Президент России — официальный сайт

Выступления и стенограммы   /

Д.Медведев: Уважаемая госпожа Президент!

Уважаемый господин ректор!

Уважаемые дамы и господа!

Я, конечно, прежде всего сердечно хотел поблагодарить вас за возможность выступить здесь, в самом старом университете Финляндии и в одном из лучших университетов Северной Европы.

Многие века университет служил центром национальной науки и культуры, а в современной ситуации, в современной жизни стал одним из ведущих в мире по фундаментальным исследованиям и по развитию инноваций.

Вообще мне доставляет большое удовольствие выступать в этом очень мощном зале, где происходило много выдающихся событий. И, как бывший работник университета, я хотел бы сказать, что мне всегда кажется очень важным, чтобы руководители государства, руководители иностранных государств могли непосредственно и прямо пообщаться с элитой, с теми, кто представляет Финляндию как во внутренних вопросах, так и во внешнем измерении. И я думаю, что это хорошая традиция.

Я позволю себе сконцентрироваться, наверное, на двух вопросах: прежде всего на перспективах двусторонних отношений между Российской Федерацией и Финляндской Республикой и на европейской безопасности.

Я знаю, что ваш университет вносит очень значимый вклад в развитие российско-финляндских отношений. Не одно поколение его выпускников активно развивало образовательные, научные, культурные связи с нашей страной и помогало укреплению дружбы и сотрудничества между нашими государствами. Ярким примером тому, кстати, является ваша библиотека, университетская библиотека, которая собрала уникальную подборку книг на русском языке.

В этом году отмечается 200-летний юбилей образования финляндской автономии. И я хотел бы сказать, что, несмотря на все перипетии истории, можно с полным основанием сказать, что в настоящий момент Россия и Финляндия не просто добрые соседи, а настоящие партнёры, которые тесно и весьма эффективно взаимодействуют и в двустороннем формате, и на различных международных политических и экономических площадках.

Мне с большим удовлетворением хотелось бы сказать, что мы с интересом и энтузиазмом восприняли принятие правительством Финляндии впервые в истории всесторонней программы действий по России. И я считаю, что здесь главным является не только наше соседство, которое является, безусловно, географическим понятием, но самое главное, чтобы это соседство наполнялось полноценными и эффективными экономическими отношениями. И такого рода потенциал между нашими странами существует как в двустороннем формате, так и имея в виду возможности Евросоюза, в рамках проекта «Северное измерение» и по другим направлениям в том числе.

Наши торгово-экономические связи, а я не могу об этом не сказать, несмотря на то что, наверное, эти цифры многим в зале знакомы, развиваются исключительно успешно и рассчитаны на многолетние проекты. Нас очень радует, что впервые в прошлом году Россия заняла первое место среди торговых партнёров Финляндии, а двусторонний торговый оборот превысил 22 миллиарда долларов США.

Исключительно важно особенно сегодня, что в условиях кризиса, который поразил экономики практически всех развитых стран, наши хозяйственные связи, наши экономические связи обеспечивают занятость десятков тысяч людей, которые живут по обе стороны границы или имеют крупные проекты, в том числе энергетические проекты. Мы считаем, что к числу таковых относится и «Северный поток». И, конечно, мы заинтересованы в конструктивных контактах, во взаимодействии с нашими финскими коллегами, с другими европейскими странами в реализации этого, как нам представляется, весьма важного и серьёзного энергетического проекта.

Совершенно очевидно, что все проекты и такие проекты, как «Северный поток», должны опираться на мощную экологическую экспертизу, поскольку всё это касается общего для нас Балтийского моря, и в этом плане мы обязательно будем действовать синхронно.

Отмечу и тот факт, что финские коллеги активно участвуют в других энергетических проектах. Компания «Фортум» в прошлом году приобрела контрольный пакет акций одной из крупнейших российских генерирующих компаний «ТГК-10» в Западной Сибири. Общая сумма сделки для отношений между нашими странами, конечно, весьма и весьма значительная – это

2,5 миллиарда евро. При этом «Фортум» уже сейчас является совладельцем «ТГК-1», которая расположена как раз по соседству, здесь, на северо-западе. Таким образом, наши финские коллеги уже стали для нас весьма серьёзными, а по некоторым вопросам ключевыми партнёрами на энергетическом рынке. А что это означает? Это означает то, что такого рода отношения строятся на годы, на десятилетия вперёд.

Реализуются и крупные совместные проекты в области инфраструктуры, логистики, телекоммуникаций. Здесь одним из очень важных проектов, на наш взгляд, является также развитие скоростного движения в железнодорожном сообщении между Санкт-Петербургом и Хельсинки. Надеюсь, что уже к 10-му году мы сможем сократить время в пути на этом маршруте до 3,5 часа, что, конечно, просто очень важно для наших людей, которые живут в России и в Финляндии. Это будет уже нормальная, хорошая скорость для регулярных контактов, и это будет означать, что мы становимся ближе в самом прямом смысле этого слова.

Развивается сотрудничество и в высокотехнологичных областях. Хотел бы отметить, что в конце прошлого года было подписано соглашение между «Российской корпорацией нанотехнологий» и Министерством экономического развития Финляндии. И я хотел бы отдельно поздравить вас с теми успехами, которых вы достигли в этой сфере. Я считаю, что сегодня IT, высокие технологии в самом широком смысле этого слова, в том числе и нанотехнологии, в известной мере определяют и статус Финляндии, и её лицо в Евросоюзе. И мы хотели бы, конечно, здесь полноценной кооперации, это для нашей страны тоже очень важно, потому как создание инновационной экономики является перспективным направлением развития нашего государства.

Будущий договор [о европейской безопасности], если мы могли бы о нём договориться, должен рассматриваться как договор «Хельсинки плюс» – это подтверждение и развитие ранее согласованных принципов, разработка эффективных инструментов применения хельсинкского процесса, но уже, конечно, в XXI столетии с учётом ухода идеологического противостояния и появления новых субъектов международного права.

В целом, по тем данным, во всяком случае, которыми мы располагаем, объём финских инвестиций в Россию уже оценивается в 5 миллиардов евро. Уверен, что такого рода ощутимое сотрудничество, стремление к взаимовыгодному сотрудничеству, к учёту интересов друг друга будет и впредь очень существенным локомотивом движения торговых связей.

Уважаемые коллеги!

В следующем году исполняется 35 лет с момента подписания Хельсинкского акта, и это, безусловно, один из наиболее значимых международно-правовых документов XX века, который дал старт формированию общего евроатлантического пространства безопасности.

Когда мы говорим о духе Хельсинки, конечно, мы имеем в виду открытость, сотрудничество, перемены, взаимный учёт позиций, который и стал тогда ключом к решению массы вопросов, причём все эти решения были достигнуты только благодаря совместным действиям. Об этом очень хорошо сказал Президент Финляндии Урхо Калева Кекконен, открывая Хельсинкское совещание. Он сказал следующее: «Это не просто встреча, это не встреча победителей в войне, это не совет великих и сильных, это совместная попытка всех заинтересованных правительств приблизиться к решению жизненно важных вопросов, касающихся нас всех, на основе равенства и взаимного уважения». Я считаю, что эти слова абсолютно актуальны и для современной жизни, и десятилетия лишь доказали точность и правоту этих формулировок.

Тем не менее с тех пор прошло много времени, мир изменился, жёсткое идеологическое противостояние ушло в прошлое. Однако тот хельсинкский прорыв или дух Хельсинки не получил, может быть, такого мощного развития, как на то можно было рассчитывать. Поэтому и сегодня, как и в прежние времена, актуальна задача реального укрепления фундаментальных для всех нас, для тех, кто живёт в Европе, ценностей, а именно: следование нормам международного права, неприменение силы, уважение суверенитета и приверженность мирным способам урегулирования конфликтов, принципам контроля над вооружениями.

Финская пословица гласит о том, что, переплыв пороги, на оставшиеся позади камни не смотрят. Однако по‑прежнему у определённых политических сил доминирует представление о необходимости обязательного расширения военно-политических союзов, зачастую, кстати сказать, в ущерб общеевропейской безопасности, как следствие нормы международного права применяются выборочно, исходя из так называемой политической целесообразности, а иногда и просто игнорируются.

На наш взгляд, примеров того в современной Европе немало. Это и военная операция на Балканах, и признание Косова, и кавказский кризис – нападение на Южную Осетию в прошлом году, и кризис договора об обычных вооружённых силах в Европе. Эти примеры можно множить. Они показывают, насколько всё‑таки мы далеки ещё от совершенства в вопросах европейской безопасности. И нам нужно по‑серьёзному заниматься архитектурой европейской безопасности.

Поэтому я полагаю, что такого рода решения могут развиваться на основе многопланового сотрудничества между Российской Федерацией, Евросоюзом, Соединёнными Штатами Америки. И такого рода решения могут находиться только за счёт укрепления доверия в Европе.

В этом плане и была сформулирована идея большого европейского договора о безопасности, который, на наш взгляд, должен стать не просто набором деклараций, а юридически обязывающим документом, основанным на равноправии и уважении партнёров. Он должен исходить из самых разных принципов международного права, но, может быть, самое важное – из недопустимости фрагментации безопасности на части, из признания неделимости безопасности на европейском континенте. Потому что, в какие бы альянсы, в какие бы договоры мы ни входили, в конечном счёте это не страхует от самых разных проблем. Нужна новая, нужна международная площадка для этого.

И Россия здесь приглашает к совместной работе все государства и организации, действующие на европейском континенте, для того чтобы договориться о внятных, современных и, самое главное, эффективных правилах игры. В каком формате это можно было бы сделать? Мне уже приходилось об этом говорить, скажу ещё раз в этом уважаемом зале. Ни НАТО, ни Евросоюз в полной мере не подходят, потому что есть страны, которые в них не участвуют. СНГ или ОДКБ – в этих организациях также не участвует целый ряд других государств. Можно было бы провести саммит в рамках ОБСЕ, и часть наших партнёров в Европе эту идею поддерживают. Мы тоже готовы к этому. Но, конечно, есть и проблема с ОБСЕ, на наш взгляд. Она заключается в том, что за последнее время ОБСЕ всё‑таки сконцентрировалась на решении более частных, иногда даже периферийных вопросов с точки зрения безопасности, а этого недостаточно. Поэтому и нужна другая площадка, на которой можно было бы вести результативный диалог всех без исключения участников.

Я думаю, что старт вот такого рода переговорам по договору о европейской безопасности могло бы дать проведение форума на самом высоком, на высшем уровне с участием всех евроатлантических государств, всех международных организаций, конечно, включая Евросоюз, НАТО, ОБСЕ, ОДКБ, СНГ, региональных организаций, естественно, всех стран, которые входят в эти организации. Там можно было бы определиться и с наиболее оптимальной площадкой переговорного процесса, и согласовать повестку дня.

Разумеется, я здесь исхожу из прагматических вещей. Такую встречу невозможно сделать при помощи щелчка пальцами, её нужно готовить, и планка ожидания здесь достаточно высока, как, кстати, и недоверие к этой идее. Мне неоднократно приходилось отвечать на вопросы разных партнёров: зачем это надо и не хватает ли нам действующих возможностей? Но то, что я сейчас привёл, на мой взгляд, вполне наглядно свидетельствует о том, что действующие организации, действующие площадки с этими задачами не справляются, и лучшим или, вернее сказать, худшим доказательством здесь является наличие различных региональных кризисов.

Будущий договор [о европейской безопасности], если мы могли бы о нём договориться, должен рассматриваться, если хотите, как договор «Хельсинки плюс», то есть это подтверждение и развитие ранее согласованных принципов, разработка эффективных инструментов применения хельсинкского процесса, но уже, конечно, в XXI столетии с учётом ухода идеологического противостояния и появления новых субъектов международного права.

Считаем важным зафиксировать в договоре и единые механизмы предотвращения и урегулирования конфликтов мирными средствами, перейти на новую ступень сотрудничества в противодействии угрозам безопасности – сотрудничества, которое, как раньше было принято говорить, это верная мысль, обнимало бы всё пространство от Ванкувера до Владивостока.

В будущий договор, на мой взгляд, целесообразно включить и базовые принципы развития режимов контроля за вооружениями, меры по укреплению доверия, сдержанности и разумной достаточности в военном строительстве. Россия уже внесла весомый вклад в контроль над вооружениями, мы и дальше готовы этим заниматься. Мы приступили к коренной модернизации наших Вооружённых Сил с целью сделать их более компактными, мобильными, более адекватными современной жизни. Конечно, мы эту цель доведём до конца.

Применительно к Балтийскому региону, кстати сказать, мы приняли достаточно существенные решения по сокращению количества соединений и частей в Калининградской области. Нами уже выведен достаточно значительный объём тяжёлых вооружений из Калининграда. В результате та группировка, которая есть в Калининграде, в целом уменьшена в несколько раз. Это как раз пример вот такого вполне открытого и прагматичного подхода к безопасности. Мы надеемся, что и наши партнёры по НАТО будут проявлять в этих вопросах сдержанность и разумность. Мы приветствовали бы в этом плане и решение Альянса отказаться от дальнейших планов по созданию в странах Балтии потенциала усиления. Военное строительство на европейском континенте должно соответствовать в целом объёму политических угроз, то есть тем реальным военным угрозам, которые в настоящий момент мы считаем действительными, актуальными. Я думаю, что и этот договор, о котором я сейчас говорю, мог бы создать новую систему взаимодействия в сфере безопасности на пространстве Евроатлантики.

Работа над договором может продвинуть и другую важнейшую задачу – движение к миру, свободному от ядерного оружия. Особая ответственность, конечно, здесь ложится на ядерную «пятёрку» и, конечно, прежде всего на Российскую Федерацию и Соединённые Штаты Америки.

Недавно состоялась моя первая встреча с новым Президентом Соединённых Штатов Бараком Обамой. Мы договорились о начале новой серии консультаций, переговоров по выработке полноформатной договорённости взамен договора об СНВ, срок действия которого, как известно, истекает в декабре. Очень важно зафиксировать то понимание, что сокращать стратегические наступательные потенциалы нам, во‑первых, необходимо, и сделать это мы можем, если, конечно, договоримся, даже в большем объёме, чем это значится в московском договоре 2002 года. В нашем представлении, в этом договоре, который должен прийти на смену договору об СНВ, необходимо ограничить и средства доставки ядерных боезарядов, а не только собственно количество самих боеголовок, имея в виду и межконтинентальные баллистические ракеты, и баллистические ракеты подводных лодок, и тяжёлые бомбардировщики, которые несут ядерные средства.

Считаем возможным исключить саму вероятность, возможность размещения стратегических наступательных вооружений за пределами национальной территории. При этом, конечно, вопросы безопасности должны стоять на переднем плане, и мы должны исходить из равной безопасности участников таких переговоров.

Ядерное разоружение становится сегодня предметом довольно серьёзных ожиданий. Мы обратили внимание и на то, что было сказано в Праге Президентом Соединённых Штатов о том, что оно достижимо лишь при соблюдении целого ряда условий. Я не буду повторять за Президентом США эти условия, но они названы справедливо. Но со своей стороны хотел бы назвать ещё несколько условий, при которых достижимо такого рода соглашение и при которых достижимо новое качество безопасности.

Первое. Нам необходимо предотвратить размещение оружия в космосе. Сколько бы об этом ни говорили, это очень важная и сложная тема.

Второе. Недопустимо компенсировать ядерные сокращения за счёт увеличения стратегических систем, которые оснащены обычным оружием. Это получается неэквивалентный размен.

И третье. Гарантировать невозможность создания так называемых возвратных ядерных потенциалов.

Ещё один аспект безопасности – это взаимосвязь наступательных и оборонительных вооружений. Не случайно в экспертных кругах звучат голоса в пользу возрождения договора о противоракетной обороне. Не буду скрывать, Россия свою позицию неоднократно заявляла: нас очень беспокоит перспектива одностороннего развёртывания противоракетных систем, которая ломает существующую ныне систему противовесов в этой сфере и самым решительным образом осложняет перспективу ядерного разоружения.

К сожалению, с прежней администрацией Соединённых Штатов Америки нам не удалось найти общий язык по этой теме, но в Лондоне мы договорились с Президентом Соединённых Штатов продолжить обсуждение этой темы. Наши предложения по широкому международному взаимодействию против вероятных ракетных угроз остаются в силе, мы их неоднократно озвучивали, неоднократно, но предметный разговор ещё, конечно, впереди.

Очевидна и та простая истина, что подлинно глобальная противоракетная оборона не может подвёрстываться под интересы одного государства или даже группы государств, её параметры не могут задаваться в одностороннем порядке, что, к сожалению, мы наблюдали при принятии известных решений о размещении противоракет в Европе. И дебаты о противоракетных конфигурациях в Европе, как нам представляется, несомненно, должны идти с участием всех европейцев, а не только некоего клуба избранных, которые приняли на себя соответствующие обязательства. Это нас всех волнует. И противоракетная оборона, уж если её создавать, должна быть глобальной.

Дорогие друзья!

Мы хорошо понимаем, почему именно Хельсинки в тот период стал местом проведения первого в истории общеевропейского совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Финляндию всегда отличал уникальный стиль ведения дел на международной арене. И это не только внимание к интересам других партнёров, но и активное, заинтересованное участие в выработке принципов международной безопасности. И такой подход ещё в 70-е годы снискал вашей стране очень высокий авторитет, способствовал созданию более короткого пути к прочному миру, ведь успех обычно даётся тем, кто прилагает свои силы, кто стремится к сотрудничеству, к подлинному, заинтересованному, честному сотрудничеству. Я знаю, что в Финляндии эти темы все хорошо понимают и совершают последовательные шаги к более прочному, справедливому и демократическому мироустройству. История не даёт много шансов, но даже те шансы, которые существуют, должны быть использованы.

Спасибо.

Вопрос: Господин Президент, Россия – самое важное из государств, пока не входящих в ВТО. В сложившейся экономической обстановке было бы важно, чтобы все лидирующие страны сидели за столом переговоров. Мы в Финляндии возлагаем большие надежды на то, что Россия как можно скорее станет членом ВТО. Каково Ваше мнение относительно перспектив реализации этих планов и развития единого экономического пространства между ЕС и Россией?

Д.Медведев: Спасибо.

Вы знаете, конечно, мы не только готовы, мы в целом для себя давным-давно приняли решение о вступлении в ВТО. И то, что нас пока держат где‑то в предбаннике, это не наша проблема. Мы готовы к полноформатному членству во Всемирной торговой организации. И я считаю, что у нас нет сейчас никаких особенных проблем, которые влияли бы на участие России в ВТО. Надо просто, чтобы другие государства, от которых в конечном счёте зависит процесс присоединения ко Всемирной торговой организации, сделали соответствующие шаги. У нас ничего с точки зрения курса на вступление в ВТО не меняется, мы хотели бы участвовать в ВТО, участвовать на полноформатных, полноценных условиях, не дискриминационных, не унизительных, хотя мы прекрасно понимаем, что это создаст и определённые проблемы для экономического развития. Но мы готовы сознательно пойти на них, для того чтобы иметь также полноформатные взаимовыгодные отношения с нашими партнёрами, в том числе, конечно, и с Финляндской Республикой. Здесь ничего не меняется. И я надеюсь, что в результате, может быть, более активных действий со стороны наших основных партнёров по переговорам в этом году будут сделаны более решительные шаги.

Вопрос: Господин Президент, мой вопрос касается безвизового режима. Количество туристов, пересекающих российско-финляндскую границу, растёт. Растёт и экономическое влияние на этот вопрос, ведь от визового режима страдают и те люди, которые стоят в очереди за визами, и экономика наших стран. Облегчение визового режима и возможность въезда в Санкт-Петербург на 72 часа – это очень важный шаг, предпринятый Российской Федерацией. Мы его с удовольствием приняли. Безвизовый режим стал важным средством оживления экономических связей, особенно это было бы важно для экономики восточной Финляндии. Это дало бы новый импульс развитию туризма. Господин Президент, что Россия может предпринять в области облегчения визового режима с Финляндией? Что мы можем ждать и в какие сроки?

Д.Медведев: Мы готовы предпринять в отношении визового режима всё, что необходимо для свободного въезда. Это вопрос всё‑таки в большей степени не к нам, а к общей линии, касающейся визовых соглашений. Для нас этот вопрос так же является абсолютно актуальным, как и для вас. И если мы в целом стремимся к осуществлению безвизовых поездок в страны Евросоюза, то мы тем более хотели бы, чтобы такого рода визовые ограничения не сопровождали поездки наших людей и поездки финских граждан, соответственно, в Россию и в Финляндскую Республику. Поэтому в этом плане мы открыты на все сто процентов, здесь слово не за нами, мы готовы действовать.

Вопрос: Господин Президент, насколько важным Вы считаете обмен студентами университетов, вузов между ЕС и Россией? Каковы будут действия государств, чтобы стимулировать этот процесс? Каким образов можно было бы содействовать такому сотрудничеству в финансовом плане?

Д.Медведев: Конечно, это очень важная тема. Скажу, например, что в тот период, когда я был студентом, по обменам в Финляндию ездили только счастливчики, которые правильным образом себя вели и получали такого рода поощрения. Я в число такого рода счастливчиков не попал, о чём жалею.

Но сейчас другие времена. Нас не разделяет идеология, нас связывают огромные экономические проекты, общая история, нас связывает просто симпатия друг к другу. Поэтому, конечно, студенческая мобильность, как, кстати, и преподавательская мобильность, очень важна. Я считаю, что это очень хорошо, когда студенты приезжают для того, чтобы послушать лекции в европейские университеты, в Хельсинки, например. Очень неплохо, когда европейские студенты, студенты из стран Евросоюза, приезжают в Российскую Федерацию поучиться. Ещё, может быть, не менее важно, чтобы преподаватели могли приезжать и читать лекции, могли ездить, для того чтобы общаться со студентами в других странах.

Я, в общем, являюсь достаточно большим поклонником интернета и новых технологий, но хотел бы сказать, что интернет не заменит здесь контактов, непосредственных прямых контактов, потому что, когда стоишь вот на такой кафедре, понимаешь, что это уже прямое, непосредственное общение, которое создаёт особую химию отношений между людьми.

Я думаю, что мы должны просто вкладывать средства, изыскивать дополнительные возможности, для того чтобы поддерживать студенческую и преподавательскую мобильность. Это может идти как в рамках государственных программ, которыми мы занимаемся, так и в рамках университетских обменов, а также программ, которые спонсируются за счёт частного бизнеса. Нам бы хотелось, чтобы такого рода программы развивались и укреплялись.

Вопрос: Господин Президент, российские энергоресурсы приобретают всё большую важность для ЕС, для европейских государств. Соответственно, очень важную роль в наполнении российского бюджета играет поставка энергоносителей в Европу. Необходимо поддерживать стабильность и развитие таких торговых связей. С этой точки зрения постоянно обращают внимание на повышение тарифов на энергию на внутреннем рынке России, повышение экономии энергии, вопросы энергоэффективности, сокращения энергопотерь. В какой мере российское руководство сейчас восприняло эти задачи, которые, с точки зрения западных аналитиков и экономистов, для России имеют такое большое значение?

Д.Медведев: Спасибо. Я хотел бы сказать, что в данном случае западные аналитики и специалисты абсолютно правы. Вопросы энергоэффективности для России сегодня имеют первостепенное значение. И, кстати сказать, один из первых указов, который я подписал в должности Президента, как раз касался вопросов энергоэффективности.

Несмотря на то что Россия – самая крупная энергетическая держава, несмотря на то что мы обладаем огромными запасами нефти, газа, мы занимаемся электроэнергетикой, надо признаться, что очень многие энергетические схемы, которые работают в России, отсталые и требуют кардинального совершенствования. В этом плане мы очень рассчитываем на кооперацию с нашими европейскими партнёрами, с Финляндией в том числе, в деле энергоэффективности, сокращения энергопотерь. Эти задачи являются исключительно важными всегда, а в условиях экономического кризиса их важность вообще невозможно переоценить, потому что с точки зрения энергоэффективности очень многие наши производства находятся, к сожалению, в каменном веке. Нам нужно развивать кооперацию в этой сфере, и мы бы хотели это делать со всеми заинтересованными в этом сторонами, ещё раз повторю, в том числе и с финскими предпринимателями. Считаем это направление ключевым.