Президент России — официальный сайт

Выступления и стенограммы   /

Ф.РЕЙНФЕЛЬДТ (как переведено): Добро пожаловать всем, и особо хочу сказать – добро пожаловать Президенту Медведеву и его группе.

Мы завершили 24-й саммит между Россией и Евросоюзом. Россия, конечно, является ключевым стратегическим партнёром Евросоюза. Наше сотрудничество охватывает много тематических областей. Мы уже вчера в неофициальной обстановке начали нашу встречу. Сегодня у нас было совещание в формате с Евросоюзом. Мы строим хорошее сотрудничество, основанное на доверии, прозрачности, мы обсуждали изменение климата, региональные вопросы и глобальную экономику. Что касается климатических изменений, то Россия очень важна в этом контексте. Мы все готовимся к Копенгагену. Очень важно, что делает сама Россия в качестве одной из стран, которые являются крупным эмитентом газов в атмосферу. Также мы должны думать о том, что будет дальше, после Копенгагена, то, что обсуждалось в Сингапуре, и мы согласны, что мы должны придерживаться установки на то, чтобы не допустить повышения температуры более чем на 2 градуса. Это охватывает как меры по сокращению эмиссии в атмосферу, так и перестройку промышленности.

Мы удовлетворены тем, что мы разработали механизм раннего оповещения. А также (это уже к вопросу об энергетике, который мы обсуждали сегодня) сотрудничество по вопросам климата и энергетики, как мы считаем, должно быть интенсифицировано. Очень важно для многих членов Евросоюза, чтобы это сотрудничество продвигалось.

В сфере торговли мы обсуждали перспективы вступления России во Всемирную торговую организацию, важность предупреждения и недопущения протекционизма, в частности на фоне экономического кризиса.

Мы говорили о развитии прав человека, верховенства закона, о ситуации в России для правозащитников, это вызывает растущую озабоченность. Мы обсуждали также проблемы, связанные с нашим соседством, мы призываем Россию выполнить свои обязательства, взятые после войны в августе 2008-го в Грузии.

Я хочу также отметить, что мы очень благодарны за выступления и статьи Президента Медведева, отмечающие необходимость модернизации экономики России. Мы всячески это приветствуем.

Это саммит, который, по сути, уже знаменует 20-ю годовщину связей между Россией, тогда ещё Советским Союзом, и Европейским экономическим сообществом.

Прошу Вас.

Д.Медведев: Уважаемые дамы и господа!

Только что завершился саммит Россия–ЕС. Это особенный саммит по нескольким моментам.

Во‑первых, действительно, за последние годы это саммит, который, по сути, уже знаменует 20-ю годовщину связей между Россией, тогда ещё Советским Союзом, и Европейским экономическим сообществом в тот период. И, безусловно, это тогда было очень значимое, поворотное событие.

С другой стороны, наш саммит проходит в год 20-летия падения Берлинской стены, которая разделяла народы Европы, прежде всего народ Германии. И событие столь высокой важности мы только что отмечали в Германии с участием присутствующих здесь коллег как одно из важнейших событий, объединяющих Европу.

За эти десятилетия мир кардинально изменился, и такого рода саммиты, как происшедший здесь, в Стокгольме, уже никого не удивляют. Наоборот, это, по сути, наша рутинная, но от того не менее важная работа.

Хотел бы сказать, что я весьма доволен тем, как прошел этот саммит. Мы смогли обсудить весь набор вопросов, традиционно представленных на саммитах Россия–Евросоюз, и при этом делали это в абсолютно конструктивном ключе без каких‑либо эмоций или же дополнительных проблем, которые иногда способствовали, а иногда и противоречили целям таких встреч.

Думаю, что только что господин Премьер-министр, которого я ещё раз хотел бы поблагодарить за тот вклад, который Швеция внесла в проведение саммита, и за те переговоры, которые у нас были в двустороннем порядке, уже охарактеризовал основные вопросы, которыми мы занимались. Тем не менее я скажу несколько слов.

Конечно, для нас очень важна экономическая составляющая наших отношений. Мы говорили и о реализации «четырёх пространств», что является традиционной сферой переговоров, достижения договорённостей между нашими странами.

Мы говорили и о проблемах виз. Сошлись на том, что существующая система предоставления виз, объективно говоря, мешает нормальному обмену между представителями бизнеса, между обычными людьми. Она просто создаёт проблемы для визитов в наши страны. Считаю, что мы должны продолжить над этим работу как в отношении обычных виз, так и в отношении долгосрочных виз, касающихся трудоустройства на работу.

Мы говорили о работе над базовым соглашением Россия–Евросоюз, в этом плане всё двигается неплохо. С момента проведения саммита в Ханты-Мансийске, где мы, по сути, дали старт этой работе, прошло уже шесть заседаний, уже идёт согласование самого документа по пунктам, по разделам. Надеюсь, что мы скоро выйдем на окончательный текст этих договорённостей.

За эти десятилетия мир кардинально изменился, и такого рода саммиты, как происшедший здесь, в Стокгольме, уже никого не удивляют. Наоборот, это, по сути, наша рутинная, но от того не менее важная работа.

Конечно, есть необходимость определённых компромиссов. Но в этом смысле нынешний саммит продемонстрировал, что на такого рода компромиссы согласны все стороны, участвующие в этом процессе, и только таким образом можно достигать нормальных договорённостей.

Мы говорили о развитии крупных экономических проектов, в том числе о вопросах энергетического сотрудничества, развития энергобезопасности, обеспечения энергобезопасности в Европе. В этом плане, считаю, мы нашли друг с другом нормальное понимание, потому как без достижения согласия по этим вопросам невозможно себе представить нормальной жизнедеятельности в Европе. И конечно, в значительной степени обеспечение энергобезопасности будет связано с тем, какие нормативные инструменты будут нами использоваться.

Я в очередной раз привлёк внимание наших партнёров к той энергетической инициативе, которая была предложена Россией в дополнение к существующим энергетическим документам включая Энергохартию. Ещё раз хотел бы сказать, что по этой теме, считаю, нужно продолжить обмен мнениями, с тем чтобы выработать качественную международную основу для энергосотрудничества в будущем, тем более что за последние время были достигнуты очень неплохие результаты в смысле продвижения крупных энергетических проектов, имею в виду, кончено, и «Северный поток», и «Южный поток».

Если говорить о других вопросах, которые обсуждались, – конечно, мы говорили о международной повестке дня, говорили и о ядерной программе Ирана, о ситуации в Афганистане и Пакистане. Мы по этим вопросам, на мой взгляд, очень продуктивно взаимодействуем с Евросоюзом и Соединёнными Штатами Америки, поэтому в этом плане у нас практически нет расхождений в позиции.

Обсуждали мы и проблематику, связанную с Закавказьем. Скажу откровенно, здесь наши позиции не совпадают, и это нужно открыто признать. Господин Премьер-министр сейчас сказал об этом, я лишь добавлю, что у нас остаются расхождения, но это ещё не повод, чтобы ситуацию драматизировать. Наоборот, необходимо сближать позиции, необходимо искать пути, чтобы стабилизировать весьма сложную ситуацию, которая сложилась в настоящий момент в Закавказье.

Но есть и хорошие пути, хорошие примеры сотрудничества. В частности, мы обсуждали тот процесс, который идёт между Азербайджаном и Арменией по нагорно-карабахскому урегулированию. Там есть позитивные сдвиги. И это как раз пример того, как мы можем сотрудничать или как мы могли бы сотрудничать, если бы в прошлом году не случилась известная агрессия.

Мы говорили ещё об одной теме, которую я хотел бы также поддержать. Мы говорили о сотрудничестве в области климата: здесь у нас абсолютно одинаковая обеспокоенность и абсолютно созвучное желание продвигать это сотрудничество максимально активно.

Россия всегда находилась в мейнстриме европейских представлений о том, что нам нужно делать по климатической проблематике. Сейчас наша задача в том, чтобы убедить некоторых наших других коллег, что сотрудничество в этой сфере является, безусловно, актуальным и просто жизненно необходимым.

Мы говорили о работе над базовым соглашением Россия–Евросоюз, в этом плане всё двигается неплохо. Надеюсь, что мы скоро выйдем на окончательный текст этих договорённостей.

Всё это нам необходимо сделать в преддверии конференции в Копенгагене, которая, надеюсь, будет успешной, несмотря на то, что мы пока не согласовали юридически обязывающего соглашения, но договорились о том, как мы принципиально будем работать.

Поэтому, подводя итог всему сказанному, хотел бы сказать, что я доволен тем, как мы работали. Хотел бы сказать, что это последний саммит, который проходил в условиях прежних правил. Следующий саммит уже будет проходить несколько по‑иному.

Кто будет в нём участвовать с европейской стороны, мы пока не знаем, но надеемся, что будет сохранена преемственность. И конечно, мы надеемся на то, что такая более стабильная система проведения саммитов, а также стабильная система руководства Европейским союзом будет способствовать укреплению наших отношений. Так что мы все находимся в преддверии перемен. А завтра особый день для наших партнёров из Евросоюза. Я желаю им успехов в этот день.

Ж.М.БАРРОЗУ (как переведено): Большое спасибо. Премьер-министр Рейнфельдт и Президент Медведев уже представили основные результаты саммита.

Я хочу остановиться на некоторых вопросах, которые представляют особый интерес с точки зрения Еврокомиссии, прежде всего изменение климата. Копенгагенская конференция начинается уже всего лишь через две недели, я всячески приветствую сигнал, который дал Президент Медведев относительно предполагаемого снижения эмиссии на 25 процентов. Это очень обнадёживающая инициатива с российской стороны. Мы, конечно, хотели бы прояснить подробности с нашими российскими коллегами. Мы согласились в наших переговорах сегодня утром, что это критически важные переговоры. Контактов очень много в мире, политики пытаются договариваться, договариваются трудно по этим вопросам. Но мы не можем, к сожалению, договариваться с природой, мы не можем договариваться с физическими законами мира, с наукой. И поэтому очень важно, что, в частности, Россия остаётся ориентированной на эту поставленную цель – не допустить повышения температуры более чем на 2 градуса и что мы в Копенгагене примем решения, основанные на научных данных. И мы достигли существенных успехов в переговорах с Россией по этому очень важному вопросу.

Второй вопрос – энергия, энергетика. Мы действительно зависим друг от друга в энергетическом плане, и создание механизма раннего предупреждения, которое было осуществлено несколько дней назад, создаст большую уверенность для обеих сторон. Я думаю, что сотрудничество в сфере энергетики – это взаимовыгодная деятельность для России и Евросоюза, поэтому наши переговоры о новом соглашении должны включать также содержательный, существенный раздел по энергетике. Важно для российских компаний, для компаний Евросоюза иметь возможность осуществлять инвестиции друг у друга: в Евросоюзе и в России.

Торговля и экономика упоминались также. Мы работаем, действительно, в формате «большой восьмёрки», «большой двадцатки», совещание в Питтсбурге недавно позволило нам договориться о дальнейших мерах по преодолению кризиса. И в этом отношении я хочу чётко обозначить нашу поддержку вступления России в ВТО, что гарантирует справедливые условия, открытость рынков, перспективы роста благосостояния для России и для наших стран. Мы считаем также, что скорое вступление России в ВТО позволит решить ряд существующих вопросов и позволит продвинуться по ряду вопросов, по которым мы сейчас ведём переговоры.

Я хочу также сказать, что эти переговоры полностью отражают тот импульс, который был дан. Новое партнёрство, сотрудничество между Россией и Евросоюзом должно отражать весь спектр нашего взаимодействия. Мы добились определённого хорошего прогресса. Мы завершили шесть раундов переговоров. Мы считаем, что мы можем достигнуть ещё большего продвижения.

Существующая система предоставления виз, объективно говоря, мешает нормальному обмену между представителями бизнеса, между обычными людьми. Она просто создаёт проблемы для визитов в наши страны.

Теперь – исходя из позиции, которую обозначил Президент Медведев. Я читал с большим интересом его заявление по поводу программы модернизации. Мы видим теперь также возможность основания партнёрства по модернизации между Россией и Евросоюзом. Мы хотим быть партнёрами в усилиях по модернизации, которые сегодня предпринимает Россия. Это очень важно, потому что это даёт конкретные и позитивные результаты для наших экономик, для наших граждан, и я ожидаю хороших результатов в этой сфере. Я думаю, что это то, что легко понятно нашим гражданам и в Евросоюзе, и в России, – возможность полного использования расширенных экономических отношений, сближение правовых нормативов, улучшение обмена студентами, учёными, обмена технологиями.

В том, что касается модернизации, я хочу также подчеркнуть важность верховенства закона и широкого политического диалога. Мы считаем, что жизнеспособное плюралистическое общество является необходимым элементом любого современного государственного устройства.

Я поддерживаю инициативу Президента Медведева по поддержанию такого открытого диалога. Я действительно считаю, что это был один из самых удачных саммитов, и я хочу поблагодарить шведское председательство за создание предпосылок и конструктивную обстановку.

Х.СОЛАНА (как переведено): Спасибо большое.

Здесь трудно что‑либо добавить после таких трёх интересных и полных выступлений, но займу буквально минуту вашего внимания, вашего времени. Мы действительно очень о многом говорили, но мы говорили также о проблемах, которые стоят сегодня перед нами в международном масштабе. Я очень чётко хочу сказать, что сотрудничество между Европейским союзом и Россией, Российской Федерацией будет развиваться.

В плане преодоления кризиса мы уже проделали работу, но эта работа проделывалась без определённой структуры. Сегодня мы решили структурировать нашу работу, чтобы дальнейшее сотрудничество основывалось на определённой структуре. Опираясь на неё, мы и будем дальше развивать наше сотрудничество. Для меня это очень серьёзное достижение, поскольку, может быть, я последний раз на таком саммите. Я уже 20 саммитов посетил, больше, чем кто бы то ни было другой. С вами очень приятно.

Спасибо большое, господин Президент Российской Федерации. Будем с Вами продолжать работать. Ещё не знаю, в каком виде, в какой форме будет это продолжение работы, но это очень важно – завязать отношения на саммите и дальше сотрудничать России и Европейскому союзу. Спасибо Вам большое. Спасибо.

Вопрос: Радио Швеции. Вопрос Президенту Медведеву. Скажите, пожалуйста, когда шла война в Грузии, шведский министр иностранных дел Карл Бильдт сравнивал действия России с действиями нацистской Германии во время Второй мировой войны. Скажите, пожалуйста, эти трения, которые возникли тогда, они уже позади? Можно говорить о том, что сейчас отношения между Швецией и Россией стопроцентно нормальные? Спасибо.

Д.Медведев: Что я могу сказать? Карл Бильдт тогда погорячился. У всех бывают эмоции. Что же касается наших отношений сегодня, то, знаете, я скажу несколько вещей. Во‑первых, между нашими странами давняя история отношений, в них было всё: была и дружба большая, и войны, поэтому, может быть, мы особенно чувствительны к различного рода словам и намёкам на дела, которые происходят в наших странах, даже самим намёкам.

Во‑вторых, я не считаю, что эти отношения как‑то существенно деградировали или же были в полном застое. Но, действительно, мы, может быть, не так активно развивали их в последнее время, и то, что мы встретились вчера и провели неформальное обсуждение самых разных вопросов во время ужина, за что я признателен Премьер-министру, и сегодня у нас были полноценные двусторонние переговоры, свидетельствует о том, что у нас есть желание и возможности развивать эти отношения по всем направлениям: и в экономической сфере, и в гуманитарной сфере, и, самое, может быть, сейчас важное, в климатическом измерении. То есть здесь никаких проблем нет.

Мы говорили о развитии крупных экономических проектов, в том числе о вопросах энергетического сотрудничества, развития энергобезопасности, обеспечения энергобезопасности в Европе. В этом плане, считаю, мы нашли друг с другом нормальное понимание, потому как без достижения согласия по этим вопросам невозможно себе представить нормальной жизнедеятельности в Европе.

А что касается оценок, знаете, каждый из нас способен давать какие‑то хлёсткие оценки тем или иным событиям. Мне кажется, что мудрость государственной политики заключается не в том, чтобы пришить какой‑то ярлык как можно быстрее, а в том, чтобы выйти из сложных ситуаций, в том числе и для двусторонних отношений, победителями. А победителями являются те, кто, несмотря на трудности, всё равно хочет развития отношений, хочет придать им дополнительную динамику. И мне кажется, что сегодня в ходе нашего визита в Стокгольм и переговоров со шведским руководством это удалось.

Напомню для тех, кто, во всяком случае, не присутствовал на нашей с Премьер-министром пресс-конференции, что мы обсудили самые разные вопросы, и я пригласил господина Премьер-министра приехать в Российскую Федерацию для того, чтобы продолжить эти обсуждения. Думаю, что это было и полезно, и весьма своевременно.

Вопрос: Вы уже затронули тему, касающуюся того, что завтра Европа обретёт новых лидеров. Кроме того, 1 декабря вступает в силу Лиссабонский договор. В этой связи как теперь будут строиться отношения исходя из этого уже нового договора между Россией и ЕС, с учётом того, что ведь теперь речь идёт об одном консолидированном голосе Европейского союза, а не так, как, например, Россия могла теоретически договариваться с каждым из членов этого европейского сообщества отдельно?

И Вы только что сказали о том, что когда речь идёт о новом стратегическом договоре, например, между Россией и ЕС, которого мы все ждём (и Россия в первую очередь), то Россия готова к некоторым компромиссам. О каких компромиссах может идти речь?

Д.Медведев: В отношении того, что завтра Евросоюз обретёт новых начальников, это действительно так. И мы желаем нашим партнёрам, чтобы выборы прошли удачно и под частично обновлённым руководством Евросоюз мог достигать новых успехов.

Но означает ли это для нас что‑то новое? С одной стороны – да, потому что помимо традиционных партнёров мы получим ещё некоторых новых. Надеюсь, что с ними у нас будут такие же товарищеские отношения, как и с действующими.

С другой стороны – нет, потому что, уверен, кто бы ни стоял во главе Евросоюза или его отдельных исполнительных структур, все эти уважаемые люди будут понимать важность развития отношений между Евросоюзом и Российской Федерацией. Точно так же кто бы ни был Президентом Российской Федерации или возглавлял какой‑то другой пост, мы прекрасно понимаем – что для нас объединённая Европа. Мы тоже являемся частью Европы, и отношения с Евросоюзом для нас просто важнейшая составляющая наших международных отношений. Напомню, у нас, по разным подсчётам, от 50 до 60 процентов торгового оборота приходится на Европу. Так что мы неизбежные партнёры, но мы ещё и дружественные партнёры. И в этом смысле уверен, что и дальше всё будет хорошо.

А если говорить о новом базовом договоре между Россией и Евросоюзом, я имел в виду следующее. Всякие договоры возможны, я в этом глубоко уверен и как политик, и неплохо зная эту тему как бывший юрист. Во всяком таком процессе без компромиссов со стороны двух сторон не обходится, и мы должны способствовать тому, чтобы договариваться по наиболее трудным темам.

Их, кстати, осталось не так много, потому что мы практически все ключевые вопросы согласовали. Нам нужно договориться по визам. И это, считаю, как раз тема для того, чтобы двигаться вперёд друг к другу. Я уже об этом говорил в своем вступительном слове, сейчас тоже могу сказать.

Речь идёт о том, чтобы наши граждане могли иметь возможность на короткое время приезжать в страны Евросоюза без виз, точно так же, как и граждане Евросоюза, различных стран… Но с другой стороны – мы готовы посмотреть на то, чтобы правила, скажем, аккредитации, приёма на работу, правила лицензирования тоже были более гибкими, потому что у нас бюрократии тоже хватает. И по этим встречным трекам нам и нужно двигаться друг к другу.

И последнее, в отношении того, кто с кем будет договариваться и как. Хотя Евросоюз возник теперь с правовой точки зрения как правосубъектное международное образование, Евросоюз – это всё‑таки ещё не государство, которое поглотило все другие государства, в него входящие. Наоборот, Евросоюз как союз государств, обладая собственной евросубъектностью, не погашает суверенных прав и возможностей государств, его составляющих. Поэтому мы будем развивать самые добрые отношения с Евросоюзом, но мы будем укреплять и наши отношения с отдельными европейскими государствами. Одно другому не помеха.

Мы обсуждали проблематику, связанную с Закавказьем. Скажу откровенно, здесь наши позиции не совпадают, и это нужно открыто признать. Господин Премьер-министр сейчас сказал об этом, я лишь добавлю, что у нас остаются расхождения, но это ещё не повод, чтобы ситуацию драматизировать.

Ф.Рейнфельдт: Хотел бы добавить про новых руководителей Европейского союза, о которых только что здесь говорилось. Европейский союз представляет собой 27 суверенных государств. Это союз, который образован добровольно этими государствами. И политические вызовы на сегодняшний день решаются посредством международного сотрудничества, политической волей. Поэтому именно таким образом можно контролировать и изменение климата, финансовый кризис и действовать по этим направлениям, развивать торговлю.

Мы в Европе именно в это и верим – в суверенность каждого государства, в европейскую интеграцию в сочетании с независимостью. Поэтому нам необходимо, конечно, развивать со временем такую структуру, где будет много сотрудников, готовых и дальше вести переговоры с российскими представителями именно в таком ключе, как сегодня эти переговоры вели мы. И нам, в общем‑то, кажется, что принятая система президентства имеет свои преимущества, и, может быть, срок назначения будет на пять лет.

Иногда у нас бывают и разногласия, но в основном у нас очень похожие позиции. Несогласие не означает, что мы не намерены встречаться. Мы будем и дальше встречаться, мы будем и дальше обсуждать все эти вопросы. Нам необходимо встречаться, чтобы понять позиции друг друга, чтобы понять точки зрения друг друга и обсудить любые разногласия. Именно таким образом сегодня и прошла беседа.

ВОПРОС (как переведено): Мой вопрос адресован господину Медведеву и господину Баррозу. После саммита у вас сложилось чёткое понимание того, каким образом вступление России в ВТО будет сочетаться с Таможенным союзом с Белоруссией и Казахстаном? И вопрос господину Рейнфельдту. Насколько Вы уверены в том, что завтра будет достигнуто согласие по номинациям?..

Ж.М.Баррозу: Да, мы обсуждали этот вопрос на нашем саммите – это очень важный вопрос по вступлению в ВТО и единый Таможенный союз с Белоруссией и Казахстаном, потому что европейцы одновременно являются коммерческими партнёрами и России, и Белоруссии, и Казахстана. Поэтому мы полностью понимаем интересы, которые преследовала Россия, создавая такой Таможенный союз с Белоруссией и Казахстаном, но этот Таможенный союз, в общем‑то, не является высшим общим знаменателем. Мы считаем, что некоторые тарифы, которые сейчас введены, может быть, временно, отрицательно сказываются на объёмах торговли. Но Президент Медведев заверил нас, что эти негативные явления будут преодолены.

Мы настаивали на том, что Россия должна как можно скорее вступить в ВТО. Это в наших интересах, это в интересах всех европейских стран. Россия должна быть в ВТО, это очевидно. Россия – очень важная экономика в мире, это страна, которая является неотъемлемой частью глобальной экономики, и она должна участвовать в этой многосторонней экономической организации, которая без России просто немыслима. Поэтому России как можно скорее нужно вступить в ВТО. Мы подтвердили нашу готовность всячески помогать этому процессу. Сегодня господин Президент Медведев заверил и убедил нас, что Россия также готова приложить все усилия для скорейшего вступления в ВТО.

И я от лица Европейской комиссии, Европейского союза ещё раз хочу заверить, что мы приложим все усилия для скорейшего вступления России в ВТО.

Д.Медведев: Я тоже скажу на эту тему. Я очень доволен тем, что наше решение о создании Таможенного союза столь подогрело в сильной степени интерес к вступлению Российской Федерации в ВТО, потому что в какой‑то момент у меня было ощущение, что это никому, кроме нас, не надо.

Сейчас я уверен в том, что вступление Российской Федерации необходимо не только России, но и самой Всемирной торговой организации, и нашим близким партнёрам из Евросоюза. Это, безусловно, важное следствие создания Таможенного союза между Россией, Казахстаном и Белоруссией.

Что же касается различного рода обеспокоенностей, которые высказываются. Уверен, что они не имеют под собой никакой почвы, потому что даже те тарифы, которые мы сейчас согласовываем, уже находятся на уровень ниже, чем те тарифы, которые использует Российская Федерация, а они, как вы знаете, уже, по сути, приспосабливались к тем тарифам, к тем решениям, которые мы для себя принимали в рамках процесса вступления в ВТО. Поэтому здесь нет поводов для проблем.

Россия всегда находилась в мейнстриме европейских представлений о том, что нам нужно делать по климатической проблематике. Сейчас наша задача в том, чтобы убедить некоторых наших других коллег, что сотрудничество в этой сфере является, безусловно, актуальным и просто жизненно необходимым.

Единственный вопрос, который остаётся и который, действительно, по всей вероятности, будет решён в самое ближайшее время, – каков будет сценарий присоединения Российской Федерации к ВТО? Будет ли это всё‑таки происходить в рамках какого‑то единого процесса присоединения нашего союза к организации, или мы это сделаем сепаратно, мы это сделаем отдельно, но предварительно согласовав позицию с нашими партнёрами по Таможенному союзу? И то, и другое, на мой взгляд, абсолютно возможно, но для нас главное – это скорость. Поэтому какой путь окажется короче, тем путем мы и пойдём. Если это будет путь согласованного, но индивидуального вступления в ВТО, мы так и будем двигаться. И такие инструкции Правительству даны. Правительство именно этим сейчас и занимается.

И, возвращаясь к теме завтрашних выборов, хотя этот вопрос адресовался, насколько я понимаю, не мне, а моему коллеге Жозе Мануэлу Баррозу, могу сказать откровенно для всех здесь присутствующих: мои товарищи так и не открыли мне фамилии ни будущего Председателя, ни будущего Высокого представителя. По всей вероятности, потому что они сами не знают.

Ф.Рейнфельдт: И на этой ноте хочу сказать, что как только начинаешь заниматься политикой, сразу же приходишь к выводу: нужно знать, какое принять решение и кто будет за него голосовать. Это важные вопросы, которые в политике имеют большое значение. Поэтому кто будет голосовать? Будут голосовать главы правительств, потому что вы, видимо, имеете в виду других людей, но будут решать главы государств Европейского союза, и именно о них и с ними я сейчас говорю. Я с ними провожу целые дни и вечера даже иногда, для того чтобы пообщаться со всеми 27 лидерами.

Не знаю, попробуйте связаться с 27 главами государств за 24 часа, и вы увидите, что это такое, желаю вам удачи в этом нелёгком занятии. Потому что это люди, которые заняты невероятным образом, они загружены, и они со мной, в общем, не очень хотели беседовать. У меня всего один человек остался в моём списке неохваченным, и, как я уже сказал, все эти люди имеют разные мнения.

Поэтому хочу закрыть на этом наше заседание. Конечно, мне нужна будет помощь моих коллег для того, чтобы завершить наше дело и передать президентство. Но, конечно, нужно будет обязательно квалифицированным большинством выбрать нового президента. И Жозе Мануэл Баррозу, и европейский парламент должны это утвердить, потому что в Европе это и создаёт тот самый баланс, о котором мы часто говорим. Эти новые цифры, может быть, и не будут готовы на следующий день, завтра – может быть, это займёт больше времени, но сейчас мы начинаем этот процесс, и завтра он развернётся.

Д.Медведев: Хочу пожелать удачи в этой нелёгкой миссии Премьеру Рейнфельдту, потому что это действительно очень сложная работа. Я пригласил Премьера посмотреть футбол сегодня вечером, но он почему‑то отказался.

ВОПРОС (как переведено): У меня вопрос к российскому Президенту. Дело в том, что Россия признана Судом по правам человека в Европе виновной в более чем 100 случаях. Во многих случаях Вы знаете, о каких преступниках идёт речь. Но почему Вы не привлечёте их к судебной ответственности внутри Российской Федерации, ведь Вам известны эти люди?

Д.Медведев: Я отвечу Вам по поводу решений, которые выносятся Судом по правам человека и другими судебными инстанциями. Если речь идёт об имущественной компенсации, которая должна выплачиваться гражданам Российской Федерации, то такие решения, безусловно, исполняются на территории нашей страны, потому что мы являемся участниками соответствующего суда. Если же речь идёт о каких‑то других решениях, то тогда мне бы хотелось знать, о чём Вы спрашиваете, потому что такого рода процедуры никогда не носят абстрактного характера, а носят вполне конкретный характер.

Мы надеемся на то, что такая более стабильная система проведения саммитов, а также стабильная система руководства Европейским союзом будет способствовать укреплению наших отношений.

Если где‑то кого‑то поймали или кого‑то обвинили, то его и надо привлекать к ответственности. Но Россия, как Вы знаете, обладает всей полнотой суверенитета, в том числе и в отношении уголовного преследования своих граждан. Никто не имеет права в этом смысле претендовать на её полномочия, и, если кто‑то является преступником по российскому уголовному закону, он подлежит наказанию в Российской Федерации, но решение о его виновности в качестве уголовного преступника должно быть вынесено только российским судом для исполнения на территории России, а не каким‑то другим.

Если кто‑то поймает нашего преступника у себя на родине и будет его судить, в некоторых случаях такого рода решения подлежат исполнению на территории России, это лицо может быть принято в Россию для отбытия наказания. Но уж точно никто не имеет права навязывать нам те или иные решения в отношении уголовного преследования, это было бы просто смешно, это не соответствовало бы международному праву.

Вопрос: Добрый день! У меня вопрос к Премьер-министру Швеции. У России со многими странами Европы заключены договора о выдаче преступников и террористов, со Швецией такого соглашения нет. И в прошлые годы бывали случаи, когда по запросу нашей Генпрокуратуры Швеция не выдавала людей, которых мы считаем террористами. Скажите, пожалуйста, когда можно ждать Москве движения вперёд от Вашей страны в вопросе борьбы с терроризмом?

Ф.Рейнфельдт: Это связано с тем, что мы хотим быть уверены в том, какого рода обращению подвергнется человек, которого мы выдадим. И я не знаю точной информации по индивидуальным делам, которые Вы упоминаете, но это дело, которое вызывает озабоченность в Швеции, и мы ведём переговоры по решению этих вопросов.