Президент России — официальный сайт

Выступления и стенограммы   /

В.Путин: Уважаемый Ислам Абдуганиевич! Разрешите сердечно поприветствовать Вас. Хочу поблагодарить Вас за то, что Вы приняли приглашение и приехали. Мы с Вами давно намечали эту встречу, и хорошо, что она будет носить сугубо деловой, рабочий характер – меньше протокола, больше конкретной работы.

Прежде всего хочу отметить, что у нас неплохо растут торговый оборот и экономические связи. Ежегодный прирост не менее чем на двадцать пять процентов и больше. Растут российские инвестиции и капиталовложения в экономику Узбекистана, причем сразу по нескольким направлениям: и в энергетике, и в легкой промышленности. Есть очень перспективные планы и проекты, которые, несомненно, пойдут на пользу как России, так и Узбекистану.

Разумеется, мне бы хотелось с Вами обсудить ситуацию в мире и в Средней Азии. Мы с Вами неоднократно разговаривали по телефону и обменивались письмами по поводу трагических событий в Узбекистане. Мы рады тому, что обстановка нормализуется, и желаем руководству Узбекистана и узбекскому народу как можно быстрее стабилизировать ситуацию. Мы удовлетворены тем, что удалось взять обстановку под контроль, и надеемся на то, что она будет только укрепляться.

Совсем недавно мы здесь встречались с нашими коллегами в рамках Договора о коллективной безопасности, там были тоже наши друзья из соседних с Вами стран. Мы обсуждали ситуацию, которая складывается в регионе в целом и в каждой из стран – участниц Договора о коллективной безопасности. Со своей стороны я хотел бы Вас подробно проинформировать о характере и содержании этой дискуссии.

Думаю, в ближайшее время можно будет в более широком составе поговорить обо всех этих проблемах, так же как и по другим вопросам мировой политики, поскольку предстоит встреча в рамках Шанхайской организации сотрудничества. Во всяком случае, это хорошая возможность сверить часы по всем этим направлениям.

Добро пожаловать.

И.Каримов: Прежде всего я хочу поблагодарить Вас за приглашение. И еще раз подчеркнуть, что я рад Вас видеть. Конечно, Вы правы в том, что события и вокруг нас, и в наших двусторонних отношениях быстро развиваются. Динамика их настолько ускорена, что у нас есть большой перечень вопросов и двустороннего, и многостороннего характера, которые требуют обсуждения, обмена мнениями, выработки новых решений для того, чтобы наши отношения стали еще более эффективными и более продуктивными, для достижения того, что хотят наши народы, наши государства.

Перечень вопросов экономического, гуманитарного, военно-технического характера вполне укладывается в нормы стратегического сотрудничества, подписанный год назад в Ташкенте договор о стратегическом партнерстве между Россией и Узбекистаном, которым мы очень дорожим. По сути дела, он является не очень большим документом. Но он для нас очень много значит. В присутствии журналистов хочу еще раз это подчеркнуть.

Если бы я не сказал о том, что нас волнует, о вопросах безопасности, если бы я не сказал о том, что случилось совсем недавно в Андижане, то, конечно, я бы слукавил и ушел бы от тех вопросов, которые есть у каждого из присутствующих здесь журналистов. Я имею в виду то, что сегодня называют чередой «цветных» революций. Суть вопроса не в том, как назвать эти революции. Где‑то их называют тюльпановыми, где‑то – оранжевыми, где‑то еще как‑то. Но вопрос не в этом. Вопрос в том, что эти события – а я бы их назвал операциями (если говорить простым языком) – бесцеремонно и безнаказанно проводятся на территории СНГ и не только там. Поэтому естественно, что у людей, в том числе и у тех, кто живет в Узбекистане, это вызывает массу вопросов. Есть много вопросов, на которые следствие – оно уже проводится, и мы ожидаем, что это займет еще несколько месяцев, – ответит, ибо вопросы есть и у журналистов, и у политиков, и вообще у людей. Все эти вопросы следствие и суд решат и поставят весомые точки.

Если коротко сказать о том, что произошло в Андижане и как мы это оцениваем, я бы хотел отметить, что Андижан нельзя рассматривать вне контекста тех серьезных событий, происходящих вокруг нас – в мире и на постсоветском пространстве. По сути дела, это была серьезно подготовленная операция, где были задействованы не уличная демократия, не уличная толпа, заранее подкормленная и подготовленная, а новые силы. В чем ее новизна? На этот раз сценаристы и режиссеры этой операции опирались и использовали те религиозные, экстремистские, радикальные силы, которые когда‑то этими же режиссерами и сценаристами назывались террористами и экстремистами, с которыми так успешно боролись в Афганистане и сегодня борются в Ираке. В любом случае у нас уже достаточно фактов, которые подтверждают, что эта операция готовилась несколько месяцев, а может быть, несколько лет. И некоторые события, которые произошли в Узбекистане, – в частности, более самостоятельная политика страны, отказ от некоторых предложений, которые нам поступали, – ускорили развязку произошедших событий и подтолкнули этот сценарий к реализации.

У нас есть подтверждающие это данные, есть и люди, которые сегодня дают показания. Эти люди готовились за пределами Узбекистана. Они выступят, их покажут, можно будет в этом убедиться. Эти люди готовились на полигонах, умеют носить и использовать оружие – автоматы, гранатометы и все остальное. Разумеется, внутри Узбекистана также велась подготовка людей, которые должны были соединиться по сигналу.

В ночь с 12 на 13 мая, в 12 часов 30 минут, очевидно, что кто‑то отдал команду. Было совершено нападение на патрульно-постовую службу, не просто службу, а на батальон. Там было захвачено около 200 автоматов и другое вооружение. Затем было совершено нападение на территорию воинской части, мотострелковой бригады, где также было захвачено оружие. Затем подготовленные вооруженные люди напали на тюрьму и освободили более 600 преступников. Около 400 из них были вооружены захваченным оружием.

Теперь вы можете себе представить, как такая достаточно мощная террористическая команда действовала на улицах Андижана, захватывала заложников, бесцеремонно обращалась с ними, расстреливала многих из них. Очевидно, эти показания также будут подтверждаться.

Затем были захвачены административные здания. По сути дела, на крышах были выставлены не просто стрелки, а снайперы. Один из них находится в наших руках. По его рассказам, он готовился в Афганистане, участвовал в других войсковых операциях.

Все события были заранее продуманы. Когда рано утром, в 7 утра, я приехал в Андижан, то мы немедленно нашли возможность связаться с засевшими в комплексе зданий администрации города боевиками. Мы начали переговоры. Пользуясь случаем, в Вашем присутствии хочу еще раз сказать о том, что с 8 утра в течение девяти часов – пока продолжались переговоры – ни одного выстрела не было. Фамилия человека, с которым мы вели переговоры, – Барбиев. Сегодня он и его сообщники скрываются в Киргизии. У него были советники, среди которых существовало распределение обязанностей. Когда завтра на суде об этом будет сказано, очевидно, что многие призадумаются, как было можно безапелляционно заявлять о том, под чем не было никаких оснований.

Кстати, информационная атака, которая развернута против Узбекистана, началась задолго до завершения этой операции. У нас есть достаточно сведений, что большинство журналистов – прежде всего западных – прибыли в Андижан еще 10 мая, хорошо устроились в гостиницах, с тем чтобы была возможность просматривать площади и фотографировать все, чтобы затем эти горячие ленты направлялись в те центры, откуда они тиражировались, и так далее.

Очевидно, что цель этой операции была одна. По сути дела, то, что произошло в Бишкеке 24 марта этого года – то есть уличный разбой, так сказать, «бей и круши», мародерство и так далее, – все это в худшей форме должно было повториться в Андижане. Как только это бы произошло, началось бы масштабное мародерство, моментально соседние кишлаки и города Ферганской долины оказались бы в огне.

А что такое Ферганская долина, Вам хорошо известно. Это стык трех республик. В Ферганскую долину как географическое понятие входят не только три области Узбекистана, где проживает около девяти миллионов человек, но и Ленинабадская область Таджикистана и три области Киргизстана: Джалал-Абадская, Ошская и Баткенская. По сути дела, этот анклав должен был объединиться и сыграть решающую роль в далеко идущих планах тех сценаристов, которые затевали всю операцию.

Я должен подчеркнуть следующее. Сегодня мы убеждены в одном: операция была насколько хорошо продумана, что параллельно этой террористической агрессии с территории соседней страны готовилась другая операция. Представьте себе, было задействовано такое количество людей, было захвачено такое количество оружия, что, естественно, эти организаторы прекрасно знали, что прольется кровь. Боевики захватили более 300 автоматов, захватили большое количество оружия, напали на тюрьму, расстреливали людей на улицах. Кого они хватали? Хватали прокуроров, милиционеров и всех тех людей, кто, очевидно, уже состоял у них в списке.

Естественно, кровь должна была пролиться. Естественно, все понимали, что обязательно какая‑то часть невинных людей окажется жертвами.

И вот параллельная операция, которая абсолютно беспроигрышная. Любой судья, любая международная комиссия из многих известных Вам стран, они заведомо в первую очередь сделали бы упор на следующее: чем бы не мотивировало правительство Узбекистана свои действия в борьбе против, так сказать, экстремистов, мирные люди оказались жертвами. И только поэтому правительство и руководство Узбекистана должны отвечать за это.

Вот вам готовая резолюция, готовая пища для информационных атак, которые продолжаются по сей день, но, по‑моему, у них уже иссякают ресурсы. Эта резолюция уже была заведомо готова. Естественно, это в первую очередь осудили бы и вынесли соответствующие решения в конгрессе США, в Европарламенте, в НАТО. Естественно, возмущенные демократы, возмущенная общественность Европы и Соединенных Штатов потребовали бы, чтобы правительство и руководство Узбекистана ответили за невинные жертвы.

Повторяю еще раз, была обязательная формулировка: чем бы ни руководствовалось правительство Узбекистана, но тем не менее погибли мирные люди. Вот результат.

Откуда были фантазии о том, что погибло семьсот, восемьсот, тысяча людей? Думаю, что все, кто затевал операцию, реализовывали тот сценарий, оказывавшийся в любом случае проигрышным для Узбекистана и его руководителей.

Вот коротко все, о чем я хотел Вас информировать. И я еще раз подчеркиваю, что суд и только суд поставит точки над всем, что происходит. У нас достаточно квалифицированные люди. Думаю, что через несколько месяцев состоится открытый суд, на нем смогут присутствовать все, кто угодно, в том числе при желании и конгрессмены США, и все те правозащитники, которые так бесцеремонно и без всяких на то оснований говорят о трагедии, совершившейся в Узбекистане.

Повторяю: да, трагедия совершилась. Я считаю, что случившееся – это прежде всего боль узбекского народа, боль наших людей. Если хотите, это боль всех тех людей, кто нам сострадает. Это боль, которую трудно перенести. Это понимает только тот, кто видел это своими глазами.

К сожалению, все резолюции, все решения, которые пытаются или пытались провести на европейском континенте – почему‑то больше всех старается НАТО, – не имеют под собой никаких материалов. Все они руководствуются только шифровками или сообщениями агентств, журналистов, правозащитников. По сути дела, никаких конкретных материалов нет.

Мы не являемся членами НАТО. Возникает вопрос: почему НАТО по отношению к нам пытается принимать какие‑то решения? Очевидно, есть один ответ. Почему‑то они считают, что мы заинтересованы быть членами НАТО или добиться партнерства с блоком. Но мы живем в Азии. Насколько я понимаю, НАТО – это североатлантическое партнерство. Это военно-политический блок, о котором говорит господин Схеффер [Генеральный секретарь НАТО], который к Азии не имеет никакого отношения. Но Вы обратите внимание, с каким упорством сегодня НАТО продвигается на территорию Закавказья и стремится усилить свое присутствие в Центральной Азии. После этого многие вещи для Вас станут понятны, почему они так заинтересованно пытаются повлиять на процессы, происходящие в нашем регионе, и опираются на ту трагедию, которая случилась в Андижане.

Пожалуй, я на этом остановлюсь, потому что на эту тему можно много говорить. Вне рамок нашей встречи я бы с удовольствием нашел возможность ответить на возникающие вопросы, а вопросы у многих журналистов будут. Я воспринимаю их как естественные вопросы. Я готов на них ответить, только, разумеется, не злоупотребляя Вашим временем и повесткой дня, которую мы должны реализовать сегодня.

В.Путин: Ислам Абдуганиевич, я должен сказать, что, во‑первых, мы очень сопереживали тому, что происходило в Андижане. Прежде всего воспользуюсь этим случаем, чтобы выразить соболезнования всем пострадавшим и семьям погибших.

Но Вы знаете, что у нас была информация об инфильтрации боевиков из Афганистана. Мы информировали наших коллег из тех стран, где они концентрировались, но не знаю, насколько своевременно до Вас была доведена эта информация.

Конечно, эта проблема существует. Я сейчас не буду вдаваться в другие аспекты этого достаточно сложного и трагического события. Но в целом мы подтверждаем информацию о том, что инфильтрация боевиков со специально подготовленных баз в Афганистане имела место и их концентрация на сопредельных территориях была фактом. Это наша специальная служба подтвердила.