Президент России — официальный сайт

Выступления и стенограммы   /

Д.Медведев: Добрый день!

У нас продолжение торжественного мероприятия, я даже не знаю, что это: то ли производственное совещание, то ли чай с элементами совещания. Но в любом случае я бы не хотел, чтобы мы за этим столом ограничились только поздравлениями по случаю Дня космонавтики, потому что это, конечно, приятно, но нужно поговорить о будущем, поговорить о том, что происходило в последние годы, поговорить и о трудностях, конечно, и о тех перспективах, которые есть.

Понятно, что у нас всё равно сохраняется очень серьёзный задел. По всем направлениям освоения космоса пока работают только два государства: это мы и Соединённые Штаты Америки. И здесь у нас всё‑таки очень неплохие позиции. Поэтому нам нужно подумать о том, что делать в будущем, имея в виду тот курс, который государство взяло в последнее время, – курс на построение инновационного общества, развитие программ финансирования инновационных исследований. Стало быть, мы должны реконструировать и наши представления о том, как должна выглядеть космическая отрасль, модернизировать саму отрасль, провести структурные преобразования, если это необходимо. Подумать, естественно, над вопросами кадров. Это, наверное, одна из самых серьёзных проблем: проблема передачи опыта, прихода молодых профессионалов и их нравственной мотивации, и материальной мотивации, заключения полноценных договоров с высшими учебными заведениями, которые готовят самых разных специалистов. Конечно, нужно поговорить и о перспективах создания новых комплексов: и «Ангары», и строительства космодрома «Восточный». Поговорим, конечно, и о сопряжённых темах. Надо поговорить и о ситуации с ГЛОНАССом. В общем, давайте обсудим всё, что вы считаете правильным.

А перед тем, как начать этот разговор, я ещё раз хотел бы всех присутствующих поздравить с наступающим праздником.

А.Леонов: Дмитрий Анатольевич, Вас тоже с праздником. Я воспользуюсь тем, что я здесь самый старший – не по званию, а по возрасту. Когда стоял вопрос о том, что делать с центром, о передаче центра [подготовки космонавтов] из Министерства обороны, конечно, мы были очень обеспокоены, не хотелось ломать сложившуюся систему мирового уровня. Надо правду сказать: такого центра ни у кого нет и навряд ли в ближайшее время может появиться. Мы с Валей Терешковой ездили и к начальнику Генерального штаба (в то время – к Балуевскому), ездили и к Фрадкову, просили этого не делать или если уже состоялось такое решение, то сделать так, чтобы Центр подготовки космонавтов оставил за собой основные свои функции – подготовку космонавтов. Нам программа известна, мы связаны и международными обязательствами по полётам (в этом году ещё три полёта), и менять всю структуру на ходу не хотелось бы, поскольку мы можем здесь нажить беду.

Что получилось? Мы вроде бы всё оговорили, как это должно быть. И сейчас получается, что приходится отступать от некоторых принципов, которые были заложены в передачу центра Российскому космическому агентству.

Д.Медведев: Каких принципов?

А.Леонов: Как сейчас заявляют товарищи из Министерства обороны: дескать, мы можем передать, но земля – Министерства обороны, имущество – Министерства обороны и самое главное – это авиационный парк.

Нам нужно подумать о том, что делать в будущем, имея в виду тот курс, который государство взяло в последнее время, – курс на построение инновационного общества, развитие программ финансирования инновационных исследований. Стало быть, мы должны реконструировать и наши представления о том, как должна выглядеть космическая отрасль, модернизировать саму отрасль.

Д.Медведев: А что передаётся тогда, я не понимаю?

А.Леонов: А тогда передаётся просто название и штат…

Д.Медведев: Штатное расписание, деньги на финансирование.

А.Леонов: Штатное расписание.

Я после гибели Юрия Гагарина был назначен на его должность – заместителем по лётной и космической подготовке, командиром отряда. Я отвечал за формирование самолётного парка центра [подготовки космонавтов]. Таких самолётов нет нигде: это десять Ил-39, которые мы используем не только как пилотажные, а используем как динамические тренажёры стыковки; три Ту-134 в варианте штурманского обеспечения; три Ил-76К – это для полётов на невесомость. В мире нет таких самолётов. Есть у американцев пара самолётов, но они по всем характеристикам хуже. Я ответственно как пилот могу сказать: у нас эти самолёты лучше. И заставить сейчас их решать транспортные задачи – это всё равно что на «Мерседесе» возить кирпичи – то же самое.

Д.Медведев: А на них собираются транспортные задачи решать?

А.Леонов: Да. И главное, один из главных вопросов – Ту-154. Самолёт, который специально предназначен для подготовки космонавтов в решении задач мониторинга. Он уникальный, мы называем его «хрустальный», у него иллюминаторы по 450 миллиметров, в зенит, в надир – под 90, под 45.

Д.Медведев: Прозрачный весь.

А.Леонов: И два иллюминатора 750 миллиметров на 800. Представляете, кварцевые. Вот там‑то ребята сидели и тренировались, как надо работать по Земле. Уникальное оборудование по мониторингу Земли. И его использовать как пассажирский самолёт – это неразумно.

Теперь нам говорят, что мы сейчас не решаем задачи…

А.Перминов: Я прошу прощения, если позволите…

Д.Медведев: Нет, секунду. Алексей Архипович, Вы всё‑таки доскажите, чтобы я понял Вашу позицию. Потом мы коллег ещё послушаем, потому что, может быть, не всё так сложно.

А.Леонов: Нет, не всё так плохо, но не хотелось, чтобы было плохо.

Д.Медведев: Понятно, так в чём предложение? Чтобы эти самолеты не передавались?

А.Леонов: Не трогать авиационный парк. Пусть он решает свои задачи. Это всё передано так же, как мы договорились: Центр подготовки космонавтов передаётся сейчас Российскому космическому агентству…

А.Перминов: С авиационной техникой.

А.Леонов: И авиационная техника должна идти по протоколу, как мы договорились, нельзя её расходовать.

Д.Медведев: Это я понял.

А.Леонов: И ещё такой маленький вопрос. Когда говорят, что мы не решали некоторые задачи и в Министерство обороны… Решали. Их не давали. Во время последних событий на Кавказе полностью вся оперативная сводка шла с борта космической станции. Вот сидит молодой человек, которому Вы сегодня вручили самую высокую награду. Вот это всё делалось. А они были подготовлены на 154-й машине. Нет таких самолётов в мире. Конечно, надо, чтобы он использовался по прямому назначению.

Спасибо Вам за то, что Вы выслушали.

Д.Медведев: Понял. Не думаю, что это такая уж сложная проблема, но тем не менее, Анатолий Николаевич, что Вы можете сказать по этому поводу?

А.Перминов: Я коротко доложу. На сегодняшний день двумя указами Президента все вопросы порядка передачи из Министерства обороны в Роскосмос Центра подготовки космонавтов и его переформирования решены. Идёт плановая передача. И Алексей Архипович изложил мнение Главкомата ВВС, не Министра обороны, а Главкомата ВВС, который выдвигает ряд определённых требований по непередаче уникальных вот этих трёх самолётов

Д.Медведев: Что они с ними собираются делать на самом деле?

А.Перминов: Использовать их как транспорт, пассажиров возить.

Д.Медведев: Пассажиров возить?

А.Перминов: Да.

Д.Медведев: Но это действительно странно.

А.Перминов: И этот самолёт ещё используется в рамках «Открытого неба». Вы знаете, есть такая программа.

Д.Медведев: Да, есть такая программа.

А.Перминов: Да. Но мы, конечно, с удовольствием будем его предоставлять тогда, когда надо лететь.

Д.Медведев: Тогда Вы скажите по‑простому: нужно мне сейчас по выходе из этого зала звонить Сердюкову [Министру обороны] и говорить, чтобы он с этим разобрался? Или вы сами разберётесь?

А.Перминов: Сами разберёмся.

А.Леонов: Вы лучше скажите.

Д.Медведев: Хорошо. «Мы, конечно, сами разберёмся, но лучше скажите». Хорошо. Ладно. Пожалуйста.

С.Иванов: Дмитрий Анатольевич, указы как раз принимались ещё в бытность мою Министром обороны. И, конечно, предполагалось, что Центр передаётся из Минобороны в Роскосмос со всем имуществом. Не только функции, не только штат, а вся инфраструктура.

Д.Медведев: Не только бумажки, но и вся материальная база.

С.Иванов: Конечно, и земля, и самолёты. Более того, ещё два года назад социальная инфраструктура в Звёздном городке была очень сильно запущена, и мы предприняли определённые усилия, построили здания, жилые дома отремонтировали, дали жильё военным в том числе, отдельно для военнослужащих, тогда ещё Министерство обороны, построили целый дом, и сейчас там инфраструктура в порядке. Её надо полностью передать в ведение, конечно, Роскосмоса.

Д.Медведев: Не думаю, что это всё‑таки такая большая проблема. Если есть указ на эту тему, его же никто не отменял, никто его не изменял. Значит, если по указу и в соответствии с теми решениями, которые до этого принимались, всё передаётся целиком, то есть весь комплекс, не только штатное расписание и какие‑то организационные элементы, но и, собственно, материальная база, то так и должно быть сделано.

А.Перминов: На сегодняшний день фактически ракетно-космическая отрасль закончила 2008 год с хорошими результатами. Я бы не хотел их дополнительно озвучивать, но по объёмам продукции и темпам роста мы в два раза превосходили всю остальную промышленность. Увеличилась производительность труда на 13 процентов, выросла заработная плата на 23 процента и так далее. В конце года кризис ещё не сказался на нашей промышленности.

Сейчас же 2009 год даёт нам определённые возможности после того, как Вашим решением, решением Правительства был принят ряд мер по стабилизации не только нашей промышленности, но и в целом. Эти принятые меры и антикризисная программа (мы очень Вам благодарны за то, что приняты такие решения по ракетно-космической отрасли) дают нам возможность спокойно работать, стабильно в рамках тех программ, которые за нами закреплены: это федеральная космическая программа, программа развития навигационной системы ГЛОНАСС и программа развития гособоронзаказа. Мы благодарны, что было принято решение и Вами, и Правительством не снимать объёмы финансирования по 2009 году с ракетно-космической промышленности. Поэтому, долго не рассказывая и не докладывая всю обстановку, мы бы хотели, чтобы такой же подход сохранился и в 2010 году, и в 2011 году, потому что, к сожалению, я должен констатировать, что ракетно-космическая техника, ракеты и аппараты создаются 2–2,5 года.

Д.Медведев: Не к сожалению – таковы объективные законы.

А.Перминов: Такова объективная закономерность, и нельзя прерывать этот процесс.

Д.Медведев: Понятно.

А.Перминов: И второе. Убедительная к Вам просьба изыскать время, мы приглашаем Вас на космодром Байконур – нами построенный, сейчас он арендуемый, но всё, что там сделано, сделано российскими руками, – на пилотируемый запуск или в мае, или в сентябре, или в ноябре. У нас это единственный год, когда мы в два раза увеличиваем программу пилотируемых полётов.

Д.Медведев: Спасибо, Анатолий Николаевич, за приглашение и за информацию, которая только что прозвучала.

Во‑первых, действительно важно то, что мы не снижаем всё‑таки финансирование, несмотря на довольно сложный период. Вы упомянули 2010 и 2011 годы, но будем надеяться, что всё‑таки кризис к тому времени будет уже проходить. Тем не менее финансирование, конечно, должно сохраниться, это абсолютно очевидно.

Что же касается приглашения посетить Байконур, то я с удовольствием приеду, я там никогда не был, мне просто было бы очень интересно, мы согласуем все эти позиции, согласуем с казахстанскими коллегами. Обязательно сделаем такую программу.