Президент России — официальный сайт

Выступления и стенограммы   /

Д.Медведев: Уважаемые руководители российских и зарубежных энергетических компаний!

Позвольте вас ещё раз поприветствовать на форуме, выразить своё удовлетворение тем, что вы принимаете участие в этом мероприятии. Время сейчас трудное, особенно для энергетиков. Хотя то, что мы с вами сегодня проделали, уже само по себе позитивно. Я имею в виду не только вручение премии «Глобальная энергия» – это, конечно, приятное событие, ещё раз поздравляем всех номинантов этой премии, – но и определение цены на нефть. Судя по всему, рынки уже на это среагировали, потому что по итогам торгов сегодня всё‑таки нефть немножко подросла. Было падение несколько дней назад, вы все знаете, а сегодня уже медленно, но верно нефть всё‑таки двигается к тому показателю, за который вы все коллективно проголосовали. Так что, может быть, скоро мы дождёмся и 70 долларов за баррель.

Ну а если говорить серьёзно, то, конечно, проблем очень много. И то, что сегодня обсуждалось на секции, на пленарном заседании, нас подвигает к тому, чтобы самым внимательным и серьёзным образом относиться к процессам, происходящим на энергетических рынках. Они не одномерны. Понятно, что у всех свои оценки, понятно, что в ряде государств ситуация сложнее, чем в других государствах, если эти государства завязаны на энергетику, как на ведущий ресурс, который образует бюджет. Очень многое зависит от того, какие цены заложены в показатели бюджета. В нашей стране сегодня эта цифра составляет 41 доллар за баррель. Сейчас цены несколько иные. Но есть государства, которые заложили 70 и 80, и 90 долларов. У них, конечно, довольно серьёзные проблемы, не говоря уже о других макроэкономических проблемах, связанных с глобальным финансовым кризисом.

Но это, скорее, практическая сторона, а для нас очень важным является также то, по каким правилам будут работать энергетики. Вы знаете, что за последнее время, достаточно спокойное, может быть, несколько спокойных десятилетий энергетический мир был потрясён рядом конфликтов, которые, к сожалению, показывают несправедливость существующей системы регулирования энергетической сферы.

На наш взгляд, реагировать на такого рода конфликты можно только сообща, путём согласования и принятия общих правил, которые отражают точку зрения всех участников энергетического процесса. Я имею в виду, кстати, не только вопросы, связанные с транспортировкой газа и нефти, я имею в виду энергетику в самом широком смысле этого слова: и ядерную энергетику, и электроэнергетику, и будущие энергетики – новые «зелёные» технологии, нетрадиционные виды энергии.

Нам сейчас впору озаботиться созданием специальной правовой основы для работы в этой сфере. Я думаю, что для этого есть вполне нормальные условия, есть желание работать. Не так давно у нас была встреча в Хабаровске с руководством Евросоюза. Я ещё раз к вопросам энергетической безопасности вернулся. Мы рассуждали с моими коллегами о том, что делать с регулированием. Сошлись на том, что оно требует изменения, требует модификации. Как это будет сделано в конечном счёте – это вопрос выбора. Мы можем, скажем, принять новую редакцию Энергетической хартии, если об этом договоримся, мы можем принять какие‑то новые соглашения. Наши подходы, наши принципы, вы знаете, опубликованы.

Меня порадовало то, что, во всяком случае, в беседах и потом, в ходе пресс-конференции, наши европейские партнёры подходов Российской Федерации не отвергли. Наоборот, сказали, что, да, это, наверное, нужно делать, потому что как минимум часть участников субъектов энергетического процесса не вполне довольна тем, каким образом регулируются отношения, допустим, между странами-производителями, транзитными странами и странами-потребителями.

Существует очень много самых разных проблем: начиная от собственно проблем разведки, разработки, добычи полезных энергетических ископаемых и заканчивая проблемами судебных разбирательств, по которым нам очень важна консолидированная позиция. И мне бы хотелось, чтобы наш сегодняшний форум и эта встреча как минимум внесла свою небольшую лепту в продвижение процесса создания современного энергетического регулирования.

Я вас ещё раз приветствую и благодарю за участие в нашем форуме. Естественно, готов пообщаться по тем вопросам, которые есть у вас. У нас свободное обсуждение, поэтому кто хотел бы высказаться, пожалуйста.

Пожалуйста, господин ван дер Вир.

Обеспечение энергетической безопасности в Европе – это наше совместное дело. И от того, насколько мы будем настойчивы и со стороны правительств, и со стороны компаний, зависит то, какой институт регулирования мы в конечном счёте создадим. Россия к этому готова.

Й.ВАН ДЕР ВИР (как переведено): Благодарю Вас за вступительную речь и за сегодняшнюю работу.

Факт, что Россия является крупнейшим нефтегазовым производителем, достаточно отражается в реальности. И хотел бы поблагодарить вас за это. Если через пять лет или через семь лет вы будете оставаться крупнейшим производителем, нам потребуется сделать существенные инвестиции. Это связано с существующими месторождениями, которые потихонечку исчерпываются, и нам необходимо искать новые районы, новые регионы – Ямал и Восточная Сибирь, – необходимо создание крупнейшей инфраструктуры. Это хорошо для рабочих мест, для экономики регионов. И, вероятно, все компании будут более уверенными относительно своего планирования, своих инвестиций, относительно разработки параметров цен на нефть и газ. Это решит много проблем. Пример: если в Сибири использовать нынешнюю систему налогообложения и экспортной пошлины, то цена может достигнуть 80 долларов за баррель. Но если внести существенные изменения в акцизы, в стоимость добычи, чтобы отразить реальную стоимость проектов, то это может сэкономить 40 или 45 долларов. И есть опасность, что страны будут достаточно осторожно подходить к этому процессу.

Хотел бы сказать, что при обсуждении между российскими компаниями, Правительством России и инвесторами Вы задавали нам вопрос: что потребуется для разработки новых месторождений, какие новые фискальные меры потребуются для того, чтобы обеспечить привлекательность. Я думаю, что этот процесс только ускорится, если начнутся существенные разработки и изменения в системе налогообложения и инвестиционной политике.

Благодарю Вас.

Д.Медведев: Спасибо.

Ж-Ф.СИРЕЛЛИ (как переведено): Благодарю Вас, господин Президент. Я из «Газ де Франс – Суэз». Мы сотрудничаем с Россией на протяжении 45 лет. Хотел бы сделать два кратких замечания. Я полностью с Вами согласен в том, что необходимо стабильное регулирование в энергетическом секторе для газовой промышленности в Европе. Мы заинтересованы в стабилизации ситуации между поставщиками и транзитёрами. В частности, отношения между Россией и Украиной очень важны для нас. Здесь необходим поиск глобальных решений. И должен отметить, что мы на нашем уровне готовы содействовать решению этого вопроса в работе с европейскими компаниями, в поиске этого решения.

Второе замечание. В настоящий момент мы обсуждаем с нашими друзьями из «Газпрома» участие в проекте «Северный поток». Мы надеемся, что это будет плюсом для всей Европы. Мы готовы участвовать в этом проекте. И сейчас в настоящий момент мы обсуждаем с нашими друзьями условия. Мы придаём большое значение участию в этом проекте и видим в этом большие преимущества.

Благодарю Вас, господин Президент.

Д.Медведев: Спасибо. Пожалуйста, Паоло Скарони.

П.СКАРОНИ (как переведено): Господин Президент, хотел бы вернуться к безопасности поставок в Европу, которая уже обсуждалась достаточное время. Мы, как Вы знаете, все активно участвуем в «Южном потоке» как новом маршруте поставок газа в Европу. Но это произойдёт после 2013–2014 года. На это уйдёт около пяти лет.

Каким образом мы можем содействовать тому, чтобы избежать появления таких проблем, с которыми мы сталкивались прошлой зимой, в том, что касается безопасности поставок газа в Европу, в частности, по украинскому трубопроводу? Мы будем, естественно, готовы внести наш вклад, сделать всё, что необходимо, потому что наш бизнес по продаже газа будет поставлен под угрозу, люди озабочены безопасностью энергопоставок и ищут другие источники.

Д.Медведев: Я сразу отреагирую на несколько вещей, которые прозвучали их уст наших коллег.

Во‑первых, вопрос о фискальных мерах, связанный с текущей ситуацией, с поддержкой энергетических компаний, «длинными» и дорогими проектами. Знаете, сейчас это вопрос выбора для государства. С одной стороны, сейчас практически все государства боятся заниматься уменьшением налогов, наоборот, скорее, склонны рассматривать вопрос об увеличении тех или иных платежей, включая платежи за полезные ископаемые, таможенные пошлины, некоторые виды налогов, потому что боятся, что развалится их налоговая база. Это на самом деле реальный риск, потому что, если говорить, скажем, о нашей ситуации, о ситуации в России, у нас всё‑таки налогооблагаемая база сжимается. Это, к сожалению, медицинский факт.

С другой стороны, есть опасность загнать бизнес в угол. И если будут приниматься решения, которые будут означать увеличение налогов (а в какой‑то ситуации просто их неснижение, которое будет равнозначно увеличению по крупным проектам, по каким‑то абсолютно эксклюзивным темам), то мы можем просто заморозить развитие бизнеса на десятилетие вперёд. И это самый трудный баланс и самое трудное дело для государства – определиться точечно, как всё‑таки поступить. Мы в России пока не шарахались из стороны в сторону, у нас не было ни каких‑то существенных решений о том, чтобы увеличить налоги, ни решений о том, чтобы их снизить, хотя запросы на это в обществе, в бизнесе существуют. Я с коллегами из наших российских структур регулярно встречаюсь. Эти темы всё равно остаются в повестке дня.

И, по всей вероятности, после того как мы действительно все убедимся в том, что самая острая фаза кризиса миновала, разговор о фискальной поддержке, в том числе энергетических компаний, энергетического бизнеса, всё равно встанет в повестку дня.

Теперь в отношении нашего сотрудничества с Евросоюзом. Я бы, конечно, был благодарен нашим партнёрам, если они в свою очередь будут занимать более активную позицию, побуждая наших партнёров в рамках Еврокомиссии, других европейских институтов более внимательно относиться к нашим предложениям по совершенствованию системы управления энергобезопасностью. На уровне общих рассуждений все соглашаются, но мы знаем, как работает бюрократия, а бюрократия всегда работает по‑своему. Я не хочу идеализировать российскую бюрократию, но евробюрократия ничуть не лучше, и вы сами об этом хорошо знаете. В этом смысле мы очень рассчитываем на то, что вы будете стимулировать европейские институты, более внимательно относиться к этим проблемам, включая, кстати, и ту тему, которую затронул господин Скарони в отношении безопасности поставок газа в Европу, платёжеспособности отдельных участников транзитного процесса.

Я в перерывах между нашими пленарными заседаниями посмотрел новости. Наши украинские партнёры обиделись на то, что Россия упрекает их в неплатёжеспособности, нежелании оплачивать газ. Какие могут быть обиды? Пусть деньги платят, и всё будет нормально, и обижаться тут не на что. Если заплатят, значит, платёжеспособны, а если не заплатят, значит, неплатёжеспособны. И обижаться здесь нужно только на самих себя и на экономическую конъюнктуру, а также искать возможности для того, чтобы получить деньги, стучаться во все финансовые структуры для того, чтобы исполнить свои обязанности. Мне кажется, это совершенно очевидная вещь.

А то, что мы сегодня акцентируем внимание на проблемах, понятно почему. Потому что, если в ближайшее время, когда наступит срок платежа, наши партнёры нам не заплатят, мы вынуждены будем включить механизмы, заложенные в договоре, который был подписан.

Поэтому нам на будущее очень нужен специальный институт, который будет такого рода коллизии рассматривать. И не просто рассматривать, а рассматривать с должным авторитетом.

Я уже этот пример приводил, ещё раз об этом скажу. Есть уважаемая всеми нами Энергетическая хартия. И участником этой Энергетической хартии является ряд государств, включая Украину. Эта Энергетическая хартия помогла в ходе известного газового конфликта в начале этого года? Нисколько. Процедуры, которые в этой хартии заложены, не работали, стимулы, которые в ней заложены, не работали, договор к Энергетической хартии не применялся. Это означает, что мы должны получить какие‑то другие правовые основы для того, чтобы такого рода конфликты сглаживать, не говоря уже о том, что есть добрая воля государств, политические институты, которые тоже должны в этой ситуации включаться.

Поэтому я считаю, что обеспечение энергетической безопасности в Европе – это наше совместное дело. И от того, насколько мы будем настойчивы и со стороны правительств, и со стороны компаний, зависит то, какой институт регулирования мы в конечном счёте создадим. Россия к этому готова. Мы об этом неоднократно говорили.