Президент России — официальный сайт

Выступления и стенограммы   /

Д.Медведев: Уважаемые дамы и господа!

Хотел бы начать своё выступление со слов благодарности Президенту Саркози, всем членам французской делегации за участие в Петербургском форуме. Это было очень полезно и интересно.

Напомню, что в этом году мы не только участвуем в этом форуме, что само по себе, конечно, важно, но и реализуем беспрецедентный в истории наших стран проект – Год России во Франции и Год Франции в России. Наши насыщенные экономические и политические контакты, естественно, являются составной частью этих перекрёстных годов. Мы довольно много уже сделали, надеюсь, что и дальше таким образом будем действовать.

Только что были подписаны важные документы, которые отражают всю палитру нашего сотрудничества и характеризуют наши отношения как стратегические.

Не буду возвращаться к тому, что было сделано. Очевидно только то, что это явный шаг вперёд. И мы будем заниматься реализацией очень важных проектов: и энергетических, и в области машиностроения, и в области сотрудничества в космосе, в самых разных других областях.

Хотел бы сказать, что мы только что провели с господином Президентом очень насыщенные переговоры. Мы говорили и о двусторонних отношениях, продолжая диалог, который состоялся по линии бизнеса.

Мы обсудили и европейскую безопасность, обсудили ситуацию в мире, обсудили, как нам дальше работать в рамках «восьмёрки» и «двадцатки». Считаю, что в этом плане за последнее время у нас выстроился очень продуктивный диалог. Мы хорошо друг друга слышим. Мы согласовываем самые разные решения. И это, кстати сказать, является гарантией того, что очень многие важные решения в сфере безопасности, в сфере экономики согласовываются достаточно быстро на самых разных площадках: и в «двадцатке», и в «восьмёрке». Думаю, что это обсуждение было весьма и весьма полезным.

Вообще то, что мы в последнее время делаем, как мне представляется, в полной мере отражает партнёрский характер отношений между Россией и Францией. Я очень доволен тем, что это так.

Мы обсуждаем все вопросы открыто, есть, наверное, вопросы, по которым нам требуются более глубокие обсуждения, есть темы, по которым, наверное, мы не во всём сходимся. Но самое главное, что атмосфера доверия, атмосфера взаимопонимания является составной частью наших личных отношений. Это важно для будущего.

Но никакое будущее невозможно без прошлого, поэтому, завершая своё вступительное слово, хотел бы сказать, что, может быть, и как символ Года России во Франции и Франции в России, символ наших добрых отношений, мне бы хотелось передать моему другу Николя Саркози и в его лице Французской Республике довольно интересный документ. Это специальная грамота, которая подписана императором Наполеоном и знаменует жалование дворянского титула. Мы её нашли, приобрели (это было сделано за счёт частных фондов) и передаём нашим французским партнёрам.

Н.Саркози (как переведено): Уважаемые господа!

На форуме я уже имел возможность представить позицию Франции. Я хотел бы сказать, что для меня большая честь быть приглашённым на Петербургский форум, который стал обязательным ежегодным международным рандеву.

Мы с Президентом Медведевым рассмотрели различные вопросы: «восьмёрку», «двадцатку», куда мы вместе направляемся на следующей неделе. Мы имеем одинаковую волю сдвинуть вещи с мёртвой точки. Я уже имел возможность сказать о том, насколько высоко Франция ценит отношение России, в частности, в том, что касается санкций в отношении Ирана, в том, что касается министров и глав предприятий. Можно сказать, что между нашими странами прекрасные отношения в экономике, беспрецедентные по объёму, впечатляющие в том, что касается диверсификации нашей совместной деятельности, которая касается не только обычных стратегических секторов, но и которая в настоящий момент охватывает очень большое поле нашей экономической деятельности.

Должен сказать, что очень редко в истории планы Франции и России были настолько амбициозны, настолько безоблачны и полны взаимного доверия.

Вопрос: Добрый день! У меня вопрос и к господину Саркози, и к господину Медведеву.

В своих выступлениях на форуме вы оба говорили о том, что необходимо расширять список резервных валют, и как можно быстрее. И сейчас Вы сказали, что позиции по «двадцатке» и «восьмёрке» у вас согласованы.

Согласованы ли позиции по расширению этого списка и составы резервных валют? И что господин Саркози думает по поводу рубля и юаня? Тем более сегодня была информация, что Китай взял курс на укрепление юаня. Таким образом, видимо, это означает, что он готовится к тому, что юань, может быть, войдёт в этот список.

И как бы в дополнение вопроса о евро господину Саркози, поскольку всех волнует судьба евро: согласованы ли позиции Франции с госпожой Меркель по поводу поддержки евро?

Спасибо.

Д.Медведев: Я начну, у меня более простая часть вопроса, поэтому я буду стараться сказать кратко.

По поводу резервных валют наша позиция проста, мы уверены, Россия, я имею в виду, что количество резервных валют должно быть больше.

В прошлом году мы все волновались по поводу судьбы доллара, всякие сценарии слышали, некоторые из них носили явно выраженный апокалипсический характер, в этом году мы волнуемся в отношении того, как развиваются события вокруг евро. Уверен, что и доллар, и евро сохранятся в качестве резервных валют. Но то, что мы волнуемся, означает, что финансовая система несовершенна и несбалансированна. Поэтому мы договорились о том, что мы будем развивать эту финансовую систему, мы будем продолжать её реформировать, она действительно требует существенной модернизации, потому как с момента создания Бреттон-Вуда прошло много-много лет, и в конечном счёте это должно привести к возникновению новых резервных валют.

Мы пока не находимся в полноценном диалоге по этому поводу с нашими французскими партнёрами, но, насколько я понимаю, каких‑либо существенных возражений эта идея ни у кого не вызывает, потому что на самом деле она может быть живой только в том случае, когда и рубль, и юань или какая‑либо другая валюта будут столько же привлекательны, как, допустим, доллар или евро. Это достижимая вещь. Для этого необходимо торговать за соответствующие валюты, для этого необходимо делать запасы, или провизии, как их иногда называют, в соответствующих валютах. Для этого необходимо номинировать ценные бумаги в соответствующих валютах. Всем этим мы занимаемся. Надеюсь, у нас получится.

Н.Саркози: У меня три замечания. Во‑первых, естественно, Россия должна сыграть важную роль в разработке будущего мирового валютного порядка. Россия является державой, с которой считаются на международной арене и у которой есть идеи, которые можно было бы развить в этой организации.

Мы согласны с тем, что что‑то должно меняться и будет меняться в ближайшие месяцы. В том, что касается заявления руководства Китая относительно юаня, – это ободряет, и никто не должен чувствовать себя обвиняемым, все должны внести свой вклад в строительство этого здания.

Что касается Франции и Германии, поддержки евро, у нас одинаковая позиция. Ответственность Франции и Германии в Европе такова, что мы сходимся по всем нашим позициям. Мы не можем себе позволить расходиться в позициях. Мы очень часто встречаемся с Федеральным канцлером [Ангелой Меркель], наши министры постоянно встречаются. И если наши позиции сразу не являются одинаковыми, мы не жалеем времени для того, чтобы их сблизить. Всё совершенно чётко и просто, Франция и Германия имеют одинаковую позицию по евро.

Вопрос: Многие контракты, о которых говорилось сегодня, касаются очень чувствительных секторов: космос, авиация, ядерная энергетика, «Мистраль». Где же пределы передачи технологий между Францией и Россией?

Вы оба на форуме сказали, что вы были относительно оптимистичны в том, что касается выхода из кризиса. На каких конкретных элементах вы основываете свой оптимизм? В случае Франции можно ли видеть признак вашего доверия в том, что касается возможного индекса роста в два с лишним процента?

Н.Саркози: Что касается пределов контрактов, которые мы подписываем, они очень просты. Они должны быть во взаимных интересах России и Франции – вот и всё. Это и есть партнёрство, если российским друзьям интересно работать с нашими предприятиями и если мы готовы работать вместе с российскими предприятиями. Наши отношения – отношения партнёров, долгосрочных партнёров. Мы понимаем, что будет передача технологий, если это будет в интересах обеих сторон.

Что касается ядерной энергетики, Россия давно является ядерной державой, и французская и российская наука давно вместе работают.

Я уже давно объяснял, что наши российские друзья, например, заняли соответствующую позицию по Ирану. И если бы была другая позиция, было бы нельзя продавать «Мистраль» России. Это было бы глупо. У нас огромные партнёрские отношения в энергетике, в транспорте, в сельском хозяйстве. Российские вкладчики решили построить две большие башни в Дефансе, с тем чтобы дать толчок рынку недвижимости.

Что касается перспектив, почему мы оптимисты: рост намечается во всём мире. И в том, что касается Европы и Франции, все международные организации отмечают, что у Франции лучшие прогнозы, чем у её партнёров. Я уж огорчаться‑то не буду по этому случаю! Иначе об этом совершенно справедливо сказали бы мне. И я с большим интересом воспринял поощрение относительно продолжения нашей реформы со стороны МВФ. В том, что касается перспектив роста, мы всегда с госпожой Лагард [Министром финансов Франции] рассматривали всё очень разумно, в первую очередь те перспективы, которые мы назначали, когда мы их пересматривали, мы обычно пересматривали их в сторону повышения, а не понижения. По крайней мере, надо сделать какой‑то задел на будущее.

Д.Медведев: Я не понял, честно говоря, спрашивали ли об этом ещё и меня? Но даже если и спрашивали, я полностью согласен с тем, что сказал Николя.

Вопрос: У меня вопрос обоим лидерам.

Заканчивается Петербургский форум, но впереди снова очень крупное событие, о котором здесь уже упоминалось, – это саммит «большой двадцатки».

Всё‑таки как будет меняться и как должна меняться мировая экономика в ближайшее время? С какими предложениями вы туда едете? По каким вопросам ваши позиции совпадают или, может быть, не совпадают? И есть ли такие темы, которые вы готовы отстаивать совместно? Спасибо.

Д.Медведев: У нас действительно впереди встреча в Канаде. Мы сегодня с самого начала, с момента того, как мы начали сегодняшний диалог, говорили о том, как нам координировать позицию в Канаде. Мы исходим вот из чего – и, как я понимаю, это консолидированная наша позиция, – нельзя успокаиваться, надо двигаться. Нельзя расслабляться, считать, что мы победили кризис и впереди всё абсолютно спокойно и понятно. События в Европе, которые произошли за последнее время, показывают, что не всё спокойно и всё может развернуться. Раз это так, это нас подвигает к тому, чтобы не просто быть в диалоге, а согласовывать позиции.

Мы уверены, что и Россия, и Франция будут занимать активную позицию на «двадцатке», мы будем продолжать отстаивать идею реформы международных финансовых институтов, кое‑что мы сделали, но далеко ещё не всё, например, квоты перераспределили. Надо теперь добиться того, чтобы то решение, которое мы приняли, было бы фактически исполнено, включая реальную передачу квот и изменения в органах управления.

Мы многого ещё не сделали, у нас ещё очень много вопросов, касающихся будущего мировой финансовой системы, включая вопросы рейтингов, аудита, бухгалтерской отчётности, там ещё непочатый край проблем, и нужно работать вместе. И здесь у нас, в общем, на мой взгляд, практически никаких расхождений нет, у нас очень близкая позиция. Если хотите, это такая проевропейская позиция, потому что мы на многие вопросы развития экономик смотрим под одним и тем же углом, что связано и с историческими причинами, и с нашими ощущениями от сегодняшней жизни.

Н.Саркози: Очень быстро, кратко. Я думаю, что в «двадцатке» иногда возникают как бы два лагеря: лагерь стран, которые хотят, чтобы что‑то двигалось и делались выводы из кризиса, и тех стран, которые считают, что кризис, по сути, начинает смягчаться и нет необходимости что‑то делать. Я это учитываю, но по всем практически вопросам Россия и Франция относятся к тем, кто хотел бы видеть новый мировой порядок. У нас, может быть, не одинаковая позиция на сто процентов в том, что касается налогообложения, банков, но у нас одинаковая стратегия. Мы хотим, чтобы вы нас поняли, мы говорим, что это честно и транспарентно, наша стратегия одинакова. Необходимо извлечь уроки из кризиса и сейчас. Я хотел бы добавить, что мы также решили, что мы втроём будем чаще встречаться – Россия, Германия и Франция, с тем чтобы координировать наши позиции и продвигать стратегию, потому что наша стратегия абсолютно одинакова. Внутри этой стратегии могут быть разные вопросы, где интересы разнятся и ощущения могут разниться, но мы всегда приходим к компромиссу.

Вопрос: Вопрос Президенту Франции. Как и миллионы французов, Вы, наверное, следили за эпопеей в Южной Африке. Вы понимаете, что речь идёт об исключении игрока. Как Вы рассматриваете эту политику? Вы не считаете, что здесь не хватает достоинства, в том, что касается представления Франции?

Н.Саркози: Не мне выносить суждения по этому вопросу. Я могу сказать, что в спорте, как в жизни, не всегда мы выигрываем. И, наверное, нельзя рассчитывать на меня, с тем чтобы я обвинял кого бы то ни было. Это вообще не моя роль. Но если события, о которых сообщалось сегодня в прессе, верны (меня‑то там не было), они недопустимы. В остальном я доверяю Министру, с тем чтобы были сделаны выводы из этой неудачи и чтобы были приняты меры, с тем чтобы футбольная Франция могла бы быть полной надежд.

Д.Медведев: Этот вопрос вообще не мне был задан, но я два слова скажу, потому что у нас такие же эмоции, как у французов, только ещё более глубокие, потому что нас нет в Южной Африке, хотя мы хотели там быть. Это горе, но не трагедия. Всё будет нормально.