Президент России — официальный сайт

Выступления и стенограммы   /

В.Путин: У меня очень хорошие впечатления и от вчерашнего, и от сегодняшнего дня. Это были комплексные учения с применением разнородных сил и средств. Они давно планировались. Как вы видите, в последнее время учения подобного рода проходят на регулярной основе. И это чувствуется: навыки наших военных растут – или восстанавливаются, или появляются новые. Наверняка все помнят неудачные пуски около года назад на Северном флоте. Тогда по моему поручению было проведено соответствующее расследование и изучение ситуации. Ничего необычного мы не выявили. Есть проблемы рабочего характера, они исправлены. Результат уже известен: и предыдущие пуски, и пуски с моим участием (а я с самого начала обещал, что лично приеду и посмотрю, как они проходят) показали высокую боеготовность и сил ядерного сдерживания воздушного базирования, и сил ядерного сдерживания морского базирования.

Могу вам сообщить, что пуск, произведенный здесь с подводной лодки, был успешным и все три учебных боевых блока прибыли на полигон на Камчатке – другими словами, поразили учебную цель.

Вчера на меня произвела очень благоприятное впечатление работа летчиков, как и сегодняшняя работа экипажей. В общем, я удовлетворен. Кроме всего прочего вчера произошло очень приятное событие: мы испытали новую крылатую ракету. Ранее у нас не было подобного вида вооружения, и теперь она появляется в Вооруженных Силах Российской Федерации.

Вопрос: Что изменилось на Военно-Морском флоте за последние пять лет?

В.Путин: Сейчас мы с вами находимся на Северном флоте. Знаете, я помню совсем недавнее время, когда корабли стояли у стенки, самолеты не летали. К сожалению, был такой период в начале 90-х, когда с офицеров в общественном транспорте сбивали фуражки. Было такое отношение к Вооруженным Силам, не будем об этом забывать. За это время очень многое изменилось – прежде всего в общественном сознании и в сознании военнослужащих, которым достаточно низкую по тем временам заработную плату не платили месяцами.

Проблем еще очень много, я готов о них поговорить, их еще назову. Но все‑таки, мне кажется, произошли принципиальные изменения, прежде всего касающиеся боеготовности Вооруженных Сил. Она растет. Мы приступили к модернизации Вооруженных Сил, стали делать их более современными и будем продолжать эти усилия. Как вы знаете, у нас осуществляется федеральная программа перехода на контрактную службу. Эта работа ведется последовательно, развивается удовлетворительно. У нас существуют среднесрочные программы развития и модернизации вооружений, причем как сил ядерного сдерживания, так и обычных вооружений. Около года назад в Плесецке многие из вас присутствовали на достаточно серьезном для наших Вооруженных Сил событии – при испытании абсолютно новых ракет наземного базирования в ядерном исполнении. Как вы знаете, вчера была испытана ракета в неядерном исполнении. Существуют планы развития и модернизации как ядерных сил, так и обычных вооружений до 2010–2015 годов.

Чего нам не хватает? Нам нужно – и сегодня мы имеем возможность это сделать – заглянуть за этот временной горизонт. Многие системы вооружений имеют достаточно большой срок изготовления, и поэтому мы должны сейчас приступить к планированию развития Вооруженных Сил на перспективу после 2020 года. Это касается и авиации, и флота. Конечно, мы должны уделить гораздо больше внимания подготовке, обучению, воспитанию, дисциплине, правопорядку – наряду с решением социальных задач военнослужащих: это, прежде всего, жилье и достойное денежное содержание.

Вместе с тем хочу отметить, что государство наращивало и будет наращивать свои усилия в этом направлении. Мы ежегодно, хочу это подчеркнуть, увеличиваем на 15–20 процентов бюджет военного ведомства. На 2006 год также запланировано соответствующее увеличение. Если мне не изменяет память, это 668 миллиардов — на 114 миллиардов больше, чем в текущем году.

Будет значительно увеличен и гособоронзаказ, то есть те средства, которые будут направлены на новые вооружения.

В чем проблемы? Конечно, их много. Как я уже сказал, кроме социальных, есть проблемы внутреннего содержания развития Вооруженных Сил. Пять лет назад 30 процентов средств расходовались на вооружение и технику и 70 – на содержание. Сегодня это соотношение изменилось: 40 на 60, то есть 60 процентов – на содержание, а 40 – на развитие. Это тоже слишком мало. У нас как минимум должно быть 50 на 50, поровну на развитие и содержание, а лучше, если будет 40 на содержание, а 60 на развитие.

При этом хочу отметить, что, несмотря на рост военного бюджета, в целом мы примерно находимся в тех параметрах, которых придерживаются страны НАТО. У нас 2,6–2,7 процента от ВВП идет на Вооруженные Силы. Милитаристским наш бюджет назвать нельзя, это не так. Но это должен быть бюджет развития, и к этому мы будем стремиться.

Вопрос: Вчера с Вашим участием была испытана ракета, которая может быть применена против террористов и бандформирований, а флот все‑таки является фактором стратегического сдерживания. Где предел его развития? Какие шаги будут предприниматься для его модернизации? Будет ли государство строить новые корабли?

В.Путин: Вы совершенно верно сказали. Для нас флот носит оборонительный характер. Должен сказать, что всегда, и в советское время, он строился на этих принципах. Он практически никогда не строился как средство агрессии и нападения. Даже наши стратегические силы, как вы знаете, называются «стратегические ядерные силы сдерживания».

Наш флот носит оборонительный характер, его цель и задачи – обеспечить безопасность нашей страны. Конечно, это дорогая составляющая нашей военной организации, это правда. Но без флота мы не можем обеспечить наши национальные интересы: мы не сможем обеспечить безопасность континентального шельфа, значение которого становится все большим и большим, поскольку на шельфе, как вы знаете, залегают огромные запасы минерального сырья; мы не сможем обеспечить безопасность огромной территории Российской Федерации. Флот решает очень много важных задач, в том числе и военно-дипломатического характера. Разумеется, как я уже сказал, это дорогая, но необходимая компонента Вооруженных Сил.

А вот выбрать приоритеты развития Вооруженных Сил – это дело специалистов, прежде всего Генерального штаба и военно-политического руководства страны. Мы будем исходить из того, что развитие отдельных компонентов Вооруженных Сил будет гармоничным и будет соответствовать современным угрозам. Кстати говоря, в последние годы на флот мы увеличили финансирование. 30 процентов всех расходов, которые идут на Министерство обороны, мы используем на развитие морского флота. В ближайшие годы мы намерены сохранить такое соотношение. Конечно, при этом будем иметь в виду необходимость развития и авиации, и обычных вооружений, наземных структур, техники.

Вчерашнее испытание было успешным, применение это оружия возможно по разным целям. Предполагается, оно будет использовано во внеядерном исполнении.

Вопрос: У меня вопрос по поводу полета на Ту-160. Когда Вы выезжали на взлетное поле, к Вам в машину едва успел заскочить Председатель Правительства Михаил Фрадков. Было такое впечатление, что он очень торопится. У меня сложилось впечатление, что он торопится получить Ваши полномочия на время полета. Это соответствует действительности? И что в такой ситуации происходит с «ядерным чемоданчиком»?

В.Путин: Это не соответствует действительности. У нас Председателем Правительства нет отношений подобного рода, что он куда‑то спешит или в последние две минуты прибегает и опаздывает: Михаил Ефимович в отличие от меня – очень пунктуальный человек. Это первое, что я хочу сказать.

Второе. Нет необходимости что‑либо передавать, когда Верховный Главнокомандующий находится в ракетоносце, который может нести на своем борту ядерное оружие и оснащен всеми средствами связи, в том числе со всеми командными пунктами ядерных центров. Более того, я уже сказал, что мы проводили проверку готовности ядерных сил, в данном случае – ядерных сил воздушного базирования. Поэтому я был в контакте и с Генеральным штабом, и с Министерством обороны – и приезд Председателя Правительства в аэропорт не связан ни с этими событиями, ни с учениями. Это просто практика последних лет: когда Президент уезжает из столицы, Председатель Правительства приезжает его провожать. Вот и все.

Вопрос: Скажите, во время полета у Вас были нештатные ситуации?

В.Путин: Не было. Но должен Вам сказать, что мне очень понравилась работа летчиков стратегической авиации. Ведь всего в полете не предусмотришь: полет был достаточно долгим, длился пять часов, и несколько раз пришлось обходить грозовой фронт, облачность, которые мешали работать. По ходу развития ситуации командиры экипажа принимали решения, все это было вживую, и для меня было очень полезным посмотреть, как идет реальная работа, как выполняются приказы, в том числе приказы Верховного Главнокомандующего и приходившие из Генерального штаба, как это происходит вживую, как люди это делают. Это не только интересно, но и полезно.

Вчера на короткой встрече с прессой я уже говорил, что, как мне показалось, люди работали не только с удовольствием, но и с некоторым азартом. Это действительно так, потому что в ходе начала испытаний новой крылатой ракеты мы не только наблюдали ее пуск с соседнего самолета, но и пытались ее преследовать и сопровождать.

Вопрос: Удалось?

В.Путин: Удалось.

Вопрос: Вы неоднократно бывали на военных учениях. И каждый раз иностранные суда наблюдают за их проведением. Сегодня вот тоже норвежские и британский корабль и самолеты следили. Вчера за передвижением Вашего самолета наблюдал спутник. Это не вызывает у Вас какого‑то беспокойства? Нет ли шпиономании?

В.Путин: Это обычная практика – наблюдение за военными учениями. Здесь нет ничего агрессивного. Как правило, наши военные находятся в контакте с партнерами, которые прибывают в район учений, чтобы наблюдать за ходом проводимых мероприятий. Повторяю, здесь ничего необычного и настораживающего нет. Так же и наши военные наблюдают за ходом тех или иных учений.

Вопрос: Никто из Ваших коллег не позвонил, не попросил поделиться впечатлениями от полетов?

В.Путин: Пока нет. Я был все время с вами. Вчера мы прилетели в Оленегорск, потом перебрались на корабль. Здесь нет особых секретов. При случае, если кому‑то это интересно, мы будем говорить и об этом. Я с удовольствием расскажу о своих впечатлениях и о результатах полетов.

Вопрос: На корабле Вы общались с личным составом. Какие впечатления от ребят? Имеют ли действительно моряки шанс говорить о каких‑то своих проблемах, скованно ли они себя чувствуют, говоря о них?

В.Путин: Есть разные люди – и на гражданке, и среди военных. Кто‑то ведет себя скованно, кто‑то откровенно. Но, как правило, люди достаточно быстро, через одну минуту общения, в состоянии изложить любую проблему, сформулировать просьбы, если такие есть.

Хотелось бы вот что отметить. Военные люди – это люди хорошо воспитанные, с определенными жизненными установками, направленными на служение Родине. Не они, а мы должны подумать о решении их социальных проблем.