Президент России — официальный сайт

Выступления и стенограммы   /

А.Колесников («КОММЕРСАНТ»): О чем не удалось договориться в ходе саммита?

В.Путин: Я уже говорил об этом: о том, что у нас идет дискуссия, как использовать возможности энергетической хартии и приложения к ней, касающегося транзита. Мы никогда никакому транзиту не препятствовали. Мы и дальше готовы исполнять все наши обязательства перед нашими партнерами. Что касается непосредственно работы над внедрением в практическую жизнь хартии, приложения к ней, то мы должны решать этот вопрос в комплексе. Об этом я тоже сказал на пресс-конференции. Мы еще несколько лет назад договаривались о свободном доступе наших ядерных материалов на европейские рынки. Так этот переговорный процесс, не по нашей инициативе, постепенно умер. Почему же мы должны вытаскивать то, в чем заинтересованы наши партнеры уже сегодня, и забывать про наши собственные интересы? Мы не против того, чтобы вести диалог по этому направлению, но договоримся мы об этом или не договоримся – мы в любом случае будем исполнять все наши обязательства по долгосрочным контрактам, а они подписаны у нас на 10–15 лет вперед, и в этом не может быть никаких сомнений.

А.Колесников («КОММЕРСАНТ»): Пошли разговоры о том, что один из немецких участников может выйти из консорциума по строительству Северо-Европейского газопровода, поскольку не доволен условиями. Если кто‑то может выйти, значит, кто‑то может и войти?

В.Путин: Это зависит от наших немецких партнеров. Они могут на свою долю участия в этом проекте пригласить других участников осуществления этого проекта. Это могут быть как немецкие компании, так и компании других европейских государств. Разумеется, это не может пройти без нашего внимания, без нашего участия, но мы против такого расширения участников этого проекта возражать не будем.

О.Осипов (РИА «НОВОСТИ»): Как бы Вы охарактеризовали атмосферу, дух переговоров? Ведь не секрет, что накануне саммита были острые высказывания со стороны представителей Еврокомиссии. Такое нагнетание страстей перед подобными саммитами, перед «восьмерками» вообще часто бывает. Чем Вы это объясняете?

В.Путин: Это солирование иногда объясняется только монополией на мировые средства массовой информации. Что касается живой дискуссии на профессиональном уровне, то я сегодня в высшей степени удовлетворен, как она осуществлялась. И вообще у меня такое приятное чувство, что мы говорили сегодня на одном языке, слушали, слышали друг друга, понимали друг друга. Это был в высшей степени профессиональный разговор в очень дружеской атмосфере, эта беседа носила открытый, прямой, но очень дружественный характер. И я знаю, что и мои коллеги так же оценивают результаты сегодняшней встречи.

Давайте не будем девушку перебивать. Пожалуйста.

О.Бойко («RUSSIA TODAY»): Скажите, как Вы считаете, новое соглашение по сотрудничеству и партнерству с Европой будет ли чем‑то кардинально отличаться от того документа, который сейчас есть?

В.Путин: Я думаю, что новый базисный документ, который должен лечь в основу наших взаимоотношений с Евросоюзом на перспективу после 2007 года, конечно, должен быть по содержанию другим, поскольку наши взаимоотношения с Евросоюзом изменились. Характер, уровень, качество нашего взаимодействия возросли. Изменился количественный состав Евросоюза, появились новые члены Евросоюза, и намечается его расширение дальше. И нам бы очень хотелось, чтобы при расширении Евросоюза мы бы заранее обговорили определенные условия, связанные с их участием в Евросоюзе, с тем чтобы наши отношения, прежде всего экономические, с Евросоюзом и этими странами не пострадали. И чтобы их связи тоже не пострадали от вступления в Евросоюз. Это первое. Второе: все‑таки, я надеюсь, когда‑то завершатся наши переговоры по присоединению России к Всемирной торговой организации, и это тоже может и должно быть учтено в этом документе.

Ну и, наконец, сегодня господин Мендельсон высказал идею о начале работы над документом о зоне свободной торговли между Россией и Евросоюзом. Это интересное предложение, мы на экспертном уровне обязательно начнем вместе с европейцами прорабатывать эту идею, которая сегодня господином Мендельсоном была сформулирована. Если это найдет какое‑то отражение в определенных решениях, то и это тоже, конечно, должно быть отражено в новом документе, который должен лечь в основу нашего взаимодействия с Евросоюзом.

А.Дубнов («ВРЕМЯ НОВОСТЕЙ»): Представители Евросоюза, в частности, сегодня говорили, что среди тем, которые по международной проблематике было предложено обсуждать, были ситуации в Белоруссии, Молдавии и Украине. Ну что касается Украины, сегодня уже произносилось. А о ситуации в Молдавии и Белоруссии ни слова не было сказано.

В.Путин: Мы обсуждали ситуацию на постсоветском пространстве и вчера вечером за рабочим ужином, и сегодня. Эти темы входили в число тех проблемных вопросов, которые мы обсуждали вчера и сегодня. Так что говорили об этом.

А.Дубнов («ВРЕМЯ НОВОСТЕЙ»): Как поговорили?

В.Путин: Предметно.

Н.Меликова («НЕЗАВИСИМАЯ ГАЗЕТА»): Владимир Владимирович, обсуждались ли вопросы подготовки к встрече «большой восьмерки» в Петербурге? Расскажите, как идет подготовка.

В.Путин: Я думаю, что Игорь Шувалов, скорее, расскажет детально, профессионально, потому что он занимается этим вопросом в ежедневном режиме. Я в целом могу сказать, что уже подготовка к саммиту приносит определенные плоды, потому что позволяет экспертам на самом высоком уровне, на министерском уровне встречаться и вести профессиональный диалог, выходить на приемлемые решения по очень существенным для нас вопросам. Это касается всех тем, которые заявлены Россией в качестве приоритетных на «восьмерке». Это, конечно, и энергодиалог, это и энергобезопасность, это образование, борьба с болезнями.

Конечно, в ходе подготовки к саммиту «большой восьмерки» в Петербурге мы обсуждаем и международную повестку дня. Самая острая из них сегодня – это Иран. Она практически постоянно в поле зрения нашего внимания, и сам факт подготовки «восьмерки» в Петербурге дает возможность для интенсивных контактов и поиска решений.

А.Николаева («ВЕДОМОСТИ»): Скажите, Вы сегодня несколько раз упомянули, что европейские партнеры как бы претендуют на определенное участие в развитии нашего энергетического комплекса. Вы сказали о том, что прежде, чем иметь такие амбиции, нужно что‑то уступить и нам. Вот скажите, они как‑то конкретно сформулировали свои пожелания, то есть они, может быть, хотят слияния с какой‑то нашей компанией?

В.Путин: Я сегодня говорил об этом на пресс-конференции. Когда мы говорим о нашем полном присоединении к энергетической хартии и дополнительному протоколу о транзите, там о чем речь идет? О свободном допуске к инфраструктуре добычи углеводородов и к инфраструктуре транспорта. У нас возникает, естественно, вопрос: хорошо, вы получаете такой свободный доступ к этим инфраструктурам, а мы что получаем? И мы слышим от них: и вы то же самое. А я уже говорил: а где у вас месторождения, в которые вы нас запустите? Или где у вас такие магистральные трубопроводные системы, которыми «Газпром» располагает? Нет. Поэтому мы не против того, чтобы это делать. В будущем. Но нам нужно понять, что мы получим взамен. Это легко очень понять, если вспомнить наше детство. Во двор вышел, конфетку держишь – тебе говорят: дай конфетку. В потный кулачок зажал: а ты мне что? Мы хотим знать: а они нам что? И если у них нет адекватного ответа?

Вот мы с «БАСФом» же сделали – мы их пустили в добычу, а они нашли возможность пустить нас в те газовые сети, которыми они располагают. Но это не магистральные трубопроводные системы. И это все в таком ручном режиме работы, понимаете. И мы по сути дела на практике реализуем уже то, что заложено в эту энергетическую хартию. Мы на практике реализуем. Но нам нужно в каждом конкретном случае точно и ясно понимать, что мы получаем взамен. И, повторяю, мы в целом не против этого, но мы должны договориться о том, каково будет встречное движение наших партнеров. И если для сегодняшней России энергетический сектор, энергетическая отрасль является ключевой, хотя перед нами стоит задача диверсификации экономики, развития ее технологической составляющей, то нам бы хотелось тоже от наших партнеров получить такое, что нам нужно для нашего развития. А это прежде всего высокие технологии. Может быть, в том числе и в энергетике. И, кстати казать, когда мы так начали говорить с партнерами, они нас поняли, сказали: да, давайте будем думать и вместе искать решения. Они тоже не против. Здесь нет неразрешимых противоречий, на которых мы могли бы споткнуться и не достичь искомого результата. Я на пресс-конференции достаточно оптимистично выражался, и сейчас я могу сказать: я думаю, мы найдем все эти решения. Такое желание есть и у нас, и мы почувствовали, что и у наших европейских партнеров тоже.

Кроме всего прочего, речь идет о либерализации прежде всего нашего энергетического рынка. Да мы и так либерализованы больше, чем очень многие другие нефте- и газопроизводящие страны. У нас все почти нефтяные компании частные, за исключением двух, да и те акционерные общества, правда, с государственным участием, но тем не менее. Все остальные частные, с большим иностранным участием. Вон в ТНК ВР вообще 50 на 50, в «Лукойле» другая компания иностранная сидит. Практически так же во всех наших компаниях, даже в «Газпроме» представлены немецкие партнеры на 10 процентов. У нас прямую добычу и газа и нефти осуществляют крупнейшие мировые компании. И инвестиции здесь считаются уже миллиардами – миллиардами! Поэтому никто не может сказать, что мы здесь замкнулись на себя, ведем себя эгоистически, не думаем о наших партнерах. Нет. Тогда таких претензий нет. Я понимаю, что хочется больше. Но это должна быть дорога с двусторонним движением.

А.Колесниченко («АРГУМЕНТЫ И ФАКТЫ»): Успеем, как Вы думаете, отменить вообще визовый режим между Россией и Евросоюзом к Олимпиаде? Не смогут ведь выдать столько виз иностранцам, если Сочи станет городом-победителем.

В.Путин: Хотелось бы. Но мы с вами должны понимать, что значительную часть работы Россия должна выполнить сама.