Президент России — официальный сайт

Выступления и стенограммы   /

О президентстве

Вопрос: Господин Президент, до того, как Вы заняли этот пост, Вас знали в основном Ваша семья и Ваши друзья и коллеги. Сегодня Вы президент одной из наиболее могущественных стран мира, и сегодня время исторических перемен. Во время инаугурации Вы не задавали себе вопрос: «Владимир, как это все произошло?»

В.Путин: Я думаю, что все‑таки не совсем точно, что меня некоторое время назад знало только небольшое количество людей из моего ближайшего окружения. Все‑таки в течение пяти лет я работал вице-мэром крупнейшего в России города, Санкт-Петербурга. Это продолжалось, повторяю, пять лет. Это огромный город с населением свыше пяти миллионов человек, с огромной промышленностью, с развитой наукой, культурой. Уже длительное время я работал в президентских структурах здесь, в Москве. Поэтому нельзя сказать, что совсем уж я был неизвестен. Но, конечно, то, что произошло за последние полгода, произошло стремительно. И, разумеется, я задавался примерно таким же вопросом, какой Вы сейчас сформулировали: как все‑таки произошло то, что случилось?

У меня есть разные ответы на этот счет, разные мнения, но я предпочитаю констатировать тот факт, который произошел. Я действительно Президент Российской Федерации.

* * *

Тем не менее, конечно, это капитальные изменения в моей судьбе, несколько неожиданные, могу сказать. Я к этому не стремился на самом деле. Поэтому элемент неожиданности здесь есть и для меня. И, конечно, такой вопрос я себе задавал, но ничего более вразумительного, чем «это судьба», я не нашел, чтобы ответить на этот вопрос.

Но я благодарен судьбе, потому что получить такую уникальную возможность влиять на судьбы своей Родины, влиять самым прямым, решительным образом – эта возможность, конечно, уникальна. И, разумеется, нет никаких других побудительных мотивов действовать, кроме как наладить жизнь для рядового российского гражданина к лучшему: сделать ее более богатой, более защищенной. И мне кажется, что если удастся хоть немножко подвиться в этом направлении, можно считать, что жизнь прожита не зря.

* * *

Вопрос: Что бы думал Ваш дедушка о своем внуке, который стал демократически избранным президентом?

В.Путин: То, что мой дед работал поваром у Сталина, никак не говорит о его политических взглядах. Тогда была другая страна и была другая жизнь. То, что сейчас многие из известных в России государственных деятелей, известных экономистов, которые придерживаются принципов демократии и рыночной либеральной экономики, то, что их родители, члены их семей принадлежали к другой формации, это никого не пугает. Мне кажется, что это естественный процесс. Мне хочется думать, что мой дед и другие мои родственники, конечно, порадовались бы этому событию и пожелали бы мне успеха.

О семье

Вопрос: Раньше Ваша жена помогала Вам принимать какие‑то решения? Теперь, когда Вы являетесь Президентом России, она помогает Вам?

В.Путин: Я думаю, что в нормальной семье партнеры по этому семейному союзу всегда должны помогать друг другу, и наша семья не исключение. Я со многим столкнулся, конечно, впервые, находясь в том положении, в котором оказался сегодня. Одна из проблем, с которой мне пришлось столкнуться (и я думаю, что это проблема всех первых лиц любой страны – маленькой или большой, а для большой страны это тем более актуально), – это проблема изоляции от внешнего мира. И, может быть, только один внятный компенсатор этого недостатка, этой проблемы – это семья, дети и друзья. В этом смысле, конечно, мои близкие меня поддерживают и помогают.

Вопрос: Она дает Вам какие‑либо политические советы?

В.Путин: Моя жена не занимается политикой, никогда не занималась и этой проблематикой не интересуется, за что я ей очень благодарен. У нее другие интересы, она филолог по образованию. Но если она реализует те идеи, которые мы с ней обсуждаем, а именно идеи, связанные с распространением и поддержкой русского языка, то я думаю, что она бы мне очень помогла и в моей практической сегодняшней работе.

Вопрос: Ваша жена – это современная женщина или не очень современная?

В.Путин: Я уверен, что она очень современная женщина, и у нас много дискуссий с ней по поводу места женщины в современном мире, обществе. Она придерживается той точки зрения, что общество и государство недостаточно внимания уделяет женщинам и в недостаточном объеме привлекает их к управлению государством в целом, к решению общегосударственных, национальных и региональных проблем. И я с ней в этом согласен. В этом смысле можно сказать, что идеологически, философски, конечно, она влияет и на мои представления о том, как выстраивать решения, которые принимаются в той или иной сфере.

* * *

Вопрос: Ваши дочери привыкли к той безопасности, которой теперь приходится их окружать?

В.Путин: Привыкают.

О религии

Вопрос: На встрече с представителями Русской православной церкви Вы сказали, что в России сейчас возрождается духовность. Вы крещены в православии. Вы намерены стать поборником Русской православной церкви?

В.Путин: То, что касается моих убеждений в этой области, я бы оставил их для себя лично. Поскольку считаю, что это та сфера, которую нужно оставить у себя в сердце, в своей душе и не выставлять ее напоказ. Думаю, что даже напротив: выставлять напоказ такие вещи – это выглядит всегда неискренне. А мое отношение к религии, к различным конфессиям должно соответствовать тому месту, которое я занимаю. Как Президент России, я, без всяких сомнений, буду поддерживать все конфессии, которые считаются в России традиционными, и вообще всех людей, которые придерживаются тех или иных взглядов в области религии вне зависимости от того, нравится мне это или не нравится.

Вопрос: Вы в ближайшее время встретитесь с Иоанном Павлом II <…> [вопрос об отношениях с католической церковью и ее присутствии в России. – Ред.]

В.Путин: Я считаю, что в компетенцию светских властей не должно входить решение вопроса о том, разрешать или не разрешать распространение той или другой религии, того или другого религиозного мировоззрения. Это дело самих верующих, это дело самой церкви, это дело самих граждан. Сами граждане должны решать, к какой конфессии они хотят принадлежать. И навязывать здесь свое мнение, способствовать распространению одного течения и подавлять другие – мне кажется, это неверный подход к решению вопросов подобного рода. И не намерен строить свои отношения с религиозными конфессиями подобным образом. Есть спорные вопросы между Русской православной церковью и Римской католической церковью. Мне кажется, что они должны решать эти вопросы сами без вмешательства государства.

Вопрос: Не могли бы Вы поподробнее выразиться по поводу Вашего отношения к увеличению роли церкви в жизни общества?

В.Путин: Если говорить в обобщенном виде, то после крушения коммунистической идеологии мы ничего не дали взамен с точки зрения пропаганды общечеловеческих ценностей. И в этом смысле, конечно, религия в целом, определенные конфессии, церкви, конечно, играют, на мой взгляд, в жизни общества огромную роль. И мы, безусловно, будем поддерживать все, что делается в этой сфере. И конечно, мне кажется, мы должны рассчитывать на то, что влияние церкви в обществе будет усилено именно в том смысле, что церковь должна нести и несет в общество общечеловеческие ценности, руководствуясь которыми мы должны строить свои отношения и между людьми, и между гражданином и государством.

О спецслужбах и правах человека

Вопрос: Вы работали в КГБ. И очень многие не понимают, как человек, который в прошлом подавлял право других людей в интересах правящей верхушки, сейчас может защищать принципы демократического государства.

В.Путин: Вы меня спросили, как бы мой дед, допустим, относился к тому, что я демократически избранный Президент России, если раньше он работал в окружении Сталина. Я Вам сказал, что он бы пожелал мне успехов. И нисколько не сомневаюсь, что было бы именно так, потому что знаю, что мой дед и мой отец, вообще все мои ближайшие родственники, любили, любят Россию, они являлись патриотами моей Родины и воспитывали меня именно в таком духе.

Мы жили в другой системе, в другой стране. Органы безопасности выполняли свою государственную функцию. Кстати сказать, органы безопасности многолики. И, если Вы сказали о том, что я, как сотрудник органов безопасности, подавлял свободы, Вы ошиблись, потому что я работал во внешней разведке. И, насколько мне известно, в истории Соединенных Штатов были и руководители разведки, которые стали президентами Соединенных Штатов Америки. Ни у кого это не вызвало той реакции, которая сейчас, наверное, возникает у некоторых людей на Западе, о чем Вы только что и сказали. Не вижу в этом ничего необычного. В конечном итоге право выбора всегда за гражданами. Наших граждан это не смутило. Государственный подход, любовь к Родине – это всегда было, есть и наверняка будет абсолютным приоритетом для любого государственного деятеля.

И, на мой взгляд, не очень важно, что было в прошлом. Важно то, чтобы то, что было в прошлом, всегда соответствовало закону. У меня так было.

Вопрос: Есть ли что‑то из Вашей подготовки как агента КГБ, что помогает Вам сейчас в Вашей новой работе?

В.Путин: Да, было. И я думаю, что мои коллеги и в России, и в других странах, в том числе в Соединенных Штатах, согласятся со мной, что самое главное преимущество людей, которые работают в специальных службах, – это умение и навыки работать с людьми: уметь слушать, уметь слышать. И, на мой взгляд, это очень важно. Это, мне кажется, самое главное. Но, кроме всего прочего, я уже сказал, что я работал не просто в органах безопасности, а в органах внешней разведки. А внешняя разведка сродни Вашей работе, сродни работе журналистов – это информационная служба, которая расширяет кругозор, позволяет общаться с большим количеством людей совершенно разных сфер. И это, конечно, не могло не создать определенной интеллектуальной базы, профессиональной базы для того, чтобы работать и на более высоком уровне. Думаю, что мои коллеги из Соединенных Штатов со мною в этом согласятся.

Вопрос: Сейчас ситуация в России изменилась. Сейчас органы безопасности уже не отслеживают повседневные действия граждан. Тем не менее люди ощущают защиту с их стороны?

В.Путин: Конечно. Все изменилось, страна изменилась. Теперь уже у нас другая страна. Нет Советского Союза, теперь у нас Российская Федерация. Нет Комитета государственной безопасности. У нас на базе КГБ создано несколько специальных служб, разделены функции разведки и контрразведки, электронной разведки, охраны высших должностных лиц. Все это раньше было в одном органе, в КГБ, сегодня это все разделено. И, разумеется, сегодня органы, специальные службы, конечно, защищают интересы государства. Хочу только отметить, что и КГБ занимался именно этим же. Разница только в том, что КГБ еще и был идеологической организацией, которая обслуживала интересы правящей партии – Коммунистической партии Советского Союза. Теперь у нас, слава богу, нет правящей партии, нет коммунистической идеологии как государственной и, естественно, нет и этой функции. Ничего странного в том, что такая функция была у КГБ, тоже нет. Это в прошлом.

Вопрос: Я и говорю, что, когда в прошлом Вы работали в КГБ, эта организация была идеологическая, а сейчас все абсолютно изменилось. Поэтому мой вопрос заключается в том, есть ли какой‑то след той идеологии в Вашем сердце или Вы целиком прагматичный человек.

В.Путин: Идеологии коммунистической, Вы имеете в виду? Если Вы говорите о коммунистической идеологии, то должен сказать следующее. Вы знаете, мы – я уже говорил, хочу повторить еще раз – жили в другой стране и в другом мире. Мы воспитывались на других идеалах и, само собой разумеется, руководствовались этими идеалами. Не случайно же именно Генеральный секретарь бывшей Коммунистической партии выступил инициатором перестройки. Видимо, во всем обществе созрели идеи, согласно которым потребовались изменения в этом обществе.

Должен Вам сказать, что даже в той организации, которая Вас так интересует, в бывшем КГБ СССР, было очень много людей, которые полагали, что многое нужно менять. Если касаться моих личных взглядов, то уверен, что коммунистическая идея – это не более чем красивая, а отчасти – для общества и государства – и вредная сказка. Она красива, она привлекает внимание, и нельзя проходить мимо, если эти идеи овладевают миллионами людей. Но для нас абсолютно ясно, во всяком случае, для страны, которая 70 лет жила по стандартам этой идеологии, что мы оказались не только в идеологическом, но и в экономическом тупике. И ясно, что на этих основах государство существовать не может. Для меня это очевидно. Для меня очевидно также и то, что ничего более внятного, что могло бы заменить коммунистическую идеологию, кроме принципов демократии, не существует. Поэтому здесь нет никакого противоречия, здесь просто элемент эволюции и развития. И ничего здесь необычного, по‑моему, нет.

О ситуации вокруг компании «Медиа-мост»

Вопрос: Вскоре после Вашей инаугурации произошла история с компанией «Медиа-мост». Это вызвало некоторое разочарование, потому что послужило неким признаком того, что Вы не поддерживаете свободу прессы.

В.Путин: Это вызвало разочарование у тех, кто пользовался целенаправленной информацией, расходящейся с реальной действительностью. А реальная действительность заключается несколько в другом. Она заключается в том, что не было никакой атаки на «Медиа-мост» как на средство массовой информации. Правоохранительные органы заинтересовались деятельностью охранных структур корпорации «Медиа-мост», и у наших правоохранительных органов есть все основания полагать, и они утверждают, что есть доказательства того, что охранные структуры компании «Медиа-мост» занимались противозаконной деятельностью. Они нарушали права граждан, нарушали права человека, занимались оперативной слежкой, подслушиванием телефонных разговоров, прослушиванием рабочих помещений и так далее.

Именно эта сторона дела и попала в поле зрения правоохранительных органов. То, в какой форме это было сделано – в масках, с оружием, – мне, например, тоже не очень нравится. Но нам с Вами известно, что, например, по разрешению кризиса с этим кубинским мальчиком (Гонсалес, по‑моему, его фамилия) в Соединенных Штатах агенты спецслужб силой вынули его из семьи, и мы видели все на экранах телевизоров агентов этих специальных американских служб с автоматическим оружием в руках.

Разумеется, тоже у многих возникает вопрос: что же, гуманитарная проблема, речь идет о ребенке. Нужно ли было применять автоматическое оружие, чтобы оторвать мальчика от его родственников и вернуть на Кубу? Наверное, кто‑то скажет: не нужно. Но мне кажется, что были и есть наверняка люди, которые будут утверждать, что это нужно было сделать, и у них тоже есть свои аргументы. И они, наверное, скажут, что этого мальчика охраняли на улице люди, толпы людей, они были вооружены, поэтому им нужно было продемонстрировать силу. Есть и такая логика, и с ней тоже нужно считаться.

В случае с «Медиа-мостом» хочу Вам сказать, что речь идет, еще раз повторяю, об охранной структуре «Медиа-моста», которая занималась, по мнению наших правоохранительных органов, незаконной деятельностью и слежкой за гражданами, и они, замечу Вам, тоже вооружены.

Поэтому ничего удивительного, что люди с оружием проводили те процессуальные действия, которые Вы имеете в виду. Вместе с тем хочу подчеркнуть, что ничего противозаконного в деятельности правоохранительных органов в отношении «Медиа-моста» не произошло, не было даже никаких жалоб по этому вопросу. Все было строго в рамках закона.

Что касается свободы прессы, то хочу отметить, что глубоко убежден, что без свободной прессы мы не сможем построить независимую, свободную, демократическую Россию с эффективной экономикой. В этом ни у кого не может быть сомнений. Это один из важнейших элементов и инструментов создания демократического общества. Собственно говоря, ни к информационным службам «Медиа-моста» как к средствам массовой информации, ни к другим средствам массовой информации никаких претензий нет и никаких действий не предпринимается.

Об экономике

Вопрос (неразборчиво): Как Вы планируете в будущем бороться с олигархами?

В.Путин: Насколько мы понимаем, Вы берете интервью у Президента, как Вы сказали, большой, великой страны – Российской Федерации. Давать характеристики конкретным лицам, думаю, это было бы не к лицу. Вместе с тем я бы никого не демонизировал и не думаю, что кто‑то у нас возглавляет всех олигархов – маловероятно, практически невозможно. Так же, как невозможно, чтобы в Соединенных Штатах один человек или даже группа лиц возглавляли всех крупных бизнесменов и могли бы манипулировать их мнениями. Что касается олигархов, то я уже высказывал свою позицию по этому вопросу, могу ее повторить. Если понимать под олигархами представителей крупного бизнеса, то государство будет с представителями крупного бизнеса сотрудничать и будет их поддерживать на национальном и на международном уровне. Мы будем поддерживать российский бизнес. Если понимать под олигархами людей, которые сращиваются с властью, приближаются к ней, чтобы решать свои корыстные задачи, то, уверяю Вас, все будет сделано для того, чтобы такой ситуации в России никогда не было. Олигархов в этом смысле не будет.

Вопрос: [Господин Березовский] сказал, что монополии очень хороши для России. Они сделали серьезные вложения в Россию, которые ей помогают. Вы с этим согласны?

В.Путин: У господина Березовского много своих представлений о том, что такое хорошо для России, что такое плохо. Он не выражает никакого официального мнения, он выражает свое личное мнение по тем вопросам, по которым он считает нужным высказываться. Если Вы считаете, что Вы должны брать у него интервью и распространять его мнение на миллионы людей, то это тоже Ваш выбор.

Я полагаю, что в России существует антимонопольное законодательство, которое необходимо укреплять, и буду действовать именно в этом направлении.

Вопрос: Самое главное сейчас – восстановление экономики России. Когда мы говорили с нашими бизнесменами на Западе, они сказали, что не вложат сюда больше ни цента до тех пор, пока Вы не победите коррупцию. Коррупция тем не менее связана с горсткой людей, которые монополизировали всю экономику. Что Вы можете сделать, чтобы исправить положение?

В.Путин: Я не думаю, что в России главной проблемой является монополизация группой людей всей экономики. Я думаю, что это явное преувеличение. Но мы, без всякого сомнения, должны укреплять законность. Должны, без всякого сомнения, гарантировать всем собственникам безусловные права на собственность. Государство обязано собственника защищать, и в этом направлении мы будем действовать последовательно. Мы обязательно будем создавать более внятные условия для инвесторов, создавать более приемлемый инвестиционный климат. В этой связи уже сейчас работаем настойчиво в Государственной Думе и внесли пакет законопроектов о налогообложении.

Мы будем разбюрокрачивать коммерческую деятельность и создавать равные условия для всех, равноудаленные от государства. Вот в этом, я думаю, одна из основных задач – в том числе и борьбы с коррупцией. Мы, конечно же, будем работать над проблемой укрепления банковской системы и над проблемой «отмывания денег». Но только сразу же хочу обратить Ваше внимание на то, что на Западе, в Соединенных Штатах, в частности, смешивают два явления: это отток капитала в рамках действующего закона и «отмывание грязных денег». Это совершенно разные вещи, разные понятия, и к ним, разумеется, будет разный подход. Что касается оттока капитала, то мы будем выстраивать нашу экономическую политику так, чтобы первыми инвесторами как раз были те люди, которые вывезли деньги из России, – первыми инвесторами российской экономики. Но, разумеется, будем усиливать борьбу с теми, кто нарушает законы. В этом тоже не должно быть никаких сомнений.

Вопрос: [Борис Березовский и те] люди, которые контролируют всю российскую экономику или большую ее часть, будут по‑прежнему занимать свое ведущее положение?

В.Путин: Я думаю, что Вы преувеличиваете, когда считаете, что господин Березовский держит большую часть российской экономики в своих руках. Россия слишком велика для того, чтобы один человек или группа лиц держали в руках всю ее экономику. Думаю, что мы совершим с Вами большую ошибку, если будем делать такую рекламу отдельным людям, как бы они сами себя талантливо ни рекламировали. У меня вообще возникает подозрение, не договорились ли Вы с господином Березовским и не делаете ли ему рекламу специально. Но думаю, что это не так. Я уже сказал, что моя позиция заключается в том, что любой человек, работающий в России долго либо приходящий в ее экономику сейчас, должен быть равноудален от центров принятия политических решений. И в этом смысле мы будем действовать настойчиво – еще раз хочу это подчеркнуть – и, не создав такой ситуации, мы, конечно, не создадим и хороших инвестиционных условий, а это будет одной из наших основных задач.

Вопрос: Вы понимаете те причины, почему инвесторы сейчас не спешат вкладывать деньги, поскольку они это делали в прошлом и это было безуспешно?

В.Путин: Да, конечно, причины понятны. Во‑первых, забюрокраченность принятия решений в сфере экономики, излишняя забюрокраченность. И в этом смысле мы, без всяких сомнений, будем двигаться к стандартам свободной экономики. Мы будем разбюрокрачивать экономику и принятие решений в этой сфере.

Мы, я уже сказал, будем действовать в направлении улучшения в налоговой сфере. Уже сейчас в Думе при нашей активной поддержке, при активной позиции Правительства разрабатывается новый Налоговый кодекс. Мы будем снижать таможенные барьеры. Я уже говорил о том, что намерены действовать в направлении безусловного соблюдения прав собственника, каким бы этот собственник ни был – внутренним инвестором либо иностранным инвестором. Мы будем, наконец, стремиться и дальше обсуждать проблемы вступления России во Всемирную торговую организацию. И, наконец, очень важный элемент – единообразное понимание законности и закона на всей территории Российской Федерации. Если все это нам удастся продвинуть вперед, то я думаю, что не будет на слуху никаких фамилий, которые якобы монополизируют часть либо всю экономику России либо имеют хотя бы возможность это сделать. Если нам удастся создать внятные условия, с одной стороны, и укрепить государство до такой степени, чтобы оно могло гарантировать исполнение этих условий, я буду считать свою миссию выполненной.

* * *

Вопрос (неразборчиво): Известный американский предприниматель сказал, что Россия – это та самая большая проблема и самые большие возможности, которые существуют на сегодняшний момент. Но в то же время это могут быть и опасные проблемы. Вы согласны?

В.Путин: Я согласен с тем, что в России много проблем и много возможностей. Наверное, и Вы не будете отрицать, что там, где нет никаких проблем, там и возможностей меньше. Это тоже реалии нашего бытия. Хочу только отметить, что мы видим эти проблемы и мы готовы вместе с тем человеком, который Вам сказал это – а чувствуется, что человек понимает проблемы, видит реалии сегодняшней России, – мы готовы вместе с такими людьми работать, решать эти вопросы и очень надеемся на то, что они будут приходить в Россию и будут чувствовать поддержку Правительства Российской Федерации, Президента России. И будут способствовать экономическому росту нашей страны. А мы со своей стороны будем гарантировать интересы бизнеса Российской Федерации.

О вопросах противоракетной обороны, отношениях с НАТО и США

Вопрос: Билл Клинтон во время своей предстоящей поездки в Европу будет говорить о положении с системой противоракетной обороны, поскольку там планируется развертывание новых комплексов. Эту идею поддерживают оба кандидата на будущих президентских выборах в Соединенных Штатах Америки. Господин Клинтон сказал, что он готов поделиться этой технологией с Вами. Почему бы Вам также не поддержать эту новую технологию противоракетной обороны? Ведь вы также можете стать жертвой потенциальной атаки.

В.Путин: Мне кажется, что архитектура международных отношений в области безопасности складывалась долго и непросто. Она достигла того уровня и того качества, которым мы все обязаны дорожить. Мы должны подходить к этим проблемам очень аккуратно и осторожно, знаете, по принципу медицинских работников: не навреди, делай все, чтобы было лучше, но не навреди. В этой связи мы отводили и будем отводить одно из первостепенных значений в нашем сотрудничестве с Соединенными Штатами вопросам безопасности.

Должен отметить, что тот уровень доверия и тот уровень взаимоотношений в этой сфере был достигнут как раз в последние годы. И это очень важно. Мы предлагаем взаимное значительное сокращение наступательных ядерных вооружений при сохранении основ Договора о противоракетной обороне от 1972 года. Мы считаем, что это важная основа для договоренностей в этой сфере, и думаем, что при взаимной воле, учитывая и интересы друг друга, учитывая меняющийся мир, мы, объединяя усилия в этой сфере, можем найти решение, не разрушая Договор о противоракетной обороне.

Вы знаете, у меня в связи с этим возникают, может быть, философские, но тем не менее крайне важные, в том числе и для простого гражданина, мысли. Ведь мы должны действовать таким образом, чтобы не разрушить ту систему баланса, которому мы обязаны сегодняшним состоянием человечества в области безопасности. Не разрушить ее, потому что, если мы это сделаем, в этом случае мы, без всякого сомнения, понизим уровень безопасности наших народов – как в Российской Федерации, так и в Соединенных Штатах Америки. Мы понизим этот уровень безопасности, потому что у кого‑то может создаться впечатление, что он может действовать безнаказанно, – это крайне опасное движение в сторону разрушения договоренностей.

Но мы уважаем мнение наших партнеров на переговорах, мы думаем, что в том, что они говорят, есть определенная логика. Мы с этой логикой в значительной степени соглашаемся. Возникают новые угрозы, на которые мы должны ответить. Но наше предложение – отвечать вместе. И такие предложения, на наш взгляд, являются перспективными. Я уверен, что у нас в этой части с Президентом Клинтоном будет содержательный и полезный диалог.

<…>

Вопрос: То есть Вы хотите, чтобы и число ядерных ракет было сокращено до 1500 на каждой стороне и (неразборчиво) сохранения системы противоракетной обороны?

В.Путин: Мы ничего не хотим, мы предлагаем для обсуждения. Мы предлагаем как можно ниже опустить это порог взаимных угроз и думаем, что снижение этого порога идет на пользу всем странам мира. Соединенные Штаты и Россия накопили столько ядерного оружия, что могут многократно и гарантированно уничтожить друг друга и значительную часть человечества. Зачем нам такой уровень и такой порог взаимной угрозы? До какого уровня опустить количество боеголовок с двух сторон – это предмет переговоров. По нашему мнению, чем меньше, тем лучше.

Создана система договоренностей в области противоракетной обороны. Она действует, действует эффективно. И мы полагаем, что ее не нужно разрушать. Но мы согласны с тем, что возникают новые угрозы. И думаем, что мы должны на это отреагировать. У нас есть предложение делать это вместе. Дело в том, что защита всей территории означает защиту триады: космос, Мировой океан, территория страны. Но, если говорить об угрозах, которые исходят или могут исходить в отношении России или в отношении Соединенных Штатов с конкретной территории сегодня, такими возможностями располагают страны, которые могут наносить удар только со своей территории. У них нет ни подводных атомных лодок, ни самолетов с атомным оружием на борту. Мы можем развернуть эти «зонтики» над потенциальной территорией угрозы. Можем этим «зонтиком» совместно защитить и всю Европу. Такие возможности и технические, и политико-идеологические есть.

* * *

Такие механизмы возможны, если мы объединим наши усилия и направим их на нейтрализацию угроз, которые могут исходить или в отношении Соединенных Штатов, или могут быть направлены против России, либо могут быть направлены против наших союзников или Европы в целом. Такие предложения у нас есть, и мы намерены обсудить их с Президентом Клинтоном.

* * *

Если говорить о наших отношениях с НАТО, то у нас есть принципы, на которых мы их строим. Эти принципы выражены в совместных документах. Мы намерены придерживаться этих принципов и строить отношения на основе партнерства. Нам бы только очень не хотелось, чтобы НАТО подменяла собой механизмы, выработанные в рамках Организации Объединенных Наций. Мне представляется, что тот инструментарий, который был создан за годы после Второй мировой войны, складывался постепенно, был основан на балансе интересов и сил. И к этому механизму нужно относиться очень бережно.

Что касается самой организации НАТО, мы не рассматриваем НАТО как противника, тем более врага. Мы хотели бы смотреть на НАТО как на партнера. На партнера в урегулировании крупномасштабных проблем и на партнера прежде всего по созданию более безопасного мира. С учетом того, что прерогатива Совета Безопасности Организации Объединенных Наций как главного органа урегулирования международных споров будет соблюдена.

* * *

Что касается отношения к подходам по вопросам безопасности между Штатами и Россией. Я бы хотел отметить, что у нас очень много общего в этих подходах. Да, у нас есть и разные точки зрения на отдельные аспекты этой проблемы, но очень много и общего. И, что бы мне хотелось особенно подчеркнуть, за последнее время, особенно за предыдущий год, наши отношения имели и взлеты, и падения. Но мы всегда выходили на уровень взаимопонимания и сотрудничества. Мне кажется, я абсолютно убежден, что это стало возможным благодаря тому, что за последние восемь лет был достигнут значительный прогресс вообще в отношениях между Соединенными Штатами и Россией. Наши отношения были подняты до очень высокой отметки. Это дает нам право надеяться на то, что мы и сегодняшние вопросы, связанные с ключевыми проблемами международной безопасности, решим сообща. У меня есть четкое внутреннее убеждение и надежда именно на такой разворот события в ближайшее время.

О борьбе с терроризмом и ситуации в Чеченской Республике

Вопрос: Каждые три месяца в прессе появляются сообщения о том, что победа уже не за горами, тем не менее Чечня остается незаживающей раной. Есть ли опасность, что Чечня может превратиться в Афганистан-2?

В.Путин: Что касается превращения Чечни в Афганистан-2 – абсолютно исключено. Просто абсолютно исключено. Афганистан – это третье государство, Чечня – часть Российской Федерации. И в этом огромная разница. Это первое. Второе, что касается заявлений в прессе о победе. Я не видел таких заявлений. И мы не ставим перед собой задачи победить народ Чечни. Если понимать вот в этом смысле, то это извращенная задача. Так политическое руководство России и военное руководство России никогда своей задачи не формулировало. Мы там боролись и боремся с международными террористами – это факт.

Я могу себе представить, что бы произошло в Соединенных Штатах, если бы с территории одного штата совершено было вооруженное нападение на жителей другого штата. Если бы в этот штат пришли люди, вооруженные до зубов, тысячи людей, убили бы там жителей этого штата, захватили их имущество, уничтожили жилища. Как бы центральные власти Соединенных Штатов реагировали на подобного рода развитие событий? Ведь у нас произошло именно это. Про это почему‑то западному гражданину, в том числе и гражданам Соединенных Штатов, почти ничего не говорят.

Произошло нападение с территории Чеченской Республики на соседнюю Республику Дагестан. Отмечу, тоже на мусульманскую республику. Что касается урегулирования статуса Чечни, то мы никогда не говорили, что собираемся урегулировать эту проблему вооруженным путем. Она может быть решена только политическими средствами. Именно так она и будет решаться.

Вопрос: Может ли так случиться, что России придется сохранять присутствие своих военных или правоохранительных сил в Чечне подобно тому, как Англия долго сохраняла свои силы в Северной Ирландии?

В.Путин: Вы знаете, это очень точно сформулированный вопрос. Во всяком случае, проблема в этом вопросе отражена достаточно ясно. За то время, пока Россия ушла из Чечни – а в 1996 году Россия целиком и полностью из Чечни ушла: там не было ни одного российского солдата, ни одного полицейского, ни одного судьи, ни одного прокурора, – Чечне де-факто была предоставлена полная государственная самостоятельность. За эти три года, с 1996 по1999 год, Чечня превратилась в бандитский анклав. Никакого государства там не было создано.

Эта территория была заполнена террористами и религиозными фанатиками со всего мира. Для нас сегодня в России очевидно, что, если мы оттуда уйдем, территория Чечни будет снова использована в качестве плацдарма для нападения на Россию. Этого себе Россия позволить не может. Такой эксперимент мы больше не повторим. Это абсолютно точно и ясно понимается во всем российском обществе, в том числе и в самой Чечне, потому что сами чеченцы – многие из них – считают, что их подставили, их эксплуатируют и злоупотребляют стремлением чеченского народа к самоопределению.

Поэтому для нас лучше содержать там войска и Вооруженные Силы, и правоохранительные органы и решить проблему борьбы с террористами там, чем ждать их нападения в других регионах Российской Федерации. Мы эту задачу обязаны решить, и мы ее решим непременно.

Вопрос (неразборчиво): Угроза для России – это террористы, которые базируются в Афганистане?

В.Путин: Самая большая угроза для России заключается в неэффективной экономической политике. А если говорить о внешних угрозах, то должен сказать, что и проблемы религиозного экстремизма для России характерны так же, как и для других стран мира. Я хочу обратить Ваше внимание на то, что в рядах нашей Российской армии много мусульман, которые борются с религиозными фанатиками и террористами. С территории Чечни, как я уже сказал, было осуществлено нападение на Дагестан летом прошлого года. Это мусульманская республика, и там мусульмане взяли в руки оружие, защищая свои дома, защищая Российскую Федерацию. Мы не боремся с мусульманами – это чушь, это просто извращение реальной ситуации. Мы полагаем, что с религиозным экстремизмом должны бороться все. В том числе, если мы говорим о мусульманском экстремизме, сами мусульмане заинтересованы в том, чтобы подавить этот экстремизм, чтобы не вызывать атаку на себя со стороны всех других членов общества.

У нас, в России, между прочим, так оно и происходит.

О глобализации

В.Путин: В условиях глобализации не может не быть каких‑то общих черт у стран, тем более у таких крупных и больших стран, как Россия, как Соединенные Штаты, как крупнейшие страны Европы, Азии. Что‑то общее, конечно, есть, и это общее будет нарастать. Но мне бы очень не хотелось, чтобы моя страна, Россия, потеряла какое‑то свое своеобразие, свою самобытность. Мне бы очень хотелось, чтобы те культурные корни, духовные корни России, которыми мы так гордимся и которые мы так любим, которые формируют нас как людей, чтобы они сохранились. Мне бы очень хотелось, чтобы при всем уважении к тому общему, что в мире есть и чем мы тоже дорожим, чтобы мои дети ощущали себя русскими.