Президент России — официальный сайт

Выступления и стенограммы   /

В.Путин: Уважаемые друзья, добрый день!

Прежде всего хотел бы поздравить вас, всех ваших коллег с профессиональным праздником, с Днём российской науки, и пожелать новых больших успехов на благо России и нашего народа.

По традиции сегодня мы чествуем молодых учёных – лауреатов премии в области науки и инноваций. После торжественной церемонии у нас состоялся обстоятельный разговор, и прежде всего речь шла о том, как обеспечить скорейшее внедрение новых, прорывных разработок, чтобы эти достижения способствовали укреплению суверенитета и безопасности нашей страны, росту качества жизни наших людей.

Именно в такой логике предлагаю предметно обсудить наши дальнейшие шаги по наращиванию научного, технологического потенциала России. И, безусловно, посмотрим, как реализуются уже принятые решения, которые, как показывает текущая непростая ситуация, были абсолютно верными. Имею в виду прежде всего формирование целостной системы планирования и управления научно-технологическим развитием.

За последние два года в этом направлении сделан ряд принципиальных шагов.

Первое. Совет по науке и образованию наделён полномочиями по выработке всех стратегических решений в научно-технической сфере, в том числе в части определения приоритетов.

Второе. Под руководством президиума Совета начата работа по обновлению подходов, самой методологии научно-технологического прогнозирования, а также по подготовке прогноза на долгосрочный период.

Третье. Образован специальный орган при Правительстве – Комиссия по научно-технологическому развитию, первоочередная задача которой – координация действий министерств, ведомств, высокотехнологичных компаний по исполнению единой государственной программы научно-технологического развития. В ней в соответствии с принятыми решениями консолидирован весь объём средств на НИОКРы гражданского назначения.

Четвёртое. Мы уже приступили к реализации федеральных научно-технических программ и важнейших инновационных проектов. Их результатом должно стать создание собственных наукоёмких решений в области сельского хозяйства и генетики, а также формирование национальной системы мониторинга климата, строительство и эксплуатация крупных исследовательских установок мирового уровня, что позволит в том числе создавать новые лекарства, материалы и так далее.

На таких значимых для развития страны направлениях концентрируем возможности федерального бюджета и наших компаний. Добавлю, что в части опытно-конструкторских и технологических работ ещё одним дополнительным источником финансирования этих важнейших инициатив станет Российский научный фонд. Соответствующие законодательные решения уже приняты.

Также особо обращаю внимание Правительства: необходимо ускорить утверждение важнейших инновационных проектов по формированию системы быстрого реагирования на инфекционные заболевания, – мы об этом уже неоднократно говорили, – а также по созданию новых источников энергии, её передачи и хранения.

Уважаемые коллеги, такие сложнейшие научно-технологические проекты – зримый пример объединения возможностей государства, науки и бизнеса именно вокруг ключевых, важнейших для страны сфер.

Очевидно, что ни в коем случае нельзя распылять силы и средства, ресурсы. Мы должны фокусироваться на достижении национальных целей развития, учитывать фактор внешнего давления, а значит – предельно внимательно относиться к выбору наших научно-технологических приоритетов.

В первую очередь важно сосредоточиться на технологиях, продукции, которые позволят обеспечить работу здравоохранения, жилищно-коммунального комплекса, энергетики, ключевых отраслей промышленности, сферы безопасности, обеспечить территориальную целостность страны.

По этим направлениям у нас должны быть собственные компетенции, базовые технологии. В столь чувствительных темах мы не можем позволить себе рисков критической зависимости от зарубежных институтов. В том числе имею в виду и элементную базу, технологии работы с генетическими ресурсами. И, безусловно, нужно активнее переходить к созданию конкурентных продуктов на основе уже существующих уникальных отечественных разработок, например в области атомной энергетики с замкнутым топливным циклом, а также гиперзвуковых технологий и так далее.

Повторю: нужно максимально сконцентрировать наши кадровые, финансовые, инфраструктурные ресурсы на чётко очерченном наборе приоритетов. В этой связи считаю необходимым внести соответствующие изменения в основополагающий документ – Стратегию научно-технологического развития. Она была у нас принята, по-моему, в 2016 году. Ситуация поменялась.

Также в данной логике предлагаю пересмотреть и наши подходы к мероприятиям единой государственной программы в области научно-технологического развития, причём как в части выполнения НИОКРов, так и в вопросах подготовки кадров, повышения качества нашего высшего образования.

Нужно признать, что зачастую, к сожалению, происходит подмена задач. Все усилия направляются на контроль процессов текущей деятельности участников научно-технологической сферы, на то, чтобы обеспечить реализацию так называемых мероприятий, формально отчитаться об объёме выделенных средств, об освоении средств, количестве грантов или созданных лабораторий.

Но это – мы с вами понимаем – лишь инструменты, средства достижения целей, а нужны практические, конечные результаты, которых ждут страна, экономика и граждане. Это передовое оборудование, компоненты, продукты, сервисы, конкурентные и на внутреннем, и на внешнем рынках, технические решения, которые позволят нам, как уже говорил, в ситуации форс-мажора организовать собственное производство критически значимой для нас продукции, кадры, которые способны создавать и работать с новейшими технологиями.

На достижение именно таких содержательных результатов необходимо чётко ориентировать всю нашу государственную политику в научно-технической сфере.

Прежде всего тщательно, внимательно нужно подойти к формулированию задач исследовательских, технологических проектов, внедрять механизмы их объективной экспертизы и, безусловно, – считаю это принципиально важным, – обеспечить жёсткую взаимосвязь с программами развития регионов, отечественной экономики, социальной сферы, и прежде всего добиться того, чтобы субъекты Федерации, госкорпорации, предприятия, частные компании действительно стали квалифицированными заказчиками на исследования и технологии, обеспечили устойчивый, гарантированный внутренний спрос на достижения отечественной науки.

Повторю: такие задачи уже давно сформулированы и поставлены. Нужно их решать, нужно этим заниматься в ежедневном режиме. Хотел бы, конечно, услышать предметные предложения на этот счёт.

Давайте обсудим все эти вопросы. Слово Заместителю Председателя Правительства России Дмитрию Николаевичу Чернышенко.

Пожалуйста, Дмитрий Николаевич.

Д.Чернышенко: Уважаемый Владимир Владимирович!

Вы отметили важность достижения конкретных результатов нашей науки для обеспечения технологического суверенитета, конкурентоспособности нашей экономики, безопасности, качества жизни людей.

Действительно, благодаря Вашим решениям у нас в стране сейчас уже сформирован единый календарь управления наукой. В Правительстве, как Вы сказали, создана Комиссия по научно-технологическому развитию, которая занимается координацией всех ФОИВов. Все средства на гражданскую науку, которые раньше были разбросаны в 34 госпрограммах, сейчас консолидированы в одной, 47-й, госпрограмме. В министерствах и ведомствах в этом году Правительством назначены ответственные за научно-технологическое развитие на уровне замруководителей, которые лично отвечают за внедрение инноваций в экономику и конкретные научные результаты, чтобы они были доведены до своих отраслей.

У нас, можно констатировать, есть все необходимые инструменты для получения практических результатов от науки. Во всех этих инструментах помимо органов власти участвуют госкорпорации и бизнес. Например, в ФНТП – это Федеральная научно-техническая программа – по генетике участвуют такие корпорации, как «Роснефть», «Сибур», «Биокад». И конкретно в этом году в рамках её будут получены уже новейшие методики диагностики генетических заболеваний, которые пойдут на сертификацию уже в Минздрав.

Или программа синхротронных исследований под руководством коллег из Курчатовского института. У нас вообще мало стран такого уровня в мире, которые могут такие проекты осуществлять. И здесь создается сеть уникальных установок класса мегасайенс. В этом году приступаем к монтажу оборудования СКИФа – Сибирского кольцевого источника фотонов, и начнутся уже первые исследования по плану. Я дважды посещал эту стройку вместе с губернатором Новосибирской области, и масштабы действительно впечатляют.

ФНТП по развитию сельского хозяйства – это вообще наша продовольственная безопасность. В 2023 году в рамках её будут созданы новые сорта картофеля, и не просто созданы – они востребованы со стороны агробизнеса. Это подтверждено уже заключёнными двухлетними лицензионными соглашениями, огромную работу Минсельхоз делает.

Уважаемый Владимир Владимирович, вы поручили Правительству утвердить три так называемых ВИП ГЗ – это важнейшие инновационные проекты госзначения. Один из них, по климату, утверждён, два других – на реагирование инфекционных заболеваний и переход на низкоуглеродную энергетику – в высокой степени готовности. В этом году мы их тоже утвердим и будем по Вашему поручению расширять этот спектр.

Другой инструмент – комплексные научно-технические программы (КНТП), важнейший инструмент внедрения научных разработок в реальный сектор экономики. Это как раз про результаты, о которых Вы сказали в своём выступлении. Здесь принципиально наличие квалифицированного заказчика, который готов на себя взять ответственность за производство и выход продукта на рынок на основе научной разработки.

Такие программы уже действуют, их востребованность подтверждается тем, что вклад бизнеса более чем в два раза превышает бюджетное софинансирование со стороны Правительства. Их цель – это импортозамещение в самых необходимых направлениях, причём спектр самый широкий: от производства отечественной основы для детских смесей до запуска нефтехимического кластера. Правительство в этом году, кстати, предельно упростит порядок запуска таких программ, и их станет много.

Важно, чтобы наука обеспечивала запросы и региональных экономик. Здесь одним из лучших примеров является инструмент НОЦов – это научно-образовательные центры мирового уровня, которых по Вашему поручению создано уже 15 в нашей стране. Они охватывают 36 регионов, некоторые НОЦы в несколько регионов входят, и их деятельность ориентирована как раз на региональные программы развития по увязке, о которых Вы упомянули.

НОЦы реализуют более 170 технологических проектов, в них участвуют 145 вузов и 140 научных организаций. Но что важно? Более 300 технологических компаний-лидеров из этих регионов. Результаты их работы ежегодно представляются в «Сириусе» на Конгрессе молодых учёных, в котором Вы регулярно участвуете, там можно все эти результаты увидеть и пощупать. Я приведу некоторые примеры.

Например, Белгородский НОЦ – буквально в пятницу мы там были, посещали его, огромную работу делает Дмитрий Николаевич Патрушев с ними – запущено производство растительного мяса на восемь тысяч тонн с перспективой увеличения на 40 тысяч тонн.

Или НОЦ юга России – в этом году уже выйдет в поле первый беспилотный трактор, или разработка Нижегородского НОЦа – это экзоскелет, который уже применяется при реабилитации людей после инсульта. То есть совершенно конкретные проекты.

И Вы правильно упомянули: у нас появился новый инструмент поддержки науки – это РНФ, Российский научный фонд, который теперь может финансировать не только фундаментальные, но и прикладные исследования, такие важные для нас стратегические направления, как микроэлектроника, медицина, сельское хозяйство, новая энергетика.

Уважаемый Владимир Владимирович, Вы в своём выступлении упомянули и кадры, и хотел бы доложить, что решением Председателя Правительства Михаила Владимировича Мишустина Правительство выделило 30 тысяч дополнительных бюджетных мест в магистратуре. Очень важно, что они касаются как раз тех специальностей, которые сейчас больше всего нужны нашей экономике в текущих условиях – это инженеры, математики, химики, генетики.

Для поддержки инженерного образования – ещё один инструмент, хотел о нём Вам сказать, Вы с ним познакомились, – это передовые инженерные школы. Вы посещали одну из таких школ в Великом Новгороде, они как раз занимаются разработками в сфере электроники, системами связи, искусственным интеллектом. Очень высок интерес со стороны бизнеса. Они участвуют и в образовательном процессе, и непосредственно заинтересованы в качестве подготовки специалистов и в последующем трудоустройстве.

Уважаемый Владимир Владимирович, по Вашему поручению идёт подготовка управленческого кадрового резерва в сфере науки и высшего образования. Мы используем платформу Сергея Владиленовича [Кириенко] «Россия – страна возможностей» и по аналогии с проектом «Лидеры России» уже отобрали большой актив. Шестеро уже назначены ректорами федеральных вузов и руководителями научных организаций.

Владимир Владимирович, большое внимание уделяем, конечно, интеграции новых регионов в научно-образовательное пространство нашей страны. Наша 47-я госпрограмма является источником поддержки и восстановления научно-образовательной инфраструктуры этих субъектов. Налажена работа 22 научных организаций и 29 вузов, и мы используем действительно уникальные возможности наших новых субъектов для инновационного развития их же экономик. Это касается прежде всего, конечно, сельскохозяйственных наук, агробиотехнологий, металлургии – в общем, того, что исторически было развито.

За университетами новых субъектов мы закрепили 47 ведущих вузов. Они как кураторы помогают им и выстраивать учебный процесс и вести научные исследования в соответствии с нашими стандартами. Россия, хочу сказать, ещё приросла 100 тысячами студентов. Это очень серьезный потенциал.

Уважаемый Владимир Владимирович, Совет по науке у нас бывает по праздникам, не очень часто, но президиум Вашего Совета по науке и образованию, с которым мы оперативно решаем вопросы, регулярно заседает. Спасибо Дмитрию Анатольевичу [Медведеву] за поддержку инициатив, которые наша правительственная комиссия выносит на президиум. Это позволило в сжатые сроки решать очень многие вопросы и контрольные цифры приёма на приоритетные направления, и корректировать научные тематики.

Для импортозамещения мы буквально в прошлом году завершили разворот всех госзаданий на импортозамещение, запустили новый федеральный проект по научному приборостроению. В ближайшее время комиссия представит в президиум перечень ключевых тематик для приоритизации научных проектов, конечно, в соответствии с теми изменениями к стратегиям научно-технологического развития, о которых Вы сказали. Решение этих задач потребует от Правительства и новых инструментов оценки научной результативности.

Вы сказали как раз про экспертизу. Сегодня у нас научная экспертиза, действительно так получилось исторически, отвечает только на вопрос, выполнена научная работа или нет. Но востребованность полученного результата самой экономикой пока не учитывается.

В связи с этим Правительством внесён в Думу законопроект, который закрепляет понятие «научно-техническая экспертиза». В соответствии с ним Российская академия наук станет оператором национального корпуса экспертов, который объединит все экспертные организации в стране. Будет составляться сквозной рейтинг экспертов, будет обеспечена и анонимность, и прозрачность оценки, и объективность, и, самое главное, арбитраж, и обратная связь.

Ключевая цель – обеспечить востребованность наших научных результатов, а не просто всем понравиться и всё подряд признавать годными результатами. Это такой «принцип горячей картошки», когда ты должен передать разработку дальше в соответствии с технологическим уровнем готовности, а не положить её на полку в виде какой-то статьи.

Есть ещё очень важный вопрос, который я хотел бы затронуть. Уважаемый Владимир Владимирович, у нас сейчас в России более 4,2 тысячи научных организаций, которые за счёт средств федерального бюджета реализуют порядка 13 тысяч научных тематик, то есть мы имеем огромное число дробных тем, а научные организации сами себе формулируют задания.

Мы им предлагаем – там, где, конечно, это обосновано, – объединить научные организации в крупные консорциумы так, чтобы у каждого такого консорциума была головная научная организация, руководитель которой персонально отвечает за результат этой кооперации и за то, чтобы эта «картошка» не остыла, а была передана горячей в народное хозяйство, то есть, иными словами, чтобы разработки не оказались на полке. И перед такими консорциумами мы как раз эти практические задачи будем ставить для того, чтобы фокусировать вокруг них доведение средств, которые сейчас сгруппированы в 47-й госпрограмме.

Примером формирования таких структур вокруг мегапроектов как раз являются уже запущенные федеральные научно-технические программы: КНТП, о которой я говорил, НОЦы мирового уровня. Поэтому прошу Вас поддержать подход по укрупнению научных организаций и формированию таких консорциумов.

Уважаемый Владимир Владимирович, я недавно Вам, помните, докладывал о достижении целевого показателя национальной цели развития: Россия по объёму научных исследований и разработок занимает сейчас девятое место в мире, как, в общем-то, Вы поручали. Несмотря на санкции и беспрецедентное давление на нашу науку, мы видим, что она востребована в мире, наши статьи продолжают печатать международные журналы.

Но Вы тогда, помните, обратили внимание на метрики расчёта показателя: там были места российских вузов в международных рейтингах, количество статей в международных научных базах, количество международных патентов – это, конечно, важно, но сейчас стране нужны конкретные результаты научных проектов, а не сопровождение процесса.

В случае Вашего согласия Правительство предложит изменения в Указах № 204 и № 474, которые определяют национальные цели развития, которые как раз и позволят измерить, объективно измерить достижения нашей науки на пути к технологическому суверенитету, к независимости, улучшению качества жизни наших людей, в уходе от критической зависимости от каких-то технологий. Если поддержите, мы такое предложение внесём.

Доклад закончил. Спасибо.

В.Путин: Спасибо большое, Дмитрий Николаевич.

Пожалуйста, Геннадий Яковлевич, прошу Вас.

Г.Красников: Глубокоуважаемый Владимир Владимирович!

Дмитрий Николаевич Чернышенко в своём докладе отметил, что примерно 43 процента всех бюджетных средств, которые выделяются на науку, идут на выполнение госзаданий, – это очень большие суммы. Я хотел бы отметить, что, на наш взгляд, они используются недостаточно эффективно.

Почему это происходит? Сегодня формирование госзадания идёт следующим образом: директора научных институтов, ректоры вузов, общаясь с министерствами, примерно понимают, какой бюджет им будет выделен. Исходя из бюджета, исходя из рубрикатора программы фундаментальных исследований они сами себе формируют тематику работ, при этом стараются выбирать такие темы, которые уже на 70–80 процентов выполнены, отдают их в Министерство [науки и высшего образования], и оно нам присылает в Академию на экспертизу.

Но беда заключается в том, что какой вопрос – такой и ответ. То есть нас спрашивают о соответствии этих работ с точки зрения научности, наличия темы в рубрикаторе и публикационной активности, поэтому мы в 99 случаях даём положительное заключение. Но если бы вопрос стоял по-другому: а может, есть более важные работы, может быть, изменить параметры этого задания на более высокие, – то был бы совершенно другой ответ.

Например, у нас есть научный совет по комплексным программам развития энергетики, в нём недавно рассматривался очень важный и серьёзный вопрос для страны, связанный с созданием генерирующей турбины мощностью более 350 мегаватт и революционным показателем по эффективности до 62 процентов. Для реализации этого важного для страны проекта требуется постановка целого ряда фундаментальных и поисковых исследований, которые мы могли бы сразу же включить в госзадание, вместо того чтобы искать дополнительное финансирование.

Поэтому мы предлагаем следующий алгоритм: не меняя сроков, изменить порядок формирования госзадания. То есть предложения по своим работам институты должны сначала присылать к нам, в Академию наук, в тематические отделения, где мы будем вместе с институтами обсуждать. Отделения владеют самой актуальной информацией по своей тематике и аккумулируют предложения научных советов, различных ведомств и научных организаций по востребованности научных результатов, а далее отделения в процессе взаимодействия с институтами дополняют их предложения новыми тематиками, корректируют параметры работ, и такая, уже согласованная позиция передаётся в Министерство для утверждения госзадания.

Тем самым мы бы решили сразу же несколько задач. Первое – у нас появился бы новый критерий востребованности научных результатов, о которой говорил Дмитрий Николаевич, который бы повысил результативность исследований. Второе – мы бы устанавливали более высокие параметры для выполнения работ. Самое важное, мы бы более эффективно использовали государственные ресурсы.

Прошу Вас, Владимир Владимирович, поддержать наше предложение об изменении порядка формирования госзадания.

Хотел бы ещё несколько слов сказать об организации экспертизы. Сегодня при различных министерствах, ведомствах создано и работает очень много экспертных советов, которые часто тематически дублируют друг друга. Это распыляет человеческие и финансовые ресурсы, снижает качество экспертизы. Участие одних и тех же экспертов сразу же в нескольких советах отнимает много рабочего времени.

Например, у нас в Академии долгое время работает научный совет по квантовым технологиям, который я возглавляю, и мы проводим экспертизу выполнения «дорожных карт» по квантовым технологиям. Сейчас Минцифры создаёт свой экспертный совет для экспертизы тех же самых «дорожных карт» по квантовым технологиям. Предлагаю мне войти туда главным экспертом.

Согласно Федеральному закону о Российской академии наук одна из основных функций Российской академии наук – экспертная. Мы эту функцию постоянно совершенствуем. У нас есть все механизмы и процедуры для проведения качественной, независимой и объективной экспертизы. У нас работает более пяти тысяч экспертов, которые ежегодно проводят более 35 тысяч экспертиз по запросам федеральных и региональных министерств.

Хочу отдельно отметить, что мы не претендуем на монополизацию в области экспертизы, но хотим её упорядочить, исключив в том числе случаи, когда работа непрерывно вносится авторами на различные экспертные советы до тех пор, пока не получит нужного им положительного заключения.

Прошу Вас, Владимир Владимирович, также поддержать наше предложение провести оптимизацию действующих экспертных советов. В том числе это будет способствовать формированию единого научно-технологического ландшафта страны.

В этой связи хотел бы сказать, что мы вместе с Михаилом Валентиновичем Ковальчуком провели большую работу. Сейчас подготовлен проект постановления Правительства, по которому Курчатовский институт будет находиться под научно-методическим руководством Российской академии наук. Это очень важный шаг в деле консолидации всего научного сообщества для решения ключевых задач, стоящих перед государством.

Спасибо.

В.Путин: Геннадий Яковлевич, а как изменить эту экспертную работу? Что нужно сделать?

Г.Красников: У нас есть предложения, я это обсуждал и с Дмитрием Николаевичем, обсуждал и с Андреем Александровичем [Фурсенко]. Мы должны сейчас с Правительством совместно провести ревизию экспертных советов, которые есть, и определить, чтобы не было дублирования там, где это сегодня происходит сплошь и рядом – это первое.

А второе – провести ещё определённую экспертизу. Скажем, у нас эксперты, пять тысяч, которых мы находим, они все проходят внимательное обсуждение на бюро отделений, где мы каждую кандидатуру рассматриваем. Здесь, я считаю, мы также должны провести небольшую ревизию тех экспертов, которые находятся в других экспертных советах.

В.Путин: Хорошо, понял. Спасибо.

Пожалуйста, Михаил Валентинович.

М.Ковальчук: Уважаемый Владимир Владимирович! Коллеги!

Мы говорим о том, что нам надо обеспечить технологический суверенитет и осуществить научно-технологические прорывы. Это возможно только в том случае, если мы создадим фактически единое научно-технологическое пространство.

Ключевым инструментом формирования такого пространства являются масштабные проекты, научно-технические программы и проекты национального значения. По сути, это важнейшие инновационные проекты, так называемые ВИП ГЗ, и федеральные научно-технические программы, которые упоминались сегодня. Для реализации таких проектов требуется формирование единой системы их научно-методического и экспертного сопровождения. Эти функции соответствуют целям и общим принципам научного руководства крупными проектами.

Я должен сказать, что институт научного руководства возник и убедительно подтвердил свою состоятельность и эффективность в ходе формирования и реализации основных советских стратегических проектов, в первую очередь это атомный и космический проекты, программа создания микробиологической промышленности и многие другие. В советское время, в Советском Союзе, научный руководитель конкретного проекта или направления всегда назначался персонально прямым постановлением правительства СССР. Научными руководителями наших основных крупнейших проектов были такие известные люди, как академики Курчатов, Александров, Келдыш, Овчинников и многие-многие другие – имена этих людей хорошо известны.

Мне кажется, опираясь на успешный опыт Советского Союза, в Российской Федерации научное руководство было воссоздано, Владимир Владимирович, в 2007 году, когда шла реализация объявленной Вами президентской наноинициативы – Стратегии развития наноиндустрии. Я должен сказать, что на том этапе, уже 15 лет назад, это позволило решить задачу формирования национальной нанотехнологической сети, которая эффективно работает и сегодня и является очень удобным примером.

Уже на сегодняшнем этапе головная научная организация была определена в рамках двух основных федеральных научно-технических программ: программа по генетике и программа по созданию, развитию инфраструктуры синхротронно-нейтронных исследований.

Кроме того, в настоящее время – я хочу вернуться к тому, о чём сказал Геннадий Яковлевич, мне представляется это очень важным, – Курчатовский институт и Российская академия наук как две крупнейшие системообразующие организации технологического и научно-технологического комплекса страны договорились и выступили с инициативой восстановить научно-методическое руководство со стороны Академии наук и как пилотный проект конкретно Курчатовским институтом, как это было в советское время. Академия наук – это главная научная организация страны, которая осуществляла научное руководство конкретными институтами и научно-методическое руководство всем пространством.

Мы выступили с этим предложением, нас поддержал Министр, Администрация Президента и Правительство в лице Дмитрия Николаевича Чернышенко. Подготовлено и внесено соответствующее постановление Правительства, которое сейчас проходит естественный формальный путь.

Мне представляется это очень важным для восстановления и формирования единого научно-технологического пространства страны. Таким образом, сегодня разработана и наработана нами достаточно успешная практика, которая может быть воспроизведена в важнейших стратегических инициативах в научно-технической сфере.

Вот теперь я хотел бы сказать: тем не менее научное руководство как институт в правовом поле не определено, и, как следствие, отсутствует единая методология, инструментарий руководства, единые требования к научным руководителям. Институализация научного руководства в нынешних условиях крайне актуальна. Фактически с учётом накопленного опыта представляется необходимым законодательно оформить институт научного руководства. Сегодня это носит название «головная научная организация». Мне представляется, что, если Вы поддержите, крайне важно осуществить институализацию, формализацию института научного руководства и роль научного руководителя. Базово для этого практически всё подготовлено.

Ещё одно очень важное, ключевое условие успешной реализации крупнейших проектов и программ в научно-технологической сфере – это развитие и эффективное использование исследовательской инфраструктуры. В последние годы благодаря Вашей поддержке и активной позиции Правительства, Государственной Думы и Совета Федерации в этом направлении принят целый ряд, все присутствующие знают, важнейших государственных решений. В первую очередь это Федеральный закон о биобезопасности и изменения в Федеральном законе о государственном регулировании в области генноинженерной деятельности. Кроме того, был принят Федеральный закон о виноградарстве и виноделии.

Вместе с тем остаётся проблема, на которую я хотел бы обратить внимание. В сегодняшних условиях, когда обеспечение биобезопасности становится главным приоритетом, ключевой проблемой сегодняшней повестки дня, я хотел бы обратить внимание на проблему биологических коллекций, которые являются базовым элементом для биогенетических исследований и разработок, основой нашей биобезопасности.

При этом, так же как в случае научного руководства, само понятие «коллекция» не имеет правового определения, статуса. То есть на самом деле у нас огромное количество коллекций, большая часть из них уникальная, но фактически, поскольку статус не определён, они не стоят на балансе – люди не знают, что они содержат и охраняют.

Поэтому первый важнейший этап на пути сохранения и развития биологических коллекций – это создание национальных центров генетических ресурсов на базе крупнейших коллекций.

Вами, Владимир Владимирович, уже принято решение о создании первого такого центра. Это Национальный центр генетических ресурсов растений на базе всемирно известного ВИРа [Всероссийского института генетических ресурсов растений], который был основан Николаем Ивановичем Вавиловым. Но по другим направлениям системной работы пока нет. В связи с этим нам хотелось бы предложить создать ещё несколько национальных биоресурсных центров по следующим направлениям.

Первое – это биоресурсный центр сельскохозяйственных животных и их диких родичей на базе Федерального исследовательского центра животноводства – института имени академика Эрнста. Затем создание биоресурсного центра микроорганизмов, включая промышленные микроорганизмы и дрожжи, на базе Курчатовского института.

Отдельно я хотел бы обратить внимание ещё на одно направление, безусловно, требующее систематизации работы с коллекционным материалом, – это виноградарство. Сегодня мы имеем уникальные коллекции автохтонных сортов винограда, это основа возрождения и развития российского виноделия. И здесь мы, Владимир Владимирович, ведём масштабную работу совместно с институтами, с держателями таких коллекций в рамках консорциума, который создан по Вашему прямому поручению. Можно сказать, что единый биоресурсный центр виноградарства, который будет хранить, увеличивать, размножать эти коллекции, поможет сохранить уникальную основу развития этой отрасли. Просим Вашего решения о создании таких ресурсных центров.

И наконец, я хотел бы обратить внимание, развивая логику разговора о биоресурсных коллекциях, вот на что.

Первое – развитие этих коллекций, их эффективное использование впрямую зависит от формирования национальной базы генетической информации. Я хотел бы доложить Вам, что работа по созданию такой базы успешно продвигается. Теперь, когда в силу подписанного Вами, Владимир Владимирович, закона база получила официальный статус, работа с сохранением, накоплением и обработкой генетической информации приобретает системный общенациональный характер.

Фактически это своего рода мегапроект нашей отечественной науки, совершенно необходимая ультрасовременная научная инфраструктура. Она важна как с точки зрения обеспечения биобезопасности, так и с точки зрения решения различных вопросов в секторах экономики, в социальной сфере. Например, сельское хозяйство: мы тесно сотрудничаем сегодня в этой области с Министерством сельского хозяйства.

Вы обратили внимание сегодня на повышение результативности нашей науки и достижение конкретных значимых результатов. Я возьму на себя смелость сказать, что создание национальной базы генетической информации в полной мере является значимым для страны результатом. Но только важно, чтобы эти проекты в первую очередь получали финансирование и поддержку в рамках госпрограммы научно-технологического развития – это крайне важно.

И ещё один, последний аспект напрямую связан с проблемами биобезопасности. Вы знаете, решающее значение сегодня для биобезопасности имеют продукты питания и лекарственное обеспечение современными отечественными препаратами. Но ключевым для развития собственной отечественной лекарственной базы является организация эффективных доклинических исследований.

В свою очередь основой «доклиники» являются снова коллекции биологических моделей, прежде всего приматов. У нас много разных моделей, но я хочу заострить внимание на приматах, поскольку это уникально. Эти коллекции играют ту же роль, что и в растениях, и в любых других областях, но разница в том, что их намного тяжелее содержать, эффективно использовать, то есть значительно более сложная система. И хотел отметить, что эти коллекции, как и те, которые я уже упомянул, до сих пор не имеют чётко определённого правового статуса.

Учитывая чрезвычайную важность проблемы, представляется необходимым в качестве пилотного проекта создать национальный центр высших биологических моделей на базе единственной в стране коллекции приматов, которая находится в НИЦ «Курчатовский институт» на нашей южной площадке в НИИ приматологии.

Доклад закончен.

Спасибо.

В.Путин: Спасибо большое.

Михаил Валентинович, чего не хватает в институционализации научного руководства, что предлагается? Не очень понял. Есть научное руководство…

М.Ковальчук: Я могу сказать. Записано, что головная организация в программе… Это так же как с экспертизой: механизм не прописан юридически.

Я Вам приведу простой пример, их можно много [привести], но он начался на первой нашей лодке – К-3. Тогда был назначен научный руководитель – Анатолий Петрович Александров, персонально. Дальше был конструктор лодки Перегудов и конструктор реакторов Доллежаль. Без полного договора и научного руководителя ни одно решение ни по движению средств, ни по другим решениям не могло приниматься, а сегодня это номинальная вещь: научный руководитель либо фактически отстранённо смотрит на это, либо делает то, что ему велят те, кто распределяет деньги.

Поэтому надо оговорить особый статус, в советское время это было очень чётко прописано. Это был очень важный и эффективный механизм, который позволяет исключить любой параллелизм, дублирование и [определить] чёткую персональную ответственность конкретных людей и организаций за достижение целей, за конечный результат.

Документы все есть, их можно представить, есть много решений. Например, есть постановление Правительства № 1288 о проектной деятельности, там чётко описано как, что. В это постановление Правительства можно – у нас подготовлен этот документ, его уже многие видели – ввести положение о научном руководителе. Это будет уже документ, которым должно руководствоваться Правительство в этих вещах. Например.

В.Путин: Хорошо, понял.

М.Ковальчук: Мы готовы представить набор документов, тем более уже было Ваше поручение по этому поводу.

Спасибо.

В.Путин: А что касается восстановления единства научно-исследовательского пространства страны, Вы имеете в виду тиражировать тот опыт, который у вас сейчас складывается по работе совместно с Академией наук?

М.Ковальчук: Вы знаете, мне кажется, что ведь на самом деле самое главное – исключить на сегодняшнем этапе внутреннюю конкуренцию, потому что только консолидация потенциала… Это касательно любых прорывов. Знаете, время разбрасывать камни и время собирать: сегодня время собирать камни в чистом виде, мы это хорошо видим. И специальная военная операция фактически является, я позволю себе сказать, драйвером консолидации в обществе в каждом направлении.

Мне кажется, что тот шаг, который мы с Геннадием Яковлевичем совершили, является крайне важным как по институциализации и поднятию авторитета Академии наук как основной научной организации страны, так и по формированию – абсолютно правильно – понятийного пространства, которое дальше должно способствовать, я бы сказал, пространственному объединению страны в прямом виде.

Дальше на это накладываются проекты. ВИП ГЗ принят по климату, два ВИП ГЗ в стадии [готовности]. Например, я должен сказать, что мы с Александром Валентиновичем Новаком недавно обсуждали важнейший инновационный проект по энергетике, он тоже готов. Там есть некие шероховатости, но, думаю, его тоже можно будет запускать. Он глобально должен «сшить» всё пространство, поскольку все виды энергетики: низкоуглеродная, атомная, гидроэнергетика, альтернативная энергетика – приливная, солнечная и прочие, – это всё туда вписано, но опять нужно чёткое научное руководство для того, чтобы это было всё скоординировано, правильно сбалансировано, запущено.

В.Путин: Хорошо, я понял. Спасибо Вам.

Коллеги, у нас участников нашей сегодняшней встречи, совещания много, поэтому если кто-то хотел бы что-то сформулировать, добавить, предложить – пожалуйста. Только представьтесь, руку поднимите и назовите себя.

А.Лихачёв: Лихачёв, «Росатом».

Уважаемый Владимир Владимирович!

Несколько тезисов. Начну с главного. Конечно же, Ваш посыл, один из посылов Вашего вступительного слова по актуализации стратегии НТР для нас крайне важен. Мы последний год работаем в совершенно новых условиях, как говорится, и по форме, и по сути, и это требует от нас ревизии и серьёзной перестройки всех инструментов. Но в основе, ещё раз хочу подчеркнуть, должна лежать именно актуализация стратегии и определение приоритетов научно-технического развития.

На наш взгляд, три главных критерия должны быть при выборе этих приоритетов. Во-первых, абсолютный приоритет оборонной и национальной безопасности, в том числе в широком смысле этого слова, включая энергетическую и производственную безопасность. [Во-вторых,] это достижение технологического суверенитета и в части устойчивости относительно введённых и прогнозируемых санкций, а самое главное, с точки зрения дальнейшего развития, образно говоря формулой 1930-х годов, не только «догнать», но и «перегнать» наших политических оппонентов. И третье – на наш взгляд, это одна из ключевых задач – укрепление кадрового потенциала и создание нового поколения молодых учёных, действительно вдохновлённых решением задач нобелевского масштаба, закрепление их в Российской Федерации, возврат тех ребят, которые уехали.

Исходя из этих трёх критериев, для нас абсолютным приоритетом являются два наших проекта. Оба они запущены благодаря Вашим решениям. Это нацпрограмма развития науки, техники и научных исследований в области атомной энергии, она реализуется с 2021 года. Реализуется эта программа как национальный проект. Михаил Валентинович [Ковальчук], видимо, из скромности умолчал, что головная научная организация этого нацпроекта – это Курчатовский институт, главный партнёр по коллаборации – Академия наук, Министерство [науки и высшего] образования. Это очень хороший механизм консолидации всего научного сообщества, направленный на решение и внутренних задач, и задач внешних, задач внешнего лидерства.

Второй проект такого же масштаба – это Национальный центр физики и математики, также запущенный по Вашему поручению. Лишь полтора года этому проекту, его реальному воплощению на земле, тем не менее первый выпуск аспирантов уже в этом году придёт на предприятия «Росатома» и в другие исследовательские институты.

Владимир Владимирович, в чём видится главная проблема? Конечно же, в новых условиях нагрузка, сложность при реализации этих проектов растёт, и, как всегда, здесь необходима консолидация всех ресурсов: человеческих, административных и, конечно, финансовых вокруг них. Я бы хотел подчеркнуть, что за прошедшие два года три четвёртых средств, израсходованных по линии РТТН, – это средства госкорпорации «Росатом». Строго говоря, Антон Германович [Силуанов] хорошо это знает, всё, что связано с развитием Национального центра физики и математики, – это на сегодняшний день, в общем, средства, так или иначе направленные госкорпорацией «Росатом».

Мы понимаем, что в нынешних непростых условиях всегда будут финансовые ограничения. Мы, кстати, благодарны Минфину, что нашли целый ряд решений на этапах формирования очередной бюджетной трёхлетки и по другим нашим компетенциям, и по этим, но всё-таки считаем, что сейчас оба проекта выходят в такую важную фазу. Вторая половина 2020-х годов – это финал и предъявление результатов нашего национального проекта. Впереди разворот семи лабораторий – лабораторий федерального, национального масштаба в Национальном центре физики и математики.

Поэтому я, может быть, попробую внести некие практические предложения о том, чтобы в непростые бюджетные времена найти дополнительные источники. Например, мы могли бы предложить направить дополнительные доходы федерального бюджета, формируемые госкорпорацией «Росатом», выше уровня отчислений 2022 года именно на поддержку научных проектов.

Просили бы Минпромторг, например, расширить новый механизм поддержки инвестиционных проектов не только на создание новой высокотехнологичной продукции, не только на её производство, но и на ниокровский и на поисковый этап этой работы. Подчёркиваю, речь идёт здесь об очень комфортных льготных кредитных условиях.

Важно было бы принять адресные меры в сторону молодых учёных. Если бы по определённым направлениям научных исследований – конечно же, под контролем Минобрнауки, под контролем Минфина – мы могли бы говорить о частичном или полном освобождении этой категории, молодых учёных, от уплаты налога на доходы физических лиц, это было бы очень важным элементом материальной и эмоциональной поддержки.

Конечно, нужно думать о нормах 44-го закона именно в части применения бюджетных субсидий к решению научных задач. Это всегда было огромной проблемой, а в условиях санкционного давления это приводит иногда просто к непреодолимым барьерам.

В частности, могу продемонстрировать пример, связанный с квантовой тематикой. Мы неплохо идём по «дорожной карте» Правительства в этой части, звучали слова, что и Академия наук за этой темой присматривает, но на сегодняшний день, конечно же, в квантовой тематике требуются совершенно другие, не описанные в законодательстве меры поддержки, если мы хотим добиться необходимого результата.

Владимир Владимирович, Вы дали поручение о подготовке квантовой конференции вместе с «РЖД», другими нашими партнёрами, Московским государственным университетом. Мы готовимся к этому мероприятию, и, если позволите, Вам отдельным образом доложим о наших предложениях по развитию в России квантовой индустрии.

Краткий итог хочу подвести в следующем: требуется не на словах действительно, а по сути перезагрузка приоритетов научно-технического развития и реальная концентрация усилий вокруг них. Мы со своей стороны готовы корпоративные инструменты роста, корпоративные направления кратно усилить. Но без якорных, как мы говорим, бюджетных инвестиций, обеспечивающих именно «посевную», фундаментальную часть, мы здесь не сможем добиться в нынешних условиях необходимых результатов.

Большое спасибо за внимание.

В.Путин: Спасибо за Ваши идеи, за предложения, Алексей Евгеньевич.

По поводу дополнительного финансирования. Если не ошибаюсь, у нас общий объём госпрограммы НТР на 2023–2025 годы – три триллиона 655 миллиардов рублей, и мы ничего здесь не сокращали. Антон Германович, так ведь?

А.Силуанов: Да, Владимир Владимирович, точно так. Объём в год – больше триллиона 200 [миллиардов], и только на науку из этого объёма предусматривается более 500, где-то 550 в среднем миллиардов рублей. Поэтому вопрос использования этого ресурса, и здесь коллеги правильно говорили, что необходимо получать именно конкретные результаты. У нас, знаете, много научных разработок ничем не заканчиваются. Нам нужны конкретные промышленные образцы какие-то, нужны технологии, чтобы это всё имплементировать в производство, потому что у нас много научных разработок на полке до сих пор стоят. Вы об этом все знаете, я, собственно, не открываю здесь никакие новации.

Поэтому нужны конкретные прикладные, промышленные образцы и изделия – вот что сейчас нужно от науки, нужны конкретные предложения для промышленности. Это первое соображение.

Второе. Как всегда, Владимир Владимирович, мы как собираемся на научное совещание у Вас, я говорю о том, что необходимо повышать роль внебюджета. Как было треть внебюджета, две трети бюджет, как мы говорили про эту пирамиду – ничего не меняется. Поэтому вопрос как раз донастройки стимулов. Вроде как и налоговые стимулы у нас есть, но тоже об этом нужно, наверное, постоянно говорить.

Следующее соображение. Нам нужны, ещё раз говорю, конкретные результаты с точки зрения контроля за теми инструментами бюджетного финансирования, которые у нас есть. Если у нас по контролю за результатами в рамках НИОКР по госзаданию есть определённые контрольные показатели, то за грантами или госзакупками их нет. Поэтому нужно усилить контроль за другими видами бюджетных средств, которые выделяются на науку, чтобы были результаты, а не отчёты о публикациях, тем более в западных журналах. У нас до сих пор такая оценка – публикация в западных журналах. Сейчас это, очевидно, уже не подходит нам для анализа эффективности использования расходов.

И ещё одно соображение, ещё одна позиция, Владимир Владимирович, – у нас в госпрограмме научно-технического развития 70 подпрограмм, естественно, каждая решает какой-то свой вопрос, и деньги размазываются. Поэтому – здесь правильно коллеги выступающие говорили – нужно сконцентрироваться на конкретных решениях, важных, прорывных. Это промышленность, новые технологии, которые нам необходимо собственные создавать, здравоохранение, энергетика. Но 70 подпрограмм – куда это годится?!

И конечно, обращение наше с государственными компаниями, корпорациями, в том числе и с «Росатомом»: мне кажется, нужно им поставить задачу, чтобы они стали лидерами в этом, взяли на себя соответствующие обязательства, в рамках долгосрочных программ их развития – конкретные решения по обеспечению технологического суверенитета.

Что касается предложений «Росатома», Алексей Евгеньевич говорил: освободить от НДФЛ, бюджетные субсидии. Вы знаете, всё-таки процессные решения предлагаются. Мы вряд ли, конечно, согласимся, наверное, на них, потому что деньги-то выделяются. Вы знаете, у нас большие деньги выделяются на Саров – там огромнейший центр строится, и в бюджете ресурсы есть. Может быть, необходимо где-то сократить объёмы этих строек, но больше денег в науку вкладывать? Предложите такое решение. Не надо нам говорить: давай больше субсидий, давай больше льгот. Предложите решение по управлению тем, что есть. Мне кажется, сейчас самое главное – управление ресурсами, надо ставить такую задачу.

А ресурсов много, Вы правильно говорите, что больше трёх триллионов – 3600 [миллиардов] – на трёхлетку. Деньги есть, ресурсы есть, просто нужно правильно ими распорядиться.

Такие наши соображения.

В.Путин: Понятно.

Алексей Евгеньевич сказал про Национальный центр физики и математики. Это как раз в Сарове и есть. Недавно Виктор Антонович мне об этом рассказывал, когда я был в МГУ. Там действительно развивается всё неплохо. Вопрос: как это поддержать? Мы обсуждали эту тему, подумаем ещё.

Алексей Евгеньевич упомянул и о Министерстве промышленности и торговли.

Пожалуйста, Денис Валентинович.

Д.Мантуров: Спасибо большое, Владимир Владимирович.

Я с глубоким уважением отношусь к фундаментальной науке, но не могу отбирать хлеб у Валерия Николаевича Фалькова, поскольку я больше отвечаю за прикладную составляющую – собственно, то, о чём сейчас и Антон Германович [Силуанов] говорил.

У нас в год выделяется достаточно большой объём средств в последние несколько лет. В частности, на ближайшую трёхлетку – это 36 миллиардов рублей на НИОКРы. Мы именно НИОКРы софинансируем по некоторым программам до 90 процентов, имея в виду, чтобы потом получился уже коммерциализированный образец промышленной продукции и выводился на рынок. Для этого тоже есть мера поддержки – так называемая субсидия на пилотные партии. Кстати, «Росатом», его предприятия, входящие в структуру, активно пользуются этим инструментом.

Сегодняшняя структура отношений между фундаментальной и прикладной наукой сложилась. Мне кажется, сейчас ничего ломать уже не нужно.

Спасибо.

В.Путин: Программа, о которой я сказал, – госпрограмма НТР на 2023–2025 годы. Общий объём я назвал – она должна быть отфинансирована в объёме три триллиона 655 миллиардов, из них один триллион 858 миллиардов – на развитие высшего образования.

Валерий Николаевич, как работа идёт?

В.Фальков: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Я хотел бы обратить внимание на три обстоятельства. Это связано и с наукой, и с высшим образованием.

Абсолютно справедливо говорилось, что государственное задание – это очень большой объём, и в первую очередь стоит обратить взор сюда. Если посмотреть, как Антон Германович [Силуанов] сказал, 550 миллиардов примерно уходит на науку, из них 200 миллиардов – это, собственно, госзадания на науку, и 200 мы распределяем через разные конкурсные процедуры. И большое государственное задание – несколько сот миллиардов, почти 500 – собственно на высшее образование. И здесь главная проблема – я ничего нового не открою, тем не менее хочу сказать: при планировании научных тем они осуществляются снизу, то есть у нас такая модель возможностей, а не потребностей. Поэтому, конечно, задача, которую Вы поставили, Владимир Владимирович, – это будет нелегко, но потихоньку мы двигаемся – перейти к модели потребностей: «то, что надо», а не «то, что можем», в том числе меняться под «то, что надо».

Что здесь принципиально важно отметить? Конечно, нельзя недооценивать роль всех и министерства, которое является учредителем. Оно отчасти является квалифицированным заказчиком, и не всегда это Министерство науки и высшего образования. Это наши коллеги в Минздраве, в Минпромторге и в других министерствах.

Конечно же, большая роль Российской академии наук, но мне кажется, к этой модели потребностей мы сами по себе только федеральными органами исполнительной власти и Российской академией [наук] вряд ли перейдём. Очень важно включать более активно в формирование государственного задания предприятия реального сектора экономики, компании или в широком смысле бизнес, поскольку именно они как раз и понимают, какие технологии, конкретные сервисы и продукты им нужны. Причём это касается как собственно самой науки, которая от фундаментальной до прикладной выстроена очень естественным образом, и важно, конечно, обеспечить это взаимодействие, но это в равной степени касается и кадров, о чём Вы сегодня справедливо сказали: здесь тоже государственное задание, большое количество бюджетных мест.

Мы в последние годы в соответствии с теми решениями, которые были приняты в предыдущие годы, проводим работу, чтобы и государственное задание, так называемые контрольные цифры приёма, определялось тоже с учётом конкретного квалифицированного заказчика в промышленности, в реальном секторе экономики.

Что я имею в виду? Например, допустим, совместно с Минпромторгом [формируем] передовые инженерные школы, где мы не просто создаём бюджетные места, а уже известно, куда они [выпускники] пойдут работать, и с каким предприятием эти школы делаются.

Мы эту работу продолжим, и, как Вы сказали, здесь надо серьёзно ускориться.

Второе. Сегодня касались вопросов научной экспертизы. Буквально два тезиса, Владимир Владимирович. Хотел бы свои соображения высказать.

Сегодня сложность состоит в том, что у нас ландшафт научной и научно-технической экспертизы представлен Российской академией наук, которая проводит почти 33 тысячи экспертиз, и у неё задействовано больше пяти тысяч экспертов. При этом ещё семь как минимум значимых игроков: это государственные и частные организации, фонды поддержки научной, научно-технической, инновационной деятельности. Тот же РНФ, который проводит больше 50 тысяч экспертиз, бывший РФФИ (теперь РЦНИ) – 23 тысячи экспертиз, Фонд содействия инновациям – 15 тысяч экспертиз. У них накопился хороший опыт.

И в этой связи видится – абсолютно правильно Геннадием Яковлевичем [Красниковым] сказано – три принципиальных момента.

[Первое –] проводить все экспертизы по единым принципам, может быть, даже к единым правилам перейти.

Дальше – определить интегрирующую роль Российской академии наук. Поддержу здесь и Михаила Валентиновича [Ковальчука], и Геннадия Яковлевича [Красникова]. Абсолютно верно. И то, что сказал Дмитрий Николаевич [Чернышенко], – ориентируясь на Российскую академию наук, понятные правила формирования и работы экспертного сообщества. Это второй такой принципиальный, важный тезис. Здесь работа идёт, её надо завершить в самое ближайшее время. Мы с коллегами всё обсудили и готовы. В основном это в плоскости каких-то нормативных моментов и потом правоприменения.

Третье, буквально один тезис. Антон Германович [Силуанов] упомянул о том, что – это, вы знаете, стало притчей во языцех – статья в западном журнале сегодня не должна быть мерилом труда исследователя. Мы постепенно в этом направлении большую работу, на мой взгляд, проводим. Хотел бы сказать, что ситуация меняется.

Конечно, нацеленность на достижение конкретных содержательных результатов должна пронизывать любые инструменты и быть сквозной. Всем научным лабораториям, которые мы последние два года открываем, ставим совершенно другие задачи – не научные статьи, а уже, допустим, если речь идёт о медицине, то это прототипы лекарств для лечения соответствующих заболеваний, прототипы каких-то определённых вакцин. Если речь идёт о сельском хозяйстве, то это новые сорта, гибриды, племенная продукция с заданными хозяйственно-полезными свойствами.

То есть я в данном случае хочу сказать, что эту работу также надо интенсифицировать в самое ближайшее время, от государственных заданий до таких конкурсных инструментов, которые мы используем, перейти полностью к тому, чтобы это были конкретные содержательные результаты. Мы эту работу готовы делать и в самое ближайшее время вместе с коллегами сделаем.

Спасибо большое за возможность выступить.

В.Путин: Спасибо.

Уже упоминал о том, что возможности Российского научного фонда у нас расширены. Там, правда, есть определённые условия и требования к компаниям, которые работали бы вместе с фондом по определённым направлениям.

В этой связи у меня вопрос к Александру Витальевичу Хлунову. Александр Витальевич, практика какая-то складывается?

А.Хлунов: Добрый день, Владимир Владимирович!

Действительно, после принятия законодательных поправок о наделении Российского научного фонда дополнительными полномочиями по финансированию прикладных исследований и промышленных технологий мы сформировали всю нормативную базу, приняли локальные акты о критериях оценки проектов подобного рода, приняли локальные акты по организации экспертизы. Сформировали научно-технологический совет, он провёл своё заседание. Также приняты критерии к экспертам, открыта площадка по экспертизе, которая уже сейчас по электронной компонентной базе набрала более 250 экспертов. Это не учёные, а те лица, которые имеют положительный опыт в разработке промышленных технологий. Собственно, есть готовность к тому, чтобы приступить. Сейчас занимаемся сбором тематик от промышленных компаний, которые работают в сфере электронной компонентной базы: какие технологические процессы им необходимы?

Я думаю, что в течение месяца мы эту работу проведём и закончим, готовы будем уже в случае заинтересованности со стороны Правительства приступить к отбору подобного рода проектов. Это по этому направлению.

Приблизительно такую же работу предполагается в течение двух-трёх месяцев развить в сфере сельского хозяйства, в сфере медицины, в других направлениях, которые определены законодательством для функций Российского научного фонда.

Хотел бы ещё воспользоваться случаем, сказать такую вещь из идеологии нашего обсуждения. В конце декабря было столетие Басова Николая Геннадиевича. Сейчас всё ругательно: он опубликовал журнальную статью, тем более в американском журнале. Действительно, в 42 года он стал у нас Нобелевским лауреатом вместе с Прохоровым, это мазеры, лазеры. Публикация была в зарубежном журнале, но не его вина, что первые промышленные лазеры по резке металла, лазеры, которые используются в медицине, всё-таки пошли не в нашей стране, не в Советском Союзе и даже не в Российской Федерации. Мы сейчас являемся пользователями всех этих лазерных технологий практически в каждодневной деятельности. И мне бы очень хотелось, чтобы те решения, которые предполагается сегодня принять, не стали барьером для подобного рода революционных решений, которые действительно определяют развитие и промышленности, и всей нашей жизни, и качества жизни человека, в борьбе за то, что в течение года должен быть достигнут какой-то промышленный продукт и он должен выйти на полки магазинов или конкретных предприятий.

Всё-таки наука – это не банно-прачечный цех. Она должна ориентироваться на нужды общества. Но этот процесс более длительный и должен сочетаться с потребностями конкретных промышленных предприятий, имеющих конкретные планы по развитию этих технологий.

Спасибо большое, Владимир Владимирович.

В.Путин: Александр Витальевич, не переживайте. Мы не превратим исследовательскую деятельность в работу банно-прачечного комбината. Уровню и значению наших фундаментальных исследований в целом будет уделяться постоянное внимание со стороны государства. Мы прекрасно отдаём себе отчёт в том, что это база, на которой произрастает и прикладная наука, и, наверное, только государство может уделить этому соответствующее внимание.

Мы не собираемся прятаться, как я уже много раз говорил, замыкаться в себе. Просто главным критерием, как многие коллеги считают, в том числе и из научной среды, насколько я знаю, не может быть только публикация где-то в иностранных научных журналах. А настоящие исследования, глубокие, важные для мировой науки, конечно, пробьют себе дорогу куда угодно, в том числе и в эту литературу. Это совершенно очевидная вещь. Просто потребности сегодняшнего дня вызывают необходимость в собственных разработках, которые востребованы прямо сегодня, завтра, послезавтра, – это очевидно, понятно, думаю, что всем ясно, – для того чтобы обеспечить технологическую независимость. Но фундаментальные исследования, конечно же, никто не собирается закрывать либо ставить их на второе место. Совсем нет. Этого не будет, совершенно очевидно.

То, что предлагалось коллегами с точки зрения оптимизации работы, с точки зрения выработки принципиальных решений и определения приоритетов, – это очень важно и в фундаментальных исследованиях, и в прикладных. Здесь нам важно не промахнуться. Потому что если мы говорим о необходимости концентрации ресурсов на важнейших направлениях, и научное сообщество определяет эти важнейшие направления, здесь важно не промахнуться. Правильно поставленная цель, как известно, – это 50 процентов успеха. Поэтому будем работать именно в таком ключе.

Что бы мне хотелось, Александр Витальевич? Очень бы хотелось, чтобы дополнительные полномочия, которые даны фонду, эффективно использовались, нужно быстрее разворачивать работу с конкретными компаниями, на которых лежат определённые обязанности и по предоставлению соответствующего финансирования, и по предоставлению площадок для проведения соответствующих работ, испытаний и так далее. Здесь нужно – и я Вас прошу об этом – действовать энергично.

Пожалуйста, коллеги, кто хотел бы что-то добавить? Прошу Вас.

Т.Голикова: Добрый день!

Я несколько слов хотела сказать по той части, которая связана с медицинской наукой, и коротко отнестись к тому, что от коллег прозвучало.

Первое, о чём я хотела бы сказать, – это то, что прозвучало от президента Российской академии наук относительно экспертизы государственных заданий, и то, что потом получило продолжение в обсуждении.

Не нужно забывать, что у нас в законодательстве есть такой институт, как Программа фундаментальных [научных] исследований. Эта программа разрабатывается Российской академией наук и является основой для формирования государственных заданий научных институтов. Такая программа фундаментальных исследований до 2030 года была утверждена в 2021 году. Из этого следует понимать, что приоритеты в этой программе были уже определены и государственные задания сформированы на базе этих приоритетов.

Если мы хотим подвергнуть программу фундаментальных исследований вторичной экспертизе, тогда надо признать, что программа фундаментальных исследований была составлена не по приоритетам. Это первое, о чём я хотела сказать в качестве замечания.

Второе. Ведь государственное задание – это основа существования любого бюджетного учреждения. 1 октября года, предшествующего новому финансовому, вносится бюджет, фактически он принимается, и Министерством финансов доводятся лимиты. Если в момент формирования государственного задания мы ещё будем дополнительно заниматься экспертизой, мы остановим всю деятельность бюджетных учреждений науки.

К чему я это говорю? Это означает, что либо не так составлена программа фундаментальных исследований, либо тогда экспертизу госзаданий, проектов государственных заданий нужно проводить как минимум за год до формирования проекта бюджета, чтобы не остановить жизнедеятельность учреждений. Это первое.

Второе – то, что касается биоресурсных коллекций. Дело обстоит не совсем так. Дело в том, что в соответствии с законом о биологической безопасности у нас дано определение биоресурсных коллекций, но патологических микроорганизмов и вирусов. И в соответствии с законом о биологической безопасности мы соответствующие решения Правительством приняли, 14 таких биоресурсных коллекций утверждены.

Кроме того, в соответствии с этим национальным приоритетом, таким как биологическая безопасность, и стратегией биологической безопасности, которую Вы утвердили своим Указом, мы реализуем два проекта: программу государственного обеспечения химической и биологической безопасности в Российской Федерации и социально-экономическую инициативу «Санитарный щит – безопасность для здоровья».

Я просто хочу сказать, что в рамках этой работы мы уже по программе биологической безопасности создали 46 референс-центров по основным биологическим угрозам, восемь референс-центров было создано в конце 2022 года. То есть мы охватили этими референс-центрами и, соответственно, исследованиями все биологические угрозы, которые сегодня поименованы в законе о биологической безопасности.

Мы обеспечили оснащение и функционирование 48 центров секвенирования для диагностики инфекционных заболеваний и 153 ПЦР-центров, чтобы обеспечить доступность лабораторной диагностики. Кроме того, в рамках этой же работы мы создали национальный электронный каталог микроорганизмов, куда включены 12 700 коллекционных штаммов микроорганизмов. Это серьёзная работа, которая была проведена.

Теперь то, что касается других биоресурсных коллекций, которые не связаны с опасными микроорганизмами и вирусами. Эта тема обсуждалась у нас с Андреем Александровичем [Фурсенко] на совете по генетике. Эта тема требует серьёзного законодательного урегулирования и внесения изменений в большое количество законов. Она подъёмная, но без урегулирования этого вопроса в соответствующих отраслях невозможно будет проводить какие-либо нормативные закрепления подобного рода биоресурсных коллекций. Но это точно надо делать, и Михаил Валентинович [Ковальчук] здесь абсолютно прав.

И ещё один момент, на котором я хотела остановиться коротко. Он новый в нашей работе, но, как мне кажется, он очень важный. Мы реагируем, естественно, на то, о чём мы все всегда говорим, и на то, о чём Вы сказали во вступительном слове, – это интеграция полученных в результате фундаментальных исследований знаний в практическое применение.

Не так давно был разработан проект, он разработан под эгидой Министерства здравоохранения и Правительства, называется «Медицинская наука для человека». В рамках этого проекта мы осуществляем прикладные исследования, направленные на внедрение в систему оказания медицинской помощи различных исследований. И здесь я хочу сказать о биомедицинских клеточных продуктах и продуктах тканевой инженерии. Это стало возможным после того, как был принят Федеральный закон «О биомедицинских клеточных продуктах». Он позволил нам сделать достаточный задел, который сопоставим с другими, зарубежными странами.

Что мы сейчас наметили, в этом году? Мы отобрали восемь клеточных продуктов, которые прошли «доклинику» и позволяют восстановить трудоспособность и снизить риск инвалидизации при болезнях суставов, переломах костей, при последствиях инсульта, травмах спинного мозга, ожогах и трофических язвах.

В рамках проекта мы предполагаем уже в 2022 году провести клинические исследования на базе Московского государственного университета имени Ломоносова, Государственного научного центра хирургии имени Петровского, Института [биологии развития] имени Кольцова и ряда других институтов. Для ускорения внедрения мы внесли уже даже поправки в этот законопроект, чтобы как можно быстрее регистрировать эти продукты. В этом году мы планируем создать новую тест-систему для оценки безопасности биомедицинских клеточных продуктов и, как я уже сказала, сократить сроки внедрения.

Что это даст? Это внедрение в практическое здравоохранение позволит нам оказать помощь миллиону наших граждан. Поскольку эти заделы имеют достаточно серьёзные наработки, мы считаем, что уже в 2023 году у нас появятся первые результаты. Также эти институты, которые я упомянула, берут на себя подготовку медицинских работников и тиражирование новых методов лечения, для того чтобы внедрить их в практическое здравоохранение. Средствами проект обеспечен, здесь не нужны никакие дополнительные расходы, и мы рассчитываем, что это даст свой результат.

Кроме того, у нас в работе с прошлого года 11 оригинальных лекарственных препаратов, в том числе направленных на онкологические заболевания и болезни сердечно-сосудистой системы. Мы планируем данные клинические исследования завершить в этом году. Это для информации. Я думаю, что это серьёзное направление, которое нам даст определённый прорыв в здравоохранении.

Спасибо.

В.Путин: Спасибо большое.

Принципиальные решения, в том числе и в области, которую мы сейчас рассматриваем, конечно, у нас проходят через парламент, через Государственную Думу. В этой связи хотел бы спросить Сергея Владимировича Кабышева, есть ли у него какие-то соображения или предложения?

Пожалуйста, прошу, Сергей Владимирович, председатель Комитета Госдумы по науке и высшему образованию.

С.Кабышев: Уважаемый Владимир Владимирович!

В Комитете Государственной Думы по высшему образованию есть несколько законопроектов, связанных с генетическими технологиями. Мы сейчас проводим консультации с заинтересованными ведомствами, и, надеюсь, в ближайшее время мы выйдем на первое чтение и дальше примем законопроект.

Что касается вопросов, связанных с научно-образовательными центрами, мы тоже работаем над этим законопроектом. Здесь очень важно определить те направления, в которых существовали бы… Здесь сложные вопросы, связанные с организационно-правовой формой: простое товарищество либо здесь какие-то новые формы надо искать. У нас эта работа ведётся.

В.Путин: Хорошо. Спасибо.

Я уже говорил, что для того, чтобы добиться практического, нужного стране результата, нам нужно объединять усилия и науки, и образования, и административных органов, в том числе и на региональном уровне. По линии Государственного Совета у нас создана соответствующая комиссия.

Я бы хотел предоставить слово Травникову Андрею Александровичу, губернатору Новосибирской области.

Пожалуйста.

А.Травников: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Предложение, наверное, одно, я его не первый раз озвучивал. В текущей редакции Стратегии НТР [научно-технологического развития], в плане реализации стратегии, есть мероприятия по разработке модели управления территориями с повышенной концентрацией науки и инноватики. Очень важно, чтобы при актуализации стратегии это направление не было утрачено, а может быть, даже приобрело дополнительное значение.

В первые годы реализации текущей стратегии системных программ развития подобных территорий были единицы. Пожалуй, вспомню Новосибирск, Томск, Сколково. На сегодняшний день таких подготовленных программ уже около двух десятков. Но это чаще всего инициатива снизу – это муниципалитеты и регионы, или, как пример, новый «Большой Саров» – инициатива «Росатома».

Конечно, очень важно, чтобы и на государственном уровне к подобным программам, подобным территориям было сохранено и даже усилено внимание. В конце концов это не местная ценность и даже не региональная ценность – это общегосударственная ценность. Конечно же, в актуализированной версии стратегии к этому нужно сохранить достойное внимание.

Спасибо.

В.Путин: Хорошо.

Так, коллеги, пожалуйста, если ещё кто-то хотел что-то сказать, прошу вас.

В.Говорун: Вадим Говорун, Институт системной биологии и медицины.

Уважаемый Владимир Владимирович!

Я хотел бы обратить Ваше внимание и наших коллег к вопросам планирования проектов. В частности, мне ближе, естественно, медицина, биомедицина и инфекционные процессы. Этот проект ВИП ГЗ [важнейший инновационный проект государственного значения] сейчас находится на финальной стадии рассмотрения.

Дело в том, что кроме традиционных патогенов благодаря развитию синтетической биологии, к сожалению, появляются новые возбудители, и не секрет, что есть прогнозы о том, что эпидемия ковида, которая нас очень многому научила, – это не последняя эпидемия. Если мы не предусмотрим какие-то достаточно глобальные процессы синхронизации разных этапов, начиная от проведения фундаментальных исследований и разработки быстрых технологий для определения того, на что нужно делать: либо вакцинные препараты, либо пассивную иммунизацию, – не доведём в исполнении таких проектов дисциплину между участками, как раньше говорили, – то есть от разработки до передачи этого на какое-то опытное производство и потом масштабирование, – то мы просто не успеем быстро и адекватно отвечать.

Мне кажется, что при соблюдении всех норм и законов надо очень внимательно, по-новому подойти именно к этим вопросам, они являются ключевыми, то есть: как фундаментальная разработка в конечном счёте окажется на большом промышленном предприятии? Не секрет, что разработчики, которые сидят в лабораториях, – а я отношусь именно к этому числу, – не всегда представляют ни возможности промышленности, ни возможности тех технологических укладов, которые следуют за победным рапортом о том, что какая-то технология создана. Это первое.

Второе. Не проводится комплексное обучение таких специалистов, которые способны быстро воспринимать культуру разработчиков в лаборатории и передавать её на производство.

И, наконец, последнее. Мы должны – в данном случае при планировании таких проектов – понимать, что это не только достижения в быстрых диагностикумах или в быстрых каких-то средствах, но это ещё и развитие новых технологий, которые, как я уже сказал в начале, позволят нам сражаться с инфекционными агентами неизвестной природы.

Дело в том, что ковид, несмотря на то что он нас всех напугал, – его ближайший родственник интенсивно изучался 20 лет. Можно себе представить, [что будет,] когда подобного рода история произойдёт для нас совершенно неожиданно и мы не будем понимать, с чем мы имеем дело. Тут необходимы на самом деле очень большие фундаментальные усилия, которые не заканчиваются только статьёй, как говорили коллеги, которые переходят потом к практическому исполнению.

Мне кажется, что планирование таких проектов должно быть сопряжено не с достигнутым, а с учётом того, в каких реалиях мы сегодня живём и в каких реалиях в ближайшее время мы будем жить.

Спасибо.

В.Путин: Спасибо, пометил.

Пожалуйста, ещё.

Е.Шмелёва: Елена Шмелёва, федеральная территория «Сириус».

Уважаемый Владимир Владимирович, можно?

В.Путин: Пожалуйста, Елена Владимировна.

Е.Шмелёва: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Мы сегодня говорим так или иначе про эффективность реализации, достижения научно-технологических задач. Всё-таки я хочу ещё раз вернуться к вопросу проведения качественной экспертизы, которая будет оценивать влияние результатов на безопасность России, на качество жизни жителей, каждого из нас, а также оценивать достижимость самих этих результатов.

Я, конечно, хотела бы предложить в развитие того, что сказал Геннадий Яковлевич [Красников] и очень многие выступающие сегодня, обязательно заложить как нормативное требование: помимо представителя Российской академии наук и институтов развития обязательно привлекать отраслевых специалистов и специалистов из министерств и высокотехнологичных компаний как государственных, так и частных, чтобы комплексно оценить и потребности рынка, и характеристики технологий, которые будут определять востребованность.

Чтобы этот подход к научно-технологической экспертизе стал универсальным стандартом, предлагаю это также закрепить в актах Правительства, которые устанавливают принципы проведения экспертизы, которые устанавливают критерии и механизмы такой экспертизы.

В продолжение также я предложила бы нам всем закрепить это в своих стратегиях. Например, университет «Сириус». В рамках реализации важнейшего инновационного проекта государственного значения по медицине объединить специалистов из ведущих медицинских и фармацевтических компаний, отраслевых институтов, в данном случае Минпромторга, Роспотребнадзора, чтобы вместе с ними разработать то, что мы называем «единый технологический контур», для приведения в соответствие результатов разработок наших учёных к требованиям и технологическим возможностям российских компаний. Эту работу очень важно сделать.

В этом плане то, что Михаил Валентинович [Ковальчук] предлагал по доклиническому центру на базе НИИ приматологии, станет эффективным элементом этой системы, где специалисты будут заниматься и стандартизацией, и масштабированием технологий производства наиболее востребованных классов биотехнологических лекарственных средств. Тогда отраслевые эксперты станут ключевыми участниками фармацевтической разработки, наработки продуктов для клинических исследований, а также приёмки разработанных импортозамещающих материалов и оборудования. И это, конечно, всё вместе облегчит тот перенос разработок на производство и оперативное реагирование, о котором говорили очень многие коллеги, на возникновение новых инфекционных угроз, а также повысит общую эффективность вложений в науку.

Конечно же, именно эти эксперты должны проводить экспертизу образовательных программ, именно эти эксперты должны входить в состав независимых аттестационных комиссий. Они должны подтверждать глобально это соответствие компетенций выпускников нашим требованиям, требованиям общества и работодателей.

Таким образом, развитие новых технологий напрямую связано с развитием кадрового потенциала и с увеличением талантов в инновационную научно-технологическую деятельность. Поэтому планируемый к созданию в «Сириусе» центр масштабирования и трансфера технологий станет ещё и учебно-производственным комплексом подготовки кадров для фармацевтической отрасли, ключевую роль в которой будут играть именно отраслевые эксперты.

В случае, Владимир Владимирович, Вашего одобрения таких подходов и поддержки Правительства Российской Федерации «Сириус» вместе с партнёрами уже сейчас, в первом квартале, готов приступить к созданию такой модели общей работы.

И ещё приведу пример. Такой же принцип работы с экспертами нами был заложен при проектировании международного центра в области экологии и вопросов изменения климата, который Вы нам поручили создавать в мае прошлого года. Исследования в этой области сегодня всё более и более актуальны ввиду тех экстремальных природных проявлений, в том числе на нашем Черноморском побережье.

При разработке концепции такого центра мы учли все отечественные и передовые исследования в сфере экологии и климата, а также определили условия и возможности апробации на федеральной территории. Это тоже могло бы войти в перечень требований к экспертизе. Поэтому мы считаем, что такой центр мог бы стать единой экспертно-аналитической площадкой для другого важнейшего инновационного проекта, а именно проекта в области климатических изменений.

Спасибо большое за предоставленное слово.

В.Путин: Пожалуйста. Вам спасибо большое.

Прошу. Кто ещё?

Н.Кропачев: Санкт-Петербург.

В.Путин: Да, пожалуйста.

Н.Кропачев: Спасибо.

От Ленинграда, Санкт-Петербурга, – нас здесь пятеро, мы обменялись впечатлениями – следующие предложения.

Безусловно, мы поддерживаем высказанные коллегами предложения по созданию единого научного пространства по повышению эффективности конкурсов, тем более это нужно делать в условиях неправомерных ограничений – внешних санкций.

Что предлагаем? Михаил Валентинович [Ковальчук] говорит о статусе научного руководителя. На самом деле, наверное, самое главное – это понять, какие права, полномочия, функционал у этого научного руководителя. Предлагаем воспользоваться потенциалом Санкт-Петербурга, Санкт-Петербургского университета. У нас более 50 крупных компаний, с которыми мы сотрудничаем. Совместно с этими компаниями разработать хотя бы проект нормативного акта, в котором будут регламентированы эти полномочия. Поспорить, поговорить, а потом уже требовать, или просить, или умолять утвердить эти правила.

Пока же рядом сидящие коллеги говорят о полномочиях генеральных конструкторов, которые есть, не научных руководителей, а генеральных конструкторов. Сегодняшний статус этих генеральных конструкторов, в общем-то, требует дополнения и, наверное, в какой-то мере согласования, потому что наличие научной составляющей при наличии генеральных конструкторов в конкретных предприятиях и учреждениях пока, как утверждают коллеги, и у нас есть основания в это верить, отсутствует.

Второе предложение – то, о чём говорил Михаил Валентинович [Ковальчук], и то, о чём говорил Геннадий Яковлевич [Красников], – касается экспертизы. Отсутствуют законодательные требования к проведению экспертиз: что называется экспертизой сегодня и как она проводится в разных организациях.

Например, Санкт-Петербургский университет даёт более двух тысяч экспертиз в год. Мы даём все экспертизы именем Санкт-Петербургского государственного университета. Это заключение организации, мы за него отвечаем головой. Я не много знаю организаций, в которых даётся заключение именем организации, а не конкретных экспертов.

Думаю, что неправильно сложилась ситуация, когда сегодня организации, подведомственные Правительству Российской Федерации, не находятся под методическим контролем Академии наук Российской Федерации. И Высшая школа экономики, и Санкт-Петербургский университет, и МГУ, и другие подведомственные Правительству организации имеют право не направлять в Академию наук свои планы о научной работе, свои отчёты.

Мы это делаем уже давно, даже до момента появления соответствующих распоряжений. Считаю, что нужно отменить эту льготу для организаций, подведомственных Правительству. Ещё раз: мы направляем в Академию наук и будем направлять независимо от того, будет отменено это правило или нет, потому что считаем, что внешняя экспертиза, тем более Академии наук, является правильной.

Ещё два предложения – к ресурсам. На одном из советов после Вашей реакции на моё предложение по поводу ограничения в доступе к ведомственным ресурсам в отношении организаций, учреждений других ведомств, наступило изменение. Сейчас мы мониторим ситуацию: практически ни одно из ведомств в Российской Федерации не ограничивают в праве на участие в конкурсах. Другое дело, насколько честны эти конкурсы. Хорошо бы не знаю как, но поднять уровень честности конкурсов в отношении организаций, подведомственных другим организациям. Основания так думать, поверьте, есть.

Но что есть ещё? Средства ведь даются не только ведомствам. И у нас, и у нашего старшего брата – МГУ, и в Высшей школе экономики есть финансовые средства, которые нам даются на развитие науки. У нас есть программы развития, программы развития увязаны со стратегией научно-технологического развития страны, и поэтому средства направляются нам и мы их расходуем – как хотим. Конечно, это неправильно.

Но я бы подчеркнул важность вот чего: если даются средства, то эти средства должны расходоваться на публичных открытых конкурсах. Конечно, есть закрытая тематика, это всё понятно. Санкт-Петербургский университет более десяти лет проводит только открытые конкурсы, в них принимают участие и учёные МГУ, и учёные других организаций.

И наш почти миллиард [рублей], который Вы нам выделяете на развитие Санкт-Петербургского университета и выполнение программы развития университета, выполняется не только нашими учёными и победителями этих конкурсов, но и учёными МГУ, учёными других организаций страны, которые, работая по этим конкурсам – а конкурсы проводятся экспертами Академии наук, – готовят продукцию, которая является результатом их труда, но принадлежит Санкт-Петербургскому университету, потому что средства выделены нам.

Думаю, что, выделяя деньги любой организации страны, безусловно, в похожей ситуации, нужно ставить условие о том, чтобы средства расходовались не внутри коллектива, а на открытых конкурсах, которые позволяли бы участвовать внешним организациям.

И последнее – доступ к инфраструктуре. На самом деле доступ к инфраструктуре – это одна из проблем, которая, безусловно, может снизить дублирование приобретаемого оборудования, приобретение двух или трех видов оборудования в одном регионе. Программное обеспечение, которое позволяет контролировать загруженность оборудования и открытость доступа.

На мой взгляд, об этом говорю на Совете уже не первый раз, к сожалению, те правила, которые были утверждены, на мой взгляд, не очень эффективны, поэтому говорю о необходимости создания публичных правил доступа к публичной собственности.

Мы же с вами понимаем, что если Санкт-Петербургскому университету выделили оборудование, то это оборудование стало не собственностью Санкт-Петербургского университета – это оборудование публичное, и доступ к нему должен регламентироваться не моим приказом, а должен регламентироваться соответствующими федеральными нормативными актами.

Сейчас в Санкт-Петербургском университете доступ к этому оборудованию предоставлен всем государственным учреждениям Российской Федерации, сотрудникам государственных учреждений. Считаю, что подобным образом должны регулироваться вопросы – опять-таки есть вопросы безопасности, конечно, и так далее и тому подобное – и в других организациях Российской Федерации.

Спасибо.

В.Путин: Николай Михайлович, и доступ к оборудованию, и открытые конкурсы на использование выделяемых для вашего университета ресурсов – это очень благородный подход. Я думаю, что это можно только приветствовать, так же как и некоторые другие Ваши предложения.

Я выражаю благодарность за Ваше выступление и хочу Вас поздравить и с днём рождения.

Н.Кропачев: Спасибо.

В.Путин: Мы вместе с коллегами, надеюсь, все коллеги присоединяются. Вам всего самого доброго.

Спасибо Вам большое за Ваше выступление.

Н.Кропачев: Спасибо.

Владимир Владимирович, сегодня 299-летие Санкт-Петербургского государственного университета.

Поэтому Вас, как выпускника Санкт-Петербургского университета, и всех выпускников Санкт-Петербургского университета, которые сегодня на экране, я поздравляю с 299-летием.

Следующий год юбилейный – 300-летие. Оргкомитет под председательством вице-премьера Чернышенко работает. Мы готовимся к 300-летию.

В.Путин: Уверен, проведём его достойно.

Поздравляю Вас ещё раз с днём рождения.

Н.Кропачев: Спасибо.

В.Путин: Пожалуйста, коллеги, прошу вас.

Да, прошу Вас, Виктор Антонович, МГУ.

В.Садовничий: Спасибо, Владимир Владимирович.

Я, учитывая время, очень коротко, два предложения. Одно – о подготовке кадров, а другое – о воспитании человека.

Подготовка кадров. Я хочу продолжить Вашу мысль, что ни одна технология не бывает без фундаментальной науки. Конечно, в основе всех новых технологий, о которых мы говорили, искусственного интеллекта и так далее, лежит какая-то фундаментальная наука: математика, биология, химия, физика и так далее. И поэтому университеты, в том числе и наш, реагируют на эту задачу подготовки кадров на базе фундаментальной науки для прикладных исследований, и образовали факультеты.

У нас четыре факультета: факультет физико-химической инженерии, факультет физико-биологической информатики и инженерии, факультет наук о материалах, космический факультет – наук о космосе. Они базируются на базе наукоградов, Академии наук, Роскосмоса, ЦПК [Центра подготовки космонавтов] и так далее, в Сарове. Но подготовка кадров идёт по прежним стандартам. Биологи, которые готовятся, скажем, по искусственному интеллекту, получают в дипломе [специальность] «биология и информатика», искусственный интеллект – получают «информатика».

Я предлагаю образовать новый образовательный стандарт – фундаментальной инженерии. Такого стандарта пока нет. Тогда выпускники, которые готовятся на этих факультетах, связанных с прикладными исследованиями, с базовыми целевыми институтами, где они работают, будут получать специальность «фундаментальная инженерия». Мне кажется, что это поможет нам открыть молодёжи дорогу для прикладных исследований.

И второе предложение – это воспитание человека и гражданина. Вообще, традиция нашей русской педагогики как раз эта, её сформулировал Константин Дмитриевич Ушинский, которому исполняется в этом году 200 лет. Он выпускник Московского университета, его основной труд – педагогическая антропология: «Человек как предмет воспитания».

Я думаю, что надо обратить внимание на то, что педагогика – тоже фундаментальная наука. Мы предлагаем в ноябре провести международный конгресс, посвящённый работам Константина Дмитриевича Ушинского, и посвятить его именно этому вопросу.

Но, учитывая, что этот год объявлен Годом педагога и наставника и Годом русского языка, мы предлагаем Министерству просвещения провести в странах СНГ, где у нас есть филиалы и возможности, конкурсы научных работ, связанных с работами Ушинского о педагогике как науке о воспитании и, конечно, возможно, ряд конференций.

Мне кажется, что мы должны больше внимания обратить на воспитание как на фундаментальную науку. Здесь очень много нужного и важного для нашего времени вопросов.

Вот эти два предложения, Владимир Владимирович, я хотел предложить.

Спасибо.

В.Путин: Спасибо большое.

Думаю, что коллеги в странах СНГ точно поддержат. Это для всех актуально, имея в виду и то, что происходит в мире в целом. Я сейчас имею в виду не какие-то конфликтные регионы, я имею в виду в целом в сфере культуры, образования, воспитания. Это для стран СНГ очень чувствительная тема, и, уверен, это будет интересно для всех.

Пожалуйста, кто ещё?

Е.Загайнова: Владимир Владимирович, можно продолжить тему здоровья, здравоохранения?

В.Путин: Да.

Е.Загайнова: Ректор Нижегородского университета Загайнова Елена Владимировна и учёный-биомедик.

В.Путин: Пожалуйста, Елена Владимировна.

Е.Загайнова: Я хочу высказать огромную благодарность за то, что пошла программа по регенеративной медицине – то, что озвучила Татьяна Алексеевна [Голикова]. Действительно, у нас были вопросы с внедрением биомедицинских клеточных продуктов, но очень бы хотелось продолжить эти программы на федеральном уровне немножко дальше.

Как Вы понимаете, у нас во многих развитых странах сейчас увеличилась продолжительность жизни. То есть мы стали жить дольше, но хотелось бы, чтобы мы стали жить ещё лучше и качественнее. Поэтому, если была бы такая возможность… Был разработан проект федеральной научно-технологической программы с условным названием «Биомедицинские технологии активного долголетия», который включает в себя три направления на сегодняшний день, – мы готовы активной группой, которая работала над этой программой, доработать, – включает сегодня фундаментальные механизмы старения и долголетия. Здесь я как раз тоже поддержу Михаила Валентиновича [Ковальчука] в том, что нам необходим биобанк российских долгожителей хотя бы, а лучше – разного населения, наших граждан, которые живут в разных условиях, в том числе, например, и в Арктике, где явно вопросы долголетия звучат по-другому.

Поэтому второй момент – это биомаркеры старения и моделирования биологического возраста. Многие группы над этим работают, но у нас нет единого подхода к оценке биологического возраста. Если будет федеральная программа, возможно, с единым руководителем, то мы получим единый инструмент оценки, а самое главное, персональных рекомендаций каждому члену нашего общества по качеству жизни, по поведению и по возможности применения медикаментозных препаратов, если это необходимо.

И конечно, развитие геропротективных технологий, технологий возрастной инверсии. Звучит немножечко сложно, но на самом деле это препараты, которые останавливают старение, причём в глобальном его проявлении, плюс персональные препараты, которые могут останавливать нейростарение – мы с вами прекрасно знаем проблему альцгеймера. Плюс ещё препараты, которые могут останавливать сердечно-сосудистые заболевания. Ни для кого не секрет, что инфаркт помолодел, и сейчас мы имеем очень много в сердечно-сосудистых отделениях, к сожалению, молодых инфарктных пациентов. Поэтому вопрос-просьба: если есть такая возможность, поддержать следующую программу по здоровому долголетию.

Спасибо большое.

В.Путин: Спасибо, Елена Владимировна, за предложение. Тоже пометил для себя. Обязательно попрошу коллег это продумать и проработать.

Прошу вас, дальше. Кто ещё?

В.Дорофеев: Владимир Владимирович, разрешите, буквально секунду.

Дорофеев Владимир Юрьевич, генеральный директор Санкт-Петербургского морского бюро машиностроения «Малахит» – предприятия, где как раз была создана много лет назад первая атомная подводная лодка.

Я очень внимательно слушал дискуссию по поводу научного руководителя. Хотел бы сказать следующее. Конечно же, нам бы хотелось иметь научного руководителя уровня Александрова Анатолия Петровича, который обладал существенными полномочиями при решении многих вопросов создания именно такого серьёзного корабля, каким была первая атомная подводная лодка, которая была создана в 1958 году.

В свете этого я бы хотел сказать, что сегодня «Малахит», который входит в состав Объединённой судостроительной корпорации, те инновационные решения, которые мы применяем, зачастую выходят за традиционные компетенции судостроителей. Поэтому при обсуждении вопроса научного руководителя я прекрасно понимаю, что надо выдержать баланс между отраслевой наукой, о чём говорил Денис Валентинович [Мантуров], и федеральными [программами], Российская академия наук…

Но, мне кажется, с учётом того что мы в своих разработках применяем такие технологии, как искусственный интеллект, который относится к междисциплинарным знаниям и наукам, технологии современного генерирования, распределения энергии, разработки, которые выполняются в Курчатовском институте и на предприятиях «Росатома», то мне кажется целесообразным, чтобы такой научный руководитель, и, может быть, это можно было бы реализовать как пилотный проект, был бы реализован в такой прикладной отрасли, как судостроение, которая характеризуется большим уровнем инновационности своей деятельности.

Спасибо.

В.Путин: Почему нет? Хорошо.

Владимир Юрьевич, хорошо. Имея в виду уникальность ваших разработок, здесь, конечно, и научное руководство должно быть уникальным, которое способно не просто оценить, а, по сути, вести за собой, возглавить, понимая все составляющие того процесса, который Вы организуете.

Конечно. Владимир Юрьевич, обязательно посмотрим. Хорошо, я тоже пометил. Спасибо большое.

Пожалуйста, кто ещё?

Здесь, Вы знаете, мне кажется, что важно? Чтобы у этого научного руководителя, у коллектива либо у какого-то конкретного человека, были соответствующие полномочия. В своё время без мнения научного руководителя и финансирование не выделяли по отдельным проектам. Поэтому надо понять полномочия научного руководителя. Это вопрос, который требует дополнительного исследования, мы уже об этом говорили.

Пожалуйста, кто ещё?

Г.Трубников: Владимир Владимирович, позволите?

В.Путин: Да, конечно.

Г.Трубников: Трубников Григорий Владимирович, ОИЯИ [Объединённый институт ядерных исследований], Дубна.

Если позволите, буквально несколько тезисов я бы добавил в развитие, в поддержку того, что говорили в самом начале и Ковальчук, и Красников, и министр Фальков, и особенно Андрей Александрович Травников. Правильный, наверное, момент сейчас – укрепляя этот научный граф, научную связность нашей территории – переосмыслить, может быть, актуализировать статус наукоградов и территорий с концентрацией научного интеллекта. У нас сейчас таких точек в стране довольно много, как минимум полтора-два десятка я могу с ходу назвать: это и Гатчина, и Протвино, и Зеленоград, и Саров, и Дубна, и Пущино, и Обнинск, и Черноголовка.

Благодаря Вашим решениям, благодаря поддержке Правительства сейчас создаётся сеть мегаустановок по всей стране, в частности в тех точках, тех территориях, которые я называл. Где-то есть особые экономические зоны, где-то технопарки, где-то есть уникальные совершенно центры науки мирового уровня. Но, к сожалению, городская среда, конечно, сильно отстаёт от таких крупных городов, как Москва, Ленинград (Санкт-Петербург), Казань, Уфа.

То есть современной урбанистики в этих местах нет. А людям для максимальной самореализации нужна задача, нужны условия для работы и нужна комфортная городская среда, где было бы безопасно, где было бы удобно, комфортно, самые прорывные технологические решения были бы реализованы. Территории эти небольшие.

Я знаю, я это сейчас ответственно говорю, что и губернаторы готовы были бы софинансировать, и мы этот вопрос обсуждали неоднократно на комиссиях Госсовета. Я знаю, что нас поддерживает и профильный комитет Госдумы и Совета Федерации.

Смысл моего предложения в том, что программа инфраструктурного развития таких территорий, может быть, заслуживает отдельного федерального проекта и уж точно заслуживает актуализации статуса таких малых территорий концентрации научного интеллекта.

Спасибо большое.

В.Путин: Григорий Владимирович, Вы правы. У нас ведь много различных программ в сфере урбанистики: начиная от благоустройства территорий и кончая более масштабными вещами. Но просто должного внимания этому вопросу, который Вы сейчас подняли, не уделяли, Вы правы. На это точно надо посмотреть, и я попрошу Дмитрия Николаевича [Чернышенко]: Дмитрий Николаевич, в Правительстве, пожалуйста, пометьте это, давайте мы это оформим в качестве одного из пунктов нашего сегодняшнего протокола нашего сегодняшнего заседания. И Дмитрия Николаевича попрошу просто обратить на это в будущем внимание.

При всех этих программах, а их у нас очень много, да и средства выделяются колоссальные там, понимаете, там просто колоссальные средства, сотни миллиардов рублей. Поэтому развернуть небольшой ручеёк – там не такие уж и большие деньги нужны. Но Вы правы абсолютно, правы, даже жаль, что мы раньше до этого не додумались.

Спасибо.

Пожалуйста, кто ещё?

М.Никитин: Максим Никитин, заведующий лабораторией нанобиотехнологий МФТИ и [руководитель направления «Нанобиомедицина»], университет «Сириус».

Два конкретных предложения по поводу того, как в итоге добиваться результатов, а не заканчивать все разработки только на статьях. У нас сейчас действительно очень сильно поднято финансирование по программе обновления приборной базы, и в то же время разрабатывается программа по приборостроению. На мой взгляд, было бы очень здорово помочь как бы скомбинировать результаты двух программ, стимулируя российские научные институты закупать российское научное оборудование.

У нас сейчас всё оборудование разделено на определённые коды, и есть требования в каждом коде – допустим, в микроскопах: надо закупать какое-то количество российского оборудования. Проблема, что если хочется купить очень крутой микроскоп, то институт всегда может написать обоснование, что аналога нет и поэтому надо закупить зарубежный аналог.

Предлагается немножко видоизменить эту формулировку и, допустим, от каждого источника финансирования сказать, что надо закупать, допустим, два, три, пять, десять процентов только российского – не важно, микроскопы это будут или ещё что-то в этом роде. Пускай будет внутренняя конкуренция между всеми производителями – да, у нас хорошие, шикарные ламинарные шкафы и так далее, – пускай между ними будет истинная конкуренция за то, чтобы сделать идеальный, хороший продукт, который будет действительно нужен конечному заказчику. Вот это видоизменение, мне кажется, очень важное.

И второе предложение. Тут Валерий Николаевич [Фальков] действительно очень правильно сказал, что в большей части проектов делают то, что могут, а не то, что нужно. Действительно, когда у нас подаются всякие госзадания и другие проекты, первое, о чём думают учёные, – я говорю со стороны именно тех, кто выполняет эти проекты, – как написать потом отчёт, насколько это возможно сделать, и не думаешь о том, а вообще наука и природа позволят добиться результата или нет?

Удовлетворение конечного пользователя не есть главная цель выполнения этого проекта. Соответственно, предлагается немножко видоизменить логику финансирования, а именно сделать некий конкурсный «конус»: допустим, предлагается сделать микроскоп, объявляется конкурс, выбирается десять коллективов, которые полгода делают то лучшее, что они успеют сделать за эти полгода. Потом идёт обсуждение экспертного жюри, комиссии, выбирают пять победителей, кто сделал лучше всего. Так этот «конус» доходит до того, что на финале два лучших образца финализируются и выводятся в производство.

Таким образом, мы на каждом шаге будем получать лучшее, что есть на данный момент, а не то, что мы запланировали сегодня, то, что будет через пять лет произведено и глубоко устареет по всем техническим характеристикам, когда уже выйдет в производство.

Спасибо большое.

В.Путин: Хорошо. Рядом с Вами Андрей Александрович [Фурсенко]. Я попрошу его в целом потом подготовить проект [решений] нашего сегодняшнего совещания, чтобы это там тоже было учтено как предложение. Что касается приборов, то это важнейшее направление нашей работы. Мы прекрасно понимаем и об этом говорили недавно на встрече с молодыми учёными как раз в «Сириусе». Это касается и доли отечественного оборудования и оборудования вообще – того, что для нас является критическим.

У нас есть такая организация – акционерное общество «Научное и технологическое оборудование».

(Обращаясь к А.Алексееву.) Алексей Николаевич.

А.Алексеев: Спасибо, Владимир Владимирович, за возможность высказаться.

Я представляю в этом уважаемом собрании малое предприятие, которое как раз уже много лет занимается отечественным технологическим оборудованием, которое может применяться в исследованиях, в разработках, в мелкосерийном и серийном производстве электронной компонентной базы на основе полупроводников.

Безусловно, в последнее время разработан целый пакет мер поддержки прежде всего по линии Минпромторга, сейчас по линии Минобрнауки, которые позволяют наше направление – электронное машиностроение – наконец эффективно развивать.

В своё время это была целая отрасль в Советском Союзе, огромная отрасль, которая, к сожалению, в 90-е и нулевые годы пришла к не очень хорошим результатам. Фактически осталось очень малое количество компаний, которые в состоянии сейчас взяться за серьёзные разработки. Во многом это случилось из-за инициативы небольших групп разработчиков, которые сумели сохранить и развить этот потенциал.

Сейчас, на мой взгляд, одним из направлений, которое позволит быстрее двигаться вперёд как по научному приборостроению, так и по электронному машиностроению для микроэлектроники, должна быть быстрая и эффективная дорожная карта превращения этих малых предприятий в отраслевых лидеров. Потому что сейчас, на наш взгляд, в некоторой степени инструменты поддержки этих предприятий начинают обгонять их финансовые и технические возможности. Над этим нужно специально работать. Для этого есть сейчас и кадровый потенциал, и возможности. Потому что нам действительно нужны отраслевые лидеры, которые бы двигали это направление в тесной кооперации с вузами и с научными центрами.

Это моё мнение и предложение. Прошу обратить на это внимание.

Спасибо за возможность выступить.

В.Путин: Хорошо.

Спасибо, Алексей Николаевич.

Будем заканчивать? Или что-то есть ещё? Всё?

Я хочу всех поблагодарить за сегодняшнюю работу. Мы встречаемся в праздничный для науки день – в День науки. Но тем не менее разговор у нас получился предметный, конкретный, конструктивный. Было сделано много предложений для того, чтобы организовать работу должным и, может быть, лучшим образом.

Прозвучало несколько предложений фундаментального характера. Это касается экспертизы, научного руководства, приборной базы и организации работы по целому ряду других направлений.

Но одна из ключевых тем естественным образом возникла – касается того, что особенно востребовано на сегодняшний день. Конечно, в сегодняшних условиях, когда нам нужно форсированно решать задачу импортозамещения, прикладная наука как бы и вроде бы выходит на первое место. Но я хочу успокоить всех, кто забеспокоился по поводу того, что мы не будем уделять должного внимания фундаментальной науке. Это не так. Мы прекрасно понимаем, отдаём себе отчёт в том, что фундаментальная наука – это питательная база всего: и реального производства, и прикладной науки в том числе. Здесь не может быть никаких сомнений. Ничего страшного, что некоторые исследования не имеют, казалось бы, на первый взгляд конкретных результатов, которые выражаются в промышленном производстве.

Вопрос, конечно, в этой экспертизе, о которой так или иначе мы говорили. Сами исследователи, причём уважаемые, говорят, что на самом деле вся наука прикладная. Мы сегодня с молодыми людьми, с молодыми исследователями вспоминали об этом. Вся наука прикладная, вопрос только в том, когда будут использованы те или иные открытия, достижения. Но они будут когда-то использованы.

Это мы прекрасно понимаем, знаем, и об этом даже не нужно говорить. Те люди, которые находятся сегодня здесь, на своих рабочих местах либо в соответствующих центрах, знают это лучше, чем я. Но, конечно, нам бы очень хотелось, чтобы импортозамещение, о котором мы говорим, двигалось бы нужными темпами. Мы ничего не сокращаем, я это хочу ещё раз подчеркнуть, с точки зрения финансирования.

Конечно, нужно быть очень аккуратными в расходовании бюджетных средств, нужно привлекать, как говорил Министр финансов [А.Силуанов], не только бюджетные средства, но и средства из других источников. Нужно активизировать работу с бизнесом, с регионами Российской Федерации. Но, безусловно, нужно эффективно расходовать государственные средства. Ничто не будет забыто, мы будем работать по всем этим направлениям.

У России очень хороший фундамент, очень хорошая база для продолжения исследований по всем направлениям, востребованным сегодня, и даже на длительную историческую перспективу. Российская наука всегда тем и отличалась, что мы всегда смотрели в будущее. У нас замечательная школа, и мы будем делать всё для её развития. А Андрея Александровича Фурсенко попрошу обобщить все сделанные предложения и подготовить, согласовать с Правительством, со всеми заинтересованными ведомствами, подготовить проект нашего сегодняшнего решения.

Я хочу всех поблагодарить за работу и пожелать вам всего самого доброго.

Ещё раз поздравляю вас всех с Днём науки. Всего хорошего!