Президент России — официальный сайт

Документ   /

* * *

Д.Медведев: Уважаемые друзья!

Я всех сердечно приветствую. Вы приехали из разных мест нашей страны, представляете работников сельского хозяйства, и, я надеюсь, мы ещё сегодня с вами увидимся на праздничном концерте.

Но прежде чем мы сегодня посетим концерт и насладимся праздником, у меня есть предложение поговорить о том, как развивается наше сельское хозяйство, какие есть проблемы – проблемы на селе и вообще в аграрном деле есть всегда, какие есть перспективы.

Результаты уборки урожая этого года ещё подводить, наверное, до конца не правильно, но уже кое‑что сказать можно. Очевидно, что этот год всем жителям села и вообще всем жителям нашей страны доставил гораздо больше положительных эмоций, чем прошлый год, потому что в прошлом году, конечно, ситуация была очень тяжёлая. И вы очень много работали, и мы здесь, принимая различного рода решения по поддержке села, вынуждены были делать это, что называется, «с колёс».

Во всяком случае, я считаю, что кое в чём эта поддержка помогла: может быть, не во всех ситуациях, но радикального ухудшения не произошло. И я этим очень доволен, потому что я всё‑таки уже на управленческом уровне занимаюсь сельским хозяйством практически шестой год. И, откровенно говоря, было бы очень жаль, если бы всё, что было сделано за последние годы, пошло прахом. Мы этого сценария избежали. Более того, даже с учётом прошлогоднего урожая и тех аномальных явлений, которые были в погоде, пожаров, засухи, всё‑таки смогли себя обеспечить зерном, обеспечить и отбалансировать внутренний спрос. Правда, мы были вынуждены пойти и на ограничительные меры, принять решение о запрете поставок на экспорт, что, конечно, по некоторым хозяйствам ударило, но в большей степени ударило всё‑таки по другим отраслям.

Выделялись в этом году средства на государственную поддержку агропромышленного комплекса. Мы продлевали и режим скидок на горюче-смазочные материалы, как, собственно говоря, делали и в прошлом, и в позапрошлом году. Средства выделялись и на закупку сельхозтехники. Россельхозбанк и Сбербанк запланировали и истратили на эти цели 150 миллиардов [рублей] кредитов.

Урожай этого года существенно лучше. Я принимал участие даже в нескольких мероприятиях, таких полупраздничных. Не скрою, было очень приятно. Сейчас уже сбор зерновых достиг порядка 90 миллионов тонн, может быть, есть виды [собрать] ещё больше – 95 [миллионов тонн], но посмотрим, нужно всё собрать. В любом случае мы имеем солидные запасы для того, чтобы пройти зимний период, для того, чтобы обеспечить внутренние потребности, сформировать резервы, в том числе резервы, переходящие на следующий год. И, в общем, заниматься экспортом зерна, хотя здесь нужно вести себя предельно аккуратно. Вообще, когда мы говорим об экспорте, мы говорим о том, что хорошо, что у нас такие возможности появились, что Россия снова зерно на экспорт поставляет. С другой стороны, нам нужно понимать, что наше животноводство без зерна жить не может, и эти позиции должны быть сбалансированы, тем более что чем лучше у нас будет развиваться животноводство, тем больше нам будет нужно зерна. И это тоже нужно понимать.

Хорошие урожаи, можно даже сказать, рекордные, получены в этом году по сое, по рапсу, подсолнечника собрано на четверть больше, чем в 2009 году – около 8 миллионов тонн, отличные прогнозы по сахарной свёкле. Даже есть желание посмотреть, как там идёт сбор, потому что он пока не закончен. Рассчитываем, что урожай будет в районе 40 миллионов тонн: это вдвое больше, чем в прошлом году. Более того, мы на такой показатель никогда не выходили за всю историю сбора этого вида сельхозкультуры.

Мы впервые стали экспортировать сахар, на экспорт уже поставлено около 50 тысяч тонн. Конечно, всё это важно, это всё радует, но за всем этим стоит очень серьёзный труд – труд тех, кто живёт на селе: труд хлеборобов, механизаторов, агрономов, конечно, руководителей предприятий, и погода в этом году не подкачала. Но самое главное, что мы смогли этот фактор использовать, потому что у нас были случаи – многократно были, когда погода была неплохая, а урожай был совершенно другой. Тем не менее, сбор ещё не завершен, впереди озимый сев, так что мы надеемся, что всё будет идти по плану.

Это некоторые вступительные вещи, которые мне хотелось сказать. Я вас приглашаю к разговору и ещё раз поздравляю с праздником.

Пожалуйста. Кто хотел бы начать?

А.Бормотина: Давайте с кадровых вопросов начнём.

Д.Медведев: Пожалуйста, давайте с кадровых.

А.Бормотина: Я представляю «Детчинский аграрный колледж» Калужской области, который готовит кадры для АПК. На сегодняшний день мы чувствуем позитивные сдвиги в процессе обучения, конечно, благодаря поддержке и Правительства, и регионального руководства. Нам здорово помогает губернатор: мы имеем возможность воспользоваться теми инвестициями, которые есть в агропромышленном комплексе.

На территории нашего населённого пункта построены сельскохозяйственные заводы: «ЛЕМКЕН», «Канива», которые имеют обрабатывающую и уборочную технику. На этой базе мы имеем возможность обучать своих студентов. Конечно, мы всё это делаем, потому что нужны высококвалифицированные, грамотные специалисты, которые бы пришли в хозяйство и сразу начали работу, набирая опыт. Это не значит, что они будут высококвалифицированными.

Д.Медведев: Сразу никто не бывает высококвалифицированным.

А.Бормотина: Да. Но такие, чтобы могли, естественно, вносить свой вклад. Но есть небольшие нюансы, которые бы нам хотелось впоследствии ликвидировать.

Д.Медведев: Какие?

А.Бормотина: Мы просим, договоры заключаем с инвесторами, а нам бы хотелось, конечно, иметь свою собственную материальную базу, где бы мы могли обучать студентов. Потому что, приходя в хозяйства, мы можем только со стороны посмотреть, руками потрогать, пощупать. А ведь среднее звено – это уже полуинженеры. Это нужно разобрать, это нужно собрать, это нужно приладить. Мы рассчитываем, что свою материальную базу должны создавать.

Д.Медведев: Что в эту материальную базу должно быть включено?

А.Бормотина: Должны быть включены современные виды сельскохозяйственной техники.

Д.Медведев: Проблема в чём заключается? Для того чтобы подготовить специалистов, нужно договариваться с хозяйствами, нужно договариваться с предприятиями, а на базе вашего колледжа просто нет техники и поэтому занятия нормально не провести – нужно обязательно куда‑то ехать.

А.Бормотина: Вы знаете, техника, она сейчас настолько мобильная, меняется, что мы не успеваем…

Д.Медведев: Меняется, но она ещё и дорогая, между нами говоря.

А.Бормотина: Да, а мы должны идти в ногу со временем, чтобы дать тех специалистов, которые востребованы.

Д.Медведев: А у вас есть договоры с компаниями, с предприятиями?

А.Бормотина: Да, есть.

Д.Медведев: Вы знаете, во‑первых, конечно, желательно, чтобы в любом колледже, как и, собственно, в аграрном университете, институте, была своя материальная база. С другой стороны, Вы сами по собственному опыту знаете, специалистом не стать до тех пор, пока своими руками не только не потрогаешь, но не потрогаешь на земле, что называется, в полевых условиях, потому что надо смотреть, как это всё работает. Поэтому я думаю, что должно быть и то, и другое.

Что я имею в виду? Во‑первых, должны быть необходимые виды сельхозтехники прямо на базе колледжа. Это правильно, и если необходимо, я постараюсь подсказать Вашему губернатору, чтобы всё‑таки этим более серьёзно озаботились.

Но, с другой стороны, если говорить об этих фирмах, о которых Вы сказали, всё‑таки, мне кажется, ничего плохого в этом нет, если ребята сами по договору могут туда прийти и уже в поле своими руками всё потрогать, поездить, посмотреть, как работает. Тем более что объективно всё равно сначала модернизацию своего сельхозпарка будут проводить коммерческие структуры и предприятия, а уж только потом это до вас дойдёт. Поэтому у них всегда будет техника опережающая, потому что они заинтересованы в том, чтобы её покупать, я имею в виду такие достаточно крепкие хозяйства, крепких сельхозпроизводителей. Поэтому, мне кажется, в сочетании – это нормально – ваша собственная материальная база и договоры с коммерческими структурами и предприятиями. Но применительно к Вашему колледжу я Вашему губернатору подскажу, он человек довольно активный.

Пожалуйста, кто продолжит?

А.Бубенцов: Бубенцов Александр Михайлович, Рязанская область, фермерское хозяйство «Зоринское». Мы с 1993 года являемся одними из крупных производителей сахарной свёклы у нас в области.

Д.Медведев: У вас какой в этом году урожай?

А.Бубенцов: Я думаю, будет где‑то 400 центнеров, то есть 40 тонн с гектара.

Д.Медведев: Больше собирали когда‑нибудь?

А.Бубенцов: Я сначала хотел сказать «спасибо» за то, что нас здесь собрали в наш праздник. Всё‑таки это очень большая честь для нас. Спасибо большое.

Государство, конечно, в последние годы изменило в положительную сторону своё отношение к нам, к фермерам, в частности, вообще к сельхозникам. Помогает, как никогда. За это, конечно, благодарность государству.

Но проблемы есть у всех, и у нас они есть. Проблем много. Практически все они, за исключением погодных условий, я думаю, решаемы. Хотел бы озвучить одну проблему, которая касается как раз сахарной свёклы. Сейчас у нас происходит уборка. Эта проблема нас коснулась очень серьёзно. И, пользуясь случаем, я задам этот вопрос.

Д.Медведев: Конечно, пожалуйста.

А.Бубенцов: Проблема в том, что сахарные заводы, куда мы отправляем на переработку свёклу, находятся от нас на расстоянии двухсот километров, и нам приходится пользоваться услугами железной дороги. В этом году сложилась такая ситуация: я планирую отправить 50 тысяч тонн свёклы на сахарный завод – это порядка тысячи вагонов по железной дороге.

Д.Медведев: Приличный объём.

А.Бубенцов: У меня возникла такая же ситуация, какую недавно озвучил губернатор [Аман] Тулеев, по‑моему.

Д.Медведев: Но только по углю.

А.Бубенцов: Да. То есть – вагонов нет.

Д.Медведев: А что говорит железная дорога, почему нет вагонов?

А.Бубенцов: Их нет физически, мало полувагонов в стране.

Д.Медведев: Мало полувагонов?

А.Бубенцов: Да, и как раз прикрываются тем же самым углем.

Д.Медведев: Молодцы. То есть угольщикам вагоны не дают, говорят – нам нужно урожай вывозить, а вам не дают – говорят, что уголь.

А.Бубенцов: Мы с 1993 года отправляем свёклу по железной дороге, потому что у нас других альтернатив нет. И каждый год этот угольный вопрос.

Д.Медведев: Александр Михайлович, правильно я понимаю, что это вопрос даже не к тарифам.

А.Бубенцов: И к тарифам в том числе.

Д.Медведев: К тарифам в том числе, но, тем не менее, всё‑таки просто физически нет вагонов.

А.Бубенцов: Да, физически нет вагонов. Кстати говоря, тарифная политика в этом году немножко поменялась. Появились собственники вагонов, то есть у инвентарного парка у РЖД в этом году, я так понимаю, нет в принципе.

Д.Медведев: Идея в том, чтобы этот парк распределить между компаниями.

А.Бубенцов: Я понимаю, это с благими намерениями было сделано. Просто скажу так: в прошлом году стоимость отправки одного вагона на сахарный завод обходилась примерно в 17 тысяч рублей. В принципе, уже тогда для нас это был неподъёмный тариф. В этом году один вагон стал стоить 30 тысяч.

Д.Медведев: Да ещё и нет его.

А.Бубенцов: Ещё их и нет. Из них, из этих 30 тысяч, железнодорожная составляющая, именно у РЖД, она немножко даже снизилась, стоит порядка 12 тысяч, а всё остальное – это услуги компаний – собственников вагонов.

Д.Медведев: То есть из этих 30 тысяч собственно железнодорожная составляющая – это 12 тысяч, да?

А.Бубенцов: Да. Там и тариф, и подача, и уборка – вот это всё.

Д.Медведев: А оставшиеся 18 тысяч?

А.Бубенцов: Это услуги компаний-собственников по предоставлению вагонов.

Д.Медведев: Где же эти услуги, если вагонов‑то нет?

Услышал, два замечания. Во‑первых, спасибо за добрую оценку, я в свою очередь хочу вспомнить относительно недавнее прошлое, во всяком случае, у меня это ещё в памяти и думаю, что у всех присутствующих тоже, – 90-е годы. И не ради того, чтобы в очередной раз «попинать» эти 90-е годы, сказать, как плохо было, но только для того, чтобы отметить один факт – это действительно разное отношение к сельскому хозяйству.

В 90-е годы в значительной степени использовалась одна идеология: сельское хозяйство – это тяжёлая, сложная отрасль, так называемая «чёрная дыра», и все, кто там трудятся, должны рассчитывать только на себя, и это и есть цивилизованный рынок. Вот как выживут, так выживут, кто не выживет, туда ему и дорога. Это была абсолютно ошибочная идеология, она, кстати, полностью отличается и от тех принципов, которые используются в других странах, в частности, в наиболее развитых аграрных странах: в Евросоюзе, в Америке и где угодно. Сельское хозяйство – это всё‑таки отрасль, которая всегда требует внимания государства, даже самое высокоразвитое и с новой техникой. Потому что очень велик рисковый фактор: неурожай, затраты, конкуренция. Поэтому государство всегда за этим сектором следит, и можете не сомневаться, мы и дальше эту политику продолжим. Это и моя позиция, и позиция «Единой России», и позиция вообще всех, кто занимается сейчас управлением сельским хозяйством.

Теперь в отношении Вашей проблемы. Я, конечно, постараюсь разобраться, в чём сложности у [Владимира] Якунина, у железной дороги и у тех новых собственников, которые этим занимаются, потому что они должны всё‑таки грамотно планировать объёмы, распределяя их между всеми отраслями. Никто не должен быть в обиде: ни аграрники, ни угольщики, надо просто исходить из того, что происходит. И если уголь вырабатывается в больших количествах, значит, нужно об этом думать, если у нас урожай приличный, значит, нужно вносить коррективы в те заявки, которые есть. Но надо признаться, что Ваш товар ещё отличается одним качеством – он портится, и его нужно вывозить сразу же, в противном случае он теряет товарный вид и, соответственно, стоимость. С этим мы постараемся разобраться, как и с тем, кстати, как образуется этот тариф. Я не специалист по тарифу, конечно, не готов сейчас говорить, что это всё несправедливо и плохо, но такая пропорция несколько удивляет. Потому что если две трети – это услуги по предоставлению, а, строго говоря, что это за вагоны? Это же не новые вагоны, это те вагоны, что были, старые полувагоны, старые и не очень старые, которые ездили. Почему здесь две трети – это только услуги по предоставлению? Надо посмотреть всем, включая антимонопольный орган, почему так?

А.Князев: Уважаемый Дмитрий Анатольевич!

Уважаемые коллеги!

Дмитрий Анатольевич, Вы уже подчеркнули, что в этом году ожидается урожай по сахарной свёкле 40 млн. тонн. Действительно он вырос. Теперь, конечно, самое основное – это его уборка. Наше хозяйство на данный момент идёт на круг 800 центнеров с гектара. Это рекордный урожай даже для нас.

Д.Медведев: Никогда не было такого.

А.Князев: Никогда такого не было. Отдельные поля дают даже за 900, почти под тысячу центнеров. У нас серьёзная энергонасыщенная техника благодаря государственной поддержке в виде субсидированных кредитов в своё время, льготное на данный момент дизтопливо, дотации по удобрениям и ещё многие виды государственной поддержки. Техника меняется, технологии меняются. В этом году и возникает как раз одна из серьёзных проблем, то есть переработка к этому не готова. Сельхозпредприятиям в лице сахаропроизводителей государство серьёзно помогло, вырастили урожай, но какая‑то часть свёклы не переработается. Хотелось бы, чтобы государство в лице предприятий сахаропереработки ещё раз помогло сельхозпроизводителям сахарной свёклы. То есть их каким‑то способом поддержать: или какие‑то новые заводы попытаться построить, или переоборудовать технологические старые. Допустим, у нас по Воронежской области два завода увеличили мощность за последние несколько лет в два раза.

Д.Медведев: Были старые заводы были, да?

А.Князев: Были старые заводы и увеличили мощности в два раза.

Д.Медведев: А Вы в каком районе работаете?

А.Князев: В Хохольском. У нас Хохольский сахарный завод. Но уже 100 тысяч тонн сахарной свеклы на сегодняшний день поставили. И у нас ещё ожидается 60–70 тысяч тонн – серьёзный урожай. Хотелось, конечно, чтобы…

Д.Медведев: Чтобы он не пропал.

А.Князев: Да.

Д.Медведев: Александр Викторович, я Вас поздравляю, как и всех, кто занимается сахарной свёклой.

Что я могу сказать. Всегда хорошо, когда урожай большой. С другой стороны, всегда возникают проблемы, как с ним поступить. За последние годы у нас такого урожая не было.

А.Князев: Не было.

Д.Медведев: Более того, мы впервые в этом году будем (и это уже делается) поставлять на экспорт. Но, конечно, надо сделать так, чтобы переработка была внутри страны.

Насколько я помню, мне коллеги, которые занимаются сельским хозяйством, докладывали. У нас, в принципе, за последние годы практически не строилось заводов, которые занимаются переработкой свеклы и занимаются сахарным производством. В это нужны инвестиции. Это, в общем, довольно приличные деньги. Поэтому я рассчитываю на то, что это, что называется, не последний раз. И поэтому нужно продумать то, как поддержать переработчиков, здесь Вы правы, потому что это тоже приличные инвестиции. Мы до этого помогали производителям, а сейчас уже нужно думать о том, чтобы поддержать переработчиков, иначе у вас будут и дальше проблемы, если будет хороший урожай.

Но Вы же понимаете, конечно, за несколько месяцев это не сделать. Я не знаю, как Вы говорите, какая технология использовалась на Хохольском заводе для того, чтобы увеличить производительность.

А.Князев: Нет, у нас Ольховатский и рядом Коленовский увеличили. Хохольский пока не увеличил производительность, а те увеличили.

Д.Медведев: А за счёт чего?

А.Князев: Были пятитысячники. Но они технологию изменили, видно, увеличили объём.

Д.Медведев: А они быстро это сделали? Я просто не очень технологически представляю.

А.Князев: Это компания «Продимекс». В основном, все заводы принадлежат им. Они быстро сделали – в течение сезона.

Д.Медведев: Они подготовились и смогли увеличить производительность.

А.Князев: Подготовились, да. Сейчас это спасет часть хозяйства. Однозначно. В своё время они вложили в это. Но хотелось, чтобы какое‑то небольшое участие было и со стороны государства. И остальные точно так же переоборудовали и увеличили мощность.

Д.Медведев: Я думаю, нужно подумать о том, чтобы приблизительно в таком же ключе их поддерживать, как когда‑то вас поддерживали. Я имею в виду субсидирование кредитов с тем, чтобы они могли получить…

А.Князев: Компенсацию какую‑то…

Д.Медведев: Да, чтобы они могли получить какие‑то более-менее дешёвые деньги для того чтобы прокредитоваться, провести переоборудование имеющегося парка, или же другой вариант: что‑то новое построить, хотя это, конечно, подороже. Но новое строить придётся в любом случае. Я просто разговаривал с нашими переработчиками. Они говорят, что без этого не обойтись: придётся строить. Но это хорошо, это, собственно, показывает, что у нас уже другая эффективность.

А.Князев: Есть новые, более мощные заводы.

Д.Медведев: У нас есть очень старые заводы, насколько я знаю: им по 100 лет, по 120 лет, и они до сих пор работают. Надо, конечно, их мощность увеличивать.

А.Князев: Дмитрий Анатольевич, и ещё проблема. В прошлом году была засуха, мы были уже четыре года перед этим застрахованы.

Д.Медведев: Вы страхуетесь уже четыре года?

А.Князев: Да, исправно страховым компаниям выплачивали деньги. У нас случился страховой случай только один раз – в прошлом году, когда мы потеряли 60 процентов урожая. Сумма, конечно, была огромная, и страховая компания не очень хорошо себя повела, то есть, вообще, нам не выплатила.

Д.Медведев: Вообще не выплатила?

А.Князев: Какую‑то часть – за ячмень и пшеницу.

Д.Медведев: А почему не выплатила? Она что, обанкротилась или она жива и здорова?

А.Князев: Нет, она одна из серьёзных компаний – это страховая компания «Югория».

Д.Медведев: А почему не выплатили?

А.Князев: Мало того, что мы соблюдали все пункты их [договора], мы выиграли у них суд первой инстанции, они подали во вторую. Мы у них выиграли апелляцию, получили исполнительный лист.

Д.Медведев: Они на что ссылались? Почему они не хотели платить?

А.Князев: Даже в судебных решениях есть фальсификация их документов, то есть они вообще не хотят [платить].

Д.Медведев: То есть они пытаются доказать, что это не страховой случай, что ли?

А.Князев: Они признали 50 процентов даже в суде, и всё равно не выплатили даже это.

Д.Медведев: Есть судебное решение, и они не платят?

А.Князев: Они сейчас подали кассацию, то есть приостановили исполнительный лист. Мы же, крестьяне, не можем судиться с юристами.

Д.Медведев: Конечно, это всё очень затратное и тяжёлое дело.

А.Князев: Страховые компании мало того, что фальсифицируют, так ещё себя ведут… На данный момент прошёл год, не выплатили.

Д.Медведев: Хорошо, что Вы эту тему подняли. Несколько моментов по поводу страхования я скажу.

Прошлый год показал, что у нас система страхования сельскохозяйственных рисков, аграрного страхования почти не работает. Потому что Вы страховались и страхуетесь уже несколько лет – в общем, вроде бы, и хорошо, хотя, к сожалению, результат тот же самый. А значительная часть сельхозпроизводителей не страхуется просто потому, что условия сельхозстрахования были такие, что они были невыгодные, и такое страхование было, на самом деле, ненормальное.

Я довольно много времени потратил сразу же после прошлого лета для того, чтобы сделать систему страхования более современной, более пригодной для сельхозпроизводителей. В принципе, мы поменяли законодательство, но это только полдела, потому что даже при наличии хорошего законодательства и договора страхования, Вы видите, у вас и договор был, и вроде бы страховщик – страховая компания достаточно крупная, и всё равно ни черта не платят.

А.Князев: Мало того, она нам не вернула даже деньги, ту премию, которую мы им выплатили во время засухи.

Д.Медведев: Я, конечно, не судья и не юрист, который занимается поддержкой вашего хозяйства, но мне это не нравится просто как такой симптом. Потому что если они до такой степени пытаются спорить при наличии совершенно очевидного страхового случая и при даже признании ответственности на 50 процентов, это означает, что они чувствуют себя безнаказанными, и это плохо. Поэтому я вынужден буду дать указание нашим контрольным структурам ещё раз «тряхнуть» весь страховой бизнес, включая и тех, кто вас страховал, потому что это абсолютно неприемлемо, это дискредитация самой идеи страхования. Ведь мы стараемся сейчас её развивать. Почему? Потому что, когда наступают такие проблемы в нашей стране, что нам приходится делать? Нам приходится принимать экстренные решения на уровне Правительства для того, чтобы помочь хозяйствам, которые попали в сложную ситуацию: субсидировать какие‑то кредиты или просто помочь как‑то другим образом.

А, вообще‑то, во всем мире действуют другие схемы финансовые, те схемы, которые мы называем цивилизованными: наступил страховой случай и никто не пытается бегать от сельхозпроизводителя, никто не пытается доказывать, что он тут обманывает, или что страхового случая нет, или что он сам виноват, что можно было там как‑то урожай спасать. В 99 процентах автоматически платят. И эта система развита таким образом, что за этими страховыми компаниями стоят, как известно, перестраховые компании, и у них есть достаточный ресурс, чтобы это делать. Вот куда нам нужно стремиться – к тому, чтобы у нас был сильный страховой рынок, а не набор жуликов, которые при возникновении вот таких печальных обстоятельств, как неурожай, засуха, стараются всеми силами отбиться от сельхозпроизводителя и сказать: «Мы тебе платить не будем», и вы таскаетесь по судам. Это уж точно не дело фермерского хозяйства, честно говоря, это просто позор. Я скажу, чтобы это всё проверили и не только на примере конкретной компании, а вообще, на примере того, как сработал страховой рынок в этом году.

А.Князев: Спасибо, Дмитрий Анатольевич. Здесь, самое главное, государство участвует 50 на 50, то есть мы выплачиваем сумму, редко где при этом деле государство так участвует – 15–20 процентов, а здесь 50 процентов потом выплачивает. То есть мы затратили сумму, нам государство вернуло 50 процентов. При такой поддержке мы потом вообще просто-напросто ничего не получаем.

Д.Медведев: Я всё уже Вам сказал, после окончания нашей беседы ещё Генпрокурору скажу.

Не будем только о грустном. Есть что‑то хорошее, а то сразу же в Прокуратуру. Пожалуйста.

Т.Карапыш: Я представляю племсовхоз «Рабитицы» Ленинградской области.

Д.Медведев: Земляки.

Т.Карапыш: Да. Дмитрий Анатольевич, я хочу поблагодарить Вас за все те программы, которые сейчас ведутся для села. Мы ими воспользовались и получили очень высокие показатели. Практически мы уже в этом году вышли на уровень по продуктивности на корову за 10700, как в Европе. И прирастили поголовье на 500 голов.

Д.Медведев: А сколько у вас голов всего?

Т.Карапыш: Всего 3300.

Д.Медведев: Большое хозяйство!

Т.Карапыш: Да. Мы новые технологии вводим, с этим всё в порядке. Единственное, мы сейчас (я думаю, я не одна такая) столкнулись с такой проблемой, что для того, чтобы нарастить поголовье – мы нарастили, а чтобы накормить – у нас просто нет возможности. То есть, земли, которые рядышком, они в собственности у других. И взять в аренду, а мы столкнулись с такой проблемой, это проблематично. Во‑первых, средства нужны вначале.

Д.Медведев: Я хочу понять, Татьяна Викторовна. Ваше хозяйство, завод «Рабитицы», рядом земля – она возделывается, или она брошена?

Т.Карапыш: Нет, всё заросло борщевиком, кустарниками.

Д.Медведев: А кто хозяин?

Т.Карапыш: Есть хозяин, я не знаю.

Д.Медведев: Но ничего не делает?

Т.Карапыш: Ничего не делает.

Д.Медведев: Сколько лет это уже продолжается?

Т.Карапыш: Около пяти-семи, может быть, больше. Раз кустарник пошел – это не один, не два года.

Д.Медведев: Это какой у нас район‑то?

Т.Карапыш: Волосовский.

Д.Медведев: Хорошо.

Т.Карапыш: Как‑то надо помочь. Я думаю, что не одни мы такие.

Д.Медведев: Не одни Вы – это точно.

Т.Карапыш: У нас есть возможность ещё нарастить, но просто уже 35 тысяч тонн надо готовить кормов, нужны земли, конечно.

Д.Медведев: Знаете, это как раз реальная проблема в масштабах государства. Кто‑то работает… Конечно, на севере с этим труднее, вот там, в нашей Ленинградской области, а на юге, на Кубани, таких земель просто нет, потому что там земли немножко другие. Но в целом – это государственная проблема: кто‑то вкалывает, и ему нужно расширять свои возможности, кормовую базу увеличивать, а кто‑то когда‑то взял и ничего не делает, и ждёт, либо когда к нему придут, принесут деньги на блюдечке, скажут: «Ты нам продай это втридорога». У нас, вообще, на эту тему, к сожалению, очень слабо работает законодательство, хотя мы его, в принципе, практически изменили, я имею в виду законодательство об изъятии неиспользуемых сельхозземель. Это, конечно, очень жёсткая мера, но, в принципе, она должна применяться, когда очевидно, что хозяин не хочет обрабатывать земли. Вы говорите, пять лет уже ничего не делается?

Т.Карапыш: Да. В эту землю уже много надо вложить, потому что её…

Д.Медведев: Её поднять тяжёло.

Т.Карапыш: Да.

Д.Медведев: Применительно к этой ситуации постараюсь разобраться, у меня как раз был недавно ваш губернатор, пусть покажет эффективность и тряхнёт тех, кто рядом с Вами находится. Но, в принципе, это, конечно, ещё и проблема жёсткого применения этих законов. Вот что, по идее, должно происходить? Глава районной администрации видит, что уже три-пять лет там ничего не происходит, он должен ставить вопрос об изъятии этих земель и об их продаже. Причём, это может быть изъятие не бесплатное, там, естественно, нужно будет заплатить, но это будет какая‑то оценочная разумная сумма, и после этого эта земля должна быть уже продана тем, кто хочет на ней работать. Нужно обязательно это завершить.

Т.Карапыш: А так хорошо, и правительство Ленинградской области помогает и поддерживает, и на молоко цена хорошая в этом году.

Д.Медведев: Приличная цена?

Т.Карапыш: Приличная цена. Спасибо большое.

Д.Медведев: Вы куда поставляете молоко?

Т.Карапыш: На «Петмол», сорт «юнимилк», у нас очень хорошее оборудование стоит «Карусель».

Д.Медведев: А там новое, по‑моему, оборудование.

Т.Карапыш: На «Петмоле»? Да, и у нас – тоже.

Д.Медведев: И у Вас тоже?

Т.Карапыш: У нас качественные показатели высокие.

Д.Медведев: Сколько людей работает у Вас?

Т.Карапыш: Людей работает у нас много – 220 человек.

Д.Медведев: По‑хорошему лучше, чтобы чуть меньше было, да?

Т.Карапыш: Вы знаете, мы уже сократили.

Д.Медведев: Сократили?

Т.Карапыш: Да. Пока ещё животноводство только, у нас же «Карусель», новые дворы. Всего 16 человек обслуживают 1300 голов.

Д.Медведев: «Карусель» – это интересная штука. Я когда первый раз увидел, на меня произвело большое впечатление, как это всё происходит. Вы когда закупили эту линию?

Т.Карапыш: Уже два года.

Д.Медведев: Два года. А чья она?

Т.Карапыш: Вестфальская, немцы. Ни одного сбоя пока нет, всё хорошо.

Д.Медведев: Они должны её обслуживать, там есть гарантии какие‑то.

Насчёт земель – это на самом деле проблема, к сожалению, в целом государственная и надо с ней разбираться и применительно к Вашему тоже делу.

Т.Карапыш: Спасибо.

Д.Медведев: Пожалуйста.

В.Соколов: Многоуважаемый Дмитрий Анатольевич!

Меня интересует и волнует социальное развитие села. Выделено, конечно, на социальное развитие 77 млрд. рублей. Это тоже неплохо. Спасибо, конечно, большое. Но сегодняшнее состояние связано, наверное, с кадрами. Отток жителей – наших потенциальных работников нам не остановить, если не уделять больше внимания. Один есть вопрос, касающейся дорог.

Д.Медведев: Дорог?

В.Соколов: Есть дорожный фонд. Наверное, из этой суммы тоже деньги идут на строительство дорог.

Скажу по своему хозяйству, у нас 23 деревни – огромное хозяйство, по нашим меркам, можно сказать, это коллективное хозяйство. Но не во всех населенных пунктах у нас имеются хорошие дороги, хотелось бы, конечно, лучше. В некоторых деревнях начали строить подъездные пути по федеральной программе, а уже в самих деревнях как таковых дорог практически нет. Хозяйство на свои средства пытается что‑то делать, но этого явно недостаточно.

Д.Медведев: И с этим Вы связываете отток людей?

В.Соколов: Если не создавать условия …

Д.Медведев: Для нормальной жизни.

В.Соколов: Одним повышением зарплаты, что мы делаем, это не остановить.

Д.Медведев: Мне тут трудно что‑то возразить, потому что Вы, конечно, правы, стандарты жизни на селе – это тема очень важная и очень сложная. Вы правильно сейчас сказали, зарплату можно увеличивать, и она в целом увеличивается, практически нет таких хозяйств, где бы она падала, а наоборот, объёмы увеличиваются, урожай неплохой, дополнительные факторы какие‑то влияют. Но если люди уже более зрелые, они, конечно, могут и остаться в той деревне, в которой есть, а вот молодежь, конечно, она, когда видит, что условия разительно отличаются от условий в городе, для них это, конечно, существенный фактор. Более того, в город даже многие уезжают работать на меньшую зарплату, значит, может быть, работа другая, конечно, это проблема, но эта проблема комплексная, и её, к сожалению, даже одними дорогами, если уж говорить откровенно, не решить.

В.Соколов: Одно дело – условия жизни, но к тем же производственным участкам, фермам построить бы дороги, потому что это многое решает.

Д.Медведев: Это какой район у Вас?

В.Соколов: Республика Башкортостан, Чекмагушевский район.

Д.Медведев: Значит, с дорогами ситуация на самом деле реально непростая. Мы, конечно, будем обязательно и по линии дорожного фонда, и по линии республиканского фонда, который тоже должен быть создан у Вас, в Башкортостане, работать. Надо будет поговорить с Вашим руководителем Республики.

Но, помимо дорог, мне кажется, ещё очень важной темой является жильё. У вас как с жильём‑то?

В.Соколов: С жильём – именно по этой программе мы сегодня работаем. У нас в хозяйстве за этот год мы сдали пять квартир.

Д.Медведев: Пять квартир, да?

В.Соколов: Да. Ежегодно 4–5 квартир. Мы именно по этой программе работаем.

Д.Медведев: А как Вы строите?

В.Соколов: Помогаем, выделяем деньги своим работникам, в основном, и работникам социальной сферы.

Д.Медведев: Сколько Вы им даёте?

В.Соколов: Часть, которая по программе, 30 процентов. А остальная сумма – полностью за счёт хозяйства и молодой специалист получает компенсацию.

Д.Медведев: И кому Вы дали жильё? Это же специалисты, в основном.

В.Соколов: Да, в основном – специалистам, механизаторам, дояркам – всем работникам, какие специальности как раз нам нужны.

Д.Медведев: Понятно. Хорошо, что эта программа у вас работает, потому что она, в общем, не везде работает.

В.Соколов: Сказать, что всегда всё гладко, не могу…

Д.Медведев: Гладко нигде не бывает.

В.Соколов: Часть людей, бывает, только из‑за квартиры и идут на это дело.

Д.Медведев: А как Вы потом с ними разбираетесь?

В.Соколов: Бывает так, что по закону он должен деньги возвращать. Через суды приходится возвращать деньги.

Д.Медведев: Приходится деньги из них требовать.

В.Соколов: Это уже Администрация требует деньги через суды. В судебном порядке мы должны возвращать.

Д.МЕДВЕДЕВ. Это неприятное дело. Это суды. И, потом, всё равно квартира‑то занята.

В.Соколов: Как предыдущий товарищ сказал: «Колхозникам судиться некогда».

Д.Медведев: Им работать надо. Понятно.

Тем не менее то, что работает программа по жилью, это отрадно. Хорошо, что Вы рассказали.

В.Соколов: Поэтому мы просто работаем. На эти цели неплохо бы было по жилью выделить больше средств.

Д.Медведев: Всегда неплохо выделить побольше, и на дороги тоже неплохо.

В.Соколов: Средний возраст наших работников становится из года в год старше.

Д.Медведев: Сколько стоит метр квадратный приблизительно у вас?

В.Соколов: Мы пока укладываемся, если за свои средства где‑то около 10 тысяч.

Д.Медведев: Хорошая цена, конечно, очень хорошая.

В.Соколов: Без коммуникаций. К этим домам, если новый вводится, приходится коммуникации, затем дороги – всё это надо нам строить. Неплохо было бы, конечно, тоже по этим улицам тоже…

Д.Медведев: Что Вы имеете в виду?

В.Соколов: Иметь свои дороги.

Д.Медведев: Дороги мы в эту программу вставлять всё‑таки не можем, если Вы имеете в виду программу развития села, если имеется в виду программа развития сельского хозяйства, мы всё‑таки по другим программам это делать должны. Это, ещё раз подчеркиваю, должна быть забота региональных властей, муниципальных властей. Применительно к Вашей ситуации, дадим им, конечно, знак, чтобы повнимательней отнеслись.

В.Соколов: Республика в этом вопросе помогает.

Д.Медведев: Занимается, занимается, но просто денег, конечно, на всё не хватает, а так, конечно, занимается. Но проблема в том, что надо эти деньги правильно распределять, чтобы не получалось, что в одном месте всё уже сделали: там гладко и красиво, а в других местах всё деградирует из‑за того, что вообще никакого строительства нет.

Г.Коровина: Уважаемый Дмитрий Анатольевич, большое Вам спасибо, что Вы такое внимание оказываете и поддерживаете сельское хозяйство. Я – Коровина Галина Николаевна, бригадир овощеводства, Московская область, Коломенский район. Занимаюсь выращиванием овощей. В этом году урожай нас очень радует: у нас капуста идёт по 100 тонн с гектара, морковь – по 70.

Большое спасибо, что Вы оказали помощь нам, поддержали цены на ГСМ. Ещё хочется, чтобы снизили цены также на удобрения, на гербициды и электроэнергию. Очень высокие цены у нас на электроэнергию.

Д.Медведев: Спасибо, Галина Николаевна.

Что я могу сказать? Я начал как раз с того, что всё равно сельское хозяйство – такая отрасль, которой надо заниматься руками и тем, кто, собственно, находится на земле, откровенно говоря, и в ручном управлении некоторые вещи делать на уровне Правительства. Эти самые ГСМ, о которых Вы сказали, ведь ещё некоторое время назад мы ничего не датировали. Потом просто прикинули: ну, не потянуть, особенно с учётом того, что цены на нефть растут, что вообще для нашей страны неплохо, потому что мы – очень крупный производитель нефти, но это бьёт по нашим хозяйствам, по нашим сельхозпроизводителям. И не только по ним, конечно. И по промышленности бьёт, потому что бензин, солярка становятся сразу же существенно дороже. Поэтому мы приняли решение датировать. Конечно, это тоже довольно приличные деньги, но мы считаем, что в целом это себя оправдывает. И, наверное, эту практику придётся сохранять просто для того, чтобы село «дышало» и аграрные производители могли выращивать урожай, чтобы успехи были нормальные.

По удобрениям ситуация сложнее – гораздо сложнее, потому что здесь очень многое зависит тоже от мирового рынка и от той политики, которую ведут наши компании, которые производят удобрения. Я сейчас не будут никого критиковать, главное, чтобы наши уважаемые производители удобрений слышали не только доводы экономического порядка, хотя для любого коммерсанта это главное. Но всё‑таки, чтобы они тоже понимали, что они производят эти удобрения в нашей стране, и разумным образом распределяли свои приоритеты. Потому что у нас зачастую (я не знаю просто, откуда Вы получаете), конечно, значительная часть удобрений просто отправлялась на экспорт, потому что там большие объёмы требуются: в Латинской Америке, в Европе, и за счёт этого цены внутри страны тоже начинали расти. Но Правительство этим занимается и старается всё‑таки их держать в тонусе, чтобы они чувствовали свою ответственность.

По электроэнергии – рынок электроэнергии у нас молодой, развивающийся и, к сожалению, очень перекошенный. Цена киловатта очень разница по стране, и очень больно иногда «бьёт» по любым производителям – не только по аграрным производителям. Тоже стараемся следить за этим, но, сами понимаете, это не так просто. К сожалению, за последнее время действительно цена на электроэнергию росла, как росла и цена за подключение к новым мощностям, но тем не менее будем следить.

Г.Коровина: Спасибо.

Д.Медведев: Вы что‑то хотели, по‑моему? Пожалуйста.

А.Сидягин: Уважаемый Дмитрий Анатольевич!

В 2010 году я закончил сельхозакадемию и решил пойти на село работать специалистом.

Д.Медведев: То есть Вы – совсем молодой еще специалист?

А.Сидягин: Да, проработал один год.

Д.Медведев: И как? Не жалеете, что пришли на село?

А.Сидягин: Не жалею, но есть всё равно вопрос. Я вступил в программу, сейчас жильё получил – квартиру.

Д.Медведев: Квартиру получил уже, это хорошо. Какую квартиру получил? Семья есть или сейчас ещё один?

А.Сидягин: Однокомнатную.

Д.Медведев: Однокомнатную? Семья есть, Антон Викторович, нет у Вас?

А.Сидягин: Семьи ещё нет. Хотелось спросить. У нас все есть в городе: и комплекс, и Дворец спорта, и вообще всё там, а до города не близко.

Д.Медведев: До города не близко? Это, собственно, то, о чём Вадим Васильевич только что говорил – привлекательность труда на селе. Приятно на самом деле, что такой молодой человек ещё год назад учился, а сейчас работает на селе.

Уважаемые коллеги, друзья! Это всё, в принципе, зависит от нас с вами. Конечно, это решения, которые наверху принимаются, в Москве, решения, которые принимаются в столицах регионов, в данном случае Нижний Новгород или Башкирия, но отчасти это зависит и от самих хозяйств, потому что, конечно, привлекательной жизнь в деревне можно сделать только общими усилиями. У Вас что‑то есть или вообще ничего нет там, где Вы работаете сейчас?

А.Сидягин: Мне хозяйство купило машину.

Д.Медведев: Насчёт материальной стороны всё хорошо. Я имею в виду для жизни‑то что там есть, где Вы работаете?

А.Сидягин: Ничего. В городе‑то все есть. А здесь…

Д.Медведев: Я не про город. В городе всё есть, конечно. Как место называется, где трудитесь?

А.Сидягин: Деревня Высоково. В этой деревне ничего нет.

Д.Медведев: А если нужно отдохнуть, куда приходится ехать?

А.Сидягин: В город – где‑то километров 15.

Д.Медведев: А какой там город рядом?

А.Сидягин: Город Чкаловск.

Д.Медведев: Чкаловск, понятно. Значит, это как раз такая модельная ситуация.

А.Сидягин: Молодых специалистов мало туда идёт. У нас, допустим, за последние 15 лет в нашем районе я один.

Д.Медведев: Это на самом деле печально. Очень важно, чтобы инициативу проявляли руководители хозяйств, потому что за кадры надо биться. И Вы это хорошо знаете. Если не агитировать, то никто и не приедет. Сейчас люди в этом плане очень разборчивы. И просто одними деньгами человека трудно заманить.

Кстати, то, что с Вами произошло: то, что дали и квартиру, и машину, это в принципе нормально. А квартиру дали служебную или какую?

А.Сидягин: По программе, – свою.

Д.Медведев: Уже собственность.

А.Сидягин: Еще не до конца всё оформил. Валерию Павлиновичу Шанцеву я хочу сказать спасибо и Вам – за эту программу.

Д.Медведев: А машина какая?

А.Сидягин: Машина «Жигули». Она не новая, это мне купил как колхоз.

Д.Медведев: На самом деле хорошо, что Антон об этом рассказал, для меня тоже это любопытно. Обычно я, когда встречаюсь с молодёжью, которая на селе трудится, они говорят: «Что главное?» Главное – квартира. Вот если квартира или дом будет, всё нормально. Лучше дом, конечно, потому что на селе нужно в своем доме жить. Машина – тоже неплохо. Например, то, что Антон сейчас говорит: есть и квартира, и машина. И, в общем, надо признаться, в довольно молодом возрасте. Сколько Вам лет, Антон Викторович?

А.Сидягин: 24 года.

Д.Медведев: У меня в 24 не было ни квартиры, ни машины. Ни «Жигулей», никаких других. Времена меняются! Потому что невозможно просто сказать: «Мы тебе дадим нормальную более или менее квартиру современную, машину какую‑то, и радуйся». Нет! Должен быть какой‑то нормальный досуг, и должна быть возможность, извините, семью создать. Потому что если каждый раз ездить знакомиться за 15 километров… Это ещё, кстати, не такое большое расстояние – 15 километров, раньше на велосипеде такие расстояния покрывали.

А.Князев: И 15 лет нужно подождать, прежде чем молодой человек приедет.

Д.Медведев: Вот как раз будет к тому времени Антону под 40, и вот приедет девушка на село.

Но, если говорить серьёзно, ещё раз повторяю, это, конечно, должно быть нашей общей заботой – заботой государства в широком смысле этого слова, заботой хозяйств, заботой муниципалитетов, просто чтобы быт налаживать. Знаете же, каждый в своем населённом пункте живёт, сразу видно: проезжаешь по деревне, по селу какому‑то – где есть, пардон, хозяин, а где его нет; где есть деньги какие‑то, а где их хронический недостаток. Так что недолго осталось ждать, Антон Викторович.

А.Сидягин: Спасибо.

Д.Медведев: Пожалуйста.

С.Пашев: Дмитрий Анатольевич, можно? Конечно, молодым специалистом быть хорошо, там сейчас создаются условия, но люди приходят в основном и в зрелом возрасте, где‑то отучились или поменяли профессию, и для таких людей тоже сделать какие‑нибудь гарантии, условия, потому что зарплата в сельском хозяйстве, может быть, на предприятиях, у механизаторов, она более или менее достойная, но у людей, которые связаны с землей, с ручным трудом, у них зарплата всё‑таки не такая.

Д.Медведев: Конечно.

С.Пашев: И немного поддержки с этой стороны тоже бы не помешало.

И о привлекательности сельского труда. Надо создать какое‑то позитивное отношение к сельскому труду, это можно сделать через телевидение, почаще награждать или показывать что‑нибудь такое, потому что очень мало о сельском хозяйстве…

Д.Медведев: Сулейман Узбекович, собственно, мы с Вами уже на протяжении часа создаем это позитивное отношение и вечером продолжим его создавать, потому что, естественно, будет концерт.

Что касается наград, я абсолютно с Вами согласен, более того, могу Вам сказать одну такую вещь, поделюсь ощущениями. Мне каждый день приносят большое количество документов на подпись, это моя работа, но не просто подписывать, желательно иногда всё‑таки читать, что ты подписываешь. И вот я как‑то одно время смотрю наградные материалы, Указы Президента, носят и носят, никого не буду называть, но там только одни люди, которые каждый день на экранах телевизоров: артисты (прекрасные люди, очень их любим, уважаем), писатели, некоторые выдающиеся военачальники, чиновники, естественно, которые о себе никогда не забывают. Потом смотрю в конце: рабочий и какая‑то такая медалька, то есть ордена всем начальникам, всем рабочим, и тоже самое в отношении сельхозработников, колхозников – медали. Я говорю: «Нет, так не пойдет, вы давайте так же, как это делали в советский период, ничего в этом плохого нет. Награждаете представителей умственного труда, обязательно награждайте тех, кто руками зарабатывает себе на хлеб: рабочих, крестьян – всех, кто приносит, собственно, новый продукт нашей стране». И сейчас ситуация изменилась.

С.Пашев: Это ж приятно увидеть коллегу, что он в телевизоре, что его наградили. Престиж поднимает.

Д.Медведев: Абсолютно.

С.Пашев: Что не забыли.

Д.Медведев: Вот как раз сейчас с этим стало гораздо лучше, но очень важно это показывать по телевизору, я здесь Вас полностью поддерживаю. Кстати, была даже идея создать аграрный канал, который 24 часа в сутки показывал бы сельскохозяйственные новости, показывал бы, естественно, тех, кто трудится, показывал бы как быт налажен, какой‑то опыт просто распространялся бы при помощи этого. Мне кажется, это в принципе неплохая идея, у нас есть «Сельский час» и всякого рода другие программы, но иногда этого мало.

Т.Карапыш: Полчаса раз в неделю.

С.Пашев: Раз в неделю показывают.

Д.Медведев: Но нас сейчас всех ждёт цифровая революция, и через несколько лет – с 2015 года полностью изменится система телевидения в нашей стране. В любом месте: и в горах, и в других местах, любой владелец телевизионного приемника будет получать где‑то 20 каналов, причём это будет бесплатно. Я считаю, что когда у нас такие мощности появятся, надо обязательно подумать, а сейчас просто готовиться к тому, чтобы был полноценный аграрный телевизионный канал. Причём там должны быть, естественно, передачи из всех субъектов нашей страны: и южных, и Чеченская Республика та же, и Дальний Восток, и Север. Просто, чтобы можно было себе лучше представить, как жизнь устроена. Очень много же таких хороших передач создается, оно они зачастую просто не доходят до потребителя.

Первая тема более серьёзная, о которой Вы сказали, это поддержка тех, кто уже в зрелом возрасте, как я понимаю.

С.Пашев: Он не входит в программы для молодых, но у него также семья, у него также проблемы с жильём. Есть такие проблемы.

Д.Медведев: Есть такие проблемы, они, кстати, может быть, не везде одинаковы, но в некоторых регионах, в той же самой Чеченской Республике, эта проблема, очевидно, есть.

С.Пашев: Да, безработица большая.

Д.Медведев: Безработица очень большая, и многим людям, которые раньше и не думали, чтобы вернуться на село, приходится переучиваться. А мы сами понимаем, в 40 лет «ломать» себя непросто. Надо подумать просто, как лучше здесь поступить. Может быть, здесь региональные какие‑то просто программы разрабатывать (не федеральные, а, может быть, региональные программы) по переучиванию тех, кто готов заниматься сельским трудом. Это, кстати, очень важно.

С.Пашев: Чтобы какая‑то надежда была, перспектива, не просто «номер отбывать» на этом предприятии.

Д.Медведев: Какой смысл номер отбывать? Нужно деньги зарабатывать, нужно семью кормить. А у нас большое количество людей просто высвобождается: и тех же самых бюджетников, и военнослужащие увольняются в запас, и многие из них, в общем‑то, готовы даже и на село поехать трудиться, особенно у кого деревенские корни.

С.Пашев: С разных мест возвращаются в Республику.

Д.Медведев: Возвращаются из разных мест, да.

С.Пашев: Они также без работы.

Д.Медведев: Надо подумать насчёт региональной программы, я себе помечу.

С.Пашев: Не всех же на денежные места поставят, не все в министерстве устроятся. На селе фронт работы большой.

Д.Медведев: У нас на селе, как Вы, наверное, знаете лучше, чем кто бы то ни был в нашей стране, во‑первых, действительно огромное количество работы, а во‑вторых, на селе у нас живёт 33–34 процента нашей страны, это очень большая цифра. Этим наша страна отличается от других стран, в Европе «село» гораздо меньше, но и считается, что оно эффективное, всех кормит. Но у нас так исторически сложилось, мы не можем, знаете, указами или какими‑то решениями просто поменять эту пропорцию, сказать: «Знаете, те, кто были аграриями, теперь будут жителями города». Были некоторые коллеги, которые такие решения принимали в 60-е годы, но потом их за это долго ругали, когда селян, все мы знаем об этой эпохе, записывали в горожане, массовым порядком переводили села в городские поселения. Тогда же, кстати, пошла вот эта, на мой взгляд, неправильная практика, хотя иногда без этого не обойтись, особенно, когда большой населённый пункт, делать большие дома, в которых селить жителей села. По‑хорошему, конечно, у каждого селянина должен быть свой дом – это правильно.

А.Гунар: Дмитрий Анатольевич, я представляю Калужскую область, работаю в обществе с ограниченной ответственностью «Племзавод «Заря», Жуковский район, работаю директором.

У нас молочное животноводство. Больших проблем нет, мы эти проблемы разрешаем. Но так же, как сейчас говорим о жилье, у нас тоже ощущается нехватка рабочих кадров. Мы пошли немножко по другому пути вместе со своими акционерами. Накануне Дня работника сельского хозяйства заселяем дом. Провели реконструкцию бывшего здания детского сада, надстроили три этажа, и сейчас его сдаём с индивидуальным отоплением в каждой квартире.

Д.Медведев: А отопление какое?

А.Гунар: Двухуровневый котел. Он идёт на отопление и на горячее водообеспечение.

Д.Медведев: Газовый?

А.Гунар: Да, газовый.

У нас этот дом получился – четыре квартиры двухкомнатные внизу, большой площадью – 75 кв. метров, а 16 квартир, второй и третий этаж – однокомнатные квартиры 37–38 кв. метров. Мы вели это строительство почти в течение трех лет, естественно, набрав перед этим кредиты на технику, и мы расплачивались, и вместе с акционерами эту проблему решали, но довели до ума, и люди очень довольны. Они даже не верят и некоторые, когда мы дом сдаем, говорят: «Как это так – вы дом сдаете бесплатно?». Да, мы заключаем с ними договора найма жилья. Договор – не более пяти лет. Может быть, с одной стороны, это и хорошо: люди поживут пять лет, всё‑таки мы на них посмотрим, как они. Но в планах нашего предприятия – выделять именно земельные участки по 10–12 соток. Мы уже определили участок 43 га, и к этому ведём, потому как удержать молодёжь можно только лишь жильём.

Д.Медведев: При наличии жилья. Жильём, конечно.

А.Гунар: Мы решили, что всё‑таки подведём коммуникации определенные, и люди будут строиться. Близость Обнинска, близость Москвы, она людей отталкивает, уходят. Даже колледж механизации у нас рядом, приходят на практику 5–7 человек, прекрасные ребята, но через год они уже к нам не приходят, не хотят работать.

Д.Медведев: Знаете, у каждой медали есть две стороны. С одной стороны, плохо, что часть тех, кто мог бы трудиться, уезжают в Москву, в Калугу, в Обнинск. С другой стороны, это довольно большой рынок, куда можно свои продукты поставлять, потому что всё‑таки у нас страна очень по‑разному населённая. У нас здесь очень большое городов, в центральной части, но за счёт этого большое количество населения и большой рынок. Так что здесь есть плюсы и минусы и есть возможность всё‑таки какого‑то выбора.

Я хотел бы к Вашему дому вернуться. Это любопытно, то, что Вы рассказали. Через пять лет что происходит? Если нормально человек работает, Вы что с ним делаете?

А.Гунар: Мы либо выделяем ему участок под строительство.

Д.Медведев: То есть вот он пять лет прожил в доме на основе договора найма. После этого Вы видите, работник нормальный, из деревни не бежит, выделяете ему участок и помогаете ему строить.

А.Гунар: Коммуникации подводим.

Д.Медведев: Коммуникации подводите?

А.Гунар: И он продолжает строительство.

Д.Медведев: А эту квартиру он сдаёт, и Вы туда уже заселять будете других.

А.Гунар: Других. Потому как кадры мы смотрим, в основном в отрасли – около 50 лет.

Д.Медведев: Эта проблема по стране, к сожалению.

А.Гунар: Проблема по стране. Это хорошо, что мы пошли по такому пути. Я являюсь депутатом районного Собрания у себя и вижу проблемы молодежи. Они хотят земельный участок получить, но, увы, у нас всё проходит через аукционы. В основном Москва скупает все эти земельные участки.

Д.Медведев: Это безобразие, конечно.

А.Гунар: У нас так.

Д.Медведев: То есть просто даже тем, кто живёт и трудится, у Вас зачастую не купить кусок земли.

А.Гунар: Да.

Д.Медведев: А когда покупают, что‑нибудь делают на этой земле или нет? Чего‑то там развивают?

А.Гунар: Люди, которые приходят, покупают. У нас, как начинается сезон, просто в три раза [цены на землю вырастают].

Д.Медведев: Я это вижу, когда и в Калужскую область приезжаю, и в Тверскую. Вообще, по окрестностям Москвы уже очень трудно ориентироваться: где местные жители, а где приезжие? У приезжих иногда дома более новые, это заметно. Но в целом такое расселение идёт.

Тут тоже, в общем‑то, с одной стороны, неплохо, потому что это всё‑таки спрос: люди приезжают, деньги тратят, и жизнь какая‑то продолжается. Но, с другой стороны, нужно обязательно резервировать какую‑то землю для ваших нужд.

А.Гунар: Я и хотела об этом сказать. Как‑то упорядочить, может быть, упростить процедуру выделения земельных участков.

Д.Медведев: Мне кажется, нужно, чтобы муниципалитеты по заявкам хозяйств могли принимать какие‑то решения о резервировании части земель для нужд работников соответствующих предприятий, чтобы они не всё пускали на аукцион. Собираются они что‑то продавать, пусть 10 процентов резервируют принципиально для Вас. Мне кажется, это было бы правильно. Хорошо, что Вы об этом сказали.

А.Гунар: Спасибо, Дмитрий Анатольевич.

Д.Медведев: Совсем бесплатно, вообще ничего не должно быть. Но должны быть умеренные деньги, доступные для селян.

Т.Карапыш: Это сейчас небольшие деньги.

Д.Медведев: Да, если это не аукционная продажа, а направленная.

А.Гунар: Просто его не получить.

Д.Медведев: Если физически нет.

А.Гунар: Одни и те же лица.

Д.Медведев: Это, конечно, неправильно. Нужно обязательно этим позаниматься.

Д.Еремеев: Большое спасибо, что в свой плотный график включили встречу с селянами и сделали нам вдвойне большой праздник.

У нас многопрофильное хозяйство, мы занимаемся и животноводством, но всё про него, вроде, уже рассказали, и растениеводством, сахарной свеклы у нас 1200 гектаров – тоже всё сказали, но основной вид деятельности – это производство плодов и ягод. Это садоводческое хозяйство в средней полосе России. У нас практически крепких хозяйств не осталось. Большое спасибо, что в этом году возобновилось субсидирование на закладку и уход за многолетними насаждениями. В этом году уже прошёл небольшой транш. До этого уже лет семь мы не получали. Что такое садоводство? Садоводство – затратное хозяйство, вкладываем деньги практически на десять лет, отдачу – первое яблоко – получаем после рекультивации, где‑то на седьмой-десятый год. Но на свой риск в средней полосе мы выходим на западные технологии: уплотнённая посадка, на шпалерах, капельное орошение. Думаю, что у нас получится.

Д.Медведев: А сорта наши?

Д.Еремеев: Сорта, да. Импортные сорта в нашей зоне не подходят. Сорта наши: мичуринские, орловской селекции, в том числе «Антоновка». Хозяйство у нас крепкое.

Немножко отвечу на некоторые вопросы, которые задавали. Занимаемся лично и производством инфраструктуры села: прокладываем на свои деньги дороги в сёла, участвуем в строительстве спортзала в школе: рубль на рубль. У нас программа есть в области: на то, что вкладываем мы деньги, 50 процентов область нам выделяет на село.

Могу заверить, что садоводство в Липецкой области еще покажет себя.

Д.Медведев: Мы очень на это надеемся.

Д.Еремеев: Потому что основной фрукт, который должен употребляться в пищу, это тот, который произрастает в данной зоне, а остальные, как деликатес. В нашей зоне яблоко должно быть номером один.

Д.Медведев: Знаете, у всех, конечно, свои представления о тех же самых яблоках, но мне, например, нравятся яблоки, которые растут именно в той местности, где я живу. Просто я к ним привык.

Д.Еремеев: Своя кислота.

Д.Медведев: Да, они такие, как мне кажется, правильные: сладкие, кислые, твёрдые. А когда, допустим, мне яблоки привозят из Африки, у них другой вкус, плюс они ещё пока доедут, ещё понятно, какие сорта берутся, чтобы они лежали подольше. Не вкусно.

Желаю Вам успехов, потому что у нас и садоводство должно, конечно, развиваться. Это довольно сложный тоже вид аграрного бизнеса, потому что цикл длинный. Есть, конечно, и неурожаи, и всё остальное. И потом, надо признаться, что мы за последние годы сильно «подсели» в этом плане на импорт. У нас в советский период все, кто тогда был взрослым, кроме Антона, который советского периода не помнит, мы‑то знаем, что ничего не было из фруктов, были только наши фрукты в основном – это тоже другая крайность, потому что и сельское хозяйство было слабеньким в советский период, но все фрукты наши были. И мандарины с апельсинами – это тоже наши были фрукты. Напоминаю, мы тогда были немножко больше, чем сейчас, это росло у нас, росло как раз на Кавказе. Потом мы в другую сторону качнулись. У нас, к сожалению, произошла деградация наших садоводческих предприятий, сады запустели и обветшали.

Д.Еремеев: А за последние годы вымерзли.

Д.Медведев: Вымерзли. Вообще 90-е годы были тяжёлые, да и прошедшее десятилетие тоже непростое, и наш рынок полностью закрывали импортные поставки. Это тоже плохо. Нам нужно обязательно заниматься своим садоводством. Тем более, ещё раз повторяю, это такая приятная отрасль для людей. Другое дело, что на земле всё своими руками: на дачных, на подсобных хозяйствах стараются делать, и в огородах, и в садах. Но это всё‑таки далеко не всегда покрывает все потребности, не у всех есть.

Д.Еремеев: У нас современные холодильники. Мы яблоки храним круглый год и реализуем.

Д.Медведев: А капельная система применительно к садоводству даёт свои результаты?

Д.Еремеев: Да, особенно последние три года, когда было очень жаркое лето, очень большой плюс.

Д.Медведев: Это чьи технологии?

Д.Еремеев: Израильские.

Д.Медведев: Израильские, они мастера в этом смысле. У них вообще очень сухой и очень жёсткий климат.

Д.Еремеев: Там всё на капельном…

Д.Медведев: У них блестящие результаты, надо признаться. В этом смысле они, конечно, далеко пошли.

Д.Еремеев: Научимся и мы.

Д.Медведев: Научимся, конечно. Тем более, там половина людей, которые этим занимаются, это люди, уехавшие из России. Так что обязаны научить.

Уважаемые друзья, у нас сегодня ещё вечером, как я сказал, концерт. Я надеюсь, что все будут в хорошем настроении и расположении духа. Я вас ещё раз сердечно поздравляю. По некоторым вопросам спасибо, что вы меня навели на определенные мысли или на определенные поручения, так что будем работать. А я вам желаю успехов в вашем очень нелёгком труде, труде, который очень нужен нашим людям.

Спасибо вам большое.