Президент России — официальный сайт

Выступления и стенограммы   /

М.Петров (ИТАР-ТАСС): Вопрос по итогам Вашей поездки по странам Ближнего Востока. В принципе Россия всегда присутствовала так или иначе в этом регионе, но нынешняя поездка – это продолжение тех же традиций или это будет новое направление в политике?

В.Путин: Это и продолжение прежних традиций, это и расширение наших контактов в регионе, поскольку в советское время, как Вы знаете, у нас достаточно прохладные отношения были с Саудовской Аравией, с Катаром, да и с Иорданией были не самыми лучшими. В последние годы ситуация кардинальным образом поменялась. У нас активно развиваются отношения со всеми этими государствами, и настало время для того, чтобы закрепить наметившиеся тенденции. Я очень доволен результатами: мы не просто подвели итоги того, что сделано за последние годы, но и наметили будущие совместные шаги по развитию отношений с этими странами.

Подписан ряд документов, причем я бы их разделил на две категории: первая часть документов касается укрепления договорно-правовой базы сотрудничества с этими странами, вторая часть направлена на реализацию конкретных проектов. Здесь речь идет и о высоких технологиях, речь идет о сотрудничестве в сфере авиации, космоса. Мы договорились, как Вы знаете, здесь и о сборке наших автомобилей.

Большое значение придаю координации наших усилий на мировых энергетических рынках, что очень важно. И Саудовская Аравия, и Катар для нас в этом смысле – партнеры номер один.

Это были очень полезные контакты с точки зрения развития гуманитарных связей. В России, как известно, всегда с большим интересом относились и относятся к культуре Ближнего Востока, у нас замечательная школа арабистов. И мы говорили тоже и об этом. Ну и, наконец, здесь мы побывали, как Вы знаете, и на реке Иордан. Думаю, что Русская православная церковь здесь будет иметь хорошую базу для паломников. Все это вместе дает мне основания говорить, что рабочая поездка была успешной.

О.Осипов (РИА «Новости»): Я хотел вернуться на несколько дней назад. До сих пор все активно обсуждают Ваше выступление в Мюнхене. Скажите, пожалуйста, чем было вызвано такое открытое, откровенное выступление именно сейчас? Почему именно сейчас Вы изложили Ваши взгляды на ситуацию в мире? Судя по публикациям, по откликам, Ваши коллеги на Западе оценили его как конфронтационное.

В.Путин: Вы знаете, что конференция проводилась под девизом «Глобальные кризисы – глобальная ответственность». В этой связи позволю себе вспомнить, что мы в течение долгих лет – но разумеется, что выступление подобного рода имеет и двустороннее измерение с точки зрения российско-американских отношений, – Вы знаете, что на протяжении длительного периода времени, уже более десяти лет, мы внимательно слушаем то, что нам говорят наши партнеры по разным направлениям деятельности. И у нас много положительного в развитии отношений с Соединенными Штатами. Но мы все чаще и чаще убеждаемся, что многие направления, которые избраны нашими партнерами, многие инструменты, которые ими применяются в отношении России, направлены только на одно – на достижение своих собственных интересов в отношениях с Россией.

Мы терпеливо и очень толерантно относимся к такого рода политике, но такое впечатление, что нас не понимают и некоторые наши партнеры себя как бы раскручивают все больше и больше. В последнее время договорились до того, что начали использовать несуществующую российскую угрозу для выбивания дополнительных денег из конгресса Соединенных Штатов на военные нужды. Для того чтобы вести боевые действия в Ираке, в Афганистане, для того чтобы строить дорогостоящую систему противоракетной обороны.

Но это все не наши проблемы, и не связаны с Россией никак. Зачем использовать антироссийскую карту в решении внутриполитических вопросов, нам не понятно. И, Вы знаете, я лично пришел к убеждению: говорим мы что‑то, отвечаем на это или просто, как у нас в народе говорят, молчим и трем к носу, все равно там будут люди, которые что‑нибудь да найдут для каких‑то нападок и атак в отношении России. Поэтому лучше говорить прямо и откровенно то, что мы думаем.

Вместе с тем хочу сказать, что то, что прозвучало в Мюнхене, это в той или иной степени я уже неоднократно говорил в прямых беседах с нашими американскими коллегами. И для них в том, что я сказал, ничего неожиданного и необычного, собственно говоря, и не было. И мне очень приятно, что в зале прямо в первом ряду сидели как раз представители и администрации, и парламента Соединенных Штатов, в частности сенаторы. Потому что в их отсутствие, за глаза, такие вещи говорить неудобно.

Но не только у нас в России об этом говорят – во всем мире говорят об этом. Давно. Только в некоторых странах говорят грубо и конфронтационно, по сути, оскорбляют Соединенные Штаты и их руководство, что я считаю и контрпродуктивным, и неприемлемым вообще. В других странах говорят шепотом, кулуарно. Россия, полагаю, такая страна, которая не должна ни фигу в кармане держать, ни камень за пазухой. Мы должны говорить прямо, откровенно и честно то, что думаем. Полагаю, что это как раз то, что должно подтолкнуть к нормальному, честному и откровенному диалогу. И думаю, что и в Соединенных Штатах есть люди, которые нас услышат и постараются выстраивать с нами отношения на равноправной дружеской основе и без менторского тона.

Ну и, наконец, самое главное: все, что я говорил – я глубоко в этом убежден, – это чистая правда. Так на самом деле и происходит в мире. Но я не тешу себя надеждами и не питаю иллюзий, что после моего выступления в Мюнхене назавтра все изменится. Конечно, нет. Но давайте вспомним – мы сегодня с вами были здесь в Иордании в библейских местах – вспомним, что в Библии сказано. Там сказано: сначала было слово. И я исхожу из того, что постепенно будут все‑таки происходить правильные, нужные, позитивные изменения в мире. И мы будем строить более справедливый мир, более демократический мир, в том числе и с нашими американскими партнерами при их прямом, непосредственном участии.

В.Терехов («Интерфакс»): Владимир Владимирович, какого же тогда все‑таки ответа Вы ждете от Ваших зарубежных коллег, партнеров? Вы практически сказали, что нарушилась система баланса, система отношений в мире…

В.Путин: Так она нарушилась давно. У нас и не было нового мироустройства, потому что мы в основном жили в условиях биполярной системы и противостояния двух крупных сверхдержав и так называемых лагерей. И иного миропорядка, демократического, так и не было создано. И мне бы хотелось, чтобы – я уже только что об этом сказал – было услышано то, что я сказал прямо, откровенно и честно. Еще раз повторяю: об этом вообще везде все говорят. Только кто‑то кулуарно, а я сказал об этом открыто и прямо.

А.Николаева («Ведомости»): Скажите, пожалуйста, Вы обсуждали во время визита идею создания «газовой ОПЕК», но сказали, что пока Россия готова только к координации действий. Что конкретно Вы имеете в виду? И сейчас очень много говорят и пишут о том, что именно Россия активно продвигает идею «газовой ОПЕК» и даже приписывают ей появление этой идеи. Что Вы на это можете сказать?

В.Путин: Мы не являемся инициаторами создания газового картеля. Что касается инициативы наших катарских партнеров, то такое мероприятие будет проводиться уже в пятый раз. И никакой новизны здесь нет. Мы присутствовали и раньше на уровне заместителя министра энергетики Российской Федерации. Думаю, что настало время приподнять эту планку до уровня министра. Может быть, приедет и руководитель «Газпрома». Мы заинтересованы в том, чтобы координировать наши действия на мировых рынках.

Между тем хочу обратить Ваше внимание на то, что потребители углеводородов координируют свою деятельность. В том числе и в рамках международных организаций, таких, например, как МЭА – Международное энергетическое агентство. Есть и другие площадки, где основные потребители свои действия координируют. Что же мешает производителям координировать свои действия? И я думаю, что эти действия не будут направлены на подрыв энергетической безопасности, а напротив. Во всяком случае, мы намерены принимать участие в таком процессе, который укрепляет международные энергетические рынки.

Вопрос («Независимая газета»): В ходе этой поездки Вы ничего не сказали о сотрудничестве в военно-технической сфере. Между тем в делегации присутствовали представители российского ВПК. Не могли бы Вы сказать, как развивается сотрудничество в этой сфере с арабскими государствами?

В.Путин: Хорошо. Сотрудничество в сфере ВТС у нас вообще развивается неплохо. Вы знаете, мы ставим все новые и новые рекорды по объемам продаж. Это естественный процесс. В мире идет серьезная конкурентная борьба на этих рынках, и Россия добивается здесь существенных, заметных результатов.

Мы заинтересованы не только в том, чтобы закрепляться на имеющихся и освоенных нами площадках, но и в том, чтобы расширять наши рынки сбыта высокотехнологичной военной продукции. У нас действительно были очень продуктивные переговоры по этим направлениям, есть определенные договоренности.

Вместе с тем хочу обратить Ваше внимание на то, что сфера военно-технического сотрудничества относится к чувствительным областям взаимодействия, и о них следует говорить только тогда, когда подписаны контракты. Контрактов пока не подписано, но у меня есть основания полагать, что все наши договоренности с партнерами вполне могут быть реализованы. Когда документы и договоры будут подписаны, Вы об этом узнаете. Конечно, речь идет о традиционных наших направлениях взаимодействия: и высокотехнологичная техника, и авиация, и легкое вооружение, и ПВО – все есть. Но вопрос в том, чтобы выбрать то, что нашим партнерам нужнее.

Вопрос: Владимир Владимирович, Вы обсуждали с тремя партнерами и, может быть, с Аббасом большую ближневосточную конференцию, идею которой Вы будете продвигать? Если да, то какова была их реакция и, если можно, высказывались одно время возражения против Ирана – что‑то об этом говорилось? Реалистично ли Иран туда включить?

В.Путин: Если говорить об урегулировании в целом, то, конечно, кого‑то оставлять за рамками этих переговоров было бы, наверное, не очень правильно. Но хочу обратить внимание вот на что. Мы не упираемся в наше предложение – мы работаем и в других форматах: в «четверке», мы работаем напрямую с нашими партнерами на Ближнем Востоке.

Нам кажется, что идея неплохая. Мы не зацикливаемся на этой идее – мы знаем позицию некоторых наших друзей в арабском мире, которые считают, что неплохо было бы сначала узнать, какой будет результат этой конференции. Но если мы будем знать результат, может быть, тогда и конференции не нужно – нужно просто сесть и сразу все подписать. А вот для того, чтобы наладить процесс взаимодействия, нам представляется, это было бы нелишним. Но вместе с тем, на мой взгляд, есть все основания полагать, что все‑таки в рамках «квартета» мы в ближайшее время можем реально продвинуться вперед в направлении урегулирования.

А.Гамов («Комсомольская правда»): Владимир Владимирович, какие у Вас остались впечатления, может быть, чувства после посещения священной реки и места крещения Иисуса Христа?

В.Путин: Во‑первых, производит впечатление общая обстановка. Не знаю, как на Вас, но на меня с самого начала, как я только увидел это, есть такое чувство присутствия в библейских местах. Было такое чувство. Но я подумал сразу о двух вещах. Первая – это, конечно, духовная составляющая. Мне здесь трудно что‑то комментировать, потому что это очень личные чувства, я не думаю, что их нужно здесь вот перед Вами и Вашими коллегами так подробно излагать. А второе – это такой прагматичный подход. Как Вы знаете, Король Иордании и принц, который занимается развитием этого места, выделили России гектар земли прямо на берегу Иордана в непосредственной близости от места крещения Христа. И я хочу обратиться к некоторым нашим структурам, бизнес-структурам, с тем чтобы они оказали помощь Русской православной церкви в строительстве здесь дома для российских паломников. Полагаю, что мы можем это сделать быстро.