Президент России — официальный сайт

Выступления и стенограммы   /

Дж.Буш: У меня только что состоялся очень важный и конструктивный диалог с моим другом. Я очень рад был его увидеть. Я знаю, что Лора была рада видеть Людмилу Путину. На протяжении последних четырех лет наши отношения складывались очень конструктивно, и вот почему я надеюсь, что и на протяжении следующих четырех лет их удастся сохранить. У нас был открытый и честный обмен мнениями. И по пути сюда, в этот зал, я сказал: «Владимир, у меня почему‑то есть ощущение, что людям будет очень интересна эта пресс-конференция. Даже не знаю почему. Возможно, потому, что ты лидер великой нации, и мне тоже выпало такое счастье. И видишь, на самом деле собралось много народа». Я буду рад ответить на ваши вопросы. В ходе нашей встречи мы достигли многих позитивных результатов. Мы договорились ускорить нашу работу по защите ядерного оружия, ядерных материалов в наших странах и по всему миру. Я хочу поблагодарить Президента Путина и наших министров обороны за работу в этом направлении. У министров Иванова и Рамсфельда тоже сложилось очень конструктивное сотрудничество. Наши обмены по военной линии очень плодотворны, и я рад этому. Еще пару лет назад я говорил, что наше военное сотрудничество начинает приносить плоды, и очень важно, что мы начинаем понимать друг друга лучше в этой сфере. Мы договорились предпринять совместные усилия в войне с терроризмом, усилить контроль над переносными зенитными комплексами и самодельными взрывными устройствами. Я хочу сказать «спасибо» за это. На протяжении всего времени после 11 сентября Владимир прекрасно понимал, что именно поставлено на карту. И каждая наша встреча с Президентом Путиным – это интересный и конструктивный стратегический диалог, посвященный защите наших народов от террористических атак. Владимиру приходится сталкиваться с серьезной угрозой терроризма в его стране. Как его коллега, я знаю, что это значит. Я представляю себе это напряжение, эту агонию и печаль, понимаю чувства, каково это видеть, как погибают невинные люди. Мы пережили это, и, надеюсь, больше переживать нам этого не придется.

Это наша общая позиция. Мы договорились, что у Ирана не должно быть ядерного оружия. Я ценю понимание, которое проявил Владимир. У нас был очень конструктивный диалог о том, как достичь этой общей цели. Мы согласились, что Северная Корея также не должна располагать ядерным оружием. И опять же это та сфера, в которой мы сотрудничаем очень тесно. В качестве двух из тех пяти стран, которые занимаются северокорейским урегулированием. Мы договорились ускорить переговорный процесс по вступлению России в ВТО. Два дня назад в Брюсселе я уже говорил об этом, когда мы обсуждали способы продвижения этого процесса. Мы договорились о сотрудничестве и в энергетической сфере. Я сказал Владимиру, что министр Бодмен будет нашим главным представителем по этому вопросу. Я надеюсь на конструктивный диалог в области энергетики.

Мы договорились продолжать сотрудничество по ближневосточному урегулированию. Россия – это часть «четверки». Россия сыграла важную роль в разработке плана «дорожная карта», и теперь мы надеемся продолжить сотрудничество ради достижения мира в регионе.

Эта встреча дала мне возможность еще раз сказать, что в интересах моей страны, чтобы Россия была сильным и стабильным партнером США. Это очень важно, чтобы мы не только установили рабочие отношения, но и поняли, что в XXI веке сильные страны строятся на основе сильной демократии. Поэтому мы говорили и о демократии. Демократия всегда отражает обычаи страны и культуру страны, и я знаю это. У всех демократий есть нечто общее, главенство закона, защита меньшинств, свобода печати и жизнеспособная политическая оппозиция. Россия добилась выдающихся успехов за последние 15 лет. Это удивительная трансформация для целой страны. Я аплодирую Президенту Путину за то, как он управляет страной в эпоху перемен. Это тяжелая задача. Я поделился с Владимиром своей озабоченностью по поводу приверженности России универсальным принципам демократии. Но я говорил об этом конструктивно и по‑дружески. Я по‑прежнему верю, что только демократия и свобода могут принести безопасность и процветание в каждую страну. Конечно, мы не можем соглашаться во всем. И, само собой, были моменты несогласия на протяжении последних четырех лет, но наши позиции совпадают очень во многом и наши взгляды очень во многом близки. И это то, что делает мир лучше. И наша совместная работа сделает мир более безопасным, более свободным и более процветающим. Господин Президент, было очень приятно снова увидеться. Спасибо вам.

В.Путин: Прежде всего хотел бы сказать, что наша встреча с Президентом Соединенных Штатов проходила в очень дружественной доверительной атмосфере. Это был диалог заинтересованных партнеров, и это сразу стало понятно в ходе нашей встречи, с первых минут нашего диалога. Мы предметно обсудили всю международную повестку дня. Президент назвал основные, ключевые моменты нашего диалога. У нас общая позиция по состоянию российско-американских отношений.

Действительно, за последние годы совместными усилиями удалось накопить уникальный капитал сотрудничества. Мы ведем конструктивный политический диалог, открываем все новые возможности для совместных деловых, культурных и научных инициатив. Очевидно, что Россию и США объединяют долгосрочные интересы, по‑настоящему стратегические цели и, конечно, большая ответственность и перед нашими народами, и перед народами других стран, если мы говорим о международной безопасности.

Эта реальность не зависит от сиюминутных обстоятельств или политической конъюнктуры. И вот почему мы не видим альтернативы последовательному укреплению российско-американских отношений. В ходе этого саммита мы согласовали совместные ориентиры для наращивания сотрудничества России и США на ближайшие годы.

Прежде всего это борьба с угрозами и вызовами сегодняшнего дня, среди которых, разумеется, первое место отводится борьбе с терроризмом. Мы договорились и далее наращивать координацию по этим направлениям, в том числе в рамках действующей уже пять лет российско-американской рабочей группы по борьбе с терроризмом. Среди обозначенных приоритетов – нейтрализация систем финансирования, рекрутирования террористов, работа по выявлению террористических ячеек и так далее.

Мы готовы совместно работать над такой актуальной проблемой, как пресечение незаконного оборота переносных зенитно-ракетных комплексов, и наши коллеги сегодня об этом договорились в конкретном плане.

Особо хочу отметить, что в рамках саммита Министр обороны Российской Федерации господин Иванов и госсекретарь госпожа Райс подписали специальную российско-американскую договоренность о сотрудничестве в области усиления контроля за ПЗРК. Важная задача – нейтрализовать любые попытки террористов завладеть оружием массового поражения.

Существенное внимание было уделено вопросам нераспространения. Мы действительно говорили об иранской проблематике, о ситуации, связанной с Северной Кореей, и у нас здесь общее мнение, общий подход. Должен быть положен надежный заслон распространению ракетных и ядерных технологий. Распространение этого оружия не улучшает ситуацию в области безопасности ни для конкретных стран, ни для международного сообщества в целом.

Состоялся также обмен мнениями по положению дел в Ираке, на Ближнем Востоке. Здесь и Россия, и США располагают очень серьезными возможностями для нормализации региональных кризисов. Мы намерены совместно активно использовать эти возможности. Значительное место в повестке дня саммита было уделено двусторонним экономическим вопросам. И как уже было сказано, возможному присоединению России ко Всемирной торговой организации. Мы подтвердили настрой продолжить поиск взаимоприемлемых решений и остающихся пока нерешенными проблем.

При этом Россия готова к разумным компромиссам, но эти компромиссы не должны выходить за рамки обычных обязательств, которые берут на себя страны, вступающие в ВТО. Я в присутствии прессы хочу поблагодарить Президента Соединенных Штатов за такие серьезные импульсы, которые наши переговорщики наметили в ходе переговорного процесса, импульсы, направленные на разрешение всех вопросов о присоединении России к ВТО. Абсолютно убежден в том, что не только российская, но и американская экономика заинтересована в позитивном решении этого вопроса.

Сегодня рассматривалась и проблематика российско-американского энергодиалога. У нас в этом отношении есть неплохое движение. Мы и дальше будем развивать этот диалог. Некоторые вещи находят позитивное решение в плане расширения деятельности американских компаний на российском энергетическом рынке. «Конако Филипс», как вы знаете, приобрела часть пакета одной из крупнейших российских нефтяных компаний «Лукойл», причем купила пакет, принадлежавший Российскому государству. Это произошло совсем недавно. И я просто уверен в успешном бизнесе и успешной совместной работе российских и американских партнеров.

Другая важная и интересная возможность – это работа в сфере сжиженного природного газа, это большая, крупная работа с возможными поставками в 2010–2011 году на североамериканский рынок большого количества сжиженного газа из России. Отмечу, что наше инвестиционное сотрудничество становится по‑настоящему двусторонним, и хоть первые шаги, но достаточно уверенные шаги в этом направлении делают и российские предпринимательские структуры, которые начинают вкладывать свои капиталы в американскую экономику.

Мы также обсуждали состояние и перспективы российско-американского сотрудничества в сфере науки, высоких технологий, в частности освоения космического пространства.

В заключение хотел бы еще раз высоко оценить итоги саммита. У нас в этом году еще предстоит встреча в рамках ряда международных форумов, и, пользуясь возможностью, хочу поблагодарить Президента Соединенных Штатов, который принял приглашение участвовать в мероприятиях по случаю окончания Второй мировой войны в Москве 9 мая текущего года. Вижу в этом естественное проявление уважения к исторической памяти, союзническим отношениям наших стран в годы Второй мировой войны. Спасибо вам большое за внимание.

Вопрос (Дж.Бушу): Господин Президент, четыре года назад, когда Вы впервые встречались с Президентом Путиным, некоторые спрашивали, насколько Россия предана вопросам демократии. Можете ли Вы без обиняков повторить то, что сказали тогда?

Господин Путин, а что Вы можете ответить критикам в Соединенных Штатах и других странах, которые видели Горбачева и Ельцина, делающих первые шаги по пути к демократии, и которые полагают, что сейчас в России намечается откат от демократии?

Дж.Буш: Тот факт, что тогда в Словении Владимир Путин сказал: «Если я с тобой согласен, я тебе скажу об этом. Если же я с тобой не согласен – я тоже об этом скажу». И это помогло мне сказать то, что я сказал тогда. У нас открытые, откровенные отношения. И так оно и есть. У меня не было никаких сомнений относительно его позиции по поводу Ирака. Он не старался уходить от вопросов, не отвечать на них. Он вполне ясно сказал мне, что он не согласен с моими решениями. Это важно иметь такие доверительные отношения. Когда один человек говорит тебе что‑то, то это значит, что он имеет в виду именно то, что он сказал. «Да» – значит «да», «нет» – значит «нет». Иногда в политике «да» значит «может быть», а «нет» значит «необязательно». А он такой человек, который если говорит «да», то это «да», а «нет» – это «нет». У нас была дискуссия по некоторым вопросам. Это важный диалог. Я это говорил, я опять повторю, что очень важно, чтобы все страны понимали огромную ценность, которую представляет собой демократия. Главенство закона, защита меньшинств, общественный диалог. И когда я говорил об этом – я не хочу говорить за Владимира, он сам может это сказать, – он сказал «да», когда вопрос касался тех ценностей, которые мы разделяем.

В.Путин: Прежде всего, хочу сказать, что мы много говорили по этим проблемам сегодня с Президентом с глазу на глаз. Вдвоем.

Второе: Россия сделала выбор в пользу демократии уже 14 лет назад самостоятельно, без какого‑то давления извне. И сделала это в своих интересах и для себя, и для своего народа, и для своих граждан. Этот выбор окончательный, и возврата назад нет и быть не может. И гарантия этому – выбор самого российского народа. Никаких гарантий извне этим процессам никто дать не может. Я должен сказать, что это и невозможно.

Сегодня для России никакой поворот в сторону тоталитарной системы просто невозможен по внутреннему состоянию российского общества. Что касается тех вопросов, которые обсуждаются среди наших партнеров, в средствах массовой информации, то могу повторить то, что уже здесь прозвучало из уст Президента Соединенных Штатов. Во‑первых, мы не собираемся придумывать никакой своеобразной российской демократии. Мы будем привержены основополагающим принципам демократии, которые утвердились в мире вообще.

При этом, разумеется, эти современные институты демократии, принципы демократии должны быть адекватны сегодняшнему развитию российского общества, нашей истории и нашим традициям. И здесь тоже нет ничего необычного. В каждой стране эти общие принципы находят то или иное воплощение. И в избирательном праве достаточно сравнить Соединенные Штаты и ряд европейских государств. И функционирование основных институтов демократии. Но основные принципы, основополагающие принципы, мы будем внедрять в том виде, в котором они выработаны в сегодняшнем цивилизованном обществе. Что же касается предыдущего периода развития, то, безусловно, заслугой этого периода времени в развитии Российской Федерации является именно то обстоятельство, что предыдущее поколение политиков при всех издержках, связанных с изменениями в России, дали народу главное – свободу.

Но думаю, что многие со мной согласятся: внедрение принципов и норм демократии не должно сопровождаться развалом государства и обнищанием народа. Мы считаем, и я лично считаю, что внедрение и укрепление демократии на российской почве не должно компрометировать самого понятия демократии. Оно должно укреплять государственность и улучшать жизнь людей. Вот в этом направлении мы и будем действовать.

Вопрос: Добрый день! Газета «Коммерсант», Андрей Колесников. Я сначала хотел задать другой вопрос, но завязался очень интересный разговор. Я спрошу вот о чем: мне кажется, что Вам, может быть, нечего делить по большому счету. И стоит согласиться с тем, что режимы, существующие и в России, и в Соединенных Штатах Америки, нельзя по сути назвать полностью демократическими. Особенно в сравнении с некоторыми странами Европы, например с Нидерландами. Мне кажется, что по поводу России, извините, Владимир Владимирович, и так все более-менее ясно, а по поводу Соединенных Штатов тоже в принципе можно было бы много чего сказать. Я имею в виду и большие полномочия спецслужб, огромные полномочия спецслужб, в результате которых частная жизнь граждан находится под контролем государства. Это можно объяснять событиями после 11 сентября. Но это же не имеет отношения к демократическим ценностям. Так вот. Как Вы можете это прокомментировать? И я предлагаю Вам, может, согласиться просто с этим, пожать друг другу руки и продолжать дружить дальше. Спасибо.

Дж.Буш: Я живу в транспарентной стране. Я живу в стране, в которой решения, принятые правительством, совершенно открыты, и люди могут призвать людей к ответственности, что многие и делают регулярно. Наши законы ясно объяснены людям. Каждое решение, которое мы принимаем, находится в рамках Конституции Соединенных Штатов. У нас есть Конституция, которую мы поддерживаем. Если и возникает вопрос о том, является ли закон конституционным или нет, у нас есть независимая судебная система, через которую этот закон просматривается, пересматривается, так что я могу вам ясно сказать, что наша страна защищает права и достоинства человека, и мы разрешаем наши разногласия мирным путем.

В.Путин: Я хочу поддержать своего американского коллегу. Абсолютно уверен в том, что демократия – это не анархия и не вседозволенность, и не возможность для кого бы то ни было грабить население той или иной страны. Демократия – это в том числе и прежде всего возможность демократическим образом принимать демократические законы и способность государства исполнять эти законы. Это во‑первых. А во‑вторых, Вы привели любопытный пример с Нидерландами. Нидерланды – это все‑таки монархия. И я не ставлю под сомнение демократичность этой страны. Это демократическое государство, но все‑таки это большое своеобразие по сравнению с Соединенными Штатами или Россией. Хотя и между Россией и Соединенными Штатами есть большие различия.

Говорить о том, где больше, а где меньше демократии, на мой взгляд, некорректно. А вот говорить о том, как основополагающие принципы демократии внедрены на той или другой исторической почве, в той или другой стране, можно. Но это нисколько не умаляет ни достоинств Нидерландов, которые смогли это сделать в условиях монархии, ни Соединенных Штатов, ни России.

Вопрос: Господин Буш, довольны ли Вы были теми объяснениями, которые дал Президент Путин относительно некоторых своих решений, которые он принял по демократическим институтам в своей стране?

Господин Путин, сказал ли что‑нибудь Президент Буш сегодня, что побудило бы Вас пересмотреть свои решения?

Дж.Буш: Я думаю, что самое главное заявление, которое вы слышали, и я слышал, это заявление Президента, когда он объявил свою абсолютную поддержку демократии в России и приверженность этому. Для меня это самое важное заявление в моей частной встрече и самое важное заявление на этой пресс-конференции. Я могу вам сказать, что работа с ним означает, что, если он что‑то говорит, он именно это имеет в виду. Он спросил, в чем у меня озабоченность. И я ему дал некоторые ответы. Я сказал, что очень важно, чтобы в государстве было верховенство закона, чтобы не было сомнений относительно того, что закон после этого изменится. Я думаю, что Владимир меня правильно понял. Он объяснил, почему он принял некоторые решения. У нас были очень откровенные обсуждения по целому ряду вопросов. Главное, что я хотел бы сказать, что нужно повторить людям наших стран, это как раз его ответ на вопрос о монархии. То, что он ответил, говоря о своей вере в демократию, для меня это очень ценно.

В.Путин: Я уже сказал, что мы достаточно много внимания уделили этим проблемам. У меня иногда создается впечатление, что общественность в странах наших партнеров до конца все‑таки не знает, а следовательно, и не всегда понимает, что же происходит в Российской Федерации. Естественно, внутри страны у нас есть люди, которые за или против принимаемых решений. Скажем, решений по новому порядку избрания руководителей регионов Российской Федерации. Но вот те, кто против, побогаче тех, кто за. Они имеют возможность распространять свое мнение в средствах массовой информации. А мы часто не уделяем должного внимания.

Хочу обратить ваше внимание, что руководители регионов Российской Федерации не будут назначаться Президентом, они представляются для голосования в региональные парламенты, которые избираются прямым тайным голосованием населения. Это по сути система выборщиков, которая с успехом применяется в самих Соединенных Штатах на общенациональном уровне. И не считается недемократической.

Но мы говорили по этим проблемам достаточно много, и некоторые соображения, я бы сказал, не советы, а соображения моего партнера, которого я очень уважаю, и считаю, что некоторые его соображения, конечно, можно было бы учесть и в моей конкретной работе. И я обязательно обращу на них внимание. Какие это соображения – я позволю оставить это при себе. Спасибо большое.

Вопрос: Алексей Мешков, Интерфакс. Продолжая тему демократических институтов. Господин Буш, Вы недавно заявили, что пресса в России несвободна. В чем, на Ваш взгляд, заключается эта несвобода?

Я так думаю, что Ваши помощники, наверное, сообщали вам о том, что наши СМИ: электронные, печатные – очень активно освещали, например, антиправительственные манифестации в нашей стране. И у нас ежедневно центральные и региональные печатные СМИ выступают с критикой государственных институтов.

Владимир Владимирович, Вам вопрос. А почему Вы молчите и не говорите ничего, например, о нарушении прав журналистов в США, об увольнениях журналистов в Си-эн-эн или Вы предпочитаете обсуждать это на закрытых встречах с Вашим американским коллегой? Спасибо.

Дж.Буш: Я не знаю, о каких журналистах идет речь. У вас у всех есть работа? Я думаю, важно для любой жизнеспособной демократии, чтобы у нее была свободная пресса. Если вы представитель российских СМИ, то важно, что вы чувствуете себя свободным. Это хорошо. Я говорил с Владимиром об этом. Он хотел знать о нашей прессе. Они хорошие ребята. Он хотел узнать, как Вы сказали, почему кого‑то увольняют с работы. Людей увольняют в американских СМИ. Их увольняет не правительство, а их редакторы и продюсеры, владельцы частных компаний, в которых они работают. Свободная пресса совершенно необходима и важна, она является важной частью любой демократии. Если вы представители СМИ и считаете, что в России вполне хорошо, то, я думаю, это интересное наблюдение для тех из нас, кто не живет в России. Нам интересно услышать ваше мнение. Нет сомнений: будь то в Америке или где‑нибудь в другой стране признак здорового живого общества – наличие активных средств массовой информации. Конечно же, должны быть какие‑то ограничения, должна быть какая‑то правда. Люди должны говорить правду. Если кто‑то нарушает это правило правды, то те, кто владеет газетой или заведует электронным СМИ, должны призвать людей к ответственности за ложь. Возможность прессы придерживаться ответственности требует, чтобы она занималась самоконтролем в тех случаях, когда она не права. В Америке это происходит периодически. Это является важной частью содержания правильных отношений между правительством и прессой. Я могу уверить вас в том, что те, кто находится здесь, постоянно требуют от меня отчета за те решения, которые я принимаю, и за те мотивы, по которым я это делаю. Меня это вполне устраивает. Это часть системы сдержек и противовесов демократии. И я рад услышать ваши редакционные комментарии, то, что вы сейчас сказали, что вас устраивает, что сейчас происходит в России в отношении СМИ.

Путин: Что значит: мы молчим или я молчу по каким‑то проблемам? Во‑первых, я не министр пропаганды. Во‑вторых, мы обсуждаем все вопросы абсолютно открыто. И сегодня, как Джордж сказал, мы говорили об этой проблематике и в России, и в США. Но, что совершенно очевидно, в США существует много механизмов поддержания свободы прессы. А что касается того, что между властью и прессой происходит какая‑то постоянная борьба и происходит постоянная дискуссия, причем критическая дискуссия со стороны прессы в отношении властей, это нормальное дело, это признак как раз демократичности общества. И то, что Вы отметили в отношении критики со стороны прессы действий российских властей, часто и в последнее время – это, кстати говоря, конечно, я с Вами согласен – признак наличия как раз той свободы прессы, за отсутствие которой нас часто пытаются критиковать.

Но что бы я еще хотел добавить и чем бы я хотел завершить. Абсолютно откровенно обсуждая эти проблемы, мы тем не менее и я, в частности, не считаю, что это нужно все выпячивать, создавать новые проблемы на голом месте и портить российско-американские отношения, в развитии которых мы очень заинтересованы.

Мы относимся внимательно ко всем замечаниям и представителей прессы, и оппозиционных сил, но наша ответственность заключается в том, чтобы, несмотря на все эти проблемы, а их, конечно, много, развивать позитивно российско-американские отношения. И я хочу поблагодарить Президента Соединенных Штатов за очень конструктивный сегодняшний диалог. Спасибо большое.