Президент России — официальный сайт

Выступления и стенограммы   /

Д.Медведев: Добрый день, уважаемые коллеги!

Сегодня у нас первое заседание Совета по науке, но в обновленном составе. В зале есть и приглашённые коллеги: педагоги, эксперты, представители региональных властей и общественных школьных советов. Такой состав работы имеет объяснение, потому что вопрос системных изменений в школе является основной повесткой дня нашей сегодняшней работы. Этот вопрос касается практически любого человека в нашей стране и является одним из ключевых элементов национального развития.

Считаю, что наше с вами заседание должно быть не только теоретически оправданным, но и имеющим в конечном счете выход на практические последствия, должно быть непосредственно привязано к потребностям тех, ради которых мы сегодня собрались.

Что хотел бы сказать в начале нашей с вами работы? Нам нужно ответить на несколько вопросов. Первый вопрос – что является действительно актуальным для достижения высокого качества и нового содержания школьного образования? Мы этим вопросом задаёмся регулярно, что, в общем, объяснимая вещь, потому что практически каждые 10–15 лет происходят изменения системного порядка в образовании, вы сами это не хуже меня знаете.

Второй вопрос, вытекающий, по сути, из первого, – какая модель школы нам нужна в будущем, и каковы должны быть требования к этой школе? И, наконец, если мы определяемся с этой моделью, что необходимо сделать для того, чтобы её реализовать?

По данным социологических опросов, около 70 процентов российских граждан высказываются за необходимость изменений в школе. Более половины считают, что качество образования снижается, и практически столько же говорят о возрастающем неравенстве в получении образования. Это тревожные цифры. Не хочу сразу с ними согласиться, потому что всякие ощущения субъективны, но рост этих показателей настораживает.

В общеобразовательных учреждениях страны сейчас обучается 13 миллионов 700 тысяч человек, это огромная цифра – по сути, десятая часть населения нашей страны. Из почти что 60 тысяч школ две трети – это сельские школы. Не буду говорить других цифр, хотя все здесь присутствующие знают, в каком состоянии находятся сельские школы, как там обстоят дела с центральным водоснабжением, с канализацией, – всё очень тяжело. В капитальном ремонте нуждается около 18 тысяч школ, в аварийном состоянии находятся около тысячи. По этой тысяче необходимо принять безотлагательные меры. И мы об этом ещё поговорим.

Присутствующие здесь неплохо знают, что два последних десятилетия система общего образования в нашей стране перманентно реформировалась. Может быть отчасти это связано и с тем, что в прежние годы (в советский период) реформ всё‑таки было меньше. Такая острая тяга к реформированию возникла после возникновения нового государства. Не вижу в этом ничего само по себе плохого, но результаты очень разные.

Школа пережила несколько волн реформирования, пока наконец в начале тысячелетия, в 2001 году, не была принята долгосрочная стратегия модернизации российского образования до 2010 года, а в 2004 году разработаны приоритетные направления развития образовательной системы России. Во всяком случае, появилась база для работы на будущее.

Считаю, что неплохой идеей оказался национальный проект «Образование» (лично им занимался, и сейчас возглавляю Совет по национальным проектам). Во всяком случае, мы смогли дать импульсы по самым разным направлениями. Это уже хорошо. Неоднократно об этом говорил ещё в прежнем качестве: да, это фрагменты, но это очень важные фрагменты. И такие программы, как «Классное руководство», «Лучшие учителя», «Инвестиционные школы», «Талантливая молодёжь», «Интернет», «Учебное оборудование», «Школьное питание» и «Сельский школьный автобус», – эти программы, вне всякого сомнения, дали результаты. Они, конечно, востребованы прежде всего потому, что до этого ситуация была просто критическая. Но, что немаловажно, всё‑таки в ходе этих программ удалось создать новую систему контроля использования средств. И в ходе реализации, естественно, возникали самые разные проблемы, которые всё‑таки при том механизме, который создан, довольно оперативно решались. Считаю, этот опыт нужно сохранить. Как мы дальше будем работать, давайте обсудим. Обращаюсь ко всем присутствующим, но сам по себе этот опыт оказался неплохим.

Одна из базовых тем – создание комфортной и здоровой среды обитания для учеников. За этими словами, естественно, кроются самые разные позиции. Это и стандарты проектирования школьных зданий, современное оснащение этих зданий, медицинское наблюдение, медицинская помощь, качественное питание школьников, ну и, наконец, это просто создание открытой современной творческой атмосферы в обучении.

О здоровье школьников уже давно говорят, как об одной большой, серьёзной государственной проблеме – вчера проводил Совет по спорту и президиум Госсовета: цифры звучали печальные. К сожалению, эта ситуация сегодня сохраняется.

По результатам общероссийской диспансеризации, группа от 10 до 17 лет по состоянию здоровья названа критической. Понятно, что мы должны развивать систему медицинской помощи, обязательно заниматься созданием нормальных условий для физкультуры и спорта, потому что эта среда в 1990-х годах просто деградировала. Но, конечно, нужно подумать и о том, как правильным образом распределить нагрузку в школе.

Нам нужно ответить на несколько вопросов. Первый вопрос – что является действительно актуальным для достижения высокого качества и нового содержания школьного образования? Второй вопрос, – какая модель школы нам нужна в будущем, и каковы должны быть требования к этой школе? И, наконец, если мы определяемся с этой моделью, что необходимо сделать для того, чтобы её реализовать?.

Уважаемые коллеги! Вы и сами знаете, что, наверное, главная задача педагога, главная задача учителя, преподавателя – научить детей самим получать знания, учиться: сегодня эпоха непрерывного и самостоятельного образования. Не менее важно и создание нормального креативного мышления, уверенности в себе, в своих способностях. Думаю, что и этими вопросами мы сегодня с вами можем заняться.

Считаю, что надо стимулировать к работе в школе не только самих педагогов (это отдельная тема, мы, естественно, об этом тоже поговорим), но и привлекать специалистов из других областей, которые имеют, естественно, высшее образование и склонность к педагогической деятельности. Уверен, что выпускники разных университетов, в том числе университетов, которые дают классическое образование, могут дать школе очень многое, но для этого нужно, чтобы перспектива работы в школе не пугала, а привлекала.

Это непростая проблема, её по‑разному можно решать: в городе, на мой взгляд, она самая сложная; на селе, как ни странно, может быть, даже и проще, потому что там всё‑таки существует такой базовый пакет, наличие которого так или иначе привлекает молодого выпускника работать или может привлечь, во всяком случае.

Каковы из этого выводы? Во‑первых, нужно действительно помогать школе кадрами и ещё развивать, помимо кадровой поддержки, такую важную составляющую, как дистанционные технологии. И, конечно, нужно создавать, с другой стороны, возможности для самостоятельного, самого современного образования. Думаю, мы должны развивать разные направления в школе, но и такие направления, как развитие математического и естественнонаучного образования в школах: во‑первых, мы всегда этим славились, и, во‑вторых, сейчас это, может быть, становится снова очень востребованным именно потому, что наличие такого образования, таких возможностей создает базу для развития страны. Часто вспоминают известные слова президента США Кеннеди о том, что космос они проиграли русским за школьной партой. Об этом нужно помнить.

Всё то, что я говорил, мы сегодня с вами должны будем обсудить. Считаю, что наше текущее заседание, наш Совет, поможет и в определении ряда приоритетов. Хотел бы часть из них, но по ключевым направлениям, сформулировать и в ходе оглашения Послания Президента Федеральному Собранию, которое состоится достаточно скоро.

Это всё, что я хотел сказать вначале.

Уважаемые коллеги, пожалуйста, давайте начнем работать. Слово для доклада – ректору Московского государственного университета имени Ломоносова академику Виктору Антоновичу Садовничему.

В.Садовничий: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги!

Вопрос о школе архиважен. Как сказал только что Дмитрий Анатольевич, это фундаментальное условие развития страны и общества. Россия сейчас имеет мощную позитивную динамику. В Стратегии-2020 поставлена задача стать действительно передовой страной. Известно, это доказано во всём мире, что наибольший вклад в ВВП вносят наиболее образованные люди. Поэтому мне кажется, что сегодня мы должны обсудить два основных вопроса, они были озвучены: какие основные проблемы сейчас стоят перед школой? какой должна быть школа, скажем, в намеченный Стратегией период?

Попробуем ответить на первый вопрос.

Первое. Нам кажется, что основная проблема сегодняшней школы – это снижение качества образования и связанное с этим уменьшение мотивации к получению фундаментального образования.

Неравный доступ к хорошему образованию. Дмитрий Анатольевич говорил о территориальном факторе неравенства, а две трети наших школ, школ в России – это сельские школы, и ученикам этих школ, конечно, труднее, чем их сверстникам в городах, в элитных школах получать образование. Кроме того, объём платных услуг в системе общего образования вырос за последние годы в несколько раз.

Второй важнейший вопрос – это вопрос о статусе учителя, роль учителя. Россия имеет прекрасные традиции. Учителя – золотой фонд нашей интеллигенции. Я хотел бы вспомнить земские школы, которые всегда были очагами просвещения. Ну, вспомним, Сергей Есенин окончил земскую школу в Константиново, а уклад такой земской школы хорошо изображен на картине, которую мы все помним, Богданова-Бельского «Устный счёт». Я раздал академикам-математикам эту картину, там есть пример, я думаю, что ответ они уже нашли. Это действительно картина, которая показывает обстановку в земской школе, как работал учитель с учениками.

Сейчас наша страна на новой траектории, однако накопились проблемы. Более половины учителей – предпенсионного и пенсионного возраста. Профессия учителя, увы, не является престижной. Выпускники университетов и даже педвузов неохотно идут работать в школу. Учителю трудно приобрести жилье, а в ряде регионов зарплата учителя пока невысокая. По статистическим данным разброс среднемесячной зарплаты – от 5 тысяч до 30 тысяч.

И третья важная проблема – это воспитание школьников, отношения семьи и школы, их взаимодополняемость. Социологические опросы говорят, что сейчас, к сожалению, доминирует не всегда оправданный прагматизм в этих отношениях, который неизбежно передается молодым людям. Безусловно, это сказывается и на школьной атмосфере. Отметим, что многодетные семьи, малообеспеченные семьи, семьи с детьми-инвалидами сами нуждаются в увеличении адресной поддержки. Вообще‑то отношения семьи и школы всегда были непростые, достаточно вспомнить, что говорил по этому поводу Лев Толстой, который отмечал, что взгляды родителей, учителей трудно примирить, они часто по‑разному смотрят на цели образования.

Школа – и Дмитрий Анатольевич об этом сказал – должна укреплять, а не ухудшать здоровье ребёнка. И данные говорят, что 80 процентов выпускников школ имеют ограничения в выборе профессии, а 35 процентов юношей не пригодны к службе в армии. Как бы заканчивая часть о нынешнем состоянии, необходимо отметить, что в целом для школы сделано многое, и ситуация в школе на самом деле улучшена, особенно благодаря национальному проекту «Образование». Большая работа проведена и органами управления образования, министерств, это следует отметить.

Теперь позвольте мне сказать о том, какой мы видим школу будущего и какой она, на наш взгляд, должна быть.

Первое – содержание образования. Надо сказать, что оно практически мало изменилось с середины прошлого века. Объём знаний в мире растёт по экспоненте, а в школе появляются новые предметы, не имеющие глубокого научного содержания. Ясно, что всему учить нельзя. Нам кажется, что требуется, широко обсудив в обществе, в ближайшее время утвердить современные требования к базовому школьному образованию, разработать современные стандарты. Работа эта, на наш взгляд, затянулась. Необходимо продолжить работу по экспертизе школьных учебников, поднимая планку требований к ним. Я приведу один пример. Только по одному предмету из 41 учебника, рассмотренного комиссией Академии наук, всего два признаны пригодными. Из 41 – два!

Я очень согласен, что следует обратить особое внимание на роль математического образования, и об этом говорил наш Президент. Я хочу сделать одно отступление, чтобы меня не обвинили в математическом шовинизме. Пётр I, приступив к грандиозным преобразованиям государства Российского, столкнулся с препятствием – отсутствием грамотных людей. Отправка юношей на учёбу за границу не принесла желаемых результатов, и тогда в 1701 году Петр I издал указ об учреждении в Москве первой русской школы математических и навигаторских наук. В 1715 году навигаторские классы этой школы были переданы в Санкт-Петербург, и там была создана Морская академия.

Костомаровым описан такой эпизод, этот эпизод предшествовал созданию школы. Пётр I услышал от князя Долгорукова, что у того есть инструмент, которым можно брать расстояния и дистанции, не доходя до того места (сейчас это тахометр). Царь пожелал увидеть этот инструмент, но Долгорукий ответил, что его у него украли. Тогда царь поручил купить инструмент во Франции и учить применять его поручил для разных дел – инженерных, строительных, навигационных, военных. На самом деле это дало толчок развитию в России математики и ее приложений. На самом деле это было начало системы ГЛОНАСС или «Джи-Пи-Эс» [GPS], поскольку Пётр I научил пользоваться в то время прибором.

Д.Медведев: С тех пор мы её так и создаем…

В.Садовничий: Второе предложение. Следует реализовать Вашу мысль об учительском призыве специалистов школ – наверное, правильно, я бы просил, его назвать президентским призывом. Надо создать, как было сказано Вами, необходимые условия для этого, возможно интегрировав ресурсы нацпроектов «Образование», «Доступное жилье», АПК.

Уверен, что если молодая семья учителей, придя на работу в школу, получит жильё и достойную зарплату, в школу придут выпускники университетов, инженерных вузов и специалисты с производства. Необходимо создать систему непрерывной переподготовки и дополнительного образования, привлекая для этого Российскую академию наук, её институты и университеты.

Нам кажется, что важно организовать летние школы для учителей при ведущих научных центрах и при ведущих университетах. Такую летнюю школу в 70-х годах при Московском университете вёл академик Колмогоров, однако в начале 90-х эти летние школы перестали функционировать.

Давайте подумаем о том, чтобы возродить утраченные традиции образовательных программ на телевидении, которые, кстати, есть во многих странах, очень развитых странах есть такие образовательные программы. О том, чтобы шире использовать в этих целях возможности Интернета, это будет полезно и учителям, и ученикам.

И третье. Какой должна быть школа будущего – скажем, к тому времени, когда нынешние первоклассники станут выпускниками, через 11 лет? Нам кажется, что школе, и мы согласны с этим, необходим современный красивый дизайн. Она должна иметь современную инфраструктуру, здания, богатую библиотеку, Интернет, оборудование и спортплощадки. Может быть, стоит объявить всероссийский конкурс на лучший проект школьного здания и постараться этот проект распространять по России. В школе, конечно, должны быть комфортные условия, талантливые учителя и желающие постигать новое дети.

Наши ученые-педагоги всё время ищут новые подходы к воспитанию в школе. Один из интересных примеров так называемой гуманной педагогики, специалисты знают, что это такое. Она основана на равноправном участии ребят в образовательном процессе.

Школы должны получать поддержку и от бизнес-сообщества, на наш взгляд. В ближайшее время мы бы просили создать фонд «Талантливые дети», проводить олимпиады для одарённых детей, искать таланты. Сейчас создается олимпиадное движение в России, оно должно стать заметным и эффективным. Давайте вспомним, что в России существовала система университетских учебных округов, вся Россия была поделена на округа. Сейчас создается сеть федеральных университетов. Возможно, они могли бы взять на себя ответственность за школы своего округа, это была бы одна из задач федеральных университетов.

Наконец, семья, родители должны вносить свой вклад в работу школы и стать основой школьного самоуправления. Без достойного самоуправления школа не обретет новое лицо. Уклад российской школы будущего призван, на наш взгляд, первое, воплотить в жизнь конституционное право всех детей на получение образования, мотивировать их на продолжение образования и жизненную карьеру. Школа – для всех. Первое.

Второе. Обеспечить особые условия обучения детям с ограничениями здоровья, детям, оставшимся без попечения родителей, детям социально незащищенных семей, детям, проживающим в сельской местности, детям, одаренным особыми талантами и способностями. Школа – для каждого.

Третье. Обеспечить социальное равенство всех детей в процессе получения школьного образования и возможность его продолжения. Школа – социальный лифт.

Четвертое. Обеспечить непрерывное обновление содержания и методов обучения на основе взаимодействия с наукой, практикой, другими сферами образования. Школа – знания и инновации.

И пятое. Сформировать общую, полезную, дружественную, комфортную и безопасную для учителей, детей и родителей окружающую среду. Школа – особая микросфера.

Всё это может составить, как нам кажется, основу национальной школьной инициативы Президента. Может быть, её можно назвать «Наша новая школа».

Для подготовки предложений по реализации и выработке согласованной государственно-общественной стратегии развития общего образования нам представляется, что целесообразно сформировать национальную комиссию или координационный совет. И, учитывая исключительную важность рассматриваемого вопроса, предлагаем 2010 год назвать Годом учителя.

Спасибо большое за внимание.

Д.Медведев: Спасибо, Виктор Антонович. Я потом, естественно, какие‑то вещи и предложения, которые Вами были озвучены, прокомментирую.

Пожалуйста, Каменкова Наталья Владимировна, учитель лицея № 6.

Н.Каменкова: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые члены Совета!

Для меня большая честь участвовать сегодня в работе Совета и говорить о том, что волнует сегодня учителей и школу в целом. Я курирую работу в школе с первого по шестой класс, поэтому первое, о чём бы я хотела сказать, это о начальном обучении. Думаю, что всем присутствующим здесь понятно, что от того, как стартует ребёнок в начальной школе, будет зависеть и качество его обучения на протяжении всей жизни.

Первая проблема, с которой сталкивается школа, – это приём детей в первый класс. Не секрет, что сегодняшний ребёнок, поступающий в школу, существенно отличается от его сверстника 20-летней давности. Как показывает практика, большинство детей в этом возрасте уже умеют читать и считать, но при этом, если сравнивать с предыдущими годами, у таких детей увеличивается уровень каких‑то заболеваний, связанных именно с учебной деятельностью. Дело в том, что родители предъявляют к дошкольным учреждениям некие требования, и если детские сады не соответствуют этим требованиям, то родители пытаются самостоятельно эту проблему решить, привлекая специалистов-репетиторов либо отдавая детей в какие‑то центры подготовки к школе. Получается, что учебная деятельность входит в жизнь ребёнка на ранних сроках, зачастую вытесняя игровую деятельность. Тем самым мы существенно снижаем запас здоровья детей.

Что же получается? Нельзя забывать о том, что есть группа родителей, которые не занимаются подготовкой детей к школе. На 1 сентября школа имеет часть детей, которые имеют высокий уровень подготовки, и часть детей, которые такого уровня не имеют совсем, а заниматься эти дети должны по одним и тем же программам. На сегодняшний день нет программы начальной школы, способной осуществлять дифференцированный подход к детям с разным уровнем подготовки к школе.

Ещё один момент. Ситуация с дошкольным образованием в разных муниципалитетах отличается. Неплохо было бы, на наш взгляд, поддержать те муниципалитеты, которые способны создавать качественные центры по школьной подготовке. Эти центры давали бы возможность родителям выбирать форму дошкольного обучения. А что касается части программ, то неплохо было бы согласовать требования, которые мы предъявляем к уровню подготовки выпускников на выходе из детского сада, с программой начальной школы для того, чтобы не происходило простейшее дублирование в детских садах того, чему мы учим детей именно в начальной школе.

И следующий момент, о котором бы я говорила, – это уже конкретно школа. Виктор Антонович в своем выступлении сказал действительно, что очень остро стоит кадровый вопрос в школе. Если говорить о моем образовательном учреждении, то средний возраст наших учителей – 44 года, а в 11 классах начальной школы работает всего 7 учителей, соответственно 4 человека ведут по два класса. И понятно, что данная ситуация складывается и из невысокой заработной платы учителя, как сегодня говорилось. Мы определённые надежды возлагаем на новую систему оплаты труда. Но я понимаю, что это кардинально не изменит ситуацию и не сможет удержать в школе молодых, талантливых, интересных учителей.

На наш взгляд, здесь есть ещё две достаточно глубокие проблемы. Первая проблема – это качество подготовки учителей. Ведь на сегодня многие студенты высших образовательных учреждений, приходя на непрерывную практику и посмотрев на школу, выбирают сразу другое место работы. Если говорить о студентах педколледжей, то там ситуация примерно такая. Вот по нашему опыту, 85 процентов студентов, приходя на практику, сразу говорят: вы нам, пожалуйста, поставьте оценку, потому что мы в школе работать не будем, а те 15, которые готовы прийти в школу, через какое‑то время, столкнувшись с трудностями, либо начинают искать дополнительные средства заработка, либо уходят из этой школы. Почему? Потому что, на наш взгляд, проблема кроется в том, что они не успевают школу полюбить. Вот для того, чтобы полюбить школу, нужно по максимуму увеличить количество часов непрерывной практики на всех ступенях педагогического образования. Это одно.

Следующее. Возможно, так же как в медицинских вузах, можно ввести этот год интернатуры, который бы позволял студентам действительно понять, это то место, которое их ждёт, или им нужно действительно заняться в этой жизни чем‑то другим. Потому что из общения с детьми складывается любовь к профессии.

По своему собственному опыту я могу сказать, что в моей педагогической практике самыми успешными были трёхгодичные курсы повышения квалификации. Именно в этот момент, когда мы параллельно осваивали и технологию содержания программы, и работали, это было самым эффективным. Возможно, такая система бакалавриата и магистратуры должна вернуться в педагогическое образование в том числе.

И ещё один момент. Мы должны, на мой взгляд, формировать позитивное отношение к позиции учителя и через средства массовой информации. В тот момент, когда проходил конкурс «Учитель года», все мои коллеги с нетерпением ждали каких‑то весточек с экранов телевидения. Но информация была столь скудна, что передавалась она с телефона на телефон. Подведение итогов конкурса совпало с международным Днём учителя. Моя учительница, ныне пенсионерка, смотрела телевизор и с радостью увидела концерт, как она думала, посвященный именно Дню учителя. Каково же было её разочарование, когда этот концерт оказался посвященным Дню ракетных войск. Замечательные войска, но позитивное отношение к учительству можно формировать и таким образом тоже.

Надеюсь, что мое эмоциональное выступление донесло до вас те мысли, которые я хотела сказать. Спасибо вам за внимание.

Вижу одной из задач нашей с вами деятельности и тех решений, которые будут приняты, именно популяризацию профессии учителя: и с использованием средств массовой информации, и литературы. Недаром всё‑таки учителя – это одна из самых уважаемых профессий в мире, призвание на самом деле.

Д.Медведев: Спасибо.

Пожалуйста, Рачевский Ефим Лазаревич, директор московского центра образования «Царицыно».

Е.Рачевский: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги!

Я с позиции директора школы, и, естественно, я не успею донести все мысли, которые хотел бы донести, но попробую.

Д.Медведев: Не пугайте нас сразу в начале своего выступления.

Е.Рачевский: Да. Во‑первых, я позволю себе не согласиться с уважаемым Виктором Антоновичем о том, что качество образования российской школы стало хуже, – не качество стало хуже, а требования к нему возросли, вот в чём разница. Один из моих родителей на днях сказал, что несоветские дети ходят по‑прежнему в советскую школу. Но беды большой в этом нет, поскольку школа – гуманитарная система, у них есть свойство, у гуманитарных систем, не меняться так быстро, как металлургическое производство. И яркий тому пример – национальные проекты в образовании, которые привели нам образец концентрации ресурсов, и эти ресурсы, эти отдельные направления привели к изменению системы в целом. И мы результаты этого изменения ещё продолжаем наблюдать. Они не инерционный характер носят, а характер наступательный. И здесь мы, практики, констатируем одно очень важное явление, что впервые за многие годы произошло совпадение интересов государства, общества и семьи как раз в системе школьного образования. И вот это совпадение интересов может стать самым сильным фактором влияния на изменения в развитии человеческого потенциала России.

Всё большее количество семей связывают успешность своих детей в будущем с тем уровнем образования, которое они получают. Один из наших коллег как‑то сказал, что по тому, как ребёнок читает в 8 лет, может предсказать, каким будет его годовой доход в 35 лет вне зависимости от кризиса. При этом есть несколько существенных проблем, которые я бы хотел обозначить.

Проблема первая. Возрастосообразность нашей отечественной школы. Совсем недавно были опубликованы результаты международного исследования: в 2007 году российские выпускники начальной школы заняли первое место в мире по уровню функционального чтения. Это очень хороший результат. Но мы теряем детей на переправе. Теряем где? В подростковой школе. Почему? Инерционно подростковая школа репродуцирует дидактику начальной школы: класс – урок, те же самые системы. А подросткам свойственно стремление к иным видам деятельности, и ключевое слово здесь – «деятельность». Поэтому когда будут в корзину набрасываться элементы той школы, которая нам нужна, я бы предложил такую модель, как школа ступеней: отдельно начальная школа, отдельно подростковая и отдельно старшая школа, ибо у них разные образовательные среды, которые могут для качественного образования дать не меньше, а порой больше, чем учитель только.

Есть ещё одна проблема – это многопредметность старшей школы. В тех документах, которые нам раздали здесь, есть результаты социологического исследования, что наименьшее удовольствие вызывает старшая школа – 60 процентов. В чём причина? Российская школа – единственная в Европе, где старшеклассники изучают от 14 до 19 предметов. При этом наши исследования показали, что, поскольку к 16 годам абсолютное большинство из них уже какой‑то выбор своего образовательного маршрута сделали, треть предметов изучается постоянно, треть – время от времени, а изучение трети предметов – на самом деле имитируется. Я с коллегами сел за калькулятор и подсчитал, какой урон экономике и образованию это наносит, просто идёт имитация. В большинстве стран мира в старшей школе изучаются 6–8 базовых предметов, а у нас – 19.

Ещё один, на мой взгляд, важный момент, который Вы, Дмитрий Анатольевич, обозначили в своем выступлении, – это проблема школьной среды. Бесспорно, что национальные проекты необходимо продолжать, они востребованы социально. Причем, на наш взгляд, важно, чтобы там были очень понятные всем задачи. Идут большие дискуссии о стандартах содержания образования. У нас есть предложение – разработка стандартов школьной среды: каким должен быть школьный туалет, школьная библиотека, школьное информационное пространство, система отопления. В крупных мегаполисах, например, в большинстве школ воздушное отопление, которое наносит ущерб здоровью детей. Вплоть до того, какими должны быть школьные окна. И архитектура строящихся школ тоже должна быть другой. Вот эти стандарты будут абсолютно всем понятны.

И ещё один момент – это проблема эффективности школьной экономики. Речь идёт не о количестве денег, которые идут на школу, они возросли гигантски, по сравнению с тем, что было 4–5 лет назад, а об эффективности их использования. Проблема сметного финансирования в школах приводит к тому, что, если школа, допустим, смогла сэкономить на тепле или электроэнергии, она не может на сэкономленные ресурсы приобрести книги или повысить квалификацию своих учителей. Есть очень хороший опыт несметного финансирования Татарии, Тюмени, где школы перешли в новый организационно-правовой статус, я имею в виду автономные государственные образовательные учреждения. Полагаю, что этот опыт надо бы изучить.

И в совокупности, на мой взгляд, решение этих и других проблем позволит построить нам школу без образовательных тупиков, в которых заложены условия формирования возможности и потребности ребят учиться всю свою жизнь. Спасибо.

Д.Медведев: Спасибо.

Теперь надо, наверное, Министра послушать. Пожалуйста, Андрей Александрович.

А.Фурсенко: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги!

Я постараюсь отреагировать на те вещи, которые были сказаны, во‑первых, в вступительном слове и докладе, но и в выступлениях наших коллег учителей.

Первое. Видимо, сегодня одна из главных проблем – это всё‑таки комфортная среда обитания. Вообще создание комфортной среды запущено главным образом, может быть, национальным проектом. Это проект «Школьное питание», поставки оборудования, Интернет, поддержка школ-лидеров, а за эти годы такую поддержку получила уже довольно большая группа школ. Наиболее эффективно этот процесс прошёл в рамках комплексного подхода к комплексным проектам по модернизации образования в 31 регионе. Также очень важно, что эти движения имеют соответствующую законодательную основу. У нас впервые в новую структуру образовательного стандарта вошли не только требования к содержанию, но и к условиям обучения.

Мы сейчас проводим в рамках комплексных проектов «Модернизация образования» мониторинг того, как меняется ситуация в регионах, которые участвуют в этом проекте. С 2008 года в мониторинг включились все желающие регионы. Я могу сказать, до начала нацпроекта менее 15 процентов школьников обучались в современных условиях, сейчас – больше 30. Мы поставили задачу к 2010 году добиться того, чтобы больше двух третей. Это не всё, но это очень важно, и самое главное, что в рамках этих проектов понятие, что такое современные школьные условия, касающиеся и школьных туалетов, и информатизации, и того, какие должны быть кабинеты и какое должно быть питание, выработано. Поэтому сегодня мы должны его институционализировать. Определённые шаги в этом сделаны, понятно, по крайней мере, куда двигаться.

Второй вопрос, который поднимался, поднимался тоже всеми, – это что такое современный учитель и что он должен уметь, что должен знать, потому что многое зависит от него. Первое, что опять же сегодня разрабатывается, – это стандарты обучения педагогов, и главное, сюда входит, Наталья Владимировна, это максимальное увеличение практики. Мы не только от Вас – мы это слышали от Ваших коллег и понимаем, что без практики сделать ничего невозможно.

И вторая вещь: введение педагогической магистратуры и сертификации квалификации позволят людям, которые получили образование не в педагогических вузах, получить дополнительные квалификации и прийти в школу. На самом деле сегодня всё‑таки профессия педагога, она, может, не столь привлекательна, как нам хотелось бы, но сегодня того ужаса, о котором ещё некоторое время назад говорилось, обсуждалось, его нет, потому что нацпроект дал очень много, и в первую очередь, может, даже не материальное обеспечение, а уважение к педагогу. Потому что всё государство, всё общество обратило внимание на то, что педагог – это очень важный человек, учитель – это то, на основе чего и должна, в общем, подниматься, расти экономика страны и общества.

Квалификационные характеристики педагога, которые сейчас разрабатываются, – это наличие высшего образования, это умелое применение информационных технологий, современного оборудования, но главное – это умение обеспечить успешность каждого ребёнка. Это умение работать индивидуально с детьми с разными возможностями и потребностями и с разными особенностями здоровья. И тут очень важная проблема – это повышение квалификации педагогов, которая также отрабатывается.

Дмитрий Анатольевич, Вы, тогда ещё в бытность первым вице-премьером, поставили вопрос о том, чтобы существенно увеличить выделение денег на переподготовку педагогов. Эта задача была решена, но самое главное, что деньги эти передаются не в заранее определённые институты повышения квалификации, а в школу и следуют за учителем, то есть школы сами определяют, где оптимальным образом они могут добиться повышения квалификации своих учителей. За счёт этого стажировки на базе инновационных школ, стажировки, может быть, где‑то на базе университетов, а где‑то – на базе институтов повышения квалификации позволяют оптимальным образом улучшать профессиональные качества педагогов.

Говорилось уже по поводу новой системы оплаты труда. Я не могу сказать, что она решила все вопросы, но всё‑таки несколько цифр. Коллеги, я могу сказать, что среднемесячный размер отпускных в тех регионах, которые перешли на новую систему оплаты труда, в среднем достиг по стране 14 тысяч рублей. Это, может быть, недостаточно, но всё‑таки это существенный прогресс по сравнению с тем, что было ещё совсем недавно, два-три года тому назад.

И последнее, о чём я хотел сказать, – это важность эффективной обратной связи. Когда мы говорим о Едином государственном экзамене, по другим способам проверки, мы в основном говорим о таких вещах, как увеличение социальной справедливости, но есть ещё одна очень важная черта. Благодаря эффективной обратной связи мы сумели выявить слабые точки в образовательном процессе. Когда мы провели Единый государственный экзамен для всей страны в целом, то мы увидели слабые точки в обучении математике, в обучении русскому языку, потому что мы имели отрывочные сведения, а здесь мы получили общую картину. На полученном материале смогли начать исправлять, а кроме этого, родители получили объективную информацию об уровне школ и учителей и имеют право выбрать образовательное учреждение.

При этом я ещё раз повторяю, что те задачи, которые ставились первоначально: это увеличение справедливости, увеличение возможности ребятам из села поступать в те высшие учебные заведения, в которые они хотят, – они тоже есть. Доля сельских выпускников, поступивших в вузы, выросла, она сравнялась с долей сельских жителей в стране. При этом я хочу сказать, что категорически нельзя ограничиваться одним каналом обратной связи и одной системой оценки учебных достижений. Вот сейчас вместе с Союзом ректоров мы довольно интересный проект запустили по олимпиадному движению, одновременно развивается добровольный контроль на базе предложенных в Интернете заданий, то есть школы могут сами себя проверить, сами определить, на каком уровне они находятся. И это очень важно как для ребят, которые учатся в школах, так и для ребят, которые по каким‑то причинам, по причинам здоровья не могут посещать школу наравне со своими сверстниками.

У нас тысяча школ находятся в аварийном состоянии. Последствия необеспечения контроля всем хорошо известны – последний печальный случай в Оренбургской области, случай вопиющего преступного разгильдяйства. Я поручаю Вам в течение двух недель подготовить мне и доложить план по приведению всей этой тысячи школ в надлежащий вид. Даже в период финансовых сложностей деньги на такие вопросы найти нетрудно, сделайте это.

Я хочу сказать, что те задачи, которые есть, решаются, но, наверное, всё‑таки пройдена меньшая часть пути. И если национальная инициатива по совершенствованию, по созданию новой школы будет запущена, то базовые какие‑то позиции есть, но требуется совместная работа, причём, по‑моему, сегодня это очень важно, тоже в рамках нацпроекта достигли того, что мы работаем вместе и с общественными организациями, и с бизнесом, что тоже важно. Мы не разделяем сегодня при совершенствовании школы по уровням: это ответственность школьного образования, это ответственность вузовского сообщества – там идёт совместная работа. Спасибо.

Д.Медведев: Андрей Александрович, Вы говорили и про среду обитания, и в целом мы занимаемся так называемой школой будущего, её тут назвали условно «Школой-2020» (главное, чтобы это не воспринималось как номер школы), говорим о национальной инициативе. Всё это абсолютно правильно, и мы, безусловно, этим будем заниматься. Но есть элементарные вещи, по которым решения нужно принимать максимально быстро, обеспечивая контроль за их исполнением.

Когда я выступал вначале, я сказал, что у нас тысяча школ приблизительно находятся в аварийном состоянии. Последствия необеспечения контроля всем хорошо известны – последний печальный случай в Оренбургской области, случай вопиющего преступного разгильдяйства. Я поручаю Вам в течение двух недель подготовить мне и доложить план по приведению всей этой тысячи школ в надлежащий вид. Даже в период финансовых сложностей деньги на такие вопросы найти нетрудно, сделайте это.

Смоленцева Светлана Евгеньевна, председатель управляющего совета средней общеобразовательной школы № 20 Московской области.

С.Смоленцева: Меня, как и миллионы родителей России, волнует то, в какой школе учатся наши дети и какие плоды принесет это образование. Древние мудрецы говорили: «Не дай вам Бог жить в эпоху перемен», – но именно сегодня нашим детям приходится учиться в период модернизации российской школы.

С какими трудностями, а иногда и проблемами приходится нам сталкиваться? Рабочий день школьника – я беру, к примеру, своего сына, ученика 9-го класса, – длится 12 часов, с восьми утра и как минимум до восьми часов вечера. Вывод родителей здесь однозначный: школьная программа перегружена. Но так ли это? Во‑первых, ребёнка необходимо подготовить к успешной сдаче ЕГЭ, это похоже в последнее время на натаскивание на этот экзамен. А во‑вторых, требования высших учебных заведений при поступлении находятся далеко впереди от школьных стандартов. Невозможно на сегодня, даже овладев на 100 процентов школьной программой, поступить в престижное учебное заведение без дополнительного образования. Приведу пример. Изучив на «отлично» программу английского языка на базе школьной программы, в специализированные вузы без привлечения репетиторов поступить будет практически невозможно. При этом приходится родителям бесконечно обучать детей, нанимать репетиторов. И о каком психофизическом здоровье детей приходится говорить, когда к школьной программе добавляется нагрузка дополнительного образования? И что делать семьям, у которых нет денежных средств на оплату услуг этих репетиторов? А детям, как говорит мой сын, оставаться лузерами?

Сегодня много говорят о единых стандартах школьного образования, но невозможно говорить о единстве требований к знаниям школьника, когда на сегодняшний день в наличии более 70 наименований учебников, допущенных и рекомендованных Министерством образования в разных регионах. Сегодня ребёнок может столкнуться с проблемой, что, переходя из школы любой, например Рязанской области – в школу Дальнего Востока, он столкнётся с проблемой, что он либо отстанет от этой школьной программы, либо, наоборот, будет бить какое‑то время баклуши. Нельзя в этих вопросах школу отпускать в свободное плавание. Выход один – прийти к такому стандарту единого школьного образования, который позволит нашим детям одинаково в разных регионах получать образование, которое даст возможность именно на базе школьного образования поступить в учебные заведения без привлечения услуг репетиторов.

Сегодня идёт реформирование начального и среднего профессионального образования. Но, к сожалению, к моему сожалению, забыт положительный опыт советской школы, когда по окончании 10-го класса выходили дети из стен школы, имея за плечами не только должный уровень знаний, но и обладая навыками рабочей профессии, а иногда имели определённый разряд по этим профессиям. Это способствовало развитию у детей уважения к человеку труда. Сегодня многие школы даже при наличии материально-технической базы, я имею в виду мастерские, столкнулись с проблемами, к примеру, кадрового обеспечения учителями труда. К чему это привело? Эти уроки подменяются другими предметами, а по окончании выходят наши дети из стен школы, не владея элементарными рабочими навыками. Может быть, есть смысл подумать о привлечении в школу приходящих специалистов. Например, это могут быть высококвалифицированные рабочие в качестве преподавателей труда, это могут быть юристы, экономисты, филологи.

Сегодня подготовка педагогов только в специализированных педагогических вузах малопродуктивна, на наш взгляд. По разным данным, около 10–15 процентов выпускников педагогических вузов возвращаются в школы, но вряд ли они, педагоги по призванию, в состоянии изменить что‑либо в этой школе.

Необходим приток свежих сил извне, выпускников неспециализированных вузов и представителей экономики. Говорить о профилизации образования в старшей школе без привлечения специалистов из реальной экономики, мягко говоря, эта профилизация будет виртуальной.

Как, на наш взгляд, можно решить этот вопрос? На сегодняшний день надо стимулировать на государственном уровне участие бизнеса в развитии школы. Это не шефство в советском понимании – это взаимовыгодное сотрудничество на экономической основе. Сегодня я предлагаю рассмотреть, может быть, в дальнейшем вопрос о том, что те предприятия, которые готовы идти навстречу школам, направляя своих специалистов в школу, могли бы относить эти затраты на себестоимость продукции. Только тот факт, что эти затраты идут за счёт прибыли, делает такое взаимовыгодное сотрудничество, мягко говоря, малопривлекательным.

Такая же модель позволит сегодня привлечь в стены школы специалистов по обслуживанию компьютерной техники. В школе масса специализированной техники, это радует. Но без должного ухода эта техника превратится в груду металла. Сегодня в штатных расписаниях средней школы такая должность, как специалист по обслуживанию техники, просто-напросто отсутствует. Это ложится на плечи родителей.

Сегодня школа готова к переменам, сегодня школа ждет перемен, но не бессмысленных и беспощадных. Реформирование школьного образования должно проходить только после взвешенной экспертизы и при обязательном участии общественности. Только в этом случае именно эта общественность не будет обсуждать по углам плохое образование, а придет к чёткому пониманию не только того, что такое хорошая школа, но к тому, какой эта школа должна быть и что для этого надо сделать каждому из нас.

Спасибо.

Д.Медведев: Спасибо.

Теперь дадим высказаться представителям ректорского корпуса. Пожалуйста, Анатолий Васильевич Торкунов, ректор МГИМО.

А.Торкунов: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги!

Те из нас в рабочей группе по подготовке нынешнего совещания, кто представлял вузовскую науку, вникая в детали школьной работы, были удивлены и даже в известной степени потрясены тем колоссальным объёмом предметов, которые сегодня преподаются в старших классах, о чём говорил уважаемый Ефим Лазаревич, причём преподаются в ущерб систематизации этих знаний. И получается, что первокурсники, приходя в учебные заведения, оказываются не в состоянии нанизывать те знания, которые они получают в вузе, на конструкцию знаний школьных. Это очень большая беда, поскольку вуз по существу тратит один, а может, даже полтора семестра на то, чтобы не давать собственно специальные знания, а переучивать студентов, давать им навыки вот такого рода систематизации и комплексного восприятия тех курсов, которые читаются в высших учебных заведениях.

Мне представляется, что наше вузовское сообщество просто должно помочь школе в определении приоритетных системообразующих знаний по базовым дисциплинам. Порочным и, на мой взгляд, абсолютно неэффективным является также широко распространенный сегодня экстернат, который нацелен полностью на подготовку раньше к вступительным экзаменам, а теперь и ЕГЭ. По существу, дети, которые заканчивают экстернат, оказываются полностью необразованными в целой области очень важных наук – зачастую, если говорить о гуманитарных науках, то полными профанами в научной области. Я не раз уже предлагал и предлагаю опять взглянуть на проблему экстерната, который получил такое широкое распространение, критически и принять необходимые меры в этой области.

Не могу не выделить и не сказать о блоке школьных дисциплин, которые имеют не только образовательное значение, но и определяют социальное лицо, российскую идентичность, открытость миру: это, конечно, прежде всего русский язык и литература, наука всех наук – история, и фундамент знаний в естественнонаучной области – математика. И, конечно, с учётом интернационализации школы и вообще интернационализации жизни это иностранный язык. Мне кажется, что именно на этих четырёх направлениях надо добиваться прорыва, потому что всё остальное так или иначе модулями может пристраиваться уже к базовым знаниям, полученным по этим направлениям.

Хотел два слова сказать о возможности вариативности стандартов в школе. Дело в том, что сегодня мы имеем, в общем‑то, один стандарт, который обеспечивает так называемый «прожиточный минимум» знаний. Это нормально и это естественно. Но мы должны исходить из того, что дети в школе обладают разными способностями, разными наклонностями. И ребёнок, приходя в школу, должен быть уверен в том, что он может там победить, а не идти по тупиковой траектории своего образования. И это предполагает наличие нескольких стандартов обучения. Напомню, что в той же Британии существует 9 стандартов, и если ученик сдал ЕГЭ, в том числе и по иностранному языку, по уровню «8» или «9», он поступает в Кембридж, а если он сдал по уровню «3» или «4», он поступает не в такой престижный, может быть, и известный на весь мир вуз…

Д.Медведев: В Йельский университет.

А.Торкунов: Это, кстати говоря, не лишает возможности того же выпускника школы через год сдать экзамены на другой уровень. И в этой связи мне представляется, что, может быть, стоит подумать о том, чтобы и ЕГЭ наш был всё‑таки хотя бы двух уровней. Тогда, может быть, у нас не будет таких плачевных и тяжёлых результатов, которые были в этом году по математике и по русскому языку, что хотелось, откровенно говоря, плакать, когда мы эти результаты изучали, опубликованные в Интернете, а потом и на бумажных носителях.

Ещё очень короткое замечание, связанное с бурной информатизацией, которую мы все сегодня наблюдаем и участвуем так или иначе в этом процессе. Хорошо, что сегодня действительно школа оборудована уже «железом», за которым, конечно, надо следить, а это дело очень дорогостоящее. Но дело ещё в том, что школа практически оторвана от потребности школьника в части, касающейся жизни в Интернете, а многие «живут» в интернете, проводят многие часы там: это и блоги, это онлайновые игры, это интернет-сообщества. Все мы представляем себе зачастую уровень этого общения, я уже не говорю об этике этого общения, языке общения, орфографии этого общения. Мне кажется, что школьное сообщество не должно уходить от этой проблемы, а найти способы участия так или иначе и в этой жизни своих собственных школьников. Я не знаю, какое, но подумать об этом, как мне представляется, стоит.

И последнее. Особого внимания нашей школы заслуживают мигранты. В некоторых регионах, да что уж говорить – в районах Москвы, в школах они составляют значительную часть учащихся. И очень важно не только производственно адаптировать этих мигрантов, но и образовательно адаптировать, не допустить их автономизации, не допустить их обособления, поскольку мы прекрасно знаем, к чему это может привести, по недавним событиям в Европе и во Франции, в Бельгии, да и в других странах. Конечно, это требует особых методик, особых подходов педагогических, это требует помощи психолога. Мне вообще кажется, что давно назрела необходимость не в избирательном порядке, как это, я знаю, есть в некоторых школах, а в каждой школе иметь психолога. Я понимаю, что они не появятся с неба, их надо готовить, но такую задачу подготовки школьных психологов, как мне представляется, надо поставить перед нашими высшими учебными заведениями.

Спасибо.

Д.Медведев: Спасибо.

Жорес Иванович, Вы хотели что‑то сказать. Пожалуйста.

Ж.Алфёров: Прежде всего я хотел бы сказать, очень хорошо, что наш Совет посвящается делу школьного образования, поскольку это, безусловно, самое важное дело сегодня.

Мне приходилось и приходится заниматься школьным образованием последние примерно лет 35. Сначала я хочу похвастаться. Научно-образовательный центр Российской академии наук, созданный у нас в Петербурге, который объединяет физико-техническую школу, лицей, физико-технический факультет Политехнического института, Академический физико-технологический университет, созданный недавно, научные лаборатории под одной крышей, на самом деле это очень интересный опыт. Нашему лицею уже 21 год, его окончили 913 человек, и они получили 1140 медалей и дипломов международных и всероссийских олимпиад, только в этом и прошлом году стали победителями и получили золотые медали в международных физических олимпиадах.

Идея эта возникла из опыта нашего преподавания на базовых кафедрах и базовых факультетах, потому что престиж научного работника стал падать уже в 70-е годы, поэтому нужно было привлекать школьников поступать на эти очень интересные специальности. Я помню, проект нашего научно-образовательного центра был сделан ещё в 80-е годы, а построить удалось его только в конце 90-х, а до этого мы снимали помещения, арендовали их у подготовительного факультета политеха и так далее. Я помню, один из аргументов, которым я убедил Виктора Степановича Черномырдина выделить средства на строительство научно-образовательного центра, когда я ему сказал: «Виктор Степанович, ведь для школьников авторитетом является не академик, а старшеклассник, тот, который старше на несколько лет, он главный авторитет, и мы это знаем по нашим школьным годам. И когда под одной крышей будут учиться, работать, заниматься и школьники, и академики, и старшеклассники, тогда, поняв, что на нашем факультете и на наших кафедрах учиться интересно, и это под одной крышей, они и пойдут к нам на факультет». И это действительно происходит.

Д.Медведев: А что Черномырдин‑то ответил? Вы заинтриговали так!

Ж.Алферов: Черномырдин дал самый лучший ответ – он дал деньги.

Д.Медведев: Нет возражений, понятно.

Ж.Алферов: И мы построили в 1999 году научно-образовательный центр. И для меня лично одной из самых больших наград было, когда в 1999 году президиум Российской академии наук провел выездное заседание у нас, в научно-образовательном центре, было 275 лет академии, с научными докладами нашего школьника, нашего студента и нашего кандидата наук, окончившего нашу школу, наш факультет и защитившего диссертацию. И, к сожалению, уже покойный академик Платэ сказал мне: «Жорес, эти научные доклады с удовольствием можно слушать и на обычных заседаниях президиума Российской академии наук».

Так что здесь у нас, я бы сказал, ещё одно чрезвычайно важное достижение. То, что у нас сегодня 25 процентов наших учителей – это окончившие наш лицей, пошедшие на педагогические факультеты и вернувшиеся к нам преподавать. К тому же, очень много наших преподавателей – это наши научные работники. Сейчас я смотрю на заседание здесь, и я вижу: Евгений Максимович Примаков, Константин Георгиевич Скрябин, Евгений Павлович Велихов, Николай Леонтьевич Добрецов, Геннадий Яковлевич Красников – они читали лекции в нашем лектории нашим школьникам, студентам и научным сотрудникам, и это тоже очень важная часть.

Вместе с тем сегодня и масса проблем, потому что всё это дело нужно развивать. И, скажем, наш лицей – это единственная школа в системе Академии наук – должен учить не только питерцев, но и из других городов, и сёл, из регионов. Значит, нужно строить интернат, нужно развивать учебно-исследовательские лаборатории. И специализированное образование в России, в СССР было всегда хорошим, но в него нужно вкладывать деньги. Блестящий опыт Новосибирска в этом отношении. Академгородок в Новосибирске потому такой мощный научный центр, что была Лаврентьевым создана физматшкола в первую очередь, когда он создавался.

Кстати, Владимир Владимирович Путин в 2001 году был у нас в НОЦе, до сих пор всегда вспоминает этот визит, и мы будем очень рады, если Вы к нам придете тоже.

Вторая вещь, о которой я хотел сказать, она более, так сказать, без таких радостных тонов, – это сельские школы. Я за последние десятилетия бываю не в одной, во многих сельских школах, у нас вполне определённые отношения, может быть, специфические. В первую очередь, я частый посетитель школ в деревнях, которые освобождал мой старший брат, погибший на войне. Я знаю многие проблемы сельских школ. Я был потрясён совершенно, это был просто удар, когда в прошлом году в небольшой деревенской школе в Горно-Алтайской Республике я узнал, что в интернате (школ сельских мало, собирают учеников из других деревень) 2 рубля 40 копеек на питание отпускается в день.

Учителя в сельских школах у нас энтузиасты, гиганты, молодцы. Я знаю очень многих учителей там, и вместе с тем ситуация там очень и очень непростая. В сельских школах, между прочим, под Белгородом, на Украине, в Белоруссии, под Сталинградом у нас сохранилось то, что, к сожалению, исчезло в больших городах – школы-музеи воинских частей, которые освобождали эту деревню, и школьники, прекрасные экскурсоводы.

Я никогда не забуду, как девятиклассница в деревне Мясоедово под Белгородом, эта деревня освобождалась моим братом, была прекрасным экскурсоводом по музею полка. Это очень важно для воспитания ребят, и это нужно развивать. В Петербурге и в Москве были эти школьные музеи, а сейчас их почти не найдешь.

Всё‑таки говоря о самых главных проблемах нашего школьного воспитания, нашего школьного образования, безусловно, нам многое нужно менять, нужно развивать и физическое воспитание. Будете у нас – посмотрите наши замечательные спортивные залы, мы вкладываем в это все.

Всё‑таки главное, самое главное – это учитель. Фигура учителя – основная в школьном образовании. Каждый из нас помнит своих учителей. Я получал школьное образование в годы войны и первые послевоенные годы, заканчивая школу в разрушенном Минске. У нас не было лаборатории физической, но школьный учитель по физике Яков Борисович Мендельсон – всегда со мной, это стало любимым предметом. Учитель – центральная фигура.

Если мы учителям по‑настоящему вложим то, что нужно, если профессия учителя станет по‑настоящему престижной, это самая важная профессия, туда должны идти, и зарплата должна быть повышена, и пропагандировать мы должны, что называется, на всю катушку. И вот это, с моей точки зрения, есть главный вообще момент в развитии образования. Сделаем всё для того, чтобы наш учительский корпус был по‑настоящему самым лучшим в мире. Это не так уж сложно на самом деле, наше школьное образование было всегда лидером, между прочим. Я имею полугодичный опыт преподавания в Иллинойском университете в 70-е годы, и я помню, как я был потрясен крайне низким уровнем первокурсников в этом университете, одном из лучших в США. Поэтому учительский корпус – нужно сделать это основным и главным в развитии школьного образования.

Д.Медведев: Жорес Иванович, спасибо.

Вот думаю, кому всё‑таки слово дать: то ли нашим уважаемым ученым, то ли начальникам. Учёные выступили, давайте послушаем губернатора Астраханской области. Только не очень скучно, Александр Александрович.

А.Жилкин: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые члены Совета!

Я очень признателен, что вы меня пригласили сюда, и столь учёное сообщество собралось. Дело в том, что мы два года находимся в полном эксперименте – как площадка, определённая Министерством образования Российской Федерации, для всех инноваций, новшеств в рамках национального проекта.

Д.Медведев: Надо взять на вооружение: хорошее выражение – «в полном эксперименте».

А.Жилкин: Поэтому то, что говорил сейчас Жорес Иванович, это у нас применяется, и у нас есть и школы одарённых детей, и школы, которые мы назвали «губернские колледжи», с многоуровневой системой подготовки – начиная от ПТУ, заканчивая взаимодействием с вузами, взаимодействием с бизнесом и так далее.

Но я бы хотел высказать несколько соображений, что мы за эти два года как бы определили или как бы отвечаем на вопрос, который стоит в теме совещания: какая школа должна быть в будущем?

Я согласен со всеми коллегами, кто выступал, что на рубеже тысячелетия мы пришли в принципе к новому этапу развития человеческой цивилизации. Сегодня, на наш взгляд, перед образованием ставятся принципиально новые задачи: вместо традиционной работы подготовить человека индустриального – воспитывать человека необходимо информационно-инновационного, эпоха Интернета, использование системных методов управления, инновационное развитие общества определяют новые требования к результатам образования, которое должно готовить людей, способных самостоятельно, быстро и качественно анализировать большие потоки информации, уметь преобразовывать эту информацию в инновационные решения. При этом человек должен уметь быстро адаптироваться к изменяющимся условиям и выбирать по ходу жизни профессию в соответствии с потребностями, как правило, высокоинтеллектуального рынка труда.

Конечно, это приоритетный национальный проект, он как бы стал начальным ответом на эти вызовы в той его составляющей, которая получила название «Региональный комплексный проект модернизации образования» (почему я и сказал, что мы как бы в полном эксперименте). В результате нам удалось изменить организационно-финансовую составляющую системы общего образования, что вызвало к жизни принципиально новые подходы и к структуре сети образовательных учреждений, привело к оптимальному перераспределению ресурсов.

Сегодня, конечно, можно уже говорить о более высоком уровне результатов образовательной деятельности, его материальном обеспечении. Я буквально два таких слова приведу с цифрами.

За два последних года дополнительно на систему образования нашего региона (акцентирую внимание) было выделено более 2 миллиарда рублей. Школы, безусловно, с прошлого года все перешли на новую систему оплаты труда, создаются автономные учреждения, вводится система аутсорсинга, существенно изменилось техническое обеспечение образовательного процесса. Мы выплачиваем даже подъёмные учителям, которые идут работать в сельскую местность, в размере 50 тысяч рублей – как с вузовским образованием, так и после колледжей, строим через ипотеку жильё. И вроде бы нехватку сельских учителей решили, есть результат, но не коренной перелом, а вот создать нового учителя, адекватного новому времени образовательного процесса, пока, конечно, не удалось. И здесь мы усматриваем, что необходимо системное преобразование как бы в целом по стране.

Качество любой продукции определяется стандартом, и здесь сегодня уже об этом говорили. Слишком затянули процесс формирования новых стандартов по образовательному процессу. Естественно, этот процесс очень сложный, и, на мой взгляд, его должна готовить не школа, не педагоги, а это должен быть коллективный продукт, общественный продукт, и коллегиально его разрабатывать должны в сотрудничестве многие профессии, которые сегодня не хотел бы перечислять. Необходимо создать и ввести взаимосвязанные стандарты всех ступеней образования, которые как государственный закон потребуют внедрения новых образовательных технологий и должны создаваться параллельно с разработкой требований к ним.

Естественно, модернизированной системе образования потребуется новый учитель, и сегодня мы на уровне региона, проводя все эти инновационные преобразования, столкнулись не просто с кадровым голодом в составе или нехваткой учителей, а даже с тем качеством учительства, которое сегодня имеем, к сожалению. Практика показывает, что новая система оплаты труда при всей её полезности не создает нового учителя, умеющего работать в новых условиях, владеющего новыми технологиями и дающего необходимый результат.

Приведу только один пример. Изменив у себя в регионе механизм аттестации педагогических кадров, за год пришлось отказать в получении высшей категории 30 процентам учителей, а претендовали, как вы понимаете, лучшие, имеющие значительный стаж работы. Поэтому новую образовательную логику мы должны вводить в практику подготовки учителей уже сегодня, определив учителя не просто как передатчика знаний, а как индивидуального личностного конструктора, дав ему для этого соответствующий набор современных знаний. Тогда это повысит престиж профессии и приведёт в отрасль новых талантливых людей, которые станут носителями новых технологий.

Я уверен, что Министерство образования, готовя сейчас систему коренной модернизации российской образовательной системы в педвузах, это, конечно, может выполнить. Мы наработки видели.

Последнее. Региональные проекты «Модернизация образования» стали в принципе достойным, мне кажется, Дмитрий Анатольевич, вызовом времени и запросам общества. Но однако сегодня необходимо на уровне страны, не побоюсь это слово сказать, разработать общероссийскую образовательную доктрину развития школьного образования, которая бы не просто стала составной частью, но скорее всего основой реализации Стратегии развития России до 2020 года.

Спасибо.

Д.Медведев: Давайте послушаем ещё наших коллег из Академии наук. Я дам слово сейчас, наверное, Евгению Павловичу Велихову, он просил пару фраз сказать. И на этом мы, наверное, будем подводить итоги, я в конце выскажу свои соображения. Тут записки есть ещё с пожеланием выступить, но я думаю, что основные позиции прозвучали. Евгений Павлович, пожалуйста.

Е.Велихов: Спасибо, Дмитрий Анатольевич.

Я, надо сказать, очень удовлетворён, поддерживаю, считаю это исключительно важно, что особое значение придается математическому, естественнонаучному образованию. Аргументировать это не надо, все говорили, но важно то, что этим ставится точка в дискуссии, показывается направление, которое обеспечит развитие России.

Я бы хотел сказать такую вещь, что если здесь у нас традиционно эту компетенцию мы, так сказать, в школьниках умеем поддерживать, то есть ещё одна ключевая компетенция базовая, которую мы традиционно столетия не умели поддерживать в школе и не умеем, – это предприимчивость. Это базовая компетенция, так это принято и в Европе, и в мире. Понимаете, если моё время вспомнить, то она рассматривалась вообще‑то в школе, как если не вредное, то, по крайней мере, опасное свойство ученика. Сегодня это дело не так плохо, у нас 850 тысяч школьников в данный момент обучаются по программе, которая как раз целью своей ставит это самое. Бесплатные учебники им даются и в электронной форме, и в такой форме учителя готовятся, и полностью, 100 процентов, – за счёт бизнеса. Бюджет тратит ноль на это дело. Но проблема заключается в том, что это 850 тысяч, а у нас 13,7 миллиона. И вообще говоря, всё, что требуется, мне кажется, это то, чтобы всё‑таки у нас было сказано, что это нужно, что действительно власть это поддерживает, потому что это никогда не говорилось и сегодня не говорится здесь ни слова про предприимчивость, – всё, что надо сделать. А дальше, я думаю, бизнес сам это всё сделает, это же не мало – 850 тысяч школьников, 10 тысяч учителей, и они готовятся, и так далее.

Поэтому мне казалось, что это очень важно было бы, чтобы мы обратили внимание на эту базовую компетентность, которую нужно воспитывать не только книжно, но и действием.

Спасибо.

Д.Медведев: Спасибо, Евгений Павлович.

Уважаемые коллеги! Хотел бы вкратце подвести итоги сегодняшнего заседания. Сначала по нескольким идеям, которые здесь звучали и которые считаю правильным поддержать.

Два таких предложения звучали у Виктора Антоновича Садовничего в отношении координационного совета и объявления 2010 года – Годом учителя. Собственно, не вижу ни в том, ни в другом предложении каких‑то отрицательных моментов. Год учителя – вообще хорошо; главное, чтобы это сопровождалось реальными изменениями в статусе учителя и реальными новыми возможностями. Поэтому, если мы это делаем, мы должны понимать, что это не должно быть пустым формальным мероприятием – поручение такое даю.

Звучало здесь также предложение (по‑моему, Каменкова Наталья Владимировна говорила) в отношении года интернатуры для педагогов. Во всяком случае, звучит довольно любопытно. Не знаю, насколько это осуществимо с точки зрения действующих правил о распределении, о приходе выпускников в школы, вообще правил, которыми руководствуется наше Министерство. Давайте посмотрим, может быть, действительно в этом что‑то есть. Во всяком случае, это возможность проявить себя и почувствовать реально, есть ли желание преподавать в школе, потому что это, может быть, самая большая проблема.

Светлана Евгеньевна Смоленцева говорила, что не хватает качественных преподавателей, но об этом, собственно, говорили все здесь присутствующие, и необходимо обеспечить приток разных специалистов. При этом прозвучало такое модное сегодня словечко, как «лузер».

Так вот, наша задача, уважаемые коллеги, сделать так, чтобы учителей не воспринимали как лузеров. А как это сделать? Это не только деньги. Ведь когда выпускник педагогического университета, а тем более классического университета, принимает решение идти в школу, это очень непростой выбор. Интернатура ли этому предшествует или ещё как‑то, но это решение, которое человек принимает осознанно, понимая, что учитель – это очень сложная, хлопотная, малоприбыльная профессия, да ещё и профессия, которая на протяжении 90-х годов практически была низведена на очень низкий уровень. Поэтому вижу одной из задач нашей с вами деятельности и тех решений, которые будут приняты, именно популяризацию профессии учителя: и с использованием средств массовой информации, и литературы. Недаром всё‑таки учителя – это одна из самых уважаемых профессий в мире, призвание на самом деле. Поэтому, мне кажется, это тоже должно получить развитие.

По поводу двухуровневой системы ЕГЭ [Единый государственный экзамен]: как только что меня проинформировал Министр, сегодня на коллегии этот вопрос рассматривался, правильно понимаю? Просто прошу эту работу продолжить дальше.

Жорес Иванович Алфёров упомянул сельские школы. На самом деле это очень сложный пласт работы, и мы понимаем, в каком состоянии многие из них находятся, как выглядит материальная база. При том что, как ни странно, иногда легче заинтересовать учителя в сельской школе, чем в городской, потому что в сельской местности есть всё‑таки достаточно высокая вероятность получения жилья; применительно к условиям соответствующего населенного пункта, оно стоит не очень дорого. В городе таких возможностей – уж не говорю про столичные города – просто нет. В этом смысле развитие сельской школы, безусловно, должно быть одним из приоритетов. И вообще, уже об этом говорил сегодня, нам нужно действительно практически создать новые подходы к реконструкции, к строительству школ. Они настолько у нас разные.

Я вчера был в Московской области, ходил по одному из дворцов, очень красивая школа, прекрасная, нет слов, просто получаешь удовольствие. Но на фоне таких школ понимаешь убогость огромного количества других. Нам нужны разные школы, но всё‑таки единые образовательные, потребительские стандарты должны присутствовать. Поэтому считаю правильным рассмотреть вопрос о том, чтобы расходы бизнеса на строительство школ, на инженерную инфраструктуру относились на затраты при исчислении налога на прибыль как одна из мер поддержки. В этой связи необходимо поручение Минфина, это должно быть оформлено.

И последнее, что хотел бы сказать. Мы все сейчас озабочены обликом школы будущего. Надо понимать, что будущее всегда начинается сегодня, а не в 2020 году. Если мы будем всё время это откладывать на будущее, то ничего хорошего у нас и в 2020 году не будет. Поэтому конкретные вещи, конкретные поручения нужно будет исполнять сегодня. Но это не значит, что мы не должны смотреть вперёд. И та инициатива, которая сформирована и которую мы сегодня обсуждали, инициатива так называемой новой школы – это в целом неплохая идея, но она должна реализовываться вместе с текущими делами. Нам не нужно такого голого прожектёрства в этом смысле – конкретная работа, в том числе и тот же самый национальный проект, и одновременно подготовка этой новой инициативы.

Продолжу обсуждение этой темы уже в другом составе – на Совете по национальным проектам, который состоится в начале ноября. А всех присутствующих, кто заинтересован в детальном обсуждении этого вопроса, прошу представить в Совет по науке предложения. Мы продолжим работу над национальным проектом. И ещё раз повторяю, считаю, что это, наверное, всё‑таки один из наиболее удачных примеров работы в последнее время.

И самое последнее. Прежде чем мы разойдемся, хотел бы наших коллег, которые здесь присутствуют, поздравить с Днём рождения. У Андрея Геннадьевича Лисицына-Светланова сегодня День рождения, мы Вас сердечно поздравляем. А у Александра Огановича Чубарьяна, которому я не дал слово, но сделаю это, видимо, в следующий раз, День рождения был вчера – мы Вас тоже поздравляем.