользоваться тем, что некоммерческие организации формулируют, предлагают для того, чтобы оказать людям поддержку.

Давайте начнём работу. Передаю слово Валерию Александровичу Фадееву. Прошу Вас, Валерий Александрович.

В.Фадеев: Уважаемый Владимир Владимирович!

Спасибо за высокую оценку работы Совета. Мы продолжим работать с не меньшей энергией по всему спектру конституционных прав граждан.

Важная часть деятельности Совета – это совместная работа с органами публичной власти над Вашими, Владимир Владимирович, поручениями. Отмечу в качестве примера лишь некоторые аспекты этой работы.

На нашей встрече в 2022 году мы докладывали о проблеме массовых утечек персональных данных граждан России. Вы поручили Правительству России рассмотреть вопрос о введении оборотных штрафов в отношении компаний, допускающих такие утечки. Были подготовлены и уже приняты поправки в Кодекс об административных правонарушениях.

Другое поручение – создание механизма выплаты банками компенсаций клиентам, которые стали жертвами мошенников. Правительство и ЦБ подготовили необходимый законопроект, и закон вступил в силу летом этого года. Этот закон защищает российских граждан, повышает уровень доверия к банковской системе.

К сожалению, активность кибермошенников не снижается, и следы огромной доли таких преступлений ведут на Украину. Об этом подготовил доклад член Совета Игорь Станиславович Ашманов.

Ряд поручений касается темы специальной военной операции. В соответствии с Вашими поручениями создан Фонд «Защитники Отечества», оказывается поддержка Комитету семей воинов Отечества и другим подобным организациям. Они продолжают напрямую взаимодействовать с членами семей военнослужащих и добровольцев. Руководитель Комитета и член Совета Юлия Александровна Белехова доложит о некоторых проблемах в этой сфере.

Теперь о двух вопросах, на которых хотелось бы заострить Ваше внимание.

О школьном образовании. Как Вы сказали, Совет очень подробно и серьёзно занимается вопросами улучшения школьного образования. В этом году мы провели с коллегами много встреч в Москве и в регионах России с директорами и педагогами лучших школ, с преподавателями педвузов. Обсуждали в том числе Единый государственный экзамен.

Вокруг ЕГЭ сегодня много споров, звучат даже предложения о его отмене. Но сегодня ЕГЭ – стержень образовательной системы, и у ЕГЭ есть очевидные плюсы: одинаковые возможности для всех выпускников школ поступить в любой университет страны, устранение коррупции при поступлении в вузы.

Однако есть одна принципиальная проблема: ЕГЭ фактически является вступительными экзаменами в университеты. В руководящих документах Министерства образования и науки ЕГЭ так и называют: «вступительные испытания». Но у нас сегодня нет интегральной оценки знаний, полученных школьником по всему спектру предметов. Старшеклассники и их родители сосредотачиваются только на тех дисциплинах, по которым планируют сдавать ЕГЭ, – это весь 11-й класс, зачастую часть 10-го, а есть ещё ОГЭ, это 9-й класс. Часть учебных предметов оказывается второстепенными, фактически ненужными.

Например, в этом году географию сдавали только три процента выпускников, литературу – восемь процентов, историю – побольше, 16 процентов. Почему я обращаю внимание на эти три дисциплины? Это ценностные дисциплины – они помогают формированию культурного кода молодого человека, его цивилизационной идентичности.

По нашей просьбе ВЦИОМ провёл опрос, в котором задавал элементарные вопросы по школьной программе. Конечно, этот опрос никак не может служить полноценным анализом знаний российских граждан, но он всё же даёт некоторый сигнал.

Вопрос по географии: «Куда впадает река Волга?». Из молодых людей в возрасте от 18 до 24 лет только 18 процентов знает, что Волга впадает в Каспийское море. Среди старшего поколения, окончившего ещё советскую школу, правильный ответ тоже знают не все, но всё же это 60–70 процентов. Другой вопрос: «Что означает слово «Кузбасс»?». Среди молодёжи только те же 18 процентов отвечают правильно.

По литературе несколько каверзный вопрос: «Кого убил Чичиков в поэме Гоголя «Мёртвые души»?». Среди молодёжи правильный ответ – «никого» – дали семь процентов респондентов. Среди старшего поколения – 22 процента.

Это не означает, что молодёжь какая-то другая. Молодёжь хорошая, просто они не изучают надлежащим образом ни географию, ни литературу. Эти предметы не являются для них приоритетными, они мало нужны для поступления в университет.

Как исправить такое положение дел? Необходимо побуждать учеников к освоению всей школьной программы, а не только тех предметов, по которым они сдают ЕГЭ. Значит, нужна некая интегральная оценка знаний выпускников школы. Например, средний балл, как это было в Советском Союзе.

Этот балл мог бы высчитываться как средняя оценка, полученная учеником за учебные четверти или полугодия в ходе изучения соответствующего предмета. Этот средний балл должен учитываться при поступлении в университет наряду с результатами ЕГЭ. Фактически это будет четвёртая оценка: три экзамена плюс средний балл.

По какому кругу учебных дисциплин? По всем, или по тем трём, что я назвал (история, литература, география), или по какому-то другому кругу? Это требует серьёзного профессионального обсуждения. Мы могли бы вместе с профильными министерствами, Российской академией образования проработать механизм такой интегральной оценки, её учёта при поступлении в колледжи и вузы.

Другая тема. Совет продолжает работу по миграционной тематике. В этом году Совет подготовил экспертный доклад о том, как миграционная политика соотносится с национальными целями развития. Многие тезисы доклада нашли отражение в перечне поручений, которые Вы подписали 18 октября этого года.

Особенно важно, по нашему мнению, повышать ответственность работодателей за тех мигрантов, которых они приглашают. Речь идёт в том числе об обоснованности въезда трудового мигранта в страну, обеспечении его медицинской страховкой, решении вопроса жилья.

Необходимо также создать механизм, противодействующий бесконтрольному переходу трудовых мигрантов из одних сфер занятости в другие. Если мигрант решил сменить место работы, он должен заново получить патент для работы на новом месте либо выехать из России.

Второе направление развития законодательства – ограничение возможностей переезда сюда семей мигрантов, не планирующих приобретать гражданство России. Именно широкие круги родственников, которые приезжают к трудовым мигрантам, формируют анклавы и нагружают социальную инфраструктуру. И здесь надо ориентироваться на вахтовый принцип работы: приехал – легализовался – отработал контракт – уехал.

И ещё одна миграционная проблема. Многие приезжие дети не владеют русским языком. Таких детей школьного возраста десятки тысяч, в том числе и граждане России. Вы, Владимир Владимирович, недавно указали на необходимость выработать единый федеральный алгоритм работы с детьми приезжих, не владеющих или слабо владеющих русским языком.

Сейчас в Государственной Думе в стадии принятия находится закон, который позволит школам не принимать таких детей. И это правильно – мы всегда поддерживали такую позицию. Дети, не говорящие по-русски, и сами не могут учиться, и другим мешают.

Но что дальше? По нашей Конституции родители обязаны обеспечить получение своими детьми среднего образования. Поэтому некоторые говорят: «Пусть родители-мигранты сами как-нибудь обучают своих детей русскому». Боюсь, что так сделают не все и часть детей будет, простите, болтаться на улице, втягиваться в криминал и уж никак не станут частью нашего общества.

По-видимому, необходимо создавать специальные центры обучения русскому языку, во всяком случае если речь идёт о российских гражданах. Где взять преподавателей, кто за это будет платить? На эти вопросы надо найти ответы, и мы уже направили в Государственную Думу письмо с нашими предложениями по этому вопросу.

Владимир Владимирович, доклад закончил. Спасибо за внимание.

В.Путин: Вам спасибо большое.

Думаю, то, что Вы сказали по поводу истории, литературы, географии, очень правильно – в совокупности именно, потому что эти предметы действительно формируют наш культурный код, что чрезвычайно важно, чрезвычайно.

Если мы к истории обратимся, то в известные периоды истории, когда наш народ сражался за свою независимость, за будущее страны, наш противник говорил, что Советский Союз выигрывает на полях сражений благодаря учителям, благодаря нашим, тогда советским, учителям. Это правильно. И надо делать это в совокупности, обратить на это внимание, иначе на вопрос, куда впадает река Волга, ответ тоже будет известным: «Волга впадает в Каспийское море? Как бы чего не вышло!» Нужно, чтобы у всех наших детей был ясный, понятный ответ на вопросы подобного рода.

Согласен полностью. Давайте оформим Ваше предложение соответствующим образом и проработаем с Правительством.

Пожалуйста, Ионов Александр Викторович.

А.Ионов: Глубокоуважаемый Владимир Владимирович!

Россия является лидером в области защиты законных интересов и прав граждан. В нашей стране созданы и успешно функционируют государственные и общественные институты правозащиты.

К сожалению, долгое время у нас работали ангажированные организации, получившие иностранное финансирование и используемые теми же Соединёнными Штатами как один из инструментов глобальной гибридной войны. Но сегодня на смену приходят новые правозащитные НКО, ставящие перед собой понятные и справедливые задачи поддержки и помощи разным слоям населения.

Известными российскими правозащитниками и активистами, Владимир Владимирович, членами СПЧ и Общественной палаты России было принято решение о создании автономной некоммерческой организации – Национальный правозащитный комитет.

Мы уже начали работу с материалами, касающимися защиты законных интересов и прав граждан, формирования мониторингов и подготовки к открытию школы правозащитника, которая призвана объединить активистов и общественников из различных регионов нашей Родины для формирования нового правозащитного сообщества в нашей стране.

13 декабря мы проведём пресс-конференцию, где подробно расскажем о целях и задачах, стоящих перед нами в условиях формирования новой архитектуры защиты законных интересов и прав граждан, а также представим первую часть ситуационного доклада с правами человека в Соединённых Штатах. Прошу Вас поддержать данную инициативу.

Уважаемый Владимир Владимирович!

Информационная политика недружественных стран по отношению к России и нашим союзникам продолжает оставаться хорошо скоординированной, обеспеченной финансированием и включает в себя блокировку российских информационных ресурсов. Но сегодня глобальная архитектура правозащиты смещается в сторону мирового большинства.

Навязанные коллективным Западом стандарты стирают культурную идентичность и уничтожают традиционные ценности. Международные организации, находящиеся под контролем и в зависимости от своих спонсоров, в своих мониторингах, к сожалению, не докладывают о чудовищных нарушениях прав человека на Украине, где в застенках сегодня содержатся и подвергаются пыткам тысячи человек, обвиняемых в связи с Россией.

И это происходит не только на Украине. За связи с Россией можно попасть в тюрьму и в международный розыск по запросу Соединённых Штатов. И кейсы таких активистов, как Омали Йешитела, Дмитрий Саймс и Скотт Риттер, это доказывают. Я и сам, к сожалению, нахожусь в международном розыске по запросу Соединённых Штатов.

С целью дальнейшего развития международной правозащиты прошу Вас поддержать инициативу по созданию международной неправительственной организации в рамках союза БРИКС с целью формирования новой глобальной архитектуры гуманности. Под эгидой этой организации будет работать мультиязычный мониторинговый правозащитный портал, где будет размещена общедоступная итоговая информация об отчётах по соблюдению прав человека в разных регионах.

Благодарю Вас, Владимир Владимирович.

В.Путин: Да, спасибо большое, Александр Викторович.

По поводу новой организации, нового центра полностью с Вами согласен, с Вашими оценками того, что было раньше. Хотя и многие люди и в прежней системе отсчёта работали искренне и старались сделать всё для того, чтобы решать задачи внутри страны, но, конечно, мы с Вами знаем, конечно: тот, кто платит, тот всегда заказывает музыку.

Когда мы сейчас говорим о финансировании правозащитной деятельности, нам нужно создать механизм использования средств, которые выделяет либо государство, либо общественные организации, либо наши компании, но создать такой механизм, который отделял бы использование выделяемых ресурсов от источника. Нужно создать механизм или какую-то систему, которая бы использовала получаемые ресурсы самостоятельно.

Понимаю, что это не так просто, но к этому надо стремиться. Потому что, как бы мы ни предавали анафеме то, что происходит с правами человека где-то за границей, – но и надо, честно говоря, это делать, потому что это всё равно часть информационного противоборства, от которого никуда не деться, и мы должны на это реагировать, и отвечать должны, – но самая главная наша задача, конечно, обеспечить соблюдение прав человека в нашей стране.

В этом заключается, считаю, и моя миссия, задача, которая стоит перед главой государства, перед Администрацией [Президента], перед судебной системой, перед прокуратурой. Но, конечно, все эти официальные органы власти как бы ни стремились решать задачи в этой области, всё-таки основной – не основной, но, во всяком случае, очень важной – содержательной частью этой работы является работа некоммерческой организации, потому что они не работают в прокрустовом ложе официальных стандартов, требований, каких-то нормативных актов. Они делают это от души, люди всегда это чувствуют и очень позитивно реагируют на деятельность НКО.

А в конечном итоге общая-то задача – и НКО, и государственных органов – заключается в том, чтобы удовлетворять запросы людей. У нас общая задача с вами. Поэтому всё-таки основное, чем мы должны заниматься, – это работа для граждан Российской Федерации. Давайте над этими вещами вместе и подумаем, хорошо? А в целом, конечно, мы готовы поддержать вашу работу, сделаем всё для того, чтобы и новый Национальный правозащитный центр работал эффективно.

Вы сказали, что, к сожалению, находитесь в розыске по инициативе США, но сожалеть не о чем. Мы все работаем здесь, живём здесь. Они пускай с собой сначала разберутся, они там скоро друг друга в розыск будут объявлять. Но это их проблемы, а мы давайте будем решать наши.

Пожалуйста, Юлия Александровна Белехова.

Ю.Белехова: Уважаемый Владимир Владимирович!

Спасибо за Ваше внимание к семьям участников специальной военной операции и, конечно, к Комитету семей воинов Отечества. И сегодня это штабы во всех регионах Российской Федерации, только ядро актива – порядка семи тысяч человек, людей, которые в постоянном, ежедневном режиме помогают сегодня семьям участников специальной военной операции.

Мы реализуем различные проекты. У нас есть проект «СВО право»: это уже профессиональные юристы, адвокаты, которые сегодня помогают защищать права. И конечно, многие из них сами являются семьями участников СВО: Александр из Брянской области – два сына сегодня защищают нашу страну, Альбина из Якутии, у которой единственный сын отдал свою жизнь, Александр Валерьевич Черновцов из Курска, который сам вывозил свою маму из Теткино в августе. Но при этом помощь не остановилась и ни в коем случае не стала меньше, а, наоборот, в том числе была открыта «горячая линия» для помощи жителям Курской области.

Мы взаимодействуем здесь и с фондом «Защитники Отечества», и с Министерством обороны. Очень много обращений: только в этом году – уже более 400 тысяч обращений людей, которым мы помогли.

Но мы видим, что сегодня беспокоит людей, и вопрос непростой – вопрос пропавших без вести. И к нам в Комитет достаточно часто обращаются с этим вопросом. Да, при статусе «пропавший без вести» есть обязанность у семьи сдать ДНК, но не у каждого военнослужащего есть родственники. Конечно, это временные и физические затраты по поиску родственников, забору анализа, дальше – времени ожидания.

И здесь предложение. Предложение касается того, чтобы при подписании контракта, когда военнослужащий приходит в отпуск или находится в ППД, чтобы была обязательная сдача ДНК-материала. Ведь есть ребята-сироты, у которых родственников нет, ДНК-материал просто забирать неоткуда. Есть ситуации, когда есть отношения, не успели заключить брак, договорились, что обязательно после победы торжественно будет свадьба, но во время специальной военной операции родился ребёнок, военнослужащий пропал без вести. И здесь, конечно, установление отцовства, если бы было ДНК, было бы намного проще. Поэтому предложение касается именно обязательной сдачи ДНК-материала.

Второй вопрос – вопрос справедливости. К нам однажды в Комитет пришло обращение из Бурятии от Зои Солдатовой. Это жена солдата, её супруг 20 лет отработал в МЧС, дальше ушёл на пенсию, но началась специальная военная операция. Он, как гражданин нашей страны, пошёл защищать нашу страну, подписал контракт. В это время так получилось – да, они стояли в очереди на получение жилья, – что подали в суд, и дальше есть решение суда о том, чтобы выселить семью Солдатовых из служебной квартиры. Они жили в служебной квартире, стояли на очереди, но ещё фактически не получили. Дальше – решение суда. Судебные приставы не спешили выполнять решение суда, но даже на судебных приставов подали в суд признать незаконным бездействие.

Вы знаете, казалось бы, с одной стороны, сегодня боец защищает нашу страну, а здесь наша задача – защитить его семью. Последнее, что нам удалось добиться, – это приостановка исполнительного производства в отношении военнослужащего, поскольку он является участником специальной военной операции. Но не приостановлено исполнительное производство в отношении его супруги и двух детей. Это в Год семьи.

Это не единственный случай. Это не носит такой массовый характер, но очень важно для людей. И здесь предложение: не выселять из служебного жилья семьи участников специальной военной операции, пока не будет реализовано их право на жильё либо на сертификат на покупку жилья.

Ещё один вопрос-предложение. Вы знаете, мы в воскресенье проводили в Музее Победы на Поклонной горе проект «Культура победы», где собрали со всех регионов Российской Федерации творчество семей участников СВО, для того чтобы ещё раз поддержать, тем более что это было в преддверии Дня героев Отечества. Вы знаете, место такое – Музей Победы, где идёшь и с гордостью понимаешь подвиг наших дедов, прадедов.

Пришли к тому, что не хватает площадки, где сегодня будет собран героизм участников специальной военной операции, куда можно приходить нам, семьям участников СВО, куда можно приходить гражданам, куда можно приводить детей, показывать им, рассказывать. И место такое – Поклонная гора – намоленное, сакральное, где, конечно, разрывать прошлое и настоящее тоже невозможно, потому что наша Победа в Великой Отечественной войне – это священная война – и то, что происходит сейчас, должно быть вместе. И хорошо было бы, чтобы на Поклонной горе была такая площадка.

И последнее, Владимир Владимирович: спасибо за внимание к Комитету. Если будет возможность встретиться с активом, то обязательно расскажем про то, что нам уже удалось, и, конечно, про то, что мы видим, какие есть предложения.

Спасибо.

В.Путин: Юлия Александровна, во-первых, спасибо Вам за организацию работы подобного рода в рамках Комитета семей воинов Отечества. Я всё время говорю: это чрезвычайно важное направление нашей общегосударственной деятельности, именно общегосударственной деятельности. Потому что от того, как чувствуют себя члены семей ребят, которые участвуют в боевых действиях, в значительной степени зависит их настроение, эмоциональное состояние, а значит, и эффективность их работы, и даже чувство самосохранения на передовой в условиях, опасных для жизни и здоровья человека.

Одно дело, когда он уверен в том, что с его семьёй всё нормально, всё хорошо, она защищена, а другое дело, когда он переживает за то, что с ними происходит. Мне кажется, не надо быть никаким психологом, чтобы понять разницу этого внутреннего состояния человека.

Странно, что участника специальной военной операции кто-то выселяет да ещё через суд, из служебного жилья. Мне кажется, что мы столько со всех сторон предусмотрели всяких инструментов поддержки и ребят, которые жизнью рискуют ради Родины, и членов их семей, – удивительно, что у некоторых нет понимания важности этой работы. Странно даже.

Дайте информацию, мы с этим тоже разберёмся. А в целом тема очень важная – это поиск лиц, пропавших без вести. Мы постарались. Надо проверить, я ещё это сделаю, как организована эта работа – в отношении семей подобной категории лиц. Там выстроена работа по материальной поддержке до того, как эти вопросы прояснятся.

В целом, как мне докладывают, работа эта налажена. Но я ещё раз проверю, как действительно действует вся эта программа поддержки семей пропавших без вести. Обязательно этим займусь, поручу и фонду «Защитники Отечества», и Министерству обороны. Проверим ещё раз.

Но то, что Вы сказали, тоже является очень важным для конкретных людей, для конкретных семей: и установление отцовства, и решение ряда других вопросов, в том числе материального характера, жилищных вопросов. Поэтому обязательно поручу соответствующим структурам, чтобы подумали о том, что Вы предложили. Это такие вещи тонкие, но думаю, что они защищают интересы наших ребят, которые воюют, решают сверхсложные, тяжёлые, опасные задачи на линии боевого соприкосновения.

Сдача ДНК – мне кажется, это хорошее предложение, но, разумеется, надо поговорить будет со специалистами, которые работают в этой области.

И, конечно, предложение не выселять участников СВО и членов их семей из служебного жилья, во всяком случае, на время, пока они выполняют этот долг перед Родиной, – это абсолютно правильное предложение. Не вижу здесь никакой большой нагрузки для тех учреждений, где такие вопросы будут возникать. Так что обязательно поддержу. Спасибо Вам за то, что обратили на это внимание.

И, наконец, площадка, где можно было бы сегодня уже писать историю происходящих в наши дни событий – особенно для молодых людей это очень важно и сейчас, и в будущем. Это подчёркивает важность тех задач, которые наши герои в рамках специальной военной операции решают. И площадка хорошая. Тоже обязательно проработаем. Спасибо.

Если удастся, то встречусь, конечно, с Вами, с Комитетом семей воинов Отечества.

Благодарю Вас.

Алексей Владимирович Мельников, пожалуйста.

А.Мельников: Уважаемый Владимир Владимирович!

В рамках деятельности Комиссии по гражданскому участию в развитии пенитенциарной системы мы за последний период, конечно, особое внимание уделяли мониторингу реализации Ваших поручений по результатам прошлой встречи с Советом, а именно тому, как осуществляются компенсации затрат членов общественных наблюдательных комиссий субъектов Российской Федерации.

В продолжение того, о чём говорил Александр Викторович, ОНК – это уникальный для всего мира институт, который в таком виде существует только в России. Когда граждане с активной жизненной позицией, с наличием большого опыта в самых различных отраслях, связанных непосредственно с ресоциализацией и соблюдением прав человека в местах принудительного содержания, могут беспрепятственно в кратчайшие сроки пройти в любое место принудительного содержания, подведомственное МВД, ФСИН, Минздраву, Министерству обороны и так далее, с целью, естественно, установления истины, осуществления общественного контроля и оказания содействия в развитии и гуманизации пенитенциарной системы.

Вообще, я свою правозащитную деятельность начинал с защиты прав студентов, и потом большая часть её пришлась именно на этот институт ОНК. Я являюсь секретарём ОНК города Москвы и знаю о многих проблемах. И те инициативы, те поправки, которые были внесены в 76-й Федеральный закон касательно компенсации затрат хотя бы на дорогу, действительно являются важнейшими, потому что дорога до мест принудительного содержания порой занимает немалое количество средств, а так как это неоплачиваемая деятельность, компенсация этих средств, которые уходят непосредственно на осуществление контроля, является важнейшей составляющей успешной активной деятельности в ОНК.

Также на базе комиссии мы выстроили взаимодействие с большинством общественных наблюдательных комиссий субъектов, чтобы получать обратную связь, так как ОНК – это непосредственно глаза, руки и ноги, которые отслеживают ситуацию и то, что происходит на местах, помогая выявлять и решать системные проблемы. В том числе всё это выражается в том, что наша постоянная комиссия по гражданскому участию принимала участие в изменении правил внутреннего распорядка для колоний и СИЗО.

Шла активная работа с Минюстом над внесением изменений в нормы питания и материально-бытового обеспечения осуждённых, а также над совершенствованием перечня тяжёлых заболеваний, препятствующих содержанию под стражей.

Здесь также выстроена довольно-таки неплохая работа с экспертным и научным сообществом в части перечня тяжёлых заболеваний. Готовили его совместно с правозащитниками с медицинским образованием, практикующими медиками, и врачами непосредственно ФСИН, которые сталкивались с проблемами при выявлении тех или иных показаний, для того чтобы отправить человека на соответствующее освидетельствование.

Владимир Владимирович, довольно актуальной проблемой, препятствующей дальнейшему развитию и гуманизации пенитенциарной системы, является количество содержащихся в следственных изоляторах сверх лимита подозреваемых и обвиняемых граждан. В целом стоит отметить, что перелимит сокращается, но, к сожалению, довольно низкими темпами. Частично показатель снижается за счёт так называемой разгрузки, когда людей до вступления приговора в законную силу отправляют на этап в СИЗО другого субъекта, чем, по сути, нарушают их права.

По последним официальным данным, в России на сегодня переполнено 22 следственных изолятора в восьми субъектах Российской Федерации. Наиболее острая ситуация наблюдается в Москве. Единственный выход из этой ситуации – чаще избирать альтернативные содержанию под стражей меры пресечения, такие как домашний арест, залог, запрет определённых действий, поручительство, подписка о невыезде.

В целом я с коллегами считаю, что, если гражданин, допустим, нанёс ущерб, который является измеримым и адекватным, а преступление не относится к категории особо тяжких, ему же можно назначить, например, сопоставимый залог, и вообще чаще применять эту меру пресечения, а у нас она применяется крайне-крайне редко. Таким образом, мы изоляторы разгрузим, а государство сэкономит средства на содержание этих граждан.

Сегодня содержание одного подозреваемого и обвиняемого обходится примерно в 37 тысяч рублей в месяц, по грубым подсчётам, которые мы производили совместно, то есть получая информацию от тех или иных представителей службы. Учитывая, что нередко следствие и суды затягиваются, и человек может в ожидании приговора прождать в СИЗО и год, и два, это было бы, наверное, неплохой экономией бюджетных средств, способствовало бы развитию пенитенциарной системы и гражданского общества.

Владимир Владимирович, ранее этот вопрос поднимался на заседаниях СПЧ, по нему были даны поручения. В настоящий момент в Государственной Думе Российской Федерации находится законопроект, разработанный Верховным Судом Российской Федерации. Это хороший проект, как часть эволюционного развития направления этой деятельности. Прошу Вас поддержать его и дать поручение, направленное на поиск дополнительных механизмов решения этой проблемы и совершенствование законодательства в этой сфере. Возможно, необходимо законодательно, нормативно запретить избирать содержание под стражей ряду категорий лиц.

Я регулярно посещаю следственный изолятор № 6 ГУ ФСИН России по городу Москве. Это женский изолятор так называемый, где содержатся в том числе беременные женщины, женщины с детьми. На мой взгляд, когда женщинам не дают наказание в виде строгого режима, а содержание в СИЗО приравнивается, по сути, к строгому режиму, содержать процентов 70 контингента, который там находится, – не только конкретно в СИЗО № 6, а вообще в большинстве подобного рода учреждений – неправильно.

Конечно, этот вопрос требует более тщательного подхода и изучения. Возможно, как раз был бы возможен какой-то диалог и выработка совместных решений с СПЧ, Министерством юстиции, Федеральной палатой адвокатов, Верховным Судом, Генпрокуратурой и другими сторонами – органами исполнительной и законодательной власти – для дальнейшего развития в этом направлении.

И второй вопрос. Владимир Владимирович, говоря о проблемах мест принудительного содержания, конечно, остаётся актуальной проблема нехватки кадров. Это является источником значительного количества из числа оставшихся проблем.

И я бы хотел сегодня обратить внимание на нехватку медицинских специалистов, уровень медицинского обеспечения в местах принудительного содержания и различия в заработной плате аттестованного – это, условно говоря, сотрудники в погонах – и неаттестованного, то есть гражданского медперсонала.

Прошу Вас дать поручение ведомствам оказать содействие и разобраться с несправедливой разницей в зарплатах между медицинскими специалистами в погонах и, соответственно, гражданскими. Для понимания: порой разница в зарплатах в пользу гражданских специалистов одной, допустим, категории может отличаться в полтора–два, а иногда даже в три раза. Каждый раз, когда захожу в СИЗО или езжу в какие-то колонии для проверки условий содержания и соблюдения прав граждан, всегда задаю вопрос о зарплатах, то есть привожу это на основании тех данных, которые сам добыл, опрашивая огромное количество людей. И эта проблема признаётся, она действительно есть.

И, конечно, необходимо проработать вопрос с тем, какими региональными программами можно было бы мотивировать медицинских специалистов. Особенно эта проблема актуальна для удалённых от крупных населённых пунктов колоний.

Спасибо большое.

В.Путин: Да, Вам спасибо большое за то, что Вы этим занимаетесь. Так, на первый взгляд малоприятная работа, но крайне важная, потому что всем хорошо известно: насколько государство цивилизованно выстраивает работу в этой сфере, в значительной степени этим определяется и цивилизованность самого общества, самого государства. Конечно, это очень важно.

Да, человек преступил закон, нарушил его. А в случаях, когда люди содержатся за органами следствия либо за судами, там ещё и не ясно, человек нарушил что-то или не нарушил, потому что является он преступником или нет, правонарушителем, определяет в конечном итоге только суд, а до этого человек считается невиновным, а он содержится в таких, прямо скажем, не очень человеческих условиях. Поэтому соблюдать права людей в этих учреждениях, которые ограничивают свободу людей, конечно, чрезвычайно важно, важная задача.

И спасибо, Вы обратили внимание на то, что приняли участие в изменении внутреннего распорядка, во внесении каких-то изменений в нормы питания, в здравоохранение, – всё чрезвычайно важно.

Что касается количества содержащихся в таких учреждениях людей, то в целом всё-таки оно снижается, насколько я понимаю. Может быть, я пользуюсь какими-то устаревшими данными, но оно снижается, так же как и количество осуждённых в местах лишения свободы – за последние годы их количество уменьшилось.

Но не значит, что мы должны на этом остановиться. Во-первых, мы должны продолжать работу по снижению количества вот этого «тюремного населения» так называемого, а во-вторых, конечно, должны обратить внимание, в каких условиях люди содержатся. Здесь очень много проблем. Безусловно, будем вместе работать над этим.

Что касается залога вместо фактического лишения свободы, наверняка можно – такие же у нас инструменты работают. Всегда вопрос социальной справедливости встаёт и поднимается людьми, которые придерживаются другой точки зрения, говорят, что богатые люди могут откупиться, могут внести залог, а люди с небольшими доходами не могут и будут сидеть. Я в целом с Вами согласен в том, что над этим нужно думать. И такие инструменты во многих странах мира используются, может быть, даже шире, чем у нас. Но думать над этим нужно и нужно действительно идти вперёд.

Если в Думе есть уже проект закона, я обязательно поговорю с коллегами и в Правительстве, и с депутатами Государственной Думы, чтобы обратили на это внимание и тщательно проработали, в том числе привлекая к этой совместной работе таких специалистов, как Вы.

По поводу нехватки кадров. Да, это действительно проблема, но надо разобраться с разницей в уровне оплаты труда тех, кто в погонах, и тех, кто не в погонах. Разберёмся с этим обязательно. Наверняка ведомства здесь ни при чём, наверняка вопросы в так называемых бюджетных ограничениях, но тем не менее эти принципы существуют. Те, кто в погонах, у них есть определённые обязательства, в том числе и по линии службы, поэтому у них один уровень оплаты труда, а у тех, кто без погон, гражданские, на них не распространяется ряд требований, которые должны соблюдать люди в погонах, поэтому там другой уровень оплаты труда. Но в целом, конечно, такой большой разницы, совсем неприемлемой, быть не должно. Обязательно поручу Правительству с этим поработать.

Спасибо Вам большое, что обратили внимание на эту составляющую.

Пожалуйста, Назарова Юлиа Давидовна.

Ю.Назарова: Уважаемый Владимир Владимирович!

Сегодня я буду говорить не столько от лица благотворительного фонда, который возглавляю, сколько от лица некоммерческих организаций от того сектора, который активно развивается последние годы.

На сегодня в России насчитывается более 214 тысяч некоммерческих организаций, а вклад некоммерческого сектора в ВВП страны составляет 1,6 процента, и эта цифра, надо сказать, год от года растёт.

Эти результаты дают право говорить о том, что некоммерческие организации становятся надёжным партнёром для государства в решении и национальных задач, и социально значимых задач, и в сфере образования и просвещения, безусловно, и в сфере социальной поддержки и патриотического воспитания.

Мы действительно чувствуем поддержку со стороны государства. Но для того, чтобы повышать эффективность, о чём Вы уже говорили, и для того, чтобы масштабировать нашу работу, попросту говоря оказывать помощь ещё большему количеству людей, важно выработать решения по трём важным вопросам. С Вашего разрешения я их озвучу.

Очень важно закрепить бессрочный характер пониженного тарифа страховых взносов для социально ориентированных некоммерческих организаций, применяющих УСН, и для религиозных организаций.

Таким образом, норму смогут применять 22 тысячи социально ориентированных некоммерческих организаций и порядка 27 тысяч религиозных организаций. Когда я говорю про пониженный тариф, это ставка 7,6 процента против, обращаю Ваше внимание, 30 процентов. На сегодняшний день это непомерная финансовая нагрузка на некоммерческий сектор, на тех людей, которые помогают самым социально уязвимым слоям населения.

Будучи в числе Ваших доверенных лиц, я уже выносила этот вопрос на повестку, он Вами был однозначно поддержан, норма была продлена до 2026 года включительно. Однако сейчас очень важно сделать эту меру бессрочной. Просьба поддержать эту инициативу.

Второй вопрос – повысить лимит расходов на благотворительность, учитываемый при расчёте налога на прибыль, с одного процента до трёх процентов и включение в эту норму услуг.

Что такое услуги, о чём я говорю? Например, транспортные компании, которые нам помогают перевозить бесплатные, пожертвованные грузы. К примеру, наш партнёр в Перми, который производит кашу, для того чтобы помочь пострадавшим в Орске или в Оренбурге. Так вот в расходы транспортную логистику они взять не могут, и это, безусловно, проблема.

Я уже не говорю про то абсолютно беспрецедентное количество санкций, которое введено в адрес нашего российского бизнеса, с одной стороны. А с другой стороны, знаете, та мера, которая была введена в 2020 году, показала свою эффективность. Размер пожертвований со стороны социально ориентированного бизнеса в адрес некоммерческих организаций вырос в девять раз – с 10 миллиардов до 90 миллиардов рублей. И это как раз говоря про социальные инвестиции: мы вкладываемся в людей.

И третий вопрос: освободить от входящего налога на добавленную стоимость товарные благотворительные передачи.

Знаете, работая на приграничных территориях в Курске, в Белгороде, на новых территориях, в зонах ЧС, в том числе где было объявлено стихийное бедствие, как, например, в Оренбургской области в этом году, я с командой и все волонтёрские организации, которые подключились, – мы видим, насколько продовольственная, продуктовая, самая базовая помощь является важной и нужной. Просто чтобы люди вернулись в обычную мирную жизнь, почувствовали, что о них кто-то заботится. Если говорить про что-то совершенно прикладное: накопить на что-то важное и нужное, например, на ремонт печки; чтобы у мамы опека не забрала детей; или купить холодильник, или купить плиту, для того чтобы иметь возможность приготовить обед.

Эта норма применима не только в чрезвычайных ситуациях, но и в том случае, если у компании, например, в рамках их бизнес-процессов остаются те продукты, которые по какой-то причине не продаются, но при этом они абсолютно пригодны для употребления по всем требованиям российского законодательства – и с точки зрения качества, и с точки зрения сроков годности. Но сейчас их проще утилизировать, чем пожертвовать некоммерческим организациям для помощи людям.

Я уже не говорю про морально-этическую сторону вопроса и про то, что наши бабушки и дедушки приучали нас к бережному, рачительному отношению к продуктам, к еде. Например, мне не разрешали вставать из-за стола, пока я не доедала и у меня не оставалась чистая тарелка. Это говоря про наши традиции, про наши ценности.

И не могу не воспользоваться случаем и не пригласить Вас посетить «Банк еды «Русь», познакомиться с командой, познакомиться с огромным количеством волонтёров, которые в масштабах страны нам помогают фасовать продукты, принимать продукты, раздавать продукты, увидеть все эти процессы изнутри и понять, что же такое «банк еды» по-русски.

Спасибо большое за внимание.

В.Путин: Спасибо.

Юлиа Давидовна, у Вас абсолютно конкретные предложения, и все они, мне кажется, достойны того, чтобы их проработать и поддержать. Во всяком случае, пониженный тариф страховых взносов для отдельных видов некоммерческих организаций, пониженный НДС, минимизация соответствующих расходов и, как результат, увеличение пожертвований со стороны наших компаний. Всё проработаем, всё имеет смысл, всё имеет значение для того, чтобы масштабировать вашу работу и поддержать её. Мне здесь, пожалуй, комментировать-то больше нечего. Вам спасибо за приглашение – постараюсь им воспользоваться.

Благодарю Вас, спасибо большое.

Ольга Юрьевна Демичева, пожалуйста.

О.Демичева: Глубокоуважаемый Владимир Владимирович!

Вы в самом начале Вашего выступления сказали важнейшую вещь – об инвестициях в народосбережение. Это действительно должно быть краеугольным камнем того, что мы все вместе делаем. Невозможно говорить о народосбережении без доступной медицинской помощи.

Я хочу поблагодарить Вас за поручения, которые Вы дали в январе этого года Правительству и Госсовету по изучению успешного опыта Тюменского региона в плане оказания медицинской помощи бездомным гражданам, гражданам без документов и рассмотрение вопроса распространения этого опыта на другие регионы России.

С огромным энтузиазмом благотворительное сообщество, которое занимается помощью бездомным людям, восприняло это поручение. Надо сказать, что откликнулись и государственные структуры, [в том числе] и министерства социальной защиты, и министерства здравоохранения в регионах, и религиозные организации.

Мы провели целый ряд мероприятий за это время. Оказалось, что успешный опыт Тюменской области не единственный. Вы, кстати, и сами познакомились с носителем этого опыта – руководителем благотворительной организации «Милосердие» Андреем Якуниным, – когда награждали его орденом «Родительская слава», знаете, какую работу он делает в Тюменском регионе в этом направлении. Но надо сказать, что у нас много регионов, которые наладили медицинскую помощь гражданам без документов.

Это и Санкт-Петербург, это и Москва, и Московская область, это и очень успешный опыт Челябинской области, это и Республика Татарстан, и Республика Башкортостан, и Республика Адыгея, и Луганская Народная Республика, и Свердловская область. Эти успешные практики мы обсуждали на наших круглых столах – они разные, они различаются в зависимости от региональных особенностей. Но по мере изучения стали понятны масштабы и тех проблем, которые связаны с неоказываемой медицинской помощью.

В июле этого года вышло письмо Министерства здравоохранения Российской Федерации, которое было направлено во все регионы, об оказании медицинской помощи бездомным гражданам. В этом письме было отмечено, что экстренная и неотложная помощь этим гражданам, а также по территориальным программам государственных гарантий в ряде регионов паллиативная помощь, а также помощь при инфекционных заболеваниях оказывается бездомным гражданам и гражданам без документов. Это не всегда одно и то же.

А вот что касается плановой медицинской помощи, она в большинстве случаев и в большинстве регионов – даже там, где медицинская помощь успешно оказывается этим людям, – зачастую недоступна. Это касается онкологических заболеваний, сердечно-сосудистых заболеваний, сахарного диабета, бронхиальной астмы. Это касается ряда инфекционных заболеваний, таких как, например, гепатит С, сифилис, ВИЧ, иногда туберкулёз, хотя при туберкулёзе чаще эта помощь оказывается.

Но эти заболевания, инфекционные в том числе, надо ещё и выявить – на это тоже требуются средства, иначе у нас будут распространяться социально значимые инфекционные заболевания, которые мы не можем контролировать без выявления. И это тоже сейчас в основном ложится на плечи тех некоммерческих организаций, которые помогают бездомным людям.

Вы знаете, Владимир Владимирович, из 22 тысяч благотворительных НКО, о которых мы только что говорили, всего 200 некоммерческих организаций помогают сегодня бездомным людям. Елизавета Петровна Глинка в 2007 году, когда занималась помощью бездомным, – а на тот момент по стране этих организаций можно было пересчитать по пальцам одной руки, – говорила: я помогаю тем, кому никто не помогает.

Сегодня уже нельзя сказать, что никто не помогает: помогают и министерства соцзащиты, помогают и некоммерческие организации. Сейчас благодаря Вашему поручению подключилось и Министерство здравоохранения к помощи этим людям. Но по факту ко мне до сих пор обращаются с просьбой о помощи врачи, которые не могут в полной мере оказать помощь этим людям.

В частности, из крупного города написал мне доктор, к которому по дежурству поступил бездомный человек с начинающейся гангреной стопы. При обследовании оказалось, что у этого человека полностью облитерирована, закрыта артерия ноги. И доктор поставил ему стент – вместо того чтобы ампутировать ногу, как того требует дешёвая экстренная помощь. За это к доктору были предъявлены определённые претензии со стороны руководства. Мы, по счастью, благополучно решили этот вопрос, и Татьяна Николаевна [Москалькова] подключалась тоже – я рассказывала ей об этом случае. Но это не единичный случай, это только пример.

А ведь на самом деле это дешевле, чем многократно проводить реампутации одной и той же несостоятельной ноги. Нам дешевле качественно лечить людей, тем более что мы сегодня говорим о клинических рекомендациях, согласно которым люди должны получать правильную, доказательно обоснованную медицинскую помощь.

Чтобы понимать масштабы проблемы: на сегодняшний день, по данным Росстата, в стране порядка двух миллионов бездомных людей, и из них примерно у половины на руках нет необходимых для получения медицинской помощи документов. Кому-то удаётся восстановить эти документы быстро – за месяц–два, а кому-то на это требуются годы, при этом помогают и благотворительные организации, и социальные структуры, и всё равно это долго, Владимир Владимирович. Если это онкозаболевание или сердечно-сосудистое – катастрофа: не доживёт.

Средняя продолжительность жизни бездомного человека в России сегодня на 19 лет меньше, чем средняя продолжительность жизни наших граждан в стране. А это ведь иногда нестарые люди, которые ещё могут работать и хотят работать. Из тех, кого нам удаётся ресоциализировать, есть люди, которые и семьи создают, и детей ещё рожают, и работают. И для этого нужно нам много работать, чтобы заботиться об этих людях.

Что касается тюменского опыта, который Вы поручили изучить: сегодня уже во многих регионах этот опыт распространяется применительно к региональным особенностям. В частности, буквально в прошлом месяце в Республике Татарстан был заключён контракт между министерством здравоохранения региона и ведущей некоммерческой организацией, помогающей бездомным в регионе, по оказанию плановой медицинской помощи этим гражданам.

И ещё хотелось бы сказать, Владимир Владимирович, что всё-таки история нашей страны знает успешные примеры помощи бездомным людям. В начале XIX века, когда открывался Странноприимный дом графа Шереметева, в уставе этого учреждения было прописано: «Оказывать помощь нуждающимся без роду и племени, не спрашивая родства». Поддержка государства в работе таких учреждений неоценима. Тот же Странноприимный дом графа Шереметева был полностью взят на обеспечение государственной казной.

В нашей стране не должно быть людей, лишённых возможности получения медицинской помощи, которая сохраняет им здоровье. Милосердие – это часть нашего культурного кода, это традиционная ценность нашего народа.

Я прошу Вас, Владимир Владимирович, дать поручение Министерству здравоохранения Российской Федерации разработать порядок оказания медицинской помощи бездомным людям и людям без документов и стандарт объёма этой помощи.

Со своей стороны мы, члены рабочей группы «Здравоохранение и народосбережение» в Совете по правам человека, готовы содействовать разработке этого порядка. Более того, мы надеемся, что он станет частью единой «дорожной карты» поэтапной ресоциализации бездомных людей.

Пользуясь случаем, дорогой Владимир Владимирович, я хочу поделиться с Вами радостью. Вы знаете, что Дом милосердия, в котором наша благотворительная организация принимает семьи с тяжелобольными, ранеными детьми с прифронтовых территорий, не может вместить всех нуждающихся в помощи.

Благодаря Правительству Москвы, по личному распоряжению Сергея Семёновича Собянина, благотворительной организации «Справедливая помощь Доктора Лизы» предоставлено новое здание для Дома милосердия, в котором сейчас заканчивается ремонт. Мы надеемся, что в первом квартале 2025 года здание откроется, и Дом милосердия сможет принять всех нуждающихся в нашей помощи. Мы очень просим Вас, Владимир Владимирович, присутствовать на открытии этого Дома милосердия.

Благодарю вас.

В.Путин: Спасибо большое, Ольга Юрьевна.

Вы точно сказали, что эта категория людей, которые не имеют постоянного места жительства, конечно, наверное, наиболее уязвима. И здесь ещё очень многое нужно сделать, для того чтобы их поддержать. Если уж мы бездомным животным стараемся оказать помощь, то людям, которые оказались в такой сложной жизненной ситуации, помощь оказать обязаны, если, конечно, мы сами люди.

Хочу Вас поблагодарить за ту работу, которую Вы проводите, и за предложение разработать порядок оказания помощи бездомным людям. Это, конечно, нужно делать совместно с регионами и с муниципалитетами – только так можно выстроить эту работу, чтобы она была эффективной. Обязательно такое поручение будет дано, и с Вашим участием постараемся это сделать.

Спасибо большое за приглашение принять участие в открытии Дома милосердия, постараюсь это сделать. Но уверен, что это событие состоится.

Спасибо Вам большое.

Пожалуйста, коллеги, кто хотел бы что-то сказать дополнительно?

В.Фадеев: Владимир Владимирович, есть ещё подготовленные доклады.

В.Путин: Да, пожалуйста.

В.Фадеев: Игорь Алексеевич Новиков. Пожалуйста, Игорь Алексеевич.

И.Новиков: Валерий Александрович, спасибо.

Владимир Владимирович, у меня два вопроса, и оба касаются условий накопления и реализации человеческого капитала, о котором Вы упомянули.

Начну с короткого вопроса. У нас в стране десятки тысяч детей, подростков, взрослых людей, в том числе вернувшихся с СВО, у которых существенное нарушение зрения и потеря функции рук. Невозможно представить вовлечение этой категории граждан в образование и занятость, в полноценную занятость, без доступности цифровой среды. Минцифры, справедливости ради надо признать, много уже сделало для развития этого направления, но ввиду известных событий произошёл переход к отечественным продуктам, многие из которых остаются недоступными.

Например, аналог Google-документов – это Яндекс-документы, он недоступен. Очень много вопросов к Linux, к которому мы перешли. Поэтому я прошу Вашего поручения Минцифры организовать рабочую группу с привлечением компаний-разработчиков отечественного софта программного обеспечения, заинтересованных федеральных органов исполнительной власти и некоммерческих организаций, которые занимаются развитием доступности цифровых сред с целью оперативной подготовки жизненно необходимого перечня программного обеспечения, требующего максимально скорой и обязательной адаптации, а также выработки критериев и параметров этой адаптации. Это позволит вовлечь в экономику достаточно большой объём населения нашей страны уже сейчас и, конечно же, в дальнейшей перспективе.

Теперь перехожу ко второму вопросу, достаточно сложному, он касается образования детей с ОВЗ (ограниченными возможностями здоровья) и с инвалидностью.

Известно, что до 2012 года дети с ОВЗ и инвалидностью обучались в первую очередь в так называемых специализированных коррекционных школах. А с 2012 года они могут обучаться по выбору родителей: либо в коррекционной школе, в коррекционном классе, либо в обычной массовой школе.

Прошло больше десяти лет с того первого шага в сторону инклюзивной школы, который мы тогда сделали, и, в общем-то, пришло время подвести некоторые итоги. В общем, по опросам, население в целом поддерживает совместное обучение, и я считаю, что это был важный шаг в развитии нашего общества. Но есть и критические проблемы, которые продолжают накапливаться. Приведу лишь несколько.

Например, чтобы ребёнок с ОВЗ или инвалидностью мог учиться в обычной массовой школе, в ней должны быть созданы соответствующие условия. Для этого регион должен внедрить так называемые повышающие коэффициенты подушевого финансирования с учётом различных особенностей состояния здоровья: зрение, слух, интеллект и так далее. Но за отсутствие этих коэффициентов и методики их расчёта никакой ответственности нет. В итоге что происходит? Есть регионы, где одни принципы финансирования, есть регионы, где другие принципы финансирования, а есть регионы, где никаких принципов финансирования нет.

Владимир Владимирович, а ведь у детей с инвалидностью потребности одинаковые везде, аутизм – он и на севере, и на востоке всё равно аутизмом остаётся. К чему это приводит? Жалуются на Министерство просвещения: Министерство просвещения со своей стороны подготовило методики, но если регион не хочет, он их и не будет использовать.

Бывает так, что родители в регионах объединяются и идут в суд, пытаясь сделать финансирование прозрачным, добиться создания необходимых условий. Это унизительные, бессовестные тяжбы. Я изучал целый год протоколы таких дел. Вы знаете, они гораздо более информативны, чем ведомственные отчёты об обучении детей с ОВЗ. Родители негодуют, неравенство растёт. Сегодня мы уже по прошествии десяти лет видим колоссальную разницу между детьми с ОВЗ по разным регионам, а это дискриминация.

Другая проблема: каждое ведомство, которое занимается детьми с ОВЗ на протяжении периода их становления – от Минпросвещения до Минтруда, – исповедует своё видение решения проблем и вполне не дурно отчитывается десятками документов, яркими мероприятиями. По отдельности у них всё ладно выходит, только в результате, как в той басне, «а воз и ныне там». Молодёжь, которую призывают рожать, задумывается: «А если родится ребёнок с особенностями, к кому и как мне идти?»

И последнее, Владимир Владимирович, мы реформу-то сделали в 2012 году, но на ключевые концептуальные вопросы так и не ответили: что такое инклюзивная среда, для чего она нужна, какие критерии её продуктивности, как сочетаются между собой совместное и раздельное обучение. Ведь мы дали право родителям выбирать формат обучения, но мы не подумали, могут ли родители, всегда ли могут определить этот формат, сделать правильный выбор. С каждым годом всё больше появляется случаев агрессивного и антисоциального поведения со стороны детей с инвалидностью. Пора уже задумываться, почему это.

В общем, таких проблем десяток, я назвал только ключевые. Как видите, они системные, требуют политической воли, не всегда дополнительного финансирования. И на самом деле они не по плечу лишь одному министерству.

Поэтому, Владимир Владимирович, прошу Вас об одном поручении. Оно, наверное, экстраординарное, но с учётом накопившихся проблем только так можно решить. Прошу Правительство Российской Федерации сформировать правительственную комиссию по вопросам развития системы образования граждан с ОВЗ и инвалидностью. Этой комиссии поручить совместно со Счётной палатой подготовить аналитический доклад с оценкой эффективности и состояния системы инклюзивного и коррекционного обучения.

На основании этого доклада и с учётом участия научных учреждений – Российской академии образования, Института коррекционной педагогики – разработать единую концепцию развития в нашей стране системы образования детей с ОВЗ и инвалидностью, опираясь на принципы Стратегии национальной безопасности, которые сейчас содержательно не участвуют ни в одном документе этой проблемы. И наконец, на основании всего этого подготовить план совместной пошаговой работы федеральных и региональных органов власти в решении этой проблемы.

Спасибо, Владимир Владимирович.

В.Путин: Спасибо Вам большое. Позвольте некоторые вещи откомментировать, вернее, высказать свою позицию.

Что касается цифровой среды, то Минцифры делает здесь, мне кажется, очень большую работу. Но Ваше предложение по использованию, по созданию необходимого отечественного программного обеспечения, мне кажется, своевременно. Обязательно Министру Максуту Игоревичу [Шадаеву] об этом скажу. Уверен, что Правительство отреагирует.

Что касается образования детей с ОВЗ, инвалидностью, аутизмом, конечно, вопрос непростой. Честно говоря, это, к сожалению, не попадало в поле моего зрения. Спасибо, что Вы мне об этом сказали. Почему Министерство пишет только рекомендации? Наверняка потому, что это сфера деятельности, которая относится к региону, вот в чём всё дело. Но Вы правы: вопрос недостаточно только отрегулировать с помощью рекомендаций, что само по себе важно, нужно делать какие-то совместные шаги федерального центра и регионов Российской Федерации.

По поводу того, что могут появляться дети с особенностями, – это другая, ещё одна проблема нашего здравоохранения. Скрининг нужно современный проводить, масштабировать самые лучшие практики и технику внедрять, чтобы семья была уверена, что ребёнок здоров. Нужно совершенствовать систему – это задача, конечно, федерального центра. Есть у нас всё это, сейчас уже появилось, системы эти работают, но пока недостаточный объём этой работы. Иногда, наверное, можно делать это и гораздо более тщательно, используя самые современные методы и оборудование. Поэтому над этим тоже совершенно точно надо поработать. Но это как бы между прочим, просто Вы об этом сказали – и моя реакция.

По поводу того, что наблюдается поведение более агрессивное у детей с инвалидностью, здесь вообще надо по поводу поведения детей и агрессивности их поведения подумать. Это в целом, на мой взгляд, вопрос, требующий особого внимания со стороны и государства, и общественных организаций. Но будет, конечно, правильно, если мы по Вашей рекомендации создадим комиссию, которая займётся всеми вопросами, которые Вы сейчас затронули, и подготовит план совместной работы. Я с Вами согласен. Обязательно такое поручение мною Правительству будет дано.

Спасибо.

Прошу. Кто ещё?

В.Фадеев: Спасибо.

Следующее выступление – Владимир Юрьевич Иконников, председатель Общественной палаты Сахалинской области.

В.Иконников: Уважаемый Владимир Владимирович!

Члены рабочей группы по образованию, выполняя Ваше поручение, провели десятки встреч по всей стране с учителями, директорами и студентами педагогических вузов. Обсуждали проблему, как защитить честь, достоинство и репутацию педагогических работников. На встречах учителя откровенно рассказывали нам, с какими ситуациями и неуважительным поведением они сталкиваются, о том, как некоторые учащиеся нарушают элементарные правила поведения в школе, ведут себя вызывающе, позволяют себе оскорблять, иногда агрессивно себя ведут. Рассказывали, как распространяют в социальных сетях слухи об учителях. Бывают, к сожалению, случаи, когда портят вещи или применяют физическую силу. Это происходит потому, что учащиеся пользуются своей безнаказанностью, ведь учитель имеет право только сделать замечание, может сделать запись в дневнике, пожаловаться родителю. В крайнем случае он отправит этого нерадивого ученика на Совет по профилактике правонарушений.

Порядка 80 процентов учителей и директоров школ, которые участвовали во встречах, считают, что одной из действенных мер для их защиты может быть оценка за поведение школьнику. Они предлагают рассматривать оценку за поведение так же, как и оценку за физику, историю, физическую культуру, по технологии.

Конечно, для выставления оценок за поведение учащихся важны не только педагогический опыт или мастерство, но и критерии, которые, понятны всем участникам образовательного процесса. Мы уверены, что определить такие критерии сможет, например, Российская академия образования. Мы предлагаем рассмотреть вопрос о возвращении в нашу школу оценки за поведение учащихся. Считаем, что это даст дополнительный инструмент не только в деле защиты чести и достоинства учителя, но и в воспитании наших детей.

Говоря Вам об этой проблеме, мы понимаем, что нельзя заниматься только оценкой поведения и ничем больше. Необходимо воспитывать сознательное поведение или действия школьников в отношениях с учителями, с одноклассниками, рассказывать и учить их нравственным поступкам: товарищескому отношению к одноклассникам, как уважительно относиться к учителю или старшим, развивать трудолюбие, честность, поддерживать стремление к аккуратности в делах. Фактически мы говорим об этике школьного поведения. Именно это подсказывает нам здравый смысл и люди, с которыми мы встречались.

Мы думаем, что такую работу можно начинать уже на лекциях общества «Знание» или на «Разговорах о важном», которые проходят по понедельникам у школьников, а «Движению первых», например, использовать в своих мероприятиях.

Ещё одно поручение – это снижение бюрократической нагрузки и регламентация обязанностей учителей общеобразовательных организаций. В этом направлении члены Совета работали совместно с рабочей группой из Росатома, Министерством просвещения. Было предложено использовать опыт бережливых технологий.

В нескольких пилотных регионах страны были выбраны школы, где провели анализ бюрократической нагрузки на учителя, классного руководителя и администрацию. Это различные письма, отчёты, таблицы, информации, требования, мониторинги, справки в различных форматах: электронных и бумажных, звонки по телефону и так далее. От некоторых таких отчётов удалось безболезненно отказаться практически сразу, другие трансформировали в более облегчённый вариант или в электронные формы.

Необходимо отметить, что бумажную нагрузку на школу, конечно же, дают и органы исполнительной власти. Отрадно, что такую работу в пилотных регионах министерства и ведомства начинали с анализа самих себя, той исходящей документации, которая исходит от них в образовательные учреждения.

Хочу сказать, что опыт этой работы в регионах обсудили, выявили лучшие практики. Таких лучших практик порядка 42, подготовили и опубликовали в сети Интернет обучающие материалы для тех, кто хотел бы это использовать. А те, кто хотел увидеть эту работу воочию, например, в Сахалинской области в ноябре провели Дальневосточный форум бережливых технологий, где работала отдельная секция по вопросам снижения бюрократической нагрузки. В ближайшие дни во Владимирской области пройдёт межрегиональный семинар-совещание, где обсудят итоги 2024 года проекта «Бережная школа».

Мы считаем, что очень важно эту работу продолжить. Кроме этого организовать и обучающие семинары, стажировки для распространения полученного опыта уже по всей стране.

Спасибо большое за внимание.

В.Путин: Да, спасибо за то, что вынесли этот вопрос на обсуждение. Я, честно, даже не знал, что у нас отсутствует оценка за поведение. Нет у нас в школах оценки за поведение?

В.Иконников: Нет этой оценки, и её нельзя ставить.

В.Путин: Понятно. Если её нельзя ставить, значит, были какие-то причины у тех, кто принял такое решение. Безусловно, нужно это обсудить как минимум. Сейчас я не готов формулировать окончательные решения, но если оценка за поведение будет возвращена, то нужно, чтобы она на что-то влияла. Сейчас не буду вдаваться в детали, но думаю, что вы меня понимаете. Она должна быть равноценной с другими оценками.

Нужны комплексные меры: задача сложная, поэтому и инструментарий должен быть комплексным для решения проблемы, о которой Вы сейчас упомянули. Мы только что говорили об этом и применительно к детям с проблемами со здоровьем, с ограничениями по здоровью, но я сказал, что в целом надо на эту проблему посмотреть шире, – и Вы как раз этот вопрос подняли. Поэтому согласен, нужно как минимум со специалистами, с родительским сообществом это пообсуждать и принять взвешенное решение. Но в целом постановка вопроса абсолютно правильная.

По поводу нагрузки, избыточной отчётности и так далее. Конечно, всё, что возможно, нужно переводить в электронный вид. Это очевидно. Обязательно с коллегами поговорю из министерства, с профильным вице-премьером пообсуждаем. Спасибо за то, что этот вопрос был поднят. Благодарю Вас.

Дальше, пожалуйста.

В.Фадеев: Владимир Владимирович, следующий выступающий – Игорь Станиславович Ашманов.

И.Ашманов: Добрый день, Владимир Владимирович!

Я хотел поговорить про цифровые обстоятельства и защиту прав граждан в цифровой среде.

Вы только что упомянули, что у нас продолжается упорядочивание этой цифровой среды. Только что Вы подписали многострадальный закон об усилении ответственности за незаконный оборот персональных данных граждан. Этот закон, если Вы помните, его не могли принять фактически два года, потому что цифровой бизнес довольно сильно лоббировал, боролся с этим законом, но, к счастью, его приняли.

И это очень хорошо, потому что это первое звено для атак на наших граждан со стороны телефонных мошенников и вербовщиков: при вербовочном или мошенническом звонке доверие устанавливается именно за счёт знания персональных данных – не только фамилии, имени, отчества, адреса и семейных обстоятельств, но и часто номера кредитного договора и так далее. Тем не менее сама проблема этого мошенничества и телефонных атак не исчезла.

Сейчас глава МВД Колокольцев оценивал, несколько раз он в выступлениях говорил, что только за прошлый год было украдено больше 150 миллиардов у наших граждан. В этом году будет украдено от 200 до 300 миллиардов рублей у граждан. Эти оценки подтверждает в том числе Сбербанк – независимым образом, по своим оценкам.

Сами банки оценивают подобные вещи более умеренно, потому что они считают только, как они это называют, переводы без согласия клиента. А если деньги снимаются добровольно, потом отдаются мошенникам, то они это не учитывают. Поэтому их цифры меньше.

Значит, первая проблема, о которой я хочу сказать. Участились случаи, когда у граждан, которые находятся «под воздействием», – это термин МВД, и это довольно серьёзный термин, потому что специалисты из МВД говорят, что иногда гражданин находится «под воздействием» долгие недели и никакие уговоры его из-под этого воздействия, из этого состояния не выводят, – у таких граждан сейчас начали отнимать квартиры.

Первое, о чём хочется попросить, – дать поручение Генпрокуратуре, Следственному комитету, МВД, ФСБ продумать какие-то законодательные меры, которые позволяли бы каким-то образом, как говорят сейчас, создавать «охлаждающий период» после сделок с недвижимостью, который не позволял бы сразу эти деньги красть. Чтобы, когда гражданин осознаёт, что у него квартиру отняли, чтобы хотя бы нельзя было деньги за эту квартиру у него отнять. Это первое.

Однако эта проблема шире, чем просто имущественный ущерб, хотя он огромен и растёт. Это ведь, по сути, сейчас средства войны киевского режима против нашего народа. Это организованная государственная преступность, потому что все эти контакт-центры так называемые в Запорожье, в Харьковской области и так далее работают при поддержке государства и СБУ. Понятно, что это не только мошенничество – там вербовка, запугивание семей военнослужащих, травля и так далее.

В результате в стране возник страх звонка. Люди реально боятся брать звонки с неизвестных номеров. На самом деле не все осознают, сколько этих звонков. По оценкам МВД и того же Сбербанка, у нас совершается от 10 до 20 миллионов криминальных звонков в день – вербовочных, мошеннических и так далее.

Что про них важно знать? Во-первых, подавляющая часть этих звонков совершается с Украины. Во-вторых, это звонки через интернет-телефонию – это так называемые IP-звонки. Это значит, что какие-то пособники на нашей стороне их приземляют в наши обычные телефонные сети.

Федеральная служба безопасности в этом году начала наконец бороться с этими центрами – это частные ЦОДы (центры обработки данных) с огромным количеством так называемых SIM-боксов, то есть таких маршрутизаторов, в которые вставляются тысячи и десятки тысяч SIM-карт. Они весной арестовывали десятки людей, изымали по 200–300 тысяч SIM-карт, которые этим мошенникам кто-то продал. Это пособники, которые, по сути, на нашей территории берут у украинских мошенников деньги, украденные на предыдущем этапе, чтобы помочь им украсть следующие деньги у наших граждан.

Когда мы боремся уже с попыткой завладеть собственностью – это всё-таки следствие. Надо понимать, что объём звонков таков, что он не может работать без пособничества внутри мобильных операторов или их партнёров на территориях, в регионах. Понятно, что с этим надо что-то делать. Средства СОРМ [системы технических средств для обеспечения функций оперативно-разыскных мероприятий] позволяют вычислять такие частные центры обработки данных. Эта деятельность должна продолжаться.

Но, вообще говоря, на наш взгляд, у Роскомнадзора есть сейчас достаточно мощные средства, так называемые технические средства противодействия угрозам – ТСПУ, которые позволяют заблокировать этот вал интернет-звонков с Украины или как минимум замедлить. Это важно, потому что тогда их количество упадёт как минимум в десятки раз. Да, там будет борьба щита и меча, как-то они будут через боковые двери просачиваться, начнут звонить с Финляндии или Норвегии. Тем не менее, на наш взгляд, это стоит сделать.

Может быть [будет] небольшая проблема с легитимными звонками: либо это оперативная деятельность наших спецслужб, либо это родственники. Но их количество настолько ничтожно по сравнению с этим валом. Для них надо просто создать другую техническую возможность – и это тоже возможно.

Кроме того, надо понимать ещё, что эти мошенники и вербовщики, которые ведут, по сути, войну против нашего народа таким способом, используют авторитет государства в подавляющем большинстве случаев. Они звонят от имени госорганов, то есть они звонят либо от имени банков, от официальных лиц, от имени госорганов разного рода, якобы следователи прокуратуры, госуслуги и так далее.

Здесь стоило бы сделать такую вещь: предписать официальным органам звонить гражданам только с фиксированного набора номеров или вообще с фиксированной телефонной связи. Просто запретить менеджерам банков или государственным чиновникам звонить так, как им удобно, с обеда со своего мобильного телефона или вообще через WhatsApp или через Telegram, как сейчас это очень принято. Потому что этим облегчается жизнь для мошенников, которые используют авторитет государства для того, чтобы разводить наших граждан и, соответственно, подрывать авторитет государства.

Естественно, всё это нельзя сделать, если не запретить подмену номеров. Сейчас подмена номеров запрещена провайдерам, мобильным операторам, но это для них административное правонарушение, для физических лиц вообще не запрещена. То есть в этих частных ЦОДах можно делать всё что угодно. А это, вообще говоря, должно быть правонарушением. Ни для чего не нужно подменять номера, и уж точно не нужно помогать мошенникам это делать.

Соответственно, Совет просит дать поручение Минцифры, Правительству, Роскомнадзору проработать вопрос этих трёх вещей: блокировка или замедление вала звонков с Украины, запрет подмены номеров и создание пула официальных номеров для официальных лиц.

И последнее. Я хотел сказать спасибо, что Вы упомянули Цифровой кодекс. Это очень важно. Потому что, несмотря на то что принимаются хорошие законы, – сейчас это [делается] из-за срочности, из-за того, что нужно быстро затыкать дыры, это такой заплаточный процесс, – нужно создать наконец упорядоченный кодекс, при котором все будут понимать, что в нашей стране можно, а чего нельзя: и общество, и граждане, и в том числе цифровой бизнес. Но, мне кажется, за последний год у нас этот процесс немножко заглох, там нет движения. Нельзя ли этот процесс как-то подтолкнуть?

Спасибо.

В.Путин: Спасибо Вам. Тема необъятная – цифровая среда и права граждан. Здесь на каждом шаге развития цифровой среды возникает проблема с правами граждан, это совершенно точно.

Что касается граждан, находящихся «под воздействием»… Конечно, обязательно ещё раз обращу на это внимание Генпрокуратуры, всех правоохранительных и регулирующих органов. Обязательно укажу им на эту проблему ещё раз.

По поводу того, что с территории Украины предпринимаются определённые действия. Это абсолютно точно, это нам известно. Это возведено в ранг государственной политики, это одна из линий атак на нас с вами, на наше население. Это делают часто просто государственные органы либо структуры, которые находятся под государственным украинским контролем. Это точно одна из линий атак.

Поэтому, конечно, Роскомнадзору и другим нашим структурам такие поручения будут даны. Это касается и блокировки – надо всё продумать только. Конечно, оперативная деятельность здесь не пострадает, а вот что касается частных лиц, пользователей, то, конечно, это нужно всё посмотреть.

Все три момента, о которых Вы упомянули и по которым предлагаете дать поручение, будут обобщены – и это поручение будет сформулировано.

И по Цифровому кодексу: тоже постараемся придать дополнительный импульс этой работе. Спасибо.

Пожалуйста, дальше.

 В.Фадеев: Владимир Владимирович, у нас ещё запланировано два выступления.

В.Путин: Пожалуйста.

В.Фадеев: Спасибо.

ЕваМихайловна Меркачёва, обозреватель газеты «Московский Комсомолец». Ева Михайловна, пожалуйста.

Е.Меркачёва: Добрый день!

Я позволю себе рассказать немножко про то, что каждый человек должен быть уверен, что не подвергнется незаконному уголовному преследованию, а в случае такового будет оправдан. К сожалению, на сегодняшний день количество оправдательных приговоров у нас равно 0,1 процента. А вот суды присяжных оправдывают в 25 процентах случаев. Но судов присяжных очень мало. У нас, например, за первое полугодие этого года суды присяжных рассмотрели меньше тысячи дел.

В этом году 160 лет судебной реформе, которой были введены суды присяжных и институт адвокатуры в России. Вышел на экраны замечательный сериал про легендарного юриста Фёдора Плевако. Плевако как раз был одним из идеологов судов присяжных. Он говорил: «Человек не может жить без Бога, государство – без закона, закон – без исполнения, сильные – без обязанностей, слабые – без прав, а суд – без милости».

Так вот, милостивый суд и справедливый суд может обеспечить именно суд присяжных. Но у него много противников сегодня. Они заявляют, что якобы в основы законодательства по уголовному судопроизводству с участием присяжных заседателей были положены зарубежные, чужеродные законы. Это не так.

В его основе норма нашего отечественного закона – это Устав уголовного судопроизводства 1864 года. Но корнями суды присяжных уходят в далёкую старину. Участие представителей народа в осуществлении правосудия – наша национальная традиция. Уже в XI веке, согласно «Русской правде», в судах заседали так называемые судные мужи. Их было 12, этот суд Николай Михайлович Карамзин так и называл: «суд присяжных». Древний обычай – суд с участием 12 мужей – получил своё развитие в Новгороде например, в XIV веке, где в судах заседали представители народной совести, так их называли. Именно им, а не князю принадлежала главная роль в суде. Идея судов присяжных глубоко коренится в нашей жизни, неразрывно связана с нашим национальным воззрением на правосудие.

Противники этого института приводят второй аргумент, они говорят, что суды присяжных очень дорого обходятся государству. Но всё весьма относительно. Вот смотрите, в настоящее время оплата труда одного присяжного в сутки составляет порядка тысячи рублей. Замечу, что день содержания человека в колонии обходится в 2–3 раза больше. То есть оправдание невиновных явно окупает суд присяжных. Да и можно ли говорить о деньгах, когда речь о справедливости и милосердии?

Легендарный юрист Анатолий Кони, – а его статуя стоит на входе в современный Минюст, – заметил: милосердие, побуждающее присяжных оправдывать подсудимого, является более высоким благом, нежели механическое следование букве закона.

Суд присяжных сам по себе, конечно, наверное, не без недостатков сегодня, но ничего лучше никто не придумал. То, что суды присяжных сейчас редко применяются, привело к тому, что, к сожалению, у нас качество следствия начинает падать, и стандарты доказывания снижаются.

Я приведу вам несколько примеров, таких, прямо совсем свежих. Буквально в феврале этого года в Новосибирске суд признал мужчину виновным в убийстве. Его наказали, ему дали жёсткий приговор. Так вот, в ноябре этого года та женщина, в убийстве которой он обвинялся, нашлась живая, я с ней сама лично говорила. Прошло уже больше трёх недель – никто не поспешил ещё извиниться перед этим мужчиной, он по-прежнему сидит. Это как раз про то, что стандарт доказывания в этом деле был явно нарушен.

Но у нас огромное количество дел, не только по убийствам, по другим статьям, в том числе по педофильским, страшным статьям, которые основаны только на оговорах. Есть слова человека, и больше ничего.

Ещё один пример приведу, который, мне кажется, был очень ярким. В Тамбове женщина была осуждена за то, что послала СМС-сообщение бывшей жене своего мужа. Это было оскорбительное сообщение, а его прочитала старшая дочка этого мужа, девочке было девять лет. Так вот за то, что она прочитала, а в этом сообщении было матерное выражение с использованием, так сказать, полового органа, ей дали шесть лет лишения свободы. У неё у самой маленький ребёнок, её разлучили сейчас с четырёхмесячной дочкой, отправили в СИЗО, она сидит там.

Это весьма яркий показатель, потому что, на самом деле, тогда у нас полстраны педофилы: кто-нибудь дома нет-нет да и ругнётся. И количество их – не только по этим статьям, по 228-й, многим, многим другим, которые основаны только, повторюсь, на каких-то словах, домыслах, – растёт и растёт. Это как раз про снижение стандартов доказывания.

Что я прошу? Я очень просила бы Вас дать поручение расширить число составов, которые подпадают под действие судов присяжных, включить в него дела как раз по 132-й, 228-й [статье], по экономическим преступлениям и многим, многим другим. И особое внимание обратить на дела так называемых прошлых лет. У нас сейчас рапортуют о том, что они все почти раскрыты. Это весьма странно, потому что преступление было совершено 20–30 лет назад, а сейчас неожиданно почему-то следствие нашло виновных. При том, что показания обычно дают либо секретные свидетели, либо те, кто содержится в колониях для пожизненно осуждённых, – им совершенно без разницы, на кого пальцем указать, а людей за это сажают.

Я бы ещё хотела сказать, что люди сейчас неохотно идут сами в присяжные. А почему? Потому что невысокая зарплата. Я бы просила рассмотреть вопрос о повышении этой зарплаты. И просила бы разработать механизмы защиты их решений. На сегодняшний день следствие, когда присяжные выносят приговоры в виде прокуратуры, которая у нас носит роль как раз обвинения, они с этим не соглашаются, и в большинстве случаев все оправдательные приговоры оспаривают.

Известны случаи, когда суды присяжных разных составов по два, три раза оправдывали человека. В итоге всё равно прокуратура не соглашалась и добивалась того, что ему давали реальный срок. И люди при этом понимали, что лучше не обращаться в суд присяжных, потому что это может длиться десятилетиями, наверное, – таких случаев нет, но по пять лет есть случаи: когда пять лет человек сидел до того, чтобы ему вынесли решение, потому что всё время отменяли решение суда присяжных, были у нас.

Я бы ещё хотела немножечко сказать по поводу переполненности СИЗО. Здесь уже вопрос поднимался. Я предлагаю решение, которое опять уходит корнями в наши традиции. Говорилось про то, что есть такая технология, скажем, отдать на поруки. На Руси это было давно принято. В современном УПК предусмотрено поручительство статьёй 103-й, но эта статья не работает. Я сама много раз поручалась за инвалидов, беременных женщин, за многодетных. Часто целые коллективы врачей, педагогов, учёных пишут поручительства за своих коллег, просят оставить их до приговора на свободе, гарантируют, что те не сбегут, но суды не отдают на поруки.

Я думаю, что, вероятно, причина в том, что законом прописана ответственность поручителя незначительная, всего лишь в виде денежного взыскания. Может быть, стоит рассмотреть вопрос об её усилении. Вообще, институт поручительства развивает гражданское общество. Кстати, даже уже признанных виновными на Руси суд в некоторых случаях отдавал на поруки, а не сажал в тюрьму. Так, провинившихся крестьян отдавали на поруки местным жителям – те брали на себя обязательства человека перевоспитать, отучить от пьянства, помочь с работой и так далее. Мне кажется, замечательный институт, давайте сейчас его возобновим – почему бы не применять это в наших реалиях.

И последнее. Милость всегда была востребована в обществе. «Лучше ошибиться в милости, чем в казни», – писал Фёдор Достоевский. В прошлом году я просила Вас помиловать женщин, и Вы это сделали к 8 Марта – спасибо Вам огромное. Я прошу Вас продолжить эту традицию, пусть это будет традицией. Прошу в первую очередь, конечно же, за женщин. Хотелось бы, чтобы вообще были помилованы все женщины, осуждённые в первый раз за ненасильственные преступления, а также все женщины, у которых есть малолетние дети, – они дожидаются их дома.

Я обращаю внимание, что женщины по самой своей природе не преступные – у них нет такого преступного мышления, им не место за решёткой. Чаще всего их приводит туда либо случайное стечение обстоятельств, либо тяжёлая жизненная ситуация, либо психическая болезнь. Ни одну из них колония ещё не сделала точно лучше и здоровее – тем более на фоне отсутствия в абсолютном большинстве учреждений и психиатров, и гинекологов, и терапевтов.

Спасибо Вам большое.

В.Путин: Вам спасибо большое за то, что подняли этот вопрос.

Два слова в качестве комментария. Конечно, суд присяжных – это достаточно демократический институт судопроизводства, и он имеет в нашей стране хорошую предысторию. Это очевидно. После того как он был внедрён в российское судопроизводство, это привело к появлению целой плеяды абсолютно блестящих юристов.

Связано это было с тем, что можно и нужно было влиять на решение присяжных: виновен или невиновен, виновен и заслуживает снисхождения. И для того, чтобы повлиять на не профессиональных юристов, можно и нужно было говорить не только убедительно, но и красиво. И поэтому появились Плевако, Александров и целая плеяда выдающихся юристов, которыми наша история права и судопроизводства, конечно, гордится – и по праву гордится.

Но история применения этого института сложнее, чем кажется на первый взгляд. Напомню, что тот же Кони, который, как мне помнится, оправдал по решению присяжных Веру Засулич, стрелявшую в Трепова, в конце концов был всё-таки уволен и потом работал, если мне память не изменяет, адвокатом.

Так что даже в то время это было достаточно сложно организовать в самом широком смысле этого слова и в соответствии с теми законами, которые были тогда приняты. Кони ведь ничего не нарушил, он действовал в соответствии с законом. Но всё равно его попросили с этого места, и он вынужден был его покинуть. Надо просто внимательно посмотреть. Институт сам хороший – его точно надо развивать.

Вы сказали о наших реалиях. Во-первых, мы живём в каких реалиях? Проведения специальной военной операции. И не вводим при этом смертной казни вообще, несмотря на то что, я Вас уверяю, да и Вы это наверняка знаете, у нас значительное число граждан и политических деятелей всё время поднимает этот вопрос. Но мы даже в условиях боевых действий, и достаточно серьёзных боевых действий, не делаем этого шага. Наоборот, принимаем целый ряд решений в направлении повышения гуманности нашего правосудия, как я уже сказал, снижаем и количество людей в местах лишения свободы и так далее.

Но это ещё не всё. В некоторых субъектах, на некоторых территориях в случае такого, самого широкого расширения этого института суда присяжных присяжным вообще будет сложно принимать решения правосудные – прошу Вас иметь в виду, когда Вы говорите о наших реалиях. Они таковы. И профессиональным-то судьям не всегда легко это делать. Иногда приходится переносить рассмотрение судебных заседаний в другие регионы Российской Федерации, а не по месту совершения того или иного правонарушения. А по серьёзным будет очень сложно.

Тем не менее Вы абсолютно правы. Я, как и Вы, тоже сторонник расширения применения института суда присяжных. Обязательно будем двигаться в этом направлении. Но это наше движение должно соответствовать реальной ситуации, которая у нас складывается и о которой Вы сами сказали. Соответствовать вообще готовности нашего общества к более широкому применению этого института. Но не могу с Вами не согласиться в том, что применять его надо и расширять его тоже надо, иначе, может быть, общество и никогда не будет к этому готово. Вместе с вами обязательно будем двигаться по этому пути.

Спасибо.

 Пожалуйста, кто ещё?

В.Фадеев: Владимир Владимирович, если позволите, завершающее выступление – Марина Магомеднебиевна Ахмедова, главный редактор информационного агентства «РЕГНУМ».

В.Путин: Пожалуйста.

М.Ахмедова: Владимир Владимирович, добрый день!

В этом году члены СПЧ работали в Курской, Брянской, Белгородской областях. В Курскую область мы выехали сразу после наступления, и там определили потребности людей, и дальше уже работали наравне с волонтёрами в пунктах временного содержания и доставляли, покупали, собирали – и в этом нет вообще никакой заслуги, просто невозможно было оставаться в Москве, когда в твоей стране и с твоими людьми такая беда.

И каких только людей мы не встретили. В Курской области встретили отца пятерых детей Романа Яценко. Он, когда началось наступление, находился в Москве на работе и сразу же выехал в Суджу, ему удалось пробраться к своему дому. Он выводил своих детей под огнём наёмников, и иностранные наёмники стреляли в его детей прицельно, а это маленькие дети.

Встретили молодых мужчин и женщин, которые возвращались в самые опасные места, чтобы забрать незнакомых стариков. Встретили имама Ису Салимсултанова, который сейчас уже вывез больше полутысячи человек – и ни одного мусульманина, среди них все православные. И конечно, встречали людей, которым уже было ничем не помочь, только что выслушать.

В Белгородской области мы работаем регулярно в госпитале на первой линии, туда везут бойцов прямо из-за ленточки. И там я постоянно вижу врачей, которые валятся с ног от усталости и, наверное, работают уже из этой русской привычки – задавать себе вопрос: кто, если не я?

И видела врачей, которые голыми руками доставали взрыватели от дронов из ран. Однажды привезли бойца с взрывателем в теле, и нужно было вызывать срочно сапёрную группу, но не было времени, потому что у бойца было сильное кровотечение, и молодой хирург Кастет вывел всех из операционной, остался один на один с этим раненым. Я его спросила, осознавал ли он, что может погибнуть из-за незнакомого человека или точно потерять руки. А он сказал, что это был его свободный выбор, он был в тот момент солдатом и обязан был вести себя как солдат. И добавил, что победа обязательно будет за нами. Мы ходатайствовали о том, чтобы его представили к награде.

В Донецкой Народной Республике мы с коллегой Белеховой работаем с обращениями военнослужащих. Я приезжаю в одну воинскую часть – я Вам, кстати, рассказывала в прошлом году про неё, и когда я начала туда ездить и только познакомилась с этими бойцами, они, конечно, были абсолютно растерянные люди, где-то запуганные. Сейчас это уже совсем другие люди. Они научились воевать, и это очень эффективные люди. Была у них в октябре, и они говорят, что делают свою работу так же, как делали в своих городах, когда стояли у станков на заводах, в школах, когда работали учителями, инженерами. Их задача – максимально хорошо сделать свою работу.

Всё это за год объединилось в моём представлении в какой-то гул времени, в ток нашей жизни. Но в чём был его смысл? Разговаривала с Валерием Александровичем Фадеевым о смыслах, достижениях, и он сказал, что похоже, что самое главное достижение нашего времени в том, что мы сумели сохраниться и определять миропорядок, хотя нас со всех сторон хотят уничтожить.

Думаю, что Вы это очень хорошо понимаете, как человек, который принял страну в практически разваливающемся состоянии и сумел её сохранить. Мы сейчас все объединены вокруг этого смысла – защитить свою страну, и многие понимают, что «если не я, то никто».

Мы как народ взяли направление на победу. Когда Вы противостоите агрессивным странам или ужесточаете ядерную доктрину, конечно, немного страшно, но мы тоже в этом не пассивные наблюдатели. Мы поддерживаем Вас, мы рядом, мы вокруг. Победа – это наше глубинное желание. Верю в то, что, когда мы соберёмся в следующем году, мы уже сможем поздравить друг друга с победой.

В.Путин: Да, спасибо большое. Так понимаю, что у Вас не какой-то проблемный вопрос, не предложения, а констатация…

М.Ахмедова: Это поддержка Вам.

В.Путин: Я понял, я услышал. Спасибо Вам большое за эту поддержку. Вам спасибо за то, что Вы сами проводите такую работу. Не знаю, представлен ли тот хирург, о котором Вы сказали, к госнаграде. Надо его найти и сделать это обязательно. Это отличительная черта [многих] наших людей – не выносить на публику то, что делается, а делать по зову сердца. Это чрезвычайно важная вещь.

Сейчас разговаривали с коллегой, которая говорила о суде присяжных. Тогда, когда был введён суд присяжных, многие люди ходили на судебные заседания, как в театр. Без преувеличения говорю, как в театр, потому что к жизни был вызван совершенно новый инструмент в судопроизводстве, как публичность, в самом широком смысле этого слова. Нужно было воздействовать на присяжных, нужно было убедительно и красиво говорить. Появилась, как я уже сказал, целая плеяда выдающихся русских юристов.

Это в целом хорошо, мы гордимся этим по праву. Но в большинстве своём люди, когда исполняют свой долг, далеки от публичности. Вот ребята, которые на передовой, какая там публичность? Иногда рискуют каждую секунду – рискуют своей жизнью и здоровьем, идут вперёд, освобождают территории, наших людей освобождают на так называемых наших новых, исторических в то же время, территориях. Просто выполняют свой долг перед Родиной и, конечно, нуждаются в помощи и поддержке.

Вы говорили об ужесточении ядерной доктрины. Мы не ужесточаем ядерную доктрину – мы её совершенствуем. А так, по большому счёту, нам теперь нужно не ядерную доктрину совершенствовать, а «Орешник», потому что, если разобраться, достаточное количество этих современных систем оружия ставит практически на грань отсутствие необходимости применения ядерного оружия.

Поэтому мы ведём себя достаточно аккуратно по всем направлениям, я бы сказал даже, сдержанно, но там, где нужно, проявляем необходимую волю и на государственном уровне, и на уровне граждан Российской Федерации, которые живут здесь и хотят, чтобы здесь жили их дети, считают Россию своей Родиной и готовы всё сделать для её укрепления.

Хочу Вас поблагодарить за то, что Вы выполняете такую ответственную, но очень важную часть работы, которой Вы занимаетесь. Спасибо!

Если есть ещё один-два вопроса – пожалуйста, давайте. Ещё несколько минут у нас есть.

Прошу Вас.

Я.Власов: Власов Ян Владимирович, Всероссийский союз пациентов.

Есть две очень горячие проблемы, которые, к сожалению, сейчас нельзя пропустить в системе здравоохранения.

Первая из них – клинические рекомендации, о которых сегодня говорилось, но эта тема потихонечку решается. Если «вытянуть» клинические рекомендации из-под системы здравоохранения, она просто сейчас рухнет.

Вторая проблема является более важной – доступность инновационных лекарственных препаратов для современных пациентов. Мы достаточно хорошо – и спасибо Минздраву, Правительству и Минпромторгу – заняли позиции по копиям старых лекарственных препаратов, и здесь мы обеспечены. Но у нас большая проблема с новыми лекарственными препаратами. Сейчас как раз стоит вопрос об эффективности работы Комиссии по ЖНВЛП Минздрава Российской Федерации, которая и призвана сделать доступными эти высокотехнологичные препараты.

Из-за того, что иностранных клинических исследований у нас сейчас практически нет, то и доступность этих жизнеспасающих средств становится крайне важной проблемой, которую надо решить. Заменить мы эти препараты, к сожалению, сможем нескоро. Поэтому сейчас стоит вопрос: позволит ли Комиссия ЖНВЛП при Минздраве сделать доступными эти лекарственные препараты?

В чём проблема? Проблема в том, что на сегодняшний день критерии, которые по 871-му постановлению Правительства есть по доступности этих лекарственных препаратов, не исполняются на Комиссии, а если исполняются на Комиссии, то по какой-то причине лекарственные препараты дальше не попадают в ограничительный перечень, постоянно происходит пересмотр. По большому счёту, ставятся реальные трудности для лекарственных препаратов, которые мы сами пока произвести не можем. Есть серьёзные подозрения, что они будут недоступны для наших пациентов.

Таким образом, вопросы, связанные с продолжительностью жизни, вопросы, связанные с демографическими тематиками, с орфанными заболеваниями, при том богатстве нашей позитивной практики, которая сейчас сделана, мы не сможем решить.

Есть предложение, чтобы Правительство Российской Федерации всё-таки разработало критерии доступности на российский рынок и российскому пациенту новых инновационных лекарственных препаратов. Это первое.

И второе – разрешить ввести в комиссию по ЖНВЛП при Минздраве Российской Федерации представителей пациентского сообщества.

Спасибо.

В.Путин: Вы знаете, мне кажется, и то и другое правильно. Что касается разработки критериев, по-моему, они имеются. Но если вы полагаете, что этого недостаточно, что их надо совершенствовать, то надо это сделать.

И ничего не мешает ввести в эту комиссию представителей общественных организаций, которые с другой стороны, со стороны пациентов, на это внимательно смотрят.

Поэтому обязательно рекомендую Министерству здравоохранения исполнить то, что Вы предлагаете.

Я.Власов: Спасибо.

В.Путин: Пожалуйста.

А.Коц: Владимир Владимирович, разрешите?

Военный корреспондент медиагруппы «Комсомольская правда» Коц Александр.

Вы только что говорили о том, что мы освобождаем наших людей в ходе специальной военной операции. Хотел бы за них замолвить словечко.

Мы весь год практически ведём наступательные действия, на каких-то участках более активно, на каких-то менее активно. И, соответственно, возрастает количество беженцев, которые у нас появляются. Это наши люди до мозга костей. Потому что те несчастные люди, которых мы вывозим сейчас из Селидово, вывозили в этом году из Авдеевки, – это люди, которые специально остались. Они терпели лишения, жили в подвалах, готовили на кострах, чтобы уйти не на украинскую сторону, а на нашу, чтобы дождаться освобождения, дождаться наши подразделения и выехать на российскую территорию, получить паспорт гражданина Российской Федерации и стать полноправным гражданином нашей страны.

И мне присылают фотографии ПВР, куда их вывозят. Такое ощущение, что у них в Селидово в подвале условия были лучше, чем там, куда их вывозят. Начинаешь выяснять, связываться с руководителями различными, оказывается, у нас за финансирование ПВР отвечает даже не республика или регион, а город. А это прифронтовой город, у него финансовых возможностей нет. Он не может обеспечить достойного приёма не потому, что там какие-то люди бездушные, а просто потому, что у них возможностей таких нет. Всё-таки, наверное, это не городская проблема, а федерального уровня. Это тысячи людей, которые к нам приходят.

Мы сейчас ничего не знаем о беженцах из Артёмовска, из Попасной, более или менее знаем из Авдеевки, потому что у нас, может быть, нет какого-то органа, который бы целенаправленно отвечал за беженцев? Но если не Министерство по делам беженцев, то какой-то департамент в Министерстве труда и соцзащиты.

Может быть, посмотреть на удачный опыт работы и Фонда «Защитники Отечества», и Центра единого поддержки военнослужащих и их семей и создать такой же центр помощи для беженцев, которых у нас ещё будет тысячи и тысячи, потому что у нас впереди ещё много освобождённых городов, и чтобы люди, которые специально оставались там, чтобы примкнуть к русскому миру, в нём не разочаровывались.

Это в том числе и имиджевые вещи: когда у людей появляется связь, они начинают звонить на Украину знакомым, которые туда выехали. Там тоже беженцам похвастать нечем, если честно. Надо продвигать идею, что русский мир принимает своих хлебосольно, радушно, душевно, а не начинают устраивать бюрократический футбол. Люди, и так пережившие несколько месяцев лишений, вынуждены бегать по кабинетам, что-то себе выбивать, устраивать детей в школу, искать себе жильё, переоформлять машины с украинских номеров на российские, и всё это по адскому кругу бюрократии. Если бы был какой-то орган типа комитета защитников отечества, куда бы эти беженцы могли обращаться, было бы, мне кажется, очень здорово и правильно.

Спасибо.

В.Путин: Спасибо. Спасибо, что обратили на это внимание, честно говоря. Понимаю, что эта проблема острая и не так просто решается. Во-первых, конечно, у нас ситуация с беженцами многократно выглядит лучше, чем в самой Украине. Там люди с Украины, попав на Украину, потом по различным каналам – через Турцию, через другие страны – стараются въехать в Российскую Федерацию. Мы этот поток видим и фиксируем его.

Что касается непосредственно людей, которые с линии боевого соприкосновения оказались в каких-то неустроенных ПВР, с этим обязательно нужно разобраться, и мы обязательно это сделаем. Нужно ли это поручать такой структуре, как Фонд защитников Отечества? Думаю, что нет. Потому что Фонд защитников Отечества должен заниматься защитниками Отечества прежде всего, он для этого был создан.

Честно говоря, я даже не сразу согласился с предложением Министра обороны [Андрея Белоусова] сделать Цивилеву Анну Евгеньевну заместителем Министра обороны, потому что полагал, что нужно сосредоточить внимание именно на работе Фонда оказания поддержки нашим ребятам, которые с линии боевого соприкосновения выходят, и членам их семей. Но, тем не менее, работа Фонда продолжается, и она, может быть, стала даже более целенаправленной. Здесь я должен с Министром согласиться, потому что удаётся, мне кажется, совмещать сейчас и возможности Фонда, и возможности Министерства обороны.

Но вопрос, который Вы подняли, безусловно, является чрезвычайно важным. Нужны люди, которые хотят, стремятся и на практике реализуют свои планы жить, строить своё будущее и будущее своих детей именно в России. Конечно, таких людей надо поддержать – это совершенно очевидная вещь. Обязательно на это обращу внимание коллег. И, может быть, действительно нужно подумать о каких-то структурах, которые занимаются решением подобных вопросов целенаправленно.

Хочу всех вас ещё раз поблагодарить за ту работу, которую вы проводите. Она всегда важна, а в современных условиях вдвойне, втройне востребована.

Одна из выступавших коллег сейчас сказала о том, что целью всей нашей работы сегодня является укрепление, восстановление нового миропорядка. Это очень важно, но цель не в этом. Цель в укреплении самой России. Цель в том, чтобы защитить её, защитить её будущее. И эта работа проводится по целому ряду направлений.

Конечно, решающие события происходят на линии боевого соприкосновения в рамках специальной военной операции. Но для того, чтобы страна решала все эти задачи, она должна эффективно работать по всем направлениям, которые сегодня вами были подняты. Повторяю: на некоторых участках общей совместной работы деятельность некоммерческих организаций, добровольцев настолько востребована, что даже трудно себе представить какую-то ситуацию в нашей истории… Конечно, были такие ситуации в нашей истории, но сегодня это особенно важно, потому что связь с людьми, понимание того, что происходит в стране, и поиск наиболее эффективных инструментов поддержки людям чрезвычайно важны. Здесь без такой сердечной работы с людьми, которую могут провести не бюрократические структуры, а только такие организации, как вы, – где работают люди не за заработную плату, а по зову сердца, – добиться эффективного результата совместной работы практически невозможно. Хочу вас за это поблагодарить. Всё сделаем для того, чтобы вас поддержать.

И с наступающим вас Новым годом! Благодарю вас.