Президент России — официальный сайт

Выступления и стенограммы   /

Вопрос: В июле впервые после вступления в должность Президента России Вы посетите Японию для участия во встрече руководителей государств «большой восьмерки», а в начале сентября планируется Ваш официальный визит в Японию. Что, по Вашему мнению, должны сделать наши страны для развития российско-японских отношений? Какие вопросы повестки дня саммита на Окинаве представляются Вам наиболее значимыми?

В.Путин: Добротной основой развития наших двусторонних отношений является Московская декларация 1998 года, в которой намечены основные направления сотрудничества, зафиксирован характер отношений между Россией и Японией – созидательное партнерство. В ходе встречи на высшем уровне в Санкт-Петербурге мы с Премьер-министром Ёсиро Мори подтвердили стратегическую важность развития отношений между нашими странами.

Этот процесс успешно продолжается. Важно, не сбавляя его динамику, двигаться дальше.

Рассматриваем Японию как нашего стратегически важного партнера в АТР и на мировой арене. Считаем, что расширение глобального экономического и политического влияния Японии будет способствовать укреплению стабильности в мире и решению многих проблем включая стабилизацию обстановки в АТР.

Что касается саммита «восьмерки», то, как мы ожидаем, на Окинаве будут широко обсуждаться пути решения самых актуальных мировых проблем. Это вопросы укрепления стратегической стабильности, ядерного разоружения и нераспространения, предотвращения и урегулирования конфликтов, борьбы с международным терроризмом, развития информационных технологий. Российская сторона намерена принимать самое активное участие в дискуссии.

Вопрос: Среди задач, стоящих сегодня перед Россией, важное место, очевидно, занимает укрепление государственной власти, а также сохранение и развитие демократических преобразований. Какими, на Ваш взгляд, являются эти задачи – взаимодополняющими или взаимоисключающими – и какой из них Вы отдаете приоритет?

В.Путин: Построение демократического общества – абсолютный приоритет государственного развития России. За прошедшее десятилетие мы совершили настоящий демократический прорыв. Смогли реально обеспечить главные базовые ценности цивилизованного государства. Люди научились жить в условиях демократии. Они сами выбирают власть. Причем на всех уровнях: от Президента до мэров городов и маленьких поселков. Незыблемой ценностью российской демократии была и есть свобода средств массовой информации, свобода слова. Это наши важнейшие завоевания, и, уверен, их никто не может отрицать.

Но мы хорошо понимаем, что дальнейшее продвижение по избранному пути невозможно без крепкой, хорошо организованной, слаженно работающей на всех уровнях власти. Ведь только сильное государство способно отстоять общенациональные интересы, гарантировать соблюдение прав и свобод каждого гражданина. А при необходимости – и эффективно защитить права граждан. На всей территории России, в каком бы регионе они ни проживали.

В последнее время в России и за рубежом обсуждают характер и возможные последствия проводимых в стране реформ, которые уже получили название «федеративного пакета». И нередко звучат мнения, что они могут вернуть нашу страну к старой системе управления или даже привести к установлению диктатуры центра. Считаю такие опасения совершенно безосновательными. Прежние методы руководства всем и вся из Москвы уже доказали свою несостоятельность. И возврата к ним не будет. Никакой угрозы федерализму реформы не несут. Такое государственное устройство закреплено в Конституции России, и мы будем развивать федеративные отношения.

Сегодня у нас есть возможность консолидировать власть, выйти из порочного круга ряда тупиковых конфликтов, препятствующих развитию общества и государства. И мы просто обязаны такую возможность использовать. Современные преобразования – это управленческая реформа, цель которой – укрепить власть, сделать властные полномочия центра и регионов более сбалансированными и эффективно работающими.

Вопрос: Впервые в истории глава Российского государства направляется с визитом в КНДР. Что предполагает сделать Россия для достижения стабильности на Корейском полуострове?

В.Путин: Взаимодействие с Кореей – одно из важных направлений политики России в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Это продиктовано необходимостью укрепления мира и стабильности на наших дальневосточных рубежах. Понятно внимание России к развитию ситуации в Корее: это наш ближайший сосед. Мы отмечаем там позитивные сдвиги, особенно в изменении подходов Севера и Юга к межкорейскому политическому диалогу.

В этой связи в Москве позитивно оценили договоренности межкорейской встречи на высшем уровне в июне. Этот саммит может стать действительно этапным событием в налаживании конструктивного межкорейского диалога и в продвижении, в конечном итоге, к объединению нации.

Считаем важным содействовать снижению напряженности и конфронтации на Корейском полуострове, нормализации отношений между Республикой Корея и КНДР. При этом мы исходим из того, что поддержание Россией сбалансированных добрососедских отношений с двумя корейскими государствами позитивно скажется на положении на полуострове и на корейском урегулировании в целом. Взаимоотношения России с КНДР приобретают новое качество. Хорошие возможности для этого открывает новый межгосударственный Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве. Одновременно настроены на реализацию концепции взаимодополняющего конструктивного партнерства с Республикой Корея в XXI веке.

Вопрос: Существует договоренность прежних руководителей России и Японии, которая была достигнута в Красноярске, о том, что обе страны приложат все усилия для заключения мирного договора до конца текущего года. С Вашей точки зрения, возможно ли это?

В.Путин: Исходим из того, что стратегический характер отношений между Россией и Японией, о котором мы говорили с Премьер-министром Ёсиро Мори в Санкт-Петербурге, предполагает нацеленность на длительную перспективу, активизацию всего комплекса двусторонних связей – торгово-экономических, научно-технических, культурных, – активизацию сотрудничества на международной арене, продолжение переговоров по мирному договору.

Именно через такое понимание, подкрепленное практическими результатами, можно, как нам представляется, выйти на взаимоприемлемое решение проблемы мирного договора включая аспект пограничного размежевания. Считаем, что избранный нами подход уже доказал свою перспективность: переговоры по мирному договору приняли форму прямого диалога на высшем уровне. Это дало возможность вести их с широких позиций и с ответственностью за выбор, который должны сделать две такие крупные державы, как Россия и Япония. Особенно хотелось бы отметить значительный прогресс в развитии связей в ключевом для достижения договоренности районе южных Курильских островов, что имеет важное значение в плане создания благоприятной атмосферы для поиска взаимоприемлемых решений.

У нас с Премьер-министром Японии Ёсиро Мори в текущем году будет несколько встреч и бесед, прежде всего в ходе моего официального визита в Токио. Мы продолжим обсуждение всего комплекса вопросов российско-японских отношений включая проблему мирного договора. Вряд ли сейчас есть смысл предрекать результаты этих обсуждений. Но в любом случае будем вести дело так, чтобы они были позитивно восприняты народами наших двух стран.

Вопрос: В последнее время проявилась тенденция к ослаблению напряженности на Корейском полуострове. В этой связи какова Ваша точка зрения по поводу планов создания японо-американской системы ПРО ТВД, а также по поводу пребывания американских войск на территории Республики Корея? Собираетесь ли Вы выступить с какими‑либо инициативами по проблеме межкорейского урегулирования? Предполагает ли Россия сделать попытку убедить лидера Северной Кореи отказаться от разработки ракетных технологий в свете положительных изменений, происходящих сейчас на Корейском полуострове?

В.Путин: Следует отметить, что в Пхеньяне крайне настороженно воспринимают обращенные к нему призывы проявлять сдержанность в ракетной области, усматривая в этом попытку добиться одностороннего разоружения КНДР, лишить ее единственного средства сдерживания.

Наша принципиальная позиция состоит в том, что осуществление любой страной ракетных программ должно вестись в строгом соответствии с международно-правовыми нормами, не создавать угрозу для чьей‑либо безопасности. Естественно, каждое государство, испытывающее озабоченность по этому поводу, вправе говорить о ней. Переговоры США–КНДР по ракетному нераспространению в этом контексте полезны.

Мы приветствуем введение Северной Кореей в контексте этих переговоров моратория на испытания баллистических ракет. При этом полагаем, что урегулирование северокорейской ракетной проблемы возможно в рамках реализации нашей идеи о создании глобальной системы контроля за нераспространением ракет и ракетных технологий. Считаем, что открывающиеся в этой связи возможности найти решение за столом переговоров делают неоправданными ссылки на северокорейскую ракетную угрозу сторонников создания ПРО ТВД в Северо-Восточной Азии и национальной ПРО в США. Укрепление режима ракетного нераспространения в Корее возможно при предоставлении КНДР реальных гарантий безопасности. В этом случае ее ракетная программа перестанет быть главным средством обеспечения национальной безопасности страны.

Теперь о позиции России по вопросу о присутствии американских войск в Южной Корее.

Российская сторона исходит из того, что вопросы, касающиеся присутствия и статуса войск США на Корейском полуострове, имеют существенное значение применительно к обеспечению безопасности в Северо-Восточной Азии – регионе, жизненно важном для национальных интересов России. Уделяя постоянное внимание этой теме, мы тщательно отслеживаем ход ее обсуждения, подходы КНДР, РК и США.

Признавая законность неотъемлемых прав находящихся в Северо-Восточной Азии государств на индивидуальную и коллективную самооборону согласно Уставу ООН, одновременно полагаем, что реализация этих прав должна в полной мере соответствовать общим интересам ослабления военно-политической конфронтации, укрепления климата доверия и диалога в регионе, не создавать угроз для чьей‑либо безопасности. С этих позиций будем подходить к оценке роли американского присутствия в Корее.